Семь жизней одного меня. В горах Заилийского Алатау 3.

Незаметно промчалось короткое горное лето. В день рождения моей любимой, 7 августа, в горах выпал первый снег. Он продержался совсем недолго и уже на следующий день растаял прямо у нас на глазах. Но это был знак, что наступает следующая пора года.

Дела у нас, хоть и медленно, но продвигались.
И наступил день, когда начальство отступило от своего правила и в воскресенье назначило, да, не просто выходной, но и экскурсию на Медео, недавно построенные высокогорный конькобежный комплекс, который, кстати, был достаточно близко от нас. Правда, побывать на Медео в тот раз мне не удалось. Оценить его достоинства я смог только почти через двадцать лет, когда слава его достаточно померкла, а многие достопримечательности обветшали.

А дело было так. Накануне на стойке «лунного гида» нужно было поменять блок питания. Эти блоки были типовыми, и мы заменяли их уже по нескольку раз. Но этот блок оказался бракованным. Как потом выяснилось, в нем отсутствовала защита от короткого замыкания.
Стоило мне вставить его в нижний паз стойки, как что-то щелкнуло, зашипело, и со стороны внутренней стенки повалил дым. Когда я развернул злосчастную стойку, зрелище было не для слабонервных: вся косичка проводов от первого до последнего блока была разорвана, бандаж из синей изоленты запекся и сплавился с другими проводами. Моя небрежность была, как говорится, налицо. И хотя меня никто не заставлял меня оставаться в обсерватории, я принял это решение самостоятельно. С грустью я смотрел на отъезжающий автобус, а потом принялся за исправление своей ошибки. -Зато в следующий раз буду осмотрительнее,- говорил я себе. Нет, за время своих командировок я кое-чему успел научиться!

Когда автобус со счастливыми экскурсантами зарулил на станцию, все было готово и «лунный гид» исправно функционировал. Впрочем, на этом инциденте никто из моего начальства внимания не акцентировал, а уж я тем более.

Единственный раз, когда, только приехав, я начал тотчас рваться из Белокаменной, был в разгар первой за много лет засухи и пожаров под Москвой. В неподвижном воздухе стоял удушающий смог: смесь дыма, выхлопных газов от автомобильного транспорта, и отвратительных миазмов жизнедеятельности многомиллионного города. Я запомнил такой эпизод. В столичное метро заходит девушка в мини юбке по тогдашней моде. Она садится, а когда через несколько остановок уходит, после нее на дерматиновом сиденье остается лужица.

На работе я брал химическую колбу, наливал в нее воды и бросал кусочек сухого льда. Держа запотевшую колбу в ладонях, я с некоторым умилением вспоминал горы, где по ночам уже вся трава становилась седой от инея.

Если среди командировочных от нашего института состав был по преимуществу мужской, то настройкой «лунного гида» занимались две женщины. Работа была трудной и продолжалась около полугода, так что они, наряду со мной, могли считаться настоящими долгожителями обсерватории. Старшую, пусть с некоторой натяжкой, можно было назвать даже синим чулком, - она была разработчиком этого прибора, ей было порядочно за тридцать, и она выглядела спокойной и уравновешенной. У младшей, ей исполнилось тогда двадцать восемь, были совсем другие заботы. В Питере у Тани, по слухам, был жених, и она не скрывала своих чувств.

Однажды, в конце мая в редкие часы отдыха в небольшой компании мы поднялись на невысокую гряду, закрывавшую нам вид по направлению к городу. Горы, постепенно понижающиеся к долине, покрытые свежей зеленью альпийских лугов, были поистине изумительны. - Ах, какая красота, - без устали твердила Таня. Мы спустились в излучину, чтобы посмотреть, отчего трава там выглядит небесно-голубой и поразились необыкновенной плотности растущих незабудок. Я отыскал увесистый камешек и бросил на этот ковер цветочный ковер. Камешек остался лежать на его поверхности, не достигнув почвы.

А потом, когда через несколько месяцев, мы снова вышли на этот же склон, и горы были по-прежнему прекрасны в жарком золоте осенних красок, Танечка уже ничего не говорила и только тихо плакала, скучая по дому.

Наступил новый, 1973 год.
Советская лунная программа развивалась успешно и скоро мы узнали, что по пыльной лунной поверхности движется «Луноход -2».
Наконец, наш комплекс заработал устойчиво. Правда, мы по-прежнему постоянно дежурили по ночам, обеспечивая возможность работы астрономов и фотографов, но за то в светлое время, после утренней пробежки и завтрака, я, на правах аборигена, иногда проводил экскурсии для вновь прибывающих новичков.