Приключения на мою голову

Глава 1 На даче в этом году меня ждал сюрприз. После весеннего паводка территория её выглядела не лучшим образом. Половодье оставило на этой многострадальной земле столько мусора, что я не надеялась справиться с его уборкой в ближайший месяц. Так что можно представить, какое настроение владело мной по пути от автобусной остановки до означенной территории. Не прибавлял оптимизма и тот факт, что при последнем посещение дачи обнаружилось присутствие бомжа в развалюхе именуемой дачным домиком. Вряд ли это могло сильно удивлять,– на многих дачах в округе бомжи находили приют зимой. Однако меня бог миловал до поры. Теперь я ощущала лёгкое чувство опасения и брезгливости, представляя некое аморфное существо пьяно храпящее на моей дачной лежанке.
Справедливости ради надо сказать, что не представляла бомжа после очередной ночёвки аккуратно сворачивающего пастель, моющего за собой посуду и каждый раз оставляющего для меня записку со словами благодарности. Это обескураживало, и меня, человека достаточно любопытного, этот факт очень интересовал.
На даче я бываю по субботам и воскресеньям. Во-первых, работа, будь она не ладна, во вторых, в эти дни, окружающие меня соседи тоже снуют по своим участкам, внося в дачную жизнь некоторое оживление. Моя дача, нет, скорее дачка крохотная и не первой молодости, но уютная. За долгие годы я привыкла к ней. Большой выгоды не имею, но ценю одиночество, покой и чистый воздух.
Утро незаметно переходило в день, солнце припекало сильнее. Появились мысли о первом загаре, Неплохо, однако! Вот и сосед Василий Иванович тут как тут. Чапай суетливо сновал по своей даче, выполняя нехитрую работу по уборке вверенного ему участка. Строго говоря, фамилия моего соседа совсем другая. А прозвище он получил за имя и за знаменитые усы. Чапай не возражал, тем более, что фамилию имел неблагозвучную – Хрюнов.
-Привет, Янка!
Углядел таки.
-Чего плетешься, как неживая?
Я подняла руку в приветствии, напрасно надеясь, что вопросы на этом и закончатся.
-Заварку принесла? Моя-то, говорила, говорила и забыла. Вот зараза! У меня чай вскипел, приходи, попьём.
Меня нисколько не радовала перспектива распивать чаи с Василием Ивановичем. Посему отказалась.
-Ты бы сам зашёл за чаем. У меня и варенье есть. Гавриловна с тобой?
-Прибудет завтра собственной персоной.
Чапай двигался за мной и, пока я открывала дверь на застеклённую веранду своей дачки, подробно объяснял мне, почему эта зараза не поехала с ним, а предпочитает торчать дома.
На столе, прижатая чистой чашкой, вновь лежала записка. Мне почему-то не хотелось, чтобы её видел Чапай. Поставив сумку на стол, я скрыла её от любопытных глаз.
Обсудив ещё некоторые вопросы, планы на эти выходные, поинтересовавшись работой, делами, здоровьем, Чапай, наконец, отбыл. Тут обнаружилось, что пролилось молоко в сумке и пришлось срочно ею заниматься. Когда, наконец, дело дошло до записки оказалось, что надпись на ней залита молоком и попутно разбитым яйцом. Попытки что- либо прочитать в очередном послании оказались почти безрезультатными. Можно было разобрать только два слова: «одна» и «осторожны».
Предстояло много сделать. Прежнее посещение было полностью посвящено уборки внутри дома и на веранде. Теперь необходимо заняться деревьями и мусором. Грабли и лопата к счастью остались целы, и я принялась за работу. Через дорогу с Чапаевой дачи раздавалось весёлое посвистывание. Пахло прелой травой, дымом от горевшего мусора, жужжал одинокий шмель. Незаметно летело время, и только лёгкая усталость в мышцах была сигналом: пора сделать перерыв.
Раскинув, на только что прорезавшейся траве, одеяло я предоставила своё тело уже горячим солнечным лучам. Загар мне шёл, и фигурой я гордилась. Не то, что ликом. Если быть честной до конца, то при полном параде и на меня мужчины оборачивались. Но чтобы полный парад каждый день… Посему, облупленный вздёрнутый нос, круглые, всегда удивлённые глаза, то есть предельно простецкая физиономия, оптимизма не внушала. Скорее всего, именно по этой причине разрушилась наша семилетняя связь с Андреем. Вялотекущий роман как-то незаметно для нас обоих закончился без горечи и сожалений. Он нашёл свою судьбу. Оксана, поистине русская красавица, обладающая хваткой рейенжера с дикого Запада, держала Андрея на коротком поводке. Она постепенно прибирала к рукам его бизнес и строго контролировала ходки налево. Так что при всей своей жизнерадостности бывший друг иногда имел вид побитой собаки. Наведываясь ко мне по старой памяти в институт, Андрей начинал жаловаться на жизнь, и происходило это всё чаще. Ему бы заботы моего бомжа! Разомлев под солнцем, я почти задремала. Но какая то мысль не давала покоя: что-то связанное с незаконным квартирантом и его запиской. Нехотя поднявшись, потащилась обедать. Доедая остатки молока с хлебом, я внимательно вглядывалась в испорченный текст записки. Фраза, похоже, лаконичная. Две коротких строчки. Каждая явно начинается с большой буквы. В первой букве видна только передняя вертикальная черта. Перебрав весь алфавит, я решила, что это, скорее всего «Н». Применив испытанный метод дедушки Холмса, а, также вглядываясь в остатки испорченных букв, я решила, что текст должен выглядеть так: «Не оставайтесь одна. Будьте осторожны».
Что это? Предостережение? От чего или от кого? Быстро, прокрутив в памяти образы всех своих врагов и на всякий случай друзей, я пришла к выводу, что в свои тридцать с гаком лет, кажется, не научилась разбираться в людях, раз даже постороннему человеку видно, что мне угрожает опасность, а сама я ничего такого и предположить не могу. На самом деле, гораздо любопытнее было другое: стиль и форма изложения послания никак не вязались с образом человека ведущего полу бродячий образ жизни. Что это за человек? В конце концов, я просто должна знать, кто он такой и сколько времени собирается околачиваться на моей даче?
Прошуршали шинами два транспортных средства, привозя дачников и их немудрёный скарб. Братья Емельяновы включили бензиновый мотор, он негромко постукивал, оживляя дачную жизнь.
Я провозилась с землёй ещё пару часов, проредила три куста смородины, выпила чашку чая и, наконец, приняла решение.
Моя дача самая крайняя. Сосед слева сегодня не появится, – женит сына. Поэтому для выполнения задуманного придётся наведаться к Чапаю.
Тёзка легендарного комдива пребывал в нирване. С ним это часто случается. Глубина транса зависит от количества принятого на грудь. А в предчувствии, что от Гавриловны завтра ничего не перепадёт, решено было сегодня норму удвоить. Меня такое положение вполне устраивало.
Надвигались сумерки и стихали звуки вокруг. Собрав принесённые с собой вещи и выключив свет в доме, я вышла и огляделась. Поблизости никого. Дорога проходит мимо дачи, огибает её и теряется за небольшой группой деревьев. Рядом заросли терновника протянулись метров на пятнадцать – двадцать. Именно по это причине справа от моей дачи никто не располагался, слишком трудоёмким оказался бы процесс выкорчевывания кустарника. Итак, дверь закрыта, следов моего пребывания не видно. Я быстро перешла дорогу и торопливо направилась к намеренно оставленной приоткрытой двери в дом Чапая. Он по-прежнему спал, слегка посапывая и похрапывая, и не шелохнулся, пока я устраивалась у окна, из которого хорошо просматривалась почти вся моя дача.
Чего я терпеть не могу, так это находится в бездействии. По этой причине не стою в очередях без крайней необходимости, не хожу по соседям с целью скоротать время в праздной беседе и сама не жалую прихода таковых. Родственников, оставшихся после смерти родителей, принимаю спокойно, потому что занимаюсь тем, что кормлю, пою чаем, забавляюсь с детьми.
Время тянулось томительно долго. Неприятно ныла спина, и тяжелели веки. Что я тут делаю?
Силуэт домика чётко просматривался на фоне светлой ночи. Но в его тени не сразу разглядишь контур машины, которая стояла здесь уже не знаю сколько времени. Как тихо и незаметно она здесь появилась! Я внимательно вгляделась, но ни в машине, ни в домике, ни вокруг не наблюдалось никакого движения. Некоторое время ничего не менялось, но потом из машины вышли трое. Посовещавшись о чём-то, они подошли к двери домика и, один из них стал «колдовать» с моим замком. Процесс у взломщика времени много не занял - похоже, ему уже приходилось это проделывать. Не слышно было ни звука, только три фигуры как тени. Прямо скажу: бомжами здесь и не пахнет. Ворам у меня поживиться явно нечем. Тем более, очевидно, посещение это не первое. И господам должно быть хорошо известно внутреннее содержание «хаты». Внутри замелькал свет фонаря. Явно в их намерения не входит привлекать внимание к собственным персонам. Но хозяйка дачи была с этим категорически не согласна. Стараясь не производить никакого шума, я на цыпочках направилась к выходу из временно арендованного Чапаевского помещения. Остановилась на минуту, решая, брать сумку или нет. А может меня остановила трусливая мысль: в машине может находиться ещё один человек и тогда мои подглядывания в окно собственной дачи станут известны и возможно крайне нежелательны для некоторых. А какие ожидают меня последствия пока трудно предположить. Я не тот человек чтобы совершать необдуманные поступки. Это происходит со мной редко и только в экстремальных ситуациях, когда у меня просто нет времени контролировать себя. Но сейчас можно было не торопиться. Мысленно так рассуждая, я чувствовала, что какая то сила передвигает мои ноги. Осторожно пробравшись вдоль стены и выглянув из-за угла, я была разочарована. Пока мучалась сомнениями, непрошеные посетители были уже в машине. Мотор тихо заурчал (явно иномарка, у наших голоса то погромче будут), и машина медленно покатила по дороге в противоположную сторону от дач. Откуда видимо и прибыла. В домике света не было. Я терялась в догадках. Что можно было делать в течение нескольких минут там внутри? Проводить совещание можно было бы и в машине. А если что-то прятали? Например: наркотики или драгоценности. Но подобное предположение мне самой казалось смешным. Когда, спотыкаясь в темноте о кочки и выражая вслух недовольство по этому поводу я подошла поближе, то заметила, что ночные посетители не удосужились даже дверь за собой закрыть.
-Ну, дерьмо! Выругалась я. К неудаче с подглядыванием прибавилось ещё и неудовольствие к такому отношению к чужой собственности.
-Вот скоты! В сердцах я распахнула дверь и, грохоча пустыми банками в сумке, ввалилась в помещение.
