Глаза Снежного Ангела

Он, затерявшись в толпе, среди людей-прохожих торопившихся куда-нибудь, просто шел, то и дело заглядывая в чужие окна, в которых горел приветливый огонек.Огонек тепла, семьи и уюта были совсем рядом-за стеклом.И он смотрел туда, представляя себя в этой славной семье, представляя этот домашний запах, улыбающихся родных и Рождество.Но все рассеивалось как облачко, когда кричал дворовый полицейский, который прогонял его от окна, прогонял на ту улицу, на которой он должен быть.И он с грустным, поникшим взглядом шел туда, в то место, которое как будто называлось домом.

И всю дорогу ему освещали звезды и подгоняла веселая метелица.Якоб шел, шел, пока не натыкался на родной двор, где ждал его вечно голодный и злой дядя.
-Ты чего это поздно так, а? Ууу, бездельник! Принес денег?-заорал с порога дядя и протянул грязную, большую руку, жадную и гадкую, которой можно было бы загребсти весь дворовый мусор.
Якоб кивнул, бросил на руку заработанные гроши и юркнул в обшарпаное жилище, такое бедное и безнадежное, что только от одного взгляда на него хотелось рыдать.Вот, в единственной комнатушке, у полуразвалившегося камина игралась Милка, маленькая сестренка Якоба.Она увидела его и улыбнулась.И только эта ласковая улыбка могла согреть Якоба, в этот холодный зимний вечер.Он уселся на стул.Ноги его ужасно болели от ушибов и ссадин.Этот злой полицейский пару раз отделал Якоба за то что он стоит не на том месте.Не на том дворе.
-Сидите тихо, я пойду в лавку.Куплю поесть.-гаркнул дядя и изчез.Но Якоб и Милка могли не ждать его до утра, потому-что уже знали, дядя придет из трактира, совсем совсем пьяным, под утро.Так было всегда.
-Братец, и где-ж нам теперь достать поесть?У меня который день болит живот!-захныкала Милка, захныкала и с обреченным видом смотрела в окно.
-Я не знаю.-последовал короткий ответ.-Пойти что-ли у соседей попросить? Ай, не дадут.-заключил Якоб.Милка вдруг одела свою шерстяную накидку на плечи и вышла.Через несколько минут зашла с куском черного хлеба.И с довольной улыбкой.
-Ты где взяла? Украла что-ли?-удивленно спросил Якоб, он испугался за сестру.
-Что ты! Я за этот хлеб отдала свой платок!-простодушно пояснила Милка и отдала половину хлеба брату.
-Не надо было.Могли бы и без этого прожить!-буркнул Якоб, но с удовольствием съел свой хлеб.Милка-гордая, довольная, по-геройски улыбнулась.
-А теперь спать! Завтра опять трудный день.-заключил Якоб, выключил свет и, лег на свою кровать (если это можно назвать так).Дети заснули.

