Семь жизней одного меня. Отдел маркетинга.

С Юрием Николаевичем Мухой я познакомился в 1986 году во время второго нашего отдыха в Крыму.

Только на этот раз мы приехали в Понизовку почти на месяц позже. Вода к этому времени уже успела несколько прогреться, по крайней мере достаточно для того, чтобы стайки ставридки успели отойти от берега в глубину, но еще мало для открытия лодочного сезона, когда нам разрешили выйти в море на лодках. Только в последний день перед отъездом мне удалось отправиться с сынишкой на весельной шлюпке на приличное расстояние от берега. В довольно чувствительную качку я поймал несколько приличных пикш. Напоследок последовала резкая поклевка и после довольно продолжительного вываживания я втащил в лодку крупного ската, устрашающего вида и отвратительного характера. Он постоянно норовил поддеть нас своим колючим хвостом. После этого пришлось нашу рыбалку завершить. Мы продемонстрировали наши трофеи женщинам, сфотографировались с этим чудищем и отпустили его на волю.

На курорте мы купались, загорали на прибрежных камнях и частенько ездили на экскурсии, а то и пускались в самостоятельные путешествия с нашими новыми знакомыми – семейной парой с девочкой на год моложе нашей дочери. Нам с Иринкой они откровенно понравились. Муха был высокий, полноватый, эдакий добродушный увалень, и очень забавно выглядел в своей легкомысленной панаме. Он прямо фонтанировал энергией, заряжая нас своим энтузиазмом и желанием исследовать все потаенные уголки южного Крыма.

Муха был кандидатом наук и работал начальником отдела в Госстроевском институте. Повидимому, он очень дорожил своим коллективом и мог часами о нем рассказывать. Особенно горячо он отзывался о своем друге Володе Семенове, талантливом программисте, который сумел создать уникальную, пользующуюся большим спросом программу по расчету конструкций зданий - Stark. Выпускник МЭИ, Муха, пользуясь знакомством на кафедре и в аспирантуре, отбирал лучших выпускников в свой отдел и за несколько лет сумел собрать талантливый коллектив, способный создавать конкурентные программы по своей специальности. Его жена Людмила, медик по образованию, работала в одном из профильных подразделений Моссовета, была ему прекрасной парой.

Мы прекрасно проводили вместе время, и когда они уезжали, путевка у семьи Мухи закончилась на неделю раньше нашей, условились встретиться и в Москве. Не помню, кто позвонил первым, но скоро мы снова встретились, причем встреча в столице не принесла разочарования в наших новых приятелях. Он вел себя очень радушно, не уставал повторять слова симпатии к нашей семье и в скором времени заговорил о дружбе. Мы встретились на Ноябрьские праздники, а потом на Новый год.

По рассказам Юры я постепенно знакомился с новым для меня миром компьютерных программ и хозрасчетных отношений. В моем представлении возникало нечто новое, чего я не знал, работая на почтовом ящике: «маркетинг». Оно звучало благозвучно, но было всего лишь эвфемизмом слова «продажа».

С недавних пор идея рынка перестала быть крамольной, о ней писали даже в журнале «Коммунист». В стране появились первые миллионеры. Но быстрее миллионеров рос дефицит. Что это такое, я знал не по наслышке. О дефиците, как причине теневой экономики в сфере обращения я начал писать диссертацию. Но, как оказалось, место для аспирантуры я опять выбрал крайне неудачно. К тому времени я успел освоить идеи рыночных отношений в теории, и мне хотелось применить свои знания на практике.

Муха был в курсе запутанных отношений на моей работе, и не один раз горячо звал к себе: - Да брось ты своих чинуш! Ты совсем на них не похож. Представляю, сколько пришлось натерпеться, работая в таком окружении. Переходи ко мне. Нам очень нужен такой как ты, надежный человек, который способен поставить маркетинг в отделе.
Сначала я воспринимал его уговоры скорее в шутку, но чем яснее я понимал свое реальное положение на работе, тем больше я подумывал о словах своего приятеля всерьез.
В апреле девяностого года я выиграл выборы по своему избирательному округу и окончательно понял, что на другой работе в районе больше делать мне нечего.
Я созвонился с Мухой и пришел к нему в институт на Академика Власова. - А это ничего, что я иногда буду уходить на сессию райсовета? – спросил я у Мухи. – Это вполне нормально, - ответил он, - вон наш директор хочет выставить свою кандидатуру на выборах в Моссовет, так что поделишься опытом. Я, разумеется, согласился. Муха познакомил меня с директором ЦНИИпоета Олегом Александровичем Овсянниковым. Овсянников воспринял мой переход с энтузиазмом и мне быстро оформили запрос.

Наступил май 1990 года. Эту весну я встретил на новой работе. Моя должность звучала несколько загадочно и непонятно: гип – главный инженер проекта. Теперь работал я не в «почтовом ящике», а во вполне открытом ведомстве под названием ЦНИИпоет, одном из многочисленных институтов, входящем в обойму Госстроя, которым, между прочим, с недавних пор руководил Борис Николаевич Ельцин.

Правда, уже придя в первый раз на работу, я был несколько обескуражен. Оказывается, Муха взял меня не в свой отдел, как обещал, а определил в отдел маркетинга института. Однако отступать было уже поздно. В конце – концов я решил, что заниматься маркетингом можно и в институте в целом, и начал присматриваться к жизни ЦНИИпоета.

