Муза

Муза Юлия Флёри Егор – молодой художник. Впечатлительный, эмоциональный, заводной. Саша – обычная женщина с семьёй, ребёнком и грузом обязанностей. Они встретились и полюбили, но сил на то, чтобы признаться в этом, понятное дело, не хватило. И началась связь. Долгая, мучительная, изнуряющая. И эта связь подпитывалась их эмоциями, лишая жизненных сил, опустошая. Она была наполнена улыбками, прикосновениями, обещаниями. А потом оборвалась. Потому что в любой связи есть место предательству. Но вот кто первый причинил боль другому… ответ на этот вопрос, кажется, найти не так уж и просто. Содержит нецензурную брань. Юлия Флёри Муза Пролог Это был поистине великий день! Нет, правда… Я могла собой гордиться! Яркое южное солнце, горячий песок и ветер, ласкающий уставшую от закрепившегося на ней загара, кожу. Кто не мечтает об этом?! Вот я, например, не была на море, по самым скромным меркам, уже лет десять. Как впряглась в семейную жизнь, работу и обязанности, так и забыла этот манящий привкус соли на губах. На мгновение на лице появилась горькая усмешка… Вот уж не думала, что моя жизнь будет похожа на нечто… такое! Уверена, что восемь из десяти женщин считают примерно так же. Как из лёгкой, вздорной, очаровательной девчонки за какой-то совершенно незаметный промежуток времени получается менеджер по продажам или бухгалтер среднего звена? Как, почему, по мановению чьей волшебной палочки… из сильной, свободной и независимой красотки, она вдруг превращается в заезженную бытом, уставшую от жизни тётку?! Я сейчас вот прямо чувствовала себя этой самой тёткой. Она потеснила во мне и девчонку, и девушку, и женщину. Теперь они недовольно ютились где-то глубоко-глубоко внутри, а тётка властно царствовала, уверенно расправив плечи. А ведь мне всего тридцать с небольшим… И именно сегодня я вдруг как-то особенно чётко поняла, что быть тёткой не хочу! Я летала, я порхала, я наслаждалась жизнью! Я видела в себе скрытый потенциал! Я знала, что способна на большее! Смешно сказать… два дня в отпуске, а как изменилось мышление! «Жизнь прекрасна!» – хотелось кричать мне, расставив руки, точно величественная птица расправляет свои крылья. А на деле я старательно жала на педали велосипеда, подставляя порывам ветра свой нос, сгоревший на прошлых дачных выходных. Сейчас я прятала его под длинным козырьком кепки и непроницаемыми очками, но, увы! Спасти его было невозможно! И это отвратительное чувство стянутой кожи никуда не годилось. Нужно было ускориться – чёрная туча заполонила всё вокруг и грозилась вот-вот настигнуть. Но вместо этого я улыбалась как дура, подставляя лицо хмурому небу. Это утро началось ярким солнцем и удушающей жарой, а закончилось проливным дождём. Большие плотные капли уверенно жалили разгорячённую кожу. Безжалостный ветер трепал свободную майку, то задирая её и обнажая живот, то вытягивая, как по струнке. Правда, совсем скоро майка промокла насквозь и трепать её оказалось проблематичным – ветер досадливо отступил и стеной стал на моём пути, мешая пробраться к спасительному укрытию. Я неторопливо ворочала головой, глядя, как люди стараются поскорее спрятаться, скрыться. Кто-то доставал подготовленный заранее зонт, кто-то теснился под крышей остановочного пункта автобуса, кто-то старательно толкался в переполненные магазинчики. А вот мне было хорошо. Хотя, наверно, не так. Мне было хо! ро! шо! Мне было чудесно, мне было прекрасно! Мне было весело и здорово! И губы болели от непривычно долгой улыбки, ведь я поеду на море! На море! Я! И оттого на душе было как-то по-особенному тепло и радостно. Из глубины струился свет. И потому больше не хотелось прятаться, не хотелось ютиться и тесниться, не хотелось скрываться от окружающего меня удовольствия. Я была переполнена любовью ко всему миру. Любила этот день, этот ветер и дождь, любила своё чудесное настроение. Прекратить личное сумасшествие помогли раскаты грома и первые неуверенные проблески молнии. Уже через минуту небо грозилось расколоться надвое, а виднеющаяся впереди подземка казалась надёжным укрытием даже на случай бомбёжки. На полной скорости я скатилась по выщербленному спуску для колясок и едва не угодила в спину могучей женщины с полными сумками «добра» для пробегающих мимо пешеходов. «Сырочки, специи, мусорные пакеты» – заученно отозвалась она, очевидно, испугавшись, а после деловито сплюнула за левое плечо. – Тьфу на вас! – повторила она на всякий случай, глядя уже в мою сторону. Я едва сдержалась от озорной улыбки, и благополучно обошла торговку стороной. По проходу невыносимо тянуло холодом и кожа тут же покрылась пупырышками величиной с горох. Тело передёрнуло в ознобе. И без того свежий воздух подземки наполнился сыростью. В носу завис запах плесени и влажной паутины. Я поморщилась, но удовольствие от скорого путешествия отбило и последние нотки брезгливости. Уверенно шагнув вперёд, я втянула в себя сомнительный запах и счастливо улыбнулась. Оу, кажется, меня сегодня не сломить! Даже откровенный сквозняк, что прошёлся по мокрым плечам, не сумел испугать. Я уверенно уставилась перед собой, как вдруг прыснула от смеха. Не понимаю: откуда взялся внутри этот игривый настрой и озорство? Я осмотрелась по сторонам, оценивая торопливым взглядом колоритную публику. Учитывая, что сейчас был самый разгар рабочего дня, ожидающих конца грозы оказалось не так уж и много. Кроме всё той же торговки, вдоль стены пристроились несколько клиентов рынка, что расположен вблизи. Торчащая из их пакетов ботва с головой выдавала любителей свежих овощей. Был ещё усатый мужик. Он, прокашлявшись, закурил. Примечательно, что замечание ему никто не сделал, хотя скривились все достаточно красноречиво. Я тоже воздержалась, так как прочла в глазах откровенный вызов вступить в полемику. Стоит признаться, что споры не приносили мне удовлетворения, и из них я чаще выходила не в числе победителей. Предпочитала отмалчиваться, что, к слову, желающих выступить в прениях, никогда не красило. В общем, я посторонилась и осталась удовлетворена тем, что сквозняк живо уносил запах табачного дыма мимо меня. Вспомнив о лежавших в кармане рюкзака салфетках, я принялась торопливо перебирать их, выискивая уцелевшие после дождя. В итоге удалось обтереть с лица, шеи и плеч избыток влаги. Это копошение привлекло ненужное внимание и пришлось посторониться снова. Неприязненно на меня смотрело несколько тёток – счастливых обладательниц долговязых мужей-подкаблучников, что сейчас бессовестно пялились на выставленные как напоказ прелести. Одна даже предупредительно хлестанула мужа по плечам. Тот втянул шею, но пялиться не перестал. Неловкости я не испытывала, но исключительно из вежливости к их сединам, обтянула и маечку, и короткие шорты, пытаясь придать виду… Э-м… Но если признаться честно, едва ли что-то можно было исправить и микроскопические шорты длиннее не стали, впрочем, как и майка… она не перестала повторять силуэт всё ещё неплохой фигуры. Да, фигурой я по-прежнему могла гордиться. Пожалуй, это единственное, что осталось при мне по истечении стольких лет семейной жизни. Отчего-то, вспомнив о муже, я натянуто вздохнула. Впрочем, о том, что ехать на отдых всей семьёй он не хочет, я знала. Вероятно, именно оттого эти мои печальные вздохи и просились на свободу. В желании отвлечься от грустных мыслей, я снова огляделась. Стоит признать, что в унылом переходе мало что могло порадовать глаз. Разве что стоящий впереди парень… Вот уж от кого веяло позитивом несмотря ни на что! Он двигался в такт ритмичной музыке, что играла в его наушниках, и азартно барабанил пальцами по раме велобайка. Его окружающие волновали мало. Впрочем, как и проблемы, которых, на деле, едва ли меньше, чем у меня. Я помню свои проблемы в студенчестве. Они тоже казались неразрешимыми. Правда, не все загонялись на их счёт, я же старалась, казалось, за троих. И вот именно ему сейчас завидовала по-чёрному, прекрасно понимая, что зависть меня не красит. Но он был хорош! Высокий, стройный. С развитой мускулатурой. Волосы намокли и забавно топорщились в разные стороны из-под бейсболки. Видимо, вьются… Плечи парня тоже пострадали от дождя, но, в отличие от меня, он не прятался от завывающих порывов ветра, а подставлялся ему, уверенно расправив грудь. Что-то подсказывало, что в эти моменты он мечтательно закрывал глаза и, клянусь, я многое бы отдала, чтобы убедиться в этом воочию! Но крохи здравого смысла, с которыми, вопреки заверениям, расстаться я была не готова… Да, да, эти крохи не позволили мне сдвинуться с места. Впрочем, моя фантазия рисовала эту картину настолько явно, что сомневаться не приходилось. Не прошло и пары минут, как я ужаснулась: «Боже, неужели уже вошла в тот возраст, когда с таким упоением любуются молодыми парнями?». Впрочем, любоваться прекрасным полезно в любом возрасте. А в том, что он был прекрасен, сомнений не оставалось. Время от времени парень смешно передёргивал огромные наушники, отстраняя их, чтобы услышать, не прекратился ли дождь. Это выглядело забавно, особенно если учесть, что неуёмные потоки скатывались по ступенькам и сбегали в ливнёвки у прохода. Когда он в очередной раз оттянул наушник, я хмыкнула. Не из вредности или язвительности, а лишь забавляясь: можно подумать, так не видно, кончился ли дождь. Хмыкнула себе под нос. Только потом поняла, что, вероятно, эхо прохода сыграло со мной дурную шутку и донесло до незнакомца этот звук. Парень обернулся и с интересом уставился на меня. Так странно, будто никто из присутствующих больше не смог бы этого сделать. Я приветственно улыбнулась и даже махнула ему рукой, мол, всё в порядке, не обращай внимания. Парень незадачливо кивнул, как вдруг ответил мне на улыбку своей. Широченной и добродушной. И подмигнул. Я снова улыбнулась. А почему нет? Ведь он был молод, красив, а я именно сегодня чувствовала себя невероятно счастливой. Парень отвернулся, недоразумение можно было считать улаженным. Но он вдруг повернулся снова и в этот раз стал присматриваться ко мне основательно. Отчего-то нахмурился, и вдруг пристроил свой байк на подножку, направился ко мне. Приближаясь, наушники стянул к шее, музыку сделал на порядок тише. – Ну, привет. – улыбнулся он мне, будто старой знакомой. – Привет. – глупо отозвалась я, и вот прямо чувствовала, как внутри нарастает волна смущения. Непривычного для меня, неправильного. Может, оттого что его взгляд был настолько внимательным, может, ещё почему. Но… боже, как же мне хотелось таких впечатлений. Как же мне всего этого не хватало! Лёгкого флирта, приключений, ни к чему не обязывающей беседы. Вот только его пристальный взгляд… он переходил все возможные рамки приличия. А ещё его руки… что совершенно бесцеремонно коснулись моего лица. – Не вертись, я тебе помогу. – строго предупредил молодой человек. Тыльной стороной ладони он приподнял мой подбородок, а между пальцами другой уже был зажат носовой платок, которым он лёгкими, практически невесомыми штрихами водил под нижним веком. Тушь размазалась, как я поняла потом, и очередная улыбка не заставила себя ждать. Я прыснула от смеха, а его ладонь, что держала на уровне мой подбородок, вдруг показалась чрезмерно властной. Я почувствовала напряжение в ней, силу, уверенность. И оттого по телу прошла волнительная дрожь. Смеяться вдруг расхотелось. Теперь он старательно работал руками, исправляя мой потёкший макияж, а я бессовестно его разглядывала. Подмечала и малейшие детали. Не так давно прорезавшиеся веснушки, тёмные, длинные ресницы. В уголках глаз морщинки солнечной улыбки в виде расходящихся в разные стороны лучиков. Из-под бейсболки выбивались светлые волосы, с выгоревшими на ярком солнце прядями. Он сосредоточенно морщил губы и едва уловимо хмурился. – Как тебя зовут? – спросил он мимолётно, будто бы между прочим. Я рассмеялась, забавляясь его решительным настроем. – Александра. – вздёрнула я подбородок. – Саша. – пояснила чуть тише и гораздо мягче. Такой вариант его устроил и парень кивнул. – Саша, Сашуля… – посмаковал он моё имя и даже облизнулся. – Может, у тебя и карандаш имеется, Сашуля? Если есть, то я мог бы нарисовать тебе глазки. И новая Сашуля будет лучше прежней. – коротко улыбнулся он. – Так что? Есть карандаш? – Как раз с собой. – незадачливо отозвалась я, не совсем понимая, что тот задумал. – Есть карандаш. – зачем-то повторилась я, покосившись на незнакома с сомнением, и тот, сдерживая улыбку, прикусил нижнюю губу. – Я художник. – пояснил он. – И, поверь на слово, хуже, чем было, сделать в принципе сложно. – Надеюсь, ты очень хороший художник. – заметила я, ничуть не признавая упрёк. – Не люблю дилетантов. Порывшись в рюкзаке, за беспорядок в котором румянец смущения всё же коснулся моих щёк, я нашла карандаш и протянула его парню. Он принял его и приступил к работе. Но чем дольше вырисовывал ровную стрелку, тем больше раздражался. А вконец измучившись, сжал карандаш рукой, намереваясь если и не сломать его, то уж испортить наверняка. – Саша, Сашенька, что же ты делаешь? Настоящие леди никогда не пользуются контрафактом. – Пояснил он мне, будто малому ребёнку, и торопливо извлёк из своего рюкзака фломастер. – Это перманентный маркер. Всё лучше, чем твой. Я уклонилась от его спешного касания, но послушалась настойчивого взгляда и подставилась рукам мастера. – Не зарывайся! – предупредила, стараясь не шевелиться. – К тому же где ты видел, чтобы леди рассекала на велосипеде под дождём! И вообще… Разве же я леди?.. – Даже не сомневайся. И всё же почему на велосипеде? – Велосипед для меня сейчас – это… – я мечтательно зажмурилась, рискуя нарушить баланс в его работе. – Знаешь, я никогда не понимала своего коллегу, который рассекал на байке. И в жару, и в дождь. Никак не могла понять, как можно променять комфорт на… Да нет, я в принципе не представляла себе, как можно отказаться от комфорта! И вот только сейчас до меня дошло, что комфорт можно с лёгкостью променять на свободу. – поделилась я наиважнейшим открытием. – Да, велосипед для меня – это ощущение свободы, бесконечного простора, безграничного удовольствия. Это путь, который я выбираю сама. Никаких ограничений, никаких условностей. Я закусила губу, не зная, как ещё объяснить свой порыв, но как только встретилась с парнем взглядом, удивлённо моргнула: он меня услышал. – Как мне это знакомо… Леди… И ты превосходна, как истинная аристократка. Всё в тебе прекрасно. – Меньше пафоса. – предупредительно фыркнула я, а он виновато рассмеялся. Мятное дыхание ровной волной легло на кожу. Я едва сдержалась от нетерпеливой улыбки. – Прости, не могу остановиться. Это любовь с первого взгляда. – Так уж и любовь? – Конечно! Художник любит каждую из своих натурщиц. Без любви не будет волшебства. Без любви не получится шедевр. Закончив с работой, он удовлетворённо выдохнул. – Ну вот, глазки готовы. В следующий раз я напишу тебя на холсте. Обнажённой. – добавил он с придыханием и я замерла от неожиданности. Пожалуй, это был тот самый случай, когда наглецу стоило выписать звонкую оплеуху, но вместо этого я рассмеялась. – Всё обещания да обещания… – задела я игривым тоном и не сдержалась, всё же прикусила губу. – А впрочем, в следующий раз обязательно. Он в очередной раз кивнул, принимая это к сведению, как вдруг стал ближе. – Сколько тебе лет? – Тридцать два. – не стала я скрывать. – Но разве это имеет значение? Вопрос незнакомца задел. На моё замечание он поморщился, но тут же исправился и повёл бровями. – Ты права, не имеет, но я не о том. Мне двадцать три и я убеждён, что это магия цифр свела нас. Магия цифр и судьба. Ты прекрасна и я неплох, и если дождь не закончится ещё минут десять, то я расскажу тебе об этом подробнее. – осторожно нашёптывал он, увлекая в свою фантазию. Но я не поддержала его, а оттолкнула, бесцеремонно хлопнув по плечу. – Ты не художник, ты клоун! – Ну да, есть немного. Развлекать народ моё призвание. Никак не могу сдержаться, завидев благодарного зрителя. Он тоже смеялся. Даже казалось, что делал это абсолютно искренне. Если быть честной, то я не придавала особого значения его лепету. Но его показной интерес виделся захватывающим приключением, отказаться от которого было не так уж и просто. Он стоял непозволительно близко для случайного знакомого, а у меня не было желания ему на это попенять. За несколько минут я успела почувствовать себя вновь молодой и красивой, я вспомнила о флирте и без зазрения совести пользовалась чужим интересом. И плевать, чем он был вызван. Главное, что мне было хорошо! Спустя несколько интригующих взглядов и ничего незначащих слов, парень заметил в кармане моего рюкзака рекламную брошюру туроператора и нахмурился. – Куда-то едешь? – выдал он и тут же вытащил красочную картинку, внимательно разглядывая её. – Да. Душа просится к морю и солнцу. Требует абсолютного спокойствия и блаженства. – Ах, отпуск… – выдохнул он, в одно мгновение расслабившись. – И как? Уже выбрала? – Можно сказать, определилась. – Это? – едва заметно поморщившись, встряхнул он брошюрой с изображением известного курорта. – Я давно нигде не была и совершенно не разбираюсь во всех этих тонкостях. И за последние несколько дней поняла, что чем дольше выбираю, тем больше сомневаюсь. – Ты говоришь глупости. – совершенно серьёзно заявил он, а потом взгляд смягчился. – Видно, судьба благосклонна к тебе и наша встреча действительно неслучайна. Выбрось это. – тряханул он брошюрой в очередной раз и демонстративно смял её, не обращая внимания на мой стон разочарования. – Ну и что ты сделал? – ахнула я. – Я дам тебе номер своего агента. Скажешь, что от Егора и будет тебе счастье. Кстати, Егор – это я. – уточнил он и протянул ладонь для дружеского рукопожатия. Я с готовностью ответила. – Саша. – Очень приятно. – подыграл он мне. Я улыбнулась, поражаясь тому, как же легко бывает с совершенно незнакомым человеком. Всё же быт и обязательства разрушают эту магию и вот точно так же поговорить с мужем, у меня, увы, давно не получается. К тому моменту Егор уже протянул мне визитку и я ахнула повторно. – Ты действительно считаешь, что я пойду туда? – А в чём дело? – И всерьёз веришь, что назову твоё имя? – Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью. – И всё же… – Нет? – искренне удивился Егор, разглядывая меня с какими-то новыми эмоциями. – Считаешь, постесняешься? – понял он, наконец, и незадачливо тряханул головой. – Извини, не подумал об этом. Он спешно ретировался и на визитке, которую протягивал мне до этого, успел что-то черкануть торопливым почерком. – Держи. Я написал своё имя, и говорить вообще ничего не придётся. Скрипя зубами, визитку я всё же приняла, чётко осознавая тот факт, что не поймёт он моих пререканий. Всё же разница поколений, а, может быть, воспитания. А визитка… это же такая мелочь… глупо упираться. – Ты с кем полетишь? С мужем? – прервал он мои размышления, а я отстранённо кивнула. – Да, а ещё с ребёнком. – Завидую ему чёрной завистью. Ты красавица. – А ты льстец. – Только обязательно загляни, не прогадаешь. – предупредил он, пока я прятала красочную картонку в рюкзак. Я согласно кивнула. – И что, всем барышням визитки раздаёшь? – Нет. Только тем, в которых влюблён. Я бы очень хотел пообщаться поближе, но боюсь, даже твоему ангельскому терпению придёт конец, если я рискну прикоснуться к тому, что сейчас так жадно ощупывал взглядом. Я согласно кивнула. – Мне нравится твоя проницательность. Это будет уже слишком. – Чёрт, втайне я надеялся, будто ты скажешь что-то вроде: «делай что хочешь». – пожаловался Егор и я рассмеялась. – Не скажу, нет. – Нет? Ты разбиваешь мне сердце. Впрочем, о чём это я? Все красавицы жестоки. – Своими комплиментами ты ставишь меня в неловкое положение. – заметила я не без удовольствия. Егор расплылся в улыбке. – Хочу смутить тебя, но пока не выходит. – Смутить? Зачем? Это какая-то игра? – Да. Игра на интерес. Мне интересно знать, какая ты. – Зачем? Я удивилась, а он развёл руками. – Я так хочу, я так чувствую. – Значит, живёшь, движимый порывами? – Почему бы и нет? Это здорово. Делать то, что хочешь – здорово. – Завидую тебе. Я так уже не умею. Повзрослела, наверно. Я с тоской взглянула на свет, что скрывался где-то за пределами подземки и едва-едва пробивался над выщербленной лестницей, ведущей вверх. Егор посмотрел на меня так, что пришлось опомниться. Добившись внимания, он проницательно улыбнулся. – Возраст тут ни при чём. Просто тебя кто-то душит и не даёт раскрыться. Имел в виду мужа, я это сразу поняла. Впрочем, возражать не стала. Проглотила его замечание и участливо кивнула. – Слишком серьёзные беседы для встречи в подземке. Ты так не считаешь? – Очень хочется верить, что этими словами ты пыталась предложить перенести встречу в более укромное место, но, боюсь, реальность выглядит несколько иначе. – Да, а ещё я бы посоветовала избрать тебе другой объект для обожания. – Но мне нравишься ты. – развёл он руками, искренне не понимая, как может быть иначе. – Возможно, что так, но мы ведь уже выяснили, что у меня есть муж, ребёнок, обязанности и, что очень важно, свои планы на жизнь. Будет у тебя другая. Красивая и свободная. – Красота – это всего лишь миг, а душа вечна. Подари мне свою душу и о чужой красоте я даже и не вспомню. Я с подозрением прищурилась. – Не много ли вы хотите, молодой человек? – Хочу. – с готовностью кивнул Егор и приблизился ещё. Не удержался, коснулся кончиками пальцев моего плеча. Едва ощутимо повёл ими, напряжённо выдохнул. А я не захотела оттолкнуть. Такое опасное и манящее чувство совершенства может придать только эта вот искренность. А мне нравилось чувство совершенства. Не многие смогли бы отказаться, а я просто не захотела! – Замёрзла? Накинь мой пиджак. – Это дождь. – возразила я словесно, но не отстранилась, когда на плечи легла ткань, хранящая тепло его тела. Да, именно так: хранящая