Давайте танцевать от Оперного, или...(окончание)

Г Л А В А 15


-Взяли! Дружно! Р- р- раз! Р- р- раз! …! Р- р- раз! Пошла! Р- р- раз!..
Ноги вязли в илистой жиже, скользили, слабли от напряжения.
-Р- р- раз!..
Андрей Борисович не удержался и рухнул лицом в грязь.
-Стоп!
Подбежали ребята, освободили его от верёвок, оттащили на сухое, каменистое.
-Д- да- а…-дыша через раз выдавил из себя председатель общества. –Годики всё- таки… Аж сердце захолонулось!
-Борисыч, хлебни!- Жоха подсунул к его губам фляжку. –Хлебни, поможет! «Золотой корень» на спирту… Как наскипидаренный будешь!
Пока Андрей Борисович «скипидарился» глоточками, остальные развалились рядом.
-Чего стоим?- громко поинтересовался Иван Хамитович, сидя на резиновой лодке метрах в тридцати от берега. Рядом маячили понтонные шары. Шары «травили», и он постоянно подкачивал их компрессором.
-Перекур!- отозвался Олег. –Пять минут, Хамитыч!..
-Лады,- Иван Хамитович сполз на дно лодки, поворочался, заплетая ноги калачиком, раскурил трубочку и блаженно закрыл глаза. Ветерок с солнышком ласкали и трепетно гладили по лицу человека с неопределённым цветом кожи.
-Как хорошо, однако!- жмурился и улыбался человек. –Обед скоро…
Раздался далёкий топот копыт. То ли олешки, то ли лошадки… И всё ближе, ближе!..
Иван Хамитович проснулся.
Олег стоял на берегу, лупил веслом по воде и шибко ругался. Рядом стояли остальные и ругались ещё шибче и громче. Многие слова были знакомыми, тюркскокоренные. Речь, насколько он понял, шла об отношении полов.
-Циво, циво?- поинтересовался Иван Хамитович.
-Шары качай, …!- хором заорали ребята. Он встрепенулся, «захрюкал» компрессором.
Шары неторопливо вспучились над водой.
-Так сойдёт? Хорошо?- ежеминутно оборачивался к ребятам Иван Хамитович.
-Качай!- орали в ответ. И чего- нибудь обязательно ещё добавляли. Груз, с таким трудом найденный и принайтовленный к понтонным баллонам чуть было опять не ушел в бездну! А осталось- то- метров тридцать до берега! Но глубина и течение до сих пор оставались приличными. Посему и кажилились в бурлацкой упряжке, по сантиметрам вытягивая добро к берегу! А этот, вражина, спать удумал! Как басурманин, честно слово!

. . .

-Всё, гвардия, конец заточению!- Александр радостно потирал ладони. –В люди!.. Копии отправлены, куда следует! Оригиналы- в банковской ячейке! Всё! Сейчас остаётся только ждать! И надеяться! И верить!
-И мудрить,- добавил Вовка, добривая левую щеку.
-При чем здесь «мудрить»?
-Там их четверо было: Вера…- Володька «подошел» к усам. –Наде…- он «обошел» бритвой родинку. -…жда, Любовь и София…- Рука дрогнула и «отсобачила» кочик унылых висячих усов. –Она- то и мудрила…- Володька скептически посмотрел на собственное отражение и решительным движением симметрично обрезал правый ус.
-Вылитый фюрер,- хмуро констатировал сзади Малышенков.
-Ну, ну!..- покосился на него через зеркало Владимир и принялся за правую щеку.
-Александр Анатольевич,- Иннокентий тихо сидел в углу офиса и выжидательно смотрел на Жедяева. –А по моему делу?.. Есть что- то новое?..
-А как же!- Жедяев стянул с себя ненавистный костюм- тройку, облачился в тельняшку и трико. –Ты, Кеш, везунчик! Замяли твоё дело! Документы- то въездные у тебя подлинные, а теми, что здесь пользовался, никто и не видел! Как будто бы… Родина, Кеш, не забывает своих героев! Даже не высылает! Я боюсь, как бы тебя ещё и лицом «Газпрома» не сделали… Живи, трудись…
-До поры, до времени…- встрял сумрачный Малышенков.
-Ну, Александр Григорьевич!..- в голосе Кеши прозвучала слеза. –Вы до сих пор злитесь?..
Малышенков смутился.
-Да что ты, Кеш… Это я так… шутю… Грустно, что закончилось всё…
-Ничего не закончилось!- Жедяев радостно мерил офисное пространство широкими шагами. –Банкет, ребятушки, впереди! Нажрёмся хладного нарзана!
-Ну, ну…- скептически произнёс от умывальника Владимир- и нечаянно срезал весь правый ус! –Остановишься ты на нарзане…
-Да это образно!.. И квас, и боржоми будут!.. Ну, и горячительное желающим… В общем, через полчаса всем быть при параде: форма одежды №3! Нас домик ждёт у «Изумрудного»! На сутки! Мясо готово, пиво остыло…
-Ёлы- палы, здесь, что ли, не могли посидеть?! И дрова, и мангал у порога!..
-Нет!- Саня был категоричен, как Жуков перед Сталиным. –Откуда Вовкины бредни пошли- там и закончим!
-Тогда уж от Оперного…
-Думал уже…- Ребята, не веря, удивленно на него покосились. –Не разрешат нам там шашлыки жарить! Ещё и в ментовку заберут…
-Ну, тебе- то, алкашу, не привыкать… Дом родной…
-О, как ты заговорил! А ведь Герасимом две недели жил! Пука Тяпиного шугался! Ты смотри, как заговорил!..
-Чего ты врёшь!- Вовка обернулся к ним гладким бабьим лицом. Все испуганно подались в стороны.
-Ты чего это?.. Дурак, что ли?.. На Бориса стал похож!
-Но- но!- Владимир тщательно стёр пену с лица. –Не трожь Бориса Николаевича! А про других Борисов лучше и не заикайся! Всё! Я готов! «Уж вечер близится, а Германа всё нет…»- пропел он фальшиво тенорком.
-А как Руссос- могёшь? Без усов- то, а?.. Фальцентом?..


