Доминант для девственницы

Доминант для девственницы Татьяна Алая Это было наваждение. Один взгляд на этого мужчину, и я готова на все. И не важно, что он значительно старше и не хочет меня. Но я сделаю все, чтобы он стал моим. Даже готова стать его вещью, последовав в таинственный мир чувственных удовольствий. Странный, пугающий, но манящий и притягивающий меня своей запретностью и обещанием в глазах хозяина… Татьяна Алая Доминант для девственницы Дорогой читатель! Все события являются полным вымыслом автора и любые совпадения случайны. Глава 1 Это наваждение началось примерно через неделю после того, как мне исполнилось восемнадцать. Именно тогда произошла та роковая встреча, которая столь сильно изменила всю мою жизнь. Так получилось, что мой одноклассник Женька предложил отпраздновать наши дни рождения вместе, так как мы родились через день. Мы особо не дружили, скорее приятельствовали, но парень мне нравился, а потому я в принципе была не против такого варианта. – Слушай, а давай мы позовем всех в бар? – предложил он, потому что когда уже стукнуло восемнадцать хотелось покутить по- настоящему. То есть с выпивкой, не тушуясь и не стесняясь, и вообще как взрослые. Надоело, что постоянно приходилось просить кого- то постарше купить сигарет или выпивку. И хотя многие курили и пили даже будучи младше и не взирая на возраст. Но до определенного долгожданного дня в паспорте приходилось каждый раз унижаться перед теми счастливчиками, кто уже имел заветный возраст в документе, показывающий с очевидностью, что те могут купить все нужное. И это уже заколебало, если честно. А потому его идея мне очень даже понравилась. – Конечно! Это же просто супер! – ответила я, радостно кивая. Правда, у меня было еще одно, что я не пробовала, но именно с этим я не спешила расстаться. А именно я еще не спала с парнем, оставаясь девственницей, но это хотелось попробовать с кем- то особенным, а не просто перепихнуться, ради того, чтобы потом похвастаться перед девчонками. Это было не про меня. С Женькой же у нас не было никаких отношений, хотя он мне нравился, но его как возможного кандидата на эту ответственную роль я даже не рассматривала. Да и вообще, никого, из тех, кого знала, честно говоря, не представляла. Все были достаточно посредственны и неинтересны в моем окружении. Хотя в тот день, когда мы все это затевали, я и подумать не могла, что все будет так, как произошло… В итоге на вечеринку было приглашена куча друзей. А бар, который выбрал Женька, оказался просто отпад. И все, кто пришел, сказали, что это лучшее день рождение, на котором побывали за последнее время. Хотя я много не пила, но с непривычки все равно слегка перебрала, чувствуя себя не очень уверенно на ногах. Но даже в таком состоянии мне достаточно успешно удалось отшить пару знакомых парней, почему- то уверенных, что в такой день я просто обязана переспать с ними. Один затащил в туалет, а второй лапал, пока мы танцевали, да еще перед этим все пытался затащить меня к себе на колени, постоянно хватая за попку. За что, собственно, и огреб пощечину, которую дала от души. А в остальном мы отпраздновали, что надо. И когда все разошлись, а мы со вторым виновником торжества расплатились, то я поняла, что даже двинуть ногой или рукой не могу, настолько устала. Это ко всему только усугублялось легким опьянением. Вдруг ко мне подошел Женька. – Слушай, за мной заехал отец. Хочешь, мы тебя подвезем? Я тут же представила, что если откажусь, то надо будет самой заказать такси, ждать его, потом еще попытаться контролировать, чтобы довез куда надо, а мне так хотелось спать, что я только беспомощно кивнула. – Спасибо. Мой теперь уже хороший друг, явно будучи более трезвым, взял меня под руку и повел к машине. – Садись, пьяница, – произнес он шутливо, запихивая меня на заднее сиденье, придерживая голову, как преступницу. – Ой, извините, я не такая, – тихо пробормотала я, когда оказалась внутри, вдруг почему- то резко смутившись и не желая, чтобы его отец подумал обо мне плохо. Но из меня в этот момент вырвался предательский «ик» в конце фразы, от чего я совсем засмущавшись, решив молчать. Мужчина лишь молча осуждающе посмотрел в зеркало заднего вида, а я на свою беду, посмотрела в его глаза. И тут, даже будучи в таком состоянии и в полумраке машины поняла, что этот взгляд словно прожег меня. Голова сразу закружилась точно не от алкоголя, а дышать на секунду стало нечем, но я справилась, отведя глаза. – Пап, ты не ругайся, мы праздновали все- таки, – тут же произнес Женька, уже забираясь в машину и садясь рядом со мной, – мы же довезем Полю домой? – Хорошо, – сказал мужчина спокойно, а у меня тут же мурашки побежали по рукам. Его бархатный голос словно обволакивал, завораживал. Я только выдохнула, ругая себя, что выпила и теперь тот подумает, что его сын путается с какой- то непонятной алкоголичкой, хотя я не пила. Да мы особо и не общались с Женькой до этого вечера. И тут мне очень захотелось увидеть, как его отец выглядит. Но это было невозможно, так как я сидела ровно за мужчиной. Только запах его парфюма кружил голову. И я вдруг поняла, что не хочу, чтобы он меня увидел, потому что была уверена, что несмотря на все мои усилия, сейчас наверняка выгляжу просто ужасно. Но только страстно захотелось, чтобы этот мужчина обратил на меня внимание. В хорошем смысле этого, а не на такую, когда страшна как кошмар. Я не очень отдавала себе отчет, зачем мне это, но желание было непреодолимым. «Только не сейчас, с размазанной тушью и сбитой набок прической….», – думала я. Женька тем временем сказал мой адрес, откуда забирал меня чуть раньше сегодня, а я сидела как мышка, боясь показаться. – Поль, приехали, – вдруг задорно сказал парень, а я не поняла, что вздремнула у него на плече. Он внимательно посмотрел на меня, вздохнул и мученически произнес: – Тебе помочь? – Да, нет, не знаю, – тихо прошептала я, поняв, что судя по его тону, выгляжу совсем ужасно. А потому невольно бросила взгляд на зеркало заднего вида, но мужчина не смотрел на меня, от чего я все же нашла в себе силы самой вылезти и только напоследок пропищала: – Спасибо еще раз. – Не за что, – произнес Женькин отец почти равнодушно, но вежливо, а я поняла, что он меня теперь точно презирает. И однозначно не хочет, чтобы его сын со мной общался и путался в дальнейшем. «А может оно так и к лучшему», – подумала я, уже стоя на улице, а Женька все же вышел проводить, видимо не доверяя моем бодрому виду. Он взял за плечи и спросил, смотря в лицо: – Ты сама то дойдешь до квартиры? И тут внутри меня откуда- то чертыхнулась гордость, и я, стараясь держать уверенный тон, самоуверенно сказала: – Конечно, смогу. Я не настолько пьяна, как ты хотел бы думать. Он кивнул, ухмыльнувшись, но отпустил, а я как могла направилась в подъезд. Вот только забыть тот взгляд мужчины я так и не смогла, даже когда ложилась спать. Глава 2 Прошло почти две недели, а я до сих пор ловила себя на том, что не могу забыть тот взгляд. Он волновал, возбуждал, будоражил, хотя я не понимала, с чего меня так проняло, ведь мужчина явно осуждал меня. И в какой- то момент страстно захотелось увидеть отца Женьки при свете дня. Рассмотреть каждую его черточку, посмотреть опять в эти глаза и разочароваться. Иначе воспоминание о том впечатлении продолжало лихорадить мое воображение, не давая покоя. «Но как это сделать? Нельзя же напрашиваться в гости?». Хотя после того вечера у нас с Женькой как- то почти незаметно для меня отношения значительно потеплели, и мы по- настоящему подружились. Парень стал писать в вотсап, а я периодически отвечала, а потом все чаще и чаще. В итоге у нас вдруг началась бурная переписка обо всем на свете целыми днями. Он оказался классным неординарным человеком, и отличным другом, мне нравилось с ним общаться, а в школе мы теперь частенько сидели вместе. В общем, у большинства наверняка создалось впечатление, что мы теперь встречаемся, хотя у меня и в мыслях ничего подобного не было. Но навязаться к Женьке в гости я так и не решалась. И от того мое любопытство, смешанное с неожиданной потребностью доказать его отцу, что я не шалава какая- то, и тем более не пьянь, не давало мне покоя. И вот в какой- то момент я не выдержала и уже решилась на отчаянный шаг, а именно все же переступить через гордость и напроситься в гости, как вдруг он сам спросил: – Поль, а что ты думаешь по поводу того, чтобы приехать к нам на дачу в эти выходные? Будет еще человек пять моих друзей. Вот решил позвать всех на шашлык. Ты знаешь их. Они были в баре, кроме только Васи. В субботу в шесть. Что думаешь? – А твой отец там будет? – с трепетом спросила я, затаив дыхание, надеясь, что он не заметит моего чуть срывающегося голоса. – Не знаю, – озадаченно ответил Женька, – у него есть там кабинет и он любит туда приезжать периодами, но будет ли в этот раз, не могу сказать точно. – Ясно, – выдохнула я разочарованно, не зная, как же поступить. Но вдруг поняла, что даже от минимального шанса увидеть этого мужчину еще раз у меня замирает сердце и холодеют руки. А потому практически тут же поспешно добавила: – И да, я конечно поеду. Мне вроде понравились твои друзья. – Отлично. Адрес я пришлю тогда, – улыбнулся Женька, как я надеялась, ничего не заподозрив. И вот я собиралась в гости на шашлык. Мне казалось, что никогда в жизни я так не волновалась, как в тот день, собираясь на простую вечеринку на улице. Я металась, не понимая, что надеть. Джинсы или что- то более изящное, что сделает меня неотразимой, если мужчина все же будет там. Мне так хотелось одновременно выглядеть сногсшибательно, и при этом, чтобы никто не понял, как тщательно я готовилась. Но главное, хотелось, чтобы отец Женьки увидел меня и обомлел от восторга. «Елки, что же надеть то!» – в отчаянии думала я, чуть не плача, но остановилась все же на джинсах, прикольной темно- синей под цвет глаз футболке и спортивного кроя светлой- серой толстовке на молнии. А чтобы придать хоть какую- то женственность своему виду распустила волосы, позволив легким темным локонам, пусть и тщательно уложенным, а местами закрученным плойкой, свободно спадать по плечам. В итоге получился образ, который был с одной стороны вполне обычный, без вульгарности, только подчеркивающий мою невинность и скромность, а с другой стороны все же не слишком уж торжественный. Лишь лихорадочный возбужденный румянец от возможной встречи выдавал меня. Но я надеялась, что это припишут погоде или обычному волнению. И пить в этот раз я не собиралась. Совсем. До сих пор мне казалось, что я словно чувствую презрение в том взгляде тогда, как липкую грязь, приставшую ко мне. И от этого сводило скулы в бессилии. И вот, чувствуя волнение от того, что возможно могу его встретить его сегодня, я подъехала в такси по нужному адресу, слыша всю дорогу только, как пульсирует сердце в ушах. – О, привет! – улыбнулся Женька, встречая меня перед воротами дачи, – проходи! Я вошла и в легком шоке выдохнула от того, что увидела, когда мы оказались внутри. Это была шикарная огромная территория, похожая на отгороженную высоким забором часть леса по периметру, частично заросшая огромными высоченными соснами и местами осинами, с искусственным прудом и с огромным каменным трехэтажным домом в виде шале чуть в стороне. А когда мы прошли чуть дальше, то я, озираясь на всю эту красоту и зелень, заметила еще несколько небольших строений ближе к центру и пруду, где росли заботливо посаженные кусты и цветы. А Женька уже радостно бубнил мне на ухо, что еще в доме есть бассейн, бильярд и вон там баня, помимо беседки, где мы будем сидеть сегодня. – Ничего себе! – пробормотала я, пока он вел меня по вымощенным дорожкам к открытой беседке, где, судя по хохоту и гомону, уже веселилась компания, а в воздухе распространялся запах мангала. Такого роскошного дома я точно не ожидала, а потому в легком оцепенении шла по территории, скорее ведомая и подталкиваемая Женькой в спину, пялясь, как идиотка по сторонам. Он же подвел меня к беседке, где было шесть человек: четверо парней и две девушки, двух из которых я видела впервые. – Привет, а это Поля, – объявил Женька всей компании. – Твоя