Всё начинается с дождя (продолжение)

Родители были немного удивлены неожиданным визитом зятя, но он объяснил, что сам уезжает в длительную командировку, сын улетает в Англию, поэтому он решил начать копать огород, благо погода позволяла. А то ведь потом сделать эту тяжёлую работу будет некому. Виктор Михайлович поинтересовался, как идут дела с ремонтом квартиры и Назар с улыбкой рассказал тестю, что квартира почти готова, и он обязательно отвезёт туда и тестя, и тёщу, чтобы они посмотрели, как будет жить их дочка. А вот когда он вернётся с командировки, они с Аней начнут думать про мебель. Он пока ничего решил не говорить родителям о беременности их дочери, решив, что она сама сделает это в походящий момент и так, как надо. Отдав матери продукты, он переоделся и, взяв лопату, вышел на участок.
Весна была ранняя. Земля хорошо прогрелась. Назар, не торопясь, копал землю. Рядом стоял Виктор Михайлович. Он хотел было тоже взять лопату, но Назар ему категорически запретил это делать, предложив просто постоять или посидеть рядом и о чём-нибудь поговорить. Неподалёку бегал Акбар. Вспоминая разговор с «большим начальником», мужчина мысленно представлял себе дорогу и понимал, что она будет очень и очень нелёгкой. Хорошо ещё то, что водитель будет из своей команды, тоже понимающий и знающий все нюансы. Но всё равно, трудностей будет много. Опять вспомнилось школьное детство, пионерские лагеря, когда каждое утро начиналось, а каждый вечер заканчивался линейкой, на которой каждый отряд произносил свой девиз. Последним девизом его детства была смешная речёвка, основанная на сюжете мультфильма «Ну, погоди!»: «Трудностей много у нас впереди, но трудностям скажем мы: «Ну, погоди!». «Будем надеяться на Божию помощь, – подумал Назар. – Пока водитель будет спать во время остановок, которых никак не избежать, ему надо будет бодрствовать. А вот уже в пути, в кабине дремануть можно будет ему. Но тогда можно пропустить момент нападения, если, не дай, Бог, такое всё-таки случится. Как же хотелось, чтобы всё прошло спокойно! Надо будет в церковь сходить, помолиться». Это Назар делал всегда, а перед подобными заданиями особенно. «И надо будет взять второй мобильный телефон. Тоже на всякий случай». – Так, думая о своём, он вскопал больше половины участка. Он продолжил бы и дальше, но Анина мама пригласила мужчин к обеду. Назар докопал кусочек, чтобы выровнять участок и прикинул, что ещё за один день он закончит эту работу. Довольный, он занёс лопату в сарай, пошёл мыть руки, а потом с удовольствием приступил к обеду. Только сейчас он почувствовал, что проголодался. После обеда, поблагодарив Марию Павловну, он начал собираться домой, сказав, что завтра отвезёт Анну на работу, а потом приедет, закончит свою. Распрощавшись с родителями, он поехал в город. Назар никак не мог придумать, как лучше сказать жене о предстоящей командировке так, чтобы не расстроить её. Хотя понимал, что Анна всё равно будет переживать. Она была такая робкая, неуверенная в себе. Казалось, что если бы это было возможно, то она сидела бы дома, выходя из него только в случае крайней необходимости. Она нашла бы, чем себя занять. Кроме того, что женщина хорошо вязала, она умела и любила вышивать, немного шила. Как-то сказала Назару, что хотела бы иметь хорошую швейную машинку и, окончив курсы кройки и шитья, заняться этим полезным и нужным делом. Машинку Назар пообещал ей купить. Первое своё обещание он выполнил – в квартире веселил всех дымчато-голубой шотландский вислоухий котёнок Анзор. Анна и Маргаритка были от него в восторге. Да и Глеб, и Назар были не против подержать его на руках, погладить его по мягкой шелковистой спинке. Из старой квартиры Анны были перевезены и тщательно подготовлены для нового питомца все кошачьи принадлежности бывшего их владельца Барсика, который теперь жил в деревне. Мужчина решил, что когда вернётся из этой поездки, обязательно купит Анне швейную машинку. Он даже спросил её, какую она хочет.
Вечером, встретив жену с работы, Назар сказал, что был у родителей, отвёз продукты, вскопал большую часть огорода.
– А чего это ты вдруг поехал? Ты же не собирался. Хотел вроде в квартире поработать.
– Аннушка, я через два дня еду в командировку. Мне только сегодня сказали и дали пару дней на подготовку. Вот я и решил, что надо успеть сделать. А то ведь потом будет некому.
Он постепенно готовил Анну к тому, что командировка будет длительной.
– А ты что, надолго уезжаешь?
– Примерно на месяц.
Назар решил, что лучше назвать максимальный срок, чем сказать меньший, а потом придумывать причины задержки, заставляя жену переживать. Но переживать она начала сразу:
– Как в командировку? И на целый месяц? Назар, а что, больше никого нет? Обязательно надо тебя?
– Аннушка, я всё понимаю. Но есть вещи, которые не обсуждаются. Не переживай так сильно. Тебе вообще сейчас волноваться вредно.
– А что мне радоваться и в ладоши хлопать? Я не хочу без тебя оставаться. Мне страшно одной.
– Но ведь ты жила столько лет без меня. А сейчас у тебя и я, и Глеб, и Маргаритка, и зайкот Анзорчик.
Это смешное слово придумал Глеб, когда Назар принёс домой котёнка, а Анна от восторга сказала сначала: «Ой, какой зайка!». Потом, отсмеявшись, исправилась: «Котейка». Вот Глеб и выдал тогда:
– Это новый вид зверя, доселе неизвестный науке. Называется зайкот.
Анна улыбнулась, вспомнив этот эпизод. Но на душе всё равно было тяжело. Назар решил пока больше ничего не говорить. Это могло вызвать только новый поток слёз. Он понимал, как тяжело Анне. Но и ему самому было не легче. Конечно, всегда приятно, когда тебя ценят, как специалиста. Но сейчас как никогда Анна, их ребёнок, Глеб были дороже всех высоких оценок начальства. Даже деньги отходили на второй план. Хотя после обмена квартиры, ремонта, финансирования поездки Глеба денежные запасы истощились качественно. На жизнь хватало, но на нечто более существенное надо было зарабатывать по-новому.
Приехав домой, Назар помог Анне приготовить ужин, а когда пришёл Глеб, ко всеобщему удивлению без Маргаритки, отец и ему сказал про командировку, попросив ежедневно связываться по скайпу с Анной. На вопрос «Где любимая?» сын сказал, что сегодня она с мамой пошла к Жанне Геннадьевне. Той самой, которая когда-то, возможно, спасла Глебу жизнь, вызвав милицию и скорую, когда того избили хулиганы. Они ей сегодня окна моют. Сама женщина уже старенькая, не может. Вот они ей и помогают. Глеб умолчал о том, что прежде, чем расстаться с Маргариткой и, узнав, куда она пойдёт с матерью, отнёс женщине полный пакет продуктов. Деньги он заработал, почистив от вирусов и пыли и полностью перезагрузив компьютер одному знакомому, а потом по его рекомендации ещё нескольким людям.

***
В день отъезда Глеба Маргаритка с самого утра была у него дома. Назар уже уехал. Он ежедневно по несколько раз отзванивался жене и сыну, узнавая, как у них дела. На день накануне отъезда и день отъезда Глеба Анна взяла два дня отпуска за свой счёт. Она подготовила парню всё необходимое. Приготовила его любимые блюда, постирала и отутюжила все необходимые вещи. Придя из университета, Глеб позвонил Маргаритке, сказав, что та может приходить, он уже дома и пакует сумку. Девушка героически третий раз сачканула с занятий. А придя домой к Глебу, сказала:
– Глебчик, я из-за тебя третий раз сачканула с лекций. Представляешь, в кого ты меня превращаешь? В прогульщицу. Никогда не думала, что способна на такое.
