Мой позывной – «Вестница». 12. Не было бы счастья...

Мой позывной – «Вестница».

12. Не было бы счастья...
Моя следующая история начиналась с события отнюдь не радостного.
Мой холецистит долгое время не подавал признаков жизни, а потом вдруг раз - и оказалось, что у меня онкология, и уже в неоперабельной стадии.
Что было делать?
Я вообще по натуре человек не очень эмоциональный, и не стала проявлять каких-либо внешних эмоций по этому поводу.
Возраст у меня был уже далеко не юный, даже по фактически прожитому времени.
А по календарному – я вообще уже приближалась к долгожителям.

Из близких я поделилась только со своей невесткой Катенькой, с которой особенно сблизилась за последние годы. Катюшка моя, по-настоящему, радовала меня неуемной жаждой жизни и деятельности. Ей до всего было дело: и новыми научными идеями увлекаться, и иностранные языки изучать. Если по части науки я ей помочь не могла, то с языками у нас получалось довольно слаженно. Бывало за домашними заботами, особенно в период очередного декретного отпуска, мы общались с ней, непринужденно переходя с одного языка на другой, так что приходившему с работы сыну бывало даже сложно понять, о чем у нас идет речь.

Моя болезнь для нее, никогда до этого в жизни не болевшей, была настоящим ударом.
Погоревали мы с ней, погоревали и так бы мои дни скоро и закончились, если бы не редкостное упорство и светлая голова моей умницы!
Для начала она вышла на моего «Академика», о котором знала до этого только понаслышке, и с его помощью определила меня в ЦКБ, где, впрочем, только подтвердили первоначальный диагноз.
А затем они на двоих с «Академиком» такое придумали, что сначала я иначе как «авантюрой» и назвать не могла. Но подумав немного, согласилась со всеми деталями их фантастического плана.

После ухода с высокого поста наш «Академик» нисколько и не думал хандрить, как это иногда бывает с иными начальниками. Вокруг него, не переставая, толпились и наши, и иностранные политики, и бизнесмены, и всем требовался его совет и авторитетное мнение. По его иницативе был создан «Меркурий клуб», задуманный как открытая площадка для дискуссий, к заседаниям которой, по старой памяти, он иногда привлекал и меня.

Впрочем, ввиду моей болезни, я не очень следила за политическими событиями, в том числе за выборами нового президента.
Наш последний разговор происходил в расположенном на Ильинке просторном кабинете Президента Торгово-Промышленной Палаты, должность которого теперь занимал мой «Академик». Я здесь бывала и раньше, правда, не часто, во всяком случае, не так часто, как бы ему хотелось.

- Мне очень жаль, Екатерина Ивановна, что мы с Вами встречаемся сегодня по не очень радостному случаю, - начал он.
- Впрочем, может быть, все еще можно исправить. По крайней мере, так считает Ваша юная родственница, и, признаюсь, она сумела убедить в этом даже меня.
- Должен сказать, что Ваша невестка произвела на меня самое благоприятное впечатление не только умом и широтой фантазии, но и умением убеждать даже таких «мастодонтов», как я.

Последнюю фразу он произнес по-арабски, будучи уверен, что смысл ее останется только между нами. Однако он еще недостаточно хорошо знал мою Катеньку.
Она отвечала также по-арабски, хотя и не настолько свободно, как наш «Академик».
- Спасибо большое за столь лестный отзыв обо мне, но давайте перейдем к нашему предложению. Мне бы хотелось, чтобы оно исходило именно от Вас!

«Академик» только руками развел от удивления.
- У вас, что вся семья - полиглоты? Ладно, ладно, шучу! А идея наша состоит в следующем. Мы знаем, что Вы являетесь уникальным участником путешествия во времени. Нам известно место, время и приблизительные условия такого путешествия. Кроме того, известно, что, совершив прыжок во времени, Вам удалось избавиться практически от всех хронических заболеваний. К сожалению, сегодня медицина бессильна помочь Вам. Но кто знает, как будут обстоять дела через десять или двадцать лет? Поэтому мы предлагаем Вам попытаться повторить эксперимент, и для этого в самое ближайшее время отправиться в знакомое Вам Заилийское Алатау.

Признаюсь, честно, я ожидала чего угодно, но только не этого. И на все остальное, типа, лечь в ЦКБ или даже отправиться для лечения заграницу у меня был готов отрицательный ответ.
Но здесь! У меня даже голова закружилась, и я почувствовала, что ужасно хочу хотя бы одним глазком взглянуть на знакомые горы и это чудесное озеро. А там… будь что будет.

- Да, но сейчас мне уже не так легко отправиться в дорогу, да и в горах я могу доставить много неудобств в своем состоянии, - пробовала я возражать.
- Не волнуйтесь,- развеял мои сомнения «Академик», - я уже обо всем договорился с Нурсултаном Абишевичем, президентом Казахстана. Он распорядился во всем оказывать Вам содействие. И, потом, не забывайте, что Вы отправляетесь не куда-нибудь, а на родину Вашей ближайшей родственницы – Катимы.

Тут уж и возразить мне было нечего.
Мы сердечно простились с моим «Академиком», понимая, что встречаемся друг с другом, скорее всего, в последний раз.