А дальше произошло невероятное. Кто-то зажал мне рот и обхватил плечи так, что я не могла двинуть руками. Сумка по-прежнему болталась на запястье, производя в ночной тишине неимоверный грохот.
-Тише. Произнёс незнакомец шепотом.
Я была бы и рада, но от меня это не зависело. Ноги стали ватными и начали подгибаться. Так что ему приходилось, ко всему прочему, поддерживать меня в условно стоячем положении.
-Я всё объясню, если Вы не будете шуметь.
Я и не собиралась, хотя бы по той причине, что от сковавшего меня страха, просто не могла вымолвить ни слова. А то, что в сумке трепыхались банки, то в этом виноват он сам – отпустит меня, и руки перестанут дрожать. Тем не менее, я сделала попытку кивнуть. Видимо это было замечено, и я оказалась свободной. Человек отступил на шаг, и я смогла рассмотреть его. В лёгком трико и футболке он, тем не менее, выглядел солидно и значительно. Черты лица почти не видны в темноте, но это явно не молодой человек. Понемногу я успокаивалась, тем более что никакой агрессии со стороны «пришельца» не наблюдалось. Кушетку он приготовил для сна, на ней белели простынь и одеяло. Я снова перевела взгляд на человека. Он стоял передо мной, потирая руки.
-Ну, как, Вы в порядке?
Я вновь кивнула, голос по прежнему мне не подчинялся.
-Не нужно. Он перехватил мою руку, когда я потянулась включить свет. Так мы смотрели друг на друга ещё несколько минут, каждый приходил в себя. Было ясно, что и для него моё появление стало полной неожиданностью.
-Вы прочитали записку?
-Да.
-Почему не уехали?
-Кто Вы? И по какому праву задаёте вопросы?
Меня начало раздражать его нахальство. Нет, вы только подумайте, забрался в чужой дом и чувствует себя здесь хозяином!
-Моё имя ни о чём Вам не скажет. А вопросы задаю, потому что опасаюсь за Вашу и свою жизнь. Прошу простить, что был вынужден некоторое время пожить здесь. Но сегодня ночую последний раз. Вы не ответили на мой вопрос?
-О записке?
-И о ней тоже.
Ловко же он ушёл от ответа.
-Вы упустили то обстоятельство, что я хозяйка дачи и мне решать, когда уходить, уезжать, улетать, уплывать.
Он как-то неопределённо хмыкнул и кажется, улыбнулся.
-Кстати, жду обещанных объяснений.
Рассказал Игнат Владимирович короткую и неприятную историю. Жена и их друг Сергей встречали Игната в аэропорту. В машине по дороге в город Игнат поинтересовался, как составлялись сметы на ремонт одного престижного объекта в городе. Сергей, почему-то разволновался, потерял контроль над машиной, и они врезались в осветительный столб. Игната выбросило через неплотно закрытую дверцу, Людмила скончалась на месте, разбив голову о приборную доску, а Сергей умер в больнице спустя несколько часов. После такой жуткой аварии совсем не пострадавший Игнат стал вызывать подозрение. Потом откуда-то появилась анонимка о том, что Людмила и Сергей были любовниками, а подозревавший их Игнат расправился с обоими таким варварским способом. Так он оказался в следственном изоляторе, изолированный от людей, изолированный от работы. Следствия, как известно, у нас ведутся неспешно. А анонимки приходили ещё и ещё. Глупые, где концы с концами не вязались, но требующие проверки и доказательств обратного. А время шло. И суд приговаривает Тринёва к двум годам лишения свободы за приписки и использование своего служебного положения в корыстных целях. Обращения к руководству Стройсервис ничего не дали. Люди, с которыми он проработал почти двадцать лет, и знали его деловые и моральные качества, открестились, предали и забыли. Не особо надеясь на положительный результат, бывший инженер-строитель, руководитель крупного отдела серьёзной организации нанял адвоката в том самом городе N, куда ездил в командировку по совету своего племянника. Ребята были молодые, зелёные, только что после институтской скамьи, но, удивительно, им удалось вытащить Игната Владимировича из тюрьмы после пересмотра дела. Сначала друзья увезли его с собой в N. Но теперь настало время выяснить всё до конца. Для пользы дела ему нельзя появляться в собственной квартире и это создаёт определённые трудности. Хорошо, что лето на носу и переночевать можно в таких дачных домиках как мой. Сынки, так ласково называет своих спасителей Игнат Владимирович, помогают во всём. Однако их знают и могут следить за ними. Вот почему такая конспирация и предупреждение в его записке.
Я не столько следила за ходом повествования, сколько вслушивалась в низкий тембр. Голос звучал ровно, но изредка проскакивали нотки горечи или разочарования.
-Как Вас зовут?
Задумавшись, я не сразу ответила на его вопрос.
-Ядвига. Ядя или лучше Яна.
-Это польское имя.
-Бабушка полячка.
-Яна, если моё присутствие здесь нежелательно только скажите и ребята подыщут, что ни будь другое. Просто эта дача удобно расположена. Подъезд, просмотр со всех сторон.
Он помолчал, ожидая моего ответа.
Мне ужасно хотелось рассмотреть его лицо. То, что я могла видеть, мне нравилось. Аккуратный профиль, пышная шевелюра, прямые плечи. Но была во всей фигуре какая-то скованность, и убедиться в этом казалось можно по выражению глаз, линии губ.
-Оставайтесь.
Я сразу почувствовала, как напряжение отпускает его. Он неловко опустился на стул, поставил локти на колени, а лицо спрятал в ладони.
-Спасибо. Спасибо за понимание и ….. Тёплая волна подкатила к сердцу. Меня саму удивила потребность прикоснуться к этому уставшему от невзгод мужчине, передать часть своей уверенности, оптимизма. Да что это со мной! Сто лет не испытывала подобного. Ну, баба, накрутила ты себе мозги!
-Игнат Владимирович! Чаю хотите?
В этой ситуации глупее фразу, наверное, не придумаешь. Но он, похоже, даже не заметил несуразности, только поднял голову, и мне показалось, что он также внимательно стал вглядываться в моё лицо, как только что я смотрела на него.
-Поздно уже. И свет не стоит включать. Бросьте, что ни будь на пол – нет, нет, не замёрзну. В зоне ко многому привыкаешь.
Видя, что я готова возражать Игнат Владимирович аккуратно сдёрнул нижний матрац с кушетки и разложил его у противоположной стены. Потом свернул, видимо свою куртку под голову и улёгся, отвернувшись. Мне оставалось только лечь самой, что я и сделала, но сначала, принесла висевшее на веранде старенькое пальто и укрыла своего ночного гостя.
Сон не шёл. Я таращила в потолок глаза, а видела дорогу, искаверканую машину, незнакомых людей и кровь. А в голове возникали вопросы один за другим. Что собирается выяснять Игнат Владимирович? Кого он и его друзья бояться даже на дачах? Где работает и работает ли он сейчас? Почему, зная предательство друга, говорит о нём без злости, а о жене сквозь зубы? Посматривая на спину мужчины, я решила, что утром обязательно поговорю с ним об этом подробнее. Мысленно перебирая вопросы один за другим, наконец, уснула.
Солнце было довольно высоко, когда я открыла глаза. У стены стоял свёрнутый матрац, а незадачливого квартиранта и след простыл. На этот раз не было даже записки. Мало сказать, как я была разочарована. Я была зла. Я кипела от негодования. После вчерашних ночных событий, казалось, меня можно было причислить к своим друзьям. Ну, пусть не совсем к друзьям, но к помощникам может быть. А со мной поступили как с неодушевлённым предметом.
Пока совершались все утренние процедуры, обида в душе улеглась. Я позволила себе даже оправдать некоторые его поступки. Потом, завершая свой нехитрый завтрак, решила, что не моё это дело вмешиваться, куда не нужно. Скорее всего, Игнат Владимирович не сказал мне всей правды. По этому и сбежал до моего пробуждения – не каждый может врать, глядя в глаза своему собеседнику. Ночные откровения это одно, а ответы, на прямые вопросы при свете дня это кое - что другое.
Мои размышления прервали вопли со стороны соседней дачи. На ходу застёгивая и заправляя в штаны измятую дачную рубашку, по тропинке мимо кустов боярышника пробирался Чапай.
-Ну, ёш твою клёш! Она меня убьет! При живом хозяине! Всё, до чиста, как корова языком слизала приговаривал он со слезой в голосе.
-Янка! Слышь! Говорю, взломали и обокрали.
-Успокойся, Иваныч. Что случилось-то?
После вчерашних возлияний соседу было трудно объяснить всё осмысленно. Вместо этого он схватил меня за рукав футболки и потащил за собой. Калитка его дачи была распахнута настежь, как и дверь в дом. Я вспомнила, как не закрыла её, выходя ночью от соседа, остерегаясь скрипа проржавевших петель. А Чапай, несколько оправившись от первого шока, объяснял мне, как, проснувшись, сразу увидел стул у окна, отдёрнутую занавеску и открытую дверь.
-Я же не совсем дурак! Ложился, помню, всё закрыл. И стул этот, кто-то передвинул. Ворьё поганое! Гавриловна узнает – убьет, - констатировал он, наконец.
Жену Иваныч побаивался. И было от чего. Гренадёрского роста и солидного объёма Наталья Гавриловна была к тому же строга. Любила порядок. Дом, мужа и детей содержала в чистоте и была непререкаемым авторитетом в семье. Слабость мужа к бутылке знала и накладывала запрет даже на слабые попытки Чапая отметить тот или другой праздники. Когда он показывался с синюшными следами на физиономии, ни для кого не было секретом, что это результат воспитательных мер предпринятых женой.
Я огляделась. Неужели моей оплошностью воспользовались воры. С того момента как я покинула эту дачу, на мой взгляд, здесь ничего не изменилось.
-Пропало-то что?
Чапай, как и я, стоял и глазел по сторонам.
-Вроде ничего.
Во мне закипала злость. Какого чёрта? Из-за чего столько шума?
-Увидев моё искажённое негодованием лицо, хозяин дома начал оправдываться.
-Так ведь дверь-то чего открыта? И потом стул этот.
Он с недоумением посмотрел на сей предмет комнатного интерьера и подёргал себя за нос. Потом что-то, вспомнив, позвал меня за собой.
-Смотри следы, машина стояла.
-Ну и что, машина. Тут вчера ни одна машина проезжала.
-Говорю тебе, стояла. Следы вот от туда – Чапай показал направление к дороге - и всё. Остановилась, постояла и назад поехала.
Я и сама теперь видела глубокие колеи от покрышек, отпечатавшихся во влажной земле. Скорее всего, это были следы той самой машины, которая привозила Игната Владимировича и, похоже, его увезла.
-Ладно, Иваныч, успокойся. Ничего не пропало, а дверь сам забыл закрыть, когда сон сморил. Признайся, вчера отметил открытие дачного сезона?
-Ну, отметил,- глазки соседа блудливо забегали, - а что, нельзя?
Я усмехнулась и отправилась к себе.
-Гавриловне не говори, - крикнул Чапай мне в след и поплёлся наводить порядок к приезду своей грозной половины. Он знал, что его тайн я никогда не выдавала, и был спокоен. Однако всегда считал необходимым предупредить, на всякий случай.