– Подумаешь, с пар сачканула. Вон жёны декабристов за мужьями в Сибирь поехали. Из дворцов, балов и всех тогдашних благ жизни. А ты только с пар сачканула. Зато романтика. Нервы пощекочешь.
– Что-то ты свои из-за меня не слишком щекочешь.
– Я-а-а-а-а-а???
Возмущение Глеба было столь искренним, что и Анна, и Маргаритка, глядя на него, рассмеялись. А Глеб, продолжая делать вид, что крайне возмущён, проговорил, чуть ли не захлёбываясь слюной:
– У меня три месяца нервы не то, что щекотать будут, вообще не знаю, что будут делать. Ты представляешь – три месяца! А у тебя всего две пары.
В это время в комнату вкатился, другими словами этого назвать было нельзя, Анзорчик. Он стянул клубок, от которого Анна вязала вечерами свитер Назару и, играя с ним, запутался в нитках. И сейчас всё это вместе взятое тащилось по полу, издавая жалобные звуки. Вся компания дружно рассмеялась. Маргаритка взяла котёнка на руки, а Анна, подойдя к ней, принялась распутывать нитки.
– И как он умудрился? Я же так хорошо всё запрятала. Ох, проказник.
– Зато милый и весёлый. А за то, что он любит, чтобы ему чесали животик я его буду звать Сэр Почеши Пузико.
Маргаритка с удовольствием держала котёнка. Глеб, любуясь девушкой, сказал:
– Вот заработаю в Англии денег, вернусь и куплю тебе такого же. Хочешь?
– Да. Глебчик, спасибо. Я тебя обожаю. Хочу! Хочу! Хочу!
– Только с условием.
– С каким? Ты мне будешь условия ставить?
Маргаритка готова была вспылить. Но Глеб остановил её:
– Я тебе дважды делал предложение, а ты всё откладывала и откладывала. Так вот. Я возвращаюсь из Англии, и мы подаём заявление. Всё. Точка. Ты станешь моей женой. А котёнок за мной. А пока будешь ходить к Анне Викторовне. Будешь играть с Анзорчиком. Анна Викторовна, вы не против?
– Глебушка, ну, что ты? Конечно, пусть приходит. Я буду только рада. Правда, теперь уже не только я. А мы. Мы будем рады. И мы будем ждать.
– Это кто – мы? – Маргаритка удивилась.
– Если всё будет хорошо, У Глеба будет братик или сестричка. Мы с отцом пока никому ничего не говорили. Вы – первые. Даже мои родители пока не знают. Но, я думаю, что Глеб, как член семьи, и ты, Ритёнок, тоже как член семьи, должны знать.
– Я буду старший брат. О-бал-деть! Здорово! А чего вы раньше молчали?
– Глебушка, во-первых, срок ещё маленький, во-вторых, стеснялась, а в-третьих, боялась сглазить. Всё-таки у меня такой возраст…
Глеб, которого новость потрясла, сказал голосом, почти точь-в-точь повторившим интонации Назара, от чего у Анны сжалось сердце:
– Мама Аня, не говори глупостей. Нормальный у тебя возраст. А вот имя Ритёнок – это что-то. Я ещё такого варианта не слышал. Но теперь буду звать тебя только так.
Он с нежностью посмотрел на Маргаритку, у которой от происшедшей сцены слёзы выступили на глазах. Слёзы выступили и у Анны от слов Глеба «мама Аня». Вот уж чего она точно не ожидала, так такого обращения к себе. Но ей было очень приятно. Она предложила молодёжи пообедать, от чего те не отказались. Зайкот Анзорчик, он же с лёгкой руки Маргаритки теперь ещё и Сэр Почеши Пузико, был освобождён от ниток и мирно посапывал на руках у Маргаритки, смешно высунув кончик розовенького язычка. После обеда молодые уединились в комнате Глеба, где продолжили складирование вещей, которые он предполагал взять с собой. Анна пошла в свою спальню и прилегла. Она взяла журнал «Домашний очаг», который покупала и любила читать. За чтением незаметно задремала.
На следующий день Глеб улетел в Англию. Сначала автобусом группу повезли в Минск. А самолёт вылетал уже оттуда. И Анна, и Маргаритка с родителями провожали Глеба. Потом Анна пошла в поликлинику, а после визита ко врачу немного прогулялась и вернулась домой.

***
Вечером позвонил Назар. Они уже ехали по территории России. Но связь была хорошая. Анна рассказала ему всё и про отъезд Глеба, и про то, что она сказала ему о своей беременности и что эта новость его обрадовала, и что он назвал её «мама Аня».
– Аннушка, правда? Глеб тебя так назвал? Мама Аня? Ай, молодец сынок. Вот порадовал, так порадовал.
– Да, ты знаешь, я тоже не ожидала. А ещё он пообещал, вернувшись, подарить Маргаритке котёнка. Сказал, что заработает денег и подарит ей точно такого, как Анзорчик. Ещё сказал, что после его приезда они сразу подадут заявление. И, по-моему, нам надо готовиться к свадьбе. Думаю, что Маргаритка больше не будет откладывать. Во всяком случае, говорили они вполне серьёзно.
– Ну, свадьба так свадьба. Женим молодых. Может, и правда, пора. Уже столько времени они вместе. Хорошо. Как ты? Что врач сказал? Ты же была сегодня у него?
– Ну, конечно. Ты же знаешь, я очень серьёзно отношусь к этому. Слава Богу, пока всё хорошо. Теперь через две недели. Так что завтра на работу пойду. Хорошо, что эти два дня дома провела. Всё помогла собрать, с собой дала на первый случай. Ну, в общем, сделала всё, что было в моих силах и возможностях. Теперь буду ждать, когда он выйдет на связь. Ты как?
– Да, пока, Слава Богу, хорошо. Едем по бескрайним просторам России. Но ещё и половины пути не проехали.
– Ну, хорошо. Я рада, что пока у нас у всех всё складывается удачно. Ангела-Хранителя тебе в путь и ни жезла, ни гвоздя на дороге. Так ты меня учил?
Назар улыбнулся, хотя Анна его не видела и сказал:
– Да, так. Спасибо, Аннушка. До связи.
Назар глянул в окно заднего вида. Дорога была пуста. Впереди тоже транспорта видно не было. Но это не означало, что можно расслабиться. Он по опыту и своему, и коллег знал, что опасности, как правило, начинаются там, где притупляется бдительность. Поэтому он не позволил себе закрыть глаза и дремануть чуток, хотя ровная пустая дорога и накапливающаяся усталость от постоянного нервного напряжения очень к этому располагали. Он только спросил водителя, как тот себя чувствует и, если надо, он может его немного подменить. Да. Это была ещё одна особенность профессии, которая требовала умения заменить в случае чего водителя. Поэтому Назар имел права со всеми категориями, дающими право на управление всеми видами транспорта, включая пассажирские автобусы. И свои навыки в вождении этих самых видов транспорта он периодически совершенствовал во время работы во вневедомственной охране. Но водитель сказал, что пока всё нормально. Если будет надо, он сам скажет. Потом между ними завязался разговор на извечные мужские темы: машины, дороги, рыбалка, политика. За разговорами время текло быстрее, а километры дороги убегали назад под колёсами машины.
