Всё начинается с дождя (продолжение)

Вечером следующего дня Анна возвращалась домой одна. В конце рабочего дня ей позвонил муж и сказал, что он задерживается в деревне и чтобы она не волновалась. Всё нормально, но он доделывает важную работу – чинит забор, чтобы потом уже спокойно доделывать квартиру, зная, что в деревне всё от него зависящее сделано. Вернётся, как только доделает. Спросил, надо ли будет что-нибудь купить по дороге домой. Но Анна ответила, что всё необходимое есть, пусть не волнуется. Войдя в подъезд, она машинально глянула на почтовый ящик и увидела, что в нём что-то лежит. Но ключа у неё с собой не было, и она решила, что вернётся Назар, он и заберёт почту. Придя домой, женщина переоделась, вымыла кошачьи принадлежности, добавила Анзорчику еды и воды и пошла в кухню. Ужин был готов, но одна она есть не захотела, а решила дождаться мужа. А чтобы ожидание было не таким томительным, взялась испечь печенье. Она недавно купила новые силиконовые формочки и сейчас решила их испытать. Спокойно занимаясь этим делом, она почему-то вспомнила Маргаритку и вчерашний разговор с Глебом. «Ну, надо же, какие искушения идут нашим молодым. То тут к Маргаритке клеится парень, то там к Глебу – девушка. Хорошо, хоть не знают об этом ни он, ни она». Анна улыбнулась своим мыслям. И вдруг что-то кольнуло под сердцем. Она вспомнила про что-то, лежавшее в почтовом ящике. Эти светлые пятна в отверстиях ящика стояли перед глазами и почему-то никак не хотели пропадать. И почему-то Анне казалось, что в этих светлых пятнышках таится нечто нехорошее, неприятное. И от этого становилось тревожно и как-то неприятно покалывало под сердцем. Чтобы не отвлекать Назара от работы, она набрала и отправила ему СМС: «Будешь идти домой – забери почту. Там что-то лежит». Легче не стало. Анна включила музыку. Любимый Андреа Бочелли наполнил комнату своим неповторимым голосом. Это немного успокоило. Женщина очень хотела начать вязать детские вещички, но боялась. Ведь говорят в народе, что пока ребёнок не родится, приданое готовить ему нельзя. Анна понимала, что, возможно, это предрассудки, но как-то рисковать не хотелось. Тогда она взялась дочитывать «Домашний очаг». Но, в третий раз начиная одну и ту же статью, она поняла, что в глазах опять стоят три светлые пятнышка в почтовом ящике. Это уже становилось фобией. «Прямо, как в триллере каком-нибудь», – с горечью подумала Анна. Она посмотрела в духовку. Первая партия печенья была почти готова. Она начала разделывать тесто на части для второй, когда в двери послышался звук поворачивающегося ключа. «Назар вернулся!» Вздох облегчения, вырвавшийся из груди Анны, был таким, что, казалось, его сейчас услышит и муж. Женщина вынула из духовки печенье, аккуратно вытряхнула его на полотенце и заполнила формочки следующей порцией теста. Когда же она всё это сделала, услышала в ванной шум льющейся воды. В прихожей на полочке лежал большой конверт. На нём был написан только домашний адрес и фамилия Назара с его инициалами. Анна только поглядела на конверт, но трогать его не стала. Сейчас, когда три светлых пятна обрели реальную форму, ей меньше всего хотелось узнать его содержание. Словно это был ящик Пандорры. И женщине меньше всего хотелось выпустить на волю то, что в нём находилось. Как будто это могло поставить под угрозу всё счастье не только её, но и дорогих сердцу Назара и Глеба. Она ушла назад в кухню, оставив конверт на месте. Разогрела ужин, поставила чайник. Чуть остывшее печенье сложила в вазочку.
Назар вошёл в кухню чернее тучи. Хоть он и подошёл к Анне, и поцеловал её, но видно было, что этот злосчастный конверт и ему жжёт и руки, и сердце. Он положил его на край стола.
– Приятного аппетита. Ты чего такой хмурый, Назар?
Анна попыталась разрядить обстановку, но сама поняла, что не получилось. Он глянул на жену, кивнул головой на конверт и тихо произнёс:
– Что-то не хочется мне это вскрывать. Давай, устроим ему инквизицию. Сожжём, а пепел с балкона развеем. И забудем про него.
– Знаешь, у меня почему-то сразу было какое-то чувство, что это нечто нехорошее, как ящик Пандорры. Но ты же не знаешь, что там и от кого это.
– Я догадываюсь. Поэтому и не хочу вскрывать.
– От неё?
– Да.
– Знаешь, хороший мой. Есть такая мудрость: лучше сожалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Я выйду, а ты всё-таки прочти. Мало ли что. Ещё одна мудрость: кто предупреждён, тот вооружён. Читай, как тебе ни тяжело.
– Ты у меня прямо кладезь мудрости. Хорошо. Но прошу, останься со мной. Не уходи. У меня нет от тебя секретов.
«Секрет про поездку в расчёт не идёт», – подумал, но не сказал Назар и надорвал конверт. В нём лежала записка и какие-то документы. Мужчина взял в руки записку.

***
«Назар! Рука не поднимается написать «любимый, единственный и дорогой», хотя именно сейчас я поняла, что это так. Но слишком кощунственным это будет и по отношению к тебе, и по отношению к твоей жене. Я разговаривала с ней по телефону. Думала, что она лжёт, говоря, что ни тебя, ни Глебушки нет дома. Говорила, что сынок в Англии, а ты – в командировке. Я ей не поверила, а, оказывается, это была правда. Я узнала в университете. Да и как может быть иначе. Мне почему-то кажется, что ты встретил именно ту женщину, которая, в отличие от меня, сделает вас с Глебушкой счастливыми. Я этого сделать не смогла. Лишь сейчас, по прошествии многих лет, я поняла, какая была дура. Как я неправильно понимала жизнь. Считала, что жизнь – это яркость, лёгкость, куча поклонников, море цветов, брызги шампанского. А, оказалось, что всё это – чушь. Фантик без конфеты. Яркая, красивая бумажка, внутри которой пустота. Что проходит время и на всё это смотреть и вспоминать это прошлое невозможно без содрогания. Красота и молодость уходят безвозвратно. А в душе ничего не остаётся, кроме чувства брезгливости по отношению к самой себе. У меня было всё – дом, муж, сынок. Ты обеспечивал достаток. Дай, Бог, чтобы у тебя всё было хорошо. Я искренне тебе этого желаю. Не думай, пожалуйста, что я рисуюсь или что-то вроде этого. Я недавно была на исповеди (представляю, как ты сейчас удивился). Да, Назар, пришло время переосмысления ценностей. Я не буду больше вторгаться в твою жизнь и в жизнь Глебушки. У меня остались несколько его детских фотографий. Я сохраню их для себя. А вот твои все возвращаю. И ещё. Я уезжаю из этого города. Здесь меня больше ничто не держит. Я никогда сюда не вернусь. Поэтому в другом пакете ты найдёшь мой последний подарок сыну – дарственную на квартиру, в которой мы жили. Не ругайся. Я представляю, как ты сейчас закипаешь и хочешь всё порвать в клочья. Не смей! Эта квартира – твоя заслуга и она по праву принадлежит сыну. К сожалению, я не могу, хотя очень хочется, назвать его своим или хотя бы нашим. Всё, что Глебушка имеет и умеет, дал ему ты. У меня хватило ума не лишиться квартиры. Хотя ох, как многие хотели стать её владельцами. Но что-то удерживало меня. И вот сегодня я пишу вам: «Прощай, Назар, Прощай, Глебушка!» Будьте все счастливы и, на сколько это возможно, простите меня. Больше мне ничего не нужно. Только простите мне моё беспутное прошлое и ваши поломанные жизни».