Г Л А В А 16


-Да!- Андрей Борисович оторвался от микроскопа., потёр уставшие глаза. –Да, ты прав, Олег! Это 1773 год.
Ребята хлопнули друг друга в ладони.
-А как вы распознали?
-Вот смотри,- Андрей Борисович вновь приник к микроскопу. –Видишь, какие двудоли у гвоздики? Дефективные, искореженные. Это всё от недостатка влаги. Все специи тогда из Средней Азии шли. И такие вот выраженные изменения и мутации характерны лишь для 1772-73 годов. Засуха стояла в Бухаре и Самарканде- страшная!
Ребята, обступив столик, изумленно качали головами.
-А 47-й?- возразил Матвей. –Такая же сушь!..
-Нет!- Андрей Борисович был категоричен. -47- й – это только Северная Монголия и Якутия! Среднюю Азию это не затронуло!
-Ну… не знаю… Ты- то что скажешь?- обернулся Матвей к Кириллу.
-Андрей Борисович прав,- тот заделывал себе очень и очень большой бутерброд. -47- й её не коснулся…
-Ну, что, товарищи… Поздравляю вас! Мы на верном пути!- Андрей Борисович опять снял очки. –Это- из грязновских схронов! Ищем дальше и да будет с нами удача!..
И в этот миг дверь домика оглушительно распахнулась.

. . .

-Вот это да! А эти откуда нарисовались?! –голос Малышенкова прозвучал удивленно и немного тревожно. Он внимательно смотрел через окно на группу людей, несущих тяжеленную трубу к соседнему домику. То, что труба тяжеленная, было заметно по согнутым в коленях ногам грузчиков и по их искаженным гримасами лицам.
-Ты о ком?- Жедяев оторвался от насадки мяса на шампуры, подошел посмотреть. С пальцев капал маринад, поэтому он приподнял руки, как хирург перед операцией.
-А вот эти вот!
-Ну, и ху из ху? Прикури мне сигаретку…
-Толстые ху- это нумизматы. Худенькие- «археологи черные». «Хвосты» ваши бывшие. О, и «канадец» здесь!- Малышенков изумленно покрутил головой.
-Ты мне сигаретку дашь?- Жедяев терпеливо дожидался Малышенкова, капая тому маринадом на начищенные туфли.
-На, на…- тот торопливо и не глядя сунул Жедяеву в рот сигарету, чиркнул зажигалкой. –Чего это они все здесь собрались? Ты, Сань, веришь в такие нелепые совпадения?
Жедяев мотал головой, силясь выплюнуть тлеющую с фильтра сигарету, но та, зараза, прилипла к губам и выплёвываться не желала. Оставалось только мычать.
-Вот и я не верю.- ответил задумчиво Малышенков, не оборачиваясь. –Странно всё это… Подозрительно…
Жедяев, наконец, одумался, подбежал к столику и сунул сигарету в маринад. Мог бы и не делать этого: сигаретка и сама уже отлипала.
-Ты!..- Сашка ринулся к умывальнику, открыл воду. –Малюта Скуратов!
Малышенков же не отрывал взгляда от окна, задумался о чём- то своём.
-Странно всё это, странно… Кажется, определилось всё, устаканилось, а опять загадки… Ладно!- Он обернулся. –Ты покурил уже? Айда, с ребятами перетолкуем!- И прошел в соседнюю комнату, где Володька с Кешей и Тяпой накрывали стол и пол. –Напором в таких случаях брать надо, неожиданностью…- бормотал он про себя. –А то замкнутся- и правды не выяснишь…

