Дорога к счастью (продолжение)

***
Как-то раз, когда Ариша была на работе – он работала на полставки – ей позвонил Арсений и сказал:
– Аришенька, ты скоро?
– А что, детки плачут или папа соскучился?
– Ты же знаешь, я всегда скучаю, когда тебя рядом нет. Но сейчас позвонили мои друзья и пригласили нас через пару часиков посидеть с ними в кафе. Поедем? Я приеду за тобой.
– А машина? Я же приехала на папиной. А ты приедешь на нашей?
– Да не вопрос. Одну оставим до завтра. А на другой поедем вместе. Ну, так как?
– А может, ты один? А я к детям.
– Мама с папой нас отпускают. Папа даже сказал, что давно пора в люди выходить, а то живём, как затворники.
– А мне нравится. Дом, семья, дети, родители – что ещё надо? Но раз ты хочешь вывести меня в свет – выводи. Только я в деловом костюме. Пойдёт?
– Прелесть моя, ты и в деловом костюме, и в пижамке выглядишь потрясающе. Короче, жди.
– А твои друзья не смотрины мне собираются устроить? Если так, я встану и уйду.
– Ариша, я же буду рядом! Если что – и кулаки могу в ход пустить.
– Кулаки не надо. Я сама могу за себя постоять. Хорошо. Я как раз закончу работу с документами.
Когда Арсений приехал за женой, она была приятно удивлена. Под стать ей Арсений тоже надел костюм. Ариша, увидев его, произнесла:
– Я и забыла, каким ты можешь быть импозантным мужчиной. Вижу только джинсы, майки, байки. А ты у меня – хоть на обложку журнала.
– Ну, должен же я соответствовать своей жене. А ты бы видела, как Маришка с Артёмом на меня смотрели. Особенно Маришка. Даже ротик открыла. А глазищи были на пол лица. Будто я какой-то чужой дядя. Только когда заговорил и пообещал не задерживаться, а потом поцеловал, заулыбались. Признали отца родного.
– А вспомни, как Маришка не хотела меня признавать с причёской, которую мне Надя сделала. Только когда я дома опять заплела косу, успокоилась. А так и плакала, и на руки не шла.
– Это она в тебе конкурентку своей красоте увидела. Ой, как же я её люблю. И сыночка.
Так, разговаривая о своём, они сели в машину и поехали. Войдя в кафе, Арсений сразу увидел свою компанию, которую он резко покинул, неожиданно для всех, женившись. Они с Аришей подошли к столику и он, отодвигая ей стул, представил жену своим друзьям:
– Привет всем. Это – моя жена Арина. Ну, а меня вы, судя по звонку, помните.
Он пожал руки всем молодым людям, сидящим за столом. А потом спросил Аришу, что ей заказать.
– Мне только чай, пожалуйста. Чёрный, некрепкий и с сахаром.
– А фигуру не боитесь испортить сахаром? – Это подала голос одна из девушек, сидевших рядом с Аришей, и сразу привлекла всеобщее внимание.
– Если бы боялась – не заказала бы. Нет, милая девушка, не боюсь. – Ариша ответила спокойно, не смущаясь.
– А тогда почему ничего к чаю не заказываете? – Не унималась соседка.
– Диана, может, хватит? – Голос Арсения звучал предостерегающе.
Ариша, посмотрела на него и, улыбнувшись, ответила:
– Мне вечером кормить детей грудью. Я не хочу кушать ничего, в качестве чего не уверена. Мне здоровье детей дороже. А с чем-нибудь, что мне можно, чай я и дома попью. А здесь так, чисто символически. Пока муж будет общаться с друзьями.
– А вы грудью кормите? – Девушка была искренне удивлена.
– А что? В этом есть что-то противоестественное? По-моему, это в порядке вещей, когда мать кормит детей грудью. И мой муж также считает.
– А тяжело детей рожать? – Диана явно взяла слово и не хотела его никому отдавать.
– Диана, – Ариша взяла девушку за руку и, глядя ей в глаза, сказала: – А давайте, чтобы не отвлекать всеобщее внимание, пересядем за отдельный столик. Или я оставлю вам номер своего телефона, а вы мне позвоните. И тогда я отвечу вам на все ваши вопросы. А то, я так понимаю, Арсений сегодня с друзьями не пообщается.
Дружные аплодисменты сидящих за столом прервали диалог. Диана надулась, поняв, что проиграла и поддержки у неё не будет. Хотя ей так хотелось досадить Аришке и привлечь к себе внимание, потому что она давно и безнадёжно была влюблена в Арсения, несмотря на то,, что он её предложения жить вместе всегда отвергал. А Арсений, повернувшись, поцеловал Аришу в щёчку. После чего между ним и его когда-то близкой компанией завязалась беседа. Ариша тоже поддерживала беседу и потихоньку пила чай, хотя периодически поглядывала на часы. Арсений взял себе сок. В ответ на смешки друзей, что можно было бы что-нибудь посолиднее, он ответил спокойно:
– Меня дома дети ждут, а до дома ещё жену везти. Она меня везла сюда. А домой повезу её я.
Разговор неспешно продолжался, компания вспоминала былые посиделки, весёлые истории, о которых Ариша ещё не знала, пока Диана опять не выдержала:
– Арина, вы и машину водите? Может, вас Арсений за это полюбил? Вот у нас вот машин нет, он нас и оставил.
На неё зашикали уже все остальные, но Ариша ответить не успела. Её опередил Арсений:
– Диана, я полюбил Аришу, когда машину водить она не умела и даже не собиралась этому учиться. Да и машины у неё не было. Потому что в отличие от тебя, она училась в университете, параллельно работая, чтобы помочь матери и не сидеть на её шее. А сейчас, когда она окончила университет, заметь, имея двоих детей, не сидит в декретном отпуске, а хоть на полставки, но работает. Хотя я был против. При этом успевает помогать по дому матери, занимается с детьми, и уже почти год кормит их грудью. И вот, выполняя всё это, она научилась водить машину. Не потому, что это прихоть, а потому, что – необходимость. Потому что, когда мы с отцом в рейсе, она одна едет на работу, по магазинам, поликлиникам и так далее. И при этом выглядит всегда потрясающе. Научись так жить, если получится. Может, и тебя кто-нибудь научит водить машину. Ариша, прелесть моя, поехали домой. Ты говорила, нам ещё в пару мест заехать надо. Ребята, извините, но нам пора. Всем пока. Ещё встретимся.
С этими словами он встал, отодвинул стул Ариши, помог ей встать и, взяв её сумку в одну руку, другой приобнял за талию. Так они и вышли из кафе, вызвав не один восхищённо-завистливый взгляд. Подойдя к машине, он спросил:
– Ты очень расстроилась?
– Из-за чего? Из-за Дианы? Нет, конечно. Было бы глупо обижаться на неё. Ведь ясно, что она меня просто провоцировала. Я была готова к чему-то подобному. Меня же никто не знает. А всем интересно: кто же я такая, что ты из-за меня так решительно порвал со своим прошлым. И даже свадьбу не делал и никого не приглашал. Это нормальная реакция. Могло быть хуже. А ты не жалеешь своего прошлого? Судя по разговорам, оно у тебя было интересным. – Ариша спросила кокетливо, словно заигрывая с мужем. На что он в тон ей ответил:
– Женщина моя! Как ты можешь такое говорить? Вечером займусь твоим воспитанием. Пусть только дети лягут спать! Куда ты говорила нам надо заехать?
– Давай, заедем в торговый центр. Я хочу кое-что деткам глянуть, а попутно – надо продуктов прикупить, ну, и кое-что по мелочам.
– Как скажешь. Ариша, мы с отцом скоро в рейс недели на две, может, больше, в Германию. Подумай, что привезти оттуда.
Они сели в машину. И тут Арсений вспомнил, как он раньше пристёгивал Аришу ремнём безопасности, и повторил свой трюк. Ариша нежно улыбнулась:
– Это начался процесс воспитания? Так ведь ещё не вечер.
– Ариша, Сейчас завезу куда-нибудь в тёмное место и…наступит вечер.
– Тебе Маришка не простит пропуск кормления. И Артём тоже. Так что, воспитатель, давай, поезжай в торговый центр. – Ариша улыбнулась своему мужу.
– Вот так всегда. Только размечтаешься и захочешь любимой женщине сделать приятное, так сразу какие-нибудь препятствия возникают.
– Детки – это не препятствие. Это – святое. Давай, заводи мотор.
Арсений в шутку тяжело вздохнул, и они поехали.