девушка? – спросил кто- то из парней. – Э, нет, нет, просто друзья, – ответили мы почти одновременно. – Аааа, – протянул все тот же голос заинтересованно. Все парни оценивающе смотрели на меня, а я поняла, что отчетливо помню только двоих гостей. И тогда Женька, держа меня за талию, назвал по именам всех присутствующих, заново знакомя. Я тоже изучала остальных гостей, включая девчонок. Одна была очень яркая брюнетка, намного темнее меня, которая явно осознавала, что красива, а потому вела себя так, чтобы быть в центре внимания этой преимущественно мужской компании. Она сразу, почему- то, решила, что я ей соперница, а потому села на колени одному из самых симпатичных парней и вызывающе на меня посмотрела. Вторая девушка была русоволоса и спокойнее, он уже сидела рядом с парнем, которого звали то ли Толик, то ли как- то по- другому, но я сразу поняла, что они пара. Поэтому та достаточно равнодушно восприняла мое появление. Мне тоже было совершенно все равно. Я думала только об одном мужчине, которого хотела сегодня увидеть. Надеясь, мечтая об этом, и сверстники мне были совершенно неинтересны, хотя помимо Женьки двое были очень приятными внешне. – А твой отец приехал? – спросила я, чувствуя, как сбивается дыхание от одной мысли об этом. – Да, – кивнул Женька, – но не переживай. Он решил нам не мешать, а потому сказал, что не будет выходить из дома. У меня круги пошли перед глазами от волнения, а во рту пересохло, от чего я чуть не схватилась за друга, чтобы не упасть. И тут же мой ум стал судорожно придумывать предлог пойти в дом, но я никак не могла найти его. Мысли скакали от возбуждения и смятения как кузнечики, не давая сосредоточиться. – Садись, куда нравится,– улыбнулся в это время Женька, подталкивая меня к определенному месту на скамейке, а я все никак не могла понять, куда бы лучше сесть. Наконец, не без его помощи, я устроилась, оказавшись зажатой между ним и еще одним парнем. – Витя, – сказал тот, смотря на меня и понимая, что я не запомнила всех имен. – А, привет, я Поля, – почти на автомате сказала я, плохо соображая, что Женька то уже представил меня. – Я запомнил, – улыбнулся мой приятный сосед приветливо, – пить что будешь? – спросил он. – Я, я ничего,– судорожно выдохнула я, словно он предложил отраву. Витя даже немного растерялся. – Как хочешь. Просто у нас тут вино и виски. Вот Димон все на водку напрашивается, а девчонки все больше по винцу. Тогда сок? – Да, спасибо, – кивнула я, а он налил мне в стакан вишневый сок. – Э, неправда! – подал вдруг обиженный голос тот самый симпатичный парень, удерживая на своих коленях брюнетку, которую звали Алла. – Я по вискарю. А про водку я так, пошутил. – Да ну ладно, заливать, – ухмыльнулся Витя. – Чего ты гонишь? – возмущенно запротестовал Дима. – Мальчики, не надо спорить. Водки то все равно нет, – томно сказала Алла, обняв симпотягу за шею. Я вдруг поняла, почему мне никогда не было интересно со сверстниками. Эти все разговоры и попытки показать, кто круче были смешны и скучны. – Что делать? Чем помочь? – спросила я тогда Женьку, чтобы отвлечься от пустого разговора и занять себя хоть чем- то. – Ты можешь овощи нарезать? Свежий салатик? – спросил радостно тот. Ему явно было лень этим заниматься. Я кивнула. – Вот тебе миска для салата, вот доска, а вот овощи. Все уже мытое, – сообщил он мне, выкладывая все предметы на столе по мере того как говорил. – Отлично, – улыбнулась я. Это было то, что надо, чтобы вроде как бы в компании, но при этом можно и не участвовать в разговоре особо. И я стала тихонько резать, удрученная, что нет никакой возможности попасть в дом, чтобы не показаться нелепой и чересчур странной. «Разве что в туалет», – ухмыльнулась я и решила воспользоваться этим тупым поводом, но чуть позже. – «Вот только все нарежу», – подумала я, с замиранием представляя, как мы случайно встретимся с его отцом. А может там так все расположено, что мне даже придется пройти рядом с комнатой, где он находится? Или… В общем, я замечталась… И тут то ли поэтому, то ли меня толкнули, либо все это вместе, но неожиданно нож стал резать не овощи, а мою руку. А я настолько не ожидала этого, что даже не сразу поняла это, ощутив боль только когда уже было поздно, а из раны заструилась кровь. И я, отдернув руку с ножом, интуитивно и по боли поняла, что рана очень глубокая. – Черт, Поля! – выдохнул в ужасе Женька, – ты совсем охренела! Куда ты смотришь то?! – почти закричал он, увидев, что случилось, но замер, не зная, что делать. А я тупо смотрела на свою руку, из которой как- то очень быстро текла кровь все сильнее и сильнее. Тут начался сумасшедший дом, а я сидела в ступоре. Был чертовски больно, но мне было даже страшно подумать о том, чтобы упасть в обморок или закричать. И это было странно мне самой, но казалось таким глупым, если все же случиться. За меня без чувств упала Аллочка, что я думаю, было сделано специально, и суета теперь была вокруг нас обеих. – Черт, надо зажать рану! – часто дыша от шока, в панике сказал Женька, смотря на меня круглыми карими глазами. – Да, наверно, дай что- нибудь, – пролепетала я слишком спокойно. Он рванул в дом, а я прижала рану второй рукой, видя, как моя кровь смешивается с соком помидора на доске, от чего мне вдруг стало интересно, почему она краснее? Ведь помидор тоже красный. – Что у вас тут происходит? – вдруг раздался голос, который мне слышался во сне. – Пап, Поля руку порезала, что делать?! – в растерянности очень громко говоря, дрожащим голосом ответил Женька, стоя рядом с отцом. Он, видимо, позвал его, потому что сам был на грани истерики. – Не мельтеши, принеси чистое полотенце, махровое из ванной и перекись. Она в аптечке на кухне должна быть, – произнес четко его отец, – и побыстрее. Все остальные успокоились. Ничего страшного не произошло. Затем он видимо, повернулся ко мне, хотя я так и смотрела на свою руку и могла только предполагать это, и произнес, наматывая мне то полотенце, которое оказалось рядом: – А теперь, Полина, медленно встаем и идем со мной, – сказал он мягко, как с ребенком, осторожно взяв меня за талию, помогая встать и придерживая, чтобы я не упала, наверно. Хотя если честно, я и не собиралась, а потому очень удивилась, что у меня перед глазами как- то все потемнело, когда я встала. А потом подумала, что точно упаду в обморок, только не понимала от чего именно: от раны или от ощущения его рук на моем теле, хотя моя кисть болела ужасно. Но еще мне было так стыдно, что я такая криворучка, что мне было страшнее поднять на мужчину глаза, чем смотреть на свою руку. И вот так, пялясь на дорожку и бросая взгляды на постепенно просачивающуюся кровь через полотенце, я шла, не поднимая взгляд и не делая попытки рассмотреть мужчину рядом. Я лишь чувствовала его присутствие каждой клеточкой. Вот только то, о чем я так мечтала и ради чего приехала, не могла сделать от стыда, разъедающего изнутри. Я опять опростоволосилась! Отец Женьки тем временем помогал мне передвигаться по дорожке, продолжая придерживать за талию, видимо, все же ожидая, что я грохнусь в обморок, но упрямо ведя к своей машине. – Я отвезу тебя в больницу, – сказал он мне на ухо. Тут как раз подоспел Женька, держа все нужное, и подал это отцу. Теперь я видела только ловкие манипуляции мужчины, который четкими движениями открыл перекись водорода, намочил полотенце, отбросил окровавленное и завернул мою руку во множество слоев махры. «Какие красивые руки», – думала я в оцепенении, смотря на все это. – Поля, садись на пассажирское место, – распорядился мужчина, но я не двигалась. – Поля! – чуть резче, прикрикнув, чтобы я отреагировала, произнес он, – садись! – приказал мужчина таким голосом, что я на автомате стала двигаться в нужном направлении. При этом он уже открыл мне дверцу, и я плюхнулась в его дорогую машину, держа полотенце, прижатое к руке. – Женя, все нормально. Я позвоню из больницы. Иди к гостям. Успокой всех, – приказал отец, – мы скоро вернемся. Затем я скорее почувствовала, чем увидела, как он сел за руль, а после мужчина завел машину и под грохот открывающихся перед нами ворот, я услышала его слова: – Как же вас так угораздило, Поля? И в его тоне опять сквозило осуждение. Глава 3 Мы ехали в больницу, а я, сжимая свою пораненную и окровавленную руку, почти не чувствовала боли от волнения, потому что мы были наедине. И вдруг я поняла, что не могла сделать ничего более ужасного и удачного одновременно, чем то, что получилось независимо от меня. Ведь пока Женькин отец возился со мной и моей раной, то был весь мой. Такая мысль неожиданно придала сил, и я набралась смелости посмотреть внимательнее на сидящего рядом мужчину. А подняв глаза, тихо выдохнула. «Все намного хуже, чем я думала», – тоскливо поняла я в тот же момент, потому что он был идеален. Даже профиль был совершенен, и мое сердце замерло в предательском восхищении. – «И это он еще даже не видела его толком», – подумалось вдруг, делая ситуацию еще более безнадежной. И тут, словно специально, когда мы встали на красном сигнале светофора, мужчина повернулся ко мне лицом и внимательно посмотрел, а в его взгляде сквозила обеспокоенность. У отца Женьки оказались темные, почти черные глаза, правильные черты лица, идеально очерченные губы, но без тени мягкости или женственности, а еще упрямый жесткий гладко выбритый подбородок. У меня закружилась голова от одного его взгляда. Я рассматривала мужчину и отмечала, что все черты были четкие, хотя в чем- то казались слегка жесткими, особенно плотно сжатые сейчас губы. Но все вместе вызывало во мне трепет до дрожи в коленках. Хотя в его внешности было и что- то странно неуловимое, загадочное, что я не могла понять, но от чего только сильнее замирало сердце. Для меня он было очень красив и мужественен одновременно. – Очень больно? – спросил мужчина своим бархатным голосом, внимательно изучая меня. – Нет, – тихо произнесла я, робея под твердым взглядом, хотя и не лишенном сострадания, еще находясь под впечатлением от того, как мужчина выглядит, – терпимо. Тогда он отвернулся и неожиданно чуть резче выдохнул. Я подумала, что от того, как я не вовремя порезалась. «Видимо, у него были планы», – взгрустнулось мне. Когда мы приехали в больницу, то мужчина очень быстро все выяснил, и вот я уже стояла перед кабинетом, а медсестра показывала мне, куда пройти для проведения процедуры. Дальше все было как в тумане: я сняла кофту, чтобы показать рану, потом вкололи обезболивающие, затем врач заштопал рану. И вот на негнущихся ногах я уже выходила обратно в коридор, плохо ощущая не только руку, но и вообще все окружающее. За мной следом шел врач. – Дочку вашу подлатали, а теперь ей лучше поесть. Силы ей нужны, – по- доброму произнес тот, обращаясь к моему спутнику. – Спасибо, – сухо сказал Женькин отец, беря меня под локоть за здоровую руку, видимо, боясь, чтобы я не упала. Его пальцы оказались теплыми, а хватка цепкой, от чего я вздрогнула, при этом наслаждаясь прикосновением к моей коже, толстовка осталась на даче. Тем временем он уже набирал номер сына. – Алло, Жень, все нормально. Подлатали твою девушку, – спокойно сказал он, – мы скоро приедем. Все во мне от его слов возмутилось, не желая, чтобы вот так это закончилось. Тем более, что самое худшее уже было позади, страх прошел, а я могла более адекватно реагировать на все происходящее. Включая его рядом. – Пап, тут такое дело, – вдруг виновато произнес Женька в трубке, – мы так переволновались. Столько крови было! В общем, мы сожрали все, что приготовили. И даже больше. А еще все выпили на нервяке. Так что дома голяк с едой и выпивкой. – Ясно, – сухо ответил мужчина, – тогда закажи еды, если что. А я отвезу Полину домой. «Нет!! Только не сейчас!», – закричало все мое существо в этот момент в ужасе, что это закончится даже еще более быстро, чем я думала, от чего стала судорожно искать предлог, чтобы задержать его рядом с собой. Хоть на немного. И тут вспомнила слова врача. – Мне как- то нехорошо, – прошептала я. – Плохо? – спросил мужчина обеспокоенно, – может быть попросить у медсестры нашатырь? – Не настолько. Просто есть очень хочется, – выдохнула я несчастно и