Однажды соловьиной порой - 4.

Однажды соловьиной порой - 4.

Между тем стало уже совсем светло, небо сделалось ослепительно голубым, и где-то за изгибом высокого берега, поросшего корабельными соснами, уже вставало солнце.
А вдоль реки, движимый тишайшим ветерком, клубясь, тянулся белый туман.

Сначала мой кузнечик никак не хотел приводняться на нужном расстоянии. После нескольких попыток мне все-таки удалось резким взмахом гибкого кивка отправить его так далеко, что он перелетел через всю струю и опустился на границе водорослей. Крючок зацепился за ближайший зеленый росток и мне пришлось отцеплять его, отчего бедный кузнечик вышел из этой схватки далеко не в лучшем состоянии.

Я проявил настойчивость и все-таки отправил его в плавание. Однако стоило ему проплыть по струе каких-нибудь пару метров, как какой-то молодой нахал, лихо выскочил из-за ближайшего зеленого покачивающегося стебля и одним движением стащил моего кузнечика с крючка.

В отместку я на нацепил на крючок целых два кузнечика и уже заученным движение отправил их в свободное плавание. Леска беззвучно соскальзывала колечками с моей безынерционной катушки и, когда уже не видимый за камышами кузнечик отплыл на положенное расстояние, я застопорил катушку и сейчас же почувствовал ощутимый удар.
– Есть!

Ах, как забьется сердце каждого истинного рыбака, когда почувствует он, что на другом конце лесы борется драгоценная добыча!
Я помню, как в далеком детстве мне больше нравилось ловить пескарей в крохотном ручейке, вытекающем из так называемого «военного» озера", чем в самом озере. Уже тогда я бессознательно понимал, что важно соотносить размеры добычи с возможностью ее добыть. Пескарь для озера – это маловато, а для ручейка - в самый раз.

Для мелкой, почти пересыхающей, зарастающей травой подмосковной речушки полукилограммовый голавль – это круто! Я снял его с крючка и, торжествуя, поднял высоко над головой.

Ко мне прибежал внучонок, который к тому времен успел снова запутать леску. Второго такого же голавля я поймал уже при нем. А затем, уступая его притопыванию и повизгиванию, нацепил кузнечиков, закинул удочку и передал ему.

Я был почти уверен, что такого клева больше не будет и поэтому отправился к дальним ступенькам разбираться с очередной «бородой».
Но едва я дошел до места, как услышал истошный вопль внука и, обернувшись, увидел все происходящее: внучонка, вцепившегося в удочку и с усилием подматывающего катушку, а там, в отдалении – выпрыгивающего из воды красноперого красавца.
- Деда, помоги!

Когда я подошел, он уже почти справился самостоятельно и только мокрое пятно на джинсах показывало, каких усилий это ему стоило. Я помог вытащить рыбу на берег.

Мы были полны впечатлений и единогласно решили рыбалку на этом закончить.