тепло его тела. Не красивая аллегория, а то, что он хотел передать мне и что я неизменно чувствовала. – Дождь… – рассеянно отозвался Егор. Он водил руками по моим плечам, делая вид, что расправляет ткань. Но это было не так. Не так. Это были прикосновения. Вовсе не дружеские. А я снова позволяла, чувствуя, как опасная игра затягивает. Но знала наверняка, что придётся её прекратить. А пока наслаждалась. Его теплом, его вниманием и его шёпотом. Потому что всё это обладало волшебным даром исцеления. – Ты смотришь так, что я уже чувствую себя обнажённой. – заметила я и стянула полы свободного пиджака на груди. Егор был вынужден отвести взгляд. – Это всё дождь. Он тоже умеет обнажать. Душу, порывы, желания. Он знает тебя настоящую. – Дождь – это всего лишь вода. – рассмеялась я, нарушая интимность момента. Намеренно. Егор отрешённо качнул головой. – Дождь – это правда. Он имеет право касаться тебя, и тебе это нравится. Его прикосновения. И я хотел бы стать дождём, если ты однажды позволишь мне коснуться тебя. – Ты уже это делаешь. – с укоризной напомнила я, а Егор вздохнул и подался вперёд. – А я хочу не так. – прошептал он и только тогда, с видимым сожалением, смог отступить. – Боже… какие простые слова, а я улыбаюсь, как умалишённая! Ты заставляешь меня улыбаться. – Неправда. Ты хочешь этого. Ищешь этот позитив. И ты его получаешь. Я и мои слова совершенно ни при чём. Пообещай, что мы встретимся ещё. – торопливо произнёс он, отстраняясь всё больше. Я кивнула. – Обязательно. – Нет, не так! – порывисто высказался Егор и мученически скривился. – Тогда… тогда пообещай, что захочешь этой встречи. – Обещаю. Егор внимательно посмотрел на меня и натянуто вздохнул. – Ловлю тебя на слове. – вяло отозвался он, стирая с лица выраженную усталость. А ведь ещё минуту назад казался полон сил и энергии… А когда он ушёл, в душе поселилось отчётливо уловимое чувство потери. Сырая подземка показалась тёмной и неуютной. Чужие взгляды – неприязненными. Настроение неумолимо ползло вниз. А как только дождь стих, я сорвалась с места, торопясь оказаться дома. Глава 1 Привычная обстановка здорово помогла восстановить силы, направила мысли в нужное русло, и мечты снова взлетели к облакам. О недавнем знакомом я вспоминала с улыбкой на губах и лёгкой грустью в сердце. Он здорово скрасил и без того отличный день. Покончив с приготовлением ужина, я засела за компьютер, в очередной раз присматриваясь к отзывам по выбранным мною отелям. В разговоре с мужем я должна быть уверена в выборе. Почувствовав слабину, он не позволит настоять на своём и отдых на курорте будет отложен в очередной раз. Размышляя об этом, я скорбно поджала губы: предложение должно быть таким, отказаться или увильнуть от которого у него не выйдет. Я метнулась в прихожую, к рюкзаку и повертела в руках визитку. Логотип известного туроператора бросился в глаза. Их предложения я тоже рассматривала. На сайте. Стоило признать, что цены не радовали. В мысли закралась здоровая доля сомнений, и визитку пришлось спрятать обратно. Я только успела вернуться в кухню, когда входная дверь хлопнула: муж пришёл. Пришлось старательно натереть щёки ладонями, волосы я распустила. Измученный вид точно не придаст непростому разговору нужных оттенков. – Привет. – нараспев потянула я. – Привет. Ты дома? – улыбнулся он, но улыбка исчезла, как только на экране ноута Витя разглядел роскошные виды комфортабельных отелей. – Саш, ты опять? Я погладила мужа по плечу и поцеловала в щёку. – Мы это уже обсуждали. Вопрос решён. – категорично заявила я. – Остаётся всего лишь выбрать. – добавила, смягчившись. – Есть очень даже интересные предложения. – Саш, тратить деньги на «всё включено» не самое разумное в нынешней ситуации. Хочешь на море, давай съездим. К Пашке, в Геленджик. – Я ничего не имею против этого чудесного города, но жить у Пашки не хочу. Мы будем их стеснять. – припомнила я наше свадебное путешествие. Тогда на подобные мелочи обращать внимание не хотелось совершенно. Главным казалось побыть вдвоём. Я только-только вырвалась из-под родительского крыла, счастьем считалось любое проявление самостоятельности. Отправиться на две недели к двоюродному брату было идеей Вити. Тогда это казалось романтичным, сейчас же я понимаю, что это было такое проявление Витиной… практичности. Мы питались свежевыловленными морскими гадами. Мидии, рапаны всевозможных вариантов приготовления, хорошо заходила черноморская креветка. Радовали глаз персики из хозяйского сада и подрастающее поколение бахчи. Я старалась не обращать внимания на ворчание Пашкиной супруги, искренне считая, что обижаться на нас ей совершенно не с чего. И только потом, когда эта информация прошла через многочисленных Витиных родственников, я узнала, что наш приезд оказался похож на налёт саранчи. То, что я считала дарами моря, являлось Пашкиным заработком, который мы нещадно уничтожали. Персики тоже должны были пойти на продажу, а камнем преткновения стали койко-места, которые родня могла бы сдать с выгодой для себя. По всему выходило, что мы мешали, ущемляли, и пришлись совершенно не к месту. А ехать на то же побережье и не поселиться у родственников, для Вити, собственно, как и для Пашки, было сродни оскорблению. Примечательным было то, что адекватная причина не ехать к Пашке в Геленджик, неоднократно обсуждалась, но у мужа была одна замечательная черта: он совершенно чётко притворялся глухим, когда в этом была необходимость. Так и сейчас, мученически скривившись, он махнул на меня рукой. – Что на ужин? – Рыба с овощами. Будешь? – умилилась я его раздосадованному выражению лица. – А какие варианты? – Без вариантов, Вить. Пельмени у нас с некоторых пор под строжайшим запретом. Муж пробубнил что-то невразумительное и старательно вымыл руки. Ел он с неохотой, предвкушая следующий за ужином разговор. Намеренно тянул время, а когда с едой покончил, показательно вздохнул. – Витя, я же предлагаю отдохнуть, я не сгонять на прополку колхозной картошки! – Саш, но у меня работа… – Твоя должность взаимозаменяема. – И Сергеев на больничном. – нахмурился он, делая вид, что всерьёз задумался. – Витя, если ты не поедешь, то мы с Лёшей отправимся одни. – предупредила я и скрестила руки на груди – верный знак для мужа, что уступать не намерена. – Ну, хорошо, хорошо, что ты предлагаешь? – скривился он так, будто Турция или Таиланд набили ему оскомину. – Это просто волшебное место! – мечтательно улыбнулась я и притянула ноут ближе. Мы то совещались, то спорили. На каждый мой явно положительный аргумент у него находились какие-то подленькие отмазки. Витя старательно выискивал во Всемирной паутине негативные отзывы, заниженные оценки и с умным видом кивал на них, пытаясь доказать, что это или очередное место для отдыха мечты явно не подходит. Мирная с виду беседа закончилась оглушительным скандалом, а когда с тренировки вернулся сын, мы с Витей и вовсе решили отмолчаться в разных углах комнаты. Перед сном я пыталась отдышаться на балконе. Знала, что не отступлю, но слишком чётко улавливала ту простую истину, что ультиматум для достижения цели не подойдёт. Решение всё же обратиться к рекомендованному агенту всплыло как-то само собой. А ещё я подала заявку на получения кредита. Дурацкая идея, но своими силами я боялась не справиться. Нужны были материальные вливания. Спать я легла на диване. На всякий случай. Чтобы очередными нелепыми замечаниями муж не задушил мой решительный настрой. Утром Витя хмуро поглядывал на меня, сделал несколько неудачных попыток обратить на себя внимание, но я стояла в своей позе твёрдо и внимания на него не обращала. – Мам, что там с оплатой тренировок? – озадачил меня сын, буквально вырывая из напряжённых размышлений. – А что с оплатой? Кажется, деньги я тебе оставляла. – Да, но ты так и не сказала: мы едем отдыхать или нет. Мне две недели занятий оплачивать или полный месяц? – Ну, разумеется, две недели, Лёш. Я же сказала, что вопрос решён! – А денег дала как для оплаты за месяц. – Значит, сдачу вернёшь! – раздражённо отозвалась я, не желая отвлекаться на подобные мелочи. На самом деле, жутко волновалась! Я не привыкла находиться в столь долгом противостоянии с мужем. Подумать только: уже месяц пытаюсь его убедить, а он не поддаётся. И ладно он отмахивался от меня весь предыдущий месяц, но сейчас, когда долгожданный отпуск наступил, и он, как бы правильнее сказать, не резиновый… В общем, пора бы уже и одуматься, но Витя старательно тянул время. – Мне на тебя рассчитывать? – в итоге обратилась я к мужу, когда он уже вязал узел галстука. – Что ты имеешь в виду? – Да уж точно не деньги! – огрызнулась я, припоминая, как Витю передёрнуло, стоило только впервые упомянуть о подобных тратах. – Мне путёвку искать на двоих или ты всё же сможешь оставить свою работу на десять дней? – Одна ты не поедешь. – переиначил он на свой лад и сбежал, удерживая пиджак подмышкой. – Мы были рядом, но не вместе… – вздохнула я ему вслед, слишком остро осознавая, насколько же мы разные. – Лёш, я возьму сегодня твой велик? – заглянула я к сыну в комнату. Он нехотя оторвался от компьютерной игры, окинул меня выразительным взглядом и характерно прочистил горло. – На бензине экономишь, мам? – усмехнулся он. Признаться, я даже растерялась и не сразу нашлась, что на это замечание ответить, настолько каверзно оно прозвучало. Я перехватила воздуха и старательно улыбнулась. – Ну, почему же… погодя такая чудесная. – Что-то ты раньше этого не замечала. – Я раньше многого не замечала. Например, не заметила, когда ты успел получить право меня критиковать. – Извини. – виновато отвёл он взгляд. – Бери что хочешь. Я сегодня дома. – На тренировку не идёшь? – Вечером. – А… – А сейчас я очень занят. И, кажется, ты куда-то собиралась. – напомнил сын, попросту выдворяя меня из комнаты. Дверь я закрыла. И глаза закрыла тоже. Стоило признать, что справляться с подростком я оказалась не готова. Лёшка слишком рано повзрослел. Сейчас ему требовался строгий мужской надсмотр, но Витя был увлечён работой, карьерным ростом, перспективами. Я беспокоилась. Во мне не было той силы и жёсткости, что могла бы удержать пацана. И приходилось отступать. Точно как и сейчас. Я как раз успела переодеться и натянуть очки и бейсболку, когда раздался телефонный звонок. Незнакомый номер. Скорее всего, из банка по поводу заявки на кредит – подумала я и поторопилась ответить, но в трубке раздался женский и не в меру радостный голос. – Сашка, привет. Это Оля Мальцева, мы вместе учились. Можешь сейчас говорить? – Привет, Оля. – предельно вежливо проговорила я, торопливо перебирая в уме всех тех, с кем училась. Оля Мальцева всплыла в памяти в виде размытого пятна. – Говорить могу. – Давно не виделись, может, встретимся? – Может. Только, пожалуй, не сегодня. У меня были планы. – Да, я как раз по этому поводу и звоню. Я работаю в банке. Увидела твоё имя на заявке и захотелось кое-что уточнить. – Так, поняла. Мне подъехать в банк? На этом Оля замялась и заговорила в полтона. – Нет, не нужно в банк. Пока хотелось бы просто переговорить. – Что-то не так с моей заявкой? – Да брось, какое там! Сама ведь в этой сфере работаешь, тебе ли не знать, как составляются подобные обращения. Просто у меня есть кое-какая информация. На рабочем месте обсудить не получится. Там нужен результат, а не разглагольствования. Так как? – Давай тогда через час, если тебе удобно. Я посмотрела на часы и прикинула, в какое время у неё может быть перерыв. – Мне удобно. Кафешка «Карамель» в соседнем здании подойдёт идеально. Буду ждать. – оповестила она и прервала связь. Я посмотрела на своё отражение в зеркале и с тоской стянула сначала очки, а уж потом и бейсболку. Для встречи с бывшей сокурсницей пришлось подобрать более подходящий моменту деловой костюм, а чудному велобайку предпочесть громоздкий автомобиль, подаренный мужем на юбилей совместной жизни. Признаться, свободную и беззаботную натуру живущего во мне художника здорово напрягал весь этот официоз, но положение, как говорится, обязывает. Ну, не престало солидной дамочке встречаться с другой солидной дамочкой, да ещё и по столь щекотливому вопросу, в подобном виде… Короче, не хотела я оказаться в её глазах бедной родственницей и избрала образ бизнес-леди, хотя всё тот же художник, глубоко внутри и поскрипывал зубами, мол, велика честь и всё такое… Что-то подсказывало, что Ольгу Мальцеву я не узнаю. Эти догадки подтвердились достаточно скоро. Я стояла в проходе кафе и старательно взывала к своей зрительной памяти. Подводила она меня нечасто, но сейчас категорически отказывалась отзываться. Мальцева узнала меня куда быстрее. Это радовало: значит, я не подурнела и в целом не изменилась. Ольга махнула мне рукой и привстала. Стоит признаться, что узнавание не мелькнуло во мне и тогда. Я всматривалась в миловидное личико и, увы, моей памяти было не за что зацепиться. Несмотря на это, я приветственно кивнула и вполне по-деловому протянула ладонь для рукопожатия. – Не старайся. – улыбнулась Мальцева. Я нахмурилась. – В смысле? – Чтобы вспомнить меня, придётся дорисовать образу очки, невыразительный тёмный цвет волос и килограмм двадцать во всевозможные места. На явную самокритику получилось ответить дружеской улыбкой: мысленно я уже представляла перед собой Ольгу Мальцеву, независимую и свободную от общественного мнения. Некоторое время мы присматривались друг к другу, и, только пройдя своеобразный ритуал ознакомления, получилось продолжить. – Ты здорово изменилась. – вынуждена была признаться я и всё же присела за столик. – Если бы ты сказала «Клякса», я бы узнала тебя куда раньше. – припомнила я её студенческое прозвище. Оля, выразительно округлив глаза, согласилась. – Ну да, моя любовь к чёрному цвету осталась в прошлом. А вот ты совсем не изменилась. Величественная и отстранённая. Пожалуй, сейчас это ощущение даже усилилось. До сих пор удивляюсь, как тебя занесло в экономический ВУЗ. – Ну… это всё же случилось. Так, о чём ты хотела поговорить? – О да, разумеется. Оля поставила перед собой рабочий портфель и извлекла оттуда несколько листов с цифрами. – Когда я принялась проверять твою кредитную историю и платёжеспособность, наткнулась вот на этот рублёвый счёт. – Оля указала пальцем на имя владельца. – Он был открыт четырнадцать лет назад, и регулярно пополняется. Я мысленно присвистнула, оценивая масштаб. – Да, муж открыл совместный счёт, когда мы расписались. На тот момент он как раз работал в вашем банке. Я и представить не могла, что счёт до сих пор существует. – припоминая, я согласно кивнула. – Ну вот. Я оценила сумму на счёте и, извини, по сравнению с ним просто смехотворный размер твоего займа и пришла к выводу, что ты чего-то не знаешь. – Ну… приятный сюрприз, ничего не скажешь. – немного растерянно была вынуждена согласиться я. – Признаться, я искренне считала, что мир сошёл с ума, и кризис-менеджер крупного предприятия просто не может получать такую смехотворную зарплату, которую приносил мой муж, но… В общем, неважно. – отмахнулась я, понимая, что в этом ещё следует покопаться. – Вот и разобрались. – подвела итог Мальцева и скорбно поджала губы. – Что-то ещё? – В общем-то, да. За всё время существования счёта он только пополнялся, но за последние четыре месяца было несколько расходных операций. – Какие-то покупки? – вырвалось у меня, хотя я знала наверняка, что никаких крупных сделок в последнее время муж не заключал. – Нет, денежные переводы на частный счёт. На следующем распечатанном листе Оля указала на имя владельца. На женское имя! Я лишь недоумённо пожала плечами. – Это имя мне ни о чём не говорит. Но в любом случае спасибо. – старательно улыбнулась я, так и не определившись, как же должна реагировать на подобные факты. – Не за что. Когда-то ты меня очень выручила. – Да? Не помню такого… – Я помню. – возразила Оля и странно поморщилась. – И до сих пор тебе за это благодарна. – Э… как-то неожиданно… – смутилась я, не припоминая в своём прошлом ни единого подвига, но по блеску в глазах Мальцевой догадалась, будто это было что-то хорошее. – Я не привыкла оставаться в долгу. Вот и с тобой рассчиталась. Зачёт? – Да, конечно. Ты меня тоже очень выручила. – Я рада, честно. А сейчас мне пора. Мальцева торопливо встала из-за стола и выдала уверенную прощальную улыбку, как вдруг усомнилась в своих действиях и нервно передёрнула плечами. – А, знаешь, кое в чём я всё же ошиблась. Я в недоумении уставилась на неё и Оля с сожалением кивнула. – Ты изменилась и больше не умеешь расправлять крылья. – проронила она странно. – Пока и… удачи тебе. – До встречи. – махнула я ей рукой, пытаясь сдержать улыбку, но горький осадок сумел-таки эту улыбку омрачить. Было неприятно. И неприятен не сам факт того, что муж пытался что-то скрыть… Здесь вопрос был в другом: неужели я давала повод? С другой стороны, счёт был совместным и предъявлять претензии вроде как будет лишним. Да и в целом ситуация требовала осмысления. Но не здесь и не сейчас. Выводы делать рано, да и материальные вопросы не терпят спешки. Обсуждение неприятной темы вполне можно отложить. Скажем, на пару недель. А сейчас можно счесть такой поворот благоприятным вестником и воспользоваться как своеобразным вкладом в семейное счастье. Кстати, признаваться себе, что попросту страшусь неминуемого разговора, я не стала. Легкомысленно взмахнула рукой и всё же отправилась к агенту, которого мне так настойчиво посоветовали. Меня встретил просторный светлый офис с изображениями прекраснейших мест на земле. Фото были грамотно подобраны и удачно размещены, позволяя привлечь внимание как любителей ленивого пляжного отдыха, так и туристов, предпочитающих активный образ жизни. Горы, джунгли, рафтинг, а так же море с белоснежным песком, завораживающий подводный мир, поражающие великолепием яхты. Признаться, я даже немного зависла, предвкушая, и потому упустила момент, когда в мою сторону направилась улыбчивая девушка. Стоит признаться, что в подобных местах всегда царит какая-то особенная атмосфера счастья, и я не смогла сдержать ответную улыбку, приветливо кивнула. – Здравствуйте, меня зовут Анастасия, и я могла бы помочь вам с выбором тура. Какой отдых вас интересует? – любезно предложила она консультацию. И вот в этом месте я как раз планировала скромно умолчать по поводу конкретного агента. Улыбнулась шире, раздумывая над ответом. – Пройдёмте к столу, так нам будет удобнее. – опомнилась девушка и я шагнула в указанном направлении. – Настя, это ко мне. – послышался строгий мужской голос и я, обернувшись, удивлённо распахнула глаза. Скорее, удивление относилось к чрезмерной строгости простой, казалось бы, фразы. Едва ли это была борьба за клиента. Я поправила ремешок сумочки, надёжнее устраивая его на плече, и вопросительно взглянула на Анастасию. Та виновато улыбнулась. – Прошу прощения. Матвей отличный специалист. Он подберёт для вас идеальный отдых. «Не сомневаюсь» – с тоской подумалось мне. Всё же такая постановка вопроса делала меня обязанной. Молодой человек в глубине широкого коридора ни взглядом, ни словом не торопил меня. Предельно вежливая улыбка потеплела, когда я приняла «верное» решение и направилась в его сторону. Впереди маячил отдельный кабинет с вызывающей пометкой VIP. – Чай, кофе, вода? – снова раздался его голос, когда дверь за моей спиной закрылась. Получилось невольно вздрогнуть. – Спасибо, но лучше перейдём к делу. Отчего-то сложилось впечатление, что в моих вежливых улыбках молодой человек не нуждался. Я решительно присела, а вот он не торопился, вызывая стойкое ощущение, будто меня нагло рассматривают. Обернувшись, удалось поймать его прямой взгляд. – Чем обусловлен интерес к моей скромной персоне? – невежливо хмыкнула я, заставляя отвлечься от вызывающих раздумий. Молодой человек лукаво улыбнулся. – Так уж и скромной? – Вы ставите меня в неловкое положение. – заметила я, а парень озадаченно кивнул. – Неловкое положение? И в мыслях не было. Но вы правы, это действительно интерес. – наконец, согласно кивнул он, улыбнувшись каким-то своим мыслям, и всё же присел за стол, устраиваясь напротив. Правда, заниматься поиском тура опять не торопился. Уставился на меня самым наглым образом, заставляя продолжить разговор в заданном тоне. – И чем же этот интерес обусловлен? – порадовала я вопросом. Матвей моргнул – Тем, что вы всё-таки пришли. – несколько недоумённо отозвался парень. – Но по каким-то причинам не стали себя называть. Так, почему, Александра? – На язык так и просится фраза: «страна знает своих героев». – коротко резюмировала я окутавшие меня ощущения. – Но… откуда? – сорвался следом вопрос и молодой человек раскованно улыбнулся. – Не ломайте голову. Егор звонил мне вчера, сказал, что должна подойти его знакомая. За вечер трижды перезванивал, уточняя, появилась или нет. А дальше, если позволите, я процитирую: «Ни хрена она не покажет тебе визитку! И имени моего не назовёт». Потому постарался очень хорошо вас описать. – Даже подумать страшно, насколько хорошо… – пробормотала я в сторону, не зная, куда деть краску смущения. – Ничего страшного тут нет. Ночью он прислал мне вот это. Быстро выискав в смартфоне файл, он продемонстрировал фото, и я ахнула, разглядывая свой портрет, исполненный в карандаше. – Он действительно художник? – всё, что смогла выдать я, с упоением рассматривая работу. – Согласитесь, после подобного описания вас трудно было не узнать. Улыбка против воли прорывалась сквозь напускную невозмутимость. Я была вынуждена сдаться. – Соглашусь. – отчаянно кивнула я, понимая, что пропала. – И всё же чувствую себя неловко. – призналась, поглядывая на парня напротив. – Надеюсь, вы не обсуждали меня за глаза? – Ни в коем случае! Я снова кивнула. На этот раз более сдержано. – Извините, как вас зовут? – Матвей. – напомнил парень и я поторопилась перейти к