А за окном машины зеленел лес. Назар очень любил бывать в лесу. Когда у него появилась машина, он стал часто, насколько позволяла работа, выезжать на природу. Как правило, брал с собой и Глеба. Научил того рыбацким премудростям, научил собирать грибы, разводить костёр и обязательно гасить его, готовить нехитрую походную снедь. А иногда ездил и один. Чтобы снять накопившуюся усталость от выполненного задания или снять стресс от житейских неурядиц. Всякое в жизни бывало, чего уж там. Обычный человек со всеми радостями и печалями. И сейчас, глядя на убегающие назад сосны, ели и другие деревья, он вспоминал прожитые годы и радовался тому, что в жизни появилась женщина, которая сумела, сама того не ведая, заставить чаще биться его сердце, а теперь, похоже, и сына притягивает к себе. Если Глеб назвал её «мама Аня», то это говорит о многом. Заставить Глеба изменить своё мнение в каком-то вопросе было очень трудно. Он был, как говорят в народе, упёртый. Конечно, пережив развод родителей в детстве, постоянные переселения от матери к нему и обратно, пока Назар не добился того, чтобы сын постоянно жил с ним; годы, прожитые вдвоём, наложили тяжёлый отпечаток на характер парня. Но человеком он был неплохим. Учился хорошо. Проблем с поведением не создавал. И вот сейчас на три месяца сын улетел в Англию. Назара радовало то, что Глеб стремится занять в жизни достойную нишу. Очень тяжело переживал разлад с Маргариткой, которую, похоже, любит очень серьёзно. «Да, права, Анна, надо готовиться к свадьбе. Девушка тоже неравнодушна к Глебу. Столько времени вместе. И не думают о других. И ведь молодец какая! После разлада сама пришла к Глебу первая. Пока он собирался, она его опередила. Молодец, девочка, молодец. Надо будет позвонить и ей». А лес всё убегал и убегал. И километры дороги вместе с ним…
Половина пути была позади. Назар отвлёкся от своих мыслей, только когда напарник сказал:
– Назар, подмени. Притупляется внимание. Всё начинает сливаться.
– Не вопрос. Тормози.
Мужчины поменялись местами. Минут пятнадцать постояли, размяли затёкшие тела. Полюбовались красотами, окружавшими их. Затем заняли свои места, и Назар тронул машину с места. А водитель занял его место и, устроившись поудобнее, закрыл глаза, предварительно глянув в зеркало заднего вида.

***
Через два дня после отъезда Глеба к Анне пришла Маргаритка со словами:
– Мы вчера с Глебом общались. Он уже устроился. Живёт в общежитии. Но говорит, что их общежитие и наше – это небо и земля. Так всё интересно. И за чашкой чая она рассказала Анне всё, что ей рассказал Глеб. Женщина слушала с интересом. А потом девушка незаметно переключилась на их отношения с Глебом и, как с близкой подругой, поделилась с Анной своими сокровенными мечтами. Оказывается, она не против того, чтобы выйти замуж за Глеба. Она просто боится, что не сможет совмещать и учёбу, и семью.
– И я очень не хочу, чтобы Глебчик с последнего курса уходил на заочное отделение. Пусть бы уж доучился. Он же умница. А так будет ни учёба, ни работа.
Девушка говорила искренне. И было хорошо видно, что в ней борются два чувства – она очень хотела замуж и очень боялась, что после замужества действительно не сможет совмещать учёбу и заботу о семье. Анна, понимая её, высказала своё суждение:
– Ритёнок, солнышко. Чего ты так переживаешь? Ты же у нас умница. Не ты первая будешь студенткой замуж выходить. Совмещают люди и то, и другое. И Глеба, я думаю, мы оставим доучиться на стационаре. Ну, ведь и вы же не одни. И у тебя, и у Глеба есть мы, родители. Неужели ты думаешь, что мы вам не поможем? Справимся вместе. Учитесь на здоровье и семью создавайте. Это так важно в жизни – иметь хорошую семью. Когда знаешь, что тебе есть ради кого жить, что кто-то делает это ради тебя самой. Что, когда идёшь домой, тебя там ждут или, как я сейчас, жду своих мужчин. Это, наверное, и есть то, что называют счастьем. Я поздно встретила его, ну так вы не затягивайте. Уже, по-моему, чувства свои достаточно проверили на прочность.
– Тётя Аня, вы только Глебу не говорите. Как только он улетел, ко мне стал клеиться с его группы один парень. Я его терпеть не могу, а он как банный лист. Как только свободная минута – торчит под дверью аудитории и ждёт, когда я пойду. Я уже ходить боюсь одна. Пойдут сплетни всякие. Даже не знаю, что делать. Глебу ж потом не объяснишь.
– Ритёнок, давай, я буду встречать тебя из университета, когда надо. Мне всё равно надо гулять побольше, а не с кем. Вот я и буду составлять тебе компанию. Хочешь?
– А вам не тяжело?
– Нет, наоборот, даже приятно. Ты мне только заранее говори, во сколько тебя ждать и где. У тебя же сейчас сессия, каждый день ходить не надо? Я буду подходить, а потом прогуляемся вместе. Хочешь, я тебя домой буду провожать, а хочешь – можешь пожить со мной. А для Глеба мы что-нибудь придумаем, почему ты живёшь у меня.
– Я скажу, что не могу без Анзорчика. Я, правда, обожаю этого Сэра Почеши Пузико.
– Когда я познакомилась с Назаром, у меня дома жил простой беспородный усатый-полосатый кот Барсик. Так вот, я увезла его в деревню к родителям. Он теперь там живёт вместе с овчаркой Акбаром. А Назар мне подарил этого красавца. Я тоже его люблю.
– А у вас и овчарка есть? Настоящая?
Анна улыбнулась. Восторг девушки и вопрос: «Настоящая?» были столь искренни, что не улыбнуться было нельзя.
– Ритёнок, какие у тебя планы на выходные?
– Особо никаких.
– Поехали со мной в деревню. Увидишь настоящую овчарку. А хочешь, мы и в лес с ней сходим, погуляем.
– А можно?
– Конечно. А почему нет? Было бы нельзя, я бы не предложила. Автобус рано утром. Уедем в субботу, а вернёмся в воскресенье. Может, ещё ландыши застанем. Подснежники уже отошли.
– А что с собой брать?
– Походную одежду. А продукты я куплю сама. Ты мне только поможешь их донести. Я боюсь теперь носить тяжести. Но мы много брать не будем. Я сейчас езжу каждую неделю, поэтому много не набираю. Так, самое необходимое. Это когда Назар ездил, он набирал столько, что родители говорили, что им на пару месяцев хватит. Но он смеялся и отвечал, чтобы не экономили на еде. Он и мне холодильник загрузил так, как будто оставлял не меня одну, а как минимум человек пять. Так что приходи, будем вместе поглощать запасы.
Они поговорили ещё немного о разном, и Маргаритка засобиралась домой. Анна взялась её проводить.
А вечером опять позвонил Назар. Они остановились в каком-то городке. Решили, что переночуют в гостинице. Он не стал говорить Анне, чтобы не тревожить её напрасно, что спать будут по очереди. Один спит – второй машину охраняет. Хотя в дороге и меняли один другого, но всё же усталость давала себя знать. А впереди ещё очень много километров пути. Два-три дня. Он был рад, что Маргаритка навещает Анну, что Глеб вышел на связь. А когда Анна сказала, что на выходные повезёт девушку в деревню, Назар сказал:
– Надо будет тебя научить водить машину. А то вот как получилось: мы с сыном уехали. Машина стоит без дела, а вы поедете автобусом. А так бы сели и поехали. Аннушка, я тебя прошу, только не тяни тяжёлые сумки. Береги себя и маленького. Очень прошу.
– Назар, не переживай, не потяну. А про машину забудь. Я и машина – понятия несовместимые. Приедешь, будешь возить. А сама ни за что за руль не сяду. Ни-ког-да. И давай больше на эту тему не будем. Не обижайся, но ты же знаешь, какая я трусиха.
Назар улыбнулся и ответил:
– Хорошо, не буду. А то подумай. Я тебя научу водить, помогу выучить правила. Расскажу, как ориентироваться в знаках…
– Нет, нет, и нет. Маргаритку учите. Она, мне кажется, сможет.
– Уже.
– Что уже?
– Глеб преподал первые уроки.