Назар отложил письмо на стол, взял лежавший внутри ещё один конверт и вскрыл его. На пол выпало несколько фотографий. У некоторых часть была отрезана. Отрезана была та часть, где была бывшая жена. Оставался Назар или Назар с Глебом. Анна собрала фотографии и положила на стол. Из пакета был извлечён лист. Это была дарственная на квартиру.
– Кто её просил это делать? Зачем опять было вмешиваться в нашу жизнь? Что мне Глебу сказать, и как это объяснить?
Назар, говоря всё это, сидел, низко опустив голову. Анна тихо выключила духовку и достала допёкшееся печенье. Она не знала, как успокоить мужа, чем ему помочь, что такое сказать, чтобы он хоть немного отошёл от нешуточной встряски, которую получил, вскрыв это письмо. Он встал, подошёл к окну и стал смотреть вдаль. Казалось, что Назар весь натянут как струна. Да, в общем-то, так оно и было. Ему хотелось порвать в клочья всё, что лежало в этом конверте. Да и сам конверт тоже. Хотелось топать ногами, махать руками и ругаться, ругаться, ругаться, чтобы потом разом всё забыть, как будто ничего не было. Столько лет прошло! Душевные раны если и не залечились полностью, то хотя бы утихли. И вот опять. И надо же, в какое время! Сейчас, когда и у него, и у Глеба жизнь начала налаживаться, когда всё шло так хорошо. Был дом. Дома была любимая Анна, вместе с которой они ожидали рождения ребёнка. Был сын, который радовал и успехами в учёбе, и планами на устроение личной жизни. Всё было, что надо человеку для счастья. И надо же было так вторгнуться в это самое счастье. «Зачем? Ну, зачем???» Назар не находил ответа. Анна, собиравшая обратно в конверт все бумаги, нащупала что-то твёрдое в самом углу конверта.
– Назар, тут что-то лежит.
Взяв конверт, мужчина перевернул его. Из конверта выпал ключ. Он был аккуратно закреплён на кусочке картона. На картоне было написано: «Ключ от квартиры. Других нет».
– И что мне с этим делать теперь? – Назар задал вопрос словно бы в никуда, как риторический, но Анна, подойдя к нему и проведя мужу рукой по волосам, ответила:
– Сложи всё в конверт, положи в комод, иди, умой лицо и отправляйся спать. Утро вечера мудренее. В конце концов, не всё так страшно. Неприятно – да, но не смертельно. Успокойся.
А у самой кошки скребли на душе. Почему-то ей тоже было неприятно это письмо, эта исповедь. И она понимала, что Назару это тоже было неприятно. Но теперь главное, что он знал, что это такое. Да, опять задеты больные струны, опять болит душа за прошлое. Но надо как-то с этим смириться. Перебороть, переболеть. Этой самой Алевтине такой шаг тоже дался нелегко.

***
Уже лёжа в кровати, Анна слышала, что Назар не спит. Он не ворочался, думая, что она спит и, не желая тревожить покой жены, находящейся на четвёртом месяце беременности, лежал очень тихо. Но его дыхание, тяжёлые вздохи говорили сами за себя. Сна не было. Часа через два Анна тихо позвала:
– Назар, у меня болит живот. Внизу. Не сильно, но неприятно.
Муж подскочил моментально.
– Аннушка, я сейчас вызову скорую, лежи, не шевелись. Не волнуйся. Это может быть. Сейчас врач посмотрит, и всё будет хорошо.
Вызвав скорую помощь, он быстро оделся, включил ночник, сел рядом. Он гладил руку Анны, глядя ей в глаза, а сам молил Бога, чтобы всё обошлось.
– Ты так расстроилась из-за письма? Зачем? Ты же знаешь, что я люблю только тебя, и никакого возврата в прошлое быть не может. Мы же перед Богом венчаны. Нам ребёнка беречь надо. Аннушка, родная, успокойся, я тебя прошу.
Скорая помощь приехала быстро. Решение врача было однозначно: чтобы сохранить беременность, надо ехать в больницу. Назар быстро собрал всё необходимое, что ему сказали и, отдав пакет медсестре, приехавшей с врачом, на руках вынес Анну в машину. Он поехал вместе с ней. В больнице пробыл до тех пор, пока вышедшая к нему дежурная врач не сказала:
– Ваша жена переволновалась, что ей категорически запрещено. Но, я думаю, страшного ничего нет. Полежит у нас недели две, успокоится, и всё будет хорошо. Что ж вы её так?
– Это не я. Нас обоих тряхнуло. – Тихо ответил Назар.
– Ну, отправляйтесь домой. А утром придёте. Выходить к вам она не будет. Ей надо только лежать. Сейчас она под капельницей. Можете принести мобильный телефон. Если хотите видеть её, через два дня освободится платная палата. Пока никто не занимает её.
– Доктор, пожалуйста! – Назар сам себя не узнавал. – Я сейчас заплачу, только переведите её туда. Я вас очень прошу.
– Мне платить не надо. Это всё оформите, когда придёте утром. Я только заполню данные и оставлю лечащему врачу.
Утром, придя в больницу, Назар сразу оформил платную палату и встретился с врачом. Тот сказал, что недели две точно Анне придётся полежать. Пока минёт угроза выкидыша. А может, и больше.
– Доктор, да хоть до самых родов. Только сохраните нам ребёнка.
– Сохраним. Завтра переведём вашу жену в платную палату. Тогда сможете к ней приходить. А сегодня только по мобильному телефону или пишите записку. Приносите ей фрукты, соки. Лучше в стеклянных бутылках или из банок. Не желательно копчёности, жирное и солёное, острое. Хорошо рыбный и куриный бульон, морскую рыбу, запечённую или отварную.

***
Всё время, если не был на работе или у родителей в деревне, Назар был у Анны. Он выполнял все рекомендации врача. Ему помогали родители Маргаритки, которые тоже довольно часто навещали её. Да и сама девушка тоже приходила в свободное время. А однажды Назар привёз сначала маму, а вскоре и отца Анны. Она очень обрадовалась. Через две недели Анне разрешили первый раз подняться и пройти по коридору. Назар был рядом и помогал жене. А ещё через два дня врач разрешил вывести её на улицу, но долго там не быть.
Лето полностью вступило в свои права. Тёплое, солнечное, оно ласкало землю, и она радовала всех буйной зеленью деревьев, весёлым пением птиц, звонким писком стрижей, с раннего утра и до позднего вечера разрезающих небо своим стремительным полётом. А уж о разнотравье и разноцветии и говорить было нечего. Всё, что могло зеленеть – зеленело. Всё, что могло цвести – цвело. На удивление своевременно проходили дожди. Они словно омывали землю, смывая с неё пыль и усталость от летнего зноя.