. . .

…дверь домика оглушительно распахнулась.
Все от неожиданности присели. Сидячие пригнулись.
-Сидеть!- негромко, но твёрдо произнёс Малышенков, появившись на пороге. Полы пиджака небрежно распахнуты, обнажая пустую кобуру за поясом брюк. Сзади маячили внушительный Сашка Жедяев в черной тельняшке и не менее внушительный Иннокентий. Правда, в голубой тельняшке. –Руки на стол! Кто за главного?
Хозяева в испуге попытались указать друг на друга.
-Я сказал: руки на стол!- металл в Санином голосе усилился. –Ты говори!- кивнул он на Жоху.
-Это… чего… не я главный… нету главных…
-Ладно! Не хотите по доброму… Ребята, заходи! Владимир!
Боковое окно с треском распахнулось, сметая с подоконника консервные банки с окурками.
-Что?!- пытаясь злобно скривить безволосое лицо спросил появившийся Владимир. –Всех расстреливать? Или по одному? Сарынь на кичку!
Хозяева на мгновение остолбенели, увидав ожившего утопленника. Затем как- то хором вскрикнули каждый своё- и ломанулись на выход!
Там, в дверях, и встретились на противоходе обе партии кладоискателей. Так они общим, дружным колобком и скатились с крыльца.



