Дорога к счастью (продолжение)

***
Вечером мужчины приехали домой уставшие и какие-то подавленные. Вероника, попытавшаяся что-либо узнать, внятного ответа не получила. Арсений только сказал, когда отец был в ванной, что им предстоит какая - то непонятная поездка. Типа их кто-то нанял до России ехать порожняком, там им чего-то погрузят и укажут дальнейший маршрут. А толком они вообще ничего не знают. Дмитрий Михайлович лишь сказал, что устал, потом он всё толком объяснит. А сейчас ужинать и – спать, потому что вставать ни свет ни заря, а завтра целый день на колёсах. Чувство тревоги, закравшееся Веронике в душу, не дало ей уснуть. Она тихонько встала, как только поняла, что муж крепко уснул, и пошла собирать своим мужчинам сумки. Хотя особой нужды в этом не было: две сумки с необходимым набором белья, одежды и личных принадлежностей всегда стояли наготове. Ей оставалось их лишь проверить, что-нибудь добавить или наоборот убрать в зависимости от того, какая поездка намечалась. А вот еду в дорогу она всегда готовила перед самой поездкой. Но в этот раз она даже не знала, куда и как надолго уезжают её мужчины. Арсения она уже тоже считала своим, так как отец и сын, также как и она с Аришей, были в её понимании единым целым. Дмитрию Михайловичу это очень импонировало, а Арсений, уважая отца, не возражал против этого. Тем более, что Вероника нравилась и ему всё больше и больше, хотя первое время ревность к отцу и к памяти матери жгли его огнём. Но когда он понял, что эта женщина уважает его и отцовские чувства, чтит память совершенно чужой для неё женщины, да и дочка у неё ничего так (он до сих пор помнил спящую Аришу и чувства, охватившие его тогда). Не капризуля, не зазнайка, учится и работает, в отличие от многих её современниц. Есть, конечно, и минусы, но … кто их не имеет?
Вероника ещё раз пересмотрела вещи мужчин, добавила на всякий случай ещё по паре белья, положила каждому на сумку дорожный пояс, чтобы перед поездкой они надели их на себя. Потом ушла в кухню и стала проверять ссобойчик. Она готовила им в дорогу то, что они любили, и что могло храниться без риска для здоровья хотя бы пару дней. Отдельно всегда клала яблоки, которые, она уже это знала, в дороге любил грызть Арсений. Складывая яблоки, в этот раз Вероника вспомнила знаменитое блюдо, которое ей подарил Дима в тот день, когда она сорвалась к нему с работы на три дня, ставшими самыми счастливыми в её жизни, и коренным образом эту жизнь изменившими. Как они тогда смеялись, пытаясь представить, как она будет поедать всё, что там лежало, да ещё надо было помнить, что в холодильнике лежали груши, гранат и грейпфрут. О! Какие это были чудные дни. Никогда Веронике не было так хорошо, как тогда. Она улыбнулсь, вспоминая, что когда её мужчины начинали говорить, что от количества её еды их машина не свезёт, Вероника шутя отвечала, что пусть едят понемногу, и тогда всё будет равномерно утрясаться во время езды. Тем не менее, всё, что она давала им с собой, съедалось до последней крошки, и Арсений пару раз сетовал, что типа можно было бы взять и больше. Только дома есть не хотелось, а в дороге, особенно дальней, на домашненькое тянуло страшно. Когда один раз Арсений сказал, что следующий раз нужно будет взять в дорогу побольше еды, Ариша, приехавшая к матери на выходные, шутя, предложила подарить ему самый большой чемодан для этого. На что он ответил, что тогда в чемодан лучше заберёт её. Ариша замахала руками и сказала, что у неё клаустрофобия, и она до жути боится замкнутых пространств и высоты, а также глубины, темноты, насекомых, членистоногих и всяких разных жуткостей. И сказано это было с таким невинно-испуганным выражением