– А ты откуда знаешь?
– Да сын как-то сам проговорился. Мы с ним ужинали, ты дремала в спальне, а он, увлёкшись, возьми да и скажи мне: «Пап, а я сегодня учил Маргаритку машину водить. Знаешь, у неё неплохо получается». Сказал и прикусил язык. Ну, я ему сказал, чтобы были предельно осторожны и аккуратны. Он пообещал.
– Ну и ты меня не выдавай. Она сегодня мне призналась, что к ней после отъезда Глеба стал приставать кто-то из его одногруппников. Мы с ней договорились, что, когда ей будет надо, она будет мне звонить, а я ходить её встречать, а потом будем вместе гулять. А то мне надо, а не с кем. А одной лениво.
– Я тебе дам – лениво! И не одной. Вас теперь двое. Вернусь, будешь со мной гулять.
– Согласна. Ну, ладно, Иди, отдыхай. Спокойной ночи.
– И вам тоже. И помни – вас теперь двое. А нас – четверо. Целую.
– Взаимно. Маргаритку забыл. Уже почти пятеро. Но не будем торопить события.
– Не будем. Ещё раз спокойной ночи. Целую тебя, Аннушка.
Анна отключилась, улыбнулась, вспоминая прошедший разговор. Как же ей хотелось, чтобы Назар был рядом. Но работа есть работа. Сегодня она сама от себя не ожидая, дала на работе отпор своей сослуживице. Той самой, из разговора которой Назар узнал о том, что произошло с Анной в период их расставания. Та с сарказмом спросила, куда ж так неожиданно подевался муж Анечки, который глаз с неё не спускает. Имя «Анечка» она выделила особо. И на работу и с работы. А тут вдруг исчез. Анна спокойно, глядя ей в глаза, ответила, не повышая голоса:
– А не твоё дело. У тебя свой есть, за ним следи. А мой муж – это моё дело. И тебе совсем необязательно знать, куда он подевался. Приедет, сам расскажет тебе всё, что сочтёт нужным. Я ему тебя представлю. Хотя вряд ли он захочет объясняться. Поэтому займись своей работой. А то скоро забудешь, сколько будет два плюс два и разделить на два.
– Два будет! И не фиг меня подкалывать! Умная нашлась.
Коллега взорвалась. Но, когда в кабинете раздался смех других сослуживцев, она поняла, что что-то тут не так, но никак не могла совладать со своими эмоциями. А Анна, мягко улыбаясь, произнесла:
– Будет три. Сначала надо выполнить деление. Два разделить на два будет один. А потом к двум прибавить один будет три. Вот поэтому твои отчёты всегда надо перепроверять. Они у тебя никогда не сходятся. Давай-ка, берись за работу. Это тебе не на жарких пляжах загорать.
Анна недавно получила повышение. Теперь она была главным экономистом предприятия. Она не хотела этого повышения, но начальник настоял. Он ещё не был в курсе, что Анна через несколько месяцев уйдёт в декретный отпуск. А она никому ничего не говорила. О её беременности знала только её семья – мать с отцом и Назар с сыном. И ещё Маргаритка, которую негласно все уже считали членом семьи. Анна разумно рассуждала, что придёт время, тогда пусть и узнают. А сейчас нечего языками чесать, да каждый день её фигуру разглядывать.

***
К концу дня ей позвонила Маргаритка и попросила встретить её в семнадцать сорок. У них заканчивается консультация и она подозревает, что навязчивый одногруппник Глеба «опять припрётся двери подпирать», как она выражалась. Анна сказала, что с удовольствием встретит её. Она успеет после работы зайти домой, переодеться и перекусить. А потом пойдёт к университету и будет ждать девушку у входа.
Там они и встретились. Анна увидела Маргаритку, которая пыталась вырвать свою сумку из рук молодого человека, который ухватился за неё, похоже, железной хваткой. Женщина поспешила на помощь девушке и, подойдя, спросила у парня:
– Молодой человек, у вас украли сумку?
От неожиданности тот раскрыл рот, не зная, что ответить и ослабил хватку. Этого было достаточно, чтобы Маргаритка выхватила сумочку и, подойдя к Анне, стала за её спиной. В это время он одумался и спросил:
– А тебе чего надо, тётя? Иди своей дорогой.
– Что-то я не припомню в своей родне таких наглых племянников. А по поводу идти своей дорогой, так я пришла. Я встречаю свою, действительно, родственницу. Маргаритушка, пойдём. Я думаю, нам никому ничего объяснять не надо. Но если вам, молодой, нагловатый человек, интересно, перед вами будущая свекровь этой прекрасной девушки. Вам достаточно? – И железным голосом добавила, – И нечего пользоваться отсутствием Глеба. Есть я, есть родители Маргаритки, есть мой муж. Встречи с ним я вам искренне не желаю.
У парня отвисла челюсть. Маргаритка рассмеялась. Так нелепо стал выглядеть этот приставала после такой отчитки со стороны Анны. Когда же они отошли на приличное расстояние, девушка сказала:
– Тётя Аня, какая вы молодец! Так его отчехвостили. Думаю, теперь он не будет приставать. А то хватает сумку и не отпускает. У-у-у-у, гадский гад и паразитский паразит.
Анна, услышав столь необычный эпитет, рассмеялась и сказала в свою очередь:
– А надо было сумочку отдать один раз и заявить в деканат, что он её у тебя украл. Пусть бы повыкручивался перед деканом.
– Я не подумала.
– Я тоже, когда Назаром прикрылась. Нельзя так. Ну, будем надеяться, что все неурядицы закончились. Мы никому ничего не скажем.
– Никому. Тётя Аня, а где вы такой красивый свитер купили?
– Ритёнок, красивые свитера не покупают, а вяжут своими руками. Перед тобой как раз одна из моих работ.
– А вы умеете вязать?
– И вязать, и вышивать, и немного шить. Хочу, когда пойду в декретный отпуск, записаться на курсы кройки и шитья, если сейчас таковые есть. Назар обещал мне купить швейную машинку. Я простые вещи могу пошить, но хочется и серьёзные научиться.
– А вы научите меня вязать?
– Конечно. Сдавай сессию и начнём. Это не сложно. Зато потом будет не оторвать. Очень увлекательное занятие. А пойдём ко мне. У меня есть несколько вещей, которые я ещё ни разу не надевала. Пока жила одна, вязала много, а носить всё не успевала. А скоро не смогу носить по известной тебе причине. Я тебе их подарю.
– Ой, ну, что вы! Не надо. А после декретного пригодятся.
– Ритёнок, идём. Мне не надо столько. Я теперь уже вяжу Назару, потом Глебу свяжу. А в декретном, я думаю, ещё навяжется. Идём.

***
Анна потихоньку привыкала к тому, что она беременна. Она уже не так стеснялась своего положения, но говорила об этом только в семье. Дома она покормила Маргаритку и предложила девушке остаться ночевать у неё. Они только позвонили её родителям. Те были удивлены, но Анна их успокоила:
– Это я Маргаритку упросила. Уж больно мне тоскливо одной в трёх комнатах. Я её обещала научить вязать, вот понемножку начнём. Пока сессия будем по чуть-чуть, а потом возьмёмся серьёзное изделие вязать.
Мама Маргаритки спросила:
– Так, может, и меня заодно? Всю жизнь хотела, да никак не получалось. А сейчас вроде как и время появляться начало. И желание не пропало.
– С удовольствием. Только на выходные я буду к родителям в деревню уезжать. Я уже и Маргаритку обещала с собой взять, она согласна. Только на автобус рано вставать.
– А зачем вам автобус? Мой муж вас отвезёт. Он в субботу выходной, так что не выдумывайте.
– А давйте и вы с нами. У нас места хватит. Отдохнёте. Муж с моим отцом познакомится. А мы в лес сходим. – Предложила Анна.
