Прелюблдеяние женщины и ее одиночество

Ломать то, что существовало веками и идти по неизведанному пути, не зная, что ее ждет впереди - такова судьба женщины в эпоху денег. Одиночество - в основном удел женщин. Число одиноких женщин в Казахстане стремительно растет. Одиночества выбирает и молодежь. В Казахстане женщины впервые восстали против власти мужчин. И в этой борьбе они вынуждены выбирать путь одиночества.
Для мужчины образ женщины, не желающей мириться с традиционными отношениями, раздваивается, и она обретает в его сознании одно лицо в семье, а другое – вне семьи и внебрачных связях. То же самое происходит и с женщиной, которая отталкивается от мужчины в семье, но стремится к внебрачным связям с мужчиной. И это, в конце концов, складывается как норма. И здесь складывается такая обстановка, что они не могут спокойно пребывать в семье и наслаждаться в брачных отношениях. И вместе с тем они не могут спокойно наслаждаться и внебрачных связях. Так прежде происходит коренное изменение положения мужчины и женщины, причем против их воли. И оба они испытывают неудобства от этого своего изменившегося положения. Они не могут пребывать в семье и в то же время не могут находиться и вне семьи. И о чем это говорит? Брачно-семейные отношения, существовавшие веками как социальный институт, разложились, и люди впервые просто недовольны собой и своими отношениями друг к другу. Они уже не хотят пребывать в этих разложившихся отношениях и вместе с тем стремятся к ним и находятся в них против воли, то есть вынужденно. Сильные мужчины еще сохраняют семью, слабые пьянствую и опускаются. А женщины просто более выносливые. Но задумаются они об этом по-настоящему, наверное, не живя вместе, а лишь, главным образом, внебрачных связях, а то и оказавшись в полном одиночестве, став здесь недосягаемыми друг другу как муж и жена. Немецкий философ Шопенгауэр иначе смотрел на эти вопросы и считал все в их отношениях основанным на природных инстинктах, что, например, родовой инстинкт у мужчины направлен вширь, а у женщины – вглубь. Этим он объясняет склонность мужчины к непостоянству, а женщины – к постоянству. И, по его мнению, все это – результат целей, которые ставит себе природа. Именно поэтому женщина сильно привязана к одному, ибо природа инстинктивно и без всякой рефлексии побуждает ее заботится о кормильце и защитника будущего потомства. Таким образом, прелюбодеяние женщины, как в объективном отношении по своим последствиям, так и в субъективном, по своей противоестественности гораздо непростительней, чем прелюбодеяние мужчин (А. Шопенгауэр. Мир как воля и представление. М., 1992, С. 470).
Между тем следующий этап начинается с прелюбодеяния женщины, где, в конце концов, уже и для женщины теряют смысл интересы семьи, детей и мужа. Для женщины мужчина привлекателен только внебрачных связях, а в брачных обретает тот же отталкивающий образ. Нас здесь совершенно не интересует, что они могут расходиться и снова сходиться или создавать новую семью. Фактом является то, что их отношения расстроены и что в принципе брак уже не может существовать без внебрачных связей, и это сложилось как необходимая тенденция. Здесь и складывается так называемая неполная семья, уродующая детей и которая была неизвестна средним векам и в которой женщина имеет объективную возможность общаться не с одним, а со многими мужчинами, менять их, когда ей захочется. А это значит, что она познает мужчину вообще и ее мышление впервые от частного переходит к общему. Тем самым она впервые создает в себе идеальный образ мужчины, такого, который соответствует ей, причем именно отталкиваясь от реальных отношений, противоречащих ее потребностям и стремлениям. А реальная жизнь такова, что они уже не могут соответствовать друг другу, пребывать вместе, раз женщина восстала против мужчины и стремится ниспровергнуть его власть над ней и ее детьми, а мужчина от этого не может отказаться и всячески стремится сохранить свое положение. И они действительно воюют. И от того, что в искусстве и литературе и тем более в науке их отношения приукрашиваются, жизнь не меняется, а, напротив, осложняется, приобретая бессознательный характер. И сегодняшние «гендерные вопросы» - это просто верх наивности по сравнению с объективным положением вещей, сложившегося здесь в ходе исторического развития общества. Я говорю исторического развития. А это значит, что оно не касается сознания индивидов. Люди реально остаются объектами манипуляции. И распад происходит именно в этих рамках.