Анна чувствовала себя хорошо. Врач говорил, что если так пойдёт и дальше, то вскоре выпишет её домой. И Назар, и Анна соглашались на всё, только бы сохранить беременность. Тем более, что половина срока прошла. Как и хотел, Назар поприсутствовал во время УЗИ. И очень обрадовался, когда врач, проводившая обследование, ему сказала, что у них родится дочь. Она даже распечатала несколько снимков на память счастливому отцу. Глеб постоянно интересовался состоянием Анны. Назар пока ничего не сказал ему о прощальном письме и подарке матери. Он благоразумно решил, что если квартира подарена, она никуда не денется. А волноваться напрасно и переживать парню не стоит. Ему и так нелегко вдали от дома. Несмотря на две работы, было слышно по голосу и видно по глазам, что молодой человек скучал. Всё-таки первый раз он оторвался от семьи так надолго так далеко. Маргаритка тоже скучала. Хотя Анна предложила ей приносить на встречи спицы и нитки, чтобы продолжать уроки вязания, но девушка сказала, что отложит это занятие до лучших времён. Сейчас, когда врач разрешал Анне прогулки на улице, все, кто приходил к ней, старались вывести её на свежий воздух, если это не получалось у Назара. А он по-прежнему ходил на работу, ездил к родителям Анны в деревню, потому что трава росла как тесто на дрожжах. Стареющий отец уже не справлялся с покосом. Вот и приходилось Назару выполнять эту нелёгкую работу. Несколько раз с ним ездил отец Маргаритки. Он предложил вообще на время заменить Назара в этих поездках, но мужчина отказался, искренне поблагодарив другого и сказав, что это его, зятёвская, обязанность. Маргаритка и её мать помогали с прополкой и по дому, потому что тут уже кроме матери не работал никто. Назару хватало обкосить всё, убрать траву, наносить воды. А вот для полива он купил специальное приспособление. И теперь эта работа не отнимала много сил и времени. Надо было только включать насос и периодически менять направление струи.
Так закончился июнь, прошёл июль, а в начале августа Анну выписали домой. До декретного отпуска оставалось меньше месяца, и Назар настоял на том, чтобы жена взяла на работе отпуск и больше туда не ходила. Она послушно выполнила просьбу мужа, но предупредила начальника, что если будет экстренная необходимость, пусть обращается. Чем сможет, она поможет. У неё заметно округлился живот. Но с ним Анна выглядела необыкновенно женственно и красиво. После больницы по её просьбе Назар отвёз её к родителям, где она провела две недели, но потом, понимая, как тяжело мужу разрываться между домом, работой и деревней, вернулась в город. Каждый день к ней приходила Маргаритка. Приближалось время возвращения Глеба, и девушка скучала всё сильнее и сильнее. Да и Глеб тоже уже стремился домой. Молодые люди часами разговаривали в скайпе, где бы Глеб ни заставал Маргаритку – дома ли или у своих родителей. Он спрашивал, что привезти из Англии своей сестричке. И говорил, что не представляет себя в роли старшего брата. На что отец ему однажды сказал:
– Придёт время – представишь. Думаю, тебе будет интересно и приятно. А ещё и полезно.
– Это почему?
– Будешь готовиться стать отцом. Чтобы потом не плакал, что не знал, как это, оказывается, тяжело.
– Да я знаю. Ночи не спать, по улице гулять, пелёнки стирать.
– Ну-ну. Я запомню. К случаю. А потом посмотрю, как выполнять будешь всё это. Добавь ещё закупку продуктов, готовку еды. И, самое главное, не забудь, что всё это надо совмещать с учёбой или работой. Как у вас получится.
– Пап, ты во мне сомневаешься? Я тут, в Англии, нашёл достойный пример для подражания. Ну, после тебя, разумеется.
– Да? И кто же это?
– Ты футболом увлекался? Ну, посмотреть, поболеть?
– Когда время позволяло. Но не до фанатизма.
– Ну, тогда тебе должно быть известно имя Дэвида Бекхэма. Это футболист известный.
– Слышал. И?
– Ну, так вот. Здесь, в Англии, он считается национальным героем. И, несмотря на бешеную популярность, он на первое место в жизни ставит жену и детей. Их у него четверо – три сына и дочка. Он даже в татуировках наколол их имена. И всё свободное время посвящает им. А жена сначала пела в какой-то молодёжной группе, а сейчас известный дизайнер. Вот. И они очень любят друг друга.
– Да, пример хороший. А поближе никого нет? И откуда ты всё это узнал?
– А со мной в компании работает один парень. Он до мозга костей фанат этого футболиста. Вот он мне и рассказал. А потом я, не совсем ему поверив, зашёл в интернет и убедился в правоте его слов. Да и фотографии говорят сами за себя. Как он на детей смотрит, как он их ведёт или несёт на руках. Как гуляет с доченькой, как её целует. Просто супер. Я тоже так буду.
– И татуировки будешь? Ты помнишь…
– Я помню. И говорил тебе, что никогда не буду их делать.
Тогда они поговорили ещё немного, и Глеб вышел из скайпа.

***
В день приезда Глеба Анна приготовила праздничный обед. Маргаритка с утра была вместе с ней и помогала. Её родители были на работе, но обещали отпроситься, когда Глеб позвонит, что подъезжает к городу. Назар тоже был на работе. Он подменял коллегу, но после обеда его обещали отпустить. Анна и Маргаритка всё сделали и, чтобы скоротать время, продолжили уроки вязания. У девушки уже довольно хорошо получалось, хотя на первых уроках она чуть не плакала: то петля съедет, то слишком туго выходит, то неровно получается. Но Анна терпеливо ей объясняла, помогала. И постепенно у неё стало получаться. Сегодня Анна учила её вязать косы с ажуром. Она показала, как что делается, как правильно перекидывать петли, как делать обратный накид. И сейчас, когда Маргаритка вязала пробный образец, Анна довязывала второй свитер мужу. Первый, связанный во время его поездки, подошёл идеально. Назар тогда ещё посмеялся, как хорошо, оказывается, жена знает его габариты. И теперь, чтобы легче переносить время, когда оставалась дома одна, Анна вязала ему ещё один. В деревню она сейчас ездила только с Назаром и только на машине. Памятуя, как долго пришлось ей лежать в больнице, сохраняя беременность, муж теперь старался везде бывать с ней. Отлучался только на работу и в новую квартиру. Ремонт он закончил полностью. Теперь собирал мебель, которую они вместе с Анной выбрали, когда её выписали. Тогда Назар проехал по фирмам-изготовителям, взял рекламные проспекты. Что было можно, они смотрели в интернете. И только когда были отобраны перспективные образцы, Назар вёз Анну, и они смотрели цвет, сверяли размеры мебели и своей комнаты. В результате были приобретены набор мебели для кухни нежно-зелёного цвета и белый спальный гарнитур. Детскую пока решили не обставлять, учитывая, что первые года три малышка всё равно будет спать в спальне с родителями. А там видно будет. Эту комнату сделали пока гостевой. На тот случай, если приедут родители или останутся на ночь взрослые дети. Вот сбором мебели, подключением всех систем в кухне и занимался там Назар.

***
Как-то вечером, придя с работы и поужинав, Назар сел рядом с Анной и спросил:
– Как доченька себя ведёт?
– Бодренько. Судя по всему, учится танцевать. Как только я начинаю слушать музыку, она начинает двигаться. Тихонько так, осторожно. Мягко. Почувствуй.
Она взяла руку мужа и приложила к животу. Назар ощутил заметные толчки, улыбнулся и начал поглаживать живот. Толчки сначала замерли, а потом возобновились.
– Чувствует, маленькая. Хорошая моя, долгожданная. А ты как себя чувствуешь?
– Чтоб не сглазить, хорошо. Сегодня погуляла достаточно долго. Но такая погода была хорошая, что не хотелось дома сидеть.
– Аннушка, ты осторожней, пожалуйста.
– Ну, не взаперти же мне сидеть. Я понимаю, что мне можно, а что нет. Ты же знаешь, если плохо или ещё что-то беспокоит, сижу, даже лежу дома. Надо ловить момент, пока не раздождилось. А то потом уж точно не выйти будет. А ты квартиру скоро закончишь?
– Спальня готова. Сегодня повесил настенные светильники, убрал всё. А в кухне завтра доделаю вытяжку. Останется шторы повесить. И можно переезжать. Но, давай уж, встретим Глеба здесь. Честно говоря, соскучился по сыну. А теперь надо думать про деньги на свадьбу им с Маргариткой. Её родители недавно старшего сына женили, тоже ещё, наверное, не совсем готовы к повторному торжеству.
