Заводная кукла или Запах женщины

Раннее утро. Душ. Завтрак. Первая сигарета с самой сладкой первой затяжкой. Поворот ключа в замке. Визжание лифта. Стук каблуков по бетонным ступеням. Удар яркого солнечного света в глаза, при выходе из подъезда. Неторопливые шаги в 100 метровой дистанции от дома до остановки трамвая. Мельтешение и лавирование в судорожной толпе, не поддающейся нормальной логике. Почему когда я иду к остановке, всё почему-то идут от неё, то есть мне навстречу. И что парадоксально, вечером с точностью до наоборот. Возникает дикое предположение. Все работают у меня дома и живут на моей работе. Поэтому я никак не могу попасть с ними "По фазе". Задерживаюсь из последних сил, чтоб не заржать, осмысливая это предположение. Представляя, как все они, набившись как сельди в бочку, пытаются, работать на моих 46-ти квадратных метрах. И как спят, ужинают, занимаются любовью, разбредясь по компьютерным столам креслам, проходам в здании, где находиться моя контора, в которой я тружусь. Представляю обалделое лицо моего начальника и несдерживаюсь хахнув. Народ коситься, сторониться, поглядывая искоса. Убыстряю шаг, ощущая какую-то неловкость. Перешагиваю с тротуара на "зебру" перехода. И вдруг чувствую: « Что-то в мире не так, что-то в мире случилось..." Успеваю это осознать, увидев нечто боковым зрением. Замираю почти на полушаге, полу взгляде, полувздохе. Она! Заводная кукла!
Мир замер. Завис на миг, как волейбольный мяч на излёте. И вдруг взорвался яркой вспышкой. Бабка-пенсионерка с ходу врезается в меня. Не успев среагировать на это моё зависание. Врезается со скоростью МиГ-32 и массой Т-80. Я с удивлением наблюдаю как «переходная зебра» вздыбливается. И плавно, словно в замедленном кино устремляется мне навстречу. Попытка остановить всё это левой рукой не увенчивается успехом. Мешает органайзер. И почти безнадёжно я встречаю «зебру» и асфальт коленями и ладонью правой руки. Наиглупейшая ситуация. Я не говорю уж о позе и тем более месте действия. Но удивительно. Вместо того чтобы в первую очередь быстро встать и оправиться, я поворачиваю лицо в ту сторону, где боковым зрением успел увидеть её. Куклу. И вот так, стоя на карачках посреди переходной зебры я вижу её. В самой глупой позе и в самом невыгодном свете для себя. Народ хмыкает. Кто нервно, кто ухмыляясь. А я как дурак стою на четвереньках и луплюсь на неё. Чуть худоватая фигура, обтянутая джинсами и светло серым свитером. Разлёт платиновых, белых с тускловатым блеском волос и широко распахнутые, безумно карие и бездонные глаза. Она улыбается. Она пытается сдержаться изо всех сил. Напрягая губы, чуть хмуря брови. Но, увы,… Губы не слушаются. И при всей её попытке скрыть, улыбка медленно выплывает на её лице. А «смешинки» не могут скрыть даже почти нахмуренные брови. Мы встречаемся взглядом. Столбенеем. Буд-то веж нами в мгновение ока вырастает нечто такое… Мост. Цепь. Связь. Ниточка. Волосок. Не знаю. Но нечто такое, что делает нас чем-то общим. Единым. Целым. На минуту. Секунду. Час. Век. Год…
На самом деле проходит не более 5- секунд, но они мне кажутся вечностью. Она не выдерживает, и улыбка заполняет её лицо. Изгибая линию губ и сверкая искорками в зрачках. Она прикрывает улыбку ладонью левой руки и медленно отворачивается от меня не в силах сдержаться. Связь прерывается, и только сейчас я наконец-то осознаю, что стою на четвереньках посреди перехода, что мимо бегут люди и сигналят машины. Я в мгновение ока соскакиваю на ноги как чёрт из табакерки. Миг мнусь в нерешительности и, ринувшись вперёд, устремляюсь туда. Туда где она. Чтоб ещё раз взглянуть в её глаза, ещё раз почувствовать эту связь, почти эфемерную, но такую ощутимую, всем моим существом. Я хочу почувствовать запах её духов. Хочу увидеть близко-близко лак её ногтей. Увидеть, как я отражаюсь в её зрачках. Ещё сам не понимая, зачем и почему, всё моё существо, кипит и требует этого. Услышать, почувствовать, вдохнуть и захлебнуться «запахом женщины», о существовании которой я даже не подозревал буквально 5 минут назад.
Говорят, что люди, те же животные, только более высокоорганизованные. Пусть так, но согласиться с этим до конца я не могу. Да, мы так же как их самцы реагируем на «запах самки», но у них реагируют все самцы, все, что физически способны это почувствовать. У нас людей это происходит по другому. Мне, по крайней мере, так кажется. Наше чувство возникает внезапно и никак не связано с естественными потребностями природы. И ещё. Наши женщины «пахнут» всегда! Потому, что хотят быть любимы и желанны каждую секунду, а не в какой-то определённый природой период.
Я устремляюсь к ней. И замираю буквально в полушаге. Вижу напряжённую линию её шеи. Застопоренные жесты. Она знает. Она чувствует, что я рядом. Она знает, она чувствует, что я хочу вдохнуть её «запах» и поглощать его жадно и ненасытно. Секунда какой-то взаимной растерянности. Неуверенности. Такой напряжённой и натянутой до звона как струна и вместе с тем такой хрупкой и непрочной. Миг. И всё решиться. Либо струна удержит нас, либо лопнет и мы, сделав шаг в сторону, постараемся забыть об этом навсегда. Струна выдерживает, и я не отворачиваюсь с невозмутимым видом и не пытаюсь достать сигарету и прикурить. Она не глянув искоса высокомерно и пусто, не делает вид, что это всё ей до лампочки. Мы просто стоим. Но нерешительность и неловкость, возникшая в первый миг, начинает таять. «Извините» - произношу я, малопослушными губами. «Да» - отвечает она. И поворачивается ко мне лицом. Я вижу её глаза, такие бездонно глубокие и тону в них. Связь. Я сам, не отдавая себе отчета, опускаю ладонь правой руки, чуть наклоняюсь и начинаю глупо отряхивать колени так и не в силах вынырнуть из её зрачков. Она невольно переводит взгляд на мою ладонь, хлопающую по коленям, возвращается назад и вдруг давиться смехом. Пытаясь удержать его, прикрывая рот ладонью и вымолвить «извините», но это получается очень плохо. Я удивляюсь себе. Её смех не злит и не обижает меня. Наоборот. Я заливаюсь ответным смехом. Народ коситься, отстраняясь и неодобрительно поглядывает в нашу сторону. А мы смеёмся. Смеёмся стоя друг против друга. И это уже не смех над тем, что случилось. Мне кажется это смех радости, что я «услышал» её запах, уловил его и среагировал. И мы встретились. И так ли уж важно, чем это всё закончиться или продолжиться и что получиться из этого в конечном итоге? Будет ли это радостным и счастливым фейерверком или срывающей сердце ноющей болью. Не важно. По крайней в этот миг. Когда мы счастливые и радостные смеёмся на виду у всей этой осуждающей нас массы людей и нам наплевать на их неодобрение.
Народ мельтешит. Подходят и отходят трамваи. В них входят и из них выходят люди, а мы стоим друг напротив друга не в силах не сказать ни слова связанные этой цепью, утонувшие в друг друге.