– Ой, неудобно как-то. Мы с вами почти не знакомы, и сразу – в гости.
– Всё нормально. Знакомиться-то надо. Вот и начнём. Собирайтесь. А Маргаритушка сегодня у меня. Не волнуйтесь.
– Спасибо, Анна Викторовна.
– Можно без Викторовны. Даже лучше будет. До свидания.
Уладив все вопросы с родителями девушки, Анна провела её в их с Назаром спальню, где в шкафу уже лежали аккуратно сложенные вещи обоих супругов. Содержимое шкафа Анны было первым, что Назар перевёз в свой дом, когда после страшных трёх дней в СИЗО забрал её жить к себе. Женщина тогда просто патологически боялась своей прежней квартиры, и только лечение в пансионате, работа с психологом помогли ей справиться с пережитой драмой. Потом она рассказывала Назару, что во время лечения постоянно посещала часовню при пансионате. Беседовала с батюшкой, исповедалась, причастилась. Это помогло ей, по её же словам, больше, чем всё остальное.
И вот сейчас, доставая перед Маргариткой свои работы, женщина вспоминала долгие, тоскливые, одинокие вечера. И радовалась тому, что в её жизни произошли такие радикальные перемены. Наверное, если бы кто-то во время одиночества рассказал ей историю её жизни после встречи с Назаром, она посмеялась бы и сказала, что так не бывает. Однако… Случилось. С ней случилось. И Анна была бесконечно благодарна Богу за такую счастливую перемену.
– Ну. Вот. Выбирай. Хочешь, можешь взять эти все. Просто их я ещё ни разу не надевала. А по размеру они, может быть, будут тебе чуть-чуть великоваты. Но не слишком. Не всё же обтягивающее носить. Зато движения сковывать не будут. Считай, что это – мой тебе подарок к окончанию очередного курса.
– Ой, тётя Аня. Как-то много. Давайте один. Вот этот, бирюзовый.
– Не выдумывай. Не много. Мне всё равно через пару месяцев нужны будут другие наряды. А эти сваляются, и надо будет выбросить. Я, когда вязала, об этом не думала. А вообще довольно часто собирала вещи и отдавала людям. Носила в нашу церковь. Там всегда собирают одежду. Много ведь людей сегодня не в состоянии покупать себе одежду. Вот я и помогаю, чем могу. Много ли мне одной надо было? Вся жизнь была дом – работа – дом. Теперь вот благодаря мужу и в пансионате побывала, и в театр пару раз ходили, когда Минский театр на гастроли приезжал.
– А вам дядя Назар про Питер ничего не говорил?
– Говорил. Но теперь, я думаю, эта поездка для меня отложится. Я не рискну. А вы вполне можете без меня.
– Нет, я стесняюсь одна.
– Ритёнок, но ты же не с чужими мужчинами поедешь.
– Пока ещё они близкие мне люди, но чужие.
– Не грусти, солнышко. Вернётся Глеб и породнимся. Я не сообразила подсказать вам. Надо было вам подать заявление перед его поездкой. Тогда бы свадьбу сыграли сразу после его возвращения.
– Ничего. Столько ждали, подождём ещё немного.
В это время подал сигнал включенный компьютер. По скайпу Анна и Маргаритка увидели, что на связь с ними выходит Глеб и обе очень обрадовались. Они включили вызов, и сразу на них обрушилась тирада:
– Ритёнок, ты где? Я чуть с ума не сошёл: звоню тебе, звоню, а мне ни ответа, ни привета. Что за дела?
Анна остановила его выпад:
– Глеб, не ругайся. Мы же не можем тебе позвонить, потому что ты сам сказал, что будешь выходить на связь, когда будет получаться. А Маргаритка сегодня со мной. Я думаю, ничего страшного и крамольного в этом нет. Мы перебираем мой гардероб, просматриваем вязаные вещи. Твоя девушка, между прочим, будет учиться у меня вязанию. Ладно, я оставлю вас наедине, пообщайтесь. А я пойду, приготовлю чай и к чаю что-нибудь. У тебя всё нормально, Глебушка? Нравится?
– Да, спасибо. Пока всё хорошо. Уже работаю в фирме и понимаю, что смогу ещё подрабатывать. Условия и возможности есть. И нам разрешили. Если кто-то сам найдёт работу, руководство университета возражать не будет. Главное, основную работу выполнять, не прогуливать. Я уже сегодня ходил, договаривался. Завтра пойду за окончательным ответом – возьмут меня или нет.
– А тебе не тяжело? Ты свои силы и возможности не переоцениваешь?
– Нет. А что мне целый вечер ничего неделанием заниматься? Я так не могу. Кстати, мне один парень с работы предложил жить не в общежитии, а у него дома. Я уже с его родителями познакомился. Но ещё не решил, стоит ли.
– Ну, Слава Богу. Я очень рада, что у тебя всё успешно складывается. Общайтесь. Я пошла. Не буду вам мешать.
Анна вышла из комнаты и, закрывая дверь, услышала:
– Ритёночек мой, я так по тебе скучаю! Я и на вторую работу иду, чтобы время быстрее проходило…
Она улыбнулась и не стала слушать дальше. Всё-таки неприлично подслушивать чужие разговоры. Зайдя в кухню, достала слоёное тесто и, быстро накрутив из него печенье, поставила в духовку. Ей было приятно, что она с Маргариткой нашла общий язык. Что между ними начали складываться тёплые, доверительные отношения. Ей импонировали та чистота и искренность во взаимоотношениях между девушкой и сыном её мужа, которого она когда-то так боялась. И поначалу, действительно, Глеб воспринял её в штыки. И ведь Анна считала, что это был конец их отношениям с Назаром. Но потом произошло то ужасное событие, которое чуть было вообще не сломало её жизнь. «Интересно, а как Назар узнал, что случилось? Он обещал рассказать, да так и не пришлось. А, может, и не надо? Зачем ворошить прошлое? Тем более, такое страшное». На этой мысли её прервал телефонный звонок. Звонили на домашний телефон.
– Алло!
В трубке повисло молчание. Анна повторила:
– Алло-о! Вас не слышно. Говорите!
– Здравствуйте, а Назара можно?
Приятный, но усталый женский голос, тем не менее, звучал довольно требовательно.
– А кто его спрашивает?
– Я же не спрашиваю, с кем я разговариваю. Просто позовите Назара.
– Вообще-то я могу представиться. Меня зовут Анна. Я жена Назара. Поэтому и хочу знать, кто звонит моему мужу. Обычно, серьёзные люди всегда представляются. Это считается нормой.
В трубке послышался не то вздох, не то всхлип. Потом тишина, а потом вопрос:
– Какая жена? Он ведь не был женат.
– Женщина, извините, но или представьтесь, или давайте закончим этот разговор. Я не собираюсь ни с кем обсуждать наши с мужем семейные вопросы.
– Я – первая жена Назара и мать Глеба. Я хочу с ними поговорить.
– Извините, не получится. Их нет дома. Ни одного, ни второго.
– Вы лжёте. Вы просто не хотите их позвать.
– Извините, не знаю, как вас зовут, но я не ребёнок, и играть в эти игры не буду. Моих мужчин действительно нет дома. Со мной только невеста Глеба. Но она сейчас разговаривает с ним по скайпу, и я не буду им мешать.
– Меня зовут Алевтина. А где Глебушка? Хоть два слова о нём, пожалуйста!
У Анны было желание бросить трубку, но она понимала – женщина позвонит ещё раз. Поэтому она, переборов себя, сказала:
– Он по договорённости между университетами улетел на стажировку в Англию. Вернётся в конце августа.
– А кто его невеста?
– Хорошая, добрая, милая девушка. Она учится в том же университете, что и Глеб, только курсом младше. Они встречаются уже два года. А можно узнать, с чего вы вдруг позвонили? Вы что-то хотите?