– Назар, не ломай голову. Возьмём, когда понадобится, мои декретные. Твоей зарплаты нам на жизнь хватит, а эти деньги потратим на молодых. И не спорь. Вижу-вижу, как делается глубокий вдох, чтобы отказаться. Я думаю, этих денег хватит. Да и так у меня на карточке собралась неплохая сумма. Я же всё это время, что была на больничном да и до него, не пользовалась ею. Ты мне обеспечивал всё необходимое. Вот и прикинь. И не строй из себя непонятно что. Теперь-то Глеб и мне не чужой.
– Аня, спасибо.
– Ну, что ты. Ну, мы же одна семья. Так что мы будем деньги делить, детей делить? Не выдумывай. Мне нервничать нельзя. Помнишь, чем это закончилось?
– Ну, хорошо. И всё равно, спасибо. Твои слова дорогого стоят. Я на работе договорился с одним коллегой, родителям в деревню привезут ещё одну машину дров. Уже колотых. Я сам подъеду, когда мне позвонят. Помогу сложить.
– И нас возьмёшь. Кислородом подышать. Там сейчас красиво.
– Да. Очень. Хорошо. Возьму.

***
Глеб вышел из автобуса первым. Он уже из окна, пока автобус разворачивался и тормозил, увидел встречавшую его большую группу. Он удивился, как изменилась за это время Анна. «Но беременность ей к лицу. Аж светится вся. Интересно, Маргаритка тоже такая будет?» С этой мыслью он не выходил – вылетал из автобуса. И первая, к кому он побежал и подхватил на руки, была Маргаритка, которая светилась не меньше Анны. Только Глеб этого не видел. Он кружил девушку на руках, пока она чуть не застонала:
– Глебчик, хватит, а то я сейчас потеряю сознание.
Только тогда Глеб остановился, но Маргаритку не отпустил, а, продолжая держать её на весу, спросил:
– Замуж за меня пойдёшь?
– Конечно. Куда ж я денусь?
– Ну, тогда пойдём за сумками.
И, опустив девушку на землю, но, так и не поздоровавшись с родителями, Глеб взял её за руку и пошёл к автобусу, где водитель уже открыл багажное отделение. Назар глубокомысленно произнёс:
– Н-да. По-моему, мы с равным успехом могли встречать их дома. У меня такое чувство, что мы здесь немножко лишние.
– Назар, ну, что ты. Сейчас подойдёт и со всеми поздоровается.
Анна сказала это негромко, но услышали все, а мама Маргариты добавила:
– А кто ж вещи до дома понесёт?
– Машина повезёт. – Ответил её муж.
Когда же из автобуса был извлечён неподъёмный, судя по размерам, чемодан и две большие сумки, Анна сказала:
– Он, что? Решил половину Англии сюда перевезти?
– Нет. – В тон ей ответил муж. – Это он свою зарплату разложил по тайным местам.
Все засмеялись шутке, а Назар, увидав, как Глеб машет ему рукой, продолжил:
– Пойду. Помогу младшенькому. Вроде он один не справляется. Отец Маргаритки пошёл вместе с Назаром.
И действительно. Сумки и чемодан оказались довольно тяжёлыми. Хорошо, чемодан был на колёсиках. Когда мужчины подошли, поздоровались и оценили вес груза, отец Маргаритки сказал:
– Я сейчас машину подгоню. Загрузим всё и повезём. Подождите.
Глеб стоял, не сводя глаз с Маргаритки. Она в общем-то тоже, похоже, больше никого не замечала. Потом, словно спохватившись, сказала:
– Пойдём к мамам. А то они стоят совсем одни.
Дождавшись, когда отцы погрузят багаж в машину, держась за руки, молодёжь пошла впереди, а Назар, чуть поотстав, за ними следом.
– Здравствуйте, Марина Сергеевна! Мам Аня, как ты изменилась! Вроде видел тебя через скайп часто, но в жизни ты выглядишь иначе и, надо признаться, лучше. Я так соскучился без вас. Если бы не вторая работа, наверное, не выдержал бы.
Он подошёл, приобнял и поцеловал Анну в щёку. У той слёзы выступили на глазах. Она не ожидала от Глеба такого проявления чувств.
– Аня, что за слёзы? – Голос Назара прозвучал шутливо-грозно.
– Это слёзы радости. Всё нормально. Пошли домой.
Её и маму Маргаритки посадили в машину к отцу девушки. Туда же сел и Назар. А молодые пошли домой пешком.
Дома женщины стали накрывать на стол, поставили разогревать горячее. А мужчины тем временем поднимали домой чемодан и сумки. Глеб и Маргаритка шли молча. Они без слов понимали друг друга. Глеб смотрел на родной город и понемногу приходил в себя от долгого перелёта, о потом и от поездки. И только перед самым домом, у входа в подъезд, он сильно обнял Маргаритку и на ухо ей прошептал:
– Ритёнок, как же я по тебе соскучился! Ты не представляешь. – Его голос дрогнул, но он, глубоко вздохнув и на секунду задержав дыхание, продолжил. – Я не пущу тебя в Англию на следующий год. Даже не просись. Ты не знаешь, как это тяжело. И я не собираюсь больше терпеть такую разлуку.
– А я и сама не поеду. Я тоже без тебя не смогу. Пойдём домой. Нас ждут.
Они поднялись на этаж. Глеб осмотрелся так, словно впервые видел всё это. А потом, совершенно неожиданно для Маргаритки, поцеловал её и нажал кнопку звонка. Дверь открылась тотчас же. Он вошёл в квартиру со словами:
– Я дома. Ура! Он прошёл в ванную, вымыл руки, лицо. С минуту погляделся в зеркало, будто пытаясь увидеть в нём что-то. А потом вышел в зал и ахнул. За столом сидели родители Маргаритки. Анна, Назар и Маргаритка. А стол был…
– Ну, вы даёте! Это всё в честь моего приезда?
Анна, улыбаясь, ответила за всех:
– И не только. Как нам кажется, здесь и сейчас должно произойти более знаменательное событие, которого ждали все мы, а кое-кто, – она выразительно посмотрела на Маргаритку, – особенно.
– Понял. Сейчас. Момент.
Он вышел в прихожую, где стояли нераспакованные вещи. Но, видимо, Глеб хорошо помнил, куда и что он положил, потому что буквально через пару минут он вошёл обратно в комнату и, подойдя к Маргаритке, уже сидевшей за столом, поднёс ей, подойдя сзади и протянув вперёд руку, красивую коробочку с предложением: «Ритёнок, открой её, пожалуйста!»
Маргаритка осторожно взяла коробочку, словно та могла расколоться от прикосновения. Она тихонько приоткрыла её на уровне своих глаз, потом перевела глаза на мать, на Анну, потом опять на коробочку, потом открыла её полностью и все увидели два красивых обручальных кольца.
– Ритёнок, я, не помню, в который раз, делаю тебе предложение выйти за меня замуж. Вот сейчас при всех родителях, дай мне свой ответ.
Маргаритка смутилась, а Назар поддержал её:
– Ну-ну, девочка. Тут все свои. Давай. Действительно, пора вам уже поставить точку в этом вопросе.
– Я согласна. И сама уже понимаю, что хватит мне мучить Глеба.
Она повернулась к молодому человеку и спросила:
– Ты вёз их из Англии?
– Да. Вот попробуй, найди ещё хоть одну пару, которая будет брак регистрировать здесь, а кольца у неё будут из Англии. Тебе нравятся?
– Да, очень. Я думала, что обручальные кольца просто золотые ободочки. А, оказывается, они бывают и такие.
– Я не знаю, как у нас, не смотрел, а там – да. Есть с разными рисунками, отделками. Я не знаю, как у ювелиров это называется. Но я, когда увидел эти, сразу понял – наши.
– И много ты денег отдал за них?