посмотрела на него. И это была правда, а не только уловка. Со всеми треволнениями и дорогой за сегодня я только позавтракала. Его красивое лицо тут же нахмурилось, явно выражая недовольство. – Тогда пойдем,– приказал он немного сурово, так и не отпуская мою руку неспешно направился к выходу. Через некоторое время мы уже выходили из машины у ресторана, куда приехали, как вдруг я смущенно тихо спросила: – Вы так много сделали сегодня, а я даже не знаю, как Вас зовут. – Артур Георгиевич, – сказал мужчина и открыл передо мной дверь, пропуская вперед. – Спасибо, – пропищала я и прошмыгнула, насколько смогла на все еще не очень гнущихся ногах, чувствуя, как учащенно бьется сердце. При этом я чуть не задела его плечом. А еще это так было похоже на свидание, и в то же время…. – Что ты не ешь? – спросил Женькин отец меня уже чуть позже, наблюдая, что я даже не притронулась к принесенной тарелке салата, а мои руки остаются под столом, – или уже не хочешь есть? Тон был полон недоумения. – Я не могу, – выдохнула я растерянно, смотря на него как маленькая девочка. – Что не можешь? – спросил Артур Георгиевич, удивленно приподняв бровь. Я сама не понимала свое нынешнее состояние. Все тело словно перестало меня слушаться. Руки стали тяжелыми, а усилие поднять любую из них казалось невозможным, как будто тело было не моим. Не говоря о том, чтобы держать сейчас ложку или вилку. А левая рука жутко болела, отходя от обезболивающего. – Руки не слушаются, – несчастно пробормотала я, чувствуя себя по- идиотски. Мужчина пристально посмотрел мне в глаза. От его взгляда сердце тут же подпрыгнуло в груди и застучало как бешеное, словно пыталось вырваться. – Это ты отходишь после шока, – пояснил Артур Георгиевич. Затем вздохнул. – Ну не кормить же мне тебя? – произнес мужчина, смотря в упор, а я чувствовала, как все сильнее тону в его глазах. И тут невольно я представила себе то, о чем тот говорил. И картина в моем воображении была так интимна, так волнующа, так желанна, что стало трудно дышать, и я ненамеренно нервно сглотнула. А затем сразу резко выдохнула, испуганно посмотрев на мужчину напротив, неожиданно увидев, как темнеет его взгляд. Вдруг Артур Георгиевич тихо с легкой хрипотцой произнес: – Не надо смотреть на меня так. – Как? – прошептала я удивленно, а видя только его глаза и странное выражение в глубине них. – Словно ты хочешь этого, – еще тише произнес он, так и смотря на меня. А цвет его радужки темнел с каждой секундой. А я хотела. Я так хотела, что уже голова шла кругом, и с языка почти сорвалась эта просьба вслух. Но в самый последний момент я одернула себя, так и не решившись. Это было бы слишком. Слишком желанно и откровенно. – Я попробую сама, – прошептала я сипло. Он словно очнулся. – Хорошо, – произнес Артур Георгиевич, согласно кивнув, и его взгляд опять стал прежним, и мужчина вернулся к своему стейку. – Если хочешь что- то еще, то не стесняйся, – произнес он прежним голосом через пару минут. – Да, спасибо, – кивнула я, сделав усилие и все- таки взяв в руки вилку еле гнущимися пальцами. С горем пополам я справилась с салатом, а Женькин отец терпеливо ждал, когда я закончу мучить еду. Почти кожей мне чувствовалось его недовольство, но я ничего не могла с собой поделать, оттягивая момент расставания, а еще пытаясь справиться с собственными руками. – Я наелась, – наконец выдохнула я, отодвигая пустую тарелку из- под десерта и чашку чая, – спасибо. – Рад, – сухо сказал он, позвав официанта и расплачиваясь. Мы медленно шли к машине, а я понимала, что эта встреча может быть последней. И это было невыносимо. – А можно я еще раз приеду на дачу? – спросила я тихо, садясь в машину и смотря на него умоляюще. Артур Георгиевич взглянул на меня долгим задумчивым взглядом и сказал: – Если хочешь, когда Женька пригласит. Но только прошу больше без таких приключений. – Хорошо, – пролепетала я, готовая на все, лишь бы вот так провести с ним еще один день. Когда мы доехали до моего дома, то, уже попрощавшись и вылезая из машины, до того как захлопнуть дверцу, я вдруг отчетливо произнесла: – И я не девушка Жени. Мы просто с ним друзья. Он удивленно посмотрел на меня. – Это разве имеет значение? Или что- то меняет? Мне не надо было везти тебя в больницу по этой причине? И мужчина опять пристально смотрел мне в глаза, – Думаю, это не очень важная информация в данную минуту, Полина. – Для меня важная, – прошептала я в отчаянии тихо себе под нос. – Всего доброго, – произнес он, не услышав мои слова или сделав вид, что не услышал, – и береги руку, хотя как я вижу, ты достаточно мужественно перенесла боль. – До свидания, – выдохнула я напоследок. На этом, понимая, что мне уже никак не задержать его и сдерживая сожаление, захлопнула пассажирскую дверь, и машина сразу поехала, а я еще какое- то время смотрела ей вслед. «До встречи, Артур Георгиевич», – думала я, еще совсем не зная, как и когда это получится, но я понимала, что не забуду этого мужчину. Просто не смогу. А особенно то, что делает со мной его взгляд. Глава 4 И теперь, с того самого дня, я не могла забыть отца Жени. Взгляд его темных внимательных глаз так и преследовал меня, а от этого все тело находилось в каком- то томном замерзшем ожидании. Даже скорее в предвкушении какого- то если не чуда, то чего- то совершенно замечательного, когда я опять окажусь с ним рядом. Моему разуму вроде как и не хотелось этого, но тело само вспоминало тот вечер, словно плевать тому было на разумные доводы, что это может быть неправильно, что Артур Георгиевич значительно старше, что это может выглядеть странно со стороны. Да и вообще на все ему было наплевать. А было только то, что я чувствовала тогда. «Я никогда не испытывала ничего подобного», – все отчетливее понимала я, – «одно воспоминание о его прикосновениях все переворачивается внутри. Ну зачем я только на свою голову посмотрела на него?! Ведь нисколечко же не разочаровалась, а наоборот!» – ругала я себя в который раз. И я вздыхала, злилась на себя, раздражалась, но уже было слишком поздно. Его образ отпечатался в моем сознании, волнуя и пробуждая фантазии. Вот только что мне было с этим делать теперь? Как увидеть его снова? Я терялась в сомнениях и желаниях, не зная, что и как лучше поступить. Тем более, что к Женьке я относилась слишком хорошо, а потому не хотела, чтобы он догадался. Парень оказался замечательным другом, но вряд ли воспринял бы положительно то, что я чувствовала к его отцу. От этого все мое тело и разум метались в борьбе, начиная от безнадежного желания увидеть Артура Георгиевича снова и до мечтаний почувствовать его касание еще хоть раз. И тогда в попытке отвлечься я переделала за субботу, невзирая на руку, столько всяких дел, что мама только провожала все мои действия удивленным взглядом. Но и в обыденных заботах вместе с ежедневной рутиной я не нашла успокоения от будоражащих воображение мыслей. А когда только представляла, что буду чувствовать, когда этот мужчина обнимет меня, посмотрит в глаза…. Да просто как это могло бы быть, если бы тогда я решилась разрешить ему покормить себя, смотря глаза в глаза…. Вот только думать о большем я не решалась, даже боялась, настолько сердце начинало сильнее биться. Казалось, что еще немного, и оно выскочит из груди. В конце концов, поняв безнадежность забыться таким способом как уборка, я решила развеяться по- другому, а потому в воскресенье пошла кино. Мне очень хотелось побыть одной, разобраться в себе, своих чувствах, привести в порядок мысли. А потому не стала даже никому звонить, а пошла наобум, просто выбрав любимый кинотеатр, будоража себя тем, что все так непредсказуемо. Мне всегда возбуждало то, что я не знаю, что узнаю только тогда, когда это будет происходить. То есть когда будут показывать тот фильм. Эта неопределенность завораживала, заставляя испытывать очень разные чувства . Я лишь представляла, как куплю стакан попкорна, сяду в полупустом зале и буду наслаждаться просмотром любого фильма. А если не понравится – уйду. И это в моей власти. «Мне должно быть сегодня прикольно!» – думала я, собираясь. Сам кинотеатр располагался на последнем этаже торгового центра, который был недалеко от дома. Мне нравилось, что можно загрузиться туда на весь день: походить по магазинам, поесть, да еще и фильм посмотреть. Прожить это время, забыв о проблемах и сложностях. И мне даже это удалось, пока я ходила там, выбирая или просто примеряя одежду, потом даже побаловывала себя любимым салатом и закусила отменным шоколадным маффином, а после наобум купила билет на ближайший сеанс. Это был экспромт, и потому я даже не стала читать аннотацию к тому, что шла смотреть. Это оказалась странная история о том, как она любила, а он скрывал, что болен, отталкивал ее. Но потом, поняв, что любит и не может забыть, все же признался. Дальше следовала печальная сцена, когда они признавались друг другу в сделанных ошибках, когда он уже лежал в больнице и умирал, а все зрители рыдали, кроме меня. Когда я вышла из зала, то поняла, что все это навеяло ужасную грусть, которая только усугублялось собственными мыслями и переживаниями. Но мне определенно стало только тяжелее после просмотра. «Эту бодягу с собственной тоской нужно срочно прекращать», – решила я, чувствуя себя не в своей тарелке, – «а потому нужно еще пройтись по магазинам. Пусть я опять ничего куплю, но померить и присмотреться как утром, мне никто не помешает», – подумала я в предвкушении возвращения хорошего настроения, уже опять засматриваясь на красивые витрины. Оттуда на меня смотрели модные безликие белые манекены в красивой одежде. И вот, когда я уже была готова нырнуть в очередной магазин, до которого оставалось только пересечь красивый переход, то заметила того, кого совсем не ожидала здесь встретить. Он шел уверенной целеустремленной походкой, не глядя по сторонам, точно зная, куда идет. – Артур Георгиевич, – прошептала я тихо, чувствуя оцепенение. И тут он неожиданно остановился и посмотрел прямо на меня. – Полина? – удивленно произнес мужчина, показавшийся мне еще более красивым в темно- синем костюме, – почему ты одна? – почему- то поинтересовался он. А мне в ответ захотелось спросить, почему я не могу быть одна? И что мне уже вообще- то восемнадцать, а парня у меня нет. – Добрый вечер, – вместо этого пролепетала я, медленно подходя и не смея поверить своим глазам, впитывая каждую его черточку, пытаясь заметить и запомнить каждую его эмоцию. Мне так хотелось верить, что он рад нашей нечаянной встрече. Вот только его лицо было спокойным и не выражало ничего, кроме вежливой учтивости, какую испытывают с малознакомым человеком. А я в это время понимала, что мне тяжело дышать от того, что я вдруг вижу его вживую. Совсем рядом. Так, как я мечтала эти два дня. Вдруг мужчина задумался и посмотрел на меня очень загадочным взглядом. – А знаешь, возможно, ты очень вовремя мне встретилась, – вдруг произнес Артур Георгиевич, словно принимая решение, – думаю, ты вполне можешь мне помочь. От этих слов у меня закружилась голова. – Чем могу помочь? – на выдохе спросила я, даже не в силах предположить, что может от меня понадобиться этому уверенному и красивому мужчине. – Мне нужно купить парадный костюм, чтобы понравится молодой девушке, – сказал он, слегка улыбнувшись. На секунду у меня промелькнула мысль, что речь обо мне. Но это было бы слишком уж нереально, слишком волшебно, но все равно заставило мысли и надежды пуститься вскачь, а чтобы помочь ему я была готова на все, что угодно. – Что нужно делать? – спросила я на выдохе. Отец Женьки довольно улыбнулся, и произнес: – Для начала нам нужно дойти до магазина, куда я и шел, а потом посмотрим то, что там смогут предложить. Тебе лишь нужно будет посмотреть и сказать, можно ли так появиться на торжестве. – Хорошо, – еле двигая губами, прошептала я, с трудом скрывая восторг. И вот мы вошли в бутик, а я тут же почувствовала себя лишней среди всех этих полок с рубашками, галстуками, витрин с запонками и ремнями, а так же прочими чисто мужскими атрибутами. Мой отец ушел из семьи, когда я была маленькой, и эти вещи манили и в то же время были так непривычны для меня теперь. Все