Пятнадцать минут

Среди ночи ему вдруг необычайно сильно захотелось, чтобы он ТОГДА погладил Лену по голове. Желание было столь сильным, что он почти ощутил упругость ее слегка курчавых волос, почувствовал, как они упираются в пальцы и скользят под ладонями. Захотелось провести рукой по ее ногам, по самым их кончикам, по пальчикам. И прижаться к ним щекой. Но ТОГДА не было таких желаний, ТОГДА просто захотелось обнять это маленькое хрупкое тельце...

Кончалось лето, и родители, ввиду неожиданного отъезда, попросили его приехать и выполнить кое-какие поручения. В частности, нужно было подготовить к зиме автомобиль. Он любил водить отцовскую машину, и теперь даже обрадовался, что сможет это сделать совершенно один, поэтому не стал откладывать поездку.
Пути от областного центра, где он остался после окончания института, до его небольшого поселка было часа три или чуть больше. Правда, автостанции там не было, поэтому приходилось брать билет до Чернореченска, городка, расположенного по этой же трассе двадцатью километрами дальше.
Раньше, еще во время учебы, он часто ездил домой. Дорога длинная, ехать скучновато, но иногда вдруг завязывался с попутчицей разговор, и тогда время пролетало незаметно. Мужчина или парень для такой роли практически никогда не годится, если ты сам парень. Однако бывают и такие случаи в числе очень приятных.
И все же куда приятнее поболтать с какой-нибудь девушкой. Хотя им далеко не всегда хочется этого с первым встречным. Мало ли какое настроение, да и вообще, характер. Произнесешь обычно несколько фраз и чувствуешь сразу, расположена ли твоя соседка общаться. Уж не знаю, почему так бывает, но некоторые девушки очень охотно откликаются и затем беседуют с тобой с вполне определенным расположением, удовольствием и даже радостью. С одной стороны, удивительно, что твоя соседка вовсе не похожа на какую-нибудь "охотницу до мужчин". С другой же, понятно, настоящие, "удачные охотницы" охотятся в других местах, а "неудачные охотницы"... Да кто ж к ним пристает.
В этот раз у окна сидела совсем обычная и даже какая-то невзрачная девчонка. Он спросил, не поступает ли она куда-нибудь, и она охотно откликнулась. Нет, она уже не поступает, потому что закончила первый курс, а сейчас просто ездила по своим личным делам.
Возможно, она была как раз из тех самых половинок, которых Господь предначертал каждому из нас согласно известной легенде. По легенде, правда, половинка только одна, но будь так, разве можно было бы так просто встретить ее, свою половинку? Мне можно возразить, что на Земле не так уж много идеальных пар. Не знаю. Может и немного.
- Вас как зовут?
- Лена.
- Очень приятно, - и он назвался тоже.
Вообще-то имя Лена ему очень не нравилось, но его «очень приятно» произнеслось легко.
Так или иначе, они разговорились сразу. Через десять минут они перешли на ты. Через час их можно было уже принять за давних знакомых. Всегда удивляюсь, откуда берутся темы для разговоров в таких случаях. Сначала обсуждают какие-то события, потом незаметно каждый начинает рассказывать что-то про себя. А это неисчерпаемая тема, если, конечно, есть слушатель.
Да… слушатель. Им не может быть любой. Необходимо доверие, необходим интерес с его стороны, умение понять тебя с полуслова. Необходим какой-то уровень, какая-то степень одинаковости, природной близости. И все это должно быть взаимным, поэтому снова возникает мысль о половинках из древней легенды. В этот раз слушатель был. Да и сам он тоже с удивительным для себя интересом слушал ее рассказы.
Тем временем за окном начало темнеть, и тут у него появилась мысль, а не проехать ли с этой нечаянной попутчицей до самого города. Билет все равно был туда, там у него есть родственники, которые определенно обрадуются его приезду. Уж очень не хотелось так быстро расставаться со своей спутницей, а тут еще полчаса дороги, а потом еще какое-то время, чтобы проводить ее до дому.
Я тоже не люблю расставания, хотя обычно переношу их легко. Наверное потому, что принимаю их не как навсегда, а будто бы совсем ненадолго. После помню и тихо жду. И всегда кажется, что времени прошло совсем немного, что все было вот только вчера. Разлуки наслаиваются одна на другую, в памяти становится даже густо от воспоминаний, это и создает иллюзию недавности произошедшего.
Беседа льется, лишь изредка затихая на минуту от тревожной мысли, что скоро все кончится. Уже почти совсем стемнело, и до поселка остаются считанные километры. И хотя он уже почти решил, что, наверное, поедет до Чернореченска, обоим было немного не по себе, ведь это не продлит встречу более чем на час-два. Последние два часа вместе в их жизни! Впрочем, это он так думал. Ее мысли нам неизвестны.
А не выйти ли им обоим в его поселке?
Мысль эта появилась внезапно и совсем вывела его из равновесия, потому что он совершенно не понимал, к чему это может привести и зачем это ему нужно.
По-всему, он не должен был этого делать. Если уж проявлять благородство, то нужно ехать дальше и просто проводить девушку до дома. Да и этого он не должен делать, поскольку все это выходит далеко за рамки обычной вежливости. С другой стороны, это ведь гораздо проще и удобнее: через пять минут они выходят, Лена просто ночует в соседней комнате, а утром уезжает. Так для всех меньше риска и беспокойства. Все-таки в этом Чернореченске добираться поздним вечером от вокзала до окраины, где жила Лена, а также одна из его теток, непросто.
- А давай, выйдем здесь. Ты переночуешь в нашей квартире. Все равно дома никого нет. А утром уедешь. А то…
Лена согласилась сразу, практически не дав ему договорить, чем очень удивила его, поскольку он не мог ожидать такой степени доверия к себе.

