Житие ты наше уральское. Ч.2, гл.7(продолжение 1)

«Ю Р Ю З А Н Ь» (продолжение).

-Успеваем?- Аркадий вопросительно смотрел на Николая.
-Работай, работай, не отвлекайся,- Николай сосредоточенно сортировал кости по пакетам. Кости были разноплановые; некоторые, особенно берцовые, в пакеты не лезли. Такие кости Николай дробил камнями на валуне.
Гипсовый человеческий череп аккуратно разломал руками по верхней челюсти на две части.
-Они сейчас у Минки, на Кочкарских пещерах «зависнут»… Да еще где- нибудь полдничать надумают… Успеем! А ты качай, качай, не сачкуй!-
Сам же выволок из салона желтый выцветший спасательный жилет и старый кроссовок на правую ногу. И то, и другое полил кетчупом, извалял в пыли. Получился растерзанный реквизит с засохшими бурыми пятнами крови.
-Пойдёт.- Обернулся к Аркадию. – Готова лодка? Всё, грузи свой слепок - и плывём!-
Не спеша пересекли реку. Подплыли к громадным скалам и, очарованные зрелищем, бросили весла. Река, лениво шлёпая в борта, медленно несла их вдоль гряды с отрицательным уклоном. Возникало ощущение ирреальности, сю - реальности и похмельных фантазий. Можно было прикоснуться к этой выщербленной сырой складчатой стене и почувствовать содрагание потухшего вулкана, треск ломаемых хвощей и чириканье птеродактиля. Видения кончились луговым склоном с узкой тропой наверх.
Причалились. Аркаша вылез.
-Николай, может, я порыбачу? А ты сходишь…- заскулил он.
-Так, этот пакет разбросаешь в начале пещеры, этот - в конце, у самого обрыва. Да не забудь камнями всё засыпать! Но что б видно было! С черепушкой поаккуратней, материал деликатный, хрупкий… А слепок свой и лохмотья- где- нибудь у входа в пещеру… И не чёткий отпечаток, а смазанный, понял? Сделаешь - меня кричи, я под тобой, на омуте блеснить буду. И не смотри на меня, как на таблицу лотерейную! Тебе «решка» выпала, вот и дерзай! На Клюкле нарыбачишься…- Он оттолкнулся от берега.
Аркаша вздохнул, взвалил сумки на плечи и поплёлся наверх.
Николай, выгребая против невидимого течения, вновь заплыл под гребень, укрепил якорёк в расщелину и размотал снасть.
-Ну, ни хвоста, ни чешуи…-
Забросил. Блесна вкусной серебристой уклейкой ушла под воду. Николай стравливал и стравливал леску, пока на катушке не осталась пара - тройка витков. Прикинул: метров 15- 17. Закурил и, приподняв блесну на полметра, начал плавно подёргивать спиннинг. Уженье рыб не терпит суеты.
Квёлая стрекоза поползла по бортику и, сморённая полуденным светилом, замерла на уключине. Слепень весело барахтался в воде. Пичужка на валуне по - хозяйски осматривалась, труся хвостом. Ни ветерка. Фантомным видением мимо проплыл камерный плот с одиноким, спящим человечком у задней греби и расшпиленной тросами «нивой» под тентом посередине. Ткнулся краем в противоположный берег, лениво развернулся и продолжил движение тылами вперёд. Кормчий громко, на пол - реки, всхрапнул.
Дотлевала уже третья сигарета, когда сверху послышался неясный шум, возня и раздался голос Аркадия:
-Никола! Я готов! Усё в ажуре!-
Затем нарастающий грохот - и метрах в трёх от лодки бултыхнулось что- то объёмное и тяжелое.
-Никола! Жив? Я оступился! Жив? Не задело?-
-Жив, жив,- пробормотал, утераясь от брызг Николай. – Лапоть ты неуклюжий… Жив я, жив!-
Спининг вдруг резко дёрнуло и повело.
-Ах, ё - ё!..- вырвалось у Николая. Он подсек и с усилием начал выбирать леску.