знакомые парни носили джинсы и футболки, ну еще толстовки. Но Артур Георгиевич был великолепен в костюме. А еще тут же к нему подбежали две длинноногие продавщицы, будто почуявших добычу. – Чем можем Вам помочь? – произнесла одна из них томным грудным голосом. Меня аж покоробило от этого тона хищницы, которая смотрит на мужчину и облизывается то ли в ожидании, что он купит что- то очень дорогое, то ли надеясь на нечто другое. – Мне нужен костюм для праздничного вечера, – произнес Артур Георгиевич суровым уверенным тоном, не реагируя на красотку с бейджиком, смотрящую ему в рот, – предпочтительно темных цветов. Подберите два или три варианта, – добавил он. – Конечно, какой размер? И воротник? – спросил другая, а получив ответ, обе столь же томно выдохнули и принялись за подбор: одна устремилась к рубашкам и галстукам, другая к костюмам. Я лишь тихо присела на пуфик и как завороженная наблюдала за их манипуляциями, стараясь оставаться невидимкой, даже почти не дыша и плохо понимая, почему он снизошел до того, чтобы воспользоваться моей помощью. Ведь тут все было налажено для покупателя. Но в то же время в тихой радости от этого. Артур Георгиевич пошел в примерочную. И тут к своему стыду я стала представлять, как он снимает с себя пиджак, потом галстук, расстегивает и скидывает рубашку, потом ремень, брюки. «Елки», – только и выдохнула я, понимая, что краснею как рак, и мне становится трудно дышать, – «как такие мысли могут быть в моей голове?» – думала я, а сама задыхалась от игры воображения. – Полина, как такой вариант? – вдруг услышала я его бархатный голос перед собой, и Артур Георгиевич уже вышел в черном костюме, с белой рубашкой, темно- серым галстуком. Это было здорово, но… Я не понимала что, но что- то было не то. Тут же одна из продавщиц подбежала к нему и стала поправлять галстук и рубашку, которые с моей точки зрения сидели хорошо, а потом провела по его грудной клетке, вроде бы разглаживая пиджак, многозначительно посмотрев. «Сучка», – вдруг разозлись я, мучимая ревностью. – Вам очень хорошо! – восхищенно произнесла та, все так же томно смотря ему в глаза. – Итак, Полина? – спросил Артур Георгиевич, не обращая внимание на блондинку, а посмотрев на меня в ожидании ответа. – Мне кажется, что белое с черным слишком обычно, – пробормотала я тихо, чуть не ляпнув, что такая тривиальность ему не идет. Он слишком хорош для такой прозаичности, слишком необычен. – Для Вас, – еще тише добавила я, понимая, что больше похожа на испуганного зайца. – Согласен, – неожиданно кивнул он и направился обратно в примерочную. Остальные два костюма тоже были красивые и, судя по всему, дорогие, но мне опять казалось, словно это совсем не то. Они сидели на нем отлично, но что- то словно ускользало из его образа. То, от чего мое сердце трепетало при одном только взгляде на этого мужчину. И вот, видя разочарованное выражение и на его лице, я вдруг набралась смелости и подошла ближе. К счастью, продавщицы отошли подальше, рассматривая и ожидая его решения. – Артур Григорьевич, можно я кое- что поменяю? – тихо спросила я разрешения. – Да, – кивнул он, удивленный и в то же время заинтригованный. Блондинка и брюнетка посмотрели на меня как на последнее убожество, которое вторглось в их царство. На их месте, я наверно думала бы также. Просто они со своими прическами и макияжем, в обтягивающих идеальные фигуры платьях по колено, были идеальны. А тут я: в джинсах, футболке и спортивной кофте, с распущенными лохмами и рюкзаком за плечами. В общем, небо и земля. Красавицы и одно странное чудовище в моем лице. Но сейчас я действовала, скорее, интуитивно, а потому сказала уверенным тоном: – Можно вот такую, только нужного размера, – произнесла я, показывая на черную рубашку, пройдя мимо полок с различными вариантами, – и вот этот галстук, – показала я. Девушки напыщенно и высокомерно посмотрели на меня, как на таракана у своих ног, но помня про основного клиента, нехотя стали доставать то, что попросила. – Это захотела ваша дочь, – произнесла одна из девушек, поднося в примерочную то, что я предложила. – Я не дочь, – вдруг выпалила я, упрямо посмотрев на эту белобрысую стерву, и продавщица сразу посмотрела на меня по- другому, а затем словно осуждающе на Артура Георгиевича. Но он и бровью не повел, а лишь посмотрел на меня странным взглядом, который я уже ловила на себе несколько раз. И в этот раз, как и в предыдущие, меня взяла оторопь, потому что я не знала, что это может означать. Но сейчас на меня что- то такое нашло, и я пошла за ним к примерочной кабинке, намереваясь заглянуть. – Полина? – спросил он, столкнувшись почти нос к носу со мной, когда выходил уже в том, что я ему подобрала. Теперь он стоял прямо передо мной, смотря удивленно в глаза, а я не могла двинуться, замерев как завороженная. – Тебе нравится? – спросил он тихо, не отводя взгляд. Меня окружал его парфюм, я смотрела в его глаза, чувствовала его рядом и у меня кружилась голова. И тут я не удержалась, вспомнив, что сделала та продавщица. И потому положила руку ему на плечо, будто поправляя и разглаживая пиджак, а сама наслаждаясь твердостью его тела под ладонью, и тихо прошептала чуть срывающимся голосом: – Да, мне очень нравится. При этом я не отводила от него глаз, сама не зная, понял он, что я хотела сказать или нет. Что он вообще мне нравится, а не только этот костюм. Мужчина не двигался, а лишь задумчиво смотрел на меня. И тут в какой- то момент мне показалось, что в его взгляде промелькнуло желание. И еще что- то. Он сделал еще шаг, и мы теперь стояли так близко, что я видела его зрачок, чувствовала его дыхание на коже. А потом появилась уверенность, что он сейчас меня поцелует. Его лицо было прямо передо мной. Я даже дышать перестала, мечтая и боясь этого. «Всего то легкое движение головы вперед, почти незаметное движение тела, что- то неуловимое, и я почувствую это!» – стучало в моей голове, а мне стало трудно дышать. Но вдруг он отстранился, и произнес: – Значит, я беру это. И мне показалось, что в его словах было что- то другое…. Или только показалось? Но я чувствовала, как дрожат руки и ноги от одной только мысли или даже возможности, что он меня поцелует. Когда- нибудь…. Глава 5 Так мы стояли, смотря друг на друга, не знаю сколько, а я чувствовала и слышала только биение собственного сердца. Но все для меня закончилось очень быстро. Намного быстрее, чем хотелось бы. И он так и не поцеловал. Как только Артур Георгиевич произнес те слова, то тут же развернулся и вернулся в кабинку, а волшебное ощущение близости между нами пропало. Я от этого даже резко выдохнула, словно его взгляд согревал меня, а как только он перестал смотреть, меня овеяло холодом одиночества. Чуть позже он вышел уже в своей одежде, расплатился и вежливо, но твердо распрощался прямо перед бутиком, а я ошарашенно кивнув в ответ, пойдя домой как сомнамбула. Но самое ужасное для меня стало то, что теперь не только его взгляд, но и ощущение близости этого мужчины постоянно были в моих мыслях. Как только я вспоминала то, что произошло в магазине, то тут же чувствовала, словно он опять рядом. И от всего этого мне было неспокойно и тревожно, мучило ожиданием большего. А бархатный голос Артура Георгиевича так и звучал в моих ушах. Особенно во снах. И это сводило с ума. «Я пошла отвлечься, а все стало еще хуже», – злилась я. Но что можно было сделать? Я совсем не предоставляла. Только единственное было важным для меня теперь, как ни ужасно это могло звучать: увидеть его еще хотя бы раз. Но жизнь продолжалась, а потому еще в субботу после вечеринки мне позвонил взволнованный Женька и спросил: – Привет! Ты как? Как рука? Мы все переживали очень, – пробормотал друг. – Знаю, что переживали настолько, что все слопали, – усмехнулась я, совершенно не злясь, а наоборот благодарная ему и остальным, так как это дало мне возможность в тот день подольше побыть с его отцом. – Ну да, мы это. Перенервничали,– сознался Женька смущенно, – потому я и переживаю, как ты. Тебе- то хуже всех пришлось, наверняка. Хотя папа сказал, что вроде все обошлось. – Да, зашили, и он мне очень помог, – сдерживая голос, согласилась я. – Поль, мне так неловко, – пробормотал вдруг Женька тише, – сам не знаю почему, но мне кажется, что если б не я, то ты бы не пострадала. Ведь это я пригласил тебя. – Это несчастный случай, – пробормотала я, – ты не виноват. – Не, ну просто, если б не это, то с тобой бы ничего не случилось. А потому хочу спросить, сможешь ли ты решишься приехать к нам на обед в субботу? Ну, как извинение что ли за пропущенную вечеринку. Будут сестра с парнем и пара друзей с того вечера. – Я не знаю, – прошептала я, уже шалея от новой возможности, а сердце вздрогнуло в радостном ожидании. Ведь Артур Георгиевич мог быть там. Опять…. А потому почти сразу вырвалось: – Я приеду, – выдохнула я, улыбаясь этому шансу, на который и не могла рассчитывать, но о котором так отчаянно мечтала. – Ну и отлично! – другим голосом произнес Женька. – Жду тебя часа в 2 в субботу, – значительно более радостно сказал он, словно я освободила парня от тяжелой ноши. – Встретимся в школе в завтра! – Хорошо, до завтра, – сказала я, положив трубку, еще не веря в удачу. Но всю неделю в школе мы не возвращались к этому приглашению, и Женька тоже ничего более подробного не говорил. Он лишь покачал головой на мою заклеенную руку при встрече. В остальном все было как прежде: мы сидели за одной партой, проводили вместе время и тусовались в компании, словно и не было той неприятности на даче. И вот настала суббота. Я стояла перед воротами с замирающим сердцем от множества мыслей и возможностей. А еще надежде на встречу, стараясь скрыть это даже от самой себя. – Привет, – улыбнулся Женька, открывая мне, – молодец, что приехала. Мы уже скоро садимся, так что ты вовремя. – Спасибо, и привет, – улыбнулась я в ответ, осматривая знакомую территорию. Я уже не знала, рада или нет, что приехала, столько разных воспоминаний рождало это место. А еще взгляд его темных глаз, когда Артур Георгиевич лечил здесь мою руку и наша встреча там, в магазине, опять заставляли дрожать меня сейчас. Я могла думать только об этом, идя к дому. К тому же картинки случившегося накатывали все ярче, от чего сердце билось сильнее. И тут вдруг, находясь в смятении от всех испытываемых чувств и проходя мимо парковочной площадки, я увидела знакомую машину. – Твой отец здесь?! – только и прошептала я, испуганно- восторженно смотря на Женьку, идущего рядом в обычных для себя джинсах и яркой футболке. Я в этот раз тоже особенно не выпендривалась, надев опять джинсы и легкую кофту, а сверху накинула толстовку на молнии в цвет глаз. Меня до сих пор мутило при воспоминании, как футболка и джинсы после той вечеринки были все в крови, от чего футболки теперь мне нравились значительно меньше. – Да, папа с мамой приехали так неожиданно, – подтвердил Женька, – но не переживай, они сказали, что ненадолго, – улыбнулся он. Вот только мне хотелось, чтобы это длилось подольше, а сердце от этой новости подпрыгнуло внутри. Тут вдруг парень посмотрел на меня как- то более пристально и нахмурился: – Ты внезапно так побледнела. Все нормально? – Ах, да, все хорошо, – закивала я. – Просто я вспомнила опять о том, что случилось. Дай мне секунду. Сейчас приду в себя, – выдавила я из себя, в то время как голова шла кругом. Ведь о жене, матери Женьки, я вообще не думала до этого момента. От этого стало еще страшнее и непонятнее. Я была совсем растеряна, когда мы входили в дом, но бежать и отказываться уже было слишком поздно. – Не переживай! Сейчас же все нормально? – попытался ободрить меня друг, явно переживая. – Ничего. Сейчас все пройдет. Надеюсь, мы в этот раз нормально повеселимся, – ободряюще произнес Женька, закрывая за ними дверь прихожей и показывая на тапочки. А затем терпеливо дождался, пока я справлюсь с обувью, хотя ему пришлось помочь. Почти как Золушке, от чего мы поиздевались друг над другом, смеясь, что он как раз очень похож на принца. Ну а я на замарашку. Но в итоге мы все же пошли в столовую. Хотя я задержалась, чтобы помыть руки, осматриваясь при этом в доме и понимая, что мне