лица, что Арсений почувствовал себя чуть ли не древним викингом, которому надлежит взять на руки бесценное сокровище в лице Ариши, прижать к себе и нести, нести, нести, не опуская на землю, где все эти жуткости водятся. Но тогда разговор шуткой прервала Вероника, сказав, что некоторым клаустрофобам скоро надлежит ехать в маршрутке, а посему дискуссию пора прекращать и надо собираться в дорогу. Как же не хотелось Арише уезжать из этого дома, где было так уютно, хорошо и надёжно. А как же не хотелось Арсению, чтобы уезжала Ариша! Он удивлялся сам себе. Но ей надо было на работу, ему с отцом тоже. И только Вероника оставалась дома. Арсений как-то спросил отца, почему бы Веронике тоже не пойти работать, на что отец, сурово взглянув на сына, сказал:
– Хватит! Она своё отработала сполна! Я в состоянии обеспечить своей жене нормальную жизнь. А ты подумай сам, много ли она отдыхает, если мы возвращаемся из поездки, а нас всегда ждёт чисто убранный дом, в доме вкусный горячий обед (а с ним и ужин, и десерт, и куча всяких выпечек), чистое бельё в ванной, свежая постель. Да даже только за то, что мы возвращаемся не в пустой дом, и дверь нам всегда она открывает с улыбкой. За то, что сейчас мы никогда не разбираем и не собираем свои сумки, а знаем, что всё, что нам понадобится, готово в любой момент. Что она лучше нас знает, что нам надо, я на руках готов её носить, не то, чтобы позволить ей не работать. А кто тебе свитер новый связал, из которого ты почти не вылезал?
После этого Арсений решил, что отец прав, а он ещё многого в жизни не видит и не понимает. Больше разговоров на эту тему они не заводили.
***
За пять минут до того момента, когда должен был зазвонить будильник, Вероника отключила его и пошла сначала к Диме, разбудив его и пожелав доброго утра, разрешила полежать пять минут. Потом прошла к Арсению и сделала то же самое, только полежать разрешила двадцать минут, пока отец будет мыться, бриться и так далее. Ещё через сорок минут мужчины сидели за столом, завтракали. Было непривычно тихо. Никто ничего не говорил. И это только усугубляло чувство тревоги, не давшее Веронике ночью сомкнуть глаз. Когда же её глаза встретились с глазами Димы, он только сказал:
– Родная моя, я действительно ничего не знаю. И Петрович тоже. Он сказал только, что был звонок сверху, отправить на Россию порожняком фуру и самых опытных водителей.
– И в такую поездку ты берёшь Арсения?! Не зная, куда и зачем вас отправляют? Дима, он же молодой совсем. Он – твой сын! Как ты можешь! – возмутилась Вероника, но осеклась, увидев тяжёлый взгляд мужа.
– Да. Он – мой сын. Он – мужчина, а не хлюпик. Поэтому как ездил со мной, так и поедет. Не ты ли говорила, что в царской армии в первых рядах сражались дети царей, князей и тому подобное. А простые люди всегда шли за ними. Я хоть не царь и не князь, но мой сын ни за чьей спиной прятаться не будет!
А у самого щемило сердце. Не хотел, ох, как же не хотел Дмитрий Михайлович брать с собой Арсения! И как Вероника это чувствовала. Чувствовала, но ничего не могла поделать. А Арсений с одной стороны был горд, что отец так его ценит, а с другой – он никак не ожидал такого внимания и защиты в отношении себя со стороны Вероники. Одно дело принять то, что эта женщина стала женой отца. И совсем другое – ощутить, что ты ей как сын родной и никак не меньше. Поэтому, когда они с сумками вышли на крыльцо и стали прощаться, он, подойдя после отца, сказал, глядя ей в глаза:
– Вероника, всё будет хорошо! Я буду называть тебя мама Ника, и поэтому с нами ничего не случится. Мы быстренько туда и обратно, а ты жди нас и к нашему возвращению приготовь твою какую-нибудь очередную вкусняшку.
