Семь жизней одного меня. О бедной моей юности.

Семь жизней одного меня.

О бедной моей юности
(Вместо послесловия).

Каким далеким кажется сейчас это время, и как легко удариться в ту или иную крайность при воспоминании об этой поре.
Как мне подобрать верный эпитет к этому периоду жизни? Бедная? Да, вроде бы, верно. И достатка особого не было, и трудностей хватало. Но, честное слово, я ни на минуту не чувствовал себя в чем-то ущемленным или обделенным.
Я никогда и ни к кому не испытывал и не испытываю до сих пор зависти: ни к более успешным, ни к богатым (говорить «о более» на этот счет просто язык не поворачивается).

У меня есть отличная шпаргалка, которая, как верный камертон, не позволит впасть ни в сопливую слащавость, ни в не менее отвратный для меня пофигизм. Это – весточки из того времени, мои стишки и стишонки, которые я «в минуты жизни трудные», на манер дневника, кропал для себя, и только в редких случаях показывал окружающим.

Это два небольших блокнота в красных обложках, в которые поместилось почти все мое стихотворное творчество за последние пятьдесят лет. Вернее, не все, а только избранное, то, что не подверглось моей цензуре, и не было уничтожено, отчего большинство листочков в моих блокнотах беспорядочно рассыпаны и перемешаны по разным годам. Но кое-что я помню наизусть, хоть написал, возможно, более полувека назад.

Я начал писать заметки о своей далекой юности, опираясь сначала только на эти стишки, да еще свои воспоминания. Вероятно, под влиянием недавно перенесенной болезни память местами пробуксовывала и давала сбои. Но я был твердо намерен вспомнить основные эпизоды и, что казалось мне важнее всего, постараться восстановить их хронологию.

Когда мною уже было написано около сотни страниц, моя милая женушка достала из ведомых только ей загашников большую кипу желтых и довольно ветхих листков разного формата о существовании большинства из которых я абсолютно забыл.

Оказалось, что это мои заметки, которые я вел, начиная со школы и еще добрых полтора десятка лет, написанные, как по горячим следам, так и спустя некоторое время, но все равно достоверно передающие мои мысли и впечатления.

После этого я еще раз перечел написанное недавно, и кое-что оставил, а некоторые эпизоды выкинул и заменил на старые, написанные бог весть, когда, правда немного все подсократив, но почти ничего не изменив. Было очень странно натыкаться на многочисленные страницы, исписанные моим почерком, и с тем знанием подробностей, которым мог обладать только я, однако совершенно не сохранившиеся в моей памяти.

Я терпеливо пробирался от года к году. И те недавно опубликованные почти три десятка эпизодов – это то что у меня получилось.