– Не поверишь, но ещё и домой привёз. Побоялся только без тебя платье покупать. Хотя хотелось.
– Не надо. Здесь выберем.
– Так я свадебное и не купил.
– Что значит, свадебное не купил?
– Давайте-ка мы разговоры оставим на потом, а то сейчас всё придётся разогревать ещё раз. Зря, что ли наши женщины старались?
Голос Назара прозвучал требовательно, и разговоры за столом прекратились. И после этого вопроса начался не то обед, не то ужин. А за ним все принялись расспрашивать Глеба о поездке. Он сказал, что не только расскажет, но и покажет. Он отснял много видео- и фотоматериалов. Но попросил сделать это не сегодня. Все согласились. Разговоры, перемежающиеся с перекусами затянулись надолго. Пока мама Маргаритки не сказала:
– Всё, люди. Пора закругляться. Анне Викторовне пора отдыхать. Ей и так сегодня хватило. Моя команда, поднялись и дружно принялись за уборку стола.
Но тут Назар остановил её:
– Это наше дело. Не надо. Мы справимся. Спасибо. Сейчас Глеб проводит Маргаритку, Анна пойдёт отдыхать, а я всё сделаю сам.
И как ни предлагали ему помощь, он сказал, что всё сделает сам. Когда гости ушли, а Глеб пошёл провести свою девушку до машины, в которой она должна была ехать с родителями домой, Анна сказала:
– Назар, я помогу тебе.
– Нет, Аннушка, иди-ка ты, приляг. А то, правда, целый день на ногах, и, хоть и приятное, но волнение было. Иди-иди, маленький.
– Ты знаешь, что я просто таю от твоего «маленький». А как же ты дочку будешь звать, если я – маленькая?
– Я подумаю.
Назар улыбнулся и поцеловал Анну в щёчку.

***
На следующий день Глеб отсыпался. Маргаритка пришла ближе к обеду. Она с утра ходила в университет, сдавала отчёты по практике. Ещё решала некоторые свои вопросы. А потом позвонила Анне и та сказала, что девушка смело может приходить. Глеб ещё спит, Назар на работе, но она сама бодрствует. Маргаритка пришла в тот момент, когда из комнаты Глеба раздался вопрос:
– Дома есть кто?
Два голоса ему дружно ответили:
– Да! Мы.
– Тогда я сейчас приведу себя в порядок и выйду к вам.
Анна сказала:
– Ритулька, раз уж Глеб называет тебя Ритёнок, я буду звать Ритулькой. Так вот. Мне сейчас надо сходить ко врачу. Не пугайся, обычное плановое посещение. Меня не будет часа полтора-два. Как очередь, транспорт. Покорми Глеба, поешь сама. Всё в холодильнике и на плите. Выбирайте, что хотите. К чаю остался от вчерашнего торт. Он тоже в холодильнике.
В это время в комнату вошёл Глеб.
– О! Класс. Сейчас будем сумки разбирать и подарки получать.
Но Анна ему сказала:
– Начнёте без меня. Я ко врачу. Всё Маргаритке рассказала. Завтракайте или обедайте. А потом разбирайте свои сумки. Ну, я пошла. Пока доберусь, как раз будет назначенное мне время.
Она вышла из комнаты, взяла свою сумку и отправилась ко врачу. А Глеб, слегка обняв свою девушку, спросил:
– Заявление понесём сегодня?
– А ты так хочешь?
– А куда тянуть? И так уже сколько времени прошло. Давай, поедим, а то я устал от английской еды. Как-то она мне не очень понравилась. Потом сходим, подадим заявление. А потом будем сумки разбирать. Только я тебя попрошу один пакет забрать домой и не показывать маме Ане, а то она расстроится. Я привёз немного вещей для новорождённого. Но она говорила, что нельзя заранее покупать. Вот мы и не покажем. А подарим, когда ребёнок родится.
– Хорошо. А как ты привёз столько? Наверное же, пошлина или налог большой? Я не знаю, как там это называется.
– Всё просто, Ватсон! У нас некоторые ехали, ничего не купив. Ну, или какую-нибудь мелочушку. Вот я с ними и договорился. А потом, в Минске, всё перепаковал к себе.
– Какой ты молодец. Хвалю за находчивость.
– А то! Ты меня потом и за подарки похвалишь. Ну, корми меня, моё сокровище.
С этими словами, поцеловав Маргаритку в щёчку, он повёл её в кухню. Она быстро собрала на стол всё, что попросил Глеб, который со вчерашнего вечера запомнил, что осталось. Они, переговариваясь, вместе позавтракали, и Глеб пошёл одеваться. Он только позвонил Анне на мобильный, чтобы узнать, взяла ли она ключи от дома, и молодые люди пошли решать вопрос подачи заявления.
Служащая ЗАГСа, принимавшая заявление, задала стандартный вопрос, давно ли молодые люди знакомы. На что Глеб с гордостью ответил, что их с Маргариткой связывает более, чем двухлетняя дружба, проверенная и расстоянием, и временем, и даже одной ссорой. Женщина улыбнулась и назначила время регистрации. Ждать надо было месяц.

***
Анна вернулась домой, когда разбор сумок был в самом разгаре. Но предусмотрительный Глеб пакет с подарками для будущей сестрички отложил в сторону. Его даже не открывали. И Маргаритка только узнала, что купить это всё ему помогла мама того самого парня, который предложил Глебу вместо общежития жить у него дома. Рядом возился Анзорчик. Как только начинал шелестеть какой-нибудь пакет, или тянуться ленточка, он был тут как тут. Маргаритка от души смеялась его проделкам. Ей так нравилось, как кот лапками хватал понравившуюся вещь, а потом начинал с ней играть, смешно рвать когтями или пытаться затащить в укромный уголок.
– Помнишь, перед отъездом я обещал подарить тебе котёнка. Ты всё ещё хочешь? Такого же?
– Честно?
– Ритёнок, ну, что за вопрос? Конечно, честно.
– Не надо покупать котёнка. Я, конечно, хочу. Но сейчас это очень дорого. Тётя Аня сказала, что когда Анзорчик вырастет и сможет стать отцом, она найдёт ему девочку такой же породы. И когда у них родятся котята, она возьмёт одного и отдаст нам. У всех владельцев породистых котов и собак есть договорённость – за предоставление породистого самца одного котёнка или щенка ему отдавать. Ну, не коту, естественно, а его владельцам. Так что мой кот – дело времени.
– Не мой, а наш. Жить-то мы будем вместе.
– Ой, даже не верится, что всё так скоро случится. Месяц остался. Мамочки…
– Скоро-скоро. А вот этот большой пакет – лично тебе. И там, в чемодане будет ещё один. Это – принадлежности женского гардероба. Я покупал по своему усмотрению кое в чём, правда, консультировался с продавцами. Оказывается, у них в порядке вещей, когда мужчина покупает женские вещи. А у нас? Полгорода сбежится смотреть, а вторая половина ещё полгода будет обсуждать, что такой-то да растакой-то сегодня покупал женское бельё известной марки. Хочешь, я выйду, а ты посмотри. Можешь даже примерить.
– Глебчик, а можно, я дома? Я ещё не привыкла к тому, что мне кто-то, кроме мамы и меня самой покупает такие вещи.
– Ритёнок, посмотри. Я хочу знать, понравится ли тебе. Ну, пожалуйста! Я пойду, поставлю чайник.
Пока Глеб ставил чайник и нарезал остатки торта, пришла Анна. Глеб вышел встретить её и сказал:
– О, мам Аня, хорошо, что ты пришла. Там, в моей комнате, Ритёнок рассматривает мои подарки. Помоги ей. А потом мы чай попьём.
– А можно? Вдруг она хочет одна.