делу. – Отлично, Матвей, и раз уж мы во всём разобрались… – Да, да, конечно. Я готов выслушать все ваши пожелания. Передо мной уже появились буклеты, брошюры с мотивирующими лозунгами, но я была вынуждена отодвинуть от себя подготовленные шаблоны. – Всё это я уже видела в других туристических агентствах. Мне вас порекомендовали и очень хотелось бы объясниться словами, а не водить глазами по, безусловно, заманчивым пейзажам. Матвей понимающе склонил голову к левому плечу, теперь уже без стеснения разглядывая меня. – Двое взрослых и ребёнок? – Всё верно. – Дата вылета? – Конец этой недели или начало следующей. Муж ещё не разобрался с отпуском. Матвей коротко глянул и натужно вздохнул. Или я себя накручиваю? – Пожелания? – Мужу главное – удобный лежак. Думаю, песчаный пляж в приоритете. Не представляю его скачущим по раскалённой гальке. Сыну просто необходимо море, потому что он пловец. Вода должна быть тёплой и, по возможности, чистой. Ну а мне нужны впечатления. Много впечатлений. Ярких, сочных, красочных. Что? – опомнилась я, а Матвей по-доброму улыбнулся. – На вас приятно смотреть. Вы будто ожили. В глазах появился блеск, в словах возбуждение и азарт. – Должна заметить, вы ведёте себя непрофессионально. – Должен признаться, что как владелец агентства, могу себе это позволить. – Позволить что? – Наслаждаться жизнью, разумеется. За свои двадцать шесть я объехал весь мир и познал так много, что начинаешь ценить простые человеческие эмоции, а не виды и закаты. – Виды тоже имеют значение. А впрочем… – я глубоко вдохнула и отмахнулась от ненужных мыслей. – Должна вас предупредить, что в детстве и юности я много путешествовала с отцом и видела всю мировую классику. Неизгладимое впечатление на меня когда-то произвело путешествие на Мадейру и Санторини. Каждый остров по-своему прекрасен. Возможно, я бы хотела увидеть что-то подобное. – Тоже остров? – Необязательно. Я открыта для новых впечатлений. Последние десять лет можно смело обозвать периодом застоя. Хотелось бы встряхнуться. – Экстрим? – Предпочитаю спокойствие и размеренность. – Значит, всё-таки виды. – Да, но виды для искушённого зрителя. – Боюсь, Европа для таких подвигов старовата. Как вы смотрите на то, чтобы познакомиться с азиатской частью прекрасного? – Предлагайте. – с готовностью кивнула я и окунулась в бесконечный мир впечатлений, предвкушений, волнительного трепета. И этот неизведанный мир соблазнял, манил, дразнил своим первобытным совершенством. И я чувствовала, что вот-вот готова покориться, принять ту или иную сторону. Пёстрая, переполненная красками чужая жизнь. Неизведанная, неприступная природа. Будто наяву я видела перед собой эти толстые, сочные листья джунглей, слышала настойчивое бурление полноводных рек, готовилась рассмотреть, как невдалеке блестел радужными переливами водопад. А Матвей говорил, говорил, говорил… Придавая моему воображению полноты, объёмности, чувственности. Пространство наполнялось пряными ароматами, тихим шорохом воображаемой травы, переливчатыми трелями диковинных птиц. Картинка менялась и вот передо мной уже мягкость прибрежных волн, рябь, расходящаяся по воде от плавно покачивающейся лодки, а в океане отражается небо. Я осторожно выдохнула, боясь утратить нить волшебства. Взгляд возвращался к одному и тому же изображению. Точно притянутый магнитом, он терял возможность к сопротивлению. И, грустно улыбнувшись, я оттолкнула от себя волнующий сердце пейзаж. – Спасибо, Матвей. После ваших рассказов чувствую себя так, будто уже побывала в одной из этих экзотических стран. – Что-то смущает? – Возможно, настойчивость, с которой вы пытаетесь убедить меня выбрать… м-м-м… Даже не знаю как сказать… Вы пытаетесь убедить меня принять уже сделанный кем-то выбор. – Считаете, это было слишком навязчиво? – Не слишком, но я уловила колебания голоса, ключевые фразы, сказанные в нужной тональности, минимальный, но всё же повтор. Вы посещали очень хорошие тренинги по формированию информационного потока. Но я их тоже посещала и, знаете… режет слух. – Какой обидный прокол. – И не единственный. – Да ладно! Что ещё? – Озвученные суммы… – Всё можно откорректировать. – поторопился заверить Матвей. – Я указал сумму из расчёта двухнедельного отдыха. Можно сделать двенадцать или десять дней! – Вы не поняли: я знаю реальную стоимость подобных туров и она в разы превышает ту, которую указали вы. Матвей напряжённо улыбнулся и решительно выдохнул. – Егор попросил сделать для вас тур без наценки. Как для себя. – А Егор, случайно, не попросил ещё и отель отказаться от притязаний на оплату? Чувство такое, будто представленная сумма выставлена исключительно за перелёт. – Александра! – строго одёрнул меня парень. – Матвей… – нараспев потянула я и он сдулся, смешно нахохлившись. – Но ведь вам понравилось… – Да, но подобные вылазки мне не по карману. Мы не оговаривали сумму, и это сразу насторожило. Теперь хотя бы понятно, в чём дело. – Вы новая муза вот Егорку и попёрло. – нехотя признался Матвей и раздосадовано откинулся на высокую спинку офисного кресла. – Видно, что натура влюбчивая. – согласилась я, неосознанно радуясь тому факту, что разговор снова вернулся в это русло. Всё же знать о нём хотелось больше. А ещё посмотреть его работы. Узнать задумки, планы, увидеть перспективы. Вероятно, Матвей рассмотрел у меня на лице блуждающую улыбку и дал ей оценку. Однобоко улыбнулся. – Влюбляется Егор быстро. Но так же быстро и остывает. Поэтому ни за что не соглашайтесь позировать ему обнажённой. – Вы очень хороший друг, Матвей. – согласно кивнула я, ничуть не смутившись подобного замечания. – По шее не боитесь получить за эти предостережения? – Да что там шея?.. Я глазом рискую. – эмоционально выдал он. – И, знаете, Александра, я всё же осмелюсь предложить вам Турцию. Поверьте, этой стране есть чем удивить вас и кроме Памуккале или же Дюденских водопадов. – задумчиво пробормотал парень и принялся выискивать подходящие туры. – И кажется мне, что это будет два глаза. – буркнул в сторону, вызывая у меня умилительную улыбку. – Да, точно два! Глава 2 Турция… как далеко от мечты… Сдерживая вздох разочарования, я старалась не смотреть в сторону столь манящих островов на Филиппинах. Эти пейзажи я узнала сразу. И горечь, наполняющую рот, когда была озвучена цена, тоже почувствовала. Душа требовала всего и сразу, а здравый смысл… О, его во мне за долгую семейную жизнь накопилось предостаточно, чтобы и не думать двигаться в сторону тропок, всё ещё не истоптанных многочисленными туристами. Да и… взрослые девочки не умеют верить в чудеса. Не прошло и часа, как я заключила договор, внесла предоплату, предоставила скрины паспортов. Всё было ровно. Всё вышло гладко. Никаких сюрпризов. – Ну вот и всё. – с долей необъяснимой неловкости выдал Матвей и в последний раз пересмотрел список необходимых документов. – Я вложил вам визитку, там есть рабочий номер. Я буду на связи двадцать четыре часа. – Огромное вам спасибо. – Но это совсем не то, чего вы хотели… – с сожалением заметил он. – Так ведь и отдыхать я лечу не одна. Пожалуй, сама я бы с удовольствием покорила Эверест, а ещё бы прошла по тросу, натянутому над Ниагарским водопадом, кто знает… Но когда у тебя есть семья, стоит думать не только о себе. – Возможно. – Матвей окинул меня нечитаемым взглядом. – Но всё же есть в ваших рассуждениях что-то неправильное. Я участливо кивнула, но без комментариев встала из-за стола и протянула ладонь для рукопожатия. – Было приятно иметь с вами дело. – Ещё увидимся. – бросил он на прощание и изобразил на лице вымученную улыбку. Я даже до машины дойти не успела, когда на экране телефона высветился звонок с незнакомого номера. Сердце взволнованно забилось, а губы непроизвольно поджались. Предчувствие волшебства зародилось в душе, но не так глубоко, как хотелось бы. – У тебя плохой муж. Ты совершенно не умеешь принимать подарки. – послышалось в трубке вместо стандартного приветствия. На всякий случай я даже убедилась, что держу сейчас в руках свой телефон. Хотя, что греха таить, возмущённый голос был мне знаком. В душе зазвенели колокольчики нечаянного счастья. Сдерживать улыбку не хотелось совершенно. – Подарки от посторонних мужчин? – осадила я наглеца и готова была поклясться: слышала, как отчаянно он зарычал мимо трубки. – Мы не в средневековье живём! – вспыльчиво возразил он. – Это знак внимания. – добавил, но уже более сдержанно. – Нельзя отказываться. – Не припомню такого пункта в сборнике по правилам этикета и хорошего тона. – Глупо спорить! Но на самом деле я вовсе не для этого позвонил. Ты поедешь туда, куда должна поехать и увидишь то, что должна увидеть. – Ну, это уже слишком! – возмутилась я, но никакого эффекта это не возымело. – Путёвки оплачены, места зарезервированы. Виза будет готова через три дня. Твоя задача только забрать документы. – Это такая шутка? Егор вздохнул. – Это такой подарок. – Я не давала повода… – А разве я его искал? – И ведёшь себя сейчас как… – Как?! – Не нужно бросать мне вызов. – предупредила и я в ответ получила смешок. – Даже не пытаюсь. Всего лишь хочу доставить удовольствие. – Ты ставишь меня в неловкое положение… – В безвыходное, Саш… Или ты полетишь на Палаван, или останешься без отдыха вовсе. – Просто выберу другое агентство. – стиснув зубы, огрызнулась я. Егор мягко выдохнул: – Ты уступишь. – Вот ещё! – Уступишь. У тебя характер мягкий и глаза добрые. А самое главное: ты хочешь отправиться именно туда. – Даже не желаю знать, с чего ты это взял. – А я всё равно расскажу. Камеры видеонаблюдения в кабинете транслировали происходящие в реальном времени. У тебя глаза горели. А у красивых женщин мечты должны исполняться. Крыть было нечем. – Соглашайся. Там очень красиво. Все эти картинки-фантики не могут передать и сотую долю прекрасного. Хочу, чтобы ты увидела это. – Я не понимаю… – Я оплатил отель и перелёт. Потому что твои глаза должны сиять всегда. Глупо отказываться. – Но я не могу принять такой подарок. Ты же понимаешь… – Я понимаю, что, согласившись, ты доставишь мне удовольствие. – возразил он и я вспыхнула возмущением: – На это я точно не подписывалась. – А ещё ты доставишь удовольствие себе. – Это провокация. – пожаловалась я. Егор отнёсся к подобному крайне терпимо. – Всего лишь исполненное желание. – Я его загадывала не тебе. – Будешь и дальше спорить или поступишь как взрослая девочка? – А что в таких случаях делают взрослые девочки? Что-то я упустила этот момент. – Они говорят: «Хочу ещё». – рассмеялся Егор, уничтожая этим смехом и зачатки сопротивления. – Хорошо, я согласна. Давай подарком посчитаем выбор места. Назови номер счёта или карты, и я переведу тебе нужную сумму. – Так не пойдёт. – Всё это чудесно, но я еду с мужем и ребёнком, и ты не обязан… – Это нюансы. Они неважны. – Не много ли ты на себя берёшь?! – Брось, Саш… Если бы ты хотела, прекратила бы этот разговор ещё в самом начале. Значит, не хочешь. Я умею делать выводы: ты на крючке. – Назови номер счёта или карты, а иначе это будет наш с тобой последний разговор. – поставила я условие, но в ответ услышала только звук прервавшегося соединения. Перенабрала номер – отключён. А самое обидное, что на наглеца даже злиться не получалось. И в душе смятение. Я не знала, как отвечать на подобные жесты. Постсоветское воспитание вопило о том, что остановиться нужно уже сейчас. Плохо, что воспитание я получала совсем иное. И жила в том мире, в котором знаки внимания следует принимать с достоинством. Пожалуй, тётя Бэлла только бы посмеялась над моими метаниями. И в нагрузку к путешествию потребовала бы новый гардероб. Как жаль, что я не тётя Бэлла. «В благодарность пришлёшь ему пляжное селфи» – сказала бы она. Я против воли усмехнулась и посмотрела на своё отражение в стекле авто. Тут же ахнула: жуткое зрелище (машину срочно нужно отправить на мойку!) Когда полированный бок авто весело блестел на солнце, я, наконец, осмелилась взглянуть на телефон снова. Два пропущенных от мужа привели в уныние. Стоит ли от себя самой скрывать, что ждала я вовсе не его звонка? А вот сообщение заинтересовало. Его я открывала с куда большим трепетом, нежели журнал вызовов и не прогадала. В сообщении значилось короткое: «отдышалась?» Подпись не требовалась. «Номер карты» – напомнила я и нажала на «отправить» едва не зажмурившись от удовольствия. К моему великому сожалению в его следующем сообщении высветились нужные циферки. Ответа данное послание не предусматривало. У Матвея я узнала точную сумму. Что тут скажешь, подобная роскошь била по карману. Скрипя зубами, я сняла недостающие нолики со счёта, который так вовремя обнаружился благодаря старым связям. Отправила перевод и всевозможные отчёты по нему. Затаилась. Извелась. Отчаялась. Домой ехать категорически не хотелось, и я зависла в чудесном итальянском кафе типа «пастичерии» с великолепными десертами. Кофе обжог нёбо, когда я сделала первый торопливый глоток. Причина – оповещение о пришедшем сообщении. «Успокоилась?» Недолго думая, я ввязалась в переписку: «Я удовлетворена». «Хотелось бы ответить тебе тем же, но увы…». «Надеюсь, соседи не слышат твой грозный рык?» «Хочу увидеть тебя». «Твои шансы ничтожно малы». «Дразнишь?» «Констатирую». «Не люблю длинные сложные слова. Они не выражают ровным счётом ничего. Скажи, о чём думаешь в реале». «О тебе». Короткая заминка. Подобного Егор от меня явно не ждал. «Тебе нравятся эти мысли?» – прилетело в итоге, и я склонила голову набок, примеряясь. Ответила: «Они меня интригуют». «Отвечай проще. Например, напиши, что хочешь меня». Я рассмеялась его дерзости. «У нас с тобой разные мысли. В этот раз не совпало». «В прошлый тоже. И откуда ты взяла сумму, которую отправила мне?» «Твой друг просветил». «У кого-то длинный язык. Придётся укоротить. Ты выбрала неверное направление в отношении с мужчинами». «Независимость – это зло?» «Дальше только эмансипация и феминизм. И это уже черта». «Хочешь, куплю тебе подарок?» «Себе купи». «И, кстати, кто-то говорил, что предпочитает односложные слова…» «Зла на тебя не хватает». В азарте я прикусила нижнюю губу и совершенно по-дурацки улыбнулась. А ещё поймала себя на мысли, что не хочу смотреть по сторонам, пытаясь уловить, что думают обо мне окружающие. Следующее сообщение пришло практически сразу за предыдущим и содержало в себе всего четыре цифры. «???» – отправила я Егору и как наяву видела: он ухмыляется. Самодовольно и опасно. Он ведёт в игре. А я на крючке. Точно, как он и сказал. «Код от моей карты. Найдёшь её в конверте из турагентства. Теперь ты можешь не только отправить деньги, но и потратить их». «С чего бы мне тратить твои деньги?» «Хочу. Чтобы ты купила подарок». «Тебе?» «Смешно. Себе! И имей в виду, что если этого не сделаешь ты, придётся мне поднапрячься. А я делаю дорогие подарки. Очень дорогие, Саша». «Даже звучит страшно». – ответила я и едва удержалась от того, чтобы не отправить дурацкий смайл с высунутым языком. Егор оказался куда проворнее меня. Несколько секунд и на экране появилось изображение серег с серыми камнями. Наверно, я плохо разбираюсь в ювелирном деле, но и моих познаний хватило на то, чтобы понять – это не бижутерия. «Это…» – не успела я сформулировать толком свой вопрос, как Егор уже на него ответил: «Cartier. Чисто для разминки». – и я была практически уверена в том, что очередная ехидная ухмылочка поселилась на его лице. «Надеюсь, ты по скрину поняла, что мне остался всего один клик: «купить»?» – огорошил меня его следующий вопрос, и я мысленно взвыла. «Я уже раздумываю над подарком». – совершенно честно ответила я. «А я именно в этот момент понимаю, что любить умных женщин порой бывает невыносимо сложно. В твоём распоряжении час». – Хм! Прямо-таки любить… – фыркнула я, мечтательно надувая губы, точно силиконовая блондинка. – И почему всего час? Что, по его мнению, я должна успеть за это время? – посетовала сама себе, но тем не менее за кофе и десерт расплатилась и направилась в ближайший торговый центр. Выбор был скорым и предсказуемым, но в час я уложилась. И не успела покинуть бутик и устроится в очередной кофейне, как телефон пиликнул, предлагая ознакомиться с входящими сообщениями. «Это тоже была разминка?» «Нет, это результат». «И почему тогда я до сих пор не чувствую удовлетворения?» «Может, потому, что ты относишься ко мне предвзято?» «И что ты купила?» «Бикини. Глубокого винного цвета». – ответила я, злясь за его настойчивость. «Эй, ты умер?» – смешливо уточнила. «Забрызгал слюной дисплей. И снова хочу тебя увидеть». «Дурак». «Так много прошу?» «Не знаю, чем могу тебе помочь». «Как насчёт фото? А я помогу определиться с размером». «Я уже определилась. Спасибо». «Спасибо много. Хочу тебя в бикини». «Ты пропустил слово «увидеть». «Это ты хочешь так думать». «Как тебя понимать?» «А я неясно выразился?» «Меня не интересуют подобные отношения. Я не собираюсь изменять мужу». «А что не так с мужем? Надеешься, что он будет против?» «Я против». «Скажи ещё «я взрослая, я так решила». «Это ты сказал». «Осторожно, сейчас поссоримся». «Сам начал». «Виноват. Каюсь. Так, что насчёт фото?» «Не наглей». «А если исключительно в качестве эстетического удовольствия? Никакой дрочки. Обещаю». «Я не из тех, кто в кабинке примерочной выглядит богиней». «А ты хочешь выглядеть для меня богиней? Яд отставлен в сторону. Мои шансы неимоверно выросли». «Дурак». «Всё куда сложнее». «И шутки у тебя дурацкие». «Теряюсь в обществе красивой женщины. Надеюсь, это пойдёт мне в зачёт? Смущённый и оробевший. Ты сделала меня беспомощным». «Смени тему». «Ты предпочитаешь Cartier или Tiffany?» «Равнодушна к украшениям». «От чего тебя ломает?» «У меня есть двадцать портретов в карандаше от уличных художников. Хочу двадцать первый». «Значит, всё-таки увидимся?» «У тебя плохо с воображением или с памятью?» «Можно я тебе позвоню?» «Зачем?» «Не хочу, чтобы ты придумывала ответы. Хочу знать, что чувствуешь». «А как себя обычно чувствуют в момент исполнения мечты?» «Могу я воспринимать твои слова как человек, приложивший к этому руку?» Я набрала его сама. Против правил. И поистине насладилась приглушённым гортанным смехом. Он задевал во мне струны, которые уже давно не пели. И это было восхитительно прекрасно. – И кто это у нас такой смелый? – отчего-то прошептал он, и волнительная дрожь от этого шёпота прокатилась по телу. – А чего мне бояться? – удивилась я, держа на коротком поводке игривость, которая грозила вот-вот сорваться и сплестись воедино с голосом. – Глупые боятся других, а умные самих себя. – В себе я уверена. – Я в себе тоже. Но твои слова прозвучали как вызов. Я как мужчина должен на него ответить. – Это не вызов. Предлагаю перемирие. Егор шутливо взвыл. – И что я буду с ним делать? Перемирие это неинтересно. Мне больше по вкусу провокация. – В твоём голосе нет никакой провокации. – А как насчёт поступков? – М-м… попытка привлечь внимание. Не более того. – дала я невысокую оценку. Егор поправил: – Удачная попытка, Саш. – Ну, просто я подумала, что игнорирование с моей стороны вызовет лишь усиление напора. – оправдалась я и Егор вызывающе хмыкнул. – Ты правильно подумала. Я уже успел рассмотреть варианты, как окажусь под твоей дверью со щенячьим взглядом. Скажи, что тогда бы ты точно сжалилась. – Боюсь, муж не одобрит этой жалости. – И спустит меня с лестницы? – Не думаю, что он станет опускаться до применения физической силы. – Да ладно! А вступиться за честь дамы? – Витя мне доверяет. – Ну и дурак! – фыркнул Егор. – Я бы на его месте не расслаблялся. – Я не даю повода. – В чём смысл? Он так хорош? – Я довольна выбором. – Чёрт, мне даже стало интересно! Хочу посмотреть на это! – Не переходи черту. – Поздно. Я уже на его страничке в Facebook. – оповестил Егор, и не успела я цыкнуть, как он не наиграно и с долей обиды простонал: – Да ладно! А где пивной живот, где третий подбородок? Какая должность?!! – пауза затянулась, явно оценка стремилась всё выше. – Хотелось бы сказать, обычный клерк, но нет! Саша, твой выбор приятно удивил. Спорим, у него есть любовница? – азартно выкинул Егор догадку, но я ей не обрадовалась. – У тебя очень некрасивые шутки. – На войне все способы хороши. Не знала? – хмыкнул он. – И всё же. – И я практически уверен, что они вместе работают. – не унимался Егор. – Тебе приходилось бывать с мужем на корпоративах? Никто затылок взглядом не прожигал? – Используешь запрещённые методы? – упрекнула я, но Егор был непробиваем. – Трезво смотрю на жизнь. Красивый, успешный, самодостаточный, уставший от семейной жизни… Почему бы не порезвиться на стороне? – Считаешь, жизнь со мной утомляет? – Не с тобой, а в семье в принципе. Утомляет не женщина, а обязанности, чувство долга. Мужика возбуждает охота, а ты больше не желанная добыча, Саш. Ты трофей. – Ты точно с моим мужем воевать собрался? Пока бока наминаешь исключительно мне. – А ты обиделась? – Я задумалась. Быть добычей сомнительное удовольствие. – Удовольствие не предусмотрено в принципе. Это больно. Такие, как твой муж, бьют точно в глаз, чтобы не попортить шкурку. Он будет холить и лелеять, но, увы, быть собой ты уже не сможешь. Лишь тень. – А такие, как ты? – А такие, как я, рвут сердце и душу в клочья. Беги от меня со всех ног, Сашка. – заразительно рассмеялся Егор. – И, кстати, я уже близко. В двух кварталах от тебя. Встретимся? – Вот ещё! Я тут же отключила геолокацию. – Но я уже еду… – послышалось в его голосе возмущение, на что я только безразлично хмыкнула. – А кто обещал, что будет легко? – Саша… – многообещающе рыкнул он. – Егор?.. – с нескрываемым удовольствием потянула я. – Ты простишь меня? – За что? – Я только что зашёл на твою страничку. – Эй! – А что? Это же социальная сеть! Здесь нет ничего личного. Всё общественное. – И всё же я бы не хотела… – Поздно, я увидел всё, чего бы ты там ни хотела. И, знаешь, что? – Теряюсь в догадках. – гневно