Спать они не ложились довольно долго. Сначала устроили небольшой ужин с дороги. Потом опять оживленно разговаривали. Он показывал ей альбомы с семейными фотографиями, рассказывал о событиях, запечатленных на них. Она говорила о своем. Постепенно возникшие спокойствие и безмятежность обволакивали и завораживали. Ему даже казалось, что они вместе уже много лет, и так будет всегда.
Но этот чудесный вечер не мог длиться бесконечно. Все-таки, на правах хозяина, он должен был проявлять инициативу и предложить отдых. Лена, очевидно, тоже была довольна вечером, но предложение приняла с явным облегчением.
Как-то обыкновенно и по-будничному он постелил ей на широком раскладном диване, а сам ушел в другую комнату. Но разве можно было уснуть?! Если бы это было возможно, он вообще не ложился бы спать, а так и проговорил бы с ней до утра. Многие, наверное, скажут, эк выдумал - проболтать всю ночь, когда к нему пришла девушка. Что ж, ему вовсе не были чужды мысли этих многих. От них, честно говоря, избавиться и невозможно. Но они вполне победимы, эти мысли. Они вполне замещаемы множеством иных. Победимы - это не точно.
Конечно, в этот вечер они говорили и о любви, и о дружбе, и о чести. Конечно, из этого разговора нарисовался его портрет – человека довольно положительного и с принципами. В основном, довольно объективный. Он и породил это доверие.
Портрет этот сложился давно. И он был рабом своего портрета. В хорошем смысле рабом. Он всегда старался поступать так, чтобы этот портрет не приходилось переделывать.
Мне кажется, что человек достаточно рано должен определиться, обзавестись стержнем. Истины и заповеди давным-давно известны. И я знаю, что многие вполне с этим справляются еще в юности. Правда, многие - это девушки и женщины, поскольку с мужчинами искренние и открытые разговоры невозможны, - они ж все конкуренты. Женщины кажутся более открытыми и искренними. Однако результатом этих откровений и жизненного опыта в итоге явилась мысль, что мир их все равно совершенно непознаваем. Понять женщин, объяснить их поступки - невозможно. Женщин надо просто любить.

