Кто сегодня чувствует себя хорошо?

Кто сегодня чувствует себя хорошо?

Кто сегодня чувствует себя хорошо? Нищий, миллионер, министр или бомж? В условиях, где все рвется по швам и все ясно видят зияющую пустоту, все более расширяющуюся, растет лишь ощущение смерти. Страх и боязнь становятся всеобщим состоянием. Почему?

Мир переживает настоящие роды. Он действительно теперь застыл в ожидании великого чуда. И чудо это может представляться и страшилишем. В любом случае мир развивается в свою противоположность, отрицая себя как токового. И он уже не сохраниться в виде "рыночной экономики", хотя он может сохраняться неопределенное время в своем стихийном развитии.
Самый тяжелый процесс, переживаемый женщиной, это роды. Предродовые и родовые муки вынесет каждая здоровая женщина, она к этому подготовлена природой. Но, о которых она каждый раз забывает, увидев своего ребенка. Мужчине это состояние недоступно. И хотя каждая женщина, переживающая дискомфорт, до родов твердит, что больше рожать не будет, инстинкт оказывается сильным. Этот инстинкт есть инстинкт любви, заложенной в ней природой. И этот инстинкт в ходе исторического развития социализируется и психологизируется. И в итоге превращается в духовную силу. В период беременности психика женщины сильно меняется. К чему я об этом говорю? Причем здесь гинекология?
В обществе тоже есть периоды беременности и родов. Периоды схваток и мучений. Да и духовные роды, известные пока только творческим людям, тоже не бывают блаженными в обществе. Современное общество как общество, как общество беременное будущим, себя должно сохранить от разрушений. Оно поэтому в период беременности озабочено только самосохранением. Никто даже понятие не имеет, что постсоветское пространство переживает страшные муки родов после распада социализма. У женщины родовые схватки могут продолжаться и три дня, и больше и меньше. А в обществе они занимают вообще больше времени. Историческое развитие измеряется не индивидуальными ощущениями. И никто этого еще не подсчитывал, ибо на этом уровне они еще попросту неизвестны.
У женщины расстройства появляются уже через некоторое время беременности, и это состояние продолжается до самих родов. А после родов происходит полное обновление и очищение женщины, и в несколько раз прибавляются ее силы. Просто здесь все происходит сознательно. А вот в обществе все бессознательно. Социализм не строил и не порождал никакого коммунизма, а просто забеременел новым обществом и творил его в своей внутренней сущности, ограничивая внешние проявления жизни. А измерять общество просто сознанием индивидов, кому жарко, а кому холодно - это мистика, это абсурд. Это мне сегодня было грустно и тоскливо, а завтра я об этом забуду. Я сегодня голоден, а завтра сыт, и в зависимости от этого будет меняться и мое настроение. Так и миллионы людей. И общество никогда никому из них не угодит, если не будут общих порядков, нужных каждому. В любой ситуации людей любовь и внимание согревают. Они ими двигают. И у людей все чередуется. Они любят и ненавидят. Их нельзя насытить, чтобы они были довольны. Людям нужно духовное развитие и человеческие отношения. И они даже этого не осознают, хотя большинство людей живут в сходных ситуациях и переживают одно и то же состояние. И то, что мне лично нужно много денег, отнюдь не означает, что и обществу и тем более истории нужно именно они. И что и мир и его движения надо измерять через эту субъективную мерку.
Все это, тем не менее, сейчас находятся в руках людей, в их сознании и подсознании. И люди, хорошо знающие физические роды, творческие роды, нравственные муки и эстетические наслаждения, не знают пока ничего о духовных родах, потрясающих сегодня все общество, парализуя его, давя на людей неким ожиданием и неутолимым чувством голода, хотя есть все: изобилие и т. д. Людям почему-то некомфортно. Они хотят все разрушить, их охватывает страх и ненависть перед рождением нового, перед надвигающимся неизвестным чудом.
Оказывается, женщину охватывает ужас незадолго до родов, останавливается время, она вспоминает даже грехи, а в какой-то момент даже прощается с жизнью. Общество тоже почти вплотную подошло к концу света, и ему мерещится все что угодно, не воспринимаются реалии жизни, куда-то исчезла наука, испарились представления о культуре. И люди застыли в ожидании некоего чуда.