И в это время в комнату вошла Маргаритка. На ней было надето красивое синее платье с белой отделкой, а на ногах были обуты красивые босоножки на шпильке. Платье удивительно подчёркивало голубизну глаз девушки. Анна восхитилась:
– Глеб, какой ты молодец! Какое красивое платье. И как идёт Маргаритке. Как ты угадал с цветом. С размером. Длину немного надо подкорректировать. Сантиметров пять-семь надо убрать, я думаю. Но это мы сделаем быстро. А так – просто здорово.
– А если будут туфли или босоножки без каблука? Скажем, балетки.
Маргаритка хотела снять босоножки, но Анна сказала:
– Нет, Ритулька. Длина не твоя. В таком виде висит мешковато. Надо убрать. Не бойся. Супер-мини не получится. Оно будет ровно до колена. И смотреться будет лучше. Поверь, я же тебе плохого не посоветую. Сама потом увидишь. Да и потом такое платье с балетками не носят.
– Ладно, верю. Тётя Аня заходите туда. Я сейчас.
Она подошла к Глебу и, привстав на носочки, потянулась к уху молодого человека. Он наклонился, понимая, что даже на шпильках и на носочках Маргаритка до его уха не дотянется. А она проговорила тихо-тихо, как будто кто-то мог их услышать:
– Там такая красота, глаз не отвести. Спасибо.
– Носи на здоровье. Я рад, что тебе понравилось. А теперь примерь розовый сарафан.
– Сей-час!
Пока молодые люди секретничали в кухне, Анна вошла в комнату и рассмеялась. Из большой сумки, которая была ещё не до конца распакована, торчала мордашка Анзорчика, запутавшегося в чём-то. Он смешно смотрел на мир своими рыжими глазами и ждал, когда же ему помогут. Самостоятельно освободиться он не мог. Анна аккуратно взяла кота и тихонько подхватила то, во что он залез. Оказывается, котик задними лапками соскользнул прямо во что-то мягкое и тёплое. Лапки утопали в этом изделии, и он не мог оттолкнуться. Зрелище было уморительным. В это время в комнату вошла Маргаритка. Анна рассказала ей о злоключениях кота, и вместе они освободили его. А то, во что провалился кот, оказалось красивым белым кардиганом, который предназначался Анне. Это сказал Глеб, тоже подошедший в комнату. Молодой человек никого не обделил своим вниманием. Хоть маленький сувенир, но привёз и родителям Маргаритки, и друзьям, и некоторым преподавателям.
Глядя на счастливую пару, Анна решила, что надо рассказать Глебу о письме матери и её подарке. Она мудро рассудила, что в присутствии девушки, будучи в хорошем настроении, он не так остро отреагирует на неожиданное напоминание о не самых лучших годах в жизни. Но ещё она решила облегчить участь Назара, понимая, как тяжело тому. В общем, она решила взять решение этого вопроса в свои руки и сказала:
– Глеб, Ритулька, мне надо с вами серьёзно поговорить. Это касается в большей степени тебя, Глебушка. Но, коль уж вы скоро станете семьёй, то, я думаю, и этот вопрос можете решать вместе. Глеб только отнесись спокойно, пожалуйста. Я не хочу второй раз ложиться на сохранение. Не хочу, чтобы мой муж, а твой отец опять начал рваться между домом, работой, больницей и деревней.
– А в чём дело? Мам Аня, не томи.
– Когда ты был в Англии, мне позвонила твоя мать. Тихо-тихо-тихо. – Она увидела, как изменилось лицо Глеба, но продолжила. – Дома была только я. Назар был в командировке. Она очень хотела поговорить или с ним, или с тобой. Мне кажется, она мне даже не поверила, что вас нет дома. А потом прислала письмо. Отец его уже прочитал. Но я решила поговорить с тобой сама и дать прочитать его и то, что там лежит. Пусть отцу будет немного легче. Он тоже тяжело переживал это вторжение. Ну, а чем для меня закончилось, вы знаете. Хотя ничего плохого там нет. Просто морально тяжело.
Анна вышла в другую комнату, а вернувшись, дала письмо Глебу. Он посмотрел на Маргаритку.
– Хочешь, давай, я прочитаю. – Предложила девушка.
– Читай. Я не хочу.
– Глебушка, ей тоже нелегко дался этот шаг. Послушай, а потом там возьмёшь подарок тебе от неё. И, пожалуйста, не взрывайся, а то вижу, что кровь закипает.
– Мне не надо от неё никаких подарков!
На выручку пришла Маргаритка.
– Глеб, да ты сначала послушай письмо, а потом уже будем решать, что тебе надо, а что – нет.
Пока девушка читала письмо, у неё самой слёзы потекли из глаз. Она едва дочитала его до конца и пошла умыть лицо. Глеб подавлено молчал. Он ожидал чего угодно, но не такого раскаяния. Он не знал, что сказать. Анна пришла на помощь.
– Я знаю, мой хороший, что тебе тяжело. Но это надо пережить. Всё-таки она дала тебе жизнь. Не держи на неё зла. Тебе же хуже будет. Ты будешь злиться, будет страдать Ритулька. Не надо, мой хороший. Будь благоразумен. Что было, то было. Отпусти прошлое. Живи настоящим, и думай о будущем. У тебя такая радость впереди! Свадьба. Венчание. Что может быть прекраснее, чем создание семьи? А потом вы будете ждать рождения первенца или первенки, как получится. Зачем омрачать себе жизнь? Подумай, Глебушка.
– Мам Аня, а что за подарок? У меня сил нет смотреть.
– Дарственная на квартиру, которую отец когда-то оставил вам. Теперь она твоя.
– А эта?
– И эта твоя. Ваша. – Поправилась Анна, взглянув на подошедшую Маргаритку.
– А зачем мне две квартиры?
– Не спеши. Во-первых, недвижимость никому и никогда не мешала. Пусть пока стоит. А потом, ты можешь ею распорядиться по-разному. Можно законсервировать. Можно сдавать. Будут дополнительные деньги в семейном бюджете. Можно продать, если возникнет необходимость. Но я бы не советовала. Не спеши. Для начала привыкни к тому, что она у тебя есть.
– Я её продам, чтобы были деньги на свадьбу.
– Не вздумай! Деньги есть. И свадьба у вас будет. Всё, как положено. Мы с отцом этот вопрос уже решили. Даже Маргариткиных родителей трогать не будем, учитывая, что они недавно поистратились на свадьбу сына. А ты у нас один сын, поэтому свадьбу мы берём на себя. Деньги есть в достаточном количестве. Так что начинайте думать, где будете отмечать торжество, кого пригласите, что надо начать закупать. Пора. Месяц пролетит незаметно. Тем более, у вас начнётся учёба. И ещё. Глебушка, не вздумай переходить на заочное отделение. Учиться будете оба на дневном. Мы с отцом будем помогать. Я буду сидеть в декретном отпуске, так что в бытовом плане да и в любом другом всё время можете на меня полагаться. Жильё у вас есть.
Анна удивлялась сама себе. Как она боялась Глеба вначале! И ведь действительно, их с Назаром счастье чуть было не закончилось, не успев толком начаться. И если бы не тот случай… Она отвлеклась от тяжёлых мыслей. А сейчас она свободно разговаривает с Глебом, как будто он – её взрослый сын. И никакого страха. Даже беременности не стесняется. Улыбнувшись, женщина добавила:
– Ну, вот. То, о чём я хотела с вами поговорить. Теперь ты знаешь и о письме, и о подарке. И теперь уже вдвоём решайте судьбу той квартиры. Но не горячитесь. Вопрос очень и очень серьёзный.
– Жить я точно в ней не буду. Даже идти туда не хочу.