***
… Прошло несколько лет. Детки подрастали. У Сергея и Нади родилась вторая девочка. Накануне её рождения Сергей и Надя обвенчались. Сергей, объяснив священнику, что не знает, крещён он или нет, крестился по особому чину, для тех, кто не знает, крещён или нет. Девочку назвали Машенькой.
Однажды, приехав с работы, Ариша подошла к Дмитрию Михайловичу.
– Папа, я не знаю, что делать. Ты же знаешь, что надо кому-то ехать в Абхазию. Туда рвётся Расул. Но нельзя ему туда. Я уже и Константину Петровичу говорила. Нельзя. Он слишком горяч, неуравновешен. А у него прямо глаза горят, как услышит про горы. Говорит мне: «Арын, я горэц. Мнэ туда дорога! Ныкто нэ едыт. Я едыт». Он мне прохода не даёт, требует, чтобы я Константину Петровичу позволила разрешить ему эту поездку. Что делать? А у меня как предчувствие какое-то. И по тестированию нельзя ему туда ехать. Не справится он сейчас с такой поездкой.
– Девочка моя, ну, давай я поеду с ним, или Арсений. Мы же уравновешенные. Поможем, сдержим его горячность.
– Нет, вас завтра озадачат по полной программе. Автопоезд в Румынию. Четыре фуры. Вы – в головной машине. Какой-то спецзаказ. Я сегодня стала невольным свидетелем разговора.
– Что-то после Термеза мне эти спецзаказы перестали нравиться. Несколько лет прошло, а всё помнится так, словно было вчера.
– Мне тоже. Но лучше Румыния, чем Абхазия. Хотя и там тоже горы. Папа, я не хочу, чтобы вы ехали в горы. Я их боюсь.
– Девочка моя, что-то у тебя с настроением не то.
– Я же говорю, что у меня предчувствие нехорошее.
– А ты часом не беременна? У беременных женщин бывает такое.
– Пока нет, хотя Арсений очень хочет увеличить семью. Постоянно говорит об этом. Маришка с Артёмом подросли уже. Такие хорошенькие. Я так их люблю! И вас. И Арсения.
– Ну, так если любишь, рожай от любимого мужчины. Вы же ещё молоды. Мы дом достроим. Можно этот, можно дачный, который так любите ты и твоя мама. Жить есть где. Места всем хватит. Хотите – с нами, хотите – отделяйтесь. Мы, правда, с мамой, не хотим, чтобы вы отделялись. Так привыкли к внукам, что не представляю, как мы без них.
– Да не отделимся мы. Я тоже не хочу уезжать из этого дома. Представляете, для наших маленьких – это настоящее родовое гнёздышко. Три поколения семьи живут вместе. Здорово! Так, а что мне делать с Расулом?
– Ариша, если четыре фуры уйдут в Румынию, кто остаётся на Абхазию, кроме Расула?
– Да никого. Все в рейсах. Какой-то период настал, что машин не хватает. Заказов тьма, а ехать некому. Ребята наши почти без выходных работают. Сегодня приезжают из рейса, а завтра – опять в дорогу. Я уже предложила Константину Петровичу отменить часть заказов. Нельзя людей мордовать. Слово нехорошее, но другое пока на ум не идёт.
– Аришенька, девочка, – свёкор нежно обнял свою любимую невестку, притянул её к себе на плечо и, поглаживая по голове, продолжил. – Петрович не мордует. Но, если он сейчас откажется от заказов, мы потеряем часть клиентов. Это подорвёт репутацию предприятия, за которую мы боролись много лет. А потерять репутацию мы не имеем права. Новых заказчиков искать всё труднее. Фирмы растут как грибы после дождя. Да и частников много. Вот и приходится ему крутиться. А тебе нельзя быть такой впечатлительной. Тебе ещё деток рожать и растить. Так что отправляй Расула в горы. Раз он говорит, что горец, пусть докажет это делом.
– Петровичу сегодня с сердцем было плохо. Он всё чаще в последнее время пьёт таблетки. Я раньше за ним такого не замечала.
– Переживает за контору. Он ведь в директора после водительства ушёл. В одном рейсе стало плохо. Хорошо, что на родине. Не успели выехать за границу. Так его с машины прямо в кардиологию. Он мне не раз предлагал сменить его на посту, но я пока не хочу. Хочу ещё поездить. Лет несколько. Хочется вам помочь. Мне же больше жить не для кого. Да и ему нельзя резко уходить. Такие люди без работы не могут. Пусть поработает. А ты ему помогай. Он, кстати, очень тебя хвалит. Говорит, что даже не предполагал, что такое – психолог в организации. А теперь не представляет, как раньше без этого работали.
– Ой, да ладно. В краску меня не вгоняйте.
– А что это ты со мной сегодня на вы? К чему такой официальный тон?
– Я и не заметила. Пап, не обижайся. Ладно, пойду, обед пора разогревать. Скоро наши прогульщики вернутся. Кормить надо.
– Иди, девочка, иди. Ты – хорошая мать, как и Веронушка. А насчёт увеличения семьи – решайся. Вижу ведь, что ты и сама не против.
– Мне как в пословице: «И хочется, и колется». Даже не знаю. Боязно. Цены на всё убойные. А ведь детей не просто родить надо, но ещё и вырастить. Надо и об образовании подумать. И вообще.
– Как тебя мама учит и батюшка: «На всё воля Божия!» Всему своё время. Вырастут, а там видно будет. Рожай, девочка, рожай.
– Я подумаю.
С этими словами Ариша пошла на кухню разогревать обед. Арсений с Сергеем сегодня ремонтировали чью-то машину. С детьми гуляла Вероника. А Дмитрий Михайлович сначала занимался отделкой пристроенной к дому ещё одной комнаты, куда планировалось переместить от родителей подросших Маришку и Артёма. А потом, когда сел отдохнуть, к нему с разговором подошла Ариша.
«Жаль девочку. Так переживать за работу не каждый способен. Не жалеет себя». – Так думал Дмитрий Петрович, когда от него ушла Ариша. Потом снял трубку телефона и позвонил своему другу и начальнику.
– Петрович, приветствую. Как дела?
– Что это ты в неурочный час звонишь? Случилось что?
– Да нет. – Сказал Дмитрий Михайлович и рассмеялся. – Я когда так говорю, Веронушка всегда спрашивает: «Так да или нет?» Петрович, Ариша тут ко мне с вопросом по поводу Расула. Что, правда, больше некого послать?
– Правда, Михалыч. Все в разъездах. А тех, кто только вернулся, завтра отзову. Потому что срочный и большой спецзаказ на Румынию. Ты поведёшь колонну. Так что не расслабляйся. И сыну с Серёгой скажи, чтобы готовились на послезавтра. Завтра машины проверить по полной. Ну, не мне тебя учить.
– Ладушки. Передам. Завтра с утра будем на месте. Здоровье как?
– Ариша сказала? Заметила всё-таки. А я надеялся.
– И не надейся. Вторая Веронушка. Ещё рот не успеешь открыть, а она уже знает, что ты сказать хочешь. Она словно мысли читает. Может тебе в санаторий?
– Вот как сменишь меня на посту, так я в санаторий, с чистой совестью. Идёт?
– Петрович, не дави на нерв. Мне ещё внуков колыхать. Нервным деду быть нельзя.
– Значит, буду таблетки глотать. Ну, всё пока.
***
…Из поездки Расул не вернулся. На обледенелой горной дороге не смог удержать машину, которая уйдя задними колёсами в пропасть, потянула за собой всё. Парень даже не успел выпрыгнуть. Когда позвонили Петровичу и рассказали обо всём случившемся, он не представлял, как сказать об этом Арише. Ведь она так его просила не отправлять в эту поездку Расула. А парень рвался туда так, словно его магнитом тянуло в эти горы. Константин Петрович позвонил Веронике.
– Вероника, здравствуйте. Константин Петрович звонит.
– Узнала, узнала, Константин Петрович. Здравствуйте. Как дела?
– Вероника, не буду долго. Нужна ваша помощь. Ваша дочь меня уговаривала не отправлять в одну поездку молодого парня…
– Расула, что ли? Она и нам все уши прожужжала, что нельзя ему туда. А что?
– Не вернулся Расул. Упал в пропасть. Выпрыгнуть не успел. Нам сегодня позвонили. Там тягач следом шёл. Его водитель всё видел. У него шок. Хорошо, что он ещё умудрился связаться со своей службой, чтобы за ним приехали. Как сказать Арише? А ещё семье Расула. У него ведь здесь вся семья, начиная от бабушки.