Г Л А В А 17


Владимир тихонько вошел в палату. Пакеты с передачками пузырили халат.
-Проходи, проходи,- Москалёв тихонько подтолкнул его вперед. –Часа два пообщайтесь… С пяти к ним посетители пойдут...
-Цё так долго? Батайейки пьинёс?- зашипел и зацёкал из угла Сашка Жедяев. Одного зуба сверху не хватало, и он, стесняясь, рот широко старался не открывать.
-Принёс, принёс,- Вовка присел рядом, пытаясь не задеть «вертолётную» правую руку, принялся распаковывать первую сумку. –Это тебе батарейки для плейера… Это тебе диск Сергеева… Это фрукты… Это сок…
-А это цё?- Саня покосился на солидный, с полбуханки, брикет в целлофане.
-А это мумиё, жена послала. Кости сростаться у всех будет, как на собаках…
-Куда стоко? Обозлаца?
-Хм,- хмыкнул Владимир. –А я думал, что этого дерьма пчелиного вам ещё и не хватит! Увечья- то какие!..
Он обвёл взглядом палату.
Москалёв постарался разложить компанию попарно: Жедяева( с правой рукой)- рядом с «леворучечным» Олегом. Ивана Хамитовича с переломом левой ноги положил ошую Андрею Борисовичу( перелом правой ноги). Матвея со сломанным (оказывается, уже третий раз) носом- рядом с Малышенковым, страдающим ушибом паховых тканей. «Иностранцы» с тривиальными сотрясениями мозгов второй степени с забинтованными головами то же лежали рядом.
-Ну у вас и … лесоповал!
-Тифо! Пушть пошпят!
-Как это вас угораздило? Я же с другой стороны был, не видел ни черта! Прибежал, а там, как после Сигала: живые, но калечные,- зашептал Владимир.
-Перила, шволоши, руфнули. Дьянь, а не деево, гнилое…
-Да- а, невезуха… Жалко.- Володька оглянулся на спящего Малышенкова. –Как это он так, неаккуратно? Такой предусмотрительный был- и на тебе!..
-Нешего кобуу за пояшом ношить! Шошкольжнула в бьюки- и вшё! Шмотьи «Плейбой»…
-У него что, из- под маузера что ли кобура была?
-Там уше беж ажницы. Я на него упал. Шледом за Боишышем…
-Тогда ясно…
Замолчали. Паталогоанатомная тишина потихоньку заполнила палату.
-А ты шего аньше вьемени? В пять ше пушкают,- занервничал Саня, как Хома на отпевании панночки.
-Я, Саш, с задумкой одной,- чуть ли не в ухо зашептал ему Владимир. –Идея- грандиозная! Ежели проясним её- весь мир ахнет!
Жедяев махнул на него свободной рукой.
-Иди ты шнаешь куда? Шо швоими идеями…
-Да я серьёзно!.. Вот представь себе карту Европы времен 2-й Мировой…Представил? Ну, вот, смотри… Всё пылает в войне! Всё! Вся Европа- или под немцами, или- под русскими… То есть: или под Гитлером, или под Сталиным с союзниками, верно?.. И лишь ма- ахонькая- махонькая (он пальцами показал- какая) Швейцария торчит нейтральным пупком!..
-А Швешия?
-Да Швеция- это задворки! Кому, на хрен, тогда Северный полюс нужен был?! А Швейцария- вот она, родная! Центр Европы! Мешок с добром! Мировые запасы валют и ценных бумаг! И секретов! И британских, и штатовских, и всех- всех- всех! Казалось чего проще: заглоти да пользуйся! Как Бельгию ту же или Польшу… или Прибалтику… Нет!!! Все «обходят»!
-Мешдунаодный пакт какой, мошить?..
Володька с грустью посмотрел на Жедяева, как на больного ребёнка.
-Саша, ты же не головой ударился! Это ты про Гитлера со Сталиным говоришь? С их беспринципностью тиранов? Ты же знаешь их политику: слопай, а потом разбираться будем! Да и победителей не судят!.. А здесь: пещера Али- Бабы под боком! И войска вместо Сезама! Ешь- не хочу! А она- нейтральная! Всю войну! Почему?!!
-А што тебе от меня надо?
-Думать, Саша, думать! Ведь ежели мы эту тайну раскроем, это ж… такой муравейник разворошим! Так громыхнёт!.. На Галапагосах слышно будет! Думай! Почему не трогали? Может, там центр чего- нибудь был?..
Санька, как дурак, и впрямь задумался.
-Шент миового пъавительства? Тайного?
-Массоны, что ли?..
Санька кивнул.
-Мошет, у них атомная бомба уше была и вше боялись?
-Ага… у Швейцарии… в хранилище центрального банка… Ты, всё- таки, Санька, наверное, и головой трахнулся!
-Это ты тъафнулся! В Ш- ске миовой жаговол ишкать!?
-А где его раскрывать? В Кунашаке, что ли? Там на одном Интернете разоришься! Да и библиотеки, поди, нет…
Так, давай суммировать: бомба, центр «мирового» правительства…- Вовка на секунду нерешительно замолчал. –Хай с ним, оставим… Далее: масонский центр…- он оглянулся на спящую публику.
-Шионшских мудъецов и тамплиеов,- шепеляво хихикнул Жедяев.
Вовка строго на него посмотрел.
-Я ничего не могу исключить! В отличии от некоторых…
-Ешо дъуиды и тибетская Шамбала!- с радостью добавил Сашка. –И инопланетяне!..
-Дурак,- кратко резюмировал Владимир.
-А ты замешай вшё в одну кущю! Ты ш компилятол! Мошет, и забъодит што- нибудь!
-Ладно, Петросян, пойду я… На вот,- он достал бутылку коньяка. –Вечером на всех опробуете. А это- телеграмма Кеше от отца пришла… А это,- он осторожно поднял вторую сумку.- Тяпу принёс. Спит ещё. К Кеше вечером соседка придёт, заберёт её. Пусть пока помилуется с хозяином. Привет ребятам…
-Иди, иди,- Александр по- хозяйски толкал бутылку под матрац.
Неловко обнялись, попрощались.
Володька тихонько закрыл за собой дверь.
-Александр Анатольевич, а вот напрасно вы так скептически к этому относитесь…