отозвалась я. – Ну, если опустить подробности мужской физиологии, которую эти образы разбудили… Могу сказать: ты секси. – Там ничего такого нет! – ужаснулась я, мысленно перебирая всё, что я могла бы выложить в сеть. – Выйди немедленно! – Ты где сейчас? В кафе или на фитнесе? – озадачил он меня. – У них, вероятно, один роутер… – Кофе пью. Егор улыбался. – А мне закажешь? – Если обещаешь вести себя хорошо. – Я уже закрыл все вкладки. Это относится к замечанию «вести себя хорошо»? – Ну, по крайней мере, у меня появилось желание допить свой кофе. Ты как там? Педали крутишь достаточно быстро? – Быстро. – произнёс он так, словно обещает. – Тогда у тебя точно есть шанс. – Кофе, Саша. – напомнил он. – И я предпочитаю чёрный. Глава 3 Он отключился без предупреждения. А я вдруг запаниковала. Глупая переписка, невысказанные намёки и полутона – это всё, конечно, щекочет нервы, но встреча… Пожалуй, в списке поступков для поднятия самооценки встречи с Егором не было. Хотя до знакомства с ним и самого списка не было в помине. Это как наваждение. Накрыло с головой и схлынуло, как и не было. Но я слишком отчётливо понимаю, что вода над моей головой не просто сомкнулась, а ещё и затянулась тонкой коркой льда. Тонкой, но достаточно прочной для того, чтобы совершить необдуманные поступки. Совершить их, не позволяя выныривать из накатившей эйфории. «Какого чёрта ты творишь?!!!» – неожиданно пронеслось в голове, но игра затягивала. Она была заманчива и казалась совершенно неопасной. А ещё изнутри подпитывало твёрдое ощущение, будто успею соскочить. Успею до того, как подсяду на взгляды, его многообещающие ухмылки. До того как меня размажет от передоза его внимания. Дверь за моей спиной издала жалобный вой. Её слишком сильно дёрнули на себя и так же резко отпустили. И я вдруг подумала, что совершенно не помню его лица. В телефонном разговоре, да даже в переписке… мне казалось, что отчётливо улавливаю и малейшие изменения мимики, жесты. Казалось, что вижу, как его взгляд темнеет или, наоборот, глаза переполнены смехом, иронией. Но сейчас мне вдруг подумалось, что это всё не более, чем самообман, который вот-вот раскроется. Глубоко внутри даже успело мелькнуть что-то до боли похожее на облегчение, а уже в следующую секунду меня окутало облако… нет-нет, это было вовсе не облако. Меня подхватил ураган. Связал по рукам и ногам, подчинил. Резкий, мощный, уверенный. Окружил, спутал волосы, смешался с моим дыханием и застыл… в миллиметре от губ. Озорно улыбаясь. Опомнившись, я отшатнулась, а Егор посмотрел с удивлением. – Что? Перебор? – сухо уточнил он, а я заглянула в его превесёлые глаза и осторожно толкнула ладонью в плечо: парень всё ещё нависал надо мной, уверенно упираясь одной рукой в спинку стула, другой в стол, покрытый белоснежной скатертью. – Есть немного. – чуть заторможено кивнула я и усилила давление ладонью. Нехотя, но Егор всё же отступил. Устроившись напротив, неожиданно рассмеялся и осуждающе покачал головой. – Прости. Я наивно полагал, что прокатит. – Считал, я забуду, на чём остановились в прошлый раз? – Нет. Ты слишком мягкая. Боишься обидеть отказом. – Ты первый, кто произнёс вслух подобную глупость. – Или первый, кто не побоялся заглянуть за кулисы твоего маленького представления. – От скромности не умрёшь! Кстати, я заказала тебе кофе. Егор посмотрел на кофейную чашечку перед собой, приподнял её, салютуя, и тут же поставил на место. – Отлично, спасибо. Но ты ведь не думала, что я спешил сюда ради кофе? – Слишком откровенно. – усмехнулась я, не одобряя его напор. – Ты не даёшь мне насладиться моментом. – Каким? – Буквально за мгновение до твоего появления я практически убедила себя, что всё придумала. – Что придумала? – Тебя. – И как в реале? Не подкачал? – вроде как злился Егор. Я неуверенно повела плечиком. – Любуюсь тобой. Получаю эстетический кайф. Те же глаза цвета неба, та же выгоревшая на солнце чёлка. Вчера она скромно выглядывала из-под кепки, сегодня смешно торчит в разные стороны. И щетина была короче. Сегодня колючий. – едва поморщилась я. Егор, наблюдая за мной с интересом, притих. – С чего взяла, что колючий? – Я так хочу. – безапелляционно заявила я и, о-о… алчный блеск его глаз стал ярче полярной звезды. На скулах мелькнули и пропали желваки. Егор склонил голову набок, прицениваясь. – Ты не будешь вести в этой игре. – заверил меня, я же и не собиралась противиться. Нет, значит, нет. – Интересно, а она мягкая? – Щетина? – Чёлка. – рассмеялась я своей глупости. – Так и тянет запустить руку и сжать волосы, чувствуя контроль. – Ни в чём себе не отказывай. – вызывающе хмыкнул он и подался вперёд. Ну и что мне тогда было делать? Разумеется, я протянула руку и пропустила волосы сквозь пальцы. Мягко. Аж мурашки по коже. И улыбка сумасшедшая. Никогда не позволяла себе подобного прежде. Убрать руку пришлось с огромным сожалением. А ведь желание сжать его волосы и оттянуть голову назад уже покусывало пальцы кончиками адского пламени. А он… он был совершенен. Красивый и уверенный в себе. Кожа покрылась прозрачным загаром и едва заметно мерцала. Глаза в обрамлении густых чёрных ресниц и такие же тёмные брови. Ровные, широкие. Правильной формы нос и в меру широкая челюсть. И оставалось лишь удивиться, сколько свободы, раскованности придаёт это чувство влюблённости. И, нет, подобное признание не обожгло. От себя я уж точно не стану скрывать происходящее. Попалась. Влюбилась. На крючке! – Не нужно больше ни слов, ни поступков. Ты сам настоящая провокация. – отметила я, не пытаясь выдать происходящее за необдуманную ошибку. – И я буду очень благодарна, если порой ты будешь сдерживать. И меня, и себя. – Ответ нужно дать прямо сейчас? – отчего-то очень серьёзно задумался Егор. Я неопределённо пожала плечами. – В противном случае не возникнет желание продолжать. – Издеваешься? Думаешь, я соглашусь на заведомо проигрышное дело? – Ты же мужчина. – с вызовом бросила я и, уверена, мысленно Егор выругался. Он сверлили меня недовольным взглядом и скрипел зубами. – Да ладно тебе, это шутка! Не будет никакого продолжения. – выдала я с видимым сожалением. – Знаешь, когда ты сказал, что приедешь, чисто по-женски я хотела броситься в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. Не ради того, чтобы произвести впечатление, а так… инстинкты, что ли… А потом вдруг подумала: зачем? Неплохо, чтобы ты… – Чтобы я что? – напряжённо сглотнул Егор. – Чтобы ты остыл. – развела я руками, давая понять, что ответ на его вопрос очевиден. – Так будет куда честнее. Деловой костюм, строгая причёска, неидеальный после жары макияж и вообще… уставшая от городской суеты, помятая, потрёпанная. Пожалуй, сегодня я выгляжу несколько иначе. Это неплохо собьёт с тебя спесь. Весь мой сегодняшний образ… думаю, он не располагает к откровению, к желанию, к интересу. Егор весь подобрался, презрительно скривил губы. – Жаль тебя разочаровывать, но хитрый план с треском провалился. – он вальяжно раскинулся на стуле. – Ты всё себе придумала. – Или придумал ты. – Я художник. Я так вижу. – обезоруживающе улыбнулся Егор и я театрально закатила глаза. – А ещё я хочу свой подарок. Я заинтересованно повела бровью, на что он недовольно цокнул. – Бикини глубокого винного цвета. Хочу увидеть на тебе. – Я уже сказала «нет». – Ты сказала, что в примерочной кабинке неудачный ракурс. Я не так сказала. И даже стало интересно, отчего он не повторил мои слова точь-в-точь. – Считаешь, кофейня в центре города подходит лучше? Егор испытывал взглядом, пытаясь предугадать: хватит ли моей смелости ещё и на это. По сути, ему было всё равно где, но он был готов уступить. – Я живу здесь недалеко. Не хочешь посмотреть? – Я на жильё, а ты на бикини? – Ты можешь быть без бикини. – улыбнулся он раскованно и широко. Мне бы сейчас в самый раз раскраснеться от смущения, но вместо этого потяжелел низ живота. – Нет. – скомкано ответила я, понимая, что на развёрнутый ответ мыслей катастрофически не хватает. Егор вздохнул с демонстративным сожалением. – Жаль. Предложение звучало многообещающе. – Не торопись жить. Всему своё время. – Неужели наступит тот день, когда, стоя перед тёткой в ЗАГСе, ты скажешь мне «да»? Я притворно ахнула. – Твои фантазии зашли так далеко? – В принципе, нет, но вы, девчонки, любите подобную мишуру. – Можешь не напрягаться, своё «да» я уже сказала другому. – милостиво отпустила я воображаемый поводок и Егор хмыкнул. – Чёрт, по сюжету вроде я должен вздохнуть с облегчением, а на деле начинаю понимать, что такое ревность. – По отношению ко мне тебе такие чувства не положены. – Вот ещё! Буду я у тебя спрашивать. Саш? – М-м? – Тебе нравится? – Что? – То, что между нами происходит. Я улыбнулась шире, хотя это, казалось, было уже невозможно. – А что между нами происходит? Егор «приласкал» меня взглядом исподлобья. – Снова дразнишь? – Наслаждаюсь. Мне льстит твой откровенный интерес. – Ты думаешь, у меня несерьёзно? Я безразлично пожала плечами. – Понятия не имею. Меня порой удивляли подобные отношения. Те, в которых женщина на порядок старше. Иногда они выражают абсолютную гармонию, но чаще, в исключительном большинстве случаев, это какая-то выгода. – Я похож на Альфонса? – вздёрнулись вверх его брови. – Нет. Но ведь и интерес не всегда материальный. Для кого-то это просто развлечение. Способ выделиться перед друзьями, либо желание сделать что-то назло родителям. – Мне не пятнадцать. – Очень надеюсь, что и уровень интеллектуального развития соответствует паспортному возрасту. Кстати, ты был прав и у меня для тебя действительно есть подарок. Егор перестал сверлить меня недовольным взглядом, так удивился. Подобрался даже, сел ровнее. А я склонилась и подхватила ручки фирменного пакета, до этого пристроенного у стола. Протянула ему. Он всё понял. По эмблеме, наверно. Фирменный магазин деловой мужской одежды. – Галстук, что ли? – фыркнул он, извлекая из пакета скромную по размерам коробку. Я удовлетворительно кивнула. – Галстук. – Самый дурацкий подарок в моей жизни! – выделил Егор своё недовольство. Я не сдержалась и рассмеялась. – В том и смысл подарков! Обычно получаешь то, что сам себе не покупаешь в силу разных причин. Правда, признаю, по задумке должен был получиться контраст с твоим мальчишеским образом, но сегодня ты выглядишь иначе. Джинсы, светлая футболка, пусть и спортивные, но туфли. Вчерашние кеды впечатлили меня больше. – Ты для этого сегодня так вырядилась? Для контраста? – я так и не поняла: обиделся или разозлился Егор. – Так вот имей в виду: мне есть с чем носить этот твой галстук. И запонки в гардеробе найдутся. А вот знаешь ли ты, как сама выглядела вчера – большой вопрос. Микрошорты и мокрый топ, через который выделялись возбуждённые соски. Очень по-взрослому! – закончил он гневную тираду и всё же снял крышку с лаконичной чёрной коробки. – Да твою ж мать! – пробормотал он на выдохе. Это действительно был галстук. В тон уже оговоренного бикини. И Егор проглотил язык, осознавая это. Уверена, как человек с воображением, он уже представил, как густой бордовый цвет контрастирует с моей молочной кожей. – Спасибо за то, что составил компанию. Терпеть не могу пить кофе в одиночестве. – проговорила я, удовлетворённая произведённым эффектом. Егор сориентировался быстро. Встал за мной следом. Его ноздри снова раздулись от напряжения. На губах отразился невольный оскал. – Предлагаю дружить. – заявила я и протянула ему ладонь для рукопожатия. – Дружить? – презрительно фыркнул он. – Да ты шутишь! Глядя на тебя, я думаю вовсе не о дружбе. – сообщил мне Егор доверительным шёпотом. Он присмотрелся ко мне с сомнением, окидывая с головы до ног вполне читаемым взглядом, от которого жар всё же бросился к моим щекам. – А впрочем… – многозначительно потянул он, заставляя меня скрестить руки на груди в неудачной попытке закрыться. – Наглец! – Скажи ещё, что тебе это не нравится. – хмыкнул он, а я развернулась и ушла. Молча. Егор нагнал меня сразу за дверью. Потянул за локоть и развернул к себе лицом. Прикосновение тут же исчезло. Большего он себе не позволил. Разве что обжёг порывистым дыханием. Я отстранилась, делая шаг назад, оступилась, подворачивая каблук, и уткнулась спиной в припаркованное рядом авто. Оглянувшись и, оценив риски, чертыхнулась: дорогая иномарка предупредительно пиликнула сигнализацией. Егор придержал меня за плечи, помогая восстановить равновесие. – Не люблю оставаться в долгу. – пояснил он, демонстрируя вычурную коробочку с говорящим лейблом. Мысленно я простонала. – Это тебе. – уточнил, предлагая принять. А я не торопилась. Понимала, что сейчас увижу. Те самые серьги, что мелькали в переписке. И что-то внутри перемкнуло. Его светлый образ померк, а внимание приобрело совсем иной оттенок. – Ты меня с кем-то спутал. Егор мой настрой распознал, но, видимо, уступать не захотел из принципа. Чтобы развеять сомнения, приоткрыл коробочку и серые камни заманчиво сверкнули, отражая лучи солнца. – Это просто знак внимания, а ты смотришь, будто на моей ладони притаилась змея. – Слишком дорогой «знак внимания». – Ну, так и ты не дешёвка. – похабно ухмыльнулся он. – Знаешь, вот, ты сейчас вроде комплимент сделал, а ладонь так и чешется отвесить тебе звонкую оплеуху! Егор прыснул от смеха, в глазах затаилось веселье. – Ну, попробуй. Так меня ещё точно никто не благодарил. Я перехватила воздуха. – Убери. Жест не оправдан. – А ты не набивай себе цену! – не сдержался он. Видимо, мои глаза округлились вполне угрожающе, потому что Егор тут же виновато кивнул и поторопился оправдаться: – Я решаю, что можно, а что нельзя. И все эти безделушки для меня ничего не стоят. Но мне будет очень приятно, если эти серьги будут у тебя. Я настаиваю. – добавил он, понимая, что уступать я не намерена. Егор давил морально, жара утомляла физически. Я снова оступилась. На этот раз чертыхнулась в голос и мстительно пнула колесо машины, что снова угрожающе пиликнула. Егор рассмеялся и деликатно придержал моё запястье. – Не бойся, она не строптивая. – усмехнулся он, поглаживая спортивный автомобиль по гладкой крыше. – И все четыреста лошадок крутили педали вместе со мной, только бы успеть к тебе. Размах я оценила. Свеженькую модель «Мазерати» тоже. – М-м… – потянула я понятно к чему относящуюся догадку. – Кто-то родился с серебряной ложкой во рту. – К чему мелочиться? – вызывающе прищёлкнул Егор языком. – Ложечка была золотой и наверняка инкрустирована драгоценными камнями. Хочешь покататься? – А что, похоже, будто хочу? – Непохоже. – невесело отозвался он. – Но я надеялся, что не откажешь. – Вышла из того возраста, когда «не отказывают» парням с крутой тачкой. – Не откажешь. – упрямо повторился Егор. – Потому что у меня мягкий характер? – хмыкнула я, а Егор довольно кивнул. – А ещё от тебя пахнет вкусно. Подобное выражение сразу напомнило мне о бабушке, от которой вкусно пахнет сдобным тестом. Я расстроилась. Пожалуй, именно оттого мои плечи так жёстко вывернуло, призывая королевскую осанку. И даже разница в росте, а я была, несомненно, ниже, не помешала мне смотреть на Егора свысока. Он сдержал улыбку и уверенно шагнул ко мне. – Липа и белая акация. – добавил он шёпотом, склонившись надо мной. – А ещё запах свежескошенной травы. Ты пахнешь как родная. Как давняя знакомая, с которой долго-долго не виделся, а теперь встретился и не хочется отпускать. Ты пахнешь как воспоминание. Приятное, пусть и немного размытое. Как жаркое лето. Как тёплый июньский ветер, запутавшийся в волосах. Как сладкий мёд. – Егор положил ладони на мои плечи и ненавязчиво прижался губами ко лбу. – Не злись на меня, Саш. Если я делаю глупости – не злись. – Мне стоило влюбиться в тебя за одно лишь это признание. Ты просто невозможен. – раздосадовано пожаловалась я ему и легко подалась навстречу горячему телу. Жалась к нему, словно не понимая, как выглядим со стороны, словно не боясь быть замеченной и пристыженной. Стояла так близко, что чувствовала размеренные удары сердца, уверенное дыхание, исходящее от него тепло и спокойствие. – Что ты делаешь? – затуманено спросила, а Егор осторожно дёрнул плечами. – Обнимаю тебя. – Зачем? – я задрала голову, чтобы поймать его взгляд, но уловила только торопливое движение кадыка. – Мне нравится. – просто ответил он. – Тебе ведь тоже нравится, правда? – Нравится. – прискорбно согласилась я, вроде как осознавая, что стоит возмутиться, отрекаясь от истины, встряхнуться, метнуть в него молнии взглядом. Но вместо этого прижалась теснее и, не желая быть пойманной с поличным, осторожно втягивала в себя его запах. Тоже родной, и тоже знакомый. Я отстранилась, с удивлением отмечая, что не так уж и крепко меня держат. Что тут сказать… Хотелось бы крепче. С тоской посмотрела на мою, припаркованную невдалеке машину, с куда большим удовольствием скосила взгляд на авто Егора и наиграно вздохнула. – Ну хорошо, я согласна прокатиться с тобой. – заявила так, будто мне не оставили выбора. Егор ничего не сказал по этому поводу, но точно улыбнулся. – И серьги! – напомнила я излишне эмоционально. – Ты ведь купил их для меня. – Конечно, для тебя. – кивнул Егор, придавая мне то ли уверенности, то ли наглости. – Значит, их буду носить я, а не одна из твоих вертихвосток! – заявила я безапелляционным тоном и сделала вид, что не почувствовала, как сердце ускорило ритм, когда предмет спора оказался уже в моих руках. «Просто знак внимания» – проговорила себе как мантру и, стрельнув на Егора глазами, тут же рассталась со своими лаконичными пуссетами в виде таблетки с гравировкой. – Мне идёт? – спросила только для того, чтобы почувствовать на себе его взгляд. Егор не поскупился. Продемонстрировал мне и восторг, и огненные всполохи, и добрую долю довольства. Я удовлетворённо кивнула. Слова были излишни. Мы ехали по Москве. Дорого, с шиком, с вычурным лоском. Рисково, с захватывающей дух скоростью, с порывами ветра в лобовое стекло. Он вёл машину уверенно. Он знал, что делает. Нагнав три круга по Садовому кольцу, Егор посмотрел на меня с задумчивостью и свернул на Старый Арбат. Настроение было странное. Хотелось получать всё больше и больше. В том числе и свободы. Безграничной. Желая схватить её, я выдернула шпильки из волос, подставляя их порывам ветра. Сбросила пиджак. Блузка под ним была произведением искусства. Внешне я тут же перешла на новый уровень раскрепощения. Больше не походила на зануду из офиса. Это было откровение и флирт. Это была претензия на женщину-тайну, женщину-мечту. И, гуляя вдоль малюсеньких магазинчиков, мини-выставок, я с удовольствием вдыхала дух старины, наслоения эпохи, и той самой свободы, которая жила среди этих людей. – А напишите мой портрет! – обратилась я к первому же художнику-портретисту с углём в руках. Обернулась на Егора, но он, казалось, не имел ничего против. Только наблюдал. Был даже не рядом, а держался чуть в стороне. Будто чувствовал, давал возможность уверенно окунуться в среду, которой я так долго себя лишала, а оттого теперь не могла надышаться этой атмосферой загадочности, какого-то таинства. Впрочем, оставаться в стороне после моих слов он не собирался. О чём-то переговорив с художником, тоже взялся за дело. – Эй, ты хоть посмотри на меня, а то сейчас напишешь как ты любишь говорить «как чувствуешь». – одёрнула я его спустя время. Но Егор сосредоточенно молчал, делая то резкие росчерки, то ведя плавный изгиб. Он так непривычно щурился и напряжённо поджимал губы. А ещё хмурил лоб, будучи чем-то недовольным. Егор завершил работу чуть раньше забавного старика в классическом берете, но демонстрировать мне не стал, лишь загадочно улыбнулся. Не позволил взглянуть и на второй портрет. Расплатившись, затолкнул их в специальную сумку, которую, видимо, тоже выкупил у старика, взял меня за руку и больше не отпускал. Он молчал. Не нарушил волшебство момента. А потом мы ели мороженое в парке Горького и, сидя на лавочке, долго любовались на воды на Патриарших. Тоже молча. Я вспоминала детство. Приходила сюда с отцом. Сердце томительно сжалось. Стало тошно и тоскливо оттого, как я распорядилась своей жизнью. – Что-то случилось? – проронил Егор, будто почувствовав. А впрочем, он действительно чувствовал. Я отрицательно качнула головой. Но, пожалуй, сделала это излишне торопливо. – Всё хорошо. – процедила сквозь зубы. – Ладно, давай по-другому… Чего ты хочешь сейчас? – Сейчас? – я действительно задумалась и мечтательно улыбнулась, глядя куда-то сквозь время. – Хочу вина, тишины и живой музыки. – выдала я первое, что пришло на ум, при упоминании желаний, удовольствия, внимания к себе. – Тогда поехали? На протянутую ладонь я посмотрела с подозрением. – Будешь спаивать меня в своей квартире неподалёку и играть на клавесине? – Почему на клавесине? – Это единственное, что тебя смутило в моём вопросе? Егор натянуто вздохнул. – В принципе идея не так плоха, только вот с клавесином действительно засада. Но если ты уважаешь джаз, то я мог бы показать тебе отличное место. Джаз я любила. А ещё армянский дудук. Включала его запись, запершись в рабочем кабинете в половину десятого вечера, и ревела. Сама не понимала о чём. Сейчас реветь не хотелось точно, потому я всё же приняла приглашение. Это оказалось чем-то средним между баром и рестораном. Искусственное освещение с мягким жёлтым теплом вокруг. Слишком мрачно на мой вкус, но удивительно атмосферно. Стены, шторы, обивка мебели с преобладанием цвета горького шоколада, кофе, золота. К вину подали фрукты и сырную тарелку. Кажется, седьмой номер. Но я предпочла наслаждаться кисловатым, чуть терпким вкусом белого вина. Любимого Шардоне. Даже интересно, он на свой вкус выбрал? Хотелось бы, чтобы на свой. В голове наметился приятный шум. Хотелось прикрыть глаза и насладиться уединением. Наверно, так я и сделала, потому как однажды моргнув, вдруг опомнилась, что за столом не одна. – Извини. – бегло