– Ой, не знаю. Даже не представляю. Наверное, хоть это и трудно, надо сказать, как есть. Всё равно узнает. Тогда хуже будет. Хотите, я скажу?
– Не надо. Это я должен сам. Спасибо. До свидания!
– Константин Петрович!..
Но из трубки послышались гудки. Посмотрев на часы и приняв ударную дозу лекарств, Константин Петрович пошёл в кабинет Ариши. Едва он открыл дверь, она, только глянув на него, спросила:
– Расул?
– Да.
Ариша уронила голову на стол, и слёзы рекой полились из её глаз.
– Константин Петрович, я же предупреждала вас, просила. Для чего я здесь сижу? Чего стоит моя работа, если я не смогла вас отговорить? Он же совсем молодой был.
Слёзы не давали ей говорить. Начальник сел рядом, положил свою руку Арише на плечо. – Аринушка, поверь, мне тоже очень тяжело. Я не буду ничего говорить в своё оправдание. К сожалению, в нашей профессии велик риск для жизни. И порой даже опытные водители не могут справиться с ситуацией. Да, Расул на моей совести. Я сейчас поеду к его семье.
– Я с вами.
– Нет. Я должен сам.
– Я вас одного не пущу. Хватит Расула. У вас сердце слабое. И так удар для всех.
– Спасибо. Заедем только, купим цветы.
– Надо помощь семье оказать.
– Это само собой. Сегодня возьмём в кассе. А потом ещё ребята скинутся.
Когда Ариша и Константин Петрович вошли в дом, где жила семья Расула, по их виду старая женщина, оказавшаяся бабушкой, поняла сразу всё. Арише показалось, что у неё ещё ниже опустились плечи и потухли глаза. В этот час она оказалась дома одна. И приняла на себя первый удар. Обняв старую женщину, Ариша разрыдалась у неё на плече. Константин Петрович сел на стул. Через минуту Ариша услышала:
– Ты, наверное, Арина? Не плачь. – Как ни странно, в отличие от Расула бабушка говорила по-русски почти без акцента. – Расул нам много говорил о тебе. Что ты хорошая. И муж твой хороший. Говорил, что хочет такую жену, как ты. Не плачь. Он родился в горах, горы его к себе и забрали. Для горца – это хорошая смерть. Он рвался туда. Горы любил. Сильно очень любил. Ему здесь было тяжело. Расул всё равно уехал бы. Не мог он здесь жить. Значит, надо было так. Спасибо, что приехали, сказали.
Женщина заплакала, беззвучно, лишь низко наклонив голову. Ариша гладила её по спине, по голове не в силах произнести ни слова. Потом старая женщина, словно вспомнив что-то, сказала:
– Вы идите, идите. Я своим сама скажу. Это нам наказание за то, что покинули Родину. Нельзя нам было уезжать. Вот горы и забрали Расула как расплату.
Константин Петрович оставил на столе цветы, передал в руки конверт с деньгами, выразил искреннее соболезнование семье погибшего работника. Потом, взяв Аришу под руку, хотел повести её к выходу, но бабушка Расула, обняв Аришу, сказала:
– Будь счастлива, деточка. Ты – хороший человек. Спасибо тебе. А теперь идите.
Она открыла им дверь. Возле машины Константин Петрович опять достал таблетку.
– Давайте, я отвезу вас домой. – Голос Ариши был глухим. Слёз не было. На душе было пусто.
– Спасибо, Аринушка, спасибо. Я такси вызову. Езжай домой. Можешь дня два-три на работу не приходить. Побудь дома с детьми, с матерью. Сама-то доедешь? А то давай, вместе на такси. Сначала тебя отвезём, потом я поеду.
– Не надо. Я доеду. Мне ещё по делам надо кое-куда заехать. Давайте всё-таки я вас отвезу. Мне спокойнее будет. Пожалуйста!
– Хорошо. Поехали. – Константин Петрович решил не спорить с Аришей, поняв, что сейчас ей лучше уступить.
***
Когда Ариша вернулась домой, Вероника не стала ни о чём расспрашивать дочь. Она видела, как той тяжело. Молодая женщина не могла даже с детьми разговаривать. Тогда мать ей сказала:
– Аришенька, доченька. Не казни себя. Всё, что могла – ты сделала. Но если так случилось, уже не изменишь ничего. Детям не показывай, что тебе плохо. Маришка с Артёмом не виноваты в том, что случилось. Иди, прими душ и ложись, поспи. Чаю выпей сладкого. А с детками я пойду, погуляю. Возьми себя в руки. Надо!
Вечером, когда позвонил Арсений, Ариша поговорила с ним спокойно, не рассказав ничего про Расула. Она мудро решила, что тем, кто в дороге не надо говорить о таких вещах. Вернутся, вот тогда и узнают. Заканчивая разговор, она произнесла:
– Арсений, я очень тебя люблю, возвращайся быстрее.
– Аришенька, с тобой всё в порядке? – В голосе Арсения слышалась тревога. – Голос у тебя глухой какой-то. И радости не слышу.
– По тебе соскучилась. Так соскучилась – просто сил нет. Не знаю, что со мной.
– Прелесть моя, может ты перетрудилась и тебе надо отдохнуть?
– Возвращайся, обсудим. Целую тебя.
– Я тоже. Не скучай. Ты же у меня всегда была оптимисткой.
– Я постараюсь исправиться. Привет папам.
Арсений отключился и сказал отцу:
– Не пойму, что с Аришкой. Такое чувство, что расстроена чем-то сильно. Но ничего не сказала.
– Твоя жена – умница. Она понимает, что не всё можно говорить мужу, находящемуся в рейсе. Мне Петрович прислал СМС. Расул погиб в горах. Вот этим Ариша и расстроена. Она и ко мне приходила, советовалась, как убедить Петровича не отправлять Расула в эту поездку. Я ей объяснил, что бывают ситуации, когда мы бессильны против обстоятельств. А что вы решили по поводу увеличения семьи?
– По этому вопросу она тоже с тобой советовалась? – Арсений готов был взорваться, но мягкая улыбка отца остановила его.
– Я же сказал, что твоя жена – умница. Она понимает, какие вопросы она может обсуждать со мной, а какие – только с тобой. Это я ей сказал, что вы ещё молоды и вполне можете родить ребёнка. Маришка с Артёмкой уже подросли. Скоро в школу пойдут. Пусть ещё кто-нибудь маленький родится.
– Ариша очень осторожна. Всё боится, что денег не хватит, что образование не сможем детям дать. Я уже по-всякому убеждаю. Но она пока сомневается.
– Сынок, не забывай, как они с матерью жили, пока мы не стали одной семьёй. Ты не знаешь, как Веронушка экономила, когда стала вести наше хозяйство, хотя я в средствах её не ограничивал. Как она всякий раз сетовала, когда я привозил ей подарки. Говорила, что не надо так тратить деньги. Это и Аришке передалось.
– Ариша мне говорит то же самое. Особенно, когда я что-то покупаю ей, а не детям. А мне так нравится делать ей подарки. Она прямо расцветает вся, когда я ей что-нибудь дарю.
– А ты дари, сынок, дари. Она этого достойна. И мать хорошая, и жена. Только не безделушки, а достойные подарки делай.
– Я хочу сделать Аришке эксклюзивный подарок – золотое украшение. Но не магазинное, а чтобы под заказ. Чтобы ни у кого такого не было. Только ещё не знаю, что именно. Ну, время подумать есть.
– Давай-давай. Помогу. Есть выход на ювелира.
***
Ко времени возвращения мужчин из поездки, которая прошла спокойно, Ариша пришла в норму. Хотя отголосок трагедии ещё жил в душе. В день возвращения мужчин она приехала на работу с детьми, оставив Веронику готовить обед и сделать кое-какие домашние дела. Мариша и Артём уже бывали на работе у мамы, папы и дедушки. Они свободно гуляли по территории, где их знали и любили. Старшая дочь Сергея София тоже бывала на работе у папы, но сегодня вместе с мамой и Машенькой она осталась у Вероники. Сегодня после работы Ариша должна была отвезти своих двойняшек на занятия бальными танцами, которые дети посещали уже второй год. Но в честь возвращения папы и дедушек решено было занятия перенести. Молодая мама позвонила руководителю и, извинившись и объяснив ситуацию, отпросила детей. На улице был дождь, поэтому они сидели у мамы в кабинете. Ариша обрабатывала анкетные данные некоторых новых работников. Дети складывали паззлы. Это было одно из их любимых занятий. Закончив обработку анкет, мама присоединилась к детям. Они так увлеклись игрой, что не заметили, как дверь в кабинет тихонько открылась.