Г Л А В А 18


Саня вздрогнул от неожиданности.
-Вот честное слово- напрасно!
Андрей Борисович лежал напротив и хорошо просматривался сквозь вытяжной аппарат Илизарова.
-Я тоже так считаю,- подал голос Олег. –Никогда об этой Швейцарии не задумывался, а она, вишь, как вырисовывается…
-Объединиться надо бы, товарищи, а?.. А то получится, как с этими сокровищами,- скорбно вздохнул Иван Хамитович. –Я могу восточное направление поисков взять на себя. У меня там кое- какие связи есть.
-А мы с Кешей- западное! Да, Иннокентий?- глухо сквозь марлевую повязку произнёс Кирилл. –Прессу всю проштудируем…
-Угу,- так глухо отозвался Иннокентий чрез такую же точно повязку.
Тяпа услышала голос хозяина и заскреблась в пакете.
Однорукие Жедяев с Олегом с трудом её высвободили. Та побежала к койке хозяина, попутно присела над «уткой» Малышенкова.
-Ничего,- обреченно сказал тот, покосившись на неё. –Мне пока не требуется. А по поводу изысканий, я вам честно скажу: идиоты вы, не в той больнице лечитесь!
-Я с тобой, тёзка, согласен,- звонко отозвался Жедяев. Долька от мандаринки застряла в пустующем зубном месте, залепило его и нормальная речь восстановилась. –Мысль изреченная есть ложь. Чего вам всем такое в башку лезет? Один урод ляпнет какую- нибудь замануху, а вы подхватываете! Он уже раз втянул нас всех в историю- полгода все лечиться будем!.. А сам- вон, в городе, на лихом коне!.. Интервью журналистам раздаёт! На ТВ светится! Парфёнов, говорят, со- ведущим в новый сериал по Уралу пригласил! О как!
-Александр Анатольевич, а вы ведь так ничего и не ответили Владимиру про Швейцарию определённо,- тихо и спокойно сказал Андрей Борисович. –То есть, тоже ничего об этой загадке не знаете. Да ежели всё это раскрутить- вас сам Спилберг снимать будет!
-Кем? Директором электрокабельной фирмы?
-Эх, не романтик вы!..
-Куда уж мне!.. Ко мне, как к практику, все приходят: дай, выручи, помоги.
-Александр Анатольевич, кончайте издеваться! Не вы ли мне на нарах в вытрезвителе о пугачевском золоте рассказывали? Аж захлёбывались от восторга! Ежели б я вас своей байкой о штольне не увлёк- до сих пор золото бы и искали! И сейчас- какая разница? Там тайна была, здесь тайна…
-Тяпу пришли,- Саня был недоволен, что не дали побурчать. Сей исторический «казус» со Швейцарией его и вправду увлёк. Но он считал, что согласие его на очередную авантюру будет весомее после ворчания. –Тебе отец телеграмму прислал.
Он свернул телеграмму трубочкой, стянул канцелярской резинкой для мужских хвостиков и сунул в пасть Тяпе.
Иннокентий трепетно развернул телеграмму.
«Сын мой! Я горжусь тобой! В МИДе рассказали о твоих подвигах. Спасибо, что не жалел живота своего за Россию!
Поздравь меня с женитьбой! Да ты её видел! Она- российская подданная, Клавдия Рубероидова, работала сестрой- сиделкой. Как только ей дадут в больнице отпуск- жди нас в гости!
Твой отец.»
Иннокентий с трудом пропустил слезу сквозь слой неловко повязанной марли.
-Эх, больные вы, больные!..- вновь заговорил Малышенков. –А секретную документацию где возьмёте? Кто вас к ней подпустит? Кто прикрытие вам обеспечит?
-От чего прикрытие?
-Да от всего! От каморры той же! Иль масонов! Так откаббалистят- мама не горюй!
-Я чего- то не понял!- Саня даже приподнялся. –Ты за большевиков, али за коммунистов?
-Да с вами я, с вами,- Малышенков осторожно потрогал внизу и вздохнул. –Может, на «Импазу» заработаю…
-Не ной! Всем досталось! Но ведь живы?
-Гы- гы!- согласно закивали забинтованными головами «иностранцы».
-Счастливчики, значит! Ну, что, голосуем? Кто «за»?
Все были «за».
Даже Жоха, то бишь, Матвей, продолжавший спать, свесив нос в сторону.

. . .


