Запись из дневника Весёлого Доктора

Запись 250-я

Будто специально для юбилейной записи моего дневника, сегодня произошло довольно весомое событие. Описываю.

В начале происшествия я сидел на ветвях дуба подле дороги, где я нахожусь каждый второй вторник месяца, и пил из термоса чай. Я уже начал подремывать, когда из части леса, что была через дорогу, выбрался труп хорошо знакомой мне девушки.

Она была необоснованно мрачной сегодня. Лаура, так ее звали (забавно, при жизни имя ей не очень подходило, а теперь было весьма). Лаура, поправив в пчелиную полоску ленточки на своих черных косах, с тоской глянула на поле, что было справа от нас, и собралась пойти по своим мертвяцким делам, как, к ее досаде, отвалилась левая рука.

Читатели моего дневника с наблюдениями! Вы же меня, ко 132-й записи, знаете: я бы не стал писать из-за подобной, пусть и весьма прискорбной, мелочи. Внимание мое привлекло иное.

В то время, когда Лаура после неуклюжих попыток одеть руку на торчащую кость, присела отдохнуть, то мимо проходил паренек, живой и розовощекий. Дело это было к вечеру, и наступавшая темнота, вместе со стоявшим весь день туманом, и без того рисовала бедолаге веселые картинки. Я отхлебнул чай и заинтересованно уставился вниз.

Надо сказать, что милая Лау и при жизни не отличалась способностями к аналитике, но после нее с разумом все стало еще хуже. Думаю, тут мы ее сможем понять. Завидав юношу, она, совершенно счастливая и искренняя, подхватив правой рукой левую, направилась к нему за помощью.

Парень, курьер, судя по сумке, однако, оказался конченым эгоистом и грубияном. Он не только не помог леди, но и, побледнев, не поздоровавшись и не попрощавшись, побежал к полю.

Лау надула губы и кое-как все-таки сама одела руку обратно. Червячки, уже обосновавшиеся с той стороны, возмущенно разбежались по телу. Она посмотрела с жуткой тоской (надо сказать, что нежутких эмоций у нее не было) на поле, вздохнула (точнее, повела плечами, ибо дышать она не могла по определению) и, вытащив из запасов неподалеку нож, направилась вслед беглецу.

Я быстро сопоставил факты и с небольшим разочарованием понял, что она идет вовсе не расчленять того неказистого паренька, а напротив - спасать от пшеничного монстра. Не надо и говорить, что я пошел за ними, держась на приличном расстоянии.

Когда я пришел туда, свиноподобный монстр (вот ведь! А еще вчера она мило с ним пила украденную у меня водку) был порублен в фарш. Я находил это зрелище привычным, а вот парень прочистил желудок, а штаны позорно намокли. "Тряпка", - отметил я про себя. Девушка моего мнения не разделяла и, похоже, собиралась с ним познакомиться. Не будь отвлекающего копошение в ее черепной коробке, он бы, несомненно, заметил и оценил направленный к нему блеск в ее глазах.

Дальнейшее произошло очень быстро. Сначала отвалилась правая рука. Нож выпал и прокатился до парня. Тот оказался на редкость истероидной личностью (при иных обстоятельствах, я бы взял его в свои пациенты) и вовсе не думая, схватил нож и всадил удивленной Лауре его в сердце. В момент, когда ее брови расстроенно ползли вверх, он умер. От разрыва сердца, я полагаю. Лаура взяла упавшую руку, снова сделала движение, имитирующее тяжелый вздох, и пошла в свою нору в лесу, оставив два трупа остывать.

Я позвонил дворецкому, радуясь, что вкусный монстр обеспечит нас пропитанием надолго (что удобно, он был уже порезан) и подошел к парню, чьи мышиные глаза, казалось, хотели выползти из ненужного тела.



Я так волнуюсь, что не смог дописать всего этого сразу. Дописываю. Спустя пять часов я пришел к Лауре.

- Лаура, - я тактично постучался в логово и заглянув в щелку. Она в тот момент рисовала: краски и мольберт я ей подарил для снятия стресса, надо сказать, она была довольно беспокойной девушкой. Большую часть на нынешней (как и на предыдущих) картине занимали черви (я считаю, у нее была навязчивая мания по поводу них). Самые длинные беспозвоночные расположились так, что образовывали форму сердца в центре которого была моя Лаура и Стас (да, я порылся в его карманах), - Лаура, я ведь никогда не дарил тебе подарков на День Рождения или День Нового Рождения.

Наверное, вы (фух, как же я волнуюсь) читатели, уже догадались. Верно! Я сделал это снова.

Перепуганный, синеватого оттенка парень, стоял на пороге рядом со мной, переминаясь с ноги на ногу.



Приписано мелким почерком значительно позже:

Должен сказать, что я вынес урок из того случая. Сначала я думала, что урок заключает в том, что стоит всегда быть вежливым и терпеливым, и не драпать от леди, пусть даже, давайте будем откровенны, довольно страшных. Но потом я понял другую истину: не сделай он этого, то не нашел бы своей любви, а значит, что не делает - все к лучшему.

Если же Вас интересует судьба главных героев больше, чем мои размышления, то я освещу этот момент для Вас: сначала им было тяжело, знаете, наверное, как это бывает, - первые хриплые слова, первые черви, первый отвалившийся кусок кожи. Прошел год и тем же числом, что и запись, они сыграли шумную свадьбу. Я сделал им подарок с большим размахом, чем Лауре когда-то: я обеспечил их и обслуживающим персоналом, и гостями. Они привязали чьи-то пальцы к капоту авто на счастье, и уехали в закат на Медовый Месяц в Сан-Франциско.

Да, к сожалению, оттуда они уже не вернулись по причине агрессивности тамошних жителей (должен сказать, я написал трактат на эту тему), но в моем дневнике и сердце эта славная парочка осталась навсегда.

Ниже я прикладываю их последняю фотографию, где они ловят, уползающего в чужую картошку фри, опарыша, в то время, как хозяин картошки что-то истошно орет по телефону.



Наконец дописав это, я встал и потянулся. Взял сигарету, облокотился на подоконник. За окном, где раньше была пустошь, растилался, обнесенный стеной, небольшой город и над ним гордо висела надпись: Трупоцарствие. А посередине площади стояли два тянущихся друг к другу изваяния первых живых мертвецов: девушка Лаура и простой парень Стас.