– Ой, вот так сюрприз! – Голос Арсения оторвал всех от увлекательного занятия. – Вся моя семья в сборе!
Он прошёл в кабинет, поставил сумки на пол. Дети радостно вскочили с мест и бросились к отцу. Он обнял их, прижал к себе и сказал: «Как же я без вас соскучился! Хорошенькие мои». Поцеловав обоих детишек и, взяв их на руки, Арсений подошёл к Арише и, обращаясь к детям, спросил:
– А как мне маму обнять и поцеловать? – И он опять поцеловал в щёчки своих любимцев.
И тут Мариша выдала:
– Положите нас вечером спать и целуйтесь. А сейчас, папочка ты наш. А что ты нам привёз?
Ариша и Арсений дружно прыснули от смеха. В это время в кабинет вошёл Дмитрий Михайлович. Он подошёл к любимым внукам и спросил:
– А кто к дедушке пойдёт?
– Я! Я! Я! – в один голос закричали Маришка и Артём.
Арсений опустил детей на пол, понимая, что отец двоих подросших внуков уже не поднимет. А сам стал рядом. Дедушка подошёл к ним, обнял, прижал к себе:
– Ну, рассказывайте, что делали без нас?
Дети наперебой стали рассказывать о книжках, которые им читала бабушка, фильмах, которые они смотрели вместе с мамой и бабушкой. Как ездили к Софии и Машеньке. А пока дети разговаривали с дедушкой, который к тому же достал две красивые конфеты и тихонько вручил каждому, Арсений всё-таки обнял свою жену и шепнул ей на ушко:
– Я так соскучился! А после твоего звонка думал, что не дождусь возвращения домой. Как самочувствие?
– Хорошее. Ну, что? Домой можно или надо что-то сделать?
– Мы в машине не сидели, – подал голос Артём, для которого самым большим удовольствием было посидеть с папой или дедом в большой машине и порулить.
– Сейчас организуем, сынуля, – Арсений с готовностью повернулся к Артёму. – А Мариша с нами?
– Арсений, ты лучше возьми все вещи вы с Аришей идите в свою машину, а я пойду с детьми прокачусь. Ладушки? – обратился Дмитрий Михайлович к внукам. – Я там что-то для вас оставил.
Дети с радостными возгласами побежали на стоянку. Дмитрий Михайлович сказал:
– Вы ж только без нас не уезжайте домой! Мы быстро.
– Не уедем! – дружно сказали Арсений и Ариша.
Лишь только за дедушкой и детьми закрылась дверь, Ариша улыбнулась и сказала:
– Ну, пошли? Пока дойдём до машины, сядем, глядишь, и компания наша подтянется.
– Как здорово, что вы все сегодня здесь. Не передать словами, как это приятно. Так вы нас ещё не встречали. Спасибо. А Маришка выдала! Слушай, не ребёнок, а взрослая дама. И откуда в ней это?
– А ты думал? Всё они понимают, зайки наши. Как же я их люблю! Жаль, растут быстро.
– Ну, мы же можем маленького родить. Эти будут подрастать, а у нас малюшка будет.
– Ещё не вечер! Давай, домой собираться. А там решим. А то ведь мама тоже ждёт нас всех.
Арсений взял сумки, Ариша забрала свою сумку, собрала паззлы в коробку и они пошли к своей машине. Дедушка делал круг почёта по территории. Артём был с ним в кабине, а вот Мариши не было видно.
– А Маришка где? – Тревожно спросила Ариша, оглядывая территорию предприятия.
– Не волнуйся. Она у второго деда. Он ей какую-то невероятную куклу купил. Своей Софиюшке и нашей Марише. Машенька же ещё маловата для такой. Ей он мягкую игрушку купил. Вспомнил моего зайца.
– Моего.
– Твоего, твоего, прелесть моя. Самое интересное знаешь что?
– Что?
– Что дети наши словно понимают, что заяц твой. Ни разу его не взяли и не попросили. Хотя с остальными игрушками играли.
– Слушай, а ведь и правда. Я как-то не обращала на это внимание.
– Ариша, а знаешь, когда мне в жизни стало по-настоящему страшно? – Арсений посмотрел в глаза жене. – Когда я увидел на лапе зайца твою карточку. У меня тогда в глазах потемнело. Думал, сердце остановится. Так мне страшно стало в ту минуту от мысли, что я никогда не увижу ни тебя, ни детей. Ты даже не представляешь. Если бы не нашёл тебя у Натальи Степановны, не знаю, что было бы.
– Арсений, не надо вспоминать плохое. Давай будем думать и говорить о хорошем. Вы дома, детки рядом. Вон уже идут с дедушками.
Картина была очаровательная: двое мужчин в возрасте не спеша шагали по территории предприятия, ведя за руки двух весёлых ребятишек. Оба дедушки несли в свободных руках по большой коробке.
– Это Сергей купил Маришке куклу ростом с неё, а Артёму машину-фуру. Представляешь, теперь у нас игры будут?
– Слушай, а папе Серёже каково? Своим девочкам покупает, и про наших не забывает. Дороговато для одного.
– Аришенька, мы его девочкам тоже покупаем. Не волнуйся. А наши дети – ведь его внуки. Ну, что сделаешь, раз так вышло. А ему, по-моему, нравится.
Домой всех везла Ариша. Дедушки с внуками сидели на заднем сиденье, Арсений рядом с Аришей. Когда подъезжали к дому, навстречу им выбежала София.
– Сегодня у нас большой обед. – Ариша улыбнулась. – Все в сборе. Так что сразу руки мыть, а потом – за стол.
***
Когда вечером семья Сергея и Нади уехала домой, Дмитрий Михайлович начал распаковывать сумки. Рядом, просто сгорая от нетерпения, стояли любимые Маришка и Артём. Дедушка Серёжа свои подарки им вручил, теперь настала очередь второго дедушки. Дети обожали эти моменты встречи. Они уже знали, что папа и дедушка обязательно привезут им что-нибудь. На этот раз из сумки были извлечены красивая кукольная мебель и внушительный набор солдатиков времён войны 1812 года. Дети были в восторге. Арсений тоже не остался в стороне. Но он привёз то, что заказала Ариша. Она строго отслеживала, что дарится детям и говорила, что надо, чтобы игры или игрушки были нужными и, как она выражалась, умными. Поэтому перед каждой поездкой мужчины спрашивали её совета. Но иногда, увидев что-то необыкновенное, они нарушали правило и везли детям то, что нравилось им. В этот раз Арсений привёз им большие альбомы для раскрашивания и рисования с растениями – для Мариши, с животными – для Артёма. Дети кроме бальных танцев ходили в студию изобразительного искусства, и Ариша старалась, чтобы дома были толковые книжки для рисования и раскрашивания. Но без всяких ужастиков, современных мультяшных монстров. А развивающие, помогающие детям познать мир во всём его многообразии. К альбомам прилагались карандаши, краски и фломастеры. Когда дети ушли изучать полученные сокровища, мужчины, каждый в своей комнате, достали подарки своим жёнам. Вероника примеряла новый плащ, к которому прилагалась сумка в тон. А вот Ариша была удивлена, когда помимо двух пар обуви Арсений достал милое платье в горошек. Рассмотрев его, Ариша поняла, что платье предназначалось для беременных.
– Арсений, Это что?
– Платье. По-моему, очень милое. Тебе должно пойти. И хватит, прелесть моя сомневаться. Сегодня поставим точку в этом вопросе. Нам нужен третий ребёнок. А тебе нужно оставить работу, а то ты за неё переживаешь больше, чем за семью. Сама себе начинаешь изменять. Когда-то так хорошо Диану учила основам семейной жизни. Вот и докажи, что семья для тебя действительно важнее всего.
– Шантажи-и-и-ист. Как ты мог подумать, что мне что-то важнее семьи? – Ариша говорила чуть кокетливо, и Арсений понял, что платье привёз не зря. А она продолжила. – Просто я ко всему, что делаю, отношусь серьёзно. Будь то семья, работа или друзья. Ты же сам знаешь.
– Знаю, потому и люблю тебя. Но очень тебя прошу, давай родим маленького. Я так хочу опять испытать это трепетное чувство отцовства. Как гляну на фотографию, где наши малыши спят на мне, так хочется опять пережить эти мгновенья.
– Да, я тоже очень люблю эту фотографию. А когда увидела вас в таком виде, любовалась довольно долго. Так это было мило и непривычно. Кажется, так недавно было, а уже пять лет прошло. А знаешь, чем мы занимались вчера?