В этот период общество сохраняется только сильным государством. И все силы сосредоточиваются в государстве. Это только такие маленькие и незначительные страны, как Киргизия, Чечня могли совершать государственный переворот и менять своих президентов. И это совершал не народ, а центробежные силы в государстве. А государственные перевороты никогда ничего не решали. И никто из названных государств мыльными революциями до сих пор еще не решило никакую проблему коренной перестройки. Крупные страны этих переворотов не допустят. Ибо они слажены и собраны, и они всегда имеют достаточно сил, чтобы не допустить бунтов, прерывающих эту беременность и роды.

После того как в обществе произойдут роды, как предполагаю я, духовные, государства уже не будет нужно, и все защитные силы, стянутые для защиты плода, распускаются. И точно так же, как в организме женщины происходит обновление после родов, то же самое происходит и с обществом. Организм думает не о женщине, а о плоде, и все силы направляет на его развитие и благополучные роды. Это какую колоссальную силу имеет женщина, чтобы в себе носить и родить человека. Об этом можно узнать только в период беременности и родов. А наше общество идет к духовным родам. Социальную революцию история уже однажды пережила и уничтожила капитализм в постсоветском пространстве. И такой революции здесь уже больше не произойдет. Поэтому бунт - это просто разрушение, к тому же возбуждаемый теми же недовольными элементами, которые конкурируют друг другом и для этого пытаются используют народное движение, как бывало всегда в истории. Но этот трюк теперь уже не сработает, и историю ничто не повернет.
Это аналогия, сравнения индивидуального с социальным, духовного с материальны. Никто людей не принуждает изолироваться, разобщаться, чтобы каждый жил только за себя. И этого не написала природа на лбу каждого человека, и люди не обречены на то, чтобы навеки оставаться только конгломератами и просто единством механических соединении. И никогда не будет такого строя, чтобы миллионы изолированных и воюющих друг другом людей были счастливыми в бесчеловечном обществе. И если в Советском Союзе вообще люди были счастливы, то это было обусловлено солидарностью и товариществом, коллективизмом и приоритетом общественных интересов над индивидуальными.
Сначала надо признать, что экономическое или денежное проявление человека существует объективно и является отношениями между людьми, их реальными жизненными связями и что тот факт, что люди обладают сознанием, отнюдь не означает, что мы можем понять жизнь, исходя из сознания людей и их представлений. Сознание людей может быть и внешним сознанием, привязанным к внешнему миру, и социальным сознанием, привязанным к системе. Экономическое проявление жизни или денежные отношения – это не человеческие отношения, а общественные, сложившиеся исторически в многообразных формах проявления. А наше сознание лишь отражает это положение вещей. Здесь нет научного понимания, которое как раз отвлекается от чувственных данных и осмысливает общее, закономерное движение. Как это ни странно, сегодня и наука опустилась на этот уровень и буквально затерялась в психологии индивидов. Стоя же на этом индивидуальном уровне, мы никогда не сможем понять, куда идет семья как социальный институт и отношения между полами и поколениями и тем более общество и почему сегодня вдруг всех охватила "жажда любви" или "ненависть" наряду с жаждой денег. И мы будем только недоумевать, глядя друг на друга и, в особенности, на своих питомцев. И каждый сегодня имеет такое чувство, что мир идет неизвестно куда и чего мы ждем от этого развития и какого чуда. И людей будто подменили. Так неожиданно наступила рыночная эпоха для людей постсоветского пространства как чудовищная эпоха разрушения.
Но мы определяемся своим обществом и, как бы ни чувствовали себя свободными, мы всегда находимся под влиянием общественных отношений, даже если этого общества уже нет и оно ассоциируется с государством. В этом смысле нам нужно не сознание индивидов, т. е. не психология личности, а общественная теория – демографическая концепция, теория взаимоотношений между людьми, а не любовь как некий внеземной феномен, существующий только в нашем воображении.
Людьми управляет общество, манипулируя законами или деньгами. Деньги – последний рычаг, сохранившийся от старого, капиталистического общества, в которых принципы старого общества как бы аккумулированы и беспрерывно воспроизводятся, являясь жизненными взаимоотношениями между людьми. В связи с распадом общества, в настоящее время люди предоставлены себе, своему разумению или невежеству, и им управляют деньги. И общество как таковое уже утратило способности к сознательному управлению людьми. И они учатся управлять собой сами. Здесь важно знать одно.