Глава 2


Игнат сидел на заднем сидении синей девятки и, поглядывая на спину Олега, пытался размышлять. Вчерашние события несколько выбили его из уже привычного делового русла. Чётко продуманный план стал несколько отклоняться в сторону. Уже две недели как Антон работал вторым юристом на фирме, вникал в дела, трудился, не покладая рук для создания собственного авторитета. Кое-что уже удалось выяснить. Например, Юрий Андреевич Серенький ездил в Финляндию совсем не для подписания соглашения с тамошней строительной фирмой. Документы о транспортировке комплекта строительных материалов их Хабаровска затерялись где-то в пути. Дочка главного бухгалтера Медресова по пьяни хвалилась своим малолетним друзьям, что папику на днях опять привалили бабки и можно всем ширнуться за её счёт. Без сомнения племянник действует осторожно, но тайное последнее посещение собственной квартиры оставило у Игната чувство, что кто-то побывал в ней кроме него. Уж очень аккуратно сложены, оказались бумаги в ящике стола. Он сам этим никогда не грешил и порой, копаясь в собственных документах, с трудом находил искомое. Жить в собственной квартире сейчас было бы неблагоразумно. После того покушения Игнат вынужден был скрыться якобы в город N. Но, съездив туда и переговорив с Олегом, вернулся. Сначала снял комнату в частном секторе города, а потом посчитал более безопасным бомжевать на даче весьма удобно расположенной.
Когда Олег приехал с вновь испечённым юристом и вопрос его устройства решился в соответствии с советами Игната, пришла пора нового помощника посвятить в свои планы. Используя авантюристическое чувство Антона, он несколько опасался возможной несдержанности и отсутствия опыта у начинающего нотариуса. Но к счастью, опасения были напрасны. Антон своим простодушным видом и умением заболтать любого как нельзя лучше вписался в коллектив Стройсервиса. Сам заместитель генерального директора Юрий Андреевич, одобрительно отозвался о нём на последнем совещании и с покровительственной улыбкой наблюдал, как Антон разрывался на части, чтобы выполнить все поручения босса. Такая услужливость приносила свои плоды: для выполнения поручений Серенького ему предоставляли возможность покопаться в файлах бухгалтерских документах. К юридическим документам он имел доступ и так – по долгу службы.
Ночное происшествие было ещё одним диссонансом в стройном, казалось, продуманном, плане. Эта девочка, как ему показалось вначале, взялась будто ниоткуда. Наблюдая за домом почти час, все трое пришли к выводу, что хозяйка ушла, На остальных дачах горел свет, слышались голоса, а здесь совершеннейшая тишина. Игнат вновь как бы почувствовал в руках тёплое трепещущее тело и совсем не девичью, упругую грудь, прижатую к его боку. Потом он вспомнил неясные отблески в расширенных о страха глазах, судорожно сжатый маленький рот и чистый, почти детский, голос. Слова она произносила в полный голос, но это почему-то не раздражало, а наоборот получалось как-то умиротворённо и даже тихо. Он вспомнил её тёмные волосы, разметавшиеся по подушке и прерывистое дыхание, когда он утром наклонился над ней, чтобы рассмотреть лицо. Какое-то щемящее, тоскливое чувство заполнило его. Так у него бывает, когда он думает о сыне. А сейчас это было связано с женщиной видевшей тревожные сны в оставленном дачном домике.
Олег был в курсе всех событий. Он тоже размышлял и, наконец, прервал затянувшееся молчание.
-Что будем делать с этой женщиной?
-С Яной?- переспросил Игнат, хотя никакой нужды в это не было. Пока на горизонте маячила только одна женщина – виновница сегодняшнего происшествия.
-Да. Где гарантия, что не будет рассказывать о ночном приключении каждой своей подружке?- Олег пошарил в бардачке рукой и, найдя пачку сигарет, попытался закурить.
- Не думаю, что она из болтливых. Но выясни, где проживает, на всякий случай.
Тринёв сейчас и сам не мог себе объяснить, что заставило его этой ночью посвящать незнакомую женщину в историю последних лет своей жизни.. Он боялся признаться, что, уходя тайком в предрассветных сумерках, уже хотел вернуться. Шагая по дороге, навстречу синей девятки, лихорадочно искал веские причины, по которым мог бы задержаться и снова услышать лёгкий шелест Яниного голоса. Игната беспокоило и то, что, выследив кого-то из них, могли выйти на Яну и решить, что она одна из них. Не следует впутывать посторонних в это опасное предприятие. Это только его дело, его право, его долг. И если Олег и Антон решились помогать, то это был их выбор, – в конце концов, они мужчины и всё равно им придётся приобретать когда-нибудь навыки борьбы в современной жизни.
К тому времени, когда машина остановилась у домика матери Олега Натальи, Тринёв уже обдумал план дел на сегодня. Наталья некоторое время гостила у дочки в Саратове и естественно ничего не знала о том, что в городе объявился Игнат. Но теперь, посвящённая в некоторые дела брата, переехала в интернат к Ванечке и в своём доме не показывалась. А он до поры не выдавал своё присутствие. Возможно, теперь наступало время легализоваться. Здесь в пристройке к дому именуемой летней кухней, Игнат менял своё обличие, на сколько это получалось. И если кто-то мог видеть его в вечерних или предрассветных сумерках у дома или на дворе, то вряд ли узнали бы в сгорбленном пенсионере с палочкой, в обвисшем пиджачке и фетровой пыльной шляпе надвинутой на глаза. В немалой степени помогало умение Олега гримировать. Подростком он приложил немало сил, чтобы попасть в труппу ТЮЗ при Доме Культуры «Локомотив». Но артистическим талантом бог его не наградил. Зато гримёром слыл отличным. Теперь купив всё необходимое, из 47-летнего мужчины превращал Игната в70-летнего старика. Совершенно седые волосы и намеренная небритость пришлись как нельзя кстати. Так согбенный, шаркающей походкой двигался он к автобусной остановке и ехал в центр.