Но сам факт, что женщина освободилась от мужчины, имеет такое же значение и для детей. Этот факт надо понимать так, что дети без власти отца получают условия освобождения. Власть матери над детьми не имеет мужскую силу, и она в одиночестве утрачивает свои властные функции. Таким образом, это состояние семьи и для детей оказывается освобождением от совокупности отношений, ранее их сковывавших запретами и репрессивными мерами. Этот факт характерен еще тем, что само понятие «отец» изменяется и в прежнем смысле ликвидируется в полной зависимости от изменения положения мужчины в обществе и семье. Отчим так же не имеет над детьми отцовской власти и не обретает образ настоящего отца. Прежний образ отца, ассоциировавшийся с властью, исчезает и в алкоголизации мужчины. Отсюда понятие отец просто становится фикцией, и дети во всем ориентируются на мать, в результате чего воспринимают ее состояние и переживания, что мальчиков ведет, очевидно, к феминизации, т. е. к обретению основных черт женщин. И это доказывается так же тем фактом, что женщины в своем новом положении утрачивают свою прежнюю женственность и обретают черты мужчин. И теперь не удивительно, что дети часто не имеют понятия об отце и их мир ограничивается матерью и ревностным отношением к ней. И отсюда вовсе не случаен вопрос, который сегодня задают часто – что такое настоящее мужчина, в чем его роль в семье и обществе? Если он свободен от производственных функции и ради выживания делает деньги, являясь официантом или спекулянтом и, еще хуже, если он ради денег промышляет преступностью, то кто здесь виноват? Учтите, женщина исторически никогда не была кормилицей, и если мужчина и женщина меняются местами, то этого неудобного положения преодолеть должны они вместе или это задача общественная. О чем сейчас мечтают женщины, например, в Казахстане, и чего хотят мужчины?
Складывается интересная ситуация: все чаще одиночества выбирает и молодежь. И если прогнозировать эту тенденцию, то от этого социального института останется только обряд бракосочетания и пышные свадьбы, устраиваемые состоятельными гражданами Казахстана.
Мужчина испытывает неудобства с изменением отношения к нему женщины, и стремится устранить это как главного препятствия в своем самоосуществлении. И это главным образом связано с тем, что самоосуществление женщины изначально имело форму материального осуществления семьи и главным образом была подчинена «родовому» отношению, то есть инстинкту. У нее до этого не было личных интересов, отделенных от интересов семьи, детей, мужа. У нее не было своего стремления к своему собственному благу. Она его обретает только в одиночестве, к тому же в виде нравственной ценности. И, что является самым важным, только здесь у нее появляется свое «Я», а вместе с ним и критическое отношение к мужчине (но отнюдь не к самой себе). Логика этого отношения такова, что в ее рамках они уже не могут пребывать вместе, и их пребывание становится вынужденным, а потому они предпочитают жить врозь или в «сожительстве». В чем суть этого отношения?
Мы видели, что их представления друг о друге раздваиваются и это соответствует раздвоению их реальных отношений. Внешние связи, возникавшие первоначально между мужчиной и женщиной как случайные, временные (любовные отношения), принимают необходимый характер, причем не как дополнение к существующему браку, как, например, проституция, которая всегда существовала в этом виде, а как отрицание и ликвидация брака. Здесь возникает свободная форма отношений между полами, которая во всем мире признана «гражданским браком», а у нас – сожительством – любовник, любовница.
Здесь мужчина и женщина друг другу становятся доступными, но во внешних связях, и не досягаемыми в браке, который принимает временный характер. Здесь осуществляется то, чего предвидел еще Энгельс. После того как исчезнут экономические и моральные причины отчуждения между мужчиной и женщиной, мешающие, например, девушке, не задумываясь, отдаться любимому мужчине, их отношения будут развиваться свободно. И тут же он задает вопросы: «Не будет ли это достаточной причиной для постепенного возникновения более свободных половых отношений, а вместе с тем и более снисходительного подхода общественного мнения к девичьей чести и женской стыдливости? И, наконец, разве мы не видели, что в современном мире моногамия и проституция хотя и составляют противоположности, но противоположности неразделимые, полюсы одного и того же общественного порядка? Может ли исчезнуть проституция, не увлекая за собой в пропасть и моногамию?» ( там же, стр. 64). Для нас сегодня реальностью является то, что внебрачные связи, связи как раз свободные, развиваются как необходимые отношения, вне которых семья вообще исчезла бы. Но и здесь мы видим их противостояние.
Первое неуклонно превращается во второе, причем особенность второй формы в том, что она может быть прекращена в любое время, если исчезают мотивы, но она может быть так же и возобновлена, если появился мотив. Тем самым эта форма исключает вынужденное пребывание вместе и не оставляет в душе индивидов незаживающих ран. Следовательно, эта форма свободна от традиционных ограничений, накладываемых на индивидов исторически сложившимися этическими канонами, обычаями, культовыми представлениями и т. д.
Таким образом, впервые разрывается круг, замыкавший индивидов рамками брака и ограничивавший их материальными и узколичными семейными интересами, на фоне которых внутренние, личностные структуры были ограничены и подсознательны. А если мы пойдем еще дальше, переходя эту условную грань, то увидим беспорядочные половые связи, которые беспрерывно развиваются и принимают массовую форму и к которым особенно подвержено молодое поколение, что, несомненно, является следствием того факта, что секс принимает самодовлеющий характер и подчиняет себе этим деятельность индивидов. Добавьте к этому связи, складывающиеся на фоне повсеместной алкоголизации и наркотизации, и из наших представлений исчезает и понятие о неполной семье.