-Никола!- громкий шипящий голос сверху испугал и заставил выпустить катушку. Леска снова стравилась. – Никола! Кажись, наши плывут!? Точно! Наши! Сматываться надо!-
-Спускайся к берегу! Я сейчас!..-
Николай с трудом засунул спиннинг под сиденье, зажал ногами и взялся за весла. Гребок! Гребок! Лодка пружинила - и стояла на месте! Никола взвыл от отчаянья. Схватил нож и полоснул по леске. Лодка дёрнулась - и снова ни с места! Якорь! Обернулся, выдернул якорь и зачастил к Шлиману.
Тот уже стоял на берегу и отчаянно махал руками.
-За поворотом они! Должны успеть!-
Мигом пересекли неспешную воду заливчика, махом выволокли лодку и, не сдувая её, ринулись к машине, лавируя меж поставленных для маршрутных экскурсий палаток. Забросили лодку в салон и ударили по газам.

. . .


-Аргументы у тебя, Степаныч, хромают.- Голос Сани звучал раздражительно. Первая за последние тридцать лет палаточная ночёвка сказывалась. Взлохмаченная, рыжая с проседью шевелюра делала его похожим на Антошку - пенсионера из мультика. Набрякшие веки покрасневших глаз придавали лицу недовольное мюллеровское выражение. Про внутреннее состояние души и организма можно было только догадываться: ненастное. К тому же подавали гречку с тушенкой вместо ветчины с солёным огурчиком. Лекарство, правда, присутствовало. Вовка понемногу всем подливал. – Следам ты не веришь, а виденью какому- то веришь. Нелогично.-
-Чего нелогичного- то?- после бессонной ночи Степаныч выглядел ничуть не краше Александра. – Вжизнь шестьдесят четвёртого рамера не видел! На Кавказе - и то самый большой пятьдесят седьмой был! Да и не слышал ни разу про «снежного человека» у нас, на Южном Урале. А про видения – приведения - сколь хошь! Сам много раз созерцал. Да что я… У Толи с Вовкой спроси, вместе были…-
Анатолий в это время встал на карачки, потянулся в центр стола за хлебом. С другой стороны, тоже на карачках, Саня тянулся за горчицей. Встретились в центре стола. Пытливо и недоверчево посмотрели друг на друга.
-Саша,- почему- то шепотом принялся излагать Анатолий. – Честное слово - видел! Вот как тебя! Только тот белый, как в простыне. Стоит, вурдулак такой - и не шелохнётся! Глаза красные, кровавые… наверное… И холодом от него несёт! Метров двадцать до него было, а меня аж заколотило!-
-Пить надо меньше - и глюков не будет…-
Так они и стояли, чуть ли не упёршись лбами, два бегемотика в миниатюре, и словесно бодались, пока от реки не подошёл Лёшка с полным котелком для чая.
-Мужики! Кончайте из пустого в порожнее!.. Ехать надо! Степаныч! Ты ж рыбалку обещал!..-
-Будет вам рыбалка… Рика, буди хозяина, пожрать не успеет.-
Та лениво поднялась с коврика, подошла к спящему у палатки Владимиру. Брезгливо обнюхала испачканное сажей лицо и нехотя облизала. Вовка тревожно зашевелился. Из - под его подмышки
с трудом выполз заспанный Блюм. Осоловело огляделся по сторонам и, присев на Толин рюкзак, с удовольствием справил малую нужду. Затем полез было назад - досыпать, но мамаша сердито на него рыкнула, и он, забрасывая сидалище вправо, помчался к Степанычу. Рика же продолжила побудку, пока Вовка окончательно не поднялся, глядя на мир Плюмовскими щенячьими глазами. В фокус, наконец, попали ребята у костра, река и солнце. Взгляд прояснился, очеловечился. Вовка счастливо улыбнулся, с трудом давя зевоту.
-«Жрачи прилетели»
-Иди завтракать, тронемся скоро…-
-С вами тронешься… Ни одной вылазки без заморочек…-
Легко встал и побежал умываться на реку. Склонился над водой - да так и замер в изумлённом восторге.
Копошились мальки у вчерашних картофельных очисток. Изумрудами сверкала разноцветная галька. Русалочьей гривой струились по течению водоросли… Окунёк взбрыкнулся в метре от Володьки. Деловито, не обращая ни на кого внимания, над самой водой прошлёпала крыльями чайка и исчезла вдали. Маленький ужонок юлил вдоль камышей. Рябило от бликующей воды. Красотень! Так бы и сидел всю жизнь в преддверии завтрака!