улыбнулась Егору. – Думаю, с душевными метаниями мы разобрались. Давай уйдём отсюда. – Хорошо. – покорно согласился он и попросил счёт. При этом не выглядел чем-то озабоченным или недовольным. Я совершенно некстати подумала о том, что муж бы вынес мне мозг за этот час своими наставлениями, личным мнением и сверкающими недовольством глазами. Однако оказавшись на улице, я поняла, что прошёл вовсе не час. Заторможено осмотрелась по сторонам, пытаясь сориентироваться, а когда увидела, как Егор направился к водительской двери, окликнула его. – С ума сошёл после вина за руль! Но на моё замечание Егор лишь развёл руками. – Поэтому тебе и не предлагаю. – Хочешь сказать, что это я одна сейчас всадила целую бутылку? – Хочу. – А ты? – А я боялся, что если посягну, то буду жестоко наказан. – иронично рассмеялся он. – И что теперь? Я пьяная, а ты трезвый? – Выходит так. Отвезти тебя домой? – заботливо уточнил он, а меня аж замутило от подобной мысли. Вот именно сейчас держать ответ перед благоверным не хотелось совершенно, а он точно будет пенять на мою безответственность. – Нет, домой я не хочу. – Тогда ко мне? – С ума сошёл?! – повторилась я с ещё большей паникой в голосе. – Я тут бутылку вина осушила в гордом одиночестве и не заметила. И теперь даже боюсь подумать, что могу сделать наедине с тобой в замкнутом пространстве! Видимо, приду в себя уже без трусов. – грубо выразилась я, на что Егор только фыркнул. – Поверь, когда я тобой займусь, ссылаться на невменяемость не прокатит. – То есть ещё не занялся? И это у тебя так, разминка? – Саша, расслабься, в мои планы не входит соблазнять тебя. – устало выдохнул он и я почувствовала себя крайне неуютно и даже подумала: а не обидеться ли?.. – По крайней мере, не сегодня. – добавил Егор и жить стало как-то веселее. – Тогда поехали танцевать, что ли… – недоумённо пробормотала я, и опомниться не успела, как мы понеслись на шикарной тачке на другой конец Москвы, только для того, чтобы громкая музыка заглушила мои глупые и нелепые мысли. Глава 4 И было хорошо и легко. Без мыслей, без упрёков… без допинга. Или возбуждающий парень в опасной близости всё же относится к запрещённым препаратам?.. По крайней мере, голова при взгляде на него кружилась очень натурально. Вино отдыхает! И его улыбка сейчас была на порядок откровеннее моего самого крышесносного секса. Да, да, такой тоже был. Хотя теперь я не уверена, что тот секс был так уж хорош… Егор… он позволял отрываться. И снова оттого, что всё понимал. И эту вот мою агонию… Не пытался опротестовать или остановить. Нравится сходить с ума – да, пожалуйста. Только вот смотрел так, что удавиться охота. Жарко стало, когда он появился в том самом галстуке. Мой подарок оказался очень кстати. Мальчики из шоу гоу-гоу перестали пользоваться популярностью. А Егор наглядно и о-о-очень ненавязчиво показал, какое место я могла бы занимать в очереди из желающих прикоснуться к совершенному телу. Где-то в хвосте. Возможно даже, последнее. Но ведь судьба, как известно, злодейка. И конкретно сейчас среди самых молодых-стильных-секси-красоток его интересовала я. И только когда играть ему надоело, он всё же приблизился. Стал вплотную, не позволяя двигаться музыке в такт, придержал раскрытой ладонью за спину, что-то слишком настойчиво внушал взглядом. Я его понимала. Но очень не хотела это понимание показывать. Потому продолжала соблазнительно выгибаться, задевая за живое самым старым и самым надёжным способом, который только знал этот мир. Физический контакт. И успела поймать на себе сбившееся дыхание, успела оценить то нетерпение, с которым ладонь вжималась мне между лопаток, как вдруг… – Александра Юрьевна, а я уж думал, что обознался. – послышался в стороне насмешливый мужской голос. Я злобно прищурилась и обернулась. Тут же наткнулась взглядом на директора по развитию нашего банка. Молодой и наглый. Максим Гаранин. Его назначили два месяца назад, при этом весьма неделикатно сместив опытного специалиста. Сразу после назначения он подошёл ко мне, посмотрел в глаза и сказал: «Не сработаемся». А вот сейчас разглядывал с интересом. Даже с каким-то восторгом, что ли. Егор нахмурился, но отступился, предпочитая не вмешиваться. Громкая музыка не позволяла просто переговариваться и, чтобы расслышать друг друга, приходилось наклоняться к самому уху, нарушая границу личного пространства. Для меня это был явный перебор, а вот начальник, кажется, оказался не против. – Неожиданный поворот, правда? – неприятно ухмыльнулся он. – Это вы сейчас о чём? – Ну… эта наша с вами встреча. – Лично я встречаться с вами не планировала. – Да? А я вот вдруг подумал, что недооценил вас и ваш скрытый потенциал. Я посмотрела на мужчину с откровенной неприязнью. – Не хочу показаться грубой, но предпочитаю обсуждать свой потенциал исключительно в пределах рабочего кабинета. – А мы обсудим, Александра Юрьевна. – Гаранин коротко и многообещающе улыбнулся. – Обязательно обсудим. Я вот даже подумываю, а не предложить ли вам должность моего заместителя. Кстати, к обсуждению этого момента можно приступить уже сейчас. – Да плевать я хотела на ваши обсуждения. На это моё заявление он оскалился с явным удовольствием и предвкушением. Его улыбка померкла, а вот обещание во взгляде осталось. Я потеряла интерес к беседе. Повернулась к Егору и извинительно улыбнулась. – Я умоюсь. – проговорила ему на ухо, притянув к себе за всё тот же галстук. – Буду ждать тебя у бара. – кивнул он и ушёл в сторону стойки. Только оказавшись в спасительной тишине коридора, я поняла, как же сильно устала и выдохлась. Не от музыки или тяжёлого дня, нет. Я устала от внимания. Пристального и какого-то порабощающего. В дамской комнате сунула ладони под ледяную воду и простонала от удовольствия. Правда, уединением насладиться было не суждено. Гаранин вошёл следом без доли смущения, впился взглядом в зеркальное отображение и весьма провакационно встал позади меня, устроив обе ладони на умывальник так, что я оказалась в кольце рук. – Это женский туалет. Гаранин порочно улыбнулся, но не отступил. Он придвинулся плотнее и устроил подбородок на моём плече. – Какое печальное недоразумение. Или ты предпочитаешь в мужском? Я стиснула зубы, а его взгляд потяжелел. Не было в нём больше ни мальчишества, ни разгильдяйства. Он был ярким, красивым, амбициозным. Моложе меня на четыре года. И как-то с ходу наше знакомство не задалось. Теперь я даже голова была назвать причину: он меня хотел. – Кто это был? – глухо прозвучал его голос. – Вы действительно ждёте пояснений? – Предпочитаю, чтобы на мои вопросы отвечали, а не задавали встречные. – как всегда легко завёлся он, но тут же примирительно улыбнулся. – Ну, зачем тебе всё это? Неужели ближе никого не нашла? – Это, вас, что ли? – Так странно, – хмыкнул он, – ходишь вокруг да около, оберегаешь что-то, что тебе безмерно дорого, а потом вдруг появляется кто-то борзый и тупо нагибает твой объект обожания. Как так, а? – Вы не похожи на человека, который туго соображает. – Да, я как раз из тех, кто нагибает. – с готовностью подтвердил Гаранин, досадливо рассмеявшись. – А вот с тобой отчего-то решил, что нужно вести себя по-другому. – Я не очень понимаю, это какое-то признание? – поморщилась я, боясь, что эти слова не более чем слуховая галлюцинация или проделки целой бутылки вина. – Кто это был? – повторил Гаранин свой вопрос с очевидным давлением. Я настороженно вздохнула. – Вы в своём уме? – Поверь, сейчас в твоих интересах не дразнить меня. – А иначе что? – вскинула я голову с порочной улыбкой. Гаранин поморщился и… не стал опускаться до шантажа или угроз. – Слушай, а поехали ко мне? Никогда не любил эти разборки тупые. Было и было! Хочу тебя. – У меня на вечер другие планы. – почему-то вырвалось из меня вместо каких-то оправданий, пояснений, вместо пощёчины зарвавшемуся хаму, в конце концов! – Я ведь не шутил насчёт должности. Чего ты хочешь? Денег, внимания, положения? Чего? Я всё это могу тебе дать, ты же знаешь. – не добившись понимания, Гаранин прижался губами к моей шее, но взгляд не отпустил. – А могу и отнять. – игриво шепнул он. Гаранин не сделал акцент на угрозе. И, вероятно, она должна была стать лишь фоном для общего светлого образа, но… Я уже встала в позу. – Да я сегодня прямо нарасхват! – удивилась вслух, а он не отреагировал. – Ты меня слышишь? – Если это всё, то я бы хотела вернуться в зал. – сухо отозвалась я и уверенно расправила плечи, условно отталкивая Гаранина. Он отступился и спрятал кулаки в карманах брюк. Сделал ещё один шаг назад, когда я развернулась к нему лицом. – Слушай, это всё несерьёзно… – поморщился он. – Ты же не уйдёшь сейчас с этим… – Что-нибудь ещё? – Саша? – предостерегающе прищурился он. – Для вас Александра Юрьевна. – Александра Юрьевна, не заставляйте меня разочароваться в вашем моральном облике. – заявил он, качнувшись на пятках. – Чего тебе не хватает? Дикого секса без обязательств? Так, он тебе этого не даст. Он вообще ничего, кроме проблем, тебе дать не сможет. – Точно как и вы. – Я дам тебе гарантии в завтрашнем дне. Я дам тебе протекцию. Я изобразила заинтересованность. – А что вы там говорили про положение? Гаранин тут же потемнел с лица. – Ну, жениться я на тебе не могу. Ты вроде как уже замужем. – Я что-то не поняла: от этого факта вы вздохнули с облегчением или всё-таки расстроились? – позлорадствовала я и направилась к двери. Гаранин, придержав меня за локоть, осторожно вернул на место. – Саша… – неодобрительно покачал он головой. Я возмутилась, но лишь взглядом. Сделала очередную попытку уйти, но тем же ненавязчивым жестом была отстранена. – Саша? Я не шучу. – предупредил он и я не могла с уверенностью сказать, чего в этом его протесте было больше: упрямства или собственнического инстинкта. – По какому поводу не шутите? – уточнила на всякий случай. – По всем. По всем пунктам сразу. Хочу тебя, как увидел, как первый раз встретились взглядом. Так бывает. – А что же так долго молчали? – Да потому что тогда же и понял, что прыжок в койку к начальству тебя не прельщает. – Ну, так в чём проблема сейчас? – Ты серьёзно не понимаешь? – Представьте себе. – А сегодня я вижу тебя в компании… – Гаранин выразительно поморщился. – Кто это вообще, я тебя в последний раз спрашиваю?.. И ты вроде как не против. – добавил он тут же, сглотнув… что?.. может, свою претензию? – Как это понимать? – А так и понимайте! Судьба любит рисковых. Парень вот рискнул и поэтому сегодня я уеду с ним. – Александра Юрьевна, подумайте о карьере. – добавил Гаранин официальным тоном, а я вызывающе оскалилась. – Да идите вы на хрен со своей карьерой! – дерзко улыбнулась я. – Приеду из отпуска и уволюсь к чёртовой матери! – выругалась уже на ходу и стремительно приближалась к холлу. Егор встретил меня уже там. Вот только его взгляд был направлен не на меня. Сзади шёл Гаранин, демонстративно поправляя пряжку ремня. В машину мы сели молча. Я так поняла, Егор переваривал. И до сотки разогнались наверняка за положенные сколько?.. пять?.. шесть секунд? Я даже вспомнила пристегнуться, так резко он маневрировал на заполненной транспортом улице. А вот когда уже скорость снизилась до разрешённой, Егор зло долбанул по рулю. – Ты с ним тоже трахаешься?! – прорычал он. И я поняла: нет, не переваривал. Подбирал слова. Из тех, что поприличней. Я рассмеялась, отвернулась к окну. – О-о, какие упрёки пошли. – потянула, раздражаясь. – И, позволь узнать, что значит твоё «тоже»? – Я задал вопрос. – зло процедил Егор, а я явно уловила зубной скрежет. Покосилась на него с сомнением. – А ты знаешь, я не хочу отвечать на твои вопросы. Я устала от вопросов. – дёрганым движением я пригладила взлохмаченные ветром волосы. – И вообще! Разве я давала тебе право задавать мне какие-либо вопросы в принципе?! – И кто это такой был? Его непробиваемости следовало только позавидовать. Мой боевой дух растворился в напряжённой тишине салона. – Я – Великий Умывальник, Знаменитый Мойдодыр, Умывальников Начальник, И мочалок Командир! – пробубнила я в сторону, а Егор покосился на меня будто бы на порядок спокойнее и тише. – Начальник твой, что ли? – Ага, главный специалист по траху в мозг. – Но у тебя с ним что-то… что-то есть? – У меня нет. А у него со мной, как только что выяснилось, вроде бы есть. – окончательно расклеившись, я махнула на всё рукой. – Не бери в голову. – Извини, наверно, я, и правда, не имел права так с тобой разговаривать. – спустя целую вечность признал свои ошибки Егор. Я, принимая извинения, кивнула. – Отвези меня домой. Пытаясь собраться с мыслями и решить, как же мне теперь выбираться из той ямы, в которую я так старательно зарывала себя весь сегодняшний день, я ехала, подпирая ладонью лоб. Нужных мыслей не находилось. Мешались только глупые, дурацкие и неправильные. Например, о том, что это был единственный раз за десять с лишним лет, когда я была собой. Когда я не оглядывалась, пытаясь сообразить: а так верно, так правильно? Зачем делать правильно, если можно хо-ро-шо! И зачем отправляться домой, когда удовольствие приносит вечер с новым другом? Он ведь согласился дружить, так? И так увлеклась я самоанализом, что даже не сразу сообразила, что уже несколько минут машина стоит напротив моего подъезда. Обернулась на Егора, но он не торопил. Тоже о чём-то думал. Хотелось верить, что обо мне. Но любой праздник однажды заканчивается, поэтому, чтобы не делать больнее, я решительно вышла из машины. С заднего сидения забрала свой конверт и пиджак, папку с холстами, покупки и сумочку. На этом хлопнула дверцей и уверенно направилась к подъезду. Чувство незавершённости притянуло меня обратно, и я склонилась, чтобы опереться руками в проём опущенного стекла. – Не звони мне больше и не пиши. Надеюсь, ты оценил мой сегодняшний энтузиазм и согласишься, что я сполна отработала эту прелесть, что сверкает сейчас в ушах. – нервным жестом я дёрнула за подаренное украшение. На его скулах мелькнули и тут же пропали желваки. Стекло плавно поднялось и машина тронулась с места. Вот и попрощались. Глава 5 Я пьяно качнулась и уже не так твёрдо, как минутой ранее, всё же вошла в подъезд. Домой не хотелось совершенно. Мелькнула шальная мысль немного пройтись, проветриться, отдышаться. Но на часах уже начало двенадцатого и весь день я провела непонятно где. Максимально оттягивая неминуемое, я донельзя медленно плелась по лестнице. Между четвёртым и пятым этажом присела на ступени, чтобы передохнуть. Правда, надолго меня не хватило. Со стоном обречённости я осторожно поднялась и даже расправила брюки на бёдрах. Отчего-то это касание отдалось во мне волной похотливого жара и я воровато осмотрелась по сторонам, но подъезд был совершенно пуст. Последние два пролёта дались особенно нелегко, но до квартиры я всё же добралась. И сразу наткнулась на мрачный и осуждающий взгляд мужа. Едва ли он ждал меня прямо здесь, в проходе. Скорее, вышел, как только услышал звук отпираемых замков. Стало неуютно, и с какой-то необъяснимой тоской я посмотрела за своё плечо, туда, где остались мои сегодняшние впечатления, улыбки, не требующее пояснений молчание. – Ты поздно. – резюмировал он и я кивнула. – Гуляла. – заявила излишне нагло. Излишне громко хлопнула дверью. Витя это уловил и скрестил руки на груди. – Ну и как? – хмыкнул он. Я пожала плечами и сбросила с ног туфли. Они разлетелись в разные стороны. – Удовлетворена. – вздёрнула я подбородок, давая понять, что обвинять меня сейчас не стоит. Муж заинтересованно вскинул брови. – Ты выпила? – нахмурился он, а я недружелюбно фыркнула. – Хорошее вино. Грех отказываться. И на этом посмотрела в его глаза, слишком отчётливо понимая, что не чувствую своей вины. Ни! За! Что! И от этого понимания стало не по себе. Огненная волна пульсировала внизу живота, но тело требовало не мужа… не его… – Я звонил тебе. – спрыгнул Витя со своей претензии прежде, чем она стала непозволительно острой. – Ну, как видишь, меня не украли… – я театрально раскинула руки и виновато склонила голову. – Зря иронизируешь. Я беспокоился. – Вполне допускаю такой вариант. Вить, скажи, а ты меня любишь? Муж хмыкнул и окинул меня оценивающим взглядом. – А ты меня? Я неловко топталась у двери. Выбор места для выяснения отношений был откровенно странным. Но пройти в комнату не хотелось. Там бы я снова почувствовала угнетающую обыденность. Потому, так и не сойдя с места, лишь умилительно склонила голову набок. – А что, без встречного признания любить меня уже невозможно, да? – Ну почему же? Я люблю тебя, просто… – О! – я вскинула указательный палец, чему-то несказанно обрадовавшись. – Ты заметил, что в подобных разговорах между нами всегда всплывает вот это «просто» или обязательное «но». А ведь я любила тебя просто так. – А сейчас что же, не любишь? – И сейчас люблю. Вот только для того, чтобы это осознать, мне приходится что-то прикидывать, сравнивать, оценивать риски… Всё ещё молодой, красивый, хотя многие в твоём возрасте уже плюют на эти мелочи. Ты перспективный, талантливый, уверенно идущий к цели. И всё это вроде бы важно. Так много… много условий. Твоё отношение к семейным ценностям, внимание к важным датам, хотя я практически уверена, что их в твой ежедневник записывает секретарша. Но разве это то самое «люблю», которое было в начале наших отношений? – Ты привыкла всё усложнять. – Прости, но я так и не научилась видеть вещи в одной плоскости. Для меня мир по-прежнему остаётся многогранным. Он имеет оттенки и полутона. А твои слова, не представляешь, но имеют вкус! Сейчас он горький. Муж старательно улыбнулся и плавно двинулся в сторону комнаты сына – чтобы закрыть дверь. Я криво ухмыльнулась: можно подумать, он сейчас видит что-то кроме своих видеоигр. Но при этом не стала мешать. Лишь наблюдала. – Мне показалось или ты откровенно напрашиваешься на ссору? – Витя умело изогнул одну бровь и снисходительно склонил голову. – Да, я напрашиваюсь. – я с готовностью кивнула и размяла немеющие от нарастающего напряжения губы. – И я даже могу узнать причину? – А она должна быть? – Ну… тот факт, что у тебя в руках папка из туристического агентства от меня не укрылся. Я с недоумением уставилась на яркий пластик в руках и отстранённо кивнула. – Да, мы летим… – я множественно кивнула не озвученным словам, после чего напряжённо сглотнула. – Мы летим к морю. Надеюсь, ты уладил свои вопросы на работе? Муж не посчитал нужным мне отвечать. Он деловито сдвинул брови. – И куда, позволь узнать, мы летим? – Филиппины. Остров Палаван. – отозвалась я, слыша свой голос словно через толстое стекло. Муж изменился в лице. Я развела руками. – Ты шутишь? – в запале ахнул он, не отдавая себе отчёт, как театрально выглядит. – Я просила тебя отправиться со мной. А сейчас, увы… – Саша, ты в своём уме?! Какие ещё Филиппины?! – взревел он, но моя всё ещё недостаточно свежая голова отказывалась реагировать. – А почему ты на меня кричишь? – удивилась я, а муж к тому времени вскинул взгляд к потолку. – Сколько… сколько ты заплатила? – ужаснулся он. Озвучивать сумму было сродни самоубийству и я ожидаемо смолчала. – Вылет состоится, как только получим визу, так что предоплата сто процентов. Можешь даже не надеяться соскочить. – Дай… дай я прочту договор! – протянул он руку, а я совершенно по-детски спрятала папку за спину. Да и к тому же, нужного договора там пока не было. – Завтра прочтёшь. Уже поздно. Но мужа понесло и сдерживаться он был не намерен. – И… и что это в твоих руках?! – нервно вскрикнул он, тыча в меня пальцем. – Ты опять таскалась по Арбату?! И, признаться, только в этот момент я вспомнила, что в руках у меня внушительный тёмный чехол для эскизов. И вот тут-то он меня и задел. Настолько, что я готова была по-кошачьи выгнуть спину и с остервенением вгрызаться в его пульсирующее кровью горло. Да, я была к этому готова. Но, зная мужа, осознавала, что чем холоднее и беспристрастнее будет моё лицо, тем мучительнее он будет корчиться от собственного промаха. Поэтому я сверкнула глазами, презрительно скривила губы и на выдохе хмыкнула. – Завидуешь, что кто-то ублажает меня на порядок круче тебя самого? Да, ты прав, поистине мощный оргазм я испытываю только в полной тишине, в одиночестве, проводя кончиками пальцев по исчерченной грифелем бумаге. – выдала я налегке и, осторожно пристроив «пополнение» у дальней стенки гардеробного шкафа, направилась в ванную. Супруг, нагнетая, поплёлся следом. – Витя, слушай, уже очень поздно и я действительно устала. – пожаловалась я мужу и мы застыли. Я – глядя в зеркало ванной комнаты, он – стоя чуть позади, в отчаянной попытке поймать в зеркальном отражении мой взгляд. Осознание того, что это со мной сегодня тоже было, я вдруг смутилась. Скорее, оттого, что рано или поздно придётся объясняться с Гараниным. И эти его взгляды, недвусмысленные намёки, это откровенное желание… он не из тех, кто прощает глупышек, рискнувших плюнуть в обнажённую признанием душу. И пока я размышляла на эту тему, моё смущение муж принял на свой счёт. Приблизился, огладил голые плечи, прижался губами к шее. Я старательно обмывала ладони прохладной водой. – Прости, я перегибаю. Ревную тебя безумно и боюсь потерять. – как всегда признался он, а у меня в кои-то веки не появилось желание его успокоить. – Не дави на меня. – прошептала я и невольно повела плечом, сбрасывая его прикосновение. Мужу это не понравилось. Он демонстративно обвёл языком зубы за нижней губой и напряжённо вздохнул. Взгляд заострился, зацепившись за украшение в мочке уха. – А это ещё что? – ревностно буркнул он и напрягся всем телом. Вероятно, оценивая мою новую «игрушку». Витя знал толк в украшениях, хоть и придерживался версии, что баловать женщин чревато. И именно оттого, что он видел сейчас не серьги, а визуализировал ценник на них, мучительная пауза затягивалась. Для верности он даже подцепил украшение в