здесь очень нравится. Все было красиво и по- домашнему, в дереве и в то же время дорого, с элементами современного дизайна. Это было именно так, как я бы сделала сама, будь у меня свой дом. – Добрый день, Полина, – сказал Артур Георгиевич, сидя за накрытым столом и увидев меня, – надеюсь, с рукой все хорошо? – спросил он учтиво, словно мы и не виделись в магазине. – Да, – пролепетала я, не в силах насмотреться на него. Я плохо помнила, как поздоровалась со всеми и села. За столом было еще пять человек кроме меня, Женьки и его отца. Рядом с Артуром Георгиевичем сидела красивая темноволосая женщина около тридцати пяти, а еще две пары. Одну я знала по вечеринке, это были Вика и Дима, а других выдела впервые. – Это моя мама, Элла Петровна, – сказал Женька, – а рядом с тобой моя сестра Наташа и ее жених Василий,– произнес он, тоже садясь рядом. – А это Полина, – улыбнулся он, представляя меня остальным. – Очень приятно, – выдохнула я, старательно делая вид, что все для меня как обычно. На самом деле я была в оцепенении. Происходящее было как- то очень странно, а потому говорить не хотелось. Кое- как весь обед мне удалось односложно отвечать, но разговаривали больше Наташа и ее мать. Они обсуждали предстоящую свадьбу, потому что, как оказалось, родители и приехали ради этого. Просто девушка была слишком неуловима для них в своих заботах, а у меня сложилось ощущение, что она просто желала сделать так, как хочет сама. Ее мать показалась достаточно настырной особой, определенно не терпящей возражений в желании настоять на своем. Глава 6 Ужин шел своим чередом. Все наверно, было очень вкусно, но я почти не замечала этого от волнения. Друзья были сейчас больше заняты сами собой, что тоже было неплохо. А сестра Женьки оказалась очень даже симпатичной и наоборот понравилась мне сразу. Она была года на два или три старше брата, очень походила на отца, от чего, наверно, и понравилась. – У них свадьба меньше чем через месяц, – прошептал мне на ухо Женька достаточно задорно и очень легкомысленно, как может говорить только тот, кто не признает это мероприятие. – Аа, – только и смогла выговорить я, а сама старалась не слишком пристально смотреть на спокойное лицо Артура Георгиевича. Вернее, периодически бросала на него взгляды исподлобья, надеясь, что никто не заметит. А еще пыталась внимательнее рассмотреть его жену, чувствуя в ней соперницу, хотя это было просто смешно. И я понимала это, но поделать с собой ничего не могла. Но чем больше я вглядывалась в них обоих, тем больше понимала, что хотя сын больше похож на мать, у обоих детей темные глаза отца. Как только я осознала это, еще раз посмотрев на Женьку, у меня екнуло сердце. – Ну ладно, молодежь, – вдруг сказал Артур Георгиевич, вставая, когда обед уже подходил к концу, а остался только десерт, о котором улыбаясь, чуть раньше объявила Элла Петровна. – Думаю, вы хотите повеселиться без родителей, – произнес он, чуть ухмыльнувшись, – да и у меня дела. Так что желаю приятно провести время у нас на даче. Затем повернулся к дочери. – Наташ, не очень поддавайся маминым советам, это все же твоя свадьба. При этом в его интонации проскальзывал сарказм и отеческая любовь. Затем он посмотрел на жену: – Эл, не дави на ребенка, – сказал он жестче, обращаясь к женщине, и направился на выход. Мне словно сразу перекрыли кислород, когда я увидела, как он уходит и поняла, что даже не смогла поговорить с ним. Ни словечка наедине. Мне казалось это жизненно важным. А потому, как только мужчина вышел, я тут же вскочила из гостиной за ним следом под каким- то благовидным предлогом, не задумываясь как это выглядит. – Артур Георгиевич, – позвала я мужчину, как только закрыла за собой дверь, пытаясь догнать его. – Да, Полина, – спросил тот, остановившись и повернувшись ко мне лицом, а его глаза я плохо видела в полумраке коридора оттуда, где находилась. Я, дрожа все телом от волнения, подошла ближе и тут поняла, что совсем растеряна, когда он опять так близко. Мне столько всего хотелось сказать, а тут даже звук сложно произнести. Но я все же справилась с собой и посмотрела на Артура Георгиевича, решив начать с чего- то более тривиального и общего. – Просто хотела еще раз поблагодарить, – прошептала я, смотря в его темные глаза, которые бередили все мое существо, от чего даже пришлось предварительно поправить голос. – За помощь. Тогда с моей рукой. Не знаю, что делала бы без вас. Я так благодарна! – Ты вроде это уже это сделала в тот самый вечер, – сказал отец Женьки несколько удивленно, – и я очень рад, что все благополучно заживает. Ведь так? Я кивнула и подошла к нему еще ближе, рассматривая черты красивого лица Артура Георгиевича, всматриваясь и вспоминая, как мы стояли очень близко. Тогда в магазине. Почти так же, как сейчас. – Еще хотела сказать, – выдохнула я, сама себя не узнавая. В его присутствии я робела, как маленькая девочка, а воздух вместе со словами застревали где- то в горле. – Что такое? – спросил мужчина, внимательно смотря на меня и просто ожидая продолжения. – Вы мне очень нравитесь, – вдруг на едином дыхании выпалила я, смотря почти умоляюще и сама не понимая, зачем все это ему знать. И как я вообще могу такое говорить. Его бровь взметнулась вверх в несколько обескураженном удивлении. – И зачем ты это мне говоришь? – спросил Артур Георгиевич сухо. – Я сама не знаю, – выдохнула я потерянно, опуская глаза, – просто мне почему- то захотелось, чтобы вы знали. Показалось, что это важным. Но наверно я ошиблась, – прошептала я обреченно, уже понимая, что совершила огромную глупость в этом порыве. – Ты хотела, чтобы я знал это, как и то, что ты не девушка моего сына? – задумчивым голосом произнес мужчина, смотря на меня и не двигаясь. – Да, – чуть более радостно улыбнулась я, поднимая глаза. Оказываете, он услышал те мои слова. Это словно пробудило во мне надежду. Артур Георгиевич вдруг посмотрел внимательным и долгим взглядом, молча разглядывая и наблюдая, а я стояла, не зная, чего хочу сейчас больше: испариться отсюда, чувствуя страшную неловкость, или все же, чтобы он поцеловал меня. От этого даже вздох сделать было больно. – Ведь это может поменяться в любой момент. Он же пригласил тебя сегодня, – наконец произнес, смотря на меня в упор, отец Женьки, говоря о сыне. – Это всего лишь извинения за тот вечер, – выдохнула я, не желая, чтобы он придал этому то значение, которого не было. Я воспринимала Женьку исключительно как друга. – Вот как, – еще более задумчиво произнес мужчина, неожиданно более пристально изучая мое лицо. Затем неожиданно он коснулся моей щеки, проведя легким движением подушечками пальцев по коже так, что в сочетании с его взглядом, по мне прокатилась дрожь того чудесного, о чем думалось и мечталось все это время. Но это длилось всего мгновение, а он уже отнял руку, уверенно и спокойно произнося, словно разъясняя маленькому ребенку: – Ты очень красивая девушка, хотя наверно, сама это знаешь. Но думаю, в этой головке просто девичьи фантазии, но я не тот, о ком стоит думать такой, как ты. Лучше возвращайся обратно к Жене и остальным. Именно там твое место. Я не верила тому, что услышала, хотя понимала значение его слов, но вот только не могла их принять. А потому тут же вцепилась в руку Артура Георгиевича, не желая, чтобы он сейчас ушел вот так, отмахнувшись от меня, и потому сама не отдавая отчета жалостливо и несчастно прошептала: – Это все из- за жены? Да? Он видимо, не ожидал такого вопроса, а потому замер, смотря на меня странным взглядом, но потом чуть погодя ответил, оставаясь столь же спокойным: – Нет. Мы с ней в разводе, но сохранили хорошие отношения. Я приехал сегодня только обсудить свадьбу дочери. И костюм я покупал именно для этого. Только это ничего не меняет. Мое решение не поменяет. – Как вы можете так говорить, вот так сразу отметая все! – не удержавшись, выдохнула я. – А если невозможно вот забыть те чувства, которые испытываю! – с отчаянием возмутилась, уже забывая обо всем, а мечтая, чтобы его рука опять коснулась моей щеки, а может быть не только, предвкушая нечто большее. И это, видимо, отразилось у меня в глазах, на что лицо Артура Георгиевича стало жестче. А от приговора в его взгляде я безвольно отпустила руку мужчины, боясь и понимая, что он в любое мгновение развернется и уйдет. Но отец Женьки продолжал стоять и смотреть на меня, а его глаза неожиданно стали темнеть, в какой- то момент став почти черными, что только усиливалось царившем здесь сумраком. Затем вдруг резким движением он взял мой подбородок так, что его ладонь сжимала его, не давая отвернутся, а большой палец замер в уголке моих губ. Затем Артур Георгиевич начал грубовато вести им по моей губе, делая это нарочито медленно, словно смакуя каждую миллисекунду, а мне показалось, что мужчина даже задержал дыхание. При этом вслед за его пальцем мои губы чувствительно оттягивались в направлении движения, рождая непонятную дрожь по всему моему телу. Но хотя это было точно не нежно, но от этого прикосновения слабели ноги. А он словно не мог не делать этого, как и оторвать взгляд от того, что делал. – А если все не так, как ты думаешь? Если я не тот мужчина, который может дарить ласку? Если я другой? – прошептал Артур Георгиевич странным хриплым голосом, все так же пристально смотря в мои глаза, уже дойдя пальцем до другого уголка моих губ. Я не думала об этом. Мне казалось, что достаточно того, что меня тянет к нему, а все остальное не столь важно. А при его заботе, которые я испытала в тот день, когда поранилась, даже не допускала возможности, что он может быть злым или безразличным. Что может быть плохим. – Что значит другой?! – выдохнула я в непонимании. – Я все сказал, – тихо произнес мужчина, резко убрав свою руку от моего лица, и тут же став словно чужим. – Я не понимаю, – раздался мой шепот отчаяния, чувствуя, что после испытанного только что словно замерзаю от его холодности. – Это значит, что ничего не будет, и не могло быть! Даже если ты будешь просить и умолять, – произнес он неожиданно раздраженно и на этом сразу развернулся и пошел на выход. А я так и осталась стоять в растерянности, пытаясь восстановить дыхание, осознавая, что мои мечты разбились, только начав зарождаться в сердце. Я так трепетно хранила те минуты в магазине, когда я увидела желание в его глазах. Пусть всего на секунду, но с каждым днем я убеждала себя в этом все больше. И это снилось мне ночами, рождая странные фантазии, а тут… И пришлось очень быстро взять себя в руки, одновременно прощаясь с надеждой на взаимность, потому что Женька как раз вышел в коридор провожать отца и мать, которая шла за ним следом, а заодно и найти меня, как я поняла по его взгляду. Он кивнул мне, улыбнувшись. «Вот и все», – пришло мне в голову, – «все прошло, не успев даже начаться. И думать не следовало бы….», – понимала я, пока Артур Георгиевич и Элла Петровна одевались в прихожей, а я с Женькой стояла и просто смотрела, не в силах вымолвить ни слова на прощание. – До свидания, – все же выдавила я из себя после того, как с ними попрощался Женька, иначе было неловко. Я же стояла застывшая как статуя, потому что было больно видеть и осознавать, что тот единственный мужчина, который тронул мое сердце, ведет себя так, словно меня и не существует. Артур Георгиевич не посмотрел на меня, даже прощаясь и уходя, в то время, как мое сердце все равно рвалось к нему. Глава 7 Начиная с того дня я ощущала себя какой- то потерянной и обиженной. Мужчина не дал ни шанса превратиться моей увлеченности в нечто большее, и я через несколько дней уже не знала, благодарить его за это или нет. Но воспоминание о холодности Артура Георгиевича все же мучило меня, оставаясь неприятным осадком в душе. Слишком уж он четко и жестко дал понять, что надежды нет, даже при том, что был неженат. А еще были те его слова о том, что он не нежный, а другой. И это не давало мне покоя намного сильнее, чем его игнорирование моего присутствия при прощании. Именно это было так загадочно, и ставило меня в тупик. Оно не давало ему обратить на меня внимание, я была теперь в этом уверена. «Что другое? Что он имел в виду?!» – пыталась догадаться я, но