– Читали, смотрели фильм, придумывали сказку?
– Нет. Мы целый вечер пускали мыльные пузыри. Мне к концу вечера и лёгкие болели, и губы. А они бегали за ними, смеялись, ловили. Было так здорово! Надо будет повторить и снять на видео. Зато спать потом чуть улеглись. Я думала, набегаются, наиграются и заснут быстро. А они лежали и всё эти пузыри вспоминали. Даже сказку не стали слушать на ночь.
– Повторим ваши пузыри и снимем на видео. А что-то их не слышно. Чем и где они заняты?
***
Когда Арсений и Ариша вышли из комнаты, детей не было слышно нигде. Подойдя и постучавшись в комнату родителей, они услышали дружное: «Входите!» А войдя в комнату, Арсений бросился назад за видеокамерой. Расположившись на полу, дедушка и двое внуков увлечённо работали красками по трубке обоев, раскатанной на полу, рисуя нечто, не поддающееся описанию. На вопрос: Арсения «Что это за шедевр?», Артём сказал, что дорога, по которой будет ездить его новая машина. Вот они и рисуют её, а бабушка пошла за ножницами, чтобы вырезать дорожные знаки.
Эту машину и дорогу, свёрнутую в рулон и спрятанную в прицепе машины, сначала Арсений и Ариша, а потом и Артём будет хранить всю жизнь. С ней будет играть и его сын.
Всё было заснято в лучшем виде, скопировано в ноутбук Арсения, где он вёл «Хронику взросления Маришки и Артёма».
Вернувшись в свою комнату, Ариша взяла в руки платье, приложила к щеке и задумалась, глядя в окно. Она тоже очень хотела ещё хотя бы одного ребёнка, но родив двойняшек, боялась, что вторая беременность окончится также рождением двойни. Выросшая одним ребёнком в семье, она хотела двоих-троих ребятишек. Она любила детей, и они не были ей в тягость. Но четверо… Эта мысль её страшила. Арсений вошёл в комнату тихонько. Увидев Аришу такой романтично-мечтательной, он включил камеру и начал тихонько её снимать. Услышав непонятный звук, Ариша оглянулась, на платье от лица не отняла, а улыбнулась своему мужу. Потом по просьбе Арсения она примерила его, вызвав у него возглас восхищения. Платье действительно ей было к лицу. Она кокетливо повертелась перед камерой, пока Арсений снимал её с разных точек. А потом села рядом с ним. Вместе они просмотрели отснятый материал, остались довольны и Арсений отложил камеру в сторону.
– Ну, что? Не дадим платью пропасть? – Он спросил Аришу так тихо и нежно, что она, глянув ему в глаза, ответила:
– Не дадим. – А потом, принимая игру мужа, шутливо, словно поддразнивая его, ответила:
– Будем сдавать напрокат беременным женщинам.
– Коварная, ты издеваешься надо мной? Нет. Это платье будет носить одна-единственная женщина. И она сидит рядом со мной.
С этими словами он поцеловал Аришу.
– Ты помнишь, что сегодня сказала Маришка? Целоваться будем, когда они лягут спать. А помнишь, как она маленькая не спала, когда ты назвал её юной хулиганкой? Я ещё сказала тогда…
– Не говори так на ребёнка! – Договорил Арсений за жену, начатую ею фразу.
И Ариша поняла, что с этим мужчиной можно рожать детей. Он всегда будет любящим и заботливым мужем и отцом.
Эпилог
Через год в семье Арсения и Арины появились ещё одни двойняшки – Назар и Захар. Арсений и Дмитрий Михайлович были на седьмом небе от счастья. Радовались и Вероника, и Надя, и Сергей. А к сорокалетию Арсения Ариша родит ещё раз. Девочку Арсений назовёт Дариной. Но вся семья будет звать её любовно Даринушкой. После этого Ариша оставит работу. Семья станет её жизнью и работой. Дмитрий Михайлович к этому времени выйдет на пенсию, за пару лет до неё сменив на посту директора Константина Петровича.
…Однажды, собравшись в гостях у Вероники с Дмитрием Михайловичем, уложив вечером всех детей спать, взрослые сидели перед камином и вели неспешные разговоры, вспоминая, как начиналась история дружбы трёх семей, как каждая из них шла к своему счастью. И тут Сергей попросил жену:
– Надюшка, ты когда-то, ещё до нашей свадьбы, читала мне свои стихи. И обещала, но так и не прочитала «Посвящение матерям». Так, кажется, ты его назвала? Сейчас здесь сидят три достойнейшие матери. Прочти пожалуйста.
– С удовольствием. Только предупреждаю, я могу заплакать. И ещё. Коль уж будем слушать «Посвящение матерям», то послушайте и ещё одно посвящение. Думаю, вы поймёте, кому оно предназначено.
Посвящение матерям
В этом мире, пёстром и большом, нету человека лучше мамы.
Нежной, милой, ласковой, родной, – так её мы называем сами.
Сколько руки тёплые её нас любили, пестили, ласкали.
Сколько раз глаза усталые её раны детские слезами умывали.
Чтобы в доме было чисто и тепло, на уборку силы не жалеет.
Чтобы детям было с нею хорошо, холит их, и любит, и лелеет.
Очень часто мы ложимся спать, а она стирает нам, готовит.
Будто ей не надо отдыхать, будто сон её никак не сморит.
Как приятно вечером подчас к ней прижаться, сидя на диване.
И доверчиво все тайны рассказать. Только ей – родной, любимой маме!
Как умеет понимать она, так никто на свете не умеет!
Как умеет пожалеть она, так никто и никогда не пожалеет!
Так давайте помнить и любить тех, кто жизнь нам подарил однажды.
Мам своих беречь, любить, хвалить все мы вместе и отдельно – каждый.

Посвящение всем водителям-дальнобойщикам
Снова вдаль зовёт тебя дорога.
Реки, перелески, города…
Мы тебя проводим до порога,
И ждать будем дома, как всегда.
Дни помчатся длинной чередою.
Детский сад, работа, школа, дом.
Ты – в дороге, далеко от дома,
Ну, а в сердце ты всегда в моём.
Вечером, читая детям сказку,
Я напомню им и о тебе.
Что ещё немножко и вернёшься
Ты в свой дом, к родной своей семье.
Мы с тобою сядем совсем близко,
И детишки приумолкнут возле нас.
Ты расскажешь им о городах далёких,
А потом послушаешь и их рассказ.
Сын расскажет об успехах в школе.
Дочь – о приключениях в саду.
Ну, а я уж напоследок – тихо
На ухо, как я тебя люблю.
И когда вновь в рейс тебя отправят,
Снова до порога провожу:
«Ангела-Хранителя в дорогу!» –
Я тебе, благословя, скажу.
И добавлю: «Ни гвоздя, ни жезла!»,
Помни: я тебя всегда дождусь!
Ты мне улыбнёшься, как обычно,
И ответишь: «Я вернусь! Куда ж я денусь?
Жди! Я обязательно вернусь!»

***
Странички из «Хроники взросления Маришки и Артёма»

Романтический ужин
Как-то к очередной годовщине знакомства Дмитрий Михайлович решил подарить Веронике романтический ужин на даче у камина. Утром, когда вся семья сидела за завтраком, он сказал жене:
– Веронушка, мне нужно с тобой поговорить.
– О чём?
– Ну, я хотел бы потом, наедине.
Арсений и Арина, которые были в курсе того, что готовил отец, промолчали, и сделали вид, что их ничего не касается. Аришка взялась собирать со стола, Арсений стал ей помогать. Артём доедал любимый творожно-банановый десерт. А Маришка вдруг посмотрела на деда хитрым и ничего хорошего не предвещавшим Михалычу взглядом и нежно проворковала:
– Дедуленька, говори сейчас. Папы с мамой нет, а мы с Артёмом ничего им не скажем. Но Дмитрий Михайлович, не ожидавший такого поворота событий, даже не нашёлся, что ответить любимой внучке, перед обаянием которой он не мог устоять. Он смотрел на неё растерянным взглядом, и не мог найти выхода из создавшейся ситуации. И тут на помощь неожиданно пришёл Артём, сказавший равнодушным голосом:
– Вообще-то на карусели собирались…
И Маришка, обожавшая карусели, с воплем: «Ура-а-а-а-а! Карусели!» унеслась выбирать наряд. А Артём, взглянув на деда, изрёк, выходя из комнаты:
« Говорите, пока её нет! Правда, родители ещё не знают, что мы едем на карусели, но я думаю, уже узнали». А родители, услышав вопль Маришки, поняли, что случилось нечто, теперь уже ничего хорошего не предвещавшего им. Зайдя в комнату, где сидели слегка опешившие от такого бурного развития событий Вероника и Дмитрий Михайлович, Арсений спросил: «Что здесь сейчас было?» И добавил тихо: «Папа, уже сказал?» Но Дмитрий Михайлович, запинаясь, рассказал ему о последних событиях, чем вызвал смех Арины и добавил, что ещё в себя не пришёл от непредсказуемости любимых внуков. Он только шутливо спросил Аришу:
– Ты специально вундеркиндов родила?