У Вероники слёзы выступили на глазах. А Арсений наклонившись, чмокнул её в щёку и пошёл к машине. На работу их с отцом сегодня вёз он, потому что отец сказал, что в Россию и далее поведёт машину сам. Вероника как всегда благословила их в дорогу, а в кармашек сумки мужа положила икону Преподобного Серафима Саровского, с которой всегда сама ездила во все поездки. Она просила Великого Святого беречь её мужа и ЕЁ СЫНА. А сердце её ныло, ох, как же оно ныло, словно чувствовало, что не всё будет гладко в этой странной и пугающей своей неизвестностью поездке.
Чтобы хоть немного унять тревогу, Вероника поехала в храм, в тот самый, где они венчались с Димой. Она заказала сорокоусты о здравии своих мужчин и моление обо всех ныне едущих и путешествующих. Поставила свечки. Сама помолилась перед святыми образами. Выйдя из храма, она позвонила Наде и попросила её узнать что-нибудь о поездке и пожить с ней, пока мужчины будут в этой самой непонятной поездке. Надя согласилась.
Через несколько часов Дмитрий Михайлович позвонил Веронике и сказал, что у них пока всё хорошо, они уже едут в России, загружаться будут в Москве. А дальше поедут в узбекский город Термез. Что волноваться не надо, всё идёт хорошо. А потом позвонил Арсений, что для Вероники было полной неожиданностью. А ещё большей неожиданностью стала его просьба к их возвращению позвать домой Аришку. Да, не пригласить в гости, а позвать домой. Вероника, сдержав улыбку, пообещала сделать всё в лучшем виде, но попросила заранее предупредить, когда они будут возвращаться.
С этого дня Арсений, всегда сдержанный и молчаливый, стал звонить каждый день. И это усугубляло тревогу в сердце Вероники. А вместе с ней волноваться начала и Надя. Она знала, что профессия водителя-международника тяжёлая и довольно опасная, но сейчас с этой опасностью они сами лично столкнулись очень близко. Надя каждый вечер после работы приезжала к Веронике. Но на работе никто ничего про поездку не говорил. Поэтому ничего нового и она Веронике не могла сказать. А однажды пригласила Веронику к себе:
– Вероника, приезжай ко мне. Я кого-нибудь из наших ребят с машиной за тобой отправлю. Сменишь обстановку, погуляем по городу.
Но Вероника ответила:
– Надя не обижайся, но в своём доме мне легче ждать своих мужчин. Я не могу объяснить это словами, но мне надо быть дома.
На выходные приехала Ариша и просветила маму о ситуации в Термезе.
– Мам, я в Интернете прочитала, что вроде какая-то компания переправляет военные и продовольственные грузы в Афганистан. Но что-то у этой компании не ладится. Там на границе скопилось очень много фур, их не разгружают, водители млеют под солнцем, потому что даже ночью температура доходит до плюс сорока градусов.
Веронике стало плохо. Надя заплакала. Она представила, что бы чувствовала она, если бы её любимый мужчина попал в такую ситуацию. На следующий день она пошла к начальнику и сказала, что пусть он её хоть уволит, но сегодня она без его санкции перечислила Дмитрию Михайловичу и Арсению серьёзные суммы на мобильные телефоны. А вот дополнительные командировочные надо как-то срочно передать, чтобы в случае задержки с разгрузкой, они могли снять номер в гостинице. И номер должен быть с душем и кондиционером. И если Константин Петрович не придумает, как это сделать, она поднимет всех водителей, и они придумают все вместе. Константин Петрович никогда не слышавший от Нади лишнего слова, даже растерялся в первый момент, от такой её решимости и напористости. Но самое интересное – через полчаса об этом разговоре знали все, кроме водителей, находившихся в рейсе. А ещё через несколько минут в кабинет к Петровичу зашёл Сергей и довольно долго с ним беседовал.