Подпрыгал уже сытый Плюм, жадно залакал чистую воду.
-Лопнешь.-
Тот, не обращая внимания, продолжил надуваться на глазах.
-Лопнешь!- с улыбкой повторил Вовка, подхватил щенка под брюхо и пошел к костру. Плюм сердито закряхтел, попытался вырваться, но стих.
Заваривался вкусный, пахнувший за версту чаёк. Дотлевали головёшки.
Степаныч, увидав подошедшего Владимира, повалился на чей- то сохнувший спальник и мгновенно уснул сном праведника: смену сдал - смену принял…
-Держи ребёнка!- Вовка сунул Плюма Сергею. – Посмотри клещей. Лазает, где попало…-
Наложил себе полную чашку, намазал бутерброд, налил в кружку чая.
-Вовка! Иди сюда! Ну, иди…-
Ребята собрались вокруг карты.
-Что сегодня будет? Расскажи.-
-Пожрать не дадут!- буркнул тот, но к ребятам пересел. – Во, здесь мы!- ткнул пока чистой ложкой в карту. - Потом, после притока Минки, гребень Хватка… Есть там две пещерки, полазить можно…- Он с сомнением осмотрел громадьё Лёшки, Сашки и Толи. -Хотя… ничего интересного…так себе… пусть Серый осмотрит… корни казачьи поищет. А ты, Лёха, лучше поспинингуешь, омутки там… А мы в Щелевую пойдём, это вот здесь, у Навесного…- Зачерпнул каши. – И встанем где- нибудь за ним, напротив Большого Лимоновского…-
-А почему не у пещеры?-
-Да ты что! Тебе сегодняшней ночи не хватило? У пещер… Скажет тоже… Знаешь, сколько всего паронормального в них за века скапливается? То- то!- закончил он с набитым ртом.
-А вы далеко по Юрюзани сплавлялись?-
-До Малояза.-
-Чего так далеко?-
-По дурости… Источники захотели увидеть, попробовать…-
-Ну, и…-
-А- а,- Вовка махнул рукой. – Пучит - и всё.-
-А рыбалка- то где?- попытал Лёшка.
-Да везде! Поплывём сейчас - спинингуй за милу душу! Мушки, вон, попробуй… Здесь и щучка, и хариус… У Щелевой здоровущий омут, там отвесно блеснить надо, увидишь… А на стоянке сетушку бросим…-
-Угу, угу,- Лёшка уже торопливо доставал коробочку с блёснами. – Сань, тебе спиннинг настроить? Толь, а тебе?..-
Володька замер с ложкой у рта, спросил недоуменно:
-Мужики, а кто грести- то будет?-
Мужики замерли, дружно посмотрели на Рику. Та, почуяв неладное, оглянулась на них. Ребята отвели глаза.
-Сами же… со Степанычем… рыбалку обещали. А теперь: «кто грести будет»… А Степаныч с Серым не могут, что ли? Река тихая…-
-Давай я погребу!- проявил редкое для себя благородство Толя. – Чего там… потихоньку…-
-Я те погребу!- обозлился Вовка. – Ленка узнает - нам всем в одной палате лежать! В травмотологии! Шла бы «реанимация» в сопровождении - другое дело!-
-Чего ты из меня немощного- то делаешь? Ешь, вон, лучше кашу! Сань! Степаныч проснётся - спросим. Чё с этим говорить… раскомандовался тут… Ешь!-
Яростно и злобно, не забывая поджимать хвост, растявкался на реку Плюм, заметался по гальке.
-Ба! Что за чудо?!-
По Юрюзани боком, цепляя гребью камыши, со скоростью сколько- то там узлов в сутки, с упорством голодного носорога двигался плот с «Нивой» и спящим гребцом на палубе.
Вовка, прикрывая глаза от солнца, с интересом рассматривал конструкцию.
-Да - а,- протянул вслед исчезнувшему за поворотом сооружению. – Давно я его здесь не видел!
-Кого? Знакомые, что ли?-
-«Летучего Голландца».-
Молчание. И, через минуту, ироническое:
-Тогда уж «Спящий Голландец»!-
Володька хмуро взглянул на Алексея и промолчал.
