"МУДРАЯ КРИТИКА"

Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и
прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
Настоящий текст был получен с официальной страницы писателя в сети
Internet на сайте "Творческие Страницы Елены Фёдоровой":
http://fedorova.h12.ru
(С) Елена Фёдорова, 2003 г.
-----------------------------------------------------------------------

"МУДРАЯ КРИТИКА". 20 Февраля 2003г.

Мы сидели друг против друга и улыбались. Она очень хвалила мои произведения
и была рада, что я принесла ей новые для критического разбора.
- Посмотрим, что у тебя тут, - она разгладила листы и углубилась в чтение.
Лицо ее вдруг исказила гримаса недовольства. - Ты почему так не уважаешь
читателей?
- Я? - я даже поперхнулась. - Не поняла ваш упрек...
- Ну вот же, - она ткнула пальцем в то место, где именно по ее мнению я
не уважала читателей, и строго сказала:
- Что это еще за Сена река? Читатели и без твоего напоминания знают,
что Сена - это река. И уж если ты хочешь сказать про реку, то надо
сказать по-русски: река Сена, а никак не наоборот.
- Но ведь говорят же "Москва-река", - робко возразила я.
- "Москва-река" говорить можно, а "Сена-река" - нельзя.
- Почему? - удивилась я новым правилам русского языка.
- Потому что есть город Москва и есть река Москва. И вот чтобы не вышло
путаницы, принято говорить Москва-река, если речь идет о реке. А Сена
- река и есть и напоминать о том, что она река, просто не прилично.
Что, съела? - она провела жирную черту по той строке, где было про
реку Сену. - Идем дальше.
"Так хочется всем признаваться в любви"...Ты считаешь, что все читатели
озабоченные? Или это ты собираешься всем подряд в любви признаваться?
- Ну... - я как могла попыталась объяснить, что в Нотердам де Пари такая
необыкновенная атмосфера, что воздух там пронизан любовью, что у всех
возникают возвышенные чувства. А уж если звучит орган, то...
- Все равно не убедительно, - буркнула она, уткнувшись в рукопись. -
Читатели должны все понимать без объяснений. Прочел, и все ясно, как
дважды два. А ты мне каждую строчку объясняешь. Так, это еще что такое?
- брови ее взлетели вверх, а уголки губ поползли вниз. - "Вместо Бастилии
с факелом ангел", кто так пишет? Надо говорить "Ангел с факелом", а не
наоборот.
- Я понимаю, что ты в угоду рифме так фразу перековеркала. Но этого делать
категорически нельзя! Запомни, моя дорогая, рифму надо чувствовать, а
делать глупости ей в угоду нельзя ни в коем случае! Ты всегда должна
помнить о читателях...
Она очень долго объясняла мне, как именно я должна ценить читателей,
что я ни в коем случае не должна подражать Марине Цветаевой, которая
писала стихи, понятные только ей, не утруждая себя мыслями о читателях.
Потом мой мудрый критик долго проверял, рифмуются ли у меня строфы первая
с третьей, а вторая с четвертой. Появление пятой строфы ее вообще привело
в бешенство. Я спокойно выслушала, промолчав про пятистопный ямб.
- А почему ты решила написать вино из Прованс? Надо писать из ПровансА,
- она приписала громадную букву "А" в конце слова.
- Но это неверно, - улыбнулась я. - Слова "Прованс" и "Канн" не склоняются.
Это мы русские говорим "Канны", а ...
- Вот именно, что мы русские, поэтому должны говорить по-русски! Из ПровансА
и КаннЫ! И не спорь со мной.
Я и не собиралась спорить. Огромный комок подкатил к горлу, перекрыв словесный
поток. Мне стало стыдно за то, что я такая безграмотная, что совсем не уважаю
читателей, что пишу плохие, ужасные стихи, которые и показывать-то никому нельзя.
- Так, - весело сказал мой критик, потирая руки.
Меня спас звонок в дверь. Пришли ее мужчины, которых надо было срочно
кормить. На прощание мы расцеловались.
Дома я черкала и перечеркивала свои стихи, чтобы угодить моему критику.
Гора листов в корзине для мусора росла просто на глазах. Но беда состояла в
том, что я неизменно возвращалась к первому варианту. Я провела бессонную ночь,
а вечером читала на концерте свои возмутительные стихи, в которых я просто не
уважала ни одного слушателя. У меня тряслись колени, кончики пальцев холодели,
голос дрожал.
Публика очень долго не отпускала меня со сцены, выкрикивая "Браво!"
- Замечательные стихи! - пожал мне руку мой мудрый критик. - Вот видишь, что
значит критика! Чуть подправила, чуть подчистила и сразу успех. - Она крепко
прижала меня к себе и, как бы, между прочим, спросила:
- Кстати, ты проверила, все ли у тебя в порядке с рифмой?
Строгая РИФМА поднялась во весь рост и занесла надо мной карающий топор.
Моя хрупкая Лира вздрогнула, издав такой звук, словно у нее сразу лопнули
все струны, и надолго замолчала.
- Твоя беда в том, что ты не умеешь правильно реагировать на мудрую критику.
Ты не должна идти на поводу у публики. Ты должна прислушиваться к мнению
профессионалов. Только они смогут указать тебе на все твои промахи. Запомни,
мудрая критика нужна, чтобы ты не зазнавалась, - зазвучало эхом со всех сторон.