– А Назар? – Бывшая жена Назара задала очередной вопрос, не ответив на вопрос Анны. Женщину уже начала раздражать настойчивость звонившей. И она, сдерживаясь из последних сил, ответила:
– Судя по тому, что он через столько лет, вырастив сына, решился создать вторую семью, от прошлого отошёл. Он сейчас в командировке. Когда вернётся, я не знаю. Он периодически звонит нам, но сегодня звонка ещё не было. Я скажу, что вы звонили. Что ему передать?
– Ничего. Спасибо. Извините.
Трубку положили. А у Анны на душе стало почему-то очень тяжело. Она и сама не могла объяснить, почему ей вдруг стало так плохо? То ли тревога за мужа подкралась, то ли ещё какое-то чувство. Она не могла определиться. Но это не было ревностью. А, может, ей просто стало жаль эту женщину, которая, вполне вероятно, осознала ошибки молодости, не приведшие ни к чему хорошему, и решила попробовать вернуть прошлое? Но после звонка поняла, что прошлое ушло безвозвратно. Что у каждого члена её первой семьи сейчас свои новые проблемы и заботы. И ей в этих заботах места нет. А проблем всем и без неё хватает. Как бы то ни было, легче Анне не становилось. Она достала первый противень из духовки, поставила его на подставку для горячего и отправила в духовку вторую партию печенья. И в это время в кухню вошла раскрасневшаяся Маргаритка. Увидев расстроенную Анну, она спросила:
– Тётя Аня, случилось что-то?
– Нет-нет. Просто звонок был неприятный. Вот настроение и подпортилось. Но ничего. Мы сейчас чаёк попьём, и всё встанет на свои места. Садись. Как раз вовремя. Печеньки испеклись. Сейчас я их посыплю сахарной пудрой с какао и будем наслаждаться.
Говоря всё это, она выполняла то, о чём говорила. А потом спросила:
– Наговорились?
– Нет, конечно. Но он уходит решать какие-то свои вопросы. Сказал, что завтра примерно в это же время опять выйдет на связь. Может, позже. Я сказала, что пусть хоть ночью, но только пусть выходит.
– Правильно. Вот мне Назар не звонит и что-то на душе стало тяжело.
– А я слышала звонок. Думала, что это он.
– Нет, Ритёнок. Это была его первая жена. Хотела поговорить или с ним, или с Глебом. Не верила мне, что их нет дома. Я ей сказала, что Глеб в Англии, а Назар в командировке. А со мной ты, невеста Глеба. Она только спросила, кто ты.
– Представляю, как вам неприятно. Чего звонить через столько лет?
– Кто ж знает? Может, осознала, что натворила? Может, время раскаяния пришло. Она просто положила трубку после моего вопроса, что передать Назару.
– А что вы скажете дяде Назару?
– Пока не вернётся, ничего не скажу. Хватает ему и так. И дорога трудная, и поручение ответственное. Я толком не знаю, но понимаю, что это не просто так поездка. За Глеба переживает, за мою беременность. Не нужны ему лишние переживания. Приедет, тогда скажу. Мне скрывать нечего. Боюсь, что ему будет неприятно. Но всё равно скажу. Он должен знать. Ладно, давай, начнём чаёвничать. А то будем только говорить. А так совместим приятное с полезным.
За чаем они говорили, в основном, о своих мужчинах. После чего опять прошли в спальню, где Анна и Маргаритка ещё раз пересмотрели вязаные вещи и отложили те, которые Маргаритка согласилась забрать.

***
…Назар вёл машину, поглядывая в зеркало заднего вида. Движение по-прежнему оставалось незначительным, до ближайшей заправочной станции оставалось километров двадцать. Маршрут их подходил к концу. Ещё часа три при благоприятных условиях и можно будет рапортовать начальству о выполнении задания. Ещё раз глянув в зеркало заднего вида, Назар увидел джип, который нёсся явно с целью догнать их. Не меняя скорости, он тихо сказал дремлющему напарнику:
– Тихо-тихо, Володя, глянь в зеркало. Не дёргайся. Мало ли. Но сдаётся мне, что это те, кого мы опасались. Если что, ты берёшь на себя передние сиденья, я – задние. Дальше – по обстановке.
– Понял. Только бы по колёсам не шмальнули.
– Не шмальнут. Им, судя по пустой дороге, перегружаться некуда. Да и времени эта разгрузка-погрузка займёт много. И не на дороге же это делать. Им наша машина нужна. Но, как сказал герой одного фильма «Нас без». Поэтому они будут нас вытягивать из машины, а потом…
Назар мысленно прочитал Иисусову молитву, ясно представил образ Спасителя и Пресвятой Богородицы и мысленно попросил помочь им и защитить их.
– Точно, глянь. Просят остановиться.
– Володя, готовься. Я останавливаюсь и выхожу. За мной – ты. Дорога пуста. Значит, им на помощь никто не придёт. Будем надеяться, что и вертолёт не прилетит.
– Сплюнь!
– Не в машине же. Нам в ней ещё домой возвращаться.
Назар остановился, не глуша двигатель. Потому что в случае чего надо будет уезжать сразу, не теряя ни минуты, хотя бы для того, чтобы выехать в более людное место. А до него ещё километров сто пятьдесят, если верить навигатору. Он подошёл к вышедшему навстречу ему мужчине. Вид того говорил, что он хочет о чём-то спросить. Но Назар знал и понимал, что вид бывает, ох, как обманчив. Мужчина остановился на уровне задней дверцы джипа. «И это твоя ошибка №1. Ручку дверцы прикрыл, чтобы я её не рванул, а большую часть окна оставил свободной, чтобы оттуда обзор был». С этой мыслью Назар уже знал, что сейчас будет делать. Поэтому, подойдя к мужику (теперь уже точно – мужику) и резко схватив за плечи, повернул спиной к дверце, у которой было открыто окно, из которого раздались весьма недвусмысленные хлопки. «И это была ошибка №2». А в это время Володя уже орудовал в кабине. Вернее сказать, перед ней. Он вытащил оттуда тело, которое одним ловким ударом обездвижил минут на пятнадцать-двадцать. Сначала кинул это тело на того, кто сидел на соседнем сиденье. Влетел поверх поверженного и обездвижил и нижнего, потому что тот даже повернуться не мог под тяжестью двух тел. А теперь обыскивал обоих., заодно заглянув и в бардачок. Так уж получилось, что свои огнестрелы остались в кабине. А Назар рывком откинул безжизненное тело, открыл дверцу и пока находившийся там юнец приходил в себя от того, что пытался сообразить, что здесь сейчас происходит и почему упал не тот, кому было надо, обездвижил и его. «И это была ошибка № 3. Слишком долго файл грузился, – без злобы, но с тоской подумал Назар. – Совсем юнец, а туда же – в уголовщину попёр».
Назар и Володя мигом обыскали нападавших, изъяли документы (само собой поддельные, но всё равно, пусть начальство разбирается), деньги (если настоящие, то пойдут в доход государства). Потом честно пробили шины, чтобы поубавить ребятам прыти, когда живые придут в себя. Конечно, уничтожены были все средства связи поверженных врагов. После всех этих действий мужчины подошли к своей машине и Володя сказал:
– Я – за руль, а ты начальству отзвонись.