***
Вскоре после этого разговора начальник вызвал к себе Надежду и дал указание по поводу выдачи командировочных Дмитрию Михайловичу, Арсению и Сергею. Затем дал указание секретарю забронировать билет на ближайший самолёт до Ташкента на имя Сергея. А потом сам позвонил Веронике и сказал, что посылает в Термез своего сотрудника, чтобы передать с ним деньги для её мужчин и что этот сотрудник заедет к ней. Если надо, пусть Вероника передаст всё, что сочтёт необходимым, кроме денег. Командировочные он выдал основательные. Вероника быстро собрала сумку с вещами для обоих мужчин, но никак не могла сообразить, что им приготовить, чтобы в сорокаградусную жару не отравить своих любимых испорченными продуктами. И тут позвонила Надя. Она сказала:
– Вероника, добрый день. Спешу сообщить тебе, что в Термез отправляется близкий друг Дмитрия Михайловича и Арсения Сергей. Это наш автомеханик, очень толковый мужчина. Думай, что надо передать твоим мужчинам.
Веронике стало нехорошо. Она ведь не успела сказать Диме, КТО приезжал за его сумкой. Потом было не до того. А накануне вечером все были в таком состоянии, что говорить об этом было просто нельзя. И вот теперь ирония, насмешка, удар судьбы – как хочешь, назови ситуацию. Муж бывший едет выручать из пиковой ситуации мужа настоящего. Дочка ещё не знает, что отец нашёлся. И всем надо всё сказать и самой при этом выдержать такое. Вероника позвонила Константину Петровичу и попросила отпустить к ней Надю. Тот пообещал, что она приедет вместе с Сергеем.
А Сергей позвонил сам и сказал, в какое время он примерно будет у неё. Вероника даже не сообразила спросить, откуда он узнал её телефон. Она быстро собрала, что было в доме, а потом успела сходить в магазин и прикупить необходимые продукты, которые могли храниться определённое время без холодильника. «Ну, хоть что-то», – подумала она, а мысли вертелись вокруг ситуации с двумя мужьями, один из которых даже не подозревал, какой сюрприз ему приготовила её Величество Судьба. Тяжело, ох, как тяжело было у Вероники на душе. Она любила Диму, полюбила Арсения. А теперь в её жизни возник тот, кто первым когда-то показал ей, что такое любовь, как это прекрасно. Тот, кто стал отцом её дочери. Вероника твёрдо знала, что Диму она не оставит. Но как рассказать всем и обо всём? Поразмыслив, она решила, что пусть сначала все возвратятся домой, она к этому времени позовёт Аришу, и тогда расставит все точки над «i». А пока главное – собрать всё, ничего не забыть. И молиться, молиться, молиться, чтобы Господь помог всем, попавшим в трудную ситуацию.
***
Вскоре приехали Сергей с Надей. Времени у него было мало – надо было ехать в столичный аэропорт, а это довольно далеко. У него сжалось сердце, когда он увидел посеревшее от переживаний лицо до сих пор любимой женщины. Он прижал её к себе и сказал, гладя её волосы:
– Не волнуйся. Всё будет хорошо. Я привезу твоих мужчин! Обещаю! Собирай быстрее, что мне взять с собой.
Вероника, неимоверными усилиями взяв себя в руки, сказала, что у неё всё готово. Сергей взял сумки, но деньги брать отказался категорически, сказав, что помимо командировочных все работники цеха скинулись, чтобы помочь ребятам и сумма, которую он везёт с собой, более чем достаточная. Он не сказал, что и все свои деньги, имевшиеся у него, он тоже везёт с собой.
– Серёженька, береги себя! – вдруг неожиданно для всех сказала дрогнувшим голосом Надя.