А она, счастливо рассмеявшись, и, посмотрев на Арсения, произнесла:
– Вообще-то я не сама их себе делала, а воспитывали вообще всей семьёй. Так что нечего делать меня крайней. Но я их обожаю, так же как и вы. А их непредсказуемость делает их буськами-лапуськами. И чьи, скажите мне, коллеги по работе везут им подарки со всех поездок? Как будто своих детей нет!
Что правда, то правда. На работе двойняшек Арсения любили все. А когда там бывала Маришка, рабочий день можно было считать несостоявшимся. Эта девчушка легко подходила к каждому, на ком останавливался её взгляд, и завязывала разговор с любым мужчиной и на любую тему. И где только она эти самые темы для разговоров находила? А Артём поражал всех недетскими рассуждениями. Такое чувство было, что он родился со словарным запасом, превышающим объём словаря В.И. Даля, и изучил многие науки, вместе взятые, ещё в утробе матери. А после бабушкины и дедушкины сказки, разговоры всей семьёй, совместные игры, чтение книг вслух, просмотр избранных фильмов с обсуждением, сочинение собственных сказок, праздники, – всё это позволило малышам вырасти не по годам рассудительными и умными. Правда у Маришки пока преобладали игривость, какая-то наивная детская кокетливость и беззлобная хитрость. И это делало её всеобщей любимицей и баловнюшкой. Но Ариша и Вероника (мужчины не могли устоять перед девчушкой) сдерживали её, пытаясь ввести в рамки дозволенного. И Мариша поддавалась, иногда, правда, всё-таки выдавая семье такие перлы, что взрослые не знали: смеяться им или сердиться. Чаще при ней они журили её, делая вид, что сердятся, но когда малыши засыпали, они хохотали до слёз, вспоминая выходки этой милашки.
Вот и сейчас, Арсений и Ариша, вздохнув, пошли одеваться для поездки на карусели, а Мариша незаметно подкралась к комнате и затаилась за дверью.
– Веронушка, – оставшись, наконец, наедине с женой, Дмитирий Михайлович начал разговор. – Сегодня я приглашаю тебя на романтический ужин. С детьми я уже договорился, они проведут вечер с малышами, без нас. У нас с тобой приближается очередная годовщина того дня, когда мы познакомились в кафе. И мы так давно не были просто вдвоём. Поэтому я хочу сделать тебе подарок. Он поднялся со стула, подошёл к Веронике и нежно её поцеловал.
В этот момент в комнату вплыла Маришка. Увидев любимого деда, целующего бабушку, она произнесла:
– Ничего себе дела!
Михалыч аж вздрогнул от неожиданности, а юная леди продолжала невинным голоском:
– Я его люблю, жалею, целую, а он…
На глазках выступили слёзки, но она продолжила:
– Как романтический ужин, так бабуле? А я не женщина да? Не любимая? Да?
Бедный дед чуть не знал, что и ответить на такие вопросы. А Мариша продолжала свой спектакль:
– Дедуленька, давай договоримся (она-то знала, что дед ей не откажет). Сначала мы поедем на карусели, а потом мы с тобой пойдём на романтический ужин! Вероника зашлась в приступе смеха, а Дмитрий Михайлович даже не представлял, как разрулить ситуацию. Он был на грани отчаяния. И тут опять выручил Артём. Зная, что сестра терпеть не может манную кашу. Он выдал:
– Вообще-то романтический ужин – это манная каша с изюмом. Только едят её с закрытыми глазами.
Арсений и Ариша укатились в свою комнату, давясь от смеха, а Мариша, которая поняла, что проиграла, взяла брата за руку и произнесла:
– И ничего романтического в манной каше нет. А ещё глаза закрытые – вообще страх! – Произнесла она с притворным ужасом. После чего демонстративно повела Артёма к машине. А родители, а за ними и дедушка с бабушкой хохотали ещё минут пять почти до слёз, представляя романтический ужин манной кашей при свечах и с завязанными глазами.
Подарочки
– Ну, всё, мой хороший. Сумка готова. Я положила всё, что ты просил. Иди, побуськай малышей, а то папа уже ждёт.
Ариша и Арсений тихонько вошли в детскую. И тут Арсений остановился как вкопанный. Ариша глянула на мужа и спросила:
– Арсений? Случилось что? У тебя такое лицо…
– Ариша, кто бы рассказал – не поверил бы в жизни.
– Да что такое?
– Глянь, как спит Маришка. Вот точно так, честное слово, один к одному спала и ты, когда я первый раз увидел тебя у нас. Помнишь, я тебе рассказывал. Это было ещё до Термеза. Нет, ну чудеса. Кто бы говорил, что такое возможно!
Он подошёл к кроватке, в которой спала его любимица, положив под щёчку обе ладошки, поджав одну ножку и высунув её из-под одеяла. Арсений наклонился, накрыл ножку Маришки и поцеловал её в щёчку. Девочка что-то сонно пробормотала и повернулась на другой бочок. Арсений встал, и, повернувшись к жене, произнёс:
– Слушай, и ты так же бормотала. У вас это что, наследственное? Я словно в прошлое окунулся. Зато теперь я знаю, какая ты была маленькая.
– И как?
– Нет слов. Я, во всяком случае, такого не знаю. Это ни с чем не сравнимое чувство. Но приятное до невозможности. Вот такую я тебя вспоминал всю дорогу из Термеза. И пижамку решил тогда подарить. Ту, жёлтую, помнишь?
– Ну как я могу такое забыть? Она лежит в шкафу. Я же ношу её до сих пор. Правда, редко. Или ты не замечаешь? Давай, с сынишкой прощайся. А то доченьку поцеловал. А мальчика?
– Сейчас-сейчас. Ну, Маришка, подарок папе сделала. Умница моя.
Он подошёл ко второй кроватке. И в это время Артём во сне проговорил:
– Папа, в машине не сидели. Давай порулим.
Арсений остолбенел. А Ариша прыснула со смеха.
– Вот тебе подарки в дорогу. Давай быстрее. Не заставляй папу волноваться.
Арсений поцеловал сынишку, прошептав ему на ушко:
– Порулим, сынулечка, порулим, родной. Вот вернусь с поездки, и порулим.
Он поцеловал сынишку ещё раз, потом Маришку, потом Аришу, которая уже носила под сердцем вторых двойняшек, ещё не зная, что детей будет двое. Потом взял сумку и вышел в коридор, где уже стояли отец и Вероника. Она, как обычно, благословила мужчин, пожелала «ни гвоздя, ни жезла на дороге и Ангела-Храгителя в путь». Поцеловала обоих, и отец с сыном отправились в очередной рейс.
Мужской разговор
…Как-то раз семья собралась обедать. И только Артёма нигде не было ни видно, ни слышно. Арсений вызвался найти сынулю, как он любовно называл мальчика все годы. Зайдя в детскую, он обнаружил ребёнка, свернувшегося под одеялом.
– Сынуля! Бабушка, дедушка, мама, Маришка и я ждём тебя к обеду. Ты что это? Решил с нами в прятки поиграть?
Вместо ответа ребёнок ещё больше свернулся под одеялом и натянул его себе на голову. Из-под одеяла раздался всхлип. Этого Арсений никак не ожидал. Он подошёл ближе, сел рядом и попробовал стянуть одеяло. Но Артём не желал отдавать свою защиту. Тогда Арсений встал, наклонился над сыном и взял его на руки так, что ребёнок оказался на отцовских руках, завёрнутый в одеяло. Но личико оказалось открытым и являло собой такую боль и обиду, что Арсений в первый момент испугался. Такого за пять лет с Артёмом не было ни разу.
– Сынок, родной мой, что случилось? Расскажи мне, почему ты плачешь?
Но ребёнок буквально захлёбывался в рыданиях. И тогда Арсений, рывком стянув с него одеяло, понёс сына в ванную. Сделав не совсем холодную воду, он начал умывать мальчика, тихонько приговаривая:
– Артёмка, сынулечка, успокойся. Расскажи мне, что случилось? Кто посмел тебя так обидеть? Скажи мне. Давай разберёмся с твоими проблемами. Маленький мой, ты же никогда так не плакал. У тебя болит что-то? Может, маму позовём?