моём ушке и прищурился, пытаясь… что? Распознать подделку? Серьёзно?! Я болезненно поморщилась и ушла от его прикосновения. – Саша? – подчёркнуто холодно Витя напомнил мне о своём присутствии. Я изобразила невозмутимость. – Что? – Сколько это стоит? – Нисколько. – уверенно вскинув голову, я тряханула пышной шевелюрой. – Это подарок. Щека мужа нервно дёрнулась. – И кто это у нас такой щедрый? – Красивый, загорелый, наглый. Никого не напоминает? – фыркнула я, злясь на мужа за то, что он подобные подарки необходимостью не считал. Витя пригвоздил меня взглядом, а я продолжила полоскать ладони в холодной воде. Когда напряжение достигло своей кульминации, я всё же отвела взгляд и прикусила губу: ситуация требовала срочного исправления. Я бросилась в импровизацию: – И про годовщину, которая пришлась на середину прошлой недели ты тоже, я так понимаю, не помнишь? – криво улыбнулась я своему глупому поступку: фактически скрыла преступление под личиной затаившейся обиды. – Кстати, я подарила тебе часы. Кажется, ты был так напряжён и занят, что не заметил фирменную коробку до сих пор. – добавила я и демонстративно прошла в спальню, где в его прикроватной тумбе так и дожидался хозяина отнюдь не дешёвый подарок. – Вот. Муж с недоумением на лице перехватил с моей всё ещё влажной ладони футляр со скромным бантом и, раскрыв его, шумно вздохнул. Ведь эти часы стоили как три пары серег, и деньги на них я откладывала почти полгода, чтобы семейный бюджет не особо страдал. Витя смущённо улыбнулся, обнял меня, приникнув губами ко лбу, и запустил пальцы в волосы, окончательно взбивая их в пышную шапку. – Саша, у нас годовщина в эту пятницу. – прошептал он, спускаясь губами к виску. – И именно на пятницу заказан столик в твоём любимом ресторане, цветы и… нет, пожалуй, я пока не скажу, что ещё тебя ждёт. – мягко улыбнулся он и всё же приник в поцелуе к уголку моего рта. – Ты всё перепутала. – пожурил он, смеясь. – Правда? – сыграла я идеальную растерянность и замедленно кивнула, вроде как соглашаясь. В той же прострации села на кровать и уравновешенно вздохнула. – Только не говори, что ты успела так плохо подумать обо мне. – Увы, успела… – И, признайся, исключительно из своего каприза наговорила этих глупостей про острова, да? На этом я уклончиво кивнула и вскинула на мужа предельно твёрдый и безмерно упрямый взгляд. Сложила руки на коленях, демонстративно поджала губы. – Нет. Мы всё же полетим на Палаван. Витя не придумал ничего лучше, нежели обнять меня со спины. Вероятно, чтобы мне было невозможно разглядеть выражения его лица. – Саша? Ну… Ну, Саша… Милая моя, хорошая. – потянул он нараспев, устроив подбородок на моём плече и уткнувшись носом в шею. – Ты же знаешь, как я отношусь ко всем этим курортам. – сплетал он наши пальцы, старательно сжимая их в замок. – Ты же знаешь, что я не выношу длительные перелёты и… – Я уже всё решила. Будет жаль, если твоя путёвка пропадёт. – Это каприз, да? Или… или нет, подожди… ведь ещё вчера об этом и речи не было. Ещё вчера ты была вполне согласна на среднестатистический курорт в наших широтах и… Ну конечно! Какой-нибудь ушлый менеджер просто развёл тебя на деньги! – довольный своими дедуктивными способностями, муж едва не аплодировал такому логичному финалу. Я поднялась с кровати и с отрешённым видом принялась стягивать с себя одежду. – Нет, Вить, просто за все те годы, которые мы были вместе, ты так и не удосужился спросить, о чём же я на самом деле мечтаю. Муж сделал вид, что эти слова не прозвучали. Причём, как всегда умудрился провернуть подобный фокус, глядя мне прямо в глаза. – Я уверен, всё это ещё можно переиграть. Ты права, сегодня уже поздно, а вот завтра… завтра я сам наведаюсь в эту конторку и разнесу там всё к чёртовой матери! Совершенно довольный собой, Витя развалился на кровати, закинув руки за голову. А мне так противно стало, что даже спорить не хотелось. Вот только… если сейчас промолчать, то завтра можно будет даже головы не поднимать. Потому что бесполезно. Витя успеет расправить крылья хищной птицы, которой он, по сути, и являлся, а жалкой колибри вроде меня останется лишь успокаивать бессмысленно трепыхающееся сердечко. – Витя, ты меня слышишь? Раз в десять лет я заслужила тот отдых, который хочу. А не тот, который так удобен тебе! – отчеканила я свой жалкий текст, и муж нахмурился, оценивая какие-то только одному ему известные риски. Для кризис-менеджера это очень важно: тонко чувствовать грань, за которой может стать поздно. И он её почувствовал. Мягко улыбнулся. Присел на кровати и протянул руки в мою сторону, предлагая примкнуть к нему. К такому уютному, тёплому, родному. Но я отрицательно покачала головой. Вот именно сейчас было бы лишним окунаться в негу и подкупающую заботу. Витя прикусил губу изнутри и умоляюще посмотрел на меня. – Ну, почему нет, Саш? Почему нет, если мы с тобой вдвоём очень хорошо понимаем, что вся ситуация не стоит выеденного яйца? Ссориться? Из-за чего? Из-за того, что я не хочу, а ты хочешь? Неужели нельзя найти компромисс? Это такой хитрый ход? Дать мне под дых этим вот заявлением про Филиппины, чтобы я без сомнений согласился на Александрию в Египте? Помнишь, ты говорила, что хотела бы там побывать снова? Так, он удался. Я согласен. Я даже согласен все две недели провести в изнуряющих автобусных экскурсиях по Европе, как ты предлагала в прошлом году. Что? – прищурился он, оценивая мою реакцию. – Снова не то? Может, Доминиканская республика? – предложил соблазнительным тоном. – Карибское море, экзотика, но… более цивилизованная, что ли, более адаптированная для европейского туриста. Зачем эти крайности? – Потому что мне это нужно. – мягко и уступчиво попыталась объяснить я и вот тогда-то и поняла, что этой мягкостью дала маху. В глазах мужа сверкнул алчный блеск скорой победы, а на губах расцвела торжествующая улыбка. Хищник готов был не то, что растерзать крохотное сердце. Он готов был проглотить колибри целиком и на лету, как жалкое насекомое. – Саша, всё хорошо. – примирительно улыбнулся он, прижимаясь ко мне всем телом. – Ну, хорошо ведь. Каюсь: грешен. Я не уделял тебе достаточно внимания. Но я исправлюсь. Обещаю. И я уже взял отпуск. В офисе все только облизнулись тому, какая у меня замечательная супруга. Тому, что взвалила этот труд на себя и решила всё! Буквально всё! Даже ставки сделали, что с отдыха мы обязательно привезём себе дочку. С такими же очаровательными серыми глазами, как у тебя, и с моей харизмой. И я бы очень не хотел вместе с дочерью привезти ещё какую-нибудь неизвестную тропическую болезнь. – Что ты такое говоришь? – нахмурилась я, давая себе отчёт в том, что весь этот словесный бред лишь шанс нащупать во мне слабину и давить на неё, давить, давить! – Ладно, хорошо, давай возьмём передышку. Ты примешь душ, успокоишься, я обещаю ответственно штудировать мировую паутину в поисках всевозможных плюсов для отдыха… где, ты сказала? – Уверена, ты запомнил. – бросила я и направилась в ванную, накинув на плечи лёгкий халат. Я не стала следовать совету мужа и становиться под душ. Наполнила ванную тёплой водой и плеснула в неё ароматной пены, чтобы насладиться своеобразной свободой, отключить сознание, закрыться от происходящего за дверью. В какой-то момент даже показалось, что мне удалось расслабиться. Губы попали под власть плавающей улыбки, а глаза непроизвольно закрылись. Я повела мягкой мочалкой по подбородку, шее. Повинуясь пока ещё неявному инстинкту, спустила её ниже, к груди. Лёгкое, практически невесомое касание вокруг соска сорвало с губ неожиданный стон, и я даже успела испугаться. Но, удостоверившись, что дверь ванной заперта на замок, уже более расковано и целенаправленно завершила начатое, и стон стал более явным, уверенным, требовательным. И… я позволила себе забыться. Позволила себе впустить в голову фантазию, маленькое и рискованное приключение. Я представила себе то, от чего отказалась в реальной жизни. Хотелось верить, что это не моя рука с деликатной настойчивостью путешествует вдоль живота всё ниже и ниже, что это не мои пальцы задевают чувствительные места, что не мои ногти царапают распалённую желанием кожу. Телефон моргнул, оповещая о пришедшем сообщении. Я не хотела смотреть. Я не думала отвлекаться, но дурацкая привычка держать всё под контролем заставила приподняться и прочесть послание. Не ослабляя нажима на низ живота, не отпуская туманную чувственность. «Тоже думаешь обо мне?» – как наяву в голове прозвучал его хриплый голос и я вздрогнула. Оргазм пришёл неожиданно, и я едва не выронила телефон в воду. Выругалась вслух и стиснула зубы, пережидая короткие сладостные спазмы, пульсацию крови внутри, и оглушающий гул в ушах. Окончательно успокоившись, собравшись с мыслями и, наконец-то, выпустив телефон из ослабленных пальцев, я коротко рассмеялась своей глупости. Это могло выглядеть как угодно. Уродливо, позорно, безнравственно. Но ни одна женщина никогда не станет отрицать, как же это чертовски приятно, когда тебя добиваются. С желанием затаиться в своём маленьком мирке пришлось безжалостно расстаться. В конце концов, когда я боялась трудностей? Другое дело, что сегодняшние мои сомнения не позволяют определиться точно, нужны ли эти метаморфозы. Нужны ли эти приключения, эти решительные шаги в эпицентр грозного торнадо. Где меня не просто закружит, а вполне может снести голову. И это не сравнение. Это реальная гильотина, которая кружит здесь же, в опасной близости. И не успела я мысленно застонать от накатившей духоты квартиры, как нервный вопль мужа заставил застонать вслух. – Саша, ты с ума сошла?! Какие Филиппины? Там же сезон дождей! Пересадка, а если не повезёт, то и две! Ты хочешь вернуться вдовой?! Ну и что я могла ответить ему на это? Разве что виновато «поводить носком сандалий» перед собой. Но боль от собственной нереализованности особенно сильно засвербела внутри, и я улыбнулась сквозь зубы. – А я хочу этого. – ядовито процедила я. – Я хочу попасть в тропики в сезон дождей! Я хочу смотреть, как эти крупные, будто живые капли разбиваются о водную гладь и становятся её частью. Я хочу чувствовать этот перенасыщенный влагой воздух и хочу быть распластанной под тяжестью небытия. И я искусствовед, чёрт возьми, а не сухарь с экономического! Я не могу задушить этого в себе! Не могу отказаться от необходимости чувствовать! Мне нужны эмоции, впечатления, страсть, а ты… – я болезненно поморщилась. – Ты можешь на солнышке позагорать в перерывах между буйствами стихии. – закончила я свою гневную тираду и, торопливо переодевшись в платье-халат, выскочила из квартиры. Не было сухих рыданий. Не было истеричных вскриков. И не было иллюзий, будто кто-то пытается меня догнать. Витя как всегда предпочёл дать мне время, чтобы перебеситься. Это периодически случалось. Мои срывы. В такие дни всё проходило по одной бессменной схеме. Я пила вино, гуляла по бульвару художников, возвращалась домой с наспех завершёнными портретами и эскизами. Мне нравилось видеть себя такой… разной… такой свободной, как на этих холстах. Мне нравилось, что посторонние люди угадывали во мне то, что отказывался замечать муж. Это будто шаг в безоблачное детство, как шаг в поросшее вековыми дубами прошлое. То самое прошлое, когда я гуляла по улицам не в чопорных деловых костюмах, а в лёгких платьицах, сарафанах, в легкомысленных юбочках и возбуждающих фантазию блузах. То прошлое, в котором я чётко знала своё предназначение. И этим предназначением было раскрывать новые таланты, первой видеть прекрасное. Этим предназначением было стать воздушной феей и милой крёстной многим юным дарованиям. А также мне бы довелось раскрыть многие и многие тайны давно ушедших шедевров, культовых личностей. Возможно, даже создать собственную мастерскую. Я никуда не ушла. Так и топталась в пыльном дворе, пытаясь отдышаться. Вышагивала от дерева к дереву. От скамьи к скамье. Склонялась, чтобы вдохнуть аромат ночной лилии. Удивительно, но он разительно отличался от запаха, что цветок источал в знойный день. Опомнилась я, только когда в глубине двора заурчал своей мощью и непокорностью мотор дорогой тачки. Тут же, ослепляя, вспыхнули фары. А глупое сердце пустилось вскачь. Опомнившись, я даже сумела напряжённо улыбнуться, мол, что за бред, откуда ему здесь оказаться?.. Удалось сделать шаг назад и почти отвернуться. Но когда мотор недовольно взревел, и машина сорвалась с места, чтобы застыть ровно перед моими ногами… вот тогда улыбок больше не осталось. Только обволакивающий жар, губительная пустыня на губах и болезненная резь в глазах, которые так старательно цеплялись за гневный взгляд, спрятанный за белым светом фар. Мотор снова взревел. Вилы на бампере казались раскалённым орудием древних богов. Смелых, решительных. Богов, которые могут убить или клеймить, забирая тебя в пожизненное рабство. Но я не хотела в рабство. Я хотела чего-то другого. Чего-то неопределённого, неосязаемого, призрачного. Может быть, ощущения полёта… Фары погасли, оставляя в глазах лишь мыльные блики, дикие вспышки которых разрывали нутро своей необузданностью. А потом Егор вышел из машины и придавил меня тёмным взглядом исподлобья. – Саш, садись, поговорим. – прохрипел он, опираясь локтями о блестящую крышу. Закрыл ладонями лицо, размеренно вздохнул. – Ну ты же понимаешь, что разойтись по-хорошему не получится! – усмехнулся он так, будто и сам не был рад этому факту. Его голос манил своей желанностью, своей естественностью. Так, будто он имел право произносить эти слова, делать подобные предложения, будто имел право решать что-то за меня! И магнитом тянуло к беспощадному огню. Но я не пошла. Ни на зов. Ни на сверхъестественную тягу. Я развернулась и ушла, не проронив ни слова. Потому что у меня не было для него слов. Какие уж тут слова, когда готова отдать всю себя без остатка? А потом умереть. Потому что чудес не бывает. Вернувшись домой, поняла, что время уже давно перевалило за полночь. «А подышать так и не успела» – мрачно подумала я, возвращаясь в замкнутый круг тяжёлой и уставшей атмосферы квартиры. Витя выключил свет, но дверь спальни оставил открытой. Видимо, чтобы знала, куда идти, когда «отпустит». Правда, в одну постель с мужем не тянуло совершенно и, желая отыграть роль заботливой мамочки, я заглянула в комнату к сыну. Лёшка не спал. Правда, как только я вошла, тут же свернул все вкладки на компьютере. – Надеюсь, ты сейчас не запрещённый контент обозревал. – улыбнулась я, в очередной раз выдавая себе мысленный подзатыльник за то, что не заметила, как же быстро сын вырос. Лёша очень красноречиво поморщился. – Скажешь тоже. – буркнул он и развернул вкладки. – Я думал, отец вошёл. – мученически выдохнул сын и повернул монитор ко мне. Я слезливо вздохнула, глядя на красочные острова Филиппин. – Мы, правда, поедем туда? – Правда. – горестно кивнула я. – А ты хочешь? – Очень хочу. Там будет кайтсёрфинг и вейкбординг. Это мегакруто. Ты разрешишь мне попробовать? Без экстрима, честно. Просто на доске постоять. – Я даже не знаю, что это. – призналась я, слегка растерявшись. – Давай я пока не буду отвечать согласием, а посмотрю насколько это безопасно. Если там будет инструктор… и шлем… – нахмурилась я, прикидывая, насколько это актуально, – и страховка, – добавила я уже более осознанно. – В общем, если всё это будет, то почему бы и нет… – Мам, ты лучшая! – сверкнули азартом глаза сына. – Только ты папе не уступай. – добавил он тут же, но значительно тише. – Он на работу звонил. Просил директора как-нибудь его задержать. – Ну, об этом не беспокойся. – привычным жестом я расправила его густую чёлку. Так, что Лёша даже не сразу вспомнил взбрыкнуть и уйти от прикосновения. – Я настроена решительно. – Вы не разведётесь? – А это ты откуда взял? Не разведёмся, конечно. – Ну… тогда хорошо. – Что-то я не слышу радости и облегчения в голосе. – некстати заметила я и Лёша безразлично пожал плечами. – Просто я иногда не понимаю, почему ты всё это терпишь. Что «это» я уточнять не стала. Витя часто бывает груб и вполне возможно, что ревностные чувства ребёнка к любимой маме такого отношения простить не могут. – Я люблю твоего папу, да и все наши ссоры… это всё так… по глупости и неопытности. К тому же, он быстро отходит и всегда извиняется. – Можно подумать, его паршивые цветы могут что-то исправить. – буркнул Лёша и я сглотнула ставший в горле горький ком. – Дело не в цветах, а в признании ошибок. – Если это называется «любовь», то я предпочту обходить её стороной. – совсем по-взрослому добавил сын и я мягко рассмеялась. – Какой же ты ещё глупенький… – не сдержалась я и снова потрепала его шевелюру. Теперь отчётливо видела, что Лёша не уклонился осознанно. – Я просто хотел сказать… – Лёша перехватил воздуха, чтобы не спасовать. – В общем, если ты вдруг живёшь с ним из-за меня… – Ну, ну. Не нужно произносить вслух того, о чём совсем скоро пожалеешь. Учись на чужих ошибках. – Но… – А если подобные мысли снова закрадутся к тебе в голову, помни: твоя мама не из тех, кто будет прогибаться под обстоятельства. Ссоры – это всё проходящее. Настоящее чувство гораздо глубже. Это чувство защищённости, доверие, теплота. И всё это, уж можешь мне поверить, между нами есть. И наши споры – это желание сделать друг друга чуточку лучше, ведь со стороны всегда кажется, как будет правильнее. – Хочется верить, что всё это действительно так. – натянуто вздохнул сын и я выдавила из себя приободряющую улыбку. – Ну… в любом случае, я тебя услышала и при необходимости приму эти слова к сведению. – сделала я внушение взглядом. Сын пусть и нехотя, но согласно кивнул. – А какого цвета там море? Оно действительно такое, как на картинке? – вдохновлённо начал он и я в очередной раз поняла, что на данный момент моей романтичности в сыне куда больше, нежели практичности от отца. Я задумчиво улыбнулась, встала с его постели и подошла к двери. – Знаешь, Лёш… Думаю, даже лучше, чем на картинке. Правда. Спокойной ночи, родной. – Спокойной ночи. – услышала я, уже закрывая дверь. Оказавшись в коридоре, снова украдкой глянула в сторону спальни. На этот раз дверь была закрыта и… если прошмыгнуть тихо-тихо, как мышка, то в этом не найдётся ничего страшного. К тому же сна не было ни в одном глазу. Даже наоборот: глаза поблёскивали в мягком свете прихожей, а, порой, даже отдавали колдовской чернотой. – Я ведьма! – пусть и шёпотом, но оттого не менее восторженно вздохнула я, придавая объёма и без того пышным рыжим волосам. – Самая настоящая. – кокетливая улыбка задержалась на губах чуть дольше положенного. И именно в этот момент вспомнила об эскизах, таящихся в глубине шкафа. Всё ещё растянутые в улыбке губы пришлось прикусить. Я постаралась открыть гардероб, чтобы дверца не вжикнула, не заскрипела, не запищала. Я сделала всё возможное, чтобы не выпал ворох одежды, что небрежно висит на плечиках. Я даже длинную шлейку вытянула максимально бережно. И вот тогда, прижимая к груди своеобразное богатство, сбежала в ванную и закрылась в ней на замок. Слишком резкий свет и общая холодность и неуместность пространства невероятно раздражали… я не отказала себе в удовольствии поморщиться. Но совсем скоро удалось извлечь одну из работ и, я прямо чувствовала, как лицо разглаживается в признаке довольства. Портрет был неплох. Я бы даже сказала, хорош! Чёткость линий, уверенные штрихи мастера, который давно «нашёл» себя. В насыщенном чёрном, чуть размытом сером, и даже безликом белом цвете основы он сумел передать яркость и чувственность моего счастливо пережитого дня. Глаза искрились, а на губах застыла едва уловимая эмоция. Пожалуй, даже я не буду спешить, давая этой эмоции характеристику. Думаю, удовольствие. Именно оно заставляет людей светиться изнутри. А ещё вожделение. «Да» – я сладостно заурчала, точно кошка. Вожделение… Именно его горький осадок застыл в уголках рта. И эта… невозможность получить желаемое. В силу многих причин. Стон острого разочарования разорвал тишину – я прислушалась к себе. В каждой женщине таится порочность. Не каждый мужчина способен её разбудить. Моя проснулась сегодня. А, может быть, даже вчера. Я знала, что автор портрета неизвестный художник Старого Арбата. Или… мне хотелось, чтобы это был именно он. Пожалуй, что так. Мастерское исполнение, но, к сожалению, совершенно лишённое чувств. Я без особых терзаний отложила лист в сторону. У меня таких много. Таких большинство. А вот тех, что таят секрет… которые переполнены жаром предвкушения… Их всего два. Первый из них я хранила все эти годы с особенным трепетом. То была рука художника, который, несмотря на пророческое величие, так и не стал признанным мастером. А на портрете мне всего четырнадцать. Это было первое моё искушение. И первый болезненный осколок, насмерть впившийся в сердце. Второй похожий по наполненности портрет был написан моим отцом. Когда-то он украшал огромный гостиный зал в его доме. Это был мой расцвет. Ранний, к слову. Наверно, все ранние так заканчивают: сидя в холодной ванной, склонившись над жалкими остатками некогда богатого внутреннего мира. Сердце забилось чаще, когда ностальгическое отступление завершилось, а я чрезмерно сильно сжала пальцы на втором эскизе. И это был не портрет. Фантазия, быть может… Предвкушение… Безумное по силе желание… Узкие плечи полуобнажены. Широкая мужская сорочка открывает длинную шею и резко выступающие ключицы с круглой ямкой между ними. Голова запрокинута. Ленивые завитки волос ласкают разгорячённую кожу, а тонкие пальчики сжимают разбегающийся на груди ворот. Я чувствовала, как стремительно розовеют щёки. И вовсе не оттого, что была смущена. Просто я знала наверняка, что он хотел этим сказать. И дёргало внутри оттого, насколько искусно он это сделал. Между нами снова стояло желание. Боясь увидеть то, что укрылось от первого излишне эмоционального взгляда, я спрятала