Большой Бренд состоялся

Реконструкция Главного театра России завершилась. Более 20 миллиардов рублей государственных денег было израсходовано за шесть лет восстановительных работ. Вечером 28 октября состоялось торжественное открытие театра, на котором присутствовали друг друга уважаемые люди и, конечно, первые лица страны.
Любительница светских тусовок, журналистка Божена Рынска, в мельчайших подробностях описала почётных гостей «Большего Бренда», как назвал театр наш президент Дмитрий Медведев.

Привожу отрывок из её статьи «Императорский жир»:
http://www.gazeta.ru/lifestyle/bozhena/3817638.shtml

«Упакованный во фрак президент с главной сцены страны двинул речь, где три раза назвал Большой брендом. На праздник жизни звали только самых влиятельных вельмож. Статус персоны маркировало приглашение в партер. Классическое искусство, политика и капитал в этот вечер слились в небывалом экстазе и почти достигли б апогея, но, увы, величие момента отравил танцор Николай Цискаридзе, выступивший с критикой реставрации как раз накануне светлого праздника.
Красная картонка с приглашением в партер значила одно: жизнь удалась. Проскочить туда дуриком было почти невозможно: все заветные ряды находились в ведомстве протокола президента.
Оттенки субординации разложились так: в партер были приглашены первый вице-премьер Игорь Шувалов, глава Первого канала Константин Эрнст, спикер Совета федерации Валентина Матвиенко, глава ЦИК Владимир Чуров, бывший министр финансов Алексей Кудрин, бывший глава администрации президента Александр Волошин, гендиректор «Газпром-медиа холдинга» Николай Сенкевич, глава Роспечати Михаил Сеславинский, лидер коммунистов Геннадий Зюганов, глава ЛДПР Владимир Жириновский, муфтий и далай-лама.
Роль заезжей этуали доверили Монике Беллуччи. Московский бомонд представляли Светлана и Федор Бондарчуки, Валентин Юдашкин, Сати Спивакова и Николай Басков. Рядом с ними сидели Полина Дерипаска с топ-менеджером Дмитрием Разумовым и подруга Романа Абрамовича Даша Жукова, которая все чаще появляется в свете одна-одинешенька. Остальные две трети партера занимали люди, светской науке неизвестные. На чекистов они похожи не были, на артистов тоже. В телевизоре не примелькались. Вот и гадай, почему протокол президента причислил их к лику «ви-ай-пи».
В одной из лож бенуара были замечены Татьяна и Валентин Юмашевы. Рядом с ними восседал медиамагнат Константин Ремчуков с женой. Ложу напротив занимали председатель исполнительного комитета попечительского совета Большого театра Александр Будберг и пресс-секретарь Наталья Тимакова, компанию которым составляли продюсер Александр Роднянский и речной олигарх Роман Троценко.
Нельзя сказать, что весь список «Форбса» ломанулся на открытие, но пул тяжеловесов впечатлял: глава ВТБ Андрей Костин, основатель «Реновы» Виктор Вексельберг, глава «ЛУКойла» Вагит Алекперов, глава «Газпрома» Алексей Миллер, совладелец «Металлоинвеста» Алишер Усманов и один из неразличимых братьев Зингаревичей, совладельцев холдинга «Илим Палп».
Спектакль начинался в семь вечера, но гости начали прибывать за час до того, чтобы осмотреть результаты реконструкции. Изнанки театра мы не видели – судить, справедлива ли критика Цискаридзе, не можем. Но лицевая сторона блестела торжественно и чудно! Великолепие дворцовых шелков, кровавой парчи и позолоты давило так, что терялся дар речи. Это была не «разлюли-малина», которая поблескивает, как настоящая, но счастья не приносит, а подлинный императорский «жирный жир» – очень дорого, очень богато.
Те, кто прошелся по залам, мог и себя показать, и людей посмотреть в Белом фойе. Там прогуливались экс-премьер Михаил Фрадков, банкир Василий Титов, генеральный секретарь ЕврАзЭС Таир Мансуров и бывший министр культуры Михаил Швыдкой. Модель Наталья Водянова фланировала вокруг телекамер в черном платье с пышной тюлевой юбкой, напоминавшей балетную пачку.
Михаил Сергеевич Горбачев появился в Белом фойе под руку с внучкой Ксенией. К нему бросались холеные иностранцы и иностранки – напоминали, кто они и при каких обстоятельствах познакомились с первым президентом СССР.
Обещанный Владимир Путин на торжественное открытие не приехал, и это было вполне предсказуемо. Тягой к прекрасному премьер никогда не отличался, именинам духа он предпочитает именины тела.
Дмитрий Медведев, как настоящий отличник, приехал вовремя. В 19.20 он был уже на сцене.

