Последний шут

История нам оставляет след
Цивилизаций - взлет или паденье.
Проходят тысячи и сотни лет,
Меняются привычки, вкусы, мненья.

Она, как кладезь, что хранит в себе
Сокрытые на дне глубоком тайны,
Которые играют роль в судьбе
Для каждого из нас. Хоть и печальны
Порой бывают факты и дела,
И стыдно нам за них, но кто узнает,
Что нам бы жизнь без них преподнесла?…
История секреты раскрывает.

1

С утра двор царский облетела весть,
Любимый шут скончался государев.
Возможно, чья-то просто злая месть
Свершилась, в мир иной его отправив.

Ну, раз он шут, так траур шутовской
Объявлен был, где все в наряде белом.
Веселье, смех, тосты за упокой
С улыбкой поднимались, то и дело,
И Анна Иоанновна сама
Пред всеми речь взялась держать такую:
«Мол, при дворе жизнь без шута скучна,
Сей титул я Голицыну дарую!»

Голицын был уже изрядно пьян,
Смеясь, с восторгом принял назначенье,
А утром был ему присвоен сан,
Стал «квасником» – предмет для развлеченья!

Обязанности выглядели так:
Князь должен квас налить во время пира,
Стерпеть плевок и получить тумак,
Играя роль развязного сатира.

С бубенчиками шутовской колпак,
Облитый квасом, князь смешил царицу,
Но, если что-то делал он не так,
Его при всех секли по ягодицам.

Терпел Голицын всё за царский взгляд,
Но Анне Иоанновне – всё мало:
«Хочу свершить я свадебный обряд,
Шуту быть одиноким не пристало!
Вот, Буженинова - шутиха хоть куда
И князю будет верною женою,
Уродлива? Так это ерунда!
Отпразднуем венчание зимою!»

2.

Вот и зима! На тройке с бубенцами
Примчалась в белой шубе из парчи
С морозами, метелями, снегами,
С пургой, протяжно воющей в ночи.
Суровостью особой отличалась
Зима в тот год – хозяйничала всласть,
Наверно доказать она пыталась,
Что навсегда её продлится власть.

Но, изредка, спокойно и лениво
Смотрело солнце с голубых небес,
Всё серебрилось сказочно красиво,
Напоминая чудо из чудес.
И на оконцах, высветив узоры,
Лучами проникало солнце в дом,
Звало народ свои потешить взоры,
Полюбоваться зимним колдовством!

3.

Давно ушел в закат короткий день,
В дворцовых залах холодно и тихо,
У Анны Иоанновны мигрень,
Ей тошно, рядом с ней сидит шутиха…

Неделю в Зимнем продолжался бал.
Столы ломились от заморской снеди.
Дворец то грохот плясок сотрясал,
То рыки дрессированных медведей.
В угаре пьяном веселился двор:
Ночами - фейерверки из пищалей,
Днем – тройки по Неве во весь опор,
И снова возлиянья, танцы в зале…

Сегодня отдых – тихо во дворце.
Тяжелое и горькое похмелье,
Все с кислым выраженьем на лице,
Усталость от чрезмерного веселья.

В углу стоит огромный самовар,
Чай, молча, приживалки пьют с лимоном,
Вдруг двери отворились, в будуар
Вошел Голицын с шутовским поклоном.

Уж ровно месяц не являлся шут,
Докладывали: болен, умирает…
А, он явился снова, тут как тут,
И дамам комплименты рассыпает,
И пред царицей на колени пал,
И заскулил протяжно, по-собачьи…
Смеялась Анна, двор же - хохотал
Над шуткою – она была удачной,
Ещё шутиха забралась верхом
На князя и давай хлестать платочком…
«Да, ты же ей назначен женихом,-
Сказала Анна - Свадьбу делать, срочно!»

Засуетился весь дворцовый люд.
Все: музыканты, повара, портнихи
Готовят, репетируют и шьют…
В волненье князь Голицын и шутиха:

Ей хочется скорей дворянкой стать,
Он тянет время, жалуясь царице,
Мол, негде жить, не то, что даже спать,
В ночь свадебную, где уединиться?

Махнула государыня рукой:
«Ну, полно, будет Вам жилище, квасник,
Где ты, с женой своею молодой
Ночь проведешь чудесно… ох проказник!»

4.

Русь, матушка! Великая держава,
Жила всегда с размахом, широко!
Умельцы умножали мощь и славу,
Хоть сами – люд простой, из мужиков.
Что баре? Их удел кураж, веселье,
Об остальном пусть думает холоп:
Как ублажить все барские влеченья
И, чтоб не пострадал при этом «лоб».

Из дерева, каменьев, гипса, злата
Шедевры создавали мастера,
Не для себя, конечно, для богатых,
Для княжьего и царского двора.
До сей поры приводит в восхищенье
Их мастерство! Мужицкою рукой
Воссозданы изящные творенья,
Достойны славы вечной, мировой!


5.

Который день сюда идет народ,
Здесь строят что-то: дом, а может крепость,
Гвардейцы глыбами привозят лёд,
К чему им столько, экая нелепость?

Подрядчики, строители снуют,
Кипит работа, рубят, пилят, колют.
Ведутся споры, люди не поймут,
Что баре, на сей раз, себе позволят?

Потом метель гуляла над Невой,
Нос не давала высунуть из дома.
Закончилась. Зеваки всей гурьбой
Пришли опять, а там стоят… хоромы!

Они сверкали в солнечных лучах,
Как монолит из тысячи алмазов!
Толпа застыла, выдохнула: «Ах!»,
От удивленья отойдя не сразу!

И, правда, это чудо изо льда
Повергло всех в немое восхищенье…
Вон, Анна Иоанновна сюда
Приехала, чтоб оценить творенье,
А с ней послы, министры, челядь, знать,
Кареты, сани крытые коврами…
Двор онемел, не зная, что сказать,
Восторг, какими выразить словами!

Дворец семиметровой высоты
Был возведен из льда, как настоящий!
Шедевр искусства дивной красоты,
Умельцы с делом справились блестяще!

Пред входом в полный рост огромный слон,
И львы дворец хрустальный охраняют,
Крыльцо, ступеньки, несколько колонн,
В дверях скульптуры Ангелов встречают.

Вошли вовнутрь, там: кухня, спальня, зал,
Стол, стулья, шкаф, бюро и печь с камином,
Тарелки, чашки, несколько зеркал,
С подушками кровать под балдахином.

Как будто сказка пробралась сюда,
Любую безделушку и вещицу,
Она скроила только изо льда,
Чтоб вызвать удивление на лицах.

Дворец пришелся Анне по душе:
«Теперь в Собор, ведь там у нас венчанье,
Жених с невестой ждут, поди уже,
Не будем мы их мучить ожиданьем!»

(продолжение следует)