- Ты не спишь? - тихонько позвал он Лену минут через двадцать.
- Нет...
Он встал и, как был в трусах и майке, прошел в ее комнату. Лена лежала, не сняв легкого темного свитерка. Он заметил это привыкшим к темноте зрением. Вновь завязалась беседа. Сначала он сидел на полу возле кровати, но скоро замерз и спросил, можно ли погреться под одеялом. В этот момент они были словно брат и сестра, пусть я и неточно представляю себе их обычные отношения. Уже далеко не парадный вид обоих был в этой ситуации по-домашнему приемлем. Он и не шокировал, и не возбуждал. Так или иначе, но он незамедлительно получил разрешение. Оказавшись под одним одеялом, они все же лежали определенно обособленно. Потом Лена захотела покурить, он сходил за какой-то плошкой под пепельницу.
Сторонник здорового образа жизни, он был также ненавистником всяких пагубных привычек. В детстве он считал, что его-то девушка, конечно, будет из числа тех, кто не курит, не пьет, раньше времени не ... и многие прочие "не" к тому же. Таких, как потом он понял, в природе просто нет, но не этой была главная причина, по которой он все эти "недостатки" стал "прощать". Просто многие пагубные привычки и "страшные" недостатки вовсе не являются истинным мерилом хоть в какой-то степени той бесконечно огромной сущности человека – его души. Как не являются таким мерилом и множество "достоинств".
- Зря ты куришь.
- Знаю, - ответила Лена.
- И зачем тогда?
- Просто так...
Она курила, а он смотрел сбоку, как огонек, вспыхивая, временами едва намечает в темноте черты юного девичьего лица. Темные волнистые волосы, красивые, но вполне обыкновенные губы, правильный нос, печальные глаза. Вдруг остро захотелось просто обнять это маленькое хрупкое тельце, приласкать, согреть, подарить хотя бы крупицу нежности. И никаких иных, пусть и здоровых, но все же плотских, животных желаний.
Он поддался этому желанию, но его тут же встретил ежик. Очень колючий, хотя он совсем не укололся.
Огорчившись, что настроения, как будто такие схожие, оказались схожими не совсем, и извинившись, он ушел в свою комнату. Уснул, несколько расстроенный, но довольно быстро. Впечатления и время здорово утомили.
Встал он еще с восходом солнца. Одевшись, вышел в другую комнату. Лена мирно и тихо спала. Тоже, знаете ли, чудеснейшее зрелище - спокойно спящая. Полюбовавшись минуту, он вышел из дому. С утра из деревни приезжают торговцы с молоком. Он купил молока, потом сходил в магазин за хлебом, чего-то купил еще. Лена все спала, пока он готовил завтрак.
Проснувшись, первым делом она вновь захотела покурить.
- Лена, ты извини меня, пожалуйста, - опять попросил он прощения.
- Да нет, ничего, - ответила она и продолжила курить, молча и грустно.
От еды она отказалась, он позавтракал один. Лена не слишком спешила со сборами, и это чуть успокоило его - она действительно не обижена. Не торопилась она, видимо, просто так, никакого определенного желания остаться он не чувствовал.
Странное и знакомое ощущение: вчера был чудесный, но совершенно ненужный вечер. Приятная прелюдия, ни к чему не приводящая. Это понятно было сразу, но они не остановились и прошли весь путь до самого момента, который мог бы стать началом чего-то. И не мог. Не стал.
Ненужный вечер, ненужная встреча. Это так, и совсем не так.
Он проводил Лену на одиннадцатичасовой автобус. Почему-то совсем не опасаясь, что их увидят знакомые. Простились просто и хорошо.

В самом начале осени он случайно проходил мимо общежития того самого института, где училась Лена. Конечно, летняя встреча так и не выходила из головы. Что-то будто подтолкнуло его, и ноги сами повели его к дверям. Он медленно вошел в вестибюль и, увидев почтовые ячейки, подошел к ним. Вот, вот письмо ей! Он прочел номер комнаты. Сделав вид, что просто проверял письма, как будто раньше здесь жил, он покинул общежитие.
Пришел он сюда еще раз уже в октябре. Слегка дождило, но было довольно тепло. Оставив на вахте какой-то документ, он поднялся на второй этаж. Комната была, очевидно, большой, человек на шесть, из-за двери раздавался веселый гомон. Конечно, билось сердце, перехватывало дыхание. Он не смог постучать сразу, отошел к окну, постоял, потом вернулся к двери. Потом все же постучал и представил, что будет говорить, как будет просить, чтобы позвали Лену. А вдруг выйдет она сама?!
Конечно, так и случилось.
- Здравствуй...
Он навсегда запомнил ее круглые от удивления глаза и рот, расплывающийся в улыбку.
- Лена, пойдем, погуляем немного, - предложил он, как будто они вчера договаривались об этой встрече.
Девушка вышла в коридор, и они отошли к окну. Кажется, она ждала, что к ней придет парень, или просто знакомый, поэтому не могла надолго отлучиться. Но все это было таким второстепенным в сравнении с тем, что он вновь мог видеть ее, пусть всего лишь десять-пятнадцать минут.
Пятнадцать последних минут. Теперь это было еще более ясно. Больше всего ему было радостно оттого, что и ей приятны эти последние пятнадцать минут. Они пролетели в один миг и в то же время были такими долгими. Эти пятнадцать минут они говорили также, как в тот летний вечер. Потом молчали. Потом снова говорили. При этом улыбались друг другу и оба были ужасно счастливы.
Больше он ее не видел.
Ведь ту девушку, которая стала его женой, он тоже любил…