Ну и под конец придется озвучить не самую приятную тему – демарш премьера Большого театра Цискаридзе. Его резкая критика реконструкции Большого театра чуть не затмила главный информационный повод – открытие исторической сцены»

Далее журналистка отпустила в адрес ведущего актёра театра много нелицеприятных слов. Я решила прочитать интервью Николая Цискаридзе, которое состоялось 26 октября 2011.

Вот выдержки из этого интервью:

Газета «Завтра».
Николай, какие эмоции переполняют вас в связи с предстоящим открытием театра после шести лет реконструкции?

Николай Цискаридзе.
Какие эмоции? Прежде всего я хотел бы пояснить, что я — не оппозиция, я — не враг, я — обыкновенный служитель Большого театра, который за последние двадцать лет был вынужден стоять в авангарде, так как занимал положение премьера балета. В свое время меня не могла не радовать предстоящая реконструкция театра. Я понимал, что реконструкция необходима, что работа будет сложной. Но то, что работа окажется столь плачевной…


«ЗАВТРА» Что вы имеете в виду?
Н.Ц. Под словом "реконструкция" я понимал работы по восстановлению, по воспроизводству старого — того, что есть, — в свежий обновленный вид. Берется за основу оригинал, — предполагал я, — и, ничего не ломая, восстанавливают утраченные со временем краски, какие-то детали.


«ЗАВТРА». И в чем проблема?

Н.Ц. Проблема в том, что театр не узнать. Я это не придумываю. Зрительскую часть театра сможет увидеть каждый зритель. Он увидит, к примеру, что вместо старинной лепнины — пластмасса или папье-маше, наклеенные на клей ПВА и покрашенные золотой краской. Захоти зритель повандальничать, он сможет отломить эту пластмассу и унести с собой в кармане. Не осталось в театре и ни одного бронзового канделябра. Каждый сможет потрогать пальцем новый канделябр и понять, что вместо бронзы — железяка, подкрашенная золотой красочкой. Все ручки на дверях театра тоже были бронзовыми, и теперь этих ручек нет. Куда подевалось всё?



«ЗАВТРА».
Ну, знаменитое сусальное золото-то осталось?

Н.Ц. Маленькие полосочки сусального золота на фоне золотой краски. И это все видно невооруженным глазом любому человеку, который просто подойдет к росписи.


«ЗАВТРА».
Вы рисуете мрачные картины!

Н.Ц. Я ничего не рисую, все это, повторяю, сможет увидеть каждый. Сегодня гордятся, к примеру, тем еще, что в фойе вместо дубового паркета сделали венецианское покрытие. Но Россия — страна, где большая часть года либо снег, либо дождливая морось. Люди приходят в театр и переобуваются в вечернюю обувь, как правило, кожаные туфли. В этих туфлях невозможно будет идти нормально по покрытию, люди будут падать. Мы сейчас ходим в кроссовках и скользим!


«ЗАВТРА!»
Что позволяет вам говорить об этом?