Вот сейчас, почти закончив своё повествование, я чувствую, сколько желчи, злости и праведного гнева скопилось на меня у оставшихся, может быть, читателей.
Да уж, детектив, называется… Скорее, какой- то иронико- тантрический квазидетектив! Где погони? Где трупы? Где «Ваша карта бита!»? Тьфу на вас, писака!!!
Ну, что я хочу сказать…
Во- первых: никто и не обещал, что будет весело и интересно. Или- страшно и интересно. Обещана была «правдивость». Она соблюдена.
Второе: о тантричности речь также не должна идти. Соприкосновения- то все- таки были. Вон как Малышенкову по затылку трахнули! А потом по кобуре!.. Если считаете, что это не соприкосновения, то попробуйте проделать это на себе.
«А ирония?!!»- взовьётся в гневе читатель. –«Где? Где? Где? Хотя бы на Хмелевскую ориентировался, лапоть! И ирония, и погони, и целые колодцы трупов! Как игрушек на елке!»
Да, здесь читатель, конечно, прав. Нет у меня ни умницы(дурака) сыщика; ни иронии (ибо ирония при отображении реалий, как я считаю, неуместна); ни бешенных погонь со стрельбой (ибо «Нива» у Владимира действительно больше 60 км не выжимает, а оружие у Малышенкова изъяли при выходе в отставку); ни интриг, ни загадок, ни головоломок… Здесь читатель вправе спросить с меня по полной, потребовать, так сказать, объяснений, ответа на вопрос: «Что ж ты, сволочь (шелкопер, графоман, гад такой- нужное подчеркнуть) гробишь попусту наше драгоценное время?!»
Хорошо, попробую закончить, как просит читатель. Читатель всегда прав. Наверное.

. . .

Старик Ромуальдыч, сторож базы, с трудом разомкнул веки. Голова с похмелья болела страшно! Мутило. И внутри, и в глазах. Вся законы физики (и дисперсия, и интерференция, и дифракция и прочая лабуда) собрались воедино.
Он с трудом присел на панцирной койке.
И в тот же миг в грудь кольнуло! И ещё! И ещё раз!
Старик прижал руку к груди. Больно- то как! Посмотрел на громадную ладонь. На ладони яркими пятнами сверкала кровь. И в этих гвоздичных пятнах валялись вповалку трупы ночных комаров.


. . .



А Вовка в это время брёл по улице Блюхера от областной больницы по направлению ко 2-й железнодорожной больнице и молча злился.
-Опять один! Как перст! Подлечатся эти сейчас- и опять: дом- работа, работа- дом… Пока с тоски не сдохнут… А жизнь- как песок меж пальцев… У- у- у…- замычал он бессильно.
-А одному это дело не осилить. С остальными ребятами, что ли, поговорить?.. Нет!- обрезал сам себя. -Без Жедяева не пойдёт! Какая, на фиг, история без Жедяева? Тягомотина одна! Кота за хвост тянуть… Что ж делать- то?..
Задумавшись, чуть было не налетел на того, давешнего- давешнего (вечность прошла!) фотографа с треногой. И почему- то обрадовался!
-Ох, извините, чуть не толкнул! Здравствуйте, Дмитрий! Не узнаете меня? Ну, летом, у Оперного… Мы вам с другом позировали…
-Как же… Помню хорошо…- Тот, поблескивая очками, выжидательно на него смотрел.
-Вы… вы ещё визитки нам дали!- Володька зашарился по карманам, достал мятую визитку.
«ДМИТРИЙ КУТКИН. ФОТОГРАФ»
-Да помню я, помню,- очкарик потихоньку собирал аппаратуру.
-Вы говорили: можно за снимками зайти…
-Э- э, уважаемый… Это ж когда было?! Когда листья были маленькими! А теперь- уж скоро осень… Нету той плёнки, утилизировалась. Всё течет…
-Жаль,- потух Владимир.
Дмитрий неопределенно пожал плечами, продолжая сборы.
-А здесь что снимали?- уже чисто механически поинтересовался Володька.
-А всё! Дома, трамваи… Людей… Историю, в общем…
-А снимите меня?- смущенный голос Владимира был почти не слышен.
Дмитрий усмехнулся.
-Вы знаете, уважаемый, у меня плёнка кончилась. Не везёт вам… Вот если бы чуть пораньше, в нужный момент…
-Да, да…- извиняясь, пробормотал Владимир. –Я всё понимаю…
-Хотя… Подождите!- Дмитрию стало жаль этого невезучего человечка. Он взвёл фотоаппарат. –Нет, к сожалению… Только полкадра. Но если хотите- я сфотографирую.
-Нет, нет, что вы!.. Спасибо. Всего доброго!- Володька заспешил прочь.
-Что это я- по пояс фотографироваться… Дурак что ли? Как на памятник, тьфу- тьфу… Сами как- нибудь уж… запечатлимся. Успеем ещё на памятник- то!..
А вслед ему, со скамейки у больничного сквера, с лукавой улыбкой смотрело неподвижное лицо бомжа, одетого в затрапезный меховой плащик с поблекшим кровавым подбоем…