Артём отрицательно покачал головой. Сквозь рыдания он произнёс:
– А я вам не нужен. Вы всё время: «Маришка, Маришка», а меня как-будто нет. А я что, чужой вам, да?
– Тёмочка, да ты что? А кто в машине рулит всегда с дедушкой или со мной? Кто со мной ходит в спортзал? Кому я гантели купил? Кому дядя Серёжа привёз огромную фуру, с которой мы играем? Без Маришки, между прочим. Или ты забыл? Кто ходит со мной на футбол? А машины с кем я хожу чинить? Кто мне инструменты подаёт?
Артём, продолжая всхлипывать, опять заговорил:
– Ага! А кто сегодня назвал её умницей и поцеловал. А меня – нет. А я тоже старался. Я тоже бабушке помогал. Почему меня не похвалили? Я что – плохо сделал?
И он опять заплакал. Арсений, вновь умыв ребёнка и обняв его, приоткрыл дверь, выглянул в коридор и тихонько прошёл с сыном на руках в свою спальню.
– Сыночек, солнышко моё! – Закрывшись в спальне, Арсений сел, усадив мальчика к себе на колени. – Понимаешь, мой хороший, девочки более нежные, хрупкие и ранимые, чем мы – мужики. Поэтому и к Маришке, и к Софиюшке, и к малышке Машеньке, мы и относимся немножко по-другому, чем к тебе. Ты же среди всех девчонок мужичок у нас – один. Мы все тебя очень любим. И мы очень хотим, чтобы ты вырос сильным, крепким, мужественным. Настоящим мужчиной. То, что ты помогаешь бабушке – умница. Делай так и дальше. И мамочке помогай. Ты же посмотри. Когда мы с дедушкой дома, то тоже им помогаем. И пылесосим, и продукты возим. Делаем всё, что они нам скажут. А как все относятся к бабушке? Дед же на неё дохнуть боится. Вспомни, как он называет её?
– Веронушка, – всё ещё всхлипывая, но, уже успокаиваясь, заговорил Артём.
– Вот видишь, как маленькую девочку, хотя она уже взрослая женщина. А как мы все зовём нашу любимую мамочку?
– Ариша, Аришка, Аринушка. Мама, мамочка.
– Видишь, тоже, как девочку. Потому что, сынок, мы любим наших женщин, жалеем их. Посмотри, как много им приходится делать, особенно, когда нас с дедом нет дома. Ведь всё делают они – бабушка и мама. Вот и Маришка, когда вырастет, тоже должна стать такой же. А ты, потому что мальчик, будущий мужчина, должен будешь заботиться о своих женщинах – жене, дочерях. Сестричку не забывать. Ты же видишь, когда мы возвращаемся из рейса, первые к кому мы с дедом идём – это вы. Ты и Маришка. Ты со мной или с дедушкой сразу идёшь в машину – порулить. А потом куда идём? К ним – к бабушке и маме. Так?
– Так.
– Вспоминай дальше. Мы когда-нибудь привезли подарки только Маришке, а про тебя забыли? Было такое?
– Нет, – Артём прижался к Арсению и обхватил его своими ручками. У того от неожиданности защемило сердце. Ему казалось, что он правильно воспитывает сына. А теперь вспомнил, как самому в детстве не хватало родительской любви, и понял, что его сын, похоже испытывает те же чувства. Но ведь его воспитывал один отец. А потом прибавился Серёга. Тоже мужик. А Артёма воспитывают и мама, и папа, и дедушка, и бабушка. И вроде все одинаково хорошо относятся к обоим и детям, и внукам. Сергей с Надей тоже считают их почти своими. А вот чего-то где-то не доглядели все. И мальчишечка не выдержал.
– А ещё, сынок, посмотри. Девочки в армии не служат. А настоящие мужчины – обязательно. Станешь ты взрослым и тоже будешь два года солдатом. Хочешь?
– Ага.
– А представляешь Маришку солдатом?
Артём засмеялся, а потом спросил:
– Пап, а ты тоже был солдатом?
У Арсения опять защемило в груди. Он вспомнил далёкий страшный Гудермес и до ужаса напуганную девчушку, вцепившуюся в него мёртвой хваткой и кричавшую так, что, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки, когда сначала её хотели убить свои же, озверевшие от войны ребята. Но он, закрыв её собой, произнёс только: «Сначала меня, а потом, когда я не буду видеть, как свора дикарей расправляется с беззащитным, ни в чём не повинным ребёнком – её. Ну, кто? Давайте! Смелее!» Бойцы стали опускать головы и автоматы. А второй раз девочка кричала, когда Арсений передавал её в миротворческую миссию… И опять держалась за него так, что её от Арсения чуть оторвали в прямом смысле слова.
– Конечно, сынок. У меня и форма солдатская сохранилась. Дедуля хранит её все эти годы. Она лежит где-то в шкафу.
– А я знаю. Её иногда мама достаёт, когда вы с дедом в поездке. Я видел. Она в тот раз нас опять взяла к себе спать, когда тебя не было. Наверное, чтоб без тебя с нами ей не было страшно. А потом встала, достала пакет с одеждой и с такой красивой голубой шапочкой. Приложила к лицу и стояла. Долго-долго. Я даже уснул и не видел, что было дальше.
«Вот так дела», – подумал Арсений. Он ещё сильнее обнял сынишку и сказал:
– Давай договоримся, сынулечка. О том, что ты видел, не говори, пожалуйста, никому. Это мамин секрет. Пусть он маминым и останется. Я тоже ей не скажу, что ты за ней подглядел. А что мне сказал – спасибо, сынок. Я и так маму нашу любил очень сильно. А теперь ещё сильнее любить буду.
– Папа, а можно мне ту шапочку померить?
– Не вопрос. Но давай, мы сделаем вид, что не знаем, где она. Пойдём, спросим у дедушки.
Они ещё раз зашли в ванную, умылись. А, придя на кухню, где бабушка домывала посуду, спросили, не знает ли она, где хранится армейская форма Арсения, потому что деда они не нашли. На что бабушка ответила, что про форму знает Ариша. Она забрала её к себе в шкаф.
– А что это вы кушать не пришли, солдаты? Может, хоть сейчас сядете?
– Не, бабуля. Мы сначала форму найдём. – Голос Артёма был уверенным. Но Вероника всё же заметила следы слёз на детском лице. Не зная, что произошло, но понимая, что Арсений разрулил ситуацию, как он любил выражаться, она не стала настаивать на обеде.
Когда отец и сын вернулись в спальню и открыли шкаф, форму нашли быстро. И тут Арсению пришло в голову, что Ариша доставала её совсем недавно: слишком уж близко она лежала. Он вынул из пакета своё обмундирование и, раскладывая его на кровати, начал объяснять Артёму, как что называется. Он надел ребёнку на головку свой голубой берет и тот прямо засветился от счастья. А когда Арсений посадил его к себе на плечи, восторгу мальчугана не было границ. И вдруг Артём попросил:
– Папа, а надень свою форму. Как-будто ты опять солдат.
Ох, как не хотел Арсений этого делать. Но понимал – сегодня у него с сыном непростой выдался разговор. И, чтобы сохранить доверительные отношения и не разочаровывать ребёнка, он, как когда-то давно, вложившись в норматив, мигом облачился в форму. И удивился. Она была лишь немного маловата в плечах. Но ещё вполне пригодна к использованию. У Артёма загорелись глазёнки, когда он увидел ТАКОГО ПАПУ.
– Пап, какой ты…, – он даже не мог найти слов, чтобы выразить своё восхищение видом отца. И в это время в спальню со смехом вошли Арина и Маришка. И остановились, как вкопанные. Настолько необычное зрелище предстало их глазам. У Маришки округлились и без того большие глаза, а Ариша тихо ахнула.
– Вот какой у меня папа! – Артём произнёс эти слова с такой гордостью, что Маришка даже не сообразила, что это и её папа тоже. Она стояла не в силах поверить, что это её любимый папочка вдруг стал таким необыкновенным. Первой пришла в себя Ариша.
– А как вы нашли её? – Она спросила это с таким искренним удивлением, что Арсений невольно улыбнулся. Он подошёл к ней, обнял за плечи и сказал:
– Нам бабушка подсказала, где искать. Ну, вот. А мы с Артёмкой поискали и – нашли. А теперь вот решили посмотреть, как выглядят солдаты. И как мы вам?
