Бумага

Холодная фарфоровая статуэтка, кутающаяся в бархат порочных цветов. Она смотрела пустыми глазами куда-то в вечность. Казалось, что это не скомканный исписанный пергамент разбросан вблизи нее. Нет. Здесь и сейчас это были звезды в бескрайних просторах невиданных галактических потоках.

Единственным источником света служила тонкая свеча. Она стояла на пыльном столе, накинув на себя шаль из старой паутины. Тем не менее она удерживала громоздкий полог тьмы. К ней на подмогу пришла масляная лампа, явившаяся со скрипом двери.
Статуэтка на кровати вздрогнула и сама же этому удивилась. На секунду ей показалось, что она еще может что-то чувствовать. Идеальная, точно выточенная из слоновой кости грудь вздымалась в такт с дыханием.

- Хината? Дай посмотрю на твою спину. Она должна уже зажить,- Вошедшим был Сасори. Он вторгся во владения ночи.
Он старался говорить с чувством. Он хотел казаться живым. Холодные деревянные пальцы скрипнули по металлу дверной ручки. Меланхоличные глаза бесстрастно прошлись по бархату.

Не его. Это была не его работа. Эта великолепная кукла была не его работой.
За долгие годы создания кукол он стал величайшим из мастеров, казалось сровнялся с самим создателем. Но это была лишь иллюзия. Творение всевышнего каким-то образом тянуло, восхищало, завораживало.
К этой девушке было страшно подойти. Казалось, она могла разбиться на тысячи осколков, стоит лишь к ней прикоснуться. Растает эфиром, так и не коснувшись взглядом мирского убожества.
Он не знал, что делать и в первый же день разорвал ей кожу на спине.
Кровавые раны служили доказательством жизни. Она была его пленницей, но казалась, что она где-то в небытие.
Теперь она потеряла тепло. Она больше не была той богиней, нет, она стала бездною. Слилась с вечностью. Это тело было лишь шлейфом, скрывающим пустоту.

Девушка уже не вздрагивала, едва заслышав его голос. Еще недавно он был другом брата...
Сейчас он поставит на резной монументальный стол поднос с едой. Затем, изучающе на нее посмотрев где-то с пол часа, удалится, мягко прикрыв за собой дверь.
Раздастся глухой звук его удаляющихся шагов. Он был смертен.

"Жалкий христианин! О, великая Куренай, за что меня погнали из твоего храма!"- Хината была язычницей. Она могла бы возглавить укрепление Коноха, но нужно вырваться от сюда. Что это вообще за существо?
Хината всегда ненавидела таких. Скоро ее вытащит брат. Он никогда никому не доверяет. Обыскать лучшего друга было для него плевым делом.Но где это полено ее держит? Нет нужно выбираться самой.

Секунда, две, три.

Старая паутина окутавшая свечу загорелась. Кровавое пламя растеклось по дорогим тканям. Оно пожирало пергамент, стол ручной работы.

Девушка встала. По белоснежной коже заскользила ткань, спадая на землю и отдаваясь огню.
Водопад длинных иссиня-черных волос накрыл плечи и грудь. Эта ночь запомнится многим. В голове девушки всплыли картины обугленных искореженных тел. Улыбка. Хината посмотрела на огонь.
Красивее всего горел бархат. Бордовые и пурпурные языки пламени плотоядно растекались по ткани, медленно, мучительно, с наслаждением погружаясь в каждое волокно. Смех.

Безумие. Да пожалуй это определение подойдет ей больше всего. Ее считали непорочной. Верно. А разве сам порок может быть порочен? Немыслимая тавтология! Жуткий смех раскатился по коридорам, заманивая всех в очаг пожара.
Бархат продолжал гореть.

Секунда, две, три...

*Неджи*

Пульс.

Нейджи уже давно измерял время ударами ее сердца. Он знал, что она за существо. Он единственный посвященный в эту тайну.

Он видел, как тьма врывалась в ее хрупкое тело. Он не мог ничего сделать.

