Иней

Густой туман под натиском мороза не устоял, уступил, растаял и осел на деревьях, кустарниках и сухой траве пушистым Инеем.
Словно выстраивая декорации к фантастическому показу, Иней заботливо одел всех в блестящие, сверкающие наряды, неузнаваемо-сказачно преобразив ландшафт: сухую траву сменили загадочные морские кораллы, убогие кустики – неведомые марсианские заросли. Деревья, нависшие над землей сонными кронами, превратились в застывших таинственных великанов. И даже старый трухлявый пень стал похож на заколдованный дворец тридесятого королевства.
Иней кудесничал и окутывал, обнимал и очаровывал.
Сонное дерево, наблюдая за волшебными преобразованиями, заметило сквозь дрему: «А пень укрывать зачем? Ему морозы не страшны – он погиб».
– При чем здесь мороз? – удивился Иней. – Я не обогреватель. Я – художник! – заметил он, немного расстроившись, что его так неправильно поняли. – Под моим красивым одеянием все прекрасны - живые, мертвые, юные, старые, большие, маленькие, – объяснил он. – Жизнь как сказка.
– Сказка, - согласилось дерево, - но разве это жизнь? Вот весной...
– Для меня только это - жизнь! – прервал Иней.
Оба промолчали.
– Ну, хорошо, – миролюбиво продолжил Иней. - Мы с тобой по-разному воспринимаем окружающий нас мир, но ведь это не мешает нам сосуществовать и любоваться друг другом?
– Ну, если только любоваться, - попыталось отстоять свою точку зрения дерево.
– Жизнь прекрасна в любом своем проявлении, – видимо, все-таки решив переубедить, настаивал Иней, - потому что она творит и созидает.
Дерево сквозь дрему оценило философский настрой Инея, и нацелилось спать дальше.
Воробей, сидя на ветке, от скуки слушал совершенно бессмысленный, по его мнению, спор.
Пошел снег. Снежинки решили внести свою лепту в эту сказочную красоту; они тихо, осторожно, стараясь не нарушить созданную Инеем гармонию, садились на землю, утепляя и убаюкивая укрывшихся под снежным одеялом траву и цветы; на ветки деревьев и кустарников, делая их еще более пушистыми и ажурными; изящно танцевали на пне.
Воробей стряхнул с себя снежинку:
– Эй-Эй! За кого вы меня принимаете? Нашли «ветку», – возмутился он, – для меня жизнь – это движение! – И упорхнул.