А суть в том, что дети, выходившие из расстроенных и неполных семей, по самой сути оказываются неспособными создавать семью по образу и подобию своих родителей и полностью переходят в сферу внебрачных связей и тем чаще всего образуют временные, случайные и беспорядочные половые связи, где рождение ребенка и продолжение рода человеческого из правила превращается в исключение и становится чисто случайным фактом, основывающимся на сохраняющихся инстинктах людей. И неумолимый рост этой тенденции свидетельствует о том, что женщина в результате всего предыдущего болезненного развития полностью освобождается не только от мужчины, но и от детей и семьи. С этого момента начинается и падение женщины и ее становление в этом падении. И это обстоятельство не может не уродовать человека. Тем не менее, только здесь женщина впервые самостоятельно ищет свою судьбу, которую она теперь видит не в вещах, а в мужчине как в основе ее жизни. Найдет ли она ее? Найдет ли она мужчину? Сможет ли она осознать собственные отношения к нему как отношения внутреннего, человеческого?
Здесь мы и находим ответ на вопросы, над которыми ломают свои головы демографы, изобретая различные идеологические вымысли для оправдания ограниченности собственных воззрений и, главным образом, связывая все происходящее в этой области с сознанием и волей индивидов. И что, в итоге, будто люди сами могут исправить положение, если в обществе будет создано соответствующее экономическое и культурное условие, в то время как эти условия от ныне создаются самими людьми в объединении их усилий и создании нового единства и общественной организации. А что с собой представляет распад общества и деградация человека – это в их компетенцию, может быть, не входит, раз ими всегда занималось общество и государство? Здесь функций государства смешиваются с отношениями индивидов, их стремлениями. И поэтому очень сомнительно, что привычными методами можно радикально повлиять на ситуацию, да и привычные методы, неплохо работавшие при социализме, ориентированного на общество, при полном господстве бизнеса дали сбой и расстроились. Ведь, по сути, это есть не прихоти людей или следствия их обнищания, а необходимый результат разложения семьи как социального института и развитие отношений между полами как их свободного союза, и это развивается как необходимость и неодолимая тенденция, как закон, а потому и противоречиво. Мы же, отбросив диалектический метод вместе с Марксом, просто оказались во мраке невежества и в области суеверий и мистификаций и представлений прошлых поколений, которые нас и питают до сих пор живительной влагой.
Речь идет о том, что не могут уживаться вместе не только мужчина и женщина, но и дети, и их родители. И не могут они уживаться именно во внешних отношениях, постольку, поскольку у них появились другие потребности. И для собственного осуществления человек нуждается во внутреннем, духовном отношении. И они их должны создать, осознав себя и свое общество. Я не думаю, что общество – это нечто внешнее, чисто экономическое или политическое. Общество - это мы, люди и их объединения. И они теперь впервые могут объединиться сами как люди, если их прежние общественные объединения разложились. И новое объединение не может складываться вне сферы отношений полов. Сначало должны объединиться мужчина и женщина, а потом объединятся и дети и их родители, а потом будет создано и новое общество. Это значит, что без этого основания нового общества не будет, а старое обречено.
Сегодня кажется, что при таком положении для того, чтобы был обеспеченным каждый член общества, требуется обеспечить всем необходимым всех разрозненных членов общества. А это никогда не осуществимо. В этом смысле наши предки и в многодетной семье жили значительно лучше, чем изолированные люди эпохи рынка, стремящиеся каждый к своему собственному благу. Ясно, здесь первостепенной является решение человеческих проблем и устранение отчуждения между людьми, беспрерывно воспроизводящегося денежными отношениями. Следовательно, здесь необходимо устранить денежные отношения, объединив этих людей. Тогда деньги снова становятся общественной категорией и в этой форме не будут влиять на людей и исчезнут из их жизни, выполнив свою историческую функцию.
Семья – это конкретная форма общества. Дети, рождающиеся в этой семье, это развитие нашего общества. И деньги разложили наше общество в корне и тем сделали так, чтобы это общество не развивалось, а гибло, сохло, гнило. В семье деньги полностью отделили мужчину и женщину друг от друга и разъединили их, то есть разрушили их прежнее единство, слитность, когда они выступали единым в средневековой семье и были вплетены в семью как в социальный институт, и это предполагало их внешнее развитие, развитие как социальной структуры. Теперь, в рамках этого отчуждения, они озабочены собой и не могут найти друг друга, сблизиться и слиться снова. Этого они могут достигнуть, только став свободными личностями и осознав собственные связи. Это уже высшая форма сознания личности. Это – цель развития, которая должна быть осознана и сознательно достигнута, причем не в рамках индивидуальной деятельности, а общественной организации этой сферы. А пока этого не произошло, мужчина и женщина останутся сосредоточенными на себе, и это нисколько не продвинет вперед и наше общество. И детей будет воспитывать некому. Мы полностью погрязли в трясине и теперь бьемся в судорогах, даже не имея элементарного понятия, что происходит с нами и почему наше положение не определенно. Как же будет развиваться общество обще, если оно бросило на произвол судьбы детей и всю заботу о них возложила на родителей.