Парень взял в руку газету за прошлое десятилетие. Переворачивая изящными пальцами ветхие листы, он удивлялся, как быстро портится бумага их поколения. После множества войн были утрачены многие знания, моральные устои и нормальная бумага.

Вся комната была заполнена шкафами и стеллажами. Те, в свою очередь, были полностью заполнены книгами. Эти книги были очень старыми, даже, можно сказать, древними, но их страницы Было не страшно переворачивать. Они не рассыпались в руках пожухлой листвой.

А толку-то? Никто не знал, что там написано.Все сокровища, которые они в них хранились были сокрыты древним языком. Никто не смог их расшифровать и по сей день. Невероятные техники канули в лету.

Люди стали углубляться в науку, либо в религию, надеясь таким образом возродить былое могущество древности.

На глаза попалась статья двенадцатилетней давности. На зарисовке были двое детей. Девочка прижималась к мальчику. Лица обоих не выражали ничего. Наверху заголовок гласил: « Пленники преисподней».

Хьюга помнил все и без напоминаний.

Помнил как впервые за долгий месяц плавания через океан стал на твердую почву.

Помнил стальной привкус во рту.

Помнил запах миндаля. Да, точно, пахло именно миндалем…

***

Ноги коснулись твердой почвы. Портовые дорожки, что может быть лучше? В нос ударил запах миндаля. Однако таковой нигде не наблюдался. Но он был уверен, аромат был именно миндальным.

Следом за мальчишкой спустилась миниатюрная девчушка. И зачем ее подставили под его ответственность. Основная ветвь. Да еще и наследница. Мнит, наверняка, о себе невесть что. К тому же, как выяснилось, Хината была и трусихой. Она постоянно запиралась у себя в каюте и сидела там целыми днями. Видать, не хотелось со вторым сортом общаться.

Они должны были дойти до дома тетушки, а там уже можно было забыть про эту выскочку.
Нейджи часто тут бывал, короткие пути он мог пройти с завязанными глазами. Самый быстрый пролегал через подворотни. На порт опускалась ночь, тяжелым полотном накрывая персиковый закат. Взяв стушевавшуюся девчонку за запястье, он понесся по витиеватым улочкам.

Увидев что Хината уже еле волочится за ним, он остановился.
Темнота казалась осязаемой. Раздался странный треск откуда-то сзади.
Мальчик повел острым ушком. У дар. Нейджи упал на землю. За вязкой темноты проглядывались силуэты.

Внезапно его закрыла девчонка. Глухой удар. Хината отлетела, ударившись со всего маху о стену.

Хьюга забыл о своем существовании. В ту ночь, связанный по рука и ногам, он смотрел, как терзали тело маленькой девочки. Он не помнит сколько раз она поднималась, когда подходили к нему. Он не помнит, сколько раз ее пронзали ножами.

Их перенесли в темный подвал. Свет. Тьма. Он помнил лишь обрывки. Как выжигали что-то на мраморной спинке юной Хьюги.
Он видел.
Он ничего не мог сделать.
Через несколько дней их нашли. Как выяснилось, это был обряд придания тьме. Он не был завершен.


С тех пор они с сестрой были неразлучны.

Ее пульс.

Сердце Хинаты билось. Она жива.

Нейджи никогда не носил часы.

Он мерил время ударами ее сердца. Бережно храня его у себя в груди.

***

Саске подошел к причалу.

В нос ударил запах миндаля. Нигде рядом не было такового. Но он знал, этот аромат – миндальный.

По пристани вели девушку.

Похоже, из Песчаных Краев. Четыре хвостика. Большая грудь. Руки были связаны крепко. На шее была петля и ценник. Видимо пленная. Здесь была разрешена работорговля. Продавали здесь людей из стран третьего мира.

У девчонки была идеальная осанка.

Океан бушевал.

Даже самые ярые морские волки кутались в плащи и щурились от брызг. Невольница же шла прямо. Прекрасные глаза были широко раскрыты и устремлены на горизонт.

Океан бушевал.

Рабыня подняв гордо голову, шла, ступая по соленым камням окровавленными ногами...