- -- -- - -- - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

В это воскресное утро молодёжь тусовалась в сквере за универмагом, как, впрочем, каждое воскресенье. Кайф ловили здесь же. Давили баночное пиво, и что ни будь покрепче. Место многим было известно, даже милиции. Но в силу того, что молодёжь была «золотой», особо связываться с видными папами обкуренных деточек никто не стремился.
Сдвинув две колченогих скамейки, друг против друга, восемь подростков усаживались на них. При этом громко матерились, толкая друг друга. Кого-то ждали. По аллее шествовала девушка. Она не совсем уверенно держалась на высоченных каблуках, но вид имела независимый, если не сказать, надменный.
Со стороны скамеек послышались приветственные возгласы, и место для неё было тут же освобождено.
-Привет!- Ленка любила всеобщее внимание. И чтобы постоянно его поддерживать, на что только не шла.- Заждались?
Сама она уже свою дозу употребила и теперь чувствовала прилив сил, энергии и уверенности. А вокруг лица подобострастные, умоляющие или пока просто заинтересованные. Началась раздача, но это только для новеньких. Остальные покупают - благо родные безденежьем не страдают и карманные сто или двести баксов у каждого всегда найдутся. После принятия дозы приходило желанное расслабление, разговоры в компании становились более оживлёнными.
-Ленка деваха клёвая и берёт нормально. Я у Витьки вчера отоваривался, б…., дурь не в кайф, а заломил сто зелёных. Парень в новых бело-голубых немецких кроссовках сплюнул и посмотрел на соседа частично остекленевшими глазами.
-У неё папик на днях капусту срубил, и подарки ей и Лёшке делал. Сыночку «Харлей», а Ленке отступного.
-Чё базаришь!
-Не веришь, – спроси сам. Он для училки из 21-й школы хату снял, а Ленка узнала. Теперь доит папаню по самое никуда.
-Солнце пригревало всё сильнее. Отдыхающие пенсионеры и мамаши с колясками стали расходиться. Поднялся и старичок, зашаркал по дорожке стоптанными туфлями покосившись на соседнюю скамейку с совсем одуревшими подростками.
Косвенно подтверждалось, что Медресов так же является участником большой афёры. Понятно, без буха невозможно скрытно провести какую либо даже незначительную денежную операцию. Наивен тот человек, который в это поверит. Но, зная Хамида Сысоевича не один год, Игнат и предположить не мог такого. Только рассматривая предъявленные в суде сметы с собственной подписью, он, наконец, понял масштаб проведённой операции и беспредел нахальства мошенников.
Поймав по дороге такси, Тринев поехал на кладбище. Завтра родительский день, но ему показываться в этот день не стоит. А навестить могилы родных хотелось. Поймал себя на мысли, что подумал о матери, отце и даже Сергее. Но о Ларисе вспомнил, как о чужом человеке. Пятнадцать лет семейной жизни не принесли особой радости. Ну, может быть только первые год или два, когда эйфория чувств, сумасшедший любовный туман застилали глаза. А потом… Об этом не стоило и вспоминать.
Игнат обошёл все могилы, попутно приглядывая, где и что нужно убрать, подремонтировать, покрасить, заменить. Но это потом, когда закончит он своё дело.
В кладбищенской церкви в этот час было безлюдно и тихо. Загадочный отблеск зажжённых свечей отражался в позолоченных ликах святых. Игнат вспомнил, как привёз сюда Ваню, в общем-то, ни на что больше не надеясь. Мальчик смотрел на убранство, иконы с интересом. Постукивая костылями, обошёл помещение по периметру. Потом долго стоял у Святой Великомученицы. И весь день молчал. А потом сам настоял на ампутации. Отцовское сердце каждый раз сжималось от боли, когда он вспоминал слова одиннадцатилетнего мальчика:
-Режьте, дяденька доктор.
От кладбища до квартиры, где был прописан Тринёв не больше четырёх остановок, но с пересадкой. Поэтому Игнат решил пройтись пешком. По пути перекусил в кафе, купил газету и, внимательно осмотревшись по сторонам, вошёл во двор своего дома. Пятиэтажка ничем не отличалась от таких - же соседних хрущёб. Разве только на два-три дерева было больше, в центре которых на зависть соседним дворам сохранилась беседка. К металлическому каркасу её были приварены такие же металлические скамейки, а в центре помещался стол на ножке глубоко врытой в землю. Беседка никогда не пустовала. Днём её осаждали бабульки, вечером доминошники и алкаши, а ночью, обвешенная музыкой молодежь или темные личности.
Сегодня там неспешно текла беседа двух приятельниц из соседнего подъезда. Обе бывшие медработники обсуждали наболевший вопрос о повышении пенсии и не обращали внимание на Игната, якобы углубившегося в чтение газеты. Он настроился на долгое присутствие здесь, так как не рассчитывал узнать что-либо заслуживающее внимание достаточно быстро.
Дверь подъезда хлопала беспрестанно – входили и выходили знакомые люди. Это были или соседи или их родные. Насторожили только пара: девушка не первой молодости и хорошо упитанный парень. Оба суетливо, но внимательно осмотрелись и быстро вошли в подъезд. Через пятнадцать минут вышел сначала парень и снова огляделся, закуривая. Потом вышла девушка с сумкой очень похожей на ту, что висела в прихожей Игната.
-Картина ясная. – Подумал он. - Значит, не только наведываются, но и воруют потихоньку. Хорошо одно, что если нахально шарят днём по квартире, то, пожалуй, в городе ещё не известно о его приезде.


Глава 3

Ларёк Элеоноры сотрясался от воплей. Вообще-то такое происходило довольно часто. Можно сказать каждый раз, когда её посещали клиенты особого рода.
-Сказала триста пятьдесят и не больше, - настаивала Элен.
-Ну, ты, оборзела! Они же не меньше штуки стоят. Последний раз меня надула и теперь хочешь?
После грохота поваленной табуретки раздался отборный мат.
-Пошла вон прошмандовка! Думаешь, не знаю, откуда барахло таска - ешь? Ментов наведу, найдут, что спросить у тебя.
-У тебя тоже, с…а.
Раздалась звонкая пощёчина, которая на удивление отрезвила обеих товарок.
-Ладно, возьму за четыреста. Но расплачусь, когда толкну. Бахилы фирменные, но надеванные, - согласилась, наконец, хозяйка торговой точки. Она уже мысленно примеряла приобретённую обувь на Гришкину ногу.
-Налей что ли сто грамм, корова жирная, - опять стала заводиться её собеседница.
Но Элен, успевшая прикинуть выгодность сделки, пошла на мировую, налила требуемые сто грамм, а затем выпроводила Надьку, плотно закрыв за ней дверь ларька.