Н.Ц. (пауза) Боль… и переживания… Вы знаете, в школе мы проходили "Болдинскую осень" Пушкина. И тогда мне, мальчику, "Пир во время чумы" казался страшным произведением. Но вот сегодня то, что я вижу…

«ЗАВТРА».
Я помню закулисную часть театра. Открывался лифт, в лифте стоял пуфик с облупившейся краской, с выцветшим шелком. На нем сидел старослужащий театра, седовласый, в потертом сюртуке, он спрашивал, кому какой этаж, и "развозил" всех. В этом было что-то удивительно трогательное.


Н.Ц. Сегодня, если говорить о реконструкции закулисной части театра, то это значит — говорить о преступлении против музыкального театра.

«ЗАВТРА».
Почему так?

Н.Ц. Достаточно сказать, что в коридорах вместо деревянных полов положили кафель. Это значит, что перед выходом на сцену артисту балета нигде невозможно будет присесть, нигде невозможно погреться перед выходом на сцену. Нам предлагают репетиционный зал, где можно погреться и откуда бежать по кафельному полу на сцену! Но бывают ситуации, когда греться надо очень близко к выходу на сцену во время смены декорации. И раньше всё это было предусмотрено. Дальше. В театре было четыре балетных репетиционных зала, два из которых были просто гениальными. Они были созданы в советское время. Все артисты мира, кто приезжал в Большой театр, говорили, что нет ничего более удобного, лучшего для репетиций. Сегодня они снесены. Сегодня в историческом здании три новых репетиционных балетных зала. Но каких! Вы знаете, наверное, что в Большом театре сцена с покатом. Так вот, из шести существующих залов на сегодняшний день только два с покатом, тогда как артист должен к нему привыкать. В одном из этих двух залов с покатом градус поката превышает допустимый. Построили два новых зала. В них нельзя поднять балерину, потому что она будет биться головой о потолок. В большом зале окно сделано в потолке, огромное окно. Как будто не в нашей стране снег, наст, не в нашей стране был "Трансвааль-парк", к тому же сочетание естественного света, падающего сверху, и электрического противопоказано артистам балета во время работы. Зато окон вообще нет в гримуборных. Артисты в театре проводят по 8-12 часов. Понимаете, находиться все время в замкнутом пространстве… Часто еще так бывает, что при работе вентиляции кто-нибудь заболевает воспалением легких. А без вентиляции как можно будет находиться в гримуборной, в этом бункере, где собираются по двенадцать человек?! Артисты потеют, переодеваются, вы представляете, какая там будет душегубка, какой будет запах?


«ЗАВТРА».
Вы ведете себя так, как будто один в поле воин!

Н.Ц. Я уверен, что, в конце концов, крики "караул!" начнутся после открытия. Люди начнут ходить в театр, выкладывать впечатления в интернет, в блоги. Журналисты пройдутся по зрительному залу, не все же они ангажированы?! Тогда и не один аудит придет в театр, и не одна передача будет снята про вандализм над историческим памятником. Я в этом уверен просто!

http://www.zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/936/71.html

ТЕПЕРЬ МНЕ СТАЛО ПОНЯТНО, ПОЧЕМУ ЗАСЛУЖЕННЫЙ АРТИСТ ТЕАТРА НЕ УДОСТОИЛСЯ ЧЕСТИ ПРИСУТСТВОВАТЬ НА ТОРЖЕСТВЕННОМ МЕРОПРИТЯТИИ.

Известный писатель и публицист В.Бушин рассказал о печальных подробностях состоявшегося Бренда:
«А МЕДВЕДЕВ в конце сказал: "Здесь всё сделано по последнему слову театральной техники. Я уверен, что в этом смысле театр будет безукоризненным". Безукоризненным брендом.
А когда концерт кончился, вдруг — впервые за 250 лет! — рухнули декорации, такие роскошные, из папье-маше высшего качества. Один рабочий сцены получил до того сильный удар в грудь, что закричал "Караул!" Пришлось вызвать "скорую помощь" и доставить жертву "бренда" в институт Склифосовского. Предсказанный Николаем Цискаридзе процесс пошёл... Зовут пострадавшего Дмитрий, фамилия, кажется Топтыгин».