Дед Никифор.

Дед Никифор.

Дед Никифор сидел на скамеечке возле дома, грел свои косточки на солнышке, и любовался на детишек, что играли напротив него.
Детишки о чём-то спорили, потом мирились, затем гонялись друг за другом.
Энергии своей некуда девать ворчал дед Никифор. Ворчал беззлобно, так по привычке.
Внезапно пошёл летний дождь. И солнце светит, и дождь идёт. Благодать. Уходить в дом не хотелось.
Не сахарный, небось, не размокну, проворчал дед Никифор.
Дети пустились в пляс под дождём.
Вот бесенята, видно святой водицей поливает их сверху, чтоб вырастали побыстрее.
Дед Никифор вздохнул. А что толку? Вырастут, а потом?
Ну, взять меня. Вырастил я сына Ивана. Где он теперь? Ушмыгнул он в город, и ни слуху о нём, ни духу. Зачем, мол, вы мне. Вы своё дело сделали. Вскормили, одевали и обували, отучился я в вашей деревне, а жить хочу в городе.
Хочешь жить, живи, да нас не забывай.
А вы сами по себе доживайте свой век, не тревожьте меня, у меня своя семья, о ней должен думать.
Хорошо хоть невестка изредка пришлёт весточку, да ещё и фото с внуками вложит. Вот-то праздник. Целую неделю дед Никифор, «петушком» ходит. Всем фото с гордостью показывает. Смотри – моя порода. Все в меня как один. И потом живёт одной только надеждой, а вдруг приедут в гости, хотя бы на лето. Да только сейчас не модно ездить в деревню, всё по заграницам разъезжают.
Снова дед Никифор вздохнул тяжело. А мысль перескочила на другой эпизод.
А сам-то молодым, что не был? В армию пошёл, матери письмецо в полстраницы раз в месяц и то спасибо, а девчонке, с которой дружил, чуть не пол тетради исписывал зараз. И надо же откуда слова брались. Дождь кончился, детей зазвали по домам, есть. Дед Никифор подумал, может и мне пойти отобедать, да на коечке полежать. Хорошо придумали люди в село телевизор установить. По телевизору и последние новости послушать, и кино посмотреть. Вроде как дома ещё один умный жилец проживает. Большая радость для старых людей. Спасибо тем, кто это придумал. Век старики благодарны будут.
Вспомнил, как по молодости читал он книгу «Отцы и дети» и сказал сам себе:
- Проблема эта вечна – была, есть, и ещё долго будет. Да бог с ней. Не нам её переделывать.