Травелог

Травелог Павел Сурков Павел Сурков – московский писатель, автор книг стихов «Линия жизни» и «Весна проходит стороной». «Травелог» – третья поэтическая книга Павла, которую он определил как «роман в стихах». На первый взгляд, в этом романе нет ни сюжета, ни героев, но присмотритесь внимательней, вчитайтесь – и вы все поймете сами. Травелог Роман в стихах Павел Сурков © Павел Сурков, 2015 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru «Это был вторник. В девятом часу…» Это был вторник. В девятом часу Я позвонил. «Не возражай. Сборы в дорогу у нас на носу. Надо собраться. И уезжать». «Будешь писать с регулярностью в год,» — Я попытался нелепо шутить. «Ты же и сам знаешь все наперед…» «Будешь любить?» «Буду звонить. Я обустроюсь – и вызов пришлю. Дешевый туда и обратно билет…» «Будешь любить?» «Пока что люблю». «Пока – что?» «Постой, я выключу свет…» День не спеша расцветал за окном. Кто-то гонял «Пинк Флойд» за стеной «Я здесь, извини. Знаешь, дело не в том, Что я уезжаю… Прости, дорогой — Так будет проще. Пройдет пара лет, Жизнь не всегда бывает легка. Я успокоюсь…» «Я – уже нет…» «Я позвоню. До свиданья…» «Пока…» …Кровавым пятном – комар на стене, Солнечный луч рухнул на стол, И Роджер Уотерс соседу и мне Пел про another brick in the wall… «Весело звякают центы в брючном кармане…» Весело звякают центы в брючном кармане, Верится, что ты снова попал в Европу. Пожилой итальянец, похожий на Мастроянни, Предлагает gelato с клубничным вязким сиропом. Здесь все сплелось вопреки человечьим законам: «Просто жить,» – короткая, ясная формула. И черная кошка на древнеримской колонне Напоминает осколок надгробия Ромула. Ты устал от сует, ты уже разомлел как будто, Ты не ищешь в глазах прохожих своих подобий Но табличка на заросшей патиной Via Margutta Ценнее любых помпезно-барочных надгробий… И все исчезает: ностальгия, нужда, забота, Душа отдыхает, а с ней заодно и нервы, И маленький Колизей с высоты твоего полета С легкостью можно накрыть монеткой в два евро… «Нас не касается полуземная отрава…» Нас не касается полуземная отрава, В горечи жизни я тоже не виноват. И над затянутой зимним туманом Влтавой Старинным комодом высится Пражский Град. Чтоб описать все это – не хватит слова, Время как тонкую птицу сжимаешь в руке — Круглые камушки на надгробии рабби Лева И черепки Голема на чердаке. Здесь история кровью струится без человека, Здесь красиво настолько, что даже не радует глаз. Даже мостик в метро – четырнадцатого века. Этот город вполне возможен – и лучше без нас. Чрево Праги 1. Брюнсвик Я попробую начать издалека. На Карловом мосту, что разрезает, словно нож. Старое тело старого города под названием Прага, Стоят статуи. Разные статуи. Легендарные статуи. К изможденной фигуре Иоанна Непомуцкого Толпами тянутся туристы, Трогают рукой нос бронзовой собаки, Что изображена на постаменте (Утверждают, что это приносит счастье, Можно даже загадать желание, И оно сбудется, Как я полагаю, с вероятностью 50 процентов, То есть – или сбудется, или нет), Туристы верят И создают массовость, Ведь у каждого из них есть сокровенное желание, И хочется, чтобы это желание сбылось. У меня такое желание тоже есть, Но я не задерживаюсь рядом со статуей Иоанна Непомуцкого, У меня есть свидание поважней, Желания подождут — Меня ждет Брюнсвик. Мы с ним очень похожи, Он, вроде бы, вместе со всеми, В общей массе, Всего лишь одна из трех с небольшим десятков скульптур Карлова моста, Но его почему-то совсем не замечают, Он стоит в отдалении, На собственной колонне, А не со всеми в одном ряду. Мы с ним очень похожи, Он одинок и бледен лицом, Он сжимает в руках блестящий золотой меч, У его ног клубком