мыслей и ответа не было. И это озадачивало даже больше, чем его отказ, который я еще могла понять, если б четко знала причину. «Но его прикосновение к моим губам, перевернувшее душу, я помню до сих пор и не могу забыть, как не пытаюсь», – сознавалась я сама себе, постоянно вспоминая тот момент снова и снова, невольно прикасаясь к своим губам, оживляя воспоминания. И каждый раз даже думать об этом было так же волнующе, так же возбуждающе, как и в ту минуту, когда я чувствовала его палец, грубовато проводящий по моим губам. Даже до сих пор я ощущала дрожь, прокатившуюся тогда по телу, стоило мне только подумать о том разговоре в коридоре. И я не знала сейчас, что именно меня так взволновало: что это делал именно он или как он это делал. А может собственное признание? И по мере размышлений об этом тот разговор вызывал противоречивые чувства. Я терялась в своих мыслях и чувствах, но, в конце концов, это все мне надоело. Ситуация через несколько дней так извела меня, что я устала страдать. И потому приложила все усилия, чтобы забыть этого мужчину. Выбросить из головы Артура Георгиевича, не желая мучить себя дальше пустыми мечтами. Он дал мне понять, что я зря надеюсь. И чем больше проходило времени, тем все отчетливее я понимала, что мне удалось забыть. А он будто делал тоже самое, потому что пропал из моей жизни, избегая встреч, даже случайных. Мужчина перестал приезжать на дачу, куда я теперь могла спокойно ездить с Женькой, не боясь пересечься. Хотя помню, как приехав туда в первый раз после разговора, я в начале ощутила себя полной дурой, что призналась тогда. Я сделала это так наивно, так порывисто и необдуманно, ожидая, сама не знаю чего. Хотя бы сочувствия, что ли, но все вышло совсем не так. «Хорошо, что не высмеял»,– думала я с печалью, вспоминая свое признание чуть позже, – «вот зачем я только это сделала?! Как меня дернуло сказать ему такое? Да еще, когда столько людей было в доме!» И я злилась на себя, что тоже помогло избавиться от чувств. Но неделя шла за неделей, и мои чувства менялись все сильнее. Если первое время на даче я слонялась бесцельно, вспоминая, пытаясь делать вид, что мне весело, то потом поняла, что это уже не приносит таких переживаний, каких я боялась. Все стало казаться чем- то далеким и просто детской увлеченностью. И постепенно моя тоска стала уходить, воспоминания меркли, а я все сильнее сдружилась с Женькой. Он действительно был славный. И я уже сама не знала, почему он не понравился мне раньше, потому что начала с ним так близко общаться только после дня рождения. И вот с каждым днем я все сильнее понимала, что он волнует меня как мужчина. Я стала задумываться, почему мое отношение к нему так изменилось. Хотя в то же время боялась, что это из- за его глаз. Они так напоминали глаза Артура Георгиевича. Или все же по другой причине? Я не знала. Но так или иначе, мое сердце теплело при общении с Женькой, мне было хорошо с ним. А парень по- дружески стал везде сопровождать меня, и мы ходили почти всегда вместе, и нас через какое- то время стали воспринимать как пару. А мы устали доказывать и говорить, что это вовсе не так. В один из дней он посмотрел на меня задорнее обычного и спросил. – Поль, ты же помнишь, что Наташка замуж выходит? – Да, – кивнула я, за это время уже несколько раз с ней встречалась в его компании. – Ну, так она приглашает тебя на свадьбу. В моем сопровождении, конечно! – На свадьбу? Честно? – удивилась я. – Ага, – кивнул парень. – И в качестве кого, если не секрет? – решила уточнить я на всякий случай. Женька как- то странно на меня посмотрел, а я совершенно точно увидела в его глазах нервозность и смущение. – Я не знаю. А кем хочешь? – спросил он с легким придыханием, всматриваясь в мое лицо. Этого я и боялась. Хотя с другой стороны, он нравился мне значительно больше остальных. – Я не знаю, – пробормотала я, отведя глаза. – Есть способ понять, – улыбнулся он, сделав шаг ко мне. – Как? – полюбопытствовала я наивно, смотря ему в лицо. – Очень просто, – хитро хмыкнув, ответил он. И не успела я осознать, что это за способ такой, как он взял меня одной рукой за талию, а другой за шею, притянул к себе, а я почувствовала его губы на своих. Те оказались неожиданно мягкими, теплыми, это было очень даже приятно. И я просто выдохнула, впитывая это ощущение, поняв, что не хочу сопротивляться, а потому просто стояла с опущенными вдоль тела руками. Мне не хотелось дать ему понять, что он мне нравится настолько, чтобы ответить, пока сама не понимая своих чувств до конца. Внезапно он так же резко прервал поцелуй и посмотрел мне прямо в глаза. А затем спросил: – А теперь? Знаешь, как кто? Я опустила глаза и вздохнула. Это было здорово, но в моей голове сейчас было столько всего. – Жень, я не знаю, – выдохнула я растерянно. –Мне понравилось, но я сейчас не могу думать об отношениях. Ты же понимаешь? Впереди ЕГЭ. Я действительно не знала. Просто на секунду, даже долю секунды, когда я почувствовала его губы, мне захотелось, вернее, представилось, чтобы это был его отец. И мне стало внезапно стыдно перед парнем, хотя я его и не обманывала его никогда, ни разу не дав надежду. Женька непроизвольно выдохнул. – Прости, я просто думал…, – пробормотал он смущенно, отпустив меня и отстраняясь. Я поняла, что он все же слишком сильно мне нравится, но я просто еще не до конца забыла Артура Георгиевича. Он лишь чуть поторопился с поцелуем, я была не готова еще. Поэтому я тут же схватила его за руку, придержав, и смотря ему в глаза, прошептала: – Не надо так. Мне понравилось. Просто можно я подумаю немного? Ты мне действительно очень нравишься. Честно. Ты же понимаешь, как экзамены важны для нас?! Вот сдадим, и тогда я смогу сказать точно. Хорошо? Я пыталась говорить как можно искренней, тем более это было действительно тем, что я чувствовала сейчас. Парень в ответ неожиданно улыбнулся, и в его глазах блеснула надежда. Хотя я не была уверена, что это не его очередной закидон. Мне вдруг показалось, что для Женьки это все не очень серьезно, как он хотел показать. Он умел обаять, это определенно. Этого у него было не отнять. И парень точно не было обделен вниманием девушек, которых он то бросал, то опять мирился. И тут я подумала, что это может быть просто проба, поведусь я или нет, а там, что получится. Словно в подтверждение этой догадки, он улыбнулся и с прежним задором произнес: – Договорились! Но на свадьбу сеструхи ты все равно идешь со мной! – Ты уверен? – уже спокойнее и расслабившись, спросила я, радуясь, что он не обиделся. – Да, – кивнул Женька,– а то знаешь, вот так пригласишь любую другую, так она и напридумывает себе, что это серьезно. А ты нет. Не подумаешь. В этом я уверен. Так что идем вместе и без разговоров! – Это ты только попробуй передумать! – вредничая, сказала я, а парень посмотрел на меня так, словно давал клятву, достаточно хитро улыбаясь. И только произнося все это, я поняла, что опять увижу Артура Георгиевича, от чего мое сердечко забилось быстрее. Я столько сил потратила на то, чтобы забыть его, а тут эта скорая встреча на свадьбе. «Неужели я обманывала себя, что избавилась от этого наваждения?» – выдохнула я тут же, осознавая, что взволнованна.– «А может это все- таки от поцелуя Женьки?» Но и отказываться от приглашения мне тоже не хотелось. Во мне неожиданно взыграло женское честолюбие. Я испытывала очень двойственное чувство в этот момент: С одной стороны хотелось поразить отца Женьки, а с другой опять захотела его увидеть, чтобы убедиться, что забыла этого мужчину. А потом задумалась, что то же самое, наверно испытывает мазохист, проверяя, сможет ли устоять перед своим мучителем. Пусть это были всего лишь только мои чувства. В любом случае на свадьбу я выбрала красное платье. Мной к торжественной дате овладело непреодолимое желание, чтобы каждый мужчина не смог отвести от меня взгляд. Чтобы я была желанной, возбуждающей, в общем, самой- самой среди всех девушек, кроме невесты. Осознавая все детскость этого порыва, я все равно это сделала. Гадкий утенок вдруг захотел стать лебедем. А мама, только услышав мое желание быть женственной вместо вечных джинс и футболок, решила, что я, наконец, доросла до нормальных вещей. С ее помощью мне удалось найти очень интересное и необычное платье. Оно было красным, по фигуре и до колен, а по плечу шла лямка, делая то даже более строгим, без намека на глубокий вырез или подобное. А еще было что- то похожее на ошейник из той же ткани, что и платье. Так что и украшений ничего не нужно было, а выглядело все вместе очень даже достойно: этакая смесь скромности и намека. Мне очень понравилось. Волосы я просто уложила и распустила, макияж сделала натурель, и босоножки выбрала бежевые на каблуках. Я была невинна и при этом соблазнительна. Ровно как и задумала. Когда меня увидел Женька, то я с восторгом увидела реакцию парня в его загоревшемся взгляде. Это была победа. Он точно не ожидал, что я так буду выглядеть. «Наверняка ждал гадкого утенка», – усмехнулась я про себя. – Потрясно выглядишь, – улыбнулся мой спутник, поцеловав в щеку. И тогда подняв подбородок и улыбнувшись, я села в такси, и мы поехали. А я только и могла думать, как о том, что увижу Артура Георгиевича уже уверенная, что смогу остаться равнодушной. Такой, каким был он в нашу последнюю встречу. «А что подумает он, когда увидит меня такой?» Глава 8 Я ехала в такси и ощущала себя почти королевой, настолько взгляд Женьки придал мне уверенность, а он как- то так легко и ненавязчиво обнял меня за талию, ну а я не стала сбрасывать его руку. Это было неожиданно приятно. «Пусть»,– подумала я вдруг, уже с бьющимся сердцем предвкушая, как может отреагировать Артур Георгиевич на такое. И меня не смущало, как именно я добьюсь внимания, чтобы позлорадствовать, а настрой его сына, столь же несерьезный, как обычно, давал прекрасную для этого возможность. Когда мы подъехали к ЗАГСу, то там уже был дурдом: куча нервных невест и женихов, окруженные родными и друзьями. И все толпами бродили вокруг либо стояли, скучковавшись в одном месте, распивая шампанское и крича неизменное «горько» полупьяными голосами. Я даже не успела сориентироваться, как Женька, увидев Наташу и Василия, потянул меня за собой, крепко держа за руку, точно зная, куда идти. И это было так романтично, что я решила вдруг хотя бы попробовать быть другой. Более счастливой, что ли. И немного влюбленной. Не в Женьку, а просто в это состояние, в саму свадьбу, чтобы насытиться царившим вокруг счастьем взаимной любви и весельем. И вот, он подвел меня к толпе гостей на свадьбе его сестры, где мелькали уже немного знакомые мне лица. Наташа была очень красивой, самая настоящая принцесса, хотя явно нервничала, как любая невеста. Рядом с ней стоял не менее дерганный жених, примерно в таком же состоянии, который нервно улыбался, волнуясь перед регистрацией. Усилием воли, я старалась не искать взглядом Артура Георгиевича, но как назло он сам через минуту подошел к молодым и, улыбнувшись дочери, произнес: – Подумай, может быть, передумаешь идти замуж за этого балбеса? – Ну, пап! – протянула девушка плаксиво и капризно, – ты как всегда! Я итак вся на нервах, а ты подбиваешь меня не понятно на что! Я все же хочу за него замуж! – Да, Артур, не надо портить праздник,– с легким упреком произнесла его, как оказывается, бывшая жена, подойдя к молодым и томно улыбнувшись мужчине. Она была в роскошном темно- синем платье, с укладкой и макияжем, сделанными в салоне, и выглядела совершенно бесподобно. И я вдруг почувствовала себя рядом с ней блеклым воробушком. Мои мстительные планы были разрушены до основания в мгновенье ока, а сам Артур Георгиевич стоял около дочери в том самом костюме, который мы покупали с ним вместе. Это было ударом в живот. – Я просто говорю, то, что есть, – чуть более сухо произнес он и, поцеловав дочь в щеку, и отошел к гостям. Элла Петровна проводила его странным взглядом, в котором мне сложно было понять, что эта женщина чувствует к бывшему мужу. – Поль, чего замерла? – прошептал мне на ухо Женька, – пойдем, поздравим брачующихся. Его голос, веселый и насмешливый, немного привел меня в чувство и