Назар взял отдельный телефон и нажал кнопку вызова. Телефон работал на один номер. Он быстро рассказал о случившемся. Продиктовал номер машины и её марку, ответил на пару заданных вопросов. Затем, уже сидя в кабине, зачитал паспортные данные нападавших и отключил телефон. Ехать оставалось совсем немного. И вот теперь нужно было готовиться к тому, что ситуация могла повториться. Если от поверженных вовремя не придёт сообщение, что они с заданием справились, на помощь им могут выслать кого-нибудь ещё. И эти «кто-нибудь ещё» будут опытнее, хитрее и изворотливее. А могут и количеством взять. Кто б мог подумать, что после более чем двух тысяч километров пути на последней предпоследней сотне начнётся самое-самое неприятное. Молодцы, ждали, когда нахлынет усталость и притупится бдительность. Хотя Назар с Володей ждали подобного с самого начала. Но самое неприятное было даже не то, что на них было совершено нападение. И не то, что их недооценили, выслав против них не профессионалов, а начинающих шестёрок. А то, что где-то среди небольшого количества посвящённых в дело людей нашёлся стукач. Тот, кому жажда наживы оказалась важнее жизней людей, важнее данной клятвы, важнее голоса совести, важнее всех общечеловеческих ценностей и законов. Из-за одного такого подонка порой и теряется вера в людей. Ведь сейчас пока его не вычислят, подозревать будут всех участников этого действа. В том числе и его, Назара, и Володю. А что? Сымитировали нападение, чтобы отвести от себя удар. Сами вроде как пострадавшие. Но не погибшие, и даже не раненые. Прецеденты в мировой истории были. Надо ждать выяснения всех деталей. Вскоре показалась заправочная станция.
– Назар, надо заправиться. Бак почти пустой.
– Заезжай. Думаю, здесь не осмелятся. Заодно сами перекусим. У меня тоже бак пустой.
Они въехали на заправку. Тихо, без спешки и суеты залили полный бак. Затем отогнали машину на стоянку и пошли в закусочную. На заправке было тихо. Ещё два водителя тоже сидели и перекусывали. Их машина стояла на той же стоянке, что и машина Володи и Назара. Мужчины взяли каждый себе горячее блюдо, чай и сели за один из столиков. Обед прошёл тихо, спокойно. Назар мысленно поблагодарил Бога за то, что пока всё идёт хорошо и что из передряги они вышли без потерь. Пообедав и посидев минут пятнадцать, делая вид, что отдыхают, мужчины пошли к своей машине. Поменявшись местами – Назар опять сел на водительское место – двинули дальше. И, о, чудо! До нужного места добрались без происшествий. Никто не сигналил, чтобы они остановились, никто больше на них не нападал. Видимо, поняли, что сейчас за машиной будут усиленно следить люди из очень серьёзных структур. Что необходимые звонки о происшествии прозвучали и соответствующие меры безопасности, принятые заранее, будут усилены. Поэтому Назар решил, что больше их тревожить не будут. Этими соображениями он поделился с Володей. Тот согласился с напарником. Но, тем не менее, бдительности не теряли оба до самого конца маршрута.
Сдав груз и отзвонившись начальству, Назар вздохнул с облегчением. А ещё через некоторое время позвонил «большой начальник» и сказал, что стукач, к превеликому удивлению, нашёлся. Узнав, что нападение на машину сорвалось и, понимая, какие сейчас начнутся проверки всех и каждого и его всё равно вычислят, человек не выдержал и сам пришёл с повинной. Он сейчас находится под следствием. И благодаря ему, раскрывается преступная группа, занимавшаяся хищением сырья для производства медикаментов. Но всех он не знает. Только тех, кто вышел на него. Но и это уже много.

***
Был довольно поздний вечер, но Назар набрал номер Анны. Она ответила быстро так, словно ждала его звонка. И, не дожидаясь, пока заговорит он, начала сама.
– Назар, золотой мой, у тебя всё в порядке? У меня сердце почему-то не на месте.
От неожиданности Назар на какое-то мгновение опешил, но быстро собрался и, взяв себя в руки, ответил:
– Аннушка, ну, что ты? Ты же видишь, я звоню тебе. И хочу сказать, что мы уже на месте. Груз сдали. Сейчас ляжем спать, отдохнуть, а завтра с утра в обратный путь. У меня всё в порядке.
– У тебя, правда, всё в порядке? Не обманывай меня.
– Ну, что ты, маленький. – Назар вспомнил, что Анна очень любила, когда он её так называл. – Приеду, дам себя обследовать, чтобы ты убедилась, что на мне нет синяков, ссадин, царапин и прочих неприятностей. Что ты так разволновалась? Тебе же нельзя. Смотри, потом малыш будет капризным. Держись. Скоро вернусь. Как Глеб?
– У него всё хорошо. Живёт не в общежитии, а в семье одного из представителей компании, в которой работает. Вроде как тот сам предложил такой вариант Глебу. Он и согласился. Постоянно связывается с Маргариткой. Часто звонит и мне в скайпе. Говорит, что ему там интересно. Работает на двух работах. Успевает. Не жалеет о выбранной профессии. Жалеет, что Маргаритку с ним не отпустили. Но сказал, что если на следующий год опять будут набирать группу, он её не отпустит. Она говорит, что поедет, тоже хочет Англию посмотреть, а он смеётся и говорит, что замужняя женщина по миру будет ездить только с мужем. А в следующем году она родит первенца. И чтобы про Англию забыла. Дальше, как в пословице: милые бранятся – тешатся. Про тебя спрашивает постоянно. Я говорю, что, Слава Богу, пока всё хорошо. Один раз меня в краску вогнал, спросив, как братик или сестричка себя чувствуют.
– И что ты ответила?
– Хорошо, только очень по папе соскучился или соскучилась. Скоро узнаем, он или она. Врач сказала, что на следующем УЗИ уже должно быть видно.
– Когда УЗИ? Может, я к тому времени буду дома?
– Так, сейчас… Через девять дней. Точно. Через девять дней.
– Буду. Должен быть. Вместе пойдём.
– Зачем? Ты мне не поверишь?
– Поверю. Но сам хочу видеть. Надеюсь, врач разрешит. Ты не возражаешь?
– Нет. Хотя неожиданно. Я как- то не слышала, чтобы мужья на УЗИ ходили. Что при родах присутствуют – да, а вот на УЗИ… Но ты лучше на УЗИ ходи со мной. А вот рожать я буду одна. Не представляю, зачем мужчине это всё видеть и слышать.
– Я, честно говоря, тоже. Знаю и понимаю, что это больно, трудно. Но любить тебя буду и без созерцания этого. Единственное, что постараюсь сделать, так это…
– Назар, не спеши. Придёт время, скажешь, а если сможешь, то сделаешь. Не торопи события. Не надо.
– Хорошо. Аннушка, тебе пора ложиться, да и мне тоже. Надеюсь, бессонница не мучает?
– Нет. Я просто очень ждала твоего звонка. Я так без тебя скучаю, ты представить не можешь. Мы очень-очень ждём тебя. Спокойной ночи.
– И вам сладких снов. Я люблю вас. Привет Глебу.
Анна отключилась, улыбнулась, натянула на плечи одеяло и, счастливо вздохнув, закрыла глаза.
Назар тоже отключился, разделся и лёг. Он хотел попросить Анну сходить в церковь и заказать благодарственный молебен, но благоразумно решил, что она начнёт переживать. Последнее, что он успел подумать перед тем, как уснуть: «Вернусь, сходим вместе».
Володя уже спал. Теперь за машину и груз, который был сдан, можно было не опасаться. А рано утром, как по команде, глаза открыли оба и позвали друг друга, каждый, думая, что другой спит. Потом смеялись своей солидарности. Одевшись, умывшись и позавтракав, двинули в обратный путь. За руль первым сел Назар.

***
Обратная дорога прошла спокойно. Пару раз, благодаря Володиной смекалке, взяли попутный груз, что позволило ощутимо пополнить кошелёк. Да ещё раз подвезли какую-то женщину. С неё не взяли ни копейки.