свернулся гривастый лев, Зверь спит, Брюнсвик, кажется, тоже, Под шлемом почти не видно лица, Каменные глаза, кажется, закрыты, И только руки крепко сжимают меч, Брюнсвик не спит никогда. Брюнсвик меня ждет. Он стоит на вершине отдельной колонны, У его подножия дети кормят лебедей — Я поражен: в холодных водах Влтавы Даже зимой плавают снежно-белые лебеди И затесавшийся меж ними буроватый метис. Брюнсвик не поворачивает головы, Гортанные крики лебедей Не отвлекают его от главного дела: Он бережет покой своего города И, кроме того, ждет меня. Говорят, что меч Брюнсвика — Настоящий боевой меч — Спрятан где-то между камнями Карлова моста. И если городу будет угрожать смертельная опасность, То каменный Брюнсвик оживет, Отбросит золотой муляж меча, Выхватит истинное оружие, спрятанное меж камней И защитит свой город От любой напасти, От любого врага, От любой беды. Оживет и каменный лев, Подставит Брюнсвику спину — Лев, по легенде, был его ездовым животным, Его «ваханой», как сказали бы индуисты, Брюнсвик спас когда-то льва от дракона, И лев поклялся вечно служить своему спасителю. Верхом на рыкающем льве, С блистающим мечом, В сверкающих доспехах — Брюнсвик помчится на врага И сокрушит супостата, Освободит родной город И снова неподвижно застынет на маленькой колонне Карлова моста До новой напасти. «Правда, так и будет?» – спрашиваю я Брюнсвика. Между нами – несколько метров и пропасть провала моста, Брюнсвик смотрит на меня беззрачковыми глазами каменной статуи, Похожими на закрытые веки, Брюнсвик усмехается каменной улыбкой — И отвечает мне. Говорит Брюнсвик: «Смертный глупец Мой маленький заезжий дружок, Как же у вас, людей, все просто, Как все точно и элементарно укладывается в скудные рамки легенды! Посмотри на меня, Посмотри на себя, Эта пропасть между нами — Это зеркало, Зеркало грязной воды Влтавы, Загаженной лебедями и туристами, Так что, когда ты смотришь на меня, То видишь – себя. Да, маленький смертный, Я – это ты, Застрявший на одинокой колонне в стороне от других людей, От других статуй, Застрявший так далеко, что не все тебя замечают. Вот твоя участь, Вот твоя судьба, Вот твой рок, Вот твоя жизнь. И вот твоя защита». Лев, лежащий у ног Брюнсвика, поднимает каменную кудлатую голову, Смотрит прямо на меня — У льва горящие желтым зрачки, У льва глухой низкий голос, Голос старого зверя, Голос мудрого зверя.. Говорит Лев: «Маленький человек Маленький смертный человек, Посмотри на меня, Я старый лев, Я некрупный лев, Ну, посмотри, разве можно меня оседлать? Ну, посмотри, Посмотри на этот город С толпами туристов, С наглыми официантами — Тебя обсчитали в соседней пивной, разве не помнишь? — С несимпатичными женщинами и толстыми мужчинами, Этот город уже однажды Освобождали твои соотечественники, А жители этого города Называют их захватчиками, Неужели ты думаешь, что такой город Достоин защиты Брюнсвика? Я старый лев, Я некрупный лев, Я больной лев, Я недикий лев, Я свернулся у ног своего хозяина, Клубочком, Как котенок, Ну и скажи, кого же, на самом деле, защищает Брюнсвик? Неужели не понял?» Лев замолкает, Опускает голову на передние лапы Снова сворачивается клубком У ног каменного хозяина И недвижимо застывает. Я понял, Я все понял, Глядя в грязное зеркало воды Влтавы, Это же я – там, на той колонне, Это же ты – мой лев, Мой маленький львенок, Ты свернулась у моих ног, Спи, Спи сладко, Я защищу тебя, Никто не тронет тебя, Мне нет дела до этого города, Мне нет дела до этих людей, У меня Есть Ты, У тебя Есть Я, Даже если ты – категорически против этого. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pavel-surkov/travelog/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.