------------------------------

Утро в институте началось с объявления на кафедре, что декан требует сдать отчёты до 20 мая. Четвёртой пары у меня сегодня не было, и я пристроилась на краешке стола, который мы занимали вместе с Людмилой Андреевной, дабы заняться этой рутинной работой.
-Яночка, вас к телефону,- проскрипел профессор Синельников.-Молодой человек спрашивает.
Откровенно говоря, звонки Андрея мне стали надоедать.
-Степан Степанович, меня нет или я ушла.
Всякий раз обещала расплеваться с Андреем окончательно, но дурацкая привычка к нему заставляла брать трубку.
-Слушаю.
-Здравствуйте Яна.
-Приве-ет!- Я оторопела. Голос в телефонной трубке живо напомнил воскресные события.
-Вы узнали меня?
-Да, конечно.
-Удивлены?
-Мало того, поражена. Как вы нашли меня?- Я поняла, что Игнат Владимирович улыбался. А у меня как у школьницы, которую поймали за каким-то предосудительным делом, вдруг вспотели ладони и сел голос.
-Вы здоровы? Ночь была не из тёплых.
-Со мной всё в порядке. А как Вы?- Я старалась сохранять спокойствие, но это плохо удавалось.
Профессор удивлённо посматривал поверх очков, а химичка ядовито улыбалась.
-Я бы хотел поговорить. Мы можем встретиться?- не отвечая на мой вопрос, спросил мой ночной знакомый.
-Возможно.- Я немного пришла в себя и разозлилась. Почему этот человек заставляет меня терять спокойствие? Некоторое время назад я решила оставить все волнения позади и не питать никаких иллюзий. Лучше нет для здоровья, как наблюдать за всем со стороны. Можно анализировать события и действия, но не влезать в них. Тогда не больно разочаровываться. Что нужно этому человеку от меня?
-Жду у выхода в четыре тридцать. Тем более за мной должок.
Я молчала, а он не клал трубку. Меня просто раздирало надвое. С одной стороны, кто бы знал, как мне хотелось увидеть его. Это потому, убеждала я сама себя, что в ту ночь просто не удалось рассмотреть лица человека. А теперь предоставляется такая возможность. Так чего же ею не воспользоваться? С другой стороны, не выглядит ли это как скоропалительное согласие на свидание? Господи, да какие проблемы? Стоит ли тридцати пяти летней женщине комплексовать по этому поводу? Пока я собиралась с духом меня посетила трезвая мысль: что как ему действительно поговорить о делах его незавидных надо, а не сюси-муси разводить?
-Хорошо. Я буду в пять.
После этого мне стало не до отчёта. А к пяти часам я извелась совсем, потому, как любопытство меня доконало совсем.
Через центральный вход сновали студенты, торопясь, задевали руками, сумками. Поэтому, первоначально, я не обратила внимание на деда держащего меня за рукав.
Что такое? - Я постаралась отцепиться от навязчивого старика.
-Яна, прошу тише и не привлекайте внимания. Извините, но по известным причинам имею такой вот вид. Не возражаете, если мы посидим в кафе через дорогу?
-Игнат Владимирович, Вы меня не перестаёте удивлять. Артист, да и только. Если бы не знала, что вы будете меня ждать, вряд ли поверила в этот маскарад.
Потом подхватила собеседника под локоть, будто действительно престарелого, и направилась к переходу через дорогу. В кафе было прохладно. Мы заняли дальний столик у стены в отдалении от окна. Отсюда хорошо просматривался вход, а мы в своём углу вряд ли привлекли бы чьё-то внимание. Попивая неплохой кофе, поглядывали друг на друга. Игнат Владимирович улыбался, в глазах прыгали смешинки. И мне стало бесшабашно весело, как когда-то в юности от незлобивых проказ замирало сердце в ожидании неизвестного.
-Как вы нашли меня?- спросила я, удивляясь, что даже с близкого расстояния почти не заметно грима.
-Олег на все руки мастер. Через председателя дачного кооператива узнал адрес и всё остальное.- Потом, видя мой внимательный взгляд, добавил – И преображение это тоже его рук дело.
-А ведь я так и не знаю, как Вы на самом деле выглядите?
-Зато Вас теперь я успел хорошо рассмотреть, чему очень рад, поверьте. Утром нужно было уходить рано, простите, не попрощался и не поблагодарил. Но теперь надоедать не буду, – нашлось другое местечко. Да, кстати, Яна, зовите меня по имени. Не такой уж я дряхлый старик, каким кажусь.
-Мне так тоже проще. Но искали вы меня по другой причине, полагаю.
-Я хотел извиниться, что втянул Вас в эту историю, - он сделал паузу, а потом продолжил,- и думаю небезопасную.
-Поэтому нужна такая маскировка?
-Да. Я даже в своей квартире не могу показаться. Соседи у меня любознательные. Один так вообще работал со мной в одной фирме и живёт в одном подъезде.- Игнат опустил голову, с усилием потёр рукой лоб.- Тем не менее, я должен знать, что твориться в моём доме. Думаю, кто-то регулярно посещает квартиру. Если найдут, что ищут, то доказательства против кое-кого будут весьма неубедительные.
-А вы поселите Олега или Антона под видом квартирантов.
-Я думал об этот. Но это рискованно в том отношении, что тогда очень легко просматривается их связь со мной. Антону не трудно получать информацию, когда не знают кто он такой на самом деле. А Олег в отпуске и через пару недель должен вернуться в N. Он вместе с Лёней Шильманом, ну тем самым молодым адвокатом, который защищал меня в суде, открывают собственное дело. Их неплохо знают не только в N,но и в нашем городе.
Тринёв допил кофе, поставил чашку на стол и, опустив глаза, проговорил:
-Я уже не молод и что бы ни случилось, жалеть не буду, но не хочу подставлять ни ребят, ни Вас. Поэтому прошу, – держитесь от этого дела подальше. И не говорите никому об этом,– целее будете. Поверьте, они убивают не задумываясь.
Он встал, намереваясь попрощаться. А я подумала, что если этот человек сейчас выйдет за дверь, то вместе с ним уйдёт, что-то большое и очень мне необходимое.
-Сядьте Игнат и послушайте. Он снова пристроился на пластмассовом стуле.
-Я тоже не девочка и в жизни многое повидала. Знаю, что такое потеря родных людей, испытала предательство и одиночество. Я трудоголик и по этой причине не очень общительна. Живу замкнуто, так что событий в моей жизни происходит в настоящее время не много. Боюсь, депрессия меня совсем доконает. Так что не прощать мне Вас надо, а благодарить за то, что встряхнули старушку. Я дотронулась до его руки, сжатой в кулак Прошу и в будущем располагайте мной.
Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно и, почувствовав это, я покраснела. А когда взглянула на Игната, то невольно хохотнула. Он смотрел на меня, вытаращив глаза, а уши его были пунцовыми. То ли его привела в смущение моя ладонь, то ли последние сказанные слова. За гримом не видно было настоящего лица, но уши выдали его с головой. Потом, почувствовав весь комизм ситуации, сам чуть не расхохотался. Но с трудом сдержался, только глаза блестели. Мне вдруг стало легко и свободно. Я чувствовала, что могу сказать и сделать всё что хочу, и это будет правильно и Игнат меня поймёт и одобрит так же, как это сделала бы я сама.
-Вот что Игнат! Я снимаю у Вас квартиру. У меня идёт ремонт и голову приложить негде. Увидела объявление в газете и переезжаю хоть завтра.
На минуту Игнат онемел. Видимо не ожидал от меня такой прыти. И откуда у меня столько нахальства взялось?
-Это исключено. Я только что говорил Вам как это опасно влезать в мои проблемы.
-Пусть они будут и моими.
Потом мы ещё долго сидели, глядя в глаза друг другу, ища там ответы на свои нелёгкие вопросы. Потом снова говорили – каждый о себе и о нас обоих.