отвлек от неприятных мыслей. Мне опять захотелось веселиться и радоваться жизни, выбросив из головы загадочного мужчину, стоявшего спиной так близко и беседующего с родителями Василия, словно не узнал меня. Или не увидел. Специально…. «Только опять этот парфюм!» – Конечно,– выдохнула я, повернувшись лицом к Женьке и неожиданно оказавшись очень близко лицом к его лицу. Тут же я вспомнила тот наш поцелуй, от чего резко выдохнула, а в его глазах прочитала то же самое воспоминание. – Чего ты такая трусишка сегодня? – как- то интимно прошептал парень, ухмыльнувшись, – я же не в ЗАГс тебя зову, а только на свадьбу сестры. – Я? Нет, чего ты придумываешь? – слегка возмутилась я, – ничего я не боюсь! На этом я сделала глубокий вздох, чтобы прийти в себя. – Ну ладно,– улыбнулся он, держа меня за руку и подводя к Наташе и Василию. – Привет, я вас поздравлю! – улыбнулась я искренне, смотря на молодых и даря им подарок. – Спасибо, – улыбнулась невеста, – но все основные мероприятия и поздравления уже после. А вдруг я передумаю! – вдруг хитро заметила она, а Женька предусмотрительно перехватил подарок из моих рук и кивнул сестре, подмигивая. А она же в этот момент многозначительно посмотрела на жениха. – Я тебе передумаю, – любя, но злясь, произнес Василий, собственнически прижав ее к себе. И тут Наташа улыбнулась так, что я поняла, что она намерено это сказала, а сама спит и видит, как выскочит за него замуж. И я, если честно, очень была за нее рада. А потом вдруг все так закрутилось, что я и сама не заметила, как мы уже слушали церемонию заключения брака, потом были бурные поздравления, а затем по обычаю колесили по Москве на шикарных лимузинах, пили шампанское и орали как ненормальные «горько!» И это ощущение счастья действительно заполнило меня полностью. Я отдалась этому чувству, забыв обо всем, а в первую очередь о своих переживаниях и несчастной влюбленности в Артура Георгиевича, которая причинила мне столько бестолковых хлопот и пустых переживаний. В ответ же от него была только холодность и вежливая забота, не больше. А я так хотела любви, но вовремя опомнилась. Тогда для усиления этого нового созидающего во мне чувства радости, я чуть налегла на шампанское, а потому уже совсем скоро весь мир был чудесен и весел, в бурлящих пузырьках газированного напитка, громких криках молодоженов, теплой руки Женьки на талии и разделяемой всеми гостями беззаботности. Наконец мы доехали до ресторана. Это было шикарное место, я даже затаила дыхание, как все было сказочно оформлено. Сказка продолжалась, и я была его одной из самых активных гостий. Неожиданно, мне захотелось поучаствовать во всех конкурсах и шалостях, которые объявлял или придумывал тамада, ведущий торжество. А моим неизменным партнером по этому веселью был Женька, удивленный моей прытью и настроением, но явно очень довольный этим. – Ты сегодня просто очаровательна! – прошептал он удивленно, когда я возбужденная от выигрыша в очередном конкурсе села рядом с ним. – А со сцены в этом платье так просто шикарна!– улыбнулся он. – Наслаждайся, пока я жива! – хмыкнула я пьяно и улыбнулась очаровательно и игриво. В моей голове играло шампанской и веселое настроение. – Ну, раз ты так настроена, то пойдем танцевать! – хмыкнул довольный Женька и потащил меня на середину зала, где был танцпол. Там уже танцевало множество гостей, сначала под быструю музыку, потом под медленную, обнявшись. И мы вместе с ними. А затем опять скакали и прыгали как дети. Я потеряла счет времени, а потому и не заметила, что у меня страшно болят ноги от каблуков. – Жень, я пойду, отдохну. А заодно освежусь, – простонала я, чувствуя, как тяжело дышу от танцев, голова слегка кружится от выпитого, а ноги подкашиваются от усталости. – Да, я тогда тебя здесь жду, – почти прокричал он, чтобы было слышно за музыкой и болтовней гостей. Я кивнула и пошла в сторону уборной. – Быстро пошла со мной! – вдруг раздался злой мужской голос за моей спиной, а затем я почувствовала, как меня крепко схватили за руку и поволокли на улицу. Я только с недоумением и шоком смотрела в спину мужчины впереди в так знакомом мне костюме, больно держащего меня. Он зашел за угол, где никто не смог бы нас увидеть, и, прислонив спиной к прохладной стене, навис как исполин. Лицо Артура Георгиевича при этом горело плохо скрываемой злостью, а глаза пылали бешенством. – Ты это специально делаешь? Это твоя месть?! – рычал он мне в лицо. – Что?! – не зная, о чем он, выдохнула я, – что я такое делаю?! Он резко отпустил мою руку, явно боясь не сдержаться, но преградил мне возможный побег своими руками, уперевшись ими по обеим сторонам от моих плеч в стену. – Что ты из себя дурочку то строишь? Не думал, что ты такая! – процедил он, смотря в упор злым взглядом, а его лицо было так близко, что я вдруг поняла, что цвет его глаз не черный, как думала, а темного горького шоколада. – Я не понимаю, – прошептала я одними губами, теряясь в догадках, – я ничего такого не сделала! В чем вы меня обвиняете?! – Ты на моих глазах крутишь с моим сыном! И это после того, как я вежливо сказал тебе «нет». Я старался не обидеть твои чувства, а ты решила теперь взяться за Женьку, если не получилось со мной?! Он тяжело дышал, а я видела, что в его глазах горит ненависть. – Я не кручу с вашим сыном! Мы все так же друзья, – выдохнула я удивлено, не в силах осознать, что он так думает обо мне. Вдруг его лицо стало жестче и задумчивее, мужчина нахмурился, а затем вдруг в них загорелось что- то совершенно другое. И это обожгло меня, хотя его взгляд не стал мягче. – Зачем ты тогда так оделась сегодня? – вдруг произнес он другим, более глухим голосом и неожиданно оторвал руку от стены и стал медленно вести пальцами по полоске ткани на моей шее. – Как так? Просто красивое платье, – пробормотала я, дрожа от этой то ли ласки, то ли затаенной угрозы. И это сочетание вдруг показалось мне сладостным. – Так, как мне нравиться,– пошептал вдруг он, смотря на ошейник из красной материи платья, а затем неожиданно приблизил свое лицо к моему и впился мне в губы. Это был жесткий, грубый, властный поцелуй, так отличающийся от Женькиного. Но я наслаждалась каждой секундой, не смея даже обнять мужчину, а просто дрожа всем телом, повинуясь его губам и стараясь не застонать от удовольствия, от которого кружилась голова, и хотелось забыть обо всем. Вдруг Артур Георгиевич так же резко отстранился, прервав поцелуй, а я только и мечтала, чтобы это все повторилась снова, умоляюще смотря ему в глаза. А потому просто стояла, тяжело дыша и не знала, что делать или сказать. – Думаю, мы должны поговорить, – вдруг сказал он глухо и с хрипотцой, – завтра в ресторане, где мы были тогда. В восемь. И не опаздывай! На этом он развернулся и ушел обратно в ресторан, а я оцепенело медленно коснулась своих губ пальцами, все еще не веря, что это случилось….И было так восхитительно. Глава 9 Так и стоя прислонившись к стене, я ощущала дрожь, думая о его губах, о том напоре, а воображение рисовало мне страсть, которую он испытывал при этом и как будто не смог сдержать. А еще был тот его взгляд. А потому я еще некоторое время плохо соображала, вспоминая наш поцелуй и оставаясь на улице, пока не пришла в себя хоть немного. Вернувшись в ресторан и сев рядом с Женькой, я все же не удержалась, чтобы постоянно не бросать озадаченные и пытливые взгляды на Артура Георгиевича. И самое ужасное, что он опять меня не замечал, у меня все веселье ушло, превратившись в нервное волнение ожидания завтрашней встречи и попытке понять, о чем он хочет поговорить. «Что это было? Зачем он поцеловал меня? Что все это значило?!» – только и крутилось в моей голове. Женька же понаблюдав за мной немного и поняв, что я больше не настроена веселиться, приобнял и на ушко спросил: – Устала? Мы можем поехать, если хочешь. – Да, наверно, – кивнула я, – но я возьму такси. А ты лучше оставайся. Это же свадьба твоей сестры. Он удивленно посмотрел на меня. – А я думал…., – начал было парень, но мне сейчас не хотелось слушать и знать, о чем именно он думал. – Я слишком устала, а потому хочу остаться одна, – ответила я уверенно и несколько резко, вдруг с печалью поняв, что делаю это именно чтобы переубедить Артура Георгиевича в моем флирте с его сыном. Во всяком случае, я точно стала с Женькой чуть холоднее, чем была все последнее время. Поэтому логично, что друг озадаченно на меня посмотрел и произнес: – Ты странная какая- то. Только что была такая классная, а сейчас словно подменили. – Просто на воздухе поняла, как устала, – решила выкрутиться я. – Наверно ты права, мы тут прямо зажгли,– задумчиво произнес он, – но давай я хотя бы провожу тебя и посажу в такси. Хорошо? Надеюсь, хоть против этого ты не возражаешь? Я лишь кивнула, не имея намерения обидеть его. И когда мы выходили из ресторана, а Женька так и держал заботливо руку на моей талии, то я не смогла не бросить беглый взгляд на Артура Георгиевича. Он разговаривал с кем- то из гостей и не видел наш уход, но мне почему- то казалось, что он знает, где я. И то, что меня при этом провожает его сын. А возможно, хотелось в это верить, и потому мое сердце билось, как молот. Всю ночь я не спала, а весь следующий день я постоянно смотрела на часы, сетуя и ругаясь, что время тянется так медленно, словно издевается надо мной. И мне при этом казалось, что часовая и минутная стрелки замерли и не двигаются вообще. А от количества вариантов нашего разговора с Артуром Георгиевичем ломилась голова. В итоге, когда пришло время собираться на встречу, я чуть не опоздала с выходом, потому что все не верила, что время наступило. А еще не знала, что надеть. И после ужасных метаний, я остановилась на джинсах и красивой светло- лимонной кофте, которую надевала только на важные мероприятия. Она изящно спадала с плеча, оголяя ключицу. А волосы решила поднять в высокий хвост. И вот когда я входила в тот ресторан, то поняла, что нужно было одеться поженственнее. «Ну почему у меня так мало платьев?» – в первый раз задалась я вопросом, вспоминая только то единственное красное платье, которое теперь висело в шкафу. Все женщины вокруг выглядели так, словно были с обложек журналов, от чего я опять почувствовала себя гадким утенком. А потому уже в удрученном настроении искала глазами Артура Георгиевича. Мне почему- то казалось в эту минуту, что он просто пошутил надо мной, а встречи никакой не будет…. Но когда я увидела отца Женьки, то у меня сердце замерло, а воздух застрял в горле. Это не было шуткой. Он сидел за тем же столиком, где мы тогда ужинали, и разговаривал по телефону, смотря в другую сторону и не видя меня. Перед ним стояла чашечка кофе, Артур Георгиевич держал ее за ручку как- то по- особенному, а я не могла оторвать взгляд от его красивой руки с дорогими часами, выглядывающими из рукава темного пиджака. Тут же вспомнилось, как он проводил пальцами по моей шее, и я нервно сглотнула. «И вот, через минуту или две я узнаю, зачем он пригласил меня сюда…», – подумала я в надежде и решительно пошла к столику. И при этом смотрела на него во все глаза, любуясь этим мужчиной, от которого становилось трудно дышать. И хотя меня целовали и до этого, но именно его поцелуй я не могла забыть… – Артур Георгиевич, добрый вечер, – еле – еле прошептала я, садясь напротив и чувствуя, что вряд ли смогу сказать еще что- то. – Да, и сделайте, как я сказал, – тем временем заканчивал разговор он жестким тоном, который заставил даже меня нервничать, но при этом мужчина кивнул, подтверждая, что все же заметил мое присутствие. К моему удивлению, это была последняя фраза, обращенная к собеседнику, и почти сразу быстро попрощавшись, он завершил разговор. Затем мужчина пристально посмотрел на меня и произнес: – Рад, что ты пришла и что вовремя. – А как я могла не прийти? – выдохнула я немного ошалело от такого предположения. Он не мог не знать, что я считала минуты. В ответ Артур Георгиевич странно улыбнулся. – Всегда есть выбор,– произнес он странную фразу. Я лишь растерянно молчала. Он тем временем сделал очередной размеренный глоток кофе, наблюдая за мной, в то время как я сидела, положив руки на коленки, словно меня будут