В день возвращения Назара Анна была на работе. Он, сдав начальству подробный отчёт о выполнении задания, пришёл домой. Приятно порадовал холодильник, в котором его ожидал полный и вкусный обед. А в кресле спал заметно подросший Сэр Почеши Пузико – зайкот Анзорчик. Назар погладил котёнка, и тот, сладко потянувшись, перевернулся животиком кверху. Назар улыбнулся и почесал тому брюшко. Наградой ему стали варкулечки. Потом, взяв чистое бельё и полотенце, прошёл в душ, где долго мылся, словно смывая с себя воспоминания о неприятной поездке. К концу рабочего дня он уже сидел в машине, ожидая Анну с работы. Увидев её выходящей из дверей учреждения, открыл дверцу, вышел из машины и быстрым шагом направился к ней. Женщина, отвлёкшись на разговор с коллегой, не сразу заметила приближающегося мужа. И только когда Назар позвал её, оглянулась и, увидев его, даже не попрощалась с сослуживицей, а бросилась к нему. Он подхватил её, на минуту прижал к себе, а потом, глядя в её сияющие глаза, тихо спросил:
– Домой?
– Конечно. Сегодня Маргаритку встречать не надо, поэтому я вся твоя.
– Какое неожиданное, но очень приятное заявление. Я запомню. Пойдём.
И только тут Анна сообразила, что она не попрощалась с женщиной, с которой выходила с работы. Она оглянулась, но та уже ушла. Тогда Анна повернулась к Назару, взяла его под руку и сказала:
– Домой, домой, домой. Не хочу никого ни видеть, ни слышать, кроме тебя.
– Ну, поехали, маленький.
– Назар, я сейчас растаю.
Он улыбнулся, а подойдя к машине, зашёл чуть вперёд Анны, открыл дверцу и, прежде, чем посадить туда жену, достал и преподнёс ей букет нежно-розовых гербер с дополнением красивых мелких белых цветов.
– Какая прелесть! Ты меня балуешь. Но мне приятно.
– По-моему, это любой женщине приятно. Садись. Поедем.

***
Анна удобно устроилась. Назар медленно выехал со стоянки, и они поехали домой. А вечером в скайпе они разговаривали с Глебом. Парень был доволен, что наконец-то увиделся с отцом. Дела у Глеба шли хорошо, он был доволен. Попросил только, чтобы Маргаритке не говорили, что к нему в Англии пыталась, выражаясь его сленгом «подбить клинья» местная студентка.
– Но я ей показал фото Маргаритки и сказал, что это моя будущая жена. Осенью у нас свадьба. Она заплакала, спросила, что ей делать, а я сказал, пусть ждёт своего принца.
– Сына, ты там повежливей. Всё-таки страна нам не самая близкая. Мало ли она какая-нибудь там феминистка или ещё чего.
– Пап, ну, не должен же я давать ей повод или надежду на светлое будущее вместе со мной. Я не за тем сюда ехал. А в компании, где я работаю так здорово. Там такие компьютерные программы создаются! А компьютеры какие! Супер просто. И все так слаженно работают. Самое интересное, что я здесь английский изучаю быстрее, чем у себя дома. Скоро русский забуду.
– Я тебе забуду! А учится легко, потому что языковое окружение вокруг. А есть что-нибудь, что не нравится?
– Не нравится много иностранцев, особенно арабов. Они наглые такие. На каждом шагу стоят и цепляются, то купи у них что-нибудь, то отдай. Спокойно по улице не пройти. А вообще городок красивый, уютный. А на выходные нас повезут в Лондон на экскурсию. Привезу, нет, вышлю на электронку фотографии. Я купил здесь видеокамеру.
– Глеб, ты с деньгами поосторожней.
– Пап, на это я уже заработал. Я ж говорил, что на двух работах работаю. На основной работе ещё не платили, а на второй платят еженедельно. Вот за три недели и собралось. Вообще-то местные зарплаты с нашими несоотносимы. А твои деньги целы. Я их ещё не трогаю.
– Глеб, я же сказал, что эти деньги – твои. Они собраны были для тебя, для твоей учёбы. Так что смотри и распоряжайся ими сам.
– Ладно. Мам Аня, пап, я буду Маргаритке звонить.
– Давай-давай. Привет девочке. Всё. Пока.
– Пока. До связи.
Глеб отключился. Назар повернулся к Анне, которая сидела рядом. Он притянул жену к себе, наклонил её голову к себе на плечо и поцеловал в макушку.
– Как же хорошо дома! Только когда возвращаешься издалека, куда отъезжал надолго, понимаешь это. Как там родители? Ты давно была у них?
– Ездила каждые выходные. Пока я ещё могу, помогаю маме, но уже не так прытко, как раньше. Да и она всё охает, чтобы я ничего не делала. Я смеюсь и спрашиваю: «Когда ты меня носила, тоже ничего не делала?» А она отвечает, что, мол, время было другое. Они были с папой вдвоём. Поэтому всё делили пополам. Со мной и Маргаритка ездила, и её родители один раз. Акбар бедный не знал, что делать. Вроде все люди, кроме меня новые, а ему лаять не разрешают. Мы с ним в лес ходили.
– Аня, зачем? Ну, мало ли что. Испугаешься, оступишься. Вот и оставляй тебя одну! Теперь будешь у меня под строгим контролем. Я завтра к ним могу съездить. У меня неделя выходная. Съезжу завтра к ним, а потом поедем мебель смотреть в новую квартиру. Будем командировочные тратить. Что сначала купим?
– Кухню. С угловым диваном и круглым столом.
– Тогда, может, лучше заказать? Поездим с тобой по фирмам-изготовителям. Посмотрим их рекламные проспекты. А спальню ты не хочешь?
– Хочу. Белую. С большой кроватью и красивым зеркалом.
– Ну, если ты будешь не очень уставшая, то можем завтра начать.
– Назар, папа просил краску половую привезти. Покрасить он покрасит. Отвезёшь завтра?
– Не вопрос. Я и покрашу. Завтра отдам день на деревню. А потом буду нашу квартиру доделывать. Там немного осталось. Хочу закончить, чтобы потом мебель поставить и можно переезжать.
– А Глеба хочешь одного оставить?
– Зачем одного? С молодой женой. Пусть учатся жить самостоятельно. Помогать будем, пока он закончит университет.
– Назар, я должна тебе сказать одну вещь.
– Ты говоришь таким тоном, будто что-то случилось. Не пугай. Выкладывай.
– Нет, ничего страшного, я надеюсь. Звонила твоя бывшая жена.
Назара заметно передёрнуло. На скулах заходили желваки.
– Что она хотела?
– Очень хотела поговорить с тобой или с Глебом. Назвала его Глебушкой.
– Что-то раньше она этой формы имени сына не знала.
– Я сказала, что вас нет. Что Глеб в Англии, а ты в командировке. Но, по-моему, она мне не поверила. Решила, что я просто не хочу вас звать к телефону.
– Аня, если она ещё раз позвонит, скажи, что я не хочу возвращаться в прошлое. Пусть не звонит. Лучше бы, конечно, если бы я был в это время дома. Сам бы всё сказал. Ты очень расстроилась?
– Нет, не очень. Но было неприятно. Хорошо, в этот день со мной была Маргаритка. Я отдала ей несколько своих свитеров. Ой, кстати. Давай примерим. Я тебе связала свитер, только не сшивала наглухо. Мало ли, вдруг переделывать надо будет.
– А как ты вязала, не зная размера? На глаз?
– Не совсем. Я же раньше папе вязала. А ты крупнее его. Вот я на папу и ориентировалась. Ну, что? Будем примерять или в другой раз? По-моему, сегодня тебе надо только попить чаёк и в кроватку.
– Надо. А можно перед чайком чего посущественнее?
– Можно. Пойдём.
Уснул Назар быстро. Всё-таки сказывалось напряжение после поездки. Тем более с таким вкраплением. Но про него Анне он не сказал ничего. А вот она долго не могла уснуть. Как-то не выходил из головы звонок бывшей жены Назара. Анне почему-то казалось, что та женщина ещё обязательно о себе напомнит. И хотя она понимала, что Назар не оставит её и не вернётся к Алевтине, на душе было тревожно.