Глава 4

У Серенького приятно кружилась голова. Прекрасный коньяк, упругие попки девочек, не по-весеннему тёплый день, поддерживали хорошее настроение. Дела тоже радуют. Очередная выгодная сделка вот-вот завершится. И никакой главный специалист теперь не помешает ему урвать солидный куш. Мимолётная тень Тринёва заставила поморщиться. Этот чистюля теперь долго не отмоется. Жаль, что авария закончилась не совсем тем результатом, на который Юрий Андреевич надеялся. Но теперь Игнат далеко и не у дел. Можно развернуться помасштабнее и до пенсии обеспечить своё будущее существование.
-Милка, шашлыки!
На его зов уже спешила Людмила Остаповна – начальник отдела кадров, говорливая тощая бабёнка, после института промышлявшая лет десять на рынке, а теперь под крылом зама пребывала в Стройсервисе и этим была чрезвычайно довольна. Она умело скрывала истинные чувства к этому «борову». Поступая по-другому, не видать ей солидного коттеджа в пригороде, машины и других благ, о которых многие не знают и сейчас.
-Несу, несу! Объеденье, во рту тает. Умеет же Гайса готовить!- приговаривала добровольная официантка, убирая остатки предыдущего блюда.
-Хамида зови.
-Так сам придёт,- глаза начальницы ОК вильнули в сторону.
-Не натрахался ещё? Тащи его сюда.- Серенький ущипнул проходившую мимо нимфетку, показал ей на стул рядом.
Предвкушая дармовое угощение, к столу стали слетаться как воробьи остальные красотки; и скоро у «кормушки» их вертелось уже пять или шесть. Медресов только что вышел из дома и направился к присутствующим. Юрий Андреевич брезгливо взглянул на чуть вывернутые слюнявые губы своего верного помощника.
-Не приехал?
-Нет.- Зам директора поморщился. – Какого чёрта он тянет время? Я ждал его ещё вчера.
На место бывшего главного специалиста Юрий Андреевич устроил своего сына от бывшей гражданской жены Клавдии. В судьбе мальчика отец принимал самое активное участие. Когда тот подрос, его взяли в отцовскую законную семью и на правах старшего он имел большие привилегии. Но после гибели матери, в каком то кабаке, как сообщил отец, мальчик перенёс стресс и характер имел неуравновешенный. Отец подозревал, что так психологически подействовала на него та давняя трагедия. Однако Серенький ни сколько не жалел о случившимся, ни тогда, ни сейчас. Клава была слабой женщиной и не могла претендовать на роль его супруги.
Хамид Сысоевич пил много и гордился тем, что практически не пьянел. Сейчас, заедая очередные сто грамм, он думал о том, какое получится трио с приходом Сашки, т.е. Александра Юрьевича Малышева. Признав Александра сыном, фамилию свою отец, однако, не дал. Не удивительно, что особой привязанности к отцу сын не испытывал. Была ещё одна проблема, о которой Серенький пока не догадывался. Сашка плотно сел на иглу, в чём ему способствовал сам Медресов.
За воротами послышался шум быстро приближающегося автомобиля. Юрий Андреевич облегчённо вздохнул.
-Ну, наконец, то пожаловал наследничек! Документы привёз все?- обратился он к Медресову.
-Ну а как же! Андреевич, ты с ним предварительно говорил?- У Хамида Сысоевича были большие сомнения по поводу подписей новоиспечённого главного спеца, уж слишком явно проглядывались подделки в реестрах, сметах и ордерах.
Юрий Андреевич, прежде чем ответить, оглянулся на кованные узорчатые решетки ворот. Белая «Тойота» приближалась, не сбавляя скорость. Сторож направился было в сторону ворот, но тут же отскочил. Машина всё так же стремительно надвигалась и вот уже, сбив левую створку, оказалась почти перед домом. Все оцепенели; потом завизжали девицы, а машина чуть обогнув угол дома, съехала с широкой дорожки посыпанной гравием и опрокинулась в котлован, вырытый под будущий бассейн. Раздался сначала негромкий хлопок, а затем взрыв. Яркий факел взметнулся в небо, а огонь охватил весь кузов «Тойоты» и в сторону людей пахнуло жаром.
Медресов застыл на своём стуле с не дожеванным куском колбасы во рту. Юрий Андреевич стоял бледный с вытаращенными глазами. Всё произошло так быстро, что понадобилось некоторое время на реакцию со стороны каждого свидетеля этой трагедии.
-Ничего себе! – Хамид, наконец, проглотил колбасу и, подавившись, закашлялся. Девицы сбились в кучку и тихо поскуливали. Людмила Остаповна охнула и схватилась за мобильник.
-Погоди, - остановил её хозяин дачи,- не звони никуда. Тащите шланг. Да в гараже, в гараже! Давай по быстрому!- Поторопил он Медресова.
Началась суета. Лихорадочно тащили шланг, дрожащими руками подключали его к крану центральной поливной трубы под бабий вой и нестандартную лексику окружающих.
Дым и пламя мешали рассмотреть что-либо. И только после интенсивного поливания водой огонь поубавился, а потом прекратился совсем.
Приглашенных гостей женского пола проводили быстро со строгим наказом держать рот на замке. Сторож ещё поливал раскалённый остов машины. Юрий Андреевич тяжело опустился на стул услужливо придвинутый кем-то. Даже с этого места был виден человек в машине. Теперь это уже труп.
-Это Сашка,-то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал он.- Хамид, ты понял что нибудь? Ну, что ты молчишь?
-Сашка это, Сашка. В милицию надо звонить. Понятно, не к чему нам быть на слуху, но это необходимо.
Однако никто не сдвинулся с места, все ждали распоряжения хозяина. Он грузно поднялся и нехотя подошёл к тому, что несколько минут назад было машиной, блестящей новенькой игрушкой подаренной сыну в день поступления на службу.
В чёрных обугленных останках совершенно невозможно было узнать человека. Одна рука всё ещё сжимала руль и на ней болтались часы. Вот они то мало пострадали. Часы были Сашкины.
-Я хочу знать, почему это случилось. – Почти прохрипел Серенький.- Подключи всех кого можешь, но выясни, слышишь, Хамид?
-Понял, сделаю. А ты успокойся. Милка, вызывай скорую Андреевичу и в милицию позвони. – Распорядился Медресов.
Он помог отвести Юрия Андреевича в дом и уложить на кровать. Потом вышел и, взяв трубку мобильного телефона, стал набирать номер.

----------------------------------------------------------------



В центральном офисе и его филиалах внешне было всё спокойно, готовились к похоронам. Людмила Остаповна взяла на себя все хлопоты: венки, могила, надгробие и, конечно, поминки. Жене Юрия Андреевича было не до этого – она, как могла, морально старалась поддержать мужа. Конечно, вся её любовь была отдана родным девочкам. Но муж, никогда не показывающий своей привязанности к сыну, казалось, глубоко переживал его смерть.
В кабинете генерального директора дым стоял коромыслом. Избегая сигарет в обычное время, сегодня Сумятин курил одну за другой. Озабоченность отражалась на худощавом лице. В последнее время беспокойство вызывало многое. Например, подозрительно частые налоговые и инспекторские проверки; закрытие двух солидных проектов и вот теперь эта бессмысленная смерть нового сотрудника даже не приступившего к своим обязанностям. Подписанный приказ о назначении Малышева А.Ю. главным специалистом в Стройсервис немым укором одиноко белел на столе. Николай Николаевич вспомнил, что долго раздумывал, прежде чем его подписать. Всё равно таких специалистов, каким был Тринёв найти практически невозможно. Он жалел, что по совету Медресова не стал вмешиваться в судебный процесс. И причины, по которым он это сделал, теперь были не столь существенны. Со временем бы всё выяснилось, утряслось, перемололось. А теперь пропал человек, говорят, зона поломала его, превратив в алкогольное ничтожество.
-Николай Николаевич, пора ехать, ждут только Вас.- Секретарша отключила внутреннюю связь.