оба эскиза. Запоздало подумала, что надёжнее было бы их сжечь. А потом ещё долго пыталась отдышаться на балконе. Сигарета выгорела раньше, чем я сумела разобраться с ворохом мыслей. И раньше, чем вспомнила, что я вроде как бросила. Бросила, как только узнала, что беременна. Тогда это показалось проще простого. И зависимости никакой не было. Так… баловство. Насколько крепко сижу на никотиновой игле, я осознала только сейчас, жадно затягиваясь и смеясь над собственной впечатлительностью. Ситуацию нужно просто отпустить. А завтра станет легче. Удивительно спокойное, ровное утро постучалось в моё окно. А ведь проспала я часов пять от силы. Крепкий кофе стал, скорее, ритуалом, нежели необходимостью. Обжигающий напиток наполнил рот порцией удовольствия и я улыбнулась, щурясь в ярких лучах летнего солнца. Вот тогда-то в кухне и появился муж. Он вошёл, посмотрел на меня и едва уловимо поморщился. Я предпочла на это не реагировать. Никак. – Что, даже не спросишь, куда я иду? – недовольно начал он, втягивая меня в своё раздражение. Я послушно склонила голову набок. – Куда ты идёшь? – На работу вызвали! – сказал он так, будто ругнулся, и чертыхнулся следом. – Не знаю… мне новый проект предлагают. – буркнул и посмотрел на меня, надеясь, что я этот его взгляд не уловлю. – Отказываться не с руки. – добавил тут же, обрисовывая картину. – Возможно, отпуск придётся отложить… – и снова взгляд в мою сторону. Теперь даже злой, потому что мне по-прежнему неинтересно. – Саша, ты слышишь? – Я тебе вчера всё сказала. – уступчиво мурлыкнула я и погладила Витю по ладони. – Очень жаль, но ты же знаешь все эти договоры… деньги нам действительно не вернут. Если не можешь лететь, то лучше уже сейчас захвати с собой документы, чтобы оформить разрешение на выезд. – Какой выезд? – Для Лёши. – с железной выдержкой пояснила я, не намереваясь не то что голос повышать, а даже улыбаться не перестала. Муж изменился в лице. – Я всё же рассчитываю отмахаться. – нервно повёл он шеей и тяжело вздохнул. – В конце концов, столько лет без остановки на них пахал… Пора бы и честь знать. Я упрямо смотрела в окно. Молчание затянулось. Добавить Вите было нечего. Мне, впрочем, тоже. В итоге он перехватил мою чашечку кофе и выпил его, не поморщившись, хотя обычно предпочитал с сахаром и сливками. Думаю, это была победа. А через два дня позвонил Матвей с предложением забрать документы. Мы подписали новый договор. И вместе со страховками, ваучерами, бесконечными рекомендациями, я получила пожелания счастливого пути. Вполне искренние для работника его сферы. Егор больше так и не объявился, а пятничная годовщина, ресторан и подарок, не смогли перетянуть внимание на себя. Глава 6 Утомительный перелёт выжал без остатка даже самых стойких, а палящее солнце Манилы дополнило впечатления изнуряющей жарой. Муж проклял меня по десятому кругу, а вот Лёша вёл себя вполне сносно. Хотя тоже устал. До перелёта на остров оставалось достаточно времени, и я бы предпочла провести его с пользой: осмотреть местность, но Витя упёрся. Мне не терпелось окинуть критическим взором древний город, старинные церкви, прикоснуться к выщербленным от ветра и солнца стенам. А ещё я мечтала уже сейчас окунуться в незабываемый азиатский колорит, пуститься во все тяжкие гастрономического разврата. Но муж категорически отказывался двигаться с места. К сожалению, на уговоры сил не осталось совершенно, и мы бестолково сгрузились в зале ожидания. И на Палаван явились опустошённые донельзя. Так, что даже местные красоты не смогли разбудить утерянного в пути энтузиазма. Прийти в себя получилось неожиданно скоро. На рецепции. Когда мне пришлось трижды переспрашивать информацию, озвученную с запредельно доброжелательной улыбкой. Пульсация барабанила в висках, не позволяя уловить суть сказанного. Я бегло оглянулась на мужа и сжалась под его взглядом. Казалось: миг и он всё поймёт. – В чём дело? Что происходит? – заинтересовался он. Пытаясь выиграть время, я непослушными руками царапала уродливые буквы на анкете для вселяющихся в отель. – Всё хорошо. – натянуто улыбнулась я, но нервная дрожь выдавала с головой. – Что-то не так с бронью? Нужно доплатить? Удивительно, но Витя даже успел извлечь бумажник из кармана брюк. – Ну почему же… Как раз наоборот. – я рвано выдохнула, старательно избегая его прямого взгляда. – Мы какие-то там миллионные посетители отеля. В течение двух недель на карту будет возвращена стоимость тура за вычетом перелёта. – Ну, так это же здорово! Витя благодарно кивнул администратору и с явно восстановленным тонусом принялся осматривать обстановку вокруг. Я же едва не скрипела зубами. – Здорово. – прошептала и ничего перед собой не видела от волнения. Как только с официальной частью было покончено, Витя с сыном направились в номер, а вот мне не терпелось осмотреться. – Я сейчас. – виновато улыбнулась я, отступая в противоположную от лифтов сторону. И первое, что увидела, оказавшись во внутреннем дворе отеля, так это невероятных размеров бассейн, уходящий водной гладью в самый горизонт. И море. Бескрайнее. С порывом ветра меня окутало благоухание сладких тропических цветов и вдохновение. Густое, тягучее, манящее… как шлейф дорогих духов. У борта бассейна отдыхали небольшие компании. В основном молодёжь. Понятное дело, в разгар дня не каждому хватит здоровья находиться на открытом пространстве. Взору представились загорелые тела. Изящные бикини девушек, накачанные торсы парней. Забывая обо всём на свете, я мечтательно прищурилась, подставляя солнцу и свою, неестественно белую для этих широт, кожу. С шумом и брызгами в воду бросился один из лучших представителей человечества. Рассекая прозрачную гладь размашистыми гребками, он в считаные секунды оказался у ближайшего ко мне борта бассейна. Вырываясь из цепких объятий стихии, облокотился у самых моих ног и вызывающе уставился в глаза. Волна жара прокатилась по телу и высушила горло. Я шумно сглотнула. – Нравится? – спросил Егор, с незнакомым для меня позёрством. Я отступилась и неуверенно кивнула. – Прости, я очень плохо подумала о тебе. – проронила, вспоминая горечь, охватившую меня без него. – Значит, просто так не отступишься? – Не привык разочаровывать барышень. – Не хочешь посвятить в свои планы? Не люблю оказываться в глупых ситуациях. – А ты не жди. Просто отдыхай. Наслаждайся вином, видами, островом. А я, уж можешь мне поверить, придумаю, чем тебя удивить. – Уже удивил. – покивала я, вспоминая ловкий ход с оплатой путёвки. – Я оценила размах. – Э, нет. – рассмеялся Егор, забавляясь в воде. – Это ты ещё номер не видела. Уверен, тебе понравится. – Ну вот, теперь я боюсь туда идти. – развела я руками, а Егор вздохнул. Тяжело и глубоко. – Егор, мы уже соскучились! – весело выкрикнула красотка в красном, подзывая его. То, что вскипело во мне в это мгновение, имело чёткое определение: «ревность». Егор недовольно обернулся и лениво взмахнул рукой, а когда перевёл на меня взгляд, лишь однобоко ухмыльнулся. Вероятно, скрывать свои эмоции я даже не вспомнила. – Ты можешь изменить всё в любую секунду. Нужно только захотеть. – нахально заявил он и, оттолкнувшись от гладкого бока бассейна, стремительно удалился. А вот я позволила себе эмоции, на которые не имела никакого права. И это уже не только ревность или злость. Это зависть. Мне бы тоже хотелось махнуть на всё рукой и остаться сейчас здесь. Хорошо, ума хватило оценить риски. И вместо сиюминутного желания выбрать то, чему посвятила двенадцать лет жизни: свою семью. – Сашка, у нас апартаменты! – выкрикнул муж, как только я переступила порог номера. Таким счастливым я видела его разве что при победе любимой футбольной команды в четвертьфинале Лиги Чемпионов. – Интересно, а напитки в баре… Саш?! Ты как думаешь, напитки в баре включены в призовой фонд? – Нужно спросить на рецепции. – сдержанно ответила я. – А где Лёша? – Уже в душ побежал. – отстранённо отозвался Витя, оглядывая владения. – Смоет дорожную пыль, плавки натянет и к морю. Ты, кстати, как? Готова к покорению стихии? – Максимум на что я способна сейчас, так это притвориться бревном на пляже. И не мешало бы перекусить. Ты как? – Да, кажется, бокальчик пива вполне способен поставить меня на ноги! Думаю, в этот момент на моём лице отпечатался чётко читаемый скепсис. – Конечно, здорово, что мы без потерь пережили питание при перелёте, но это не значит, что везти будет и дальше. – наставнически пояснила я. Витя натурально скривился: – Саш, ты зануда. – Лучше бы ты поинтересовался, успеваем ли мы на обед, а не только осмотреть бар. Витя почесал голую грудь и лениво зевнул. – Мне казалось, в стоимость были включены только завтраки. – Да, но пока мы не ориентируемся в городе… – Саш, – с тяжёлой улыбкой на губах муж прихватил меня обеими руками за плечи и подтолкнул в сторону спальной комнаты. – Ни о чём не беспокойся. Пока ты будешь приводить себя в порядок, я всё решу. – Но… – Я всё решу. – заявил он и плотно прижался ртом к моим губам, запирая на замок любые претензии и предложения. Решать Вите ничего не пришлось, потому как я уснула, едва коснувшись головой подушки. Не скажу наверняка, но, кажется, хотела всего лишь проверить её мягкость. А проснулась уже глубокой ночью. Когда даже неутомляемая молодёжь разошлась по номерам. Приняв душ, я переоделась. Приятный шум в голове подчёркивал полное отсутствие мыслей и провести это чудное время в замкнутом пространстве было сродни преступлению. Муж на моё прикосновение никак не отреагировал, Лёшка фыркнул во сне, когда провела ладонью по его влажным волосам. Но прогулка в одиночестве меня ничуть не смущала. Перехватив яблоко на подносе с фруктами, я осторожно покинула номер. Пустые коридоры и бодрящийся менеджер на рецепции вызвали умилительную улыбку. Я всегда любила тишину. Именно такую… ночную… Она казалась какой-то особенной и будто волшебной. А, оказавшись на улице, в полной мере насладилась тишиной ночной природы. Когда едва уловимый ветерок нашёптывает что-то неведомое листьям, а они отвечают тихим шелестом. И вдалеке раздаются голоса ночных птиц, перекликающихся между собой. Огромная территория выглядела осиротевшей и заброшенной без весёлых туристов. При этом всё было расставлено на свои места в ожидании нового дня. Столики в баре, шезлонги, пляжные зонты, спасающие от безжалостного солнца. Что ещё? А ещё было море. И размытые блики звёзд, отражённых в нём. Совсем скоро они потеряются в ярких рассветных лучах. Но сейчас… именно сейчас можно насладиться незабываемым зрелищем. Рождением нового дня. Едва успев закончить регистрацию, я присмотрела чудное местечко, идеально подходящее для этого события. Сетчатые гамаки в отдалённом уголке просторной территории. На них виднелись цветастые подушки и небрежно брошенные уютные пледы. Так и хотелось завернуться в один из них с головой и с блаженной улыбкой уставиться на светлеющий горизонт неба. Сидящего на песке человека я заметила в последний момент. Когда отступать было поздно. – Ну вот, теперь и ты меня преследуешь. – Егор широко улыбнулся и легко встал на ноги. Я растерянно попятилась, испугавшись не понятно чего. – Извини, не хотела тебе мешать. – Да ладно. – отмахнулся он, как вдруг запрокинул голову и беззвучно рассмеялся. – И яблоко в руках. – пояснил свою реакцию. – Признайся, что хотела меня соблазнить. – А это не для тебя. – нагло заявила я и демонстративно надкусила фрукт, где-то на периферии сознания отмечая, что от волнения совершенно не чувствую его вкус. Егор хитро прищурился, сократил расстояние между нами и, удерживая мою руку своей, поднёс яблоко ко рту. Жадно укусил его, глядя мне прямо в глаза. А после обтёр губы тыльной стороной ладони. – Поздно. Я отравлен ядом любви и желания. Нет мне больше места в раю. – заявил он и усмехнулся. – А если честно, то ты нашла лучшее место, чтобы наслаждаться рассветом. Хочешь, оставлю тебя одну? – Места хватает. – отозвалась я и тут же получила заботливо накинутый на плечи плед. Устроиться на гамаке так и не решилась. Выбрала более демократичные для подобного случая ступени деревянного помоста, ведущие на основной пляж. Закутавшись в мягкую ткань, я улыбнулась: – Как тебе это удаётся? Я оглянулась на Егора, а он не придумал ничего лучше, чем устроиться рядом. – Что? – уточнил он, внимательно всматриваясь в мой профиль. – Дразнить. Иногда ты мальчишка-мальчишкой. Взбалмошный и беззаботный. А сейчас другой. – Это плохо? – Никак не пойму, какой ты настоящий. – И не поймёшь. – Фыркнул он. – Я играю на публику. – Зачем? – Потому что публике это нравится, а иногда она даже аплодирует стоя. – А как же святая необходимость для художника – быть собой? – Ох, как бы не прослезиться… – Егор ядовито оскалился. – Жаль тебя разочаровывать, но… кто тебе сказал, что нельзя играть, оставаясь самим собой? Я люблю водить всех за нос. Вот, вроде исполняю чью-то мечту, фантазию, замысел, ан нет… наслаждаюсь тем, как раскрывается испытуемый. Слой за слоем обнажаются грани его личности. Иногда весьма ничтожной. – То есть ты не угождаешь, а только делаешь вид? – Вроде того. – А чего хочу я? – задала я волнующий меня вопрос, но Егор даже напрягаться не стал. – Ну, тут всё просто. Женщины в этом плане похожи. Ты хочешь нравиться, чувствовать себя нужной. Хочешь, чтобы тебя понимали. – Оказаться понятыми хотят не только женщины. Егор безразлично пожал плечами и устало вздохнул. Вероятно, его утомила моя наивность… – Ты живёшь в мире иллюзий, Саша. Мужики не хотят понимания. Они хотят власти. – Даже ты? – Я в особенности. Хочу, чтобы мне поклонялись. – Считаешь, что я достаточно удачный экземпляр для подобной цели? – Ты не для цели. Ты для удовольствия. – загадочно улыбнулся он, беспощадно интригуя. – Значит ли это, что мне всё же предстоит тебя понять? – Понять – вряд ли. Может быть, только оценить широту жестов. – Хочешь сказать, что купил меня? – Не выворачивай мои слова. – Егор поморщился. – Купить можно, когда названа цена и получена плата. – Выходит, ты пока только примеряешься? – Это лишнее. Такие, как ты, отдаются за идею. Я восторженно ахнула. – Даже не знаю… это..? – Комплимент. – разрешил Егор мои мучения. – А ещё клеймо высшей пробы. Избитые фразы вроде той, что действительно ценно то, что нельзя купить за деньги, думаю, тебе хорошо знакома. – От этого разговора остаётся неприятное послевкусие. – заметила я несмотря на высокую оценку. – О, дорогая, это горечь правды. Придётся к ней привыкать. – Звучит зловеще и устрашающе. – Скорее, самонадеянно. Обмануть было бы проще. – поделился Егор своими сомнениями. – А ты, значит, не ищешь лёгких путей? – Отчего же. Выбрал наиболее короткую дорожку к твоему сердцу. Чем не халтура? Помнишь, была такая телевизионная игра? Три дорожки. Зелёная – самая длинная и право на две ошибки. Жёлтая – чуть короче, но и ошибка всего одна. Ну и… – Красная. Ты выбрал красную. – Я знаю, что ты приняла мою сегодняшнюю выходку только из-за мужа. – признался Егор. – Чтобы потом перед ним не оправдываться. В противном случае плюнула бы мне в лицо. И, боюсь, это не фигуральное выражение. – Это хорошо, что понимаешь. Плохо, что не гнушаешься таких низких приёмов. – Прости, но удача любит рисковых. – Будешь загонять в угол? – Саша… Не делай из меня монстра. И не лишай удовольствия получить твоё истинное одобрение. У меня большой потенциал. Я сумею тебя удивить. А все эти мелкие пакости… так, для антуража. – И жизнь игра, и люди – массовка. – заключила я с сожалением. – У тебя в этом спектакле главная роль. Наслаждайся. Егор коварно улыбнулся, будто приняв решение отыграть меня здесь и сейчас. Переспать, пережить и забыть. Наверно, я даже успела испугаться. Не хотела расставаться с ним. И дело было уж точно не в желании кому-то нравиться. Не только в этом, по крайней мере. Мы будто разговаривали на одном языке. Хотя о понимании он тоже упомянул. Я хочу быть понятой. Пожалуй, что так. Но оставалось ощущение, будто нас сопровождало что-то ещё. Что-то незримое. Например, моя фантазия, которая так отчаянно рисует вокруг высокие материи. И последнее замечание стоило отнести к подвигам здравомыслия, которого оставалось всё меньше и меньше. Егор всё смотрел на меня и смотрел… А я, скрываясь за своими мыслями, пыталась таким образом спрятаться от него, абстрагироваться. Но всё равно уловила момент, когда какой-то переключатель в его голове сдвинулся. На смену уверенности и страсти пришли горечь и сожаление. Даже интересно стало, о чём он думает. Впрочем, таиться Егор и не собирался. – Скажи, а если бы здесь ты увидела не меня? – я недоумённо вскинула брови, и он напряжённо вздохнул. – Если бы на моём месте сейчас оказался кто-то другой? Незнакомый, хотя и не исключаю, что притягательный. Его кривая улыбка вызвала во мне неоправданный трепет. – В таком случае этот рассвет оказался бы бесповоротно испорчен. – раздался мой шёпот и Егор сжал кулаки. – Могу ли я посчитать это… – Считай это признанием. – дала я чёткое определение своим словам. – Мне приятно твоё общество. И твоё внимание. Мы вдвоём понимаем это, и пытаться что-то отрицать… было бы в высшей мере глупо. Я не стану бегать от тебя. Я не стану бороться за свою независимость. И вовсе не потому, что этим могу раззадорить твой интерес. – поспешила предупредить я. – Но взамен хотела бы получить благоразумие. – Ты сейчас о чём? – Не компрометируй меня перед мужем. – Нормальные такие условия ставишь… – подавился Егор моей наглостью. – А как ты себе это представляешь? – Твои проблемы. – Торгуешься сейчас как заядлый игрок. – оценил он мой деловой подход. – Вроде и блеф, а как хочется верить. – Егор неодобрительно покачал головой. – Я не буду торчать под твоим балконом в ожидании, когда перепадёт очередная улыбка. Не буду выпрашивать её, как нищий просит милостыню. Я не захотела отвечать на подобный выпад. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы и сам Егор забыл о нём. Он подался ближе. Так, что его плечо касалось моего. Не самое интимное, что может произойти с женщиной чуть за тридцать, но мне хватило. В глубине живота зародилось волнительное тепло, а голова приятно кружилась. Егор заглянул мне в лицо. – Не молчи, Саша. – прошептал он, аккуратным касанием убирая прядь, что держалась у моей щеки. Он рассматривал меня с любопытством первооткрывателя, а я просто не хотела этому противостоять. – Эта тишина создаёт напряжение. Она слишком опасна. Прозвучало как приглашение. Или предложение. Значит, он тоже что-то чувствовал. А, может, слишком хорошо понимал, что чувствует женщина в подобной ситуации. Да, такое тоже могло быть. Но вместо того, чтобы включиться в заданный темп, я лишь безразлично пожала плечами. Потому что не боялась. Ни этого мужчины, ни последствий. Очень самонадеянно с моей стороны. И глупо. – Я не люблю говорить. – заявила и свободно подалась к нему, устраивая подбородок на жёстком плече. Это был иной уровень близости. И уровень доверия. Провокационный. А ещё будоражащий фантазию запах кожи, смытого морской водой парфюма и чего-то очень личного. Того, что Егор пока не готов мне показать. Он сидел неподвижно, взглядом провожал очередную волну и казался абсолютно незаинтересованным в моём действии. Сдержать улыбку не получилось: его стойкость требовала похвалы. – Я люблю слушать, наблюдать, делать выводы и умозаключения. – сдавленно рассмеялась я, но и эта провокация не удалась. – А потом снова наблюдать, желая определиться, насколько близка оказалась от истины. Егор сглотнул. На скулах мелькнули и пропали желваки напряжения, а тело оставалось по-прежнему расслабленным, общий образ умиротворённым. – И что ты поняла про меня? – То, что ты отличный парень. – рассмеялась я, но тут же об этом пожалела: распалённый флиртом, Егор полоснул меня жадным взглядом. – Просто ошибся. – добавила я на порядок внушительнее. – Так бывает. Ты слишком импульсивный. Легко поддаёшься сиюминутным желаниям и стремишься к своеобразной свободе. Егор нервно дёрнулся и нахмурился. – Это ты про мою увлечённость… тобой? – Нет. Он затаил дыхание. – Не пояснишь? – Нет. Сама ещё не до конца поняла, что происходит. – Возомнила себя знатоком человеческих душ? – оскалился он, а я победно улыбнулась. – И в мыслях не было. А вот ты поторопился укусить меня, как только я вышла за рамки нашей с тобой истории о большой и чистой любви. Только вот я не овца, которую можно вернуть в загон лишь звуком лязгающих зубов. Подумай об этом. Я поднялась и, стянув с плеч уютный плед, не без сожаления вернула его Егору. Он озадаченно посмотрел на мягкую ткань в своих руках и многообещающе улыбнулся. – Такой ты мне нравишься даже больше. Я на ходу развернулась. – Рад, что я не оказалась влюблённой в тебя размазнёй? Это ведь так обременяет… – Не хочу, чтобы ты притворялась. – Егор передёрнул плечами, делая вид, что ему безразлично. – Ударить слабого не подвиг. – А ты собираешься меня ударить? Егор опасно оскалился. – Жаль, что не могу убить. И не успел проговорить, как сорвался с места и бросился в воду прямо в одежде. Вероятно, чтобы охладить охвативший его юношеский пыл. Глава 7 Не подтвердив моих опасений, Егор навязываться не стал. Своя компания ему была предпочтительнее. И вместо культурного обзора острова, который в первые дни избрала я, он пропадал исключительно на шумных вечеринках в бесконечных местных барах и клубах. А после эмоционально обсуждал свои похождения с друзьями, которые, видимо, выключались из разгульной жизни на порядок раньше. Мне даже вздумалось выдохнуть с облегчением: его напору мой обезвоженный без мужского внимания мозг противостоять даже не пытался. И я могла провести полноценный отпуск в кругу семьи. Впрочем, у мужа тоже была своя программа, в которую, кроме коктейлей из бара было включено разве что ленивое времяпрепровождение на пляже. Склонить его на мою сторону никак не выходило, а меня на