сейчас отчитывать. И мне казалось теперь, что это самое логично объяснение. – Я, наверно, должен извиниться за тот поцелуй, – вдруг произнес мужчина неожиданно, поставив чашку на блюдце и изучая меня. – Почему? – удивилась я совершенно искреннее. На эти слова он чуть откинулся на стуле, принимая более расслабленную позу, а затем спросил: – Хотя бы потому, что я значительно старше, – произнес он, продолжая пристально смотреть. – И что из этого? – еще более удивляясь этому, спросила я. – То есть тебя ничего не смущает? – Нет, – выдохнула я, слыша стук своего сердца от этого откровенного разговора. – Тогда что ты предполагала услышать в ответ на то твое признание тогда, на даче? – спросил Артур Георгиевич вдруг. – Я не знаю, – только и выдохнула я, а сама мечтала сейчас только о том, чтобы он еще хоть раз дотронулся до меня, а лучше поцеловал, уже почти чувствуя терпкий вкус кофе на его губах,– просто сказала, что чувствовала, – к чему- то добавила я. Он очень внимательно слушал мой ответ, так и не отрывая взгляд. И в какой- то момент, мне показалось, что он понял то, о чем я умолчала. То, что так хотела на самом деле. В его взгляде опять появилось то же самое выражение, которое было перед тем, как он поцеловал меня у ресторана, и от чего у меня сразу ослабели ноги. – Тогда хочу задать тебе один вопрос. Что бы ты предпочла: узнать что- то новое, но что может шокировать или не знать это никогда? – А что будет, если я откажусь? – спросила я, совершенно не понимая, о чем он говорит. – Тогда это будет наша последняя встреча, – сказал он спокойно, но сухо. Я пыталась понять по его глазам, о чем именно говорит Артур Георгиевич. Но чем дольше я размышляла над тем, что он сказал, тем больше понимала, что рядом с ним мне ничего не страшно. А сердце всегда билось так, что я еле могла дышать. И только этот мужчина так действовал на меня. И ждать, когда я еще когда- нибудь почувствую нечто подобное, я не хотела и не была готова. – Я предпочту узнать, – прошептала я, сама не веря, что решилась, и в то же время вдруг осознавая, что делаю сейчас очень важный выбор. Тот, который поменяет всю мою жизнь. Его лицо на секунду стало таким пугающим, будто я смотрела в лицо дьяволу- искусителю, а он точно знал, как действует на меня. Но почти сразу Артур Георгиевич опять стал вполне обычным. Хотя для меня этот мужчина никогда таковым не был. – Тогда я предлагаю тебе узнать это вместе, – произнес он. – Но перед тем, как согласиться окончательно ты должна узнать одну вещь: я не признаю обычных отношений. Мне неинтересны свидания и романтика. Это будет совершенно другое, но обещаю удовольствие. Необычное и яркое. И никто не должен ничего знать о наших встречах. – Вы говорите о том, о чем я думаю, – спросила я, чувствуя, как кружится голова от одного предположения, от только одной возможности, что я могу оказаться права. Не в силах произнести вслух. – А о чем ты думаешь? – улыбнулся он уже соблазнительно, пристально смотря мне в глаза. Я смотрела на него в ответ и не знала, как он отреагирует на то, что я действительно хочу. Но его слова возбуждали во мне фантазию и желания, а в его взгляде опять было искушение. От этого было даже странно глотать и дышать. – Вы говорите о сексе? – наконец набралась я смелости. – Да, – кивнул он, выжидая, когда я осознаю это, – о необычном сексе. – Что значит необычном? – спросила я, чувствуя как ладони на коленках стали влажными от волнения. Я боялась поверить, что он хочет меня. И хотела в это верить, надеяться, что он не шутит. Я никогда не хотела отдать свою девственность однокласснику после пьяной вечеринки. Но что предлагал сейчас мне этот мужчина? О чем именно говорил? Я робела и одновременно хотела узнать, смотря в его темные глаза и пытаясь найти ответ. Глава 10 Неожиданно Артур Георгиевич улыбнулся так, что у меня мурашки побежали от страха и возбуждения одновременно. Мужчина напротив преобразился почти до неузнаваемости, тут же став ходячим соблазном. В его глазах уже откровенно горело то ли желание, то ли просто чистая похоть. Он наклонился ко мне через стол очень близко, и чтобы нас не услышали, шепотом произнес, пристально смотря мне в глаза: – Я хочу тебя. Очень хочу. С первого взгляда как увидел. Особенно когда ты с окровавленной рукой стояла у машины и молча терпела боль. Ты даже не представляешь, сколько вариантов, как я буду врезаться в твое тело, я увидел в своей голове в тот мгновение. Вот только не думал, что ты согласишься, а теперь обещаю, что попробую все, что думал тогда и придумаю еще. Все те, которые тебе никогда даже не снились. У меня голова пошла кругом от той сексуальной энергетики вожделения и страсти, которая исходила сейчас от него. И хотя мои представления о сексе были подчерпнуты лишь из фильмов, каких- то отрывков где- то когда- то прочтенных, но я словно слышала свои чувственные вздохи, когда он говорил все это в лицо. – Но…, – растерянно стала бормотать я, смотря на него и не в силах вздохнуть, вспоминая, как упорно мужчина держал дистанцию. – Запомни, что не должна перебивать, когда я говорю, – вдруг строго сказал Артур Георгиевич,– ты теперь будешь меня слушаться, как никого другого, если хочешь узнать как это, получить незабываемое удовольствие от секса. Я только кивнула, ничего не понимая, но готовая слепо следовать всему, что прикажет этот мужчина, лишь бы узнать то, что светилось в его взгляде сейчас. Жгучее желание, от которого трудно было даже пошевелиться и здраво соображать. И все это было ко мне. – Но именно поэтому у тебя будет привилегия, узнать меня таким, каким не знает никто, – уже мягче улыбнулся он, лаская взглядом. От этих слов и обещания в его глазах что- то сравнимое с блаженством разлилось по моему телу, а потому я просто согласно кивнула. – То, как я люблю этим заниматься не для каждого обывателя. И все то, что я буду делать исключительно для удовольствия обоих, хотя и может показаться сначала странным, а может даже пугающим. Но ты не должна боятся. Я дам только удовольствие. Оно основано на подчинении. Все просто: ты слушаешься меня и получаешь удовольствие. На этом он стал изучать мое лицо так, словно хотел услышать мои мысли, но я хотела узнать больше. А если честно, прямо сейчас почувствовать все это. Внезапно его взгляд стал опять прежним. – Но у меня есть два условия. – Какие условия? – пробормотала я чужим голосом, сама не узнавая свой дрожащий и возбужденный почти шепот, а тело было ватным. – Первое, это будет только после того, как ты сдашь все экзамены. Я не хочу, чтобы ты думала о чем- то другом, кроме нашей встречи, которая называется сессия. И чтобы что- то тебя отвлекало. А второе, ты обещаешь спрашивать меня обо всем, и никогда в жизни никого другого кроме меня. Я сам покажу и расскажу все то, что тебе нужно знать. – Вы дадите мне порно? – спросила я, уверенная, что так и есть. Мужчина весело ухмыльнулся. – Нет. Значительно лучше. Но ты привыкнешь, если готова довериться всему, что я буду говорить и делать. Вот телефон. Общение только по нему. С другого номера я звонок не возьму. И он положил на столик аппарат. – Я поняла и готова, – только и выдохнула я, сейчас желая идти за ним хоть на край света, стягивая мобильник в сумочку дрожащей рукой. – Мне приятно слышать такой энтузиазм, но то, что я предлагаю, имеет свои правила. И запомни, что должна будешь их неукоснительно выполнять, если хочешь, чтобы мы встречались. Такая форма сексуальной игры, если так проще понять. Это мое главное условие. – Я не понимаю, что вы хотите. Это страшит меня немного, – честно призналась я, чувствуя где- то в отдалении голос разума в моей голове, орущего как истеричка, что не надо сюда лезть. Не надо соглашаться. – Пока достаточно делать, как я говорю и не возражать. Либо просто спрашивать, если что- то не понятно, – произнес он. Артур Георгиевич вдруг задумчиво на меня посмотрел. Затем неожиданно, предварительно бросив на стол деньги за кофе, встал и фактически схватил меня за руку, потянув и тихо произнеся при этом: – Пойдем за мной. Я невольно вспомнила, как он делал тоже самое на свадьбе, и что было потом. И даже не раздумывая ни секунды пошла за ним как собачонка. Но совершенно неожиданно он вывел меня на улицу, и вместо страстного поцелуя, о котором я так мечтала, подвел к своей машине, открыл дверцу и подтолкнул сесть на пассажирское сиденье. К счастью, пока он обходил свой «генезис», то не мог услышать мой разочарованный выдох. – Я отвезу тебя домой, – сказал мужчина своим обычным тоном, как говорил тогда, в день моего ранения, садясь на водительское место. Но что я могла сказать, когда только что обещала подчиняться? А потому лишь пристегнулась, давая понять, что это именно то, что я хочу, хотя мое тело жаждало совершенно другого. В моей голове сейчас было столько мыслей, что даже вопросы тонули в этом сумбуре, а потому я не знала, о чем спросить. Он тоже молчал. Так и доехали: под музыку и не сказав больше ни слова. Когда мы припарковались около моего дома, то я удручено взялась за ручку, уже готовая попрощаться, чувствуя себя при этом, как ребенок, которому обещали мороженное, но отказали в лакомстве в последний момент. Вдруг Артур Георгиевич остановил меня, положив свою руку на мою, пристально посмотрел в глаза в ответ на мой удивленный взгляд. И вдруг оказалось, что он опять смотрит так, как делал в ресторане. Со страстью и желанием. От этого у меня тут же подкосились ноги, а я обрадовалась, что еще не успела выйти и сижу. – Я не угостил тебя ужином. И это мой просчет. А еще ты правильно выполняла все, что я сказал. Это была проверка. И потому ты заслуживаешь поощрения,– произнес он завораживающе. – Какого поощрения? – не поняла я, замерев от одного его взгляда. Но вместо ответа мужчина неожиданно взял меня одной рукой за шею сзади, мимолетно проведя по коже от роста волос и чуть ниже так, что это было чувствительно и приятно одновременно, затем притянул мое лицо к своему и впился в губы. И поцелуй в этот раз был намного более требовательным, комкающим и мучающим мои губы, а его рука гладила и сжимала мою грудь, рождая странный жар внизу живота. Вдруг он нашел мой сосок и через кофту стал его подкручивать пальцами, вызывая странные и необычные ощущения во всем теле. Это было что- то среднее между сладостным наслаждением и болью. Я выдохнула, дрожа от этих непонятных ощущений. Неожиданно Артур Георгиевич отстранился и требовательным тоном тихо спросил, пристально смотря на меня: – Скажи, тебе нравится такой поцелуй? То, что я делал? Я хочу услышать твой честный ответ. – Да, – выдохнула я, не в силах дышать и удивляясь, как его поцелуй может не нравиться. – Наверно ты права, что не надо сейчас провоцировать обоих, – неожиданно произнес он задумчиво и уже с меньшей страстью, чуть чаще дыша, – всего доброго, Полина. – Да, да, конечно, до свидания, – пробормотала я, до сих пор не придя в себя от его поцелуя и того, что он делал, а потому торопливо и суматошно трясущимися руками отстегнулась и стала пытаться открыть пассажирскую дверь. Он улыбнулся, нагнулся через меня и открыл, а я чувствовала себя неумелой идиоткой. – Я пришлю тебе адрес и место встречи. И привези справку от гинеколога, – строго произнес Артур Георгиевич. – Хорошо, – пробормотала я, холодными от волнения пальцами открывая машину шире. Сосок до сих пор немного жгло, а голова кружилась. – Это твое право – передумать. Как я уже сказал, всегда есть выбор, – напоследок произнес он, сверля меня взглядом.– Никаких обид и мести с моей стороны, – добавил он серьезно. Но в этот момент меня ужасала сама мысль, что я не приеду на встречу с ним. – Встретимся примерно через месяц, Полина, если ты все еще будешь хотеть этого, – вдруг произнес мужчина строго, когда я уже встала у машины, еще до конца не понимая, что моя мечта исполнилась. Вернее, может исполниться в ближайшем будущем, нужно только немного потерпеть. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «Литрес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/tatyana-alaya/dominant-dlya-devstvennicy-69831844/chitat-onlayn/?lfrom=688855901) на Литрес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.