У них не было родителей.Те давно уж умерли от неизвестной эпидемии, царившей несколько лет назад в этом городе.Это было чудом, что уцелели два ребенка.Якоб и Милка.Брат и сестра.Единственным добродетелем для них был дедушка, который вскоре скончался, обеспечив три года жизни детей.Затем, Якоб и Милка уехали к так называемому дяде, которого получается содержали сами дети.Они попрошайничали на улицах, работали где только возможно.Дядя устроил их на угольный завод, уборщиками.Они работали и приносили деньги, которые по вечерам дядя откровенно пропивал.
Якобу тогда было лет пятнадцать, а Милке всего десять.Они все втроем снимали комнату на третьем этаже, в доме, которым заведовала старая дама, которая слишком любила кошек.В доме было всего пять съемочных комнат, которые населяли пять соседцких семей.Платили за комнату пять монет за два дня.Каждый вечер дядя приглашал гостей-пьяниц, которые устраивали ежедневные пьянки, драки и всевозможные хулиганства.
В такой же зимний вечер Якоб возвращался домой с зарплатой.Он, как всегда смотрел в чужие окна, смотрел на крыши церквей и на падающие хлопья снега.Живот у него свело, ноги подкашивались от нестерпимой усталости и побоев полицейского.Глаза болели, как буд то выкатывались на лоб.А от угольного дыма сильно жгло в горле.
-Опять так поздно? Бездельник...давай!-закричал с порога дядя и схватил деньги из рук Якоба.Вдруг лицо дяди исказилось в ярости и злости.И жадности.
-Что?! Ах ты-вор! Вор! Что ты мне принес? На две монеты меньше? Что? Должно быть точно шесть бронзовых! Шесть! А ты мне только четыре принес! Что ты на них купил, вор?
-Дядя, я-честное слово купил две корки хлеба в булочной на углу.Милка и я сильно проголодались...Пожалуйста, мы очень голодны.-тихо сказал Якоб и показал два маленьких пакета с хлебом.
-Да? Каков хитрец! Да я больше тебе ни корочки не дам! Ни гроша, понял? Я его кормлю, его одеваю, содержу! Неблагодарные собаки!-заорал он больше и схватив пакеты бросил их в карман.-Ничего ты больше не получишь! Тварь! А теперь уходи с глаз долой!-дядя с громким треском захлопнул дверь.Якоб стоял ни в силах ничего сказать.Против его воли на щеках текли слезы.
Он брел по тихой улочке, которая, словно ребенок готовилась ко сну, засыпала, убаюканная нежным воем метелицы и мягким покрывалом снега.У-у-у-у...выла зима.
Якоб не чувствовал ног, не чувствовал даже боли и холода, он думал о Милке, которая голодная наверное, сейчас сидит дома.Плачет, переживает.
Вдруг сильно закружилась улица, как буд то ее окутала серебристая дымка.Закружились дома, светящиеся оконца, деревья...Все вдруг завертелось в бешеном танце...

Якоб медленно открыл глаза.Такая чистая, светлая комната.Все светло.Якоб почему то подумал о рае.Нет, он всего лишь в больнице.
-Тебе лучше?-спросила улыбчивая медсестра.Якоб кивнул и увидел перед собой Милку, она сидела на краешке кровати и плакала.
-Не плачь, пожалуйста.Не надо, мне уже лучше.Только не плачь!-успокоил он ее, взяв за руку.Милка обняла брата и заплакала еще больше.Слава Богу, что она жива!

Якоб и Милка стояли перед какими то взрослыми людьми.Они осматривали их, что то сообщали друг другу, переговаривались.Но больше внимания захватывала задумчивая дама, сидящая в кресле.Она была до боли печальна, до боли красива.У нее были такие глаза, в которых поместилось бы все голубое небо.
-Но вы не можете взять их обоих!-громко сказала другая дама.Она подошла к Якобу.
-Ты хочешь себе родителей, мальчик?-спросила она его.У Якоба на спине как буд то мурашки пробежали.Возможно ли это? Родителей? Семью? Но как же Милка? Ее же в приют заберут...
-А Милка?-посмотрел он на даму.
-Простите кто? Ваша сестра поедет в приют.По законам, в нашем городе нельзя усыновить или удочерить больше одного ребенка!-объяснила дама холодным тоном, который буд то обжег слух Якоба.Он не может допустить разлуки с Милкой!
-Удочерите прежде ее! Пусть ей будет лучше.Это можно?-спросил вдруг Якоб, после долгого молчания.Все взрослые встрепенулись.Они переглянулись и замолчали.
-Но...ты, ты тогда уедешь в детдом...-сказала дама и удивилась.
-Она меньше меня, она не сможет там жить одна.А родители будут хорошо с ней обходится.Я надеюсь, я им доверяю.-заключил Якоб и подошел к Милке.Он посмотрел на нее, так нежно, так задумчиво, взглядом он обнял ее и успокоил.Милка протянула к нему руки и заплакала.

Все.Все решено.Из окна Якоб с тяжелой грустью наблюдал как молодая, грустная дама уводила Милку.Уводила в семью, добрую, обещающую.Он плакал, глубоко в душе, конечно.Он провел пальцем по стеклу и склонил голову.Он уже скучал по ней.Но где бы то ни было, как бы то ни было, он всегда будет любить ее, помнить и желать всего самого лучшего.У нее будет место, которое называется домом.