_-----------------------------------------------------------------

-Нам не привелось познакомиться с Александром Юрьевичем близко, но мы хорошо знаем его родителей и скорбим вместе с ними. Пусть земля ему будет пухом,- закончил прощальную речь последний выступающий.
Глухо ударили комья земли о полированную крышку гроба, упали в могилу, чьи то цветы. Крепкие ребята в чёрных комбинезонах быстро заработали лопатами.
Народ у могилы собрался немногочисленный. С десяток сотрудников, проявив уважение к начальнику, несколько бывших институтских друзей, две соседки по дому да члены семьи, которыми стали для погибшего мачеха и сёстры Элла и Марта. Девушки с безучастным видом поглядывали вокруг. Ирма Карловна крепко сжимала руку поникшего и опечаленного мужа, пытаясь найти слова утешения.
-Я очень сочувствую, Юра. Мы все к Саше привыкли и он нам тоже очень дорог. Но не изводи себя так. Что случилось, то случилось. С этим ничего не поделаешь. Крепись, милый, у тебя есть мы. Ты нам нужен, дорогой!
Юрий Андреевич повернул к ней голову.
-Ты не понимаешь Ирма! Он был моей надеждой, наследником. Теперь, что?
Слова вырвались раздражённо, а по отношению к жене даже грубо.
За чёрной вуалькой траурной шляпы не было видно её глаз, но по напрягшейся руке Юрий Андреевич понял, что обидел. Молодая и интеллигентная Ирма, девушка из хорошей семьи, подарившая ему двух дочерей, не заслуживала оскорбления. А это было, самым, что ни наесть, оскорблением. Однако, Серенький знал, что, как всегда, Ирма промолчит. Выросшая на прибалтийском хуторе в обрусевшей немецкой семье, она привыкла не возражать отцу, старшему брату, а потом и мужу.
Подходили люди, выражали соболезнования и торопились к автобусу. Стал накрапывать дождь. Рабочие кладбища споро закончили установку мраморного надгробия, уложили венки и цветы и отошли в сторону, дав возможность отцу последним попрощаться с покойным и уйти. Посмотрели вслед и, ловко вскрыв горлышко «вознаграждения», несколькими глотками опорожнили её. Затем сами направились по узенькой аллейке в сторону небольшой церквушки, расположенной метрах в ста пятидесяти от могилы.
Под чуть моросящим дождём это место казалось совсем безлюдным, если бы не одинокая сгорбленная фигурка в затрапезном коричневом плаще, как тень, скользящая между могилами. Вот она остановилась, опустилась коленями на мокрый мраморный постамент и застыла, чуть вздрагивая плечами. Седые пряди выбились из-под кашемирового платка, но женщина не замечала этого. Взгляд её был прикован к фотографии и подписи под ней: «Ты был надеждой и опорой». Прошло достаточно много времени, пока старик, сидевший на скамеечке в изгороди одной из могил, увидел, как фигура вновь прошлась между могилами и исчезла, как призрак.


Глава 5

Чемодан был тяжеловат, несмотря на то, что я положила самые необходимые вещи и то на первое время. Приятно удивило место расположения дома, где жил Тринёв – в двух остановках автобуса от института. При желании можно пройтись пешком. Эти давки в общественном транспорте признаться, мне порядком осточертели. Время переезда на якобы снятую мной временно квартиру было выбрано по рекомендации Игната самое подходящее. После дневного отдыха одни дети играли в песочнице, другие со слезами спорили о первоочередности на единственной качели, чудом сохранившейся в этом дворе. Мамки и няньки рассевшись в беседке, лениво обсуждали последние новости.
Я торжественно прошествовала мимо и, задержавшись около нужного подъезда, вежливо спросила пробегающую мимо девчушку лет десяти:
-Девочка, квартира 38 в этом подъезде?
-Ага. На третьем этаже.
Квартира была просторной и хорошо спланированной. Я догадывалась, что к этому приложил руку её хозяин. Кухня являлась результатом объединения со смежной небольшой комнатой и представляла собой, что-то среднее между самой кухней и столовой. Одна спальня была для взрослых, а в другой явно обитал ребёнок. Из слов Игната мне было известно кое, что из его личной жизни. Окинув взглядом запущенное жильё, решение было принято немедленно. Жить я буду в общей комнате. Там есть диван, стол, телевизор, т.е. всё необходимое на ближайшее время. А с остальным разберусь постепенно.
До самого позднего вечера мы созванивались с Игнатом постоянно.
-Привет! Как там тебе у меня? – спрашивал он.
-Прекрасно! Осваиваюсь, принимаюсь за уборку, готовлю ужин.
-Домработницей я тебя не нанимал. Брось эту возню. Яна, ты закрылась на защёлку?
В его голосе чувствовалось беспокойство и меня это странным образом волновало.
-Не волнуйся, я закрыла дверь, как только вошла. Я всё помню, Игнат, и буду осторожна.
-Хорошо. Давай убедимся госпожа квартирантка, что всё на месте. Ты помнишь, как надо всё делать?
Я помнила и не без основания предполагала, что добраться до тайника будет не просто.
-Игнат, давай я займусь нашим делом, а ты меня по пустякам не отвлекай. Я позвоню сама. На первый взгляд там всё в порядке.
На том и порешили. Я предполагала, что Тринёв сейчас как на иголках. Но делала всё не спеша, боясь испортить или разрушить тайник, который так хитроумно он соорудил. Убедившись в целостности документов и восстановив тайник, позвонила Игнату:
-Всё на месте.
-Ты молодец.
В трубке раздался облегчённый выдох. Похоже, напряжение его отпустило. А я подумала, сколько ещё надо вынести этому человеку, чтобы восстановить доброе имя и не оправдываться хотя бы перед сыном.
Чтобы не шарить в чужом доме по шкафам, я выспросила у Игната, где, что лежит, и принялась за дела. Но телефон периодически звонил и голосом своего хозяина интересовался, что я делаю в настоящий момент, нашла ли то, что искала и другую ерунду. Меня ни сколько не раздражало это вынужденное прерывание работы, а наоборот, я тут же хватала трубку и нарочито официальным тоном говорила:
-Слушаю Вас, - а потом добавляла - кто там-м, кто там-м?
А в ответ слышала:
-Почтальон Печкин шлёт Вам привет.
Потом мы минут пять болтали о пустяках. Никогда ещё хозяйственные дела не были мне столь приятны. И когда в десять часов вечера Игнат позвонил снова, я с сожалением вынуждена была доложить ему, что уборка завершена, ужин давно съеден. Он, похоже, тоже сожалел об этом и прежде чем попрощаться на ночь, долго выспрашивал о моих планах на завтра. Когда же я поинтересовалась, чем он думает заняться завтра, Тринёв ответил как-то обтекаемо.
-Нужно посетить некоторые места, в том числе и кладбище.
Потом пожелал спокойной ночи, но трубку не клал. Так мы и сидели с телефонными трубками. Каждый слушал дыхание другого и молчали. Что-то в этом было юношеское, даже детское. Представив двух взрослых людей, с молчащими трубками у уха, заворожено прислушивающихся к чему-то в течение минуты, я не могла удержаться от смеха, и вынуждена была первой нажать на рычаг.
Не знаю как у Игната, а у меня на этом день не закончился. Я выпила чашку горячего чая, приготовила постель и от нечего делать решила посмотреть телевизор. Звонок в дверь прервал моё дремотное состояние. Помня предупреждения Игната, осторожно подошла к двери и, не снимая цепочку спросила:
-Кто это?
-Извините, я из 37 квартиры, соседка Игната Владимировича.
В дверном глазке соседка напоминала уродливо расплывшегося алегофена. Открывать не хотелось, но возможно это покажется подозрительным для любознательных соседей. Значит, будем действовать их же оружием.
В дверном проёме предстала передо мной весьма колоритная личность. Про таких говорят: что поставишь – что положишь. При неимоверном объёме бедер, каким то чудом сохранилось подобие талии. Оплывшее жиром лицо некогда было довольно привлекательным. А густые вьющиеся волосы блестящим чёрным водопадом спускались за плечи.
-Добрый вечер, - поздоровалась молодая женщина.- Я Марина Грач. Мы с мамой въехали в этот дом вместе с Тринёвыми. А кто Вы?
Я представилась.
-Временно сняла эту квартиру из-за ремонта в своей. Там сейчас такое твориться, начала сочинять я. – В ванной меняют всю плитку, содрали линолеум – под паркет готовят пол. Побелка, покраска и прочие неудобства. А мне работать надо. Ну, Вы понимаете.
-Да, да, - с готовностью закивала головой Марина. Я так Вас понимаю! Мы тоже пережили недавно ремонт. Это было ужасно.
Решив высказать радушие (не выбирай дом, выбирай соседа), я пригласила гостью на чашку чая. Приглашение было с благодарностью принято.
-Мама видела Вас. Ну и пристала ко мне: зайди, познакомься. Два года квартира пустует. Мало ли что.
Её неловкие оправдания собственного любопытства позабавили меня. Подыграть ей что ли? Может быть, я окажусь лучшей актрисой?
-Припоминаю. Тринёв что-то говорил о соседях. Присматривают, якобы. За два года могли разворовать всё. Неужели никто не жил здесь?
-Родственники последнее время приходили. Говорили, что Игнат Владимирович просил проверить квартиру, мол скоро сам приедет. Но, как видно, не так и скоро, если решил сдать её Вам. За сколько сговорились в месяц? – глазки бывшей красавицы загорелись алчным огнём.
-С хозяином я не виделась, мы по телефону все вопросы обговорили. А на счёт оплаты мой брат договаривался. Он и ремонт финансирует и другие финансовые вопросы решает.
-Везёт же некоторым,- съязвила Марина.
Я же сделала вид, что пропустила это мимо ушей.
-А Вы, Мариночка, Тринёвых хорошо знаете? – бросила я пробное зерно. И оно упало на благодатную почву.
-Знала,- многозначительно произнесла Марина.- Жена у него два года назад погибла, а сам чуть в тюрягу не загремел.
Я уже знала эту историю, но терпеливо выслушивала заново. Тем более, что в другой интерпретации кое-что выглядело по другому.
-Лариса красивая была, но стерва. Мужики штабелями падали, а она ими пользовалась. Золото, драгоценности дарили, она мне показывала.
На мой немой вопрос Марина ответила:
-Игнат Владимирович после её смерти всё продал. На что-то жить надо было. Да и Ване протез заказали в Германии, а он немалых денег стоит. Будь Лариса жива, всё равно бы промотала всё.
-А что случилось с мальчиком?- поинтересовалась я.
-Ваня с малолетства спортом занимался. Вот где-то неудачно прыгнул и ударился сильно ногой. Саркома развивалась быстро и операция нужна была срочная. Сейчас в доме инвалидов. Заботятся о нём сестра Тринёва и племянник.
-Это те самые, что приходили и с которыми Вы разговаривали?- попыталась я направить разговор в нужное русло.
-Нет, Яна, эти мне незнакомы. Наташу и Олега я хорошо знаю. А эти какие-то крученые. Женщина неопрятная, на алкашку похожая. А мужчину в лицо не могла рассмотреть, он всё время будто специально отворачивался.
-И часто они наведываются, - полюбопытствовала я.
-Раза два видела. Зимой приходили, не помню только когда – и вот недавно, на днях. Но, правда, быстро ушли.
-А ваша квартира такая же, как эта?- постаралась я перевести разговор на отвлечённую тему.
-Ну что вы! У нас с мамой двухкомнатная и кухня маленькая. А Игнат Владимирович всё сам перестроил, - с нескрываемой завистью Марина обвела помещение глазами. – и в доме у них всего полным – полно. Не то, что у нас. Один компьютер со всеми приставками чего стоит. А книг сколько! Да Вы сами видели. Для сына Игнат Владимирович собирал.
Я едва сдержала удивление. Никакого компьютера и особо значительной литературы в квартире не наблюдалось. Завтра же нужно позвонить Тринёву и уточнить у него чего не хватает в доме. А пока пора избавляться от назойливой соседки.
Марина, заметив мои позёвывания, наконец, отбыла, извинившись, что надоедала ненароком. Я же, прощаясь с ней у двери, любезно опровергала её предположения и приглашала приходить поболтать. Таким образом, новая знакомая ушла вполне довольная соседкой и в полной уверенности, что и сама произвела на меня впечатление.