Это был достаточно интересный момент в жизни государственных проектных институтов (а ЦНИИпоет был головным предприятием в этой линейке). От полной зависимости от центра и государственного обеспечения в ускоренном темпе они двигались к полной свободе (и от бюджетных ассигнований в том числе) и находились, так сказать, в состоянии полураспада. Не только в ЦНИИпоете был введен хозрасчет, но и отделы могли получать практическую независимость. Правда, платить в общую копилку института отдел Мухи, который давно жил самостоятельно, все-таки был должен.

Последние годы существования страны совпали с массовым внедрением персональных компьютеров. В связи с этим везде, в том числе и в проектных институтах ощущалась острая нехватка ориентированных на персоналки программ. Насколько я могу сейчас судить, в
ЦНИИпоете было достаточно грамотных специалистов, которые успели разработать программы по своим специальностям для ПК. В этом отношении отдел Мухи не был оригинален. Но только в его отделе научились получать реальную выгоду от их продажи. Как я теперь понимаю взаимоотношения между отделами и рядовыми работниками были достаточно сложными и не однозначными. Мухинцев недолюбливали и откровенно завидовали.

Отдел маркетинга состоял из заведующего, мужчины лет сорока с небольшим, Славникова, молодого аспиранта Чаушьяна и нескольких девочек. Славников встретил меня без особого восторга, сунул мне кучу методичек по автоматизации проектирования, в основном за своим авторством и предоставил самому во всем разбираться. Идея сплошной автоматизации проектирования - САПР была, безусловно, хороша. Но она либо опоздала лет на десять, когда в моде были огромные, величиной чуть ли не с дом ЭВМ, либо опередила свое время приблизительно настолько же. Но для реализации на слабеньких тогда персоналках она явно не годилась. Словом, как я понял, она была сродни идее поворота северных рек или построения коммунизма в СССР, т. е. абсолютно нереальна. Что же касается организации продаж компьютерных программ силами своего отдела, то Славников об этом и слушать не хотел. Больше того, произнеся сакраментальную фразу о сбыте программ, я сделался личным его врагом.

Одно хорошо: он больше меня не беспокоил, предоставив полную свободу действий. Я же использовал все свободное время для знакомства с отделами института и разработчиками программ. И везде я слышал одно и тоже: нужно, чтобы отдел маркетинга начал заниматься той задачей, для которой он был создан. Заодно я принялся разбирался с новыми для себя проблемами авторского права и методиками обоснования цен на программные продукты. Единственными, кто не жаловался на свою жизнь, были, разумеется, мухинцы. Причем, даже не все, а только группа Семенова. Поскольку Муха продолжал выказывать мне всяческую поддержку, я легко вошел в контакт с парнем, занимающимся у него сбытом. Оказалось, что ничего мудреного в этом нет. По списку проектных организаций рассылалась реклама Starka, когда те выражали желание приобрести программу, высылалось платежное требование. Все делалось ни шатко, ни валко - через соответствующую службу ЦНИИпоета. Единственным ноу-хау отдела можно было считать существование кооператива, которым номинально руководил один из программистов Мухи Миша Малыгин. Часть платежных требований выписывалось на расчетный счет кооператива, что позволяло повысить зарплату разработчикам.

Беседовал я и с другими заведующими отделами. Особенно интересным получился разговор с Родендорфом. В его отделе уже тогда занимались Автокадом и другими графическими программами. Я поделился с ним своими представлениями о том, как наладить в институте сбыт компьютерных программ и он предложил мне написать статью в готовящийся к изданию институтский сборник. Что я оперативно и сделал.

Тем временем Славников собрался в отпуск и врио заведующим он оставил, естественно, не меня, а Пашу Чаушьяна. Однако Славников явно недооценил моей оперативности. Уже наследующий день после его ухода я обошел все отделы, собрал у разработчиков программ аннотации на программы и предложения по договорным ценам, размножил материал и отправил их в проектные институты по всему Союзу.
А уже через несколько дней в отдел маркетинга стали приходить заявки на приобретение программных средств. Первых несколько платежных требований я подготовил сам, а потом через Чаушьяна, который волей-неволей оказался втянутым в новое мероприятие, подключил к этому процессу отдельских девушек. Когда Славников вышел на работу, дело было уже поставлено на поток. В бухгалтерию института стали регулярно приходить деньги за приобретенные программы, а разработчикам прибавилось дел по обучению специалистов из проектных институтов.

Славников попытался устроить скандал, побежал по институту в поисках поддержки, но заведующие основных отделов встречали его приблизительно одними и теми же словами: - Оставь парня в покое. Он за месяц сделал то, чего мы не могли добиться от тебя больше года.
Славникову пришлось отступиться, а вскоре он и вовсе написал заявление об уходе.

А еще через некоторое время я увидел его в руководстве одной из фирм, специализирующихся на продаже программных средств. Он встретил меня весьма приветливо и о прежней враждебности даже и не вспоминал.
Накануне его ухода у меня состоялся разговор с Родендорфом, который прочил мне место Славникова, но я ответил, что за должностью не гонюсь, и уже дал согласие на переход к Мухе, от которого к тому времени успел уйти специалист по маркетингу.