подобное хватало часа на три от силы. Вместе мы спускались к завтраку, окунались в нетронутое туристами-совами море, а после разбредались кто куда. И только Лёшка обиженно ворчал, не разделяя ни мои, ни Витины убеждения. – Ты сегодня куда? – между прочим поинтересовался муж. Впрочем, того, что я не ответила, он вроде бы и не заметил. Так и продолжил размеренно жевать хрустящий тост. Пожалуй, только лишь для поддержания иллюзии беседы, я всё же поделилась соображениями. – Хочу осмотреть местные достопримечательности. Говорят, есть какой-то китайский храм, а напротив него остров, очертаниями похожий на фигуру Будды. Думаю, не помешает познакомиться с религиозными традициями местных. Ты как? Витя ожидаемо незаинтересованно качнул головой. – Я пас. К тому же, сегодня обещали небывалую жару. – Лёш, а ты? – А я не теряю надежды всё же познакомиться с чем-то более интересным, чем камни или пляжный песок. Мам, ты же обещала подумать. Лёша бросил на меня говорящий взгляд и я озадаченно нахмурилась. – Ты про экстремальные виды водного спорта? Почему бы тебе не расшевелить папу? Сын посмотрел на меня волком и демонстративно отставил тарелку. – А впрочем, я достаточно хорошо познакомилась с городом и вполне могу себе позволить путешествовать без экскурсионной группы. Давай посмотрим, что здесь предлагают для смелых и дерзких. Я подмигнула Лёше и он не сдержал предвкушающую улыбку. Кажется, попасть на аудиенцию к Будде мне сегодня не светит. Ленивые постояльцы неторопливо выдвигались к пляжам, когда Лёшка с завороженным лицом оглядывал фронт работ. Но самое интересное здесь начиналось чуть позже и на глаза попался только водный парашют. Я скептически скривилась. – Это небезопасно. – Ну, мам! – И я очень сомневаюсь, что у них есть какие-то реальные тренинги и толковый инструктор. – Там и вдвоём можно. – не уступал сын, я тут же проворчала: – Ну да, увеличить вес и сопротивление очень разумно. – Вечно с тобой одно и то же! Лёша в запале натянул на плечи сброшенную до этого футболку. – Если только папа согласится испытать это прежде. – смягчилась я, на что сын лишь нервно хмыкнул. Пришлось прильнуть к супругу грудью и игриво повести щекой по его небритому подбородку. – Витя? Вить, нужно пройти тест-драйв. Муж приподнял козырёк кепки и тут же надвинул его на глаза глубже. Я даже чертыхнулась от такой его наглости и отпрянула. – Витя, это же твой ребёнок! – напористо напомнила я, правда, тут же сменила тактику и игриво повела ноготками по загорелой коже. – Тем более ты всегда хотел попробовать. – Попробовать что? – усмехнулся он. – Убиться? К тому же ты знаешь, что я боюсь высоты. – поморщился муж, напоминая, как нелегко мужчине признаваться в своих слабостях. – Я, представь себе, тоже боюсь! – Если что, я не боюсь. – вздохнул за моими плечами сын и я напряглась сильнее, проигнорировав его замечание. Витя же в этот момент назидательно развёл руками. – Саша, идея со всей этой поездкой принадлежала тебе. – вздохнул супруг. – Ты не считаешь, что за некоторые поступки стоит нести ответственность? – То есть ты считаешь, что лететь должна я? Витя молча стерпел мой эмоциональный всплеск и по-идиотски спокойно улыбнулся. – Я считаю, что каждый отдыхает как хочет. Хватит того, что я уже согласился на морскую прогулку. Когда она, кстати? – Я ещё не договаривалась. – сквозь зубы процедила я, припоминая, чего мне стоило это его согласие. Витя довольно скалился. – Ну вот. Не слишком ли много уступок для одного лета? – Бедный, как же тебе, наверно, непросто с нами! Такими нетерпеливыми! – Твоя ирония сейчас неуместна. – Но Лёше это важно! – попыталась я пробиться. Муж лишь удобнее устроился на лежаке. Я почувствовала растерянность. Мне хотелось встать и всё сделать идеально без чьей-либо помощи, и при этом же подвигнуть мужа к действию, закатить истерику, пытаясь напомнить, кто из нас двоих мужчина и глава семьи. В таких случаях я всегда выбираю третий вариант. Спонтанный и максимально простой. Обычно это та самая мысль, которая долго маячит на горизонте, но, в силу своей примитивности, неизменно отодвигается на второй план. Развернувшись к сыну, я казалась полна отваги, а также старательно демонстрировала твёрдость духа и непоколебимость относительно принятых решений. Короткий разговор с инструктором мало прояснил ситуацию. По всему выходило, что опасаться мне абсолютно нечего, а впечатления я получу неизгладимые. Уже в ходе беседы я чётко осознала, что никаких впечатлений не хочу, а коленки мои не перестают дрожать. Но как же… ведь твёрдость и непоколебимость это моё второе «Я»… Я беззаботно тряханула головой и премило улыбнулась, а Лёша с нескрываемой завистью заламывал себе руки. Буквально в последний момент я увидела Егора. Судя по перекошенному лицу, он мой выбор не одобрял. Пожалуй, это был неплохой момент, чтобы отказаться от сумасбродной затеи и ловко всё переиграть, сталкивая любую ответственность на подоспевшую группу поддержки. Но я была бы не я, если бы повернула всё вспять. В конце концов, он не имеет никакого права… А ещё я совершенно не хочу зависеть от какого-то… В общем, да! Потому и поторопилась устроиться в лодке и дала команду «вперёд». Негодование на лице Егора имело неуловимое сходство с пресловутым пиз**цом, но, вероятно, я была слишком хорошо воспитана, чтобы прочитать подобные эмоции. Максимально короткий инструктаж, экипировка с невероятным количеством креплений и фиксирующих связок, а также сиротливо лежащий спасательный жилет, от которого я категорически отказалась. Странное чувство паники и опасности, связанное с этим предметом, я ни себе, ни кому другому объяснить не могла. В конце-то концов! Как мне поможет спасательный жилет при падении со стометровой высоты? Лёшка внимательно наблюдал за происходящим и с благоговением всматривался в мой светлый лик. Я приободряюще подмигнула ему и закрыла глаза. Отголоски тихого, всепоглощающего восторга наполнили меня, как только первый порыв ветра вдохнул в распущенные волосы свежесть тропического утра. Я смотрела вперёд, видела перед собой бескрайний простор и море, которое на далёком горизонте сливается с лазурным небом. Я чувствовала лёгкое касание воздуха, что успел прогреться, и умиротворяющую пустоту внутри. А потом тело наполнила дрожь предвкушения. Она разрасталась медленно, плавно. Расползалась от центра живота волшебными нитями, от которых становилось чуть щекотно. А я всё кружила и кружила. Люди давно превратились в крупные точки, а ветер уверенно расправлял невидимые крылья. Казалось, что парить вот так можно целую вечность, но, увы, увлекательный аттракцион имел свои временные рамки. Инструктор на лодке принялся суетиться, а у Лёшки, я была практически уверена, уже зудели ладони прикоснуться к лебёдке, удерживающему канату и креплениям страховки. Единичный рывок заставил все мои нити волнительной дрожи пойти изморозью, накалиться и лопнуть. Суета на лодке стала заметнее, а моё сердце слишком активно принялось подавать признаки жизни. «Мамочка» – простонала я, отчётливо осознавая, что никаких пределов теперь для меня не существует. Да и свободное падение, к счастью, не грозит. Ветер несколько раз толкнул меня в сторону берега и стих, видимо, как и многие сейчас, наблюдая за тем, как пёстрый шёлк с жалким человечишкой под куполом парит, неумолимо приближаясь к потемневшим в один миг водам Южно-Китайского моря. В воду я вошла плавно, едва ощутимо столкнувшись с будто бы упругой поверхностью пятками. И совсем не страшно. Страшно стало, когда необъятный купол окутал меня, словно одеялом, и лишил всякой способности ориентироваться в пространстве. Нелепо барахтаясь, я пыталась справиться с всё тяжелеющим полотнищем. Лямки впились в тело, а подвесная система так и норовила связать меня по рукам и ногам. Паниковать я себе просто запретила. Я пыталась выбраться. Я честно старалась. Но выдохлась прежде, чем приблизилась к спасению. Сил не хватало. А намокшая ткань надёжно пеленала меня, обездвиживая и вызывая леденящий ужас. Когда перед глазами мелькнуло лезвие ножа, я смогла только неловко дёрнуться. Спасительный воздух хлынул по коже, заставляя захлебнуться в эйфории счастья. Я закашлялась, давясь им, а холодная сталь, проходя в опасной близости, безжалостно разрывала надёжные путы. Сильные руки неаккуратно дёргали, сжимали, сдавливали, заставляя шевелиться, заставляя выбраться из опасного забытья, в которое я успела погрузиться с головой. А когда лямки с креплениями окончательно ушли на глубину, освобождая меня, я почувствовала грубый толчок в спину и поплыла. Медленно и неумело, из последних сил я перебирала потяжелевшими руками, практически бессмысленно выбрасывая их вперёд. Перед глазами показался катер, с которого меня и запускали. Странно, что я не слышала, как он приблизился. Запрокинула голову, пытаясь что-то разглядеть, а в это время меня буквально выбросило на корму, где я убого распласталась, заходясь надсадным кашлем облегчения. Катер внушительно покачнулся – это забрался мой спаситель. Он совершенно бесцеремонно перешагнул через меня, а потом схватил за шиворот прилипшей к телу футболки, в которой я отправилась. Тонкая ткань затрещала, но мужчину это волновало мало. Он, словно котёнка, приподнял меня и усадил, приткнув спиной к невысокому боку катера. И только когда устроился передо мной, заслоняя собой солнце, я смогла разглядеть в нём Егора и жалобно всхлипнуть. За что и получила по лицу. Обидно и унизительно. Правда, своеобразная пощёчина привела в чувство, и я тряханула головой, выглядывая среди собравшихся Лёшку. Егор стиснул мой подбородок и направил взгляд на себя. – Ты какого хрена оказалась без жилета? – рыкнул он, а я мученически поморщилась. Лёшку я всё же нашла. Он стоял бледный и посматривал на меня с долей опасения. Получилось облегчённо выдохнуть и слабо улыбнуться. Егор зло отшвырнул от себя клинок и тот метнулся по дну катера, потерявшись где-то под сидением водителя. Вот тогда-то я и поняла, что попросту боюсь взглянуть на него. Хотя бы оттого, что он, в отличие от меня, точно знал, чем могла закончиться подобная выходка. Я ждала от него гневной тирады, я старательно сдерживала дыхание, зная, что сейчас он сосредоточенно рассматривает моё измученное лицо. Ждала очередной отрезвляющей оплеухи, да и… чего угодно. Только не того, как он осторожно прихватил едва подрагивающими пальцами мой подбородок и судорожно выдохнул, отпуская затаившийся внутри страх. – Скажи, что с тобой всё в порядке. – вдруг попросил он севшим голосом и завёл за шею ладонь, которой до этого удерживал лицо. Напористые пальцы мяли и массировали, впуская в тело негу и покой, и я рассредоточено кивнула. – Скажи, что всё хорошо. – проговорил он более внушительно и сжал мою шею сзади, заставляя запрокинуть голову и смотреть прямо в глаза. Требовательные, потемневшие от гнева глаза. – Прости, что заставила волноваться. – глупо пробормотала я и Егор с силой вжал меня в свою грудь. И его сердце, стучавшее до этого чётко и размерено, вдруг сорвалось на галоп. Будто нехотя он вернул меня на место и нерешительно встал. Слишком отчётлив стал лепет инструктора, который, вероятно, что-то бормотал и до этого, но вот я не готова была уловить его посыл. Сейчас же хорошо слышала нечто похожее на оправдание вкупе с недоумением и предположениями, как такое могло произойти. Егор слушать не хотел. Он знал, кто виноват. Потому замахнулся и ударил, заставляя меня вскрикнуть. Я попыталась встать и что-то возразить его порыву, но вместо этого поскользнулась и снова распласталась, больно ударившись плечом. Егор с лёгкостью дёрнул меня за ушибленную руку и поставил на четвереньки. – Сиди спокойно! – посоветовал он зло и подтолкнул потирающего челюсть инструктора к штурвалу, отдал команду направляться к берегу. – Ты не смеешь указывать мне. – сорвалось с моих губ слабое возмущение. – А ещё я должна убедиться, что с моим сыном всё в порядке. – Ты сейчас даже за себя отвечать не в состоянии. – со злой насмешкой отчеканил Егор и всем своим видом дал понять, что лучше заткнуться. Именно заткнуться, а никак не замолчать. Лёшку Егор усадил на место штурмана. Он что-то сказал ему. Коротко, отрывисто. Я видела движения губ, но из-за шума набегающей волны и рёва мотора, не могла разобрать слов. Сын отчаянно кивал и, чуть запрокинув голову, заискивающе смотрел ему в глаза. А, по мере приближения к берегу, принялся нервно кусать губы, внимая каким-то неведомым прежде секретам успеха. По крайней мере, выглядел именно так. Лёшка ловко соскочил в воду и направился к навесу. Егор тоже спрыгнул, но не ушёл. Сделав непонятный для меня манёвр, обошёл лодку по кругу. Я не сразу сообразила, что он хотел привести мысли в порядок, расслабиться, успокоиться. Только бы не сорваться снова… ведь я наверняка заслуживала долгой и нудной лекции. Я! Вроде как взрослая и уж точно сознательная. Но какая-то истина всё же от меня ускользнула, а Егор, так уж вышло, тайными знаниями наверняка обладал. Выверив эмоциональный баланс, он подошёл к корме и протянул руки, предлагая помощь. Вероятно, слов у него просто не нашлось. Странно, но до этого момента мне и в голову не пришло, что пора бы уже освободить место. Возможно, это был запоздалый шок. В любом случае я поторопилась выбраться, весьма смело проигнорировав предложенную помощь. Егор спорить не захотел, отступился на шаг. А вот я вместо того, чтобы твёрдо стать на ноги, в очередной раз нелепо соскользнула. Правда, сейчас успела хорошенько хлебнуть воды и закашляться. Егор подхватил меня на руки и крепко прижал к себе. – Ну всё, хватит. – как-то устало прошептал он в мой висок. – Не надоело играть в самостоятельность? – Не разговаривай так со мной. – всхлипнула я, неосознанно прижимаясь к нему теснее. – Имею полное право. У меня чувство такое, что я на полжизни постарел, пока доплыл до тебя. – он невесело усмехнулся и неодобрительно покачал головой. – Ты, судя по всему, даже понять ничего не успела, а я чуть не умер от страха. Думал, всё… опоздал. Мне показалось, что ты даже не дышала. – он шумно вздохнул. – Показалось. – тут же выдохнул Егор с облегчением и склонил голову к моему лицу. – Может, ты уже меня отпустишь? – Не делай так больше. – проговорил он сквозь зубы, никак не отреагировав на мою просьбу. – Пусти. – в отчаянии повторила я. Потому что совсем не мысли о спасении занимали мою голову. И эта опасная близость… Моя ладонь скользнула по гладкой груди, в попытке отгородиться и отвоевать хотя бы немного пространства. Егор мягко усмехнулся. – Только когда поверю, что всё прошло. – Прошло. – проговорила я с надрывом в голосе и сама испугалась этого. Требовалось вернуть самообладание и я осторожно перевела дыхание. – Ты спас меня. Наверно, я должна сказать спасибо. – Оставь это «спасибо» себе. – задумчиво пробормотал он и перехватил меня надёжнее. Чтобы не возникло даже мысли сопротивляться. Плечо обожгло огнём, и я зашипела. Егор встревоженно перевёл туда взгляд: – Прости, наверно зацепил тебя, когда резал крепления. Нужно показаться врачу. – Не нужно. Всё хорошо. Просто царапина. – Не уверен, что ты сейчас трезво оцениваешь ситуацию. – В любом случае… Твоя настойчивость переходит все границы. Пусти. Мне нужно идти. Я снова толкнулась ладонями в его грудь. В ответ получила лишь пульсацию его сердца, которое билось словно внутри меня, настолько близким казалось. – Егор? – позвала я, и он торопливо сглотнул, пошатнулся. – Ещё немного подожди. – попросил он и сжал меня в своих руках предельно сильно. Егор вдохнул, выдохнул, тряханул головой, будто приходя в себя. И только тогда ослабил хватку и осторожно поставил на ноги, по-прежнему придерживая под спину. Сильные пальцы прошлись по рёбрам, а потом он обнял меня. Просто вжал в своё тело и прошептал что-то. Так тихо, что и не разобрать. Прижался губами к макушке. Наверно, только тогда я и смогла реально оценить, насколько он сильнее, насколько мощнее меня, выше. А прежде казалось, что мы на равных. Как много нам иногда кажется… И пока он размеренно дышал, прижавшись лицом к моим волосам, я рассматривала жилистую шею, пульсацию на ней. Смуглую, гладкую кожа. Солёную, как и море. И горькую. Потому что под запретом. Отстранился Егор тоже сам. Выглядел при этом так, будто разорвал контакт по живому. – Спасибо. – произнесла я его пустому взгляду, а Егор неожиданно кивнул, вроде как отпуская меня. Я ступила на берег и бодренько так улыбнулась сыну. – Идём, друг. Я потрепала Лёшку по шевелюре, а он склонил голову к моему плечу. – Мам, прости, что всё так вышло. – Ладно тебе! – я махнула рукой. – Давай только папе ничего не будем говорить. – я натужно вздохнула, представляя, каким было бы Витино лицо. – Не хватало ещё его выслушивать. – Только хотел тебя об этом попросить. Лёшка нерешительно хихикнул, а я с готовностью поддакнула. – Ну, видишь, какая я молодец! Сама обо всём догадалась. Я посмотрела на Лёшку, который как-то сиротливо жался ко мне, и улыбнулась: какой же он, по сути, ещё ребёнок. Хорохорится, важничает, а случись чего, вот как сейчас, и… – Мам, а Егор… правда, он классный! – Правда. – нехотя призналась я, расслышав в его голосе подобострастие, но тут же добавила: – Только много на себя берёт. Почему-то мне отчаянно не хотелось, чтобы у Лёшки появился новый герой. Или это была ревность?.. – Он здорово справился. Такой весь уверенный и сильный. Ты, наверно, не видела, но когда мы плыли назад, у него руки дрожали и побледнело лицо. Подобные откровения отчего-то хотелось оставить без комментариев. Наверно, я смалодушничала, принимая поступок Егора за помощь ближнему. Ту самую помощь, которую оказываешь любому, кто оказался в беде. Без особых эмоций и сомнений ты делаешь то, что умеешь. Так мне хотелось думать. А в реале было что-то ещё. То, что я бессовестно отрицала и замалчивала. То, что требовало осмысления, а, возможно, просто принятие как должного. И ещё такая важная деталь… ведь я хотела, чтобы он тоже чувствовал?.. Что-то большее, чем долг помочь ближнему. И как это называется, уважаемая Александра Юрьевна?.. Глава 8 После бессонной ночи всё ещё чувствовалось блуждающее по телу удовлетворение. На пляже Егор показался, только чтобы окунуться в освежающие морские воды, ну и, если получится, подразнить Сашку. Не успел подумать о ней, как улыбка тронула губы. Снова и снова хотелось перекатывать по языку её имя. Жёсткая и властная. Такой он её видел. А это обманчиво ванильное облако, которое она старательно распыляет вокруг себя, пусть оставит кому другому. В нескромном желании видеть её немедленно, Егор окинул побережье придирчивым взглядом. Саша не пыталась привлечь к себе внимание, удивить, выделиться, а потому на пляже всегда появлялась в одном и том же наряде. Чаще это было глухое просторное платье в пол терракотового цвета. Что-то напоминающее арабское платье абайю. Ей очень шло. Летящая ткань открывала просто безграничное пространство для фантазии. Хотелось следить за каждым её жестом, за каждым движением, чтобы получать и малейшие подсказки, улавливать силуэт женского тела в безжалостной игре света, тени, ветра. Едва ли кто согласится, но Егор бы подобное зрелище отнёс к разряду восемнадцать плюс. Максимально эротично и завораживающе красиво. Но это платье она выбирала не всегда. Вторым, более обыденным и совершенно не интригующим был костюм. Широкие пляжные шорты и футболка оверсайз. Какие-то блёклые, невыразительные оттенки. Егор даже примерно мог представить, с какими мыслями Саша выбирала подобное. Те, кто каждый день работает с людьми, часто прибегают к этому приёму. Желают максимально растворяться в пространстве, чтобы даже мысли не возникло, будто к ним можно обратиться по какому-либо вопросу. Сегодня Саша была как раз в этом. Потому Егор даже успел растеряться: сразу её не нашёл. Разглядывая, он задумчиво потёр небритый подбородок. Радоваться можно было только тому, что его глаза оставались невидны за стёклами тёмных очков. Казалось, его наглость, жадность и вожделение улавливались на расстоянии. С каждым днём контролировать себя становилось всё сложнее. Хотелось острых ощущений, незабываемых впечатлений и мгновенного результата. Желание обжигало внутренности, а Саша своим поведением только подогревала интерес. Задержав в груди воздух чуть дольше необходимого, он со стоном выдохнул. Держаться на расстоянии казалось невыносимой пыткой. И здесь крылось не только острое мужское желание, но и банальные мальчишеские закидоны: какого чёрта он дал ей такое право… командовать? Правда, не стоило скрывать, что этот вариант отношений заводил его хлеще любых провокационных поз. Выдержанная интрига была на порядок вкуснее того, что можно получить с наскока. Да и сама Саша… всё дело в ней. Пожалуй, он ждал её слишком долго, чтобы вот так взять и использовать. Хотелось какого-то удовлетворения, а не просто тупого насыщения инстинктов. Мысль оборвалась, как только Егор разглядел, с кем она толкует. Экстремальные развлечения здесь были не в ходу. Туристы приезжали за роскошными видами и незабываемой красотой местных морских глубин. Но в новом сезоне предприимчивые товарищи решили разнообразить умиротворяющие зрелища нотками перца. Правда, Сашу, видимо, перец не втыкал. Ей хотелось чего-то погорячее. А иначе как объяснить странное желание прокатиться с ветерком в компании ребят, которые ещё вчера стояли в очереди за лицензией, а уже сегодня вовсю бомбят побережье? Егор напряжённо огладил грудь и сглотнул ставший поперёк горла ком. Происходящее ему отчаянно не нравилось. Решительно двинув вперёд, Егор забыл и про лениво толкающихся где-то за спиной друзей, и про желание освежиться. А потом едва не споткнулся о её взгляд. Непримиримый и решительный. Но вступать в полемику Саша не хотела и максимально ускорила отправление. Так, что Егору пришлось даже пробежаться. Он