-------------------------------------------

Олег собирал чемодан, намереваясь вечерним поездом уехать в N.
-Когда вернешься? –Спросил Тринёв, меряя шагами комнату.
-Подпишем бумаги и я весь твой, - пошутил Олег. Потом добавил:
-Дней через десять, минимум через неделю. Согласование с мэрией и с Коллегией адвокатов. Думаю, раньше никак не получится. На счёт жилья не беспокойся. Соседи знают, что ты близкий друг Натальи и приехал к ней в гости, но не рассчитал. И теперь ждёшь ее приезда.
-До отъезда есть ещё время. Сделаешь кое - что?
После утреннего звонка Яны Игнат окончательно убедился, что из его дома тащат всё подряд. Некоторых вещей в квартире не обнаружилось. В основном пропавшими оказались весьма ценные или дорогие ему вещи. Но в данный момент его интересовал единственный вопрос – были ли люди, посещавшие его квартиру, только ворами или взятые вещи это компенсация за ненайденные документы. И на немой вопрос Олега ответил:
-Найди одну парочку.
-Квартирные посетители? – Олег выпрямился и внимательно посмотрел на Игната.
-Да. Вот именно. Яна сообщила о них кое-что. Женщина смахивает на алкоголичку. Мужчина высокий, худощавый лет 35-40, немного картавит. Но не исключено – маскируется. Марина Грач – соседка моя разговаривала с ними. В лицо только женщину помнит. Химия, яркая губная помада, глаза голубые, блеклые. Потрепанная какая-то. А возраст неопределённый, можно дать и 25 и все 40.
Олег почесал переносицу и спросил:
-Откуда такие сведения?
-Яна осторожно у Марины выспросила. Я тоже их видел, только мельком, но приметы те же. Мужчина в лёгкой ветровке, джинсах. Волосы до плеч, вьются.
-Послушай, Игнат! – Олег подошёл к Тринёву почти вплотную. – Ты что, эту женщину втягиваешь в наши дела?
Игнат подумал, что Олег и Антон давно считают его личное дело своим. И это было приятно слышать. И ощущалось это, как надёжная защита за спиной. И Олег был прав и в том, что он использует Яну. Его не оправдывает её личное желание помочь. И совсем не к стати оказалась непреодолимая потребность чувствовать её рядом с собой. Но он не видел никакой другой возможности хотя бы изредка встречаться с ней, разговаривать и таять под ласковым взглядом. Так и не дождавшись ответа, но кое о чем, догадываясь, Олег кивнул.
-Ну, хорошо. Не стоит напоминать тебе об осторожности?
Игнату оставалось только вздохнуть. Он был уверен, что сделает всё возможное, что бы держать Яну подальше от всей этой мерзости. Но он также хорошо знал, что обстоятельства могут быть разными, а судьба изменчива. На себе испытал это.
-Пока не забыл: уезжали эти двое с остановки маршрутного такси, т.е. 8-м или 4-м маршрутом.
-До вечера есть время. Попытаюсь, что - нибудь узнать. А теперь давай по подробнее.
Олег, закончив, наконец, сборы, хлопнул крышкой чемодана и с чувством выполненного долга основательно устроился в продавленном Наташином кресле.




Глава 6

Машина быстро приближалась к городу. Юрий Андреевич, думая о своём, тупо смотрел в затылок водителю. Колька, поганец, слова не вымолвит пока сам не спросишь. Это качество шофёра Серенькому всегда импонировало. Но сейчас он ждал результатов последнего посещения квартиры Тринёва, и молчание Николая его раздражало.
-Ну что там?- не выдержав, пробурчал он.
-Не получилось. Квартирантка там теперь живёт. Я даже в подъёзд не входил. Любопытных - до фига.- Николай крутанул руль, заворачивая в знакомый переулок.
У пассажира в машине неприятно ёкнуло сердце.
-Кто такая, узнал?
-Работает в институте. Живёт уже около недели. Вроде как ремонт в своей квартире затеяла. А эту сняла через посредника.
Мысли Юрия Андреевича приобрели определённое направление.
-Что-то не нравится мне это. В милиции всё сводят к несчастному случаю с Сашкой. И здесь тоже. Два года почти квартира пустая стояла, а тут на тебе, квартирантка объявилась! Я тебя последний раз просил тщательно всё проверить. Бумаги у него дома, в этом я уверен.
-Да всё я проверил, даже мебель передвигал. Паркет целый и вообще, я в этой квартире уже каждый гвоздь знаю. Нет там ничего,- раздражённо пробурчал водитель.
-Я тебе плачу не только за то, что ты баранку крутишь, понял, кретин!- Внутреннее напряжение начальника выплеснулось на подчинённого.- Выяснишь всё об этой твари и быстро! И чтобы комар носа не подточил!
Не обращая внимания на насупившегося водителя, Юрий Андреевич открыл дверцу остановившейся у подъезда офиса машины, и с трудом вылез из неё. Потом, несколько сбавив тон, бросил:
- К обеду будь на месте.

---------------------------------------------------------------------------

Проходя мимо смазливой секретарши, Серенький буркнул:
-Медресова ко мне!- и, пройдя в услужливо открытую дверь, окинул взглядом свой кабинет. Это было предметом его гордости. Всё солидно, из натурального дерева и кожи, стоило немалых денег. В другое время Юрий Андреевич порадовался бы в очередной раз этим красивым и добротным вещам, но не теперь. Он взглянул на вошедшего начальника ПЭО и жестом приказал закрыть дверь.
-Деньги перевёл?
-Не все. Юрий Андреевич,- Хамид откашлялся,- налоговая шерс