-Серый, посмотри, что там у меня? Чешется, собака! Может, клещ?- Толя поёрзал спиной по рюкзаку.
Серёжка окинул взором очкастое человечище.
-Толь, это долго! Не успеем. Просто почеши, пройдёт. Иль давай я почешу.- Заскрёб ногтями по Толе. – Ну, что, проходит?
Толя жмурился от удовольствия.
-Не, не, не! Рядышком, рядышком!!!
…Через час они отплыли.

. . .

Вовремя они улизнули.
С верхотуры Большого Лимоновского вся долина реки лежала перед ними, как на ладони.
Напротив, у Навесного, виднелись знакомые посудины, и кто- то уже рыбачил с катамарана.
Наверх, к пещере, муравьиной цепочкой медленно тянулась остальная команда. Вдоль неё точками сновали собаки.
-Аркаша, мне кажется, они во - он у той сушины заночуют, в заливчике, видишь? Нет, ещё левее! Считай: первый, второй… третий заливчик!-
-Там же камыш сплошняком!-
-Дурочка! Вся рыба там! Для сетушки - то что надо! Пробьются! И поляна рядом, и лес рядом…-
-Сушняк- то они от пещеры захватят. Не поверишь - штук пять срубов стоит! То ли на продажу, то ли стоянки штатные оборудовать… Обрезков наберут - на всю ночь хватит.-
-Да, запоганили реку, ироды. Чистота, уют… А ежели не надо мне уюта? Ежели мне девственность да безлюдье подавай, а? А чистоту мы и раньше блюли. Ни банки, ни склянки после нас не оставалось…-
-Кончай ныть! Ночью - то как до них доберёмя?- Аркадий шлёпнул себя по шее. – Комарьё проклятущее!..-
-А никак… Как здесь с гребня спустишься? Да ещё лодку тащить!.. Им на сегодня и того, что ты поразбросал, хватит.- Никола отнял бинокль от глаз. – Я другого боюсь: как бы они к нам, на нашу сторону не перебрались.-
-Накой?- Аркадий тоже оторвался от бинокля.
-Накой, накой… По гребню пройтись, в пещеры спуститься.-
-В какие?-
-Да под нами! Одна, вон, вообще метрах в тридцати… И по гребню: посмотри, панорама- то какая! Пальчики оближешь! Это ж… Вах, одним словом!..-
Действительно. Все красоты горного края, казалось, собрались вместе и растеклись до горизонта. Налево от реки - Башкирские, направо - Челябинские.
Но мысли Аркадия витали немного в другой плоскости.
-Посидим, посмотрим, куда попрут… Если на гребень не пойдут - горячего сварганим на костре, пожрём по- человечески. Надоели твои консервы с газировкой! Живого тепла хочется.-
-Будем надеяться. Самому хочется. Блесну, черт, жалко! Чего- то ж крупное было!?. Запекли бы… Ну, да ладно…-
-Да, жалко блесну…-
Закурили в ожидании.
На противоположном берегу ребята втянулись в пещеру.
И минут через десять посыпались быстрыми горошинами вниз, к катамарану! Шествие замыкала неспешная Рика. И ещё остановилась, оглянулась назад. Затем посмотрела на Большой Лимоновский, повиляла хвостом – и продолжила спуск.
Ребята быстро отчалили и, постоянно оглядываясь на пещеру, зачастили веслами. Скоренько отошли от скал и вошли в долину. К левому, Лимоновскому берегу даже не подошли.
С вершины уже невооруженным глазом можно было разглядеть, как Степаныч привстал, рассматривая пологий берг, махнул рукой, и катамаран, продираясь сквозь зеленый камыш, ткнулся в третий по ходу заливчик. Володькина лодка – следом. Что и требовалось доказать…
-Слава тебе!..- облегченно выдохнул Аркаша, поднялся, стряхивая с голого вспотевшего живота соломинки. – Айда, Коль, супец сварганим!-



. . .