– А ты и не живи. Вам остаётся эта квартира. После вашей свадьбы мы с отцом уйдём в нашу новую. А с той квартирой не спешите. С Ритулькиными родителями посоветуйтесь. С отцом. А потом решайте. Но, главное, займитесь свадебными вопросами. И самое пока главное, определитесь, где будем отмечать торжество и на сколько человек рассчитывать. А уже потом определим всё остальное.

***
Время полетело. Начало учёбы, свадебные хлопоты, – всё это занимало массу времени у всех членов семьи. Глеб с Маргариткой решили много гостей не собирать. Но даже одних родственников собралось порядком. К ним добавились несколько сокурсников, друзей и подруг и жениха, и невесты, и несколько преподавателей. Приглашали и Жанну Геннадьевну, но она отказалась, ссылаясь на здоровье. Попросила только, чтобы её взяли в церковь на венчание. Она очень хотела поприсутствовать на этом великом таинстве. И очень сокрушалась, что они с мужем так и не успели обвенчаться. Всё ждали то лета, то пенсии, то пока из болезни выкачаются. Вот ведь правду говорят: «Отклад не идёт на лад». И сейчас она хотела хотя бы посмотреть, как проходит это таинство, навеки связывающее людей перед Богом семейными узами. Было определено место проведения. Назар на работе через коллег нашёл мужчину, который взял на себя обязанности тамады, договорился с тем. Но предупредил, чтобы всё было без пошлостей и хамства. Анна с мамой Маргаритки вместе прошли по свадебным салонам, присматривая платье невесте. На второй день свадьбы девушка однозначно решила, что наденет синее, привезённое Глебом из Англии. Анна его укоротила, и оно действительно стало смотреться лучше. А ещё Анна посоветовала, когда Глеба не было рядом, вколоть в причёску белые цветы. Тогда это платье будет вообще полностью соответствовать торжеству. А потом его можно будет просто носить, а цветок использовать в качестве декоративного элемента типа броши. Но пока оно новое для второго дня свадьбы вполне подойдёт. И когда женщины повели Маргаритку выбирать платье, в первом же салоне, где они отвесили понравившийся им наряд, его и купили. А вместе с ним и фату, и белые цветы к синему платью на второй день. Глеб платье не видел. Его только поставили в известность, что наряд куплен, а не взят напрокат, как он и хотел. Труднее пришлось Назару выбрать костюм сыну. Молодой человек был высоким, и ему было тяжело подобрать подходящую длину брюк. Но и этот вопрос был решён. Хотя для этого отцу и сыну пришлось ехать в соседний город. Анну они не брали, понимая, что для неё это будет очень утомительно. Она осталась дома. Мужчины только отзванивались ей. И когда купили костюм, Назар ещё раз позвонил жене.
– Аннушка, мы возвращаемся. Нашли, купили. Тёмно-серый, с отливом. И рубашку купили, и галстук. С этим проблем не было. Даже взяли ещё отдельно брюки, понимая, как редко бывают таковые нужной длины.
– Ой, как я рада. Молодцы. Давайте, возвращайтесь. Ждём вас. Ангела-Хранителя в дорогу.
– Что-нибудь ещё надо посмотреть?
– Мне – нет. А себе смотрите сами.
– Ну, тогда всё. Едем.
За неделю до торжества всё было готово. Назар хотел было взять небольшой отпуск, но Анна его отговорила. Справлялись они успешно. Тогда она ему сказала:
– Ты лучше возьми, когда маленькая родится. Мало ли что.
На что он ответил:
– Никаких «мало ли что». Всё будет хорошо. А отпуск я возьму. Я знаю, что такое первый месяц. Хотя Глеб особых хлопот не доставлял, спал и ел. Пару раз было, что путал день с ночью. Но это не страшно. А с пяти месяцев вообще спал спокойно. Так что, я думаю, всё у нас будет хорошо.
На обратном пути отец ещё раз поговорил с сыном о квартире. Глеб поинтересовался, что бы отец сделал с квартирой, если бы ему достался такой подарок. Назар задумался, а потом сказал:
– Знаешь, Глеб, даже трудно сообразить. Я всю жизнь всё себе добывал сам. Это не в упрёк тебе. И мне сейчас трудно представить себя на твоём месте. А что ты думаешь?
– Пап, а что, если я её продам, ну, не хочу я её. Понимаешь, не хочу. Вообще. Я понимаю, что недвижимость, я понимаю, что дети будут, им можно оставить. Но сколько лет этого надо ждать. А постоянно воспоминаниями возвращаться в прошлое не хочу. Слишком невесёлым оно было.
– Ты можешь обменять её на другую. И не будет никаких воспоминаний. Хотя, кто знает? И ещё я тебе скажу. Меня тоже долго держало прошлое. Очень долго держало. Ты помнишь, сколько лет я жил вдвоём с тобой. Ни на одну женщину смотреть не мог. В каждой мерещилось прошлое, пока сквозь дождь не увидел Анну. Забудь, сынок. У тебя сейчас начнётся новая жизнь – заботы о семье, о детях. Учёбу надо завершать, думать о работе. Живи этим. И цени то, что создаёшь. Цени и береги. Знай – сломать легко, построить трудно.
– А если я продам квартиру, а куплю машину.
– Тоже вариант. Одной нам точно скоро не будет хватать. Думай. Ты уже определился с маркой, какую хочешь?
– Знать-то знаю, но надо посмотреть конкретно, что сейчас и почём. Я хочу «Хонду», БМВ или «Ниссан». Больше склоняюсь к «Хонде».
– В чём проблема? Давай, как-нибудь вечерком, когда Анна ляжет спать, посмотрим в интернете. В выходные поездим по авторынкам. Или ты из салона хочешь? Это было бы идеально. И, в принципе, доступно. Квартира хорошая, в хорошем районе. Она уйдёт за очень хорошие деньги. Но, Глеб, прошу тебя – не спеши. Это очень ответственный шаг. Но как решишь, так и будет. А ещё лучше, раз уж ты женишься, и жена у тебя девушка серьёзная, решите вместе. Не спешите. Начните жить, а там будет видно. Пока решишь, что делать, поставим под сигнализацию. Это я возьму на себя.
На том они тогда и договорились.

***
В день свадьбы все были с утра на ногах. Волнение сказывалось у всех без исключения. Маргаритка вообще, всё это время жившая в ожидании чуда, сказки, вдруг расплакалась и сказала, что она панически боится всего того, что сегодня должно свершиться. Благо, слышала это только мама. Она успокоила дочку, сказав, что всё это хорошо и её волнение – вполне нормальное состояние. Потом Маргаритке помогала жена старшего брата Ильи, с которым они уже ожидали первого ребёнка. И когда девушку начали причёсывать, одевать, она успокоилась. А тут ещё Глеб позвонил, добавил ей заряд бодрости, сказав, что он скучает, жить без неё не может. Спросил, как движется подготовка и сказал, что его братия уже готова выкупать невесту, а в случае чего возьмут штурмом и без выкупа. Но времени ещё оставалось довольно много. Регистрация была назначена на четырнадцать часов. Поэтому ему было предложено набраться терпения, усмирить боевую братию и почитать какую-нибудь лекцию или посмотреть фильм, чтобы время шло незаметнее. Глеб сказал, что учтёт пожелания и отключился. Анна помогала своим мужчинам собираться. Ей были приятны эти хлопоты. Она, тихая и скромная, после предательства своего бывшего парня много лет жила совсем одна. Женщина только слышала из рассказов коллег обо всех семейных отдыхах, праздниках, свадьбах, рождениях детей. Но сама ни разу ни в чём подобном не участвовала и не представляла, что это такое. Ей только думалось, что это – очень приятно. Она даже корпоративы не посещала. И вот теперь она сама готовила к свадьбе своего уже почти сына и любимого мужа. И эти хлопоты доставляли ей искреннюю радость. Назар съездил и забрал заранее заказанные в магазине цветы, привёз их домой. К полудню приехали машины, автобус для гостей, который Назар взял на работе. Анна смеялась, говоря, что сегодня в ЗАГСе будет шок: папа и мама, которые старшего взрослого сына женят, а сами в это время ждут рождения ещё одного ребёнка. Никто же там ничего не знает. Вот будет повод для разговоров. На что Назар, обняв её, сказал:
– Пусть завидуют. Уметь надо. Мы потом ещё одного родим. Ты только смотри, если почувствуешь, что устала, говори. Сразу поедем домой.