И когда женщины пошли провожать Сергея к машине, каждая его обняла, на какое-то мгновение прижавшись к нему. И совершенно неожиданно для него произнесли одну и ту же фразу: «Только возвращайтесь быстрее все вместе!» Сергей посмотрел на них обеих и твёрдым голосом произнёс: «Ждите», сел в машину и тронулся с места. Вероника благословила быстро удалявшееся авто, обняла Надю за плечи и повела в дом. Она приготовила чай и сказала:
– Не смотри на меня таким удивлённым взглядом. Мне тоже кусок в горло не лезет, но если мужики вернуться к двоим, падающим от истощения дамам, приводить их в чувство будет некому. А нас тем более. Поэтому для поддержания сил будем сейчас пить чай, а обедать чуть позже. Пообедали они лишь вечером, когда для моральной поддержки к ним приехали сослуживцы их мужчин. Они привезли с собой кучу всякой снеди, потому что о приезде не сообщали заранее. Кофе варили в 4-литровой кастрюле, чтобы хватило всем и не по очереди, а сразу. И хотя нервное напряжение не покидало их всех, с этой «кофеварки» посмеялись дружно и однозначно решили, что вкуснее этого кофе никто в жизни ничего не пил. А когда трое мужчин вернутся из рейса (по-другому не сказал никто), им тоже приготовят такой же кофе и пить будут всем коллективом вместе.
За дружеской беседой время летело незаметно. Но несмотря на это напряжённость, царившая в душах людей, чувствовалась всё равно.

***
А совсем поздно вечером позвонил Сергей и сказал, что до Ташкента он долетел нормально. Сейчас он попутным транспортом едет в Термез, и будет держать их в курсе всех событий. Зато это был первый вечер, когда Веронике не позвонили ни Дима, ни Арсений. И это было страшно. Тревогу усугубил звонок Ариши, которая не здороваясь, сразу спросила:
– Мам, привет. А тебе сегодня звонили Дмитрий Михайлович или Арсений? Предствляешь, сегодня первый раз Арсений не позвонил мне, как обычно, и мне это не нравится. Он же обещал звонить каждый день. Может, у них случилось что-нибудь?
В другой раз Вероника пошутила бы по этому поводу, но сегодня было не до того и она сказала, как есть. И добавила:
– Аришенька, к ним на помощь полетел сотрудник их организации и уже, долетев до Ташкента, едет в Термез. Как только доберётся до наших мужчин, позвонит мне сразу. А я перезвоню тебе. Не волнуйся, моя хорошая. Всё будет хорошо.
Дочь ответила тоном, не терпящим возражений:
– Позвони обязательно, даже если это будет глубокая ночь!
И Вероника поняла, что её дочь влюблена, хотя сама, возможно, этого ещё не понимает. Она улыбнулась и пообещала. Надя, наблюдавшая за Вероникой, увидела эту улыбку и её сердце сжалось. Как бы она хотела, чтобы и у неё был любимый мужчина, дочь. Как бы она их любила! Из глаз её полились слёзы.
– Наденька, милая, что случилось? – встревожено спросила Вероника. И Надю прорвало. Она высказала Веронике всё, что наболело у неё на душе за долгие годы одиночества. Она говорила, и говорила сквозь всхлипывания и рыдания, а Вероника, сидя рядышком и обняв подругу за плечи, тоже беззвучно плакала, а потом, уловив паузу в монологе Нади, рассказала ей свою историю, не называя имени Сергея. Не затронула она и последние события: встречу с Сергеем и то, что именно он сейчас выручает из тяжёлой ситуации нового мужа, через столько лет вернувшего ей счастье быть любимой и любящей женой, женщиной, матерью. Да, именно матерью, потому что теперь у неё кроме дочери есть взрослый сын – Арсений. Вероника терпеть не могла слово пасынок. Какое-то оно, по её мнению, было неправильное, унизительное. И тут Надя произнесла:
– Как было бы хорошо, если бы Арсений и Ариша поженились. Такая пара красивая.
– Да, а ты представляешь генеалогическое древо семьи: отец и мать, они же свёкор и тёща. Сын и дочь. Они же муж и жена.