Общество само по себе - это абстракция. В основе общества лежит общественные принципы, которые усваиваются в первую очередь в семье и дальше совершенствуются и закрепляются обществом. "Управлять обществом" поэтому включает и семью. А в основе семьи лежит отношения полов и поколений, которые строились тысячелетиями и сохранялись моральным сознанием и обществом в целом. И думать, что мы можем управлять людьми и создавать разумное общество, не зная эти важнейшие сферы жизни, - значит жить слепо и ничего не понимать о нашей реальной жизни. И без каких-либо конкретных научных знаний об этих важнейших основах общества наши знания о человеке и обществе не стоят ничего и останутся пустыми мудрствованиями.
Становится новое общество, и оно требует уже новых знаний не только для того, чтобы понять современного человека, но и для того, чтобы сознательно создавать человеческое общество. Старые знания о старом обществе и его порядках уже никуда не годятся. Ситуация, сложившаяся сегодня, такова, что любой обречен на невежество, если он не знает свою семью, не понимает собственную жену и детей и тем более самого себя. Блистать своими знаниями о человеке, государстве, цивилизации, культуре и начале и конце света, значит просто философствовать впустую, ненужными никому потусторонними знаниями. Сегодня и наше общество, и люди как никогда нуждаются в конкретных знаниях о реальной человеческой жизни. И прагматическое сознание, отрицающее философские конструкций, складывается вовсе не случайно.
В историческом развитии человеческого общества такой запутанной ситуации в сфере непосредственных и конкретных связей людей, которая сложилась сегодня, еще никогда не была. В этом отношении страны постсоветского пространства особо отличились и заходят прямо в безвыходный тупик. И люди, кажется, впервые начинают познавать и понимать, что такое несчастье в истинном смысле этого слова, связанное именно с расстройством брачно-семейных отношений. Семейному идиллию явно приходит конец. И это расстраивает нас в самой глубокой нашей сущности. И мы поистине начинаем жить своими мечтаниями, иллюзиями, нередко даже выдавая их за реальность. Говорят, что настоящее счастье познается только в несчастии. Если несчастье становится всеобщим, то не значит ли это, что уже близок и всеобщее счастье в человеческом смысле? Ведь до сих пор гонялись за счастьем в материальных отношениях, в которых счастье одних строилось на несчастии других. И так до сих пор развивалась история. Не означает ли эта всеобщая бедствие просто концом именно этого счастья, которое на самом деле было подлинным несчастьем для угнетенных и задавленных классов? Вот в чем суть. Должна же в этом уродливом отношении история когда-нибудь завершиться. И я не думаю, что то, что завершается, умирает красиво.
Сегодня даже нет смысла говорить, что семья и даже брак восстановятся в прежнем смысле и что люди еще будут жить, как жили их предки. Поэтому мы оказались в эпохе полной неизвестности.
И хотя жизнь стремительно очеловечивается и все становится «человеческим» в индивидуализации, в целом сохраняется прежний общественный взгляд, все сводящий к экономике и политике. Сегодня, вместе с тем, многие заняты, по существу говоря, «менеджментом и маркетингом», то есть продажей и куплей, что, естественно, не может не определять все самое тайное и интимное в нашей жизни. Демографическая же наука, сохраняющаяся лишь формально, уже давно утратила способности к пониманию изменившейся реальности. И на изменившуюся ситуацию она смотрит по-прежнему. Она уже отбросило и то понятие общества, которое было создано в советском обществе, не восприняло и западного и вместе с тем не рассматривает общество и как общества людей, а семью как конкретную форму общества. Деньги и кризис всех так запутали, что в хаосе человеку все труднее становится находить себя и противостоять окружающей действительности. Сами понятия «семья и брак» просто заменены «тендерными вопросами» и трактуются совершенно произвольно. Между тем даже в обыденном, здравом понимании демографические проблемы сегодня выдвигаются на передний план и настоятельно требуют анализа, причем не с привычных позиций, а именно с позиций развития человека. Ибо уже очевидно, что традиционная форма семьи, сложившаяся исторически и изначально приспособленная к экономике, хозяйству, за последнее время подверглась качественным изменениям и теперь разлагается, медленно приспосабливаясь к необходимости развития человека именно в денежных отношениях.