ОН, ОНА И ТЕОРИЯ СЧАСТЬЯ (окончание; А-4, стр. 3)

Живая любовь за мёртвые слова Теории счастья, хоть и самые правильные, - дорогая цена, господи, слишком дорогая.

Рухни сейчас весь мир вокруг него, философ бы этого не почувствовал. Ему уже было не до того. Он сам собственными руками разрушил прекрасный и счастливый мир своей любви, которую не заметил, не услышал, не узнал за толстой дверью своего кабинета в башне из слоновой кости.

Философ понуро и побито сидел на ручке кресла и на последнюю нить своей беспредметной и бесцельной жизни нанизывал прекрасные бриллианты её застывшей любви, и каждая слеза эхом далёкой и давно погасшей звезды нежно и ласково говорила ему:

- Я любила тебя, я ждала тебя… Я любила тебя, я ждала тебя… Я любила тебя, я ждала тебя…

Прошли годы. Обвалились стены, растения и живность заполонили этот горестный дом и уже звуками собственной жизни оглашали эти пустые мрачные комнаты. Свежий воздух, как струя в пробоину корабля, врывался в оконные проёмы и нёс в себе ласку, нежность и любовь растворённого в нём солнца.

Однажды в этот дом пришли люди. Они нашли старое кресло, а в нём – прекрасное ожерелье из блистательных бриллиантов, каких ещё не видал человеческий глаз за всю историю земную. На полу грязном и мшистом лежал изъеденный временем и мышами старый некогда дорогой халат. В камине нашли листы сожжённой бумаги и горстку пепла.

Высокая цена для того, чтоб сделать счастливыми людей планеты. Слишком высокая…



(КОНЕЦ)