Девушка-цветочек (роман). Часть 4

9. Поэт и Лилетта

9.1. Поэт

Нежных девушек тискают парни,
Грубо лезут под юбочки к ним.
Овладев же, бросают коварно.
А поэт - он же Музой храним!

Он иной, по-другому целует.
Тонкокожий. Ну, что с него взять?
Кровь Лилетты стихами волнует,
Ничего не пытаясь снимать.

Цикл стихов ей! Она не читает.
Юной некогда - моды, любовь.
Парень есть - с юморком, обнимает.
Зря пылится альбом голубой.

Но поэт, вопреки этой прозе,
Из души вынимает слова.
Любит он, и нежнейшие грёзы
Вновь находят, увидит едва.

Историческим местом поэта
Что является? Письменный стол.
Сядет рядом с поэтом Лилетта,
Приподнимет игриво подол!

Он несчастный, возвышенный, старый;
Зря пускал к себе в душу Лилетт.
А теперь гармонической пары,
Чтобы Муза и он, всё же нет.

Ну и пусть! Он судьбою доволен.
Вновь не спит он, страдает, влюблён.
Жаль, влюбить он её уж не волен.
Счастье в том, что хоть любит вновь он!

9.2. Циник

Не нужны давно поэты,
Коль российские газеты
И TV - твою Лилетту
Обучают аж минету.
Иль нужны, но не такие.
Нужен нам Иван Барков.
Коль поэмы, так крутые-
Как “Лука”, “Орлов” и “Пров”.
Что до душ, до слёз девичьих,
До возвышенной любви -
Ложь, старо до неприличья.
Так что выбрось иль порви.

9.3. Кафедральная сплетница

Таковы уж наши нравы,
Вроде б все немного правы.
Правда ж в том, что сам поэт
Обучает всех Лилетт -
И при свете, и без света;
В марте, в мае, тёплым летом.
Коль их нет, то вен суженье.
Ну, тогда в воображенье -
На родной своей жене,
На доцентше иль во сне.
Знаю этих я поэтов,
Чай, сама была Лилеттой.
И один такой поэт
Раздевал в семнадцать лет.
Ну, а этот, что доцент -
Припозднившийся клиент.
По инерции, но любит,
Второкурсницу голубит...
Ох, хитрюга, ох, злодей -
Притворяется.
Любит Оль помолодей -
Очищается.
Видит Музу в Оле он -
И не трогает.
В мыслях спит (у, Купидон!)
С недотрогою.
Срублен весь под мужика,
Не духовный он.
Все поэты на века,
Все греховные!

9.4. Кто же прав?

Что же хмуритесь Вы, право?
Каждый прав, все трое правы.
Девы юные правы -
Не хотят помять травы.
Коль поэт бы был моложе,
Приоткрыла б прелесть ножек,
Показала б возле речки
Оля тайные местечки.
Циник прав - зачем поэты?
Жизнь груба зимой и летом.
Да и сплетница бьёт в точку,
Теребя у уха мочку:
“Он же старый сладострастник,
Выбирает попрекрасней;
Черноглазых, светлоликих.
Сам он местный, невеликий.
Про любовь же всё он врёт;
Уж шестой десяток прёт”.
Нет, не вру, но у поэтов
Вся любовь проходит к лету,
Гаснет пылких чувств костёр.
Так и лучше - ей простор.
Будет сладко деве юной
Целоваться ночкой лунной.
Но пока (я не неволю) -
“Забегу!” - сказала Оля.
Взгляд прекрасный, голос звонкий -
Осветят души потёмки.
Сядет рядом, я надеюсь -
Вновь теплом её согреюсь.
(Продолжение следует)