Катамаран представлял собой удивительное зрелище: он со всех сторон ощерился удочками, спиннингами, веслами, точно «Академик Келдыш» антеннами. И песни с него звучали такие же, городницкие: «Перекаты» да «Предательства»…
Припекало на воде нещадно. Вскоре все разнагешались до пояса, несмотря на предупреждения Степаныча. Азарт рыбалки охватил всех. И грести, оказывается, совсем было не обязательно! Юрюзань, худо- бедно, несла их сама.
Особые эмоции испытывали Сашка с Плюмом. Для начала, оба неуклюже свалились за борт. И вылазить из теплой воды никак не желали. Но затем Саня расшиб на мелководье колено и, обиженный на судьбу, всё- таки забрался на катамаран. За компанию вытащили и Плюма, забросили в лодку к Владимиру, а Рику переместили в общий кагал. Щенок немного повозился в натекшей с него теплой луже и заснул.
Александр же спать не желал! А, может, просто не нашлось подходящей для него лужи, кто его знает.
Он принялся рыбачить.
Удивительная штука – спиннинг - в умелых руках бывшего радиста! Это и цыганский кнут, и лента гимнастки, и бумеранг австралийца, и нунчаки, и ятаган янычара над чаном с дерьмом! Он выполнял в с е функции, кроме одной: функции удочки! А катушка?! Червячно - передаточный механизм не выдерживал никакой критики! Хвалёные японские закрытые подшипники с удивительной легкостью раскрывались и рассыпались мелкой дробью, к счастью, никого не задевая! Неразъёмная ручка оказывалась отделённой и жила своей обособленной жизнью! А блесна - зараза, оказывается, оставляет тройником сразу три! раны! Три!!! И не только на своих ногах и чреслах, но и на организмах остальной команды!
Владимир от греха подальше отплыл от катамарана на безопасное расстояние. Остальные со - сплавщики, изнемогая от смеха и ран, приняли на всякий случай горизонтальное положение. Лёшка - тот совсем усох до размеров Серёжки и ждал когда прекратится этот беспредел и торнадо.
-Чё- то ничё не выходит,- наконец- то! заявил Саня, скорбно вздохнул. – Ребят, я, может, подремлю чуток?..- Ответа дожидаться не стал, сполз на палубу к Рике, обнял чей- то рюкзак и захрапел.
Облегченно вздохнули. Лёшка наполнил телесную оболочку до обычных размеров, нагнулся к Александру и на всякий случай привязал того к конструкции.
-Руки, может, связать?- громким шепотом спросил всех. – У меня больше спиннингов лишних нет!-
-Да не шепчи ты! Его сейчас из пушки не разбудешь!-
-Не буди лихо…- продолжил шепотом Лёшка.
«Лихо» храпело и вид у него был умиротворенный. Мамлин оторвал от водоросли два узеньких листочка, положил тому на верхнюю губу.
-Сейчас загорит - мы ему сомбреро подарим. Совсем Саша Бандерос будет! Я ему ещё до - олго любимый спиннинг помнить буду!-
-Ох, и мстительный ты, Сидор…-
-Какой есть… Не замай святое - и усов не будет.
-Лёха! Кончай трепаться! Пещера скоро, а у нас ни одной рыбки!-
Дружно замолчали, забросили в воду оставшиеся снасти.
И ведь клюнуло! И именно у Алексея! Тот, будучи рыбаком опытным, торопиться не стал, классически подсёк, классически подвёл и классически выудил первого хариуса. Затем второго. Затем начало клевать и у других. В общем, когда пришло время осмотра пещеры, у ребят в садке плескалось до десятка различной ихтиологии. Уха была обеспечена.
С трудом оторвали присохшие к Александровским губам водоросли, растормошили самого хозяина губ и двинулись в Кочканарскую пещеру.
-Прав был, Вовка: одного Серого надо было посылать сюда,- пыхтел Лёха на крутом склоне. Следом, скрепя зубами, полз Саня. Следом, скрепя суставами - Анатолий.
Вовка с Сергеем уже давно стояли у входа и с интересом рассматривали медленно - поступательное движение бегемотиков, ползущих по склону.
-Упорные, - в голосе Сергея звучало уважение.
-Да-а… Только по - рабкриновски как- то работают. Шаг вперед - два назад…-
-Это «Апрельские тезисы».-
-Ты мне ещё подаказывай! У меня крепкий трояк по «Истории партии» был, а ты!.. «Рабкрин» это!-
-А я тебе говорю: «Апрельские тезисы»! Что ты здесь… апокрифы выдаёшь!- стоял на своём Серёга.