С этими словами он отпустил Аришу, подошёл к Артёму и, взяв его на руки, прижал к себе и поцеловал в щёчку.
Маришка стояла, не в силах произнести ни звука. У Ариши, при взгляде на своих мужичков, в глазах встали слёзы. Она подошла к ним и, обняв, тихонько сказала:
– Как же я вас люблю. Вы у меня – самые лучшие солдаты в мире.
В это время к ним тихонько подошла Маришка и, прижавшись к папиным ногам и обняв их, сказала:
– И у меня вы самые лучшие.
Арсений повернулся к Артёму и подмигнул ему. Тот буквально сиял. Тогда Арсений попросил Аришу помочь ему подхватить на руки и Маришку. Когда на вторую руку он взял дочь, Ариша в свою очередь попросила их постоять так чуть-чуть, чтобы она успела их сфотографировать. Она вышла за фотокамерой и тихонько позвала в спальню маму и свёкра. Когда они вошли в комнату, реакция Дмитрия Михайловича удивила всех: он заплакал и вышел из комнаты. Вероника, приказав всем оставаться на местах и фотографироваться, вышла следом. Она прошла за мужем и принялась его успокаивать. Не обошлось без лекарств. Она уже знала, где воевал Арсений и за что был удостоен высокой правительственной награды. Но реакция Димы тронула её до глубины души. Она привела мужа в почти нормальное состояние, говоря, что ему тоже надо сфотографироваться вместе с сыном и внуками. Что они и сделали, вернувшись в комнату. Дети были в восторге. А потом Арсений сказал:
– Мне нужно позвонить по важному делу. Вы меня отпустите на несколько минут?
Все, кроме Артёма, дружно сказали «Да». А сын никак не хотел отпускать папу. Тогда Арсений, не спуская с рук, взял его с собой в другую комнату. Он набрал нужный номер и после недолгого приветствия сказал:
– Димон, ты ещё занимаешься своим ремеслом? Прости, прямым текстом не могу. Догоняй как когда-то с полуслова. Сегодня вечером мне нужна твоя помощь. В это время Артём, словно что-то вспомнив, выбежал из комнаты. И тогда Арсений быстро и чётко объяснил другу, что именно он хочет.
– Арсений, да нет проблем. Подъедем и устроим всё в лучшем виде. Только надо будет, чтобы примерно полчаса никто не выходил на участок.
– Гарантирую. Время ближе к 21.00. Я в это время соберу всех в столовой.
– Замётано.
– Когда, где и сколько?
– Я не поздравил тебя в своё время с рождением детей. Так что это – подарок фирмы.
– Димон, кончай дурью маяться. Я такие подарки не принимаю. Или договариваемся о цене, или я ищу другую фирму.
– А я не тебе дарю, а твоим детям. Или ты детей заставишь платить за подарок?
– Слушай, давай по-человечески. Тебе тоже с неба не падает. Это ж дорогое удовольствие.
– Я сказал – нет. Хочешь – ищи другую фирму. Или принимай подарок. Детям, между прочим.
– Ладушки. Если что – шли СМС или звони.
– Будем готовы – скину «глухаря». Тогда выводи свою команду.
– Димон, спасибо.
– Принято.
Арсений вернулся в комнату. Дмтрий Михайлович успокоился, но при взгляде на сына, глаза опять затуманились. И тут Арсений привлёк на выручку деду «тяжёлую артиллерию» – любимых внуков.
– Артёмка, Маришка, ну-ка развеселите дедушку. Что-то он у нас немного загрустил.
Дети с визгом бросились к любимому дедушке и принялись его веселить. А Арсений подошёл к Арише и сказал тихо:
– Помнишь, после Термеза, я обнимал тебя с твоим зайцем? Сегодня точно также ты обнимала нас с нашими зайками. Здорово, да?
А потом, обращаясь ко всем, громко сказал:
– Вообще-то солдаты не ели давненько. Мама Ника, ты нас покормишь? А то мы до главного не доживём.
– Ой, по-моему, сегодня всё главное. Что ты ещё придумал? – Ариша с нежностью посмотрела на супруга, а он, улыбаясь, сказал:
– Наш с Артёмкой вам подарок. Но он будет вечером. А до вечера нас не пытайте. Лучше звоните Дяде Серёже и тёте Наде, чтобы были у нас к 20.00.
Пока дети не подросли, было решено не говорить им, кто такой Серёга для Ариши. Поэтому дети звали его дядя Серёжа. Ну, а Надюшку, соответственно – тётей Надей.
Время пролетело незаметно. Вечером, как только Арсений получил СМС: «Выходите, мы готовы», он сказал:
– Так, выходим во двор. И ждём. Дедушка Дима возьмёт на руки Маришку, я – Артёмку, дядя Серёжа – Софиюшку. Машеньку – или мама Надя, или Ариша. Женщины, хотелось бы вас взять на руки, но рук не хватает. Так что, дорогие, будете стоять. Можете сидеть, всё равно всё увидите и услышите. Итак, выходим. Наш с сынулькой подарок всем вам.
Когда все вышли и расположились, первое, что услышали – песню про ВДВ. А потом зазвучал голос, усиленный мегафоном:
– Это посвящается Сергею, Надежде и их девочкам – Софиюшке и Машеньке.
И через мгновенье небо разорвал салют. Дети завизжали от восторга. Женщины ахнули, Серёга, только и произнёс:
– Ну, Арсений! Выдал, так выдал.
Когда первая серия салютов закончилась, тот же голос произнёс:
– Это посвящается Дмитрию Михайловичу и Веронике.
Зазвучала красивая лирическая мелодия и почти по периметру двора вспыхнули, закрутились, заискрились фейерверки. Детвора визжала от восторга, пытаясь сорваться с рук на землю, но Арсений предупредил, чтобы держали всех крепко. Мало ли что. Всё-таки пиротехника… А когда фейерверки стали затухать, тот же голос продолжал:
– Любимой жене Арише и деткам – сынуле Артёму и доченьке Марише!
И небо опять расцветил салют. Когда же догорели фейерверки и закончились залпы салютов, голос произнёс:
– А сейчас особые подарки детям. София, загадывайте желание!
На этих словах, под песню из одного из детских мультиков, в небо плавно взмыл китайский фонарик и медленно поплыл в сторону от двора, медленно набирая высоту. София, вцепившись в папу железной хваткой, не могла выговорить ни слова. Её глазки, как впрочем, и глазки других детей, были широко раскрыты. Восторг, изумление и детская наивность читались в этом взгляде. Сергей, глядя на дочку, которую просто обожал, не удержался и поцеловал её, но София этого даже не заметила. Настолько потряс её улетающий в небо красивый оранжевый шар.
– Мариша, загадывайте желание!
В небо взмыл второй фонарик. Маришка только ахнула. Арсений улыбался, глядя на удивлённо-восхищённое личико дочери и её огромные голубые глаза.
– Артём, теперь ваше желание!
Арсений взглянул на сына, а тот смотрел на отца и не мог вымолвить ни слова.
– Сынок, смотри. Это тебе от меня. И помни: я очень тебя люблю. И любить буду всегда.
В небо взмыл фонарик, раза в два превосходящий первые два и полетел вслед за первыми. А все – и взрослые, и дети – с восторгом смотрели вслед улетающим фонарикам. Арсений прижался щекой к щеке сына, и так они и стояли, пока фонарики не расстаяли в темноте вечера.
Когда все вернулись в дом, от избытка чувств никто долго ничего не мог сказать. Все расселись в столовой за столом, где всё было готово к чаю. Дети, и те притихли, переваривая только что увиденное. А взрослые, такое было чувство, забыли все слова разом. И только Ариша подошла к Арсению, обняла его и сказала:
– Спасибо. От всех нас, Арсений. Огромное спасибо. Мы тебя не просто любим. Мы тебя обожаем. Ты – умница.
– Ой, Ариша, не вгоняй мужика в краску. Ничего особенного. Ну, подарили мы с Артёмом вам радость. Я ведь не один солдат в доме. Да, сынуля?
Артём, обняв отца за шею, счастливо улыбался. Вечер закончился дружным чаепитием. А через пару дней, когда Арсений уехал в очередной рейс, к дому подъехала иномарка. Вышедший из неё молодой человек, узнав, что ни Арсения, ни Арины дома нет, передал Веронике конверт с тремя дисками, на которых вечернее чудо было профессионально снято. Один диск был подарен Сергею с Надей, второй остался у Арсения и Ариши, третий – у Дмитрия Михайловича и Вероники.
Всем своим читателям я искренне желаю счастья!!!