Хочется просто жить. Повесть.

Идти очень не хотелось. Но деваться некуда - подошёл срок отмечаться. Не отметишься - не получишь пособия по безработице. Илья знал, работу по его специальности найти практически невозможно. Кому, скажите на милость, в наши-то девяностые, нужен инженер-конструктор, даже с почти готовой кандидатской диссертацией? Когда конструкторские бюро, НИИ, и даже мелкие предприятия, не говоря уже о крупных, как-то незаметно, по тихому, растворились в этом грандиозном бедламе "демократических преобразований." Или, что бы остаться хоть как-то на плаву, перепрофилировались на разработку и даже выпуск отечественной бытовой техники, а попросту - отечественного ширпотреба.
И опять же - кому нужна сейчас эта отечественная, громоздкая и ненадёжная техника, когда разрешили так называемый - "челночный бизнес"? Новоявленные "бизнесмены" возами потянули куда более функциональную, более надёжную и что, пожалуй, чуть ли не самое главное - более привлекательную по цене и по внешней атрибутике "забугорную технику". Причём - на любой вкус и кошелёк. И расцвели буйным цветом по всей Матушке России, захиревшие, полулегальные блошинные рынки, а попросту – барахолки. Начал появляться средний класс, которого так боялись коммунистические власти. Откуда-то вынырнули дельцы, прощелыги разного пошиба и мастей. И вдруг, к удивлению многих, заматерела, набрала вес, сгруппировалась, ни кому не известная доселе "организованная преступность."
Илье до зубной боли, до коликов в животе, надоело
таскаться на эту биржу труда, почему-то вдруг переименованную теперь в "Центр занятости населения". Где занимают людей трудом и занимают достаточно активно, снабжая в основном лишь тремя видами инструментария - метла, лопата и, очень не часто и как правило по блату - мастерок. Илья ни когда не держал в руках подобные "раритеты", хотя, конечно большого ума для такого «высокотехнологичного труда» не требуется. Но смешно и одновременно обидно до слёз - стоило ли с неимоверным трудом, без всякой "поддержки из вне", поступать в престижнейший ВУЗ страны и закончив его с красным дипломом, что бы при первых же трудностях, хвататься за шансовый инструмент.
Но Нинка, жена, всю плешь проела, всю кровь выпила до капли, за его, как она выражается – без инициативность, в создавшейся экономической и политической обстановке.
И очень подло с её стороны сейчас, когда у него появились временные, именно - временные и ни какие иначе, трудности, тыкать его лицом в грязь, в которой находиться не только он один, но почитай, целая огромная страна. Называть растяпой и рохлей напрочь забыв, что этот "растяпа" и "рохля" совсем ещё недавно, по разнарядке Министерства Обороны страны, на которое и трудился в основном отдел, в котором работал Илья, доставал
дефицитные импортные стенки, трельяжи, телевизоры и прочие, неподъёмные для простого работяги, житейские радости. По истине - коротка женская память.
Давно ли сама была простой учётчицей на складе.
Бегала за каждым клиентом со своими накладными и преданно, как добер, заглядывая каждому в рот. А сейчас - что ты! Сейчас она "менеджер среднего звена" и уже не бегает за клиентурой, а только сидит в своём "офисе" за компьютером, да строит глазки этому старому пердуну, которого называют теперь не иначе, как "БОСС". Конечно, сейчас, с "высоты своего положения", можно и бросить камень в мужа, нафуфыриться, и помахав с улыбкой ручкой, скрыться в неизвестном направлении и неизвестно на сколько. Но как ни странно - не захлестнула Илью огромная волна обиды и тем паче ненависти. Совсем даже наоборот –ему, почему-то, было искренне жаль Нинку. Она ведь по своей природе не такая, какой хочет себя представить. Он прекрасно помнит, как они первый раз встретились на Серёгином дне рождения. Как он провожал и впервые в своей жизни поцеловал робко и неумело, с каким-то внутренним трепетом, едва знакомую ему девчонку. И как они бегали в дешевенькую кафешку, за один присест проматывая там всю его стипендию. Им было легко и весело вдвоём, они могли часами сидеть обнявшись, не говорить ни слова и только обмениваться чувствами, с полувзгляда понимая, что нужно именно в этот момент другому. Куда девалась та Нинка, его хорошая, добрая и ласковая Нинка. И только в память о ней, о той, ушедшей куда-то, Илья не мог решиться на конкретные и радикальные действия. Не любил он резких движений, крутых поворотов. Его внутренняя сущность инженера, аналитика, не терпела суеты ни в чём и ни где. Он привык выверять с точностью до самых малых величин, каждый свой шаг, каждую свою мысль и только предварительно проанализировав, просчитав, взвесив и отмерив в стотысячный раз, осторожно приблизиться к той точке, откуда может начаться уже другой ОТСЧЁТ и другое ВРЕМЯ.