Когда подползла изнемогающая троица, малокровные уже зло сыпали друг на друга неправильными полузабытыми цитатами. Троица послушала их, отдыхая, послушала, переглянулась: «Что за люди! Контуженные, право слово!» и вползла в пасть пещеры.

…-Нет, Степаныч!- решительно заявил Толя после культурного мероприятия по посещению Кочканарской пещеры. – В Щелевую я не полезу, хоть убей! Всё это, конечно, интересно: стоянки, древние люди… Но «Гриша»- то из «Сыктывкара- 86», который «здесь был» – он- то какой неандерталец?!-
-Да самый настоящий! Более тупой, чем пращур - вот и всё! А в Щелевую пойдём обязательно! И не спорьте! Такой грандиозной красоты ещё не скоро увидите! И ты не кривись! Тоже ни разу не была в ней! С сыном и пойдёшь!- поставил на Рике точку Степаныч.
Но перед этим они ещё поблеснили на омуте. Какой- то монстр скоренько оборвал у них (для коллекции, видимо) три разных блесёнки и потерял к ним интерес. Затем на склоне, по пути в пещеру, наелись от пуза клубники. Полюбовались, как специалисты, на срубные заготовки из колиброванного сосняка. И подошли к пещере.
Отчего- то первой занервничала Рика. Поднялась шерсть на загривке. Клыки обнажились. Нос постоянно ощупывал воздух.
-Ты чего, девочка?- Степаныч успокоительно потрепал её по холке. Но сам внимательно огляделся.
Рика опустила морду к земле и довела Степаныча до боковой, еле заметной тропки слева от входа. Два следа - копии утрешнего!- приминали траву. Собака с опаской подошла к правому и зарычала. Плюм, дрожа всем телом, жался к Саньке. Степаныч склонился, тоже принюхался. Пахло коровьими лепёшками. Но клочок шерсти на шиповнике рядом с отпечатком был не коровьим. Ещё раз внимательно оглядел окрестности.
-Ладно. Идём в пещеру.-
Размеры, вычурность ходов и сводов поражала. Ребята, по привычке раззявив рты, брели цепочкой и смиренно молчали. Даже Рика прекратила скалиться. Плюм - тот вообще затих на тёплом уютном животе Александра.
-Костей- то!..- тихо поразился глазастый Серёжка. – Чьи это, Степаныч? Здоровущие какие… Как слоновые…-
-А тряпьё кровавое - тоже слона?- Ещё более глазастый Лёшка шагнул в сторону, что- то поднял из ниши. – Точно! Кровь! И изодрано всё!..-
-Топай, топай,- подпихнул его Степаныч – Там, в конце, такой видок - ахнешь!-
Но ахнул Сережка. И более ничего вымолвить не мог. Раззевал рот, мычал и таращил глазёнки на выход. Там, у выхода, на фоне бледно- голубого неба, средь камней лежал человеческий череп и скалился отсутствующей нижней челюстью. Из глазницы торчала веточка с зелёным листочком.
И в этой тишине вдруг громко и неожиданно тявкнул Плюм.
Первым назад бросился неуравновешенный Анатолий. Зимний инфаркт приучил его к принятию быстрых решений. Следом, не соблюдая ни порядок, ни возрастной ценз, ни габаритный ранжир с криком бросились остальные.
-Не орать!!!- громовым рыком заткнул всех арьергардный Степаныч. – Обвалится!-
Толпа, жалобно повизгивая и скуля, цепочкой заструилась обратно.
На воле, уже гурьбой, скатились вниз, не остановив и взгляда на деревянном зодчестве уральских мастеров и давя обувкой недособранные ягоды. Сдернули по пути чалки с кустов, попрыгали в посудины, оттолкнулись и вдарили вёслами, как шестёрка с распашным на Темзе.
Володька, чистящий на палубе рыбу, так ничего и не понял. Смотрел недоуменно на всех зачешуенным лицом - и ждал объяснений.
Хариус (подлец такой!) тихой сапой выскользнул из его ладони и уплыл.
Вовка этого не заметил.