Обе женщины невесело улыбнулись. И в ту же минуту зазвонил Надин мобильник. Она, включив громкую связь, нажала кнопку вызова. Голос Сергея в тихой комнате не просто прозвучал, а прогремел:
– Надюшка (с ударением на первом слоге), я люблю тебя и прошу тебя, пока мы вернёмся, подумать над предложением стать моей женой! Понимаю, что предложение неожиданно. Может быть, и не ко времени. Ноя очень прошу: подумай до моего возвращения, а потом сразу дай ответ! Я целую тебя, моя давно любимая!
И отключился. Надя оцепенела от неожиданности. Вероника тоже на миг потеряла дар речи, но уже в следующий сказала просто и тихо:
– Слава тебе, Господи! Надюша, как я рада. И запомни – ты ему не откажешь, ни за что и никогда! Будет и у тебя, моя дорогая, и муж, любимый и любящий, и, что ещё важнее, дочь!
– А ты откуда знаешь? – ошарашенная таким поворотом событий, разворачивающихся с космической скоростью, спросила Надя.
– А знаю. Такие женщины как ты, рожают только девочек. Умненьких, красивеньких лапушек. Так что жди своего Сергея, а как вернётся – сразу в загс.
– Я не могу так быстро. Я морально не готова.
– А чего тебе готовиться? Вы – люди взрослые. Давно знаете друг дружку. И, очень похоже, симпатизируете один другому. Только вот храбрости признаться в этом никак не хватало ни тебе, ни ему.
– Вероника, ты помнишь, сколько мне лет? В таком возрасте рожать нельзя! – буквально закричала в отчаянии Надя, а Вероника, прижав её к себе, нежно и ласково сказала:
– Зайка моя золотая, если рядом любящий тебя мужчина, а мы в этом только что убедились, хорошие друзья, мудрый врач, – с Божьей помощью можно рожать. Не такой уж у тебя и возраст, как ты себя старишь! Мужчина у тебя есть, друзья тоже. Врача найдём. Я думаю, у жены кого-нибудь из ваших водителей обязательно есть знакомый гинеколог. Так что не бойся. А девочку вырастим. И не одну… – произнесла Вероника шутливо-загадочным голосом, чем повергла Надюшку в полное смятение и заставила густо покраснеть.
После этого женщины ещё немного поговорили о превратностях судьбы, и Вероника пошла прочитать молитвенное правило. А в третьем часу ночи раздался телефонный звонок и Сергей сказал, что он нашёл Диму и Арсения. Мужики изнывают от жары, но пока держатся. Позвонить сами не смогли, потому что у обоих разрядились мобильники, а у Михалыча вообще выпал из кармана, когда он садился в кабину и разбился. В это время в трубке зазвучал такой родной и любимый голос:
– Веронушка, солнышко моё, не волнуйся за нас. Мы держимся и, судя по всему, скоро двинем назад. Арсений машет рукой, передаёт тебе привет. Спасибо за подкрепление. Очень кстати. Всё доехало хорошо.
Вероника заплакала, потому что поняла по голосу Димы, как им тяжело. Он хоть и пытался казаться бодрым и весёлым, в нём слышалась такая усталость и тревога, что она поняла: о возвращении речи пока нет. Муж просто пытается её поддержать. Она поговорила с ним пару минут, и попросила дать трубку Арсению, чем и порадовала, и удивила мужа.
– Арсений, мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Я люблю тебя, сыночка мой золотой. Береги себя и папу. А сейчас, если есть силы, позвони Арише. Хоть два слова скажи ей. Она волнуется, что ты не позвонил ей сегодня. Мне звонила, спрашивала. Просила позвонить, даже, если будет глубокая ночь.
– Мам Ника, сейчас, – Арсений не дав ей договорить, отключился.
Вероника, улыбнувшись, сказала Наде:
– Ну, кажется, всё не совсем плохо. Хотя трудно говорить заранее. Но хоть позвонили, уже легче. Спасибо тем, кто изобрёл мобильники, роуминги и всё остальное прочее. Хотя деньги огромные, но ради любимых последнее с себя снимешь, только бы помочь, выручить, поддержать.