– Поеду я. Ты останешься до конца. И не спорь.
– Но я тебя привезу. Я же места себе не буду находить, пока не буду знать, что у тебя всё в порядке.
– Твоё место сегодня – рядом с Глебом и Маргариткой. И не выдумывай ничего. Я дорогу домой знаю. И помню, что с сегодняшнего дня мы живём в новой квартире. Я на такси доеду. Знаешь, мы упустили один момент. Надо будет его исправить в ближайшее время. Свою квартиру мы освятили, а про квартиру Глеба и Маргаритки забыли. Надо будет и эту освятить. И в самое ближайшее время.
– И как мы могли про это не подумать? Вот ведь бывает! Сами столько времени в ней жили и не думали об этом! Ладно. После свадьбы сразу займёмся.
К полудню приехали друзья Глеба. И зашумело, завертелось. Время понеслось. Но, Слава Богу, всё, что было надо, было сделано вовремя. И к ЗАГСу свадебный кортеж подъехал за пятнадцать минут до регистрации. Оба отца быстро проверили готовность всех и вся, свидетели проверили документы. Маргаритка сияла. Глеб глаз не мог от неё отвести – настолько хороша была девушка в подвенечном наряде, разрумянившаяся от волнения, от понимания того, что в её жизни сегодня происходит важнейшее событие, что она сегодня становится женой, что она будет в центре внимания многих людей. От волнения она даже не помнила всего хода церемонии. Всё делала, говорила, ставила подпись чисто автоматически. И только когда услышала слова Глеба: «Ну, что, жёнушка моя дорогая? Поздравляю! Теперь ты вся моя навеки!», немного пришла в себя и тихо ответила ему: «Да, Глебчик, вся твоя. И навеки!».

***
Анна не дождалась конца праздника в кафе. Назар вывел её в вестибюль и хотел сам отвезти домой, но она уговорила его вызвать ей такси, пообещав позвонить из дома, как только она до него доберётся. Назар вернулся тоже на такси, так как после отъезда Анны позволил себе немного расслабиться. Машину он оставил Глебу, который поехал домой на ней, увозя с собой счастливую, хоть и уставшую от избытка впечатлений, Маргаритку. Молодые люди ещё не могли поверить, что теперь они – муж и жена.
А дома их ожидал сюрприз от Анны и Назара. Кровать была застелена белоснежным бельём с кружевной отделкой, на котором руками Анны был вышит логотип их семьи: витиеватые первые буквы их имён и теперь уже общей фамилии: ГМК – Глеб и Маргарита Калинцевы.
– Глеб, смотри, какая красота! Это же не покупное. Это тётя Аня сама сделала! Я сейчас ей позвоню, поблагодарю.
– Ритёнок, ну, во-первых, теперь уже и ты называй её мама Аня или просто мама. А, во-вторых, позвонишь завтра. Она уже спит. Помнишь, отец отправил её домой, потому что ей тяжело стало. А скоро ты у меня такая будешь.
– Глеб, не смущай меня!
– Ну, ты же теперь жена. Значит, дети тоже должны быть. Пока учимся, родим одного. А когда ты закончишь…
– А не спеши! Сначала ты закончишь, найдёшь работу. А там видно будет. Ой, ну какое бельё красивое. Молодец мама Аня. Надо же было так придумать. Я этот комплект буду хранить всю жизнь.
– Да. А я, дурак, чуть было не разрушил их счастье с отцом. А когда он её домой на руках принёс, я понял, что отец скорее со мной порвёт, чем с ней. Хотя поначалу он остался со мной. Но он бы обязательно что-нибудь придумал. Представляешь, у неё в молодости был молодой человек. Два года за ней ухаживал, а потом женился на подруге. А она с тех пор, пока отца не встретила, жила одна. Из близких – только родители и кот.
– Ой, а как же будет Анзорчик, когда ребёнок родится?
– Ритёнок, ну, будут и кот, и ребёнок. А что такого? Или ты хочешь забрать его к себе? Забирай, если отдадут.
– Глебчик, знаешь, а мне так понравилось у мам Аниных родителей в деревне. Такая красота кругом! А в доме как хорошо. А здорово было бы жить в своём доме!
– Ты ж без ванны, душа и прочих удобств жить не сможешь.
– А сейчас в домах всё это обустраивают. Знаешь, какие классные коттеджи есть. Дух захватывает. Но они же стоят, как крыло от самолёта. А может, и два. Крыла.
– Иди ко мне, домоправительница моя. Я тебе сейчас что-то расскажу.
– А что?
– Разговор серьёзный. И мы должны с тобой принять решение. Так как мы теперь – семья, то решать важные вопросы будем вместе. В основном.
– Что значит, в основном?
– Ну, будут же у нас вопросы, которые мы будем решать в индивидуальном, так сказать, плане.
– Ох, и выдал же ты фразу. Аж захотелось встать по стойке смирно. Но сил нет. И что же это за вопросы, решаемые в индивидуальном, так сказать, плане?
– Будет у тебя, к примеру, день рождения. А я буду думать, что тебе подарить? Не консультироваться же мне с тобой. Я прав? Во-о-о-от. А ещё я уже решил, не отдавать тебе сразу все подарки, привезённые из Англии. И сейчас я тебе кое-что подарю.
– Глебчик, ты мне столько всего подарил, и это ещё не всё? Какой же ты у меня хороший! И как же я тебя за это люблю.
– В-о-о-о-от! Сейчас… Извлеку из потаенных уголков шкафа вот эту красоту. – С этими словами Глеб извлёк из шкафа красивую подарочную коробку, перевязанную розовой лентой с большим цветком сбоку. – Я её специально к свадьбе берёг. Хочу, чтобы ты сейчас это надела.
Маргаритка с интересом развернула красивый подарочный пакет и восхищённо ахнула: в нём, аккуратно сложенные, лежали вся в кружевах нежно-бирюзовая ночная сорочка и кружевной пеньюар. Глеб знал, что все оттенки бирюзового – это любимые цвета Маргаритки, которые к тому же были девушке к лицу. Поэтому, выбирая столь интимный подарок своей тогда ещё будущей жене, свой выбор он остановил на нём.
– Гле-е-е-е-е-бушка… какая красота! Это что-то невероятное. Я сейчас пойду, переоденусь. А цвет! А отделка! Иди, я тебя поцелую.
– Неужели??? Неужели я дождался этого светлого момента? Неужели мне не надо выпрашивать маленький такой бусичек? Совсем маленький. А меня вот прямо возьмут и поцелуют. Да я даже не приду, я прилечу к тебе.
– Глеб, ну, не издевайся надо мной. Ты же знаешь, я – девушка скромная и ещё стесняюсь. А ты ещё и поддразниваешь меня.
– Ну, не буду, не буду. Переодевайся. Я хочу тебя увидеть в этой красоте. Только сначала обещанный поцелуй!
– Ох, какой нетерпеливый. Ладно, иди ко мне…
Через минуту Маргаритка произнесла тихонько:
– А сейчас выйди пожалуйста в другую комнату, пока я переоденусь.
– Тебе же помочь надо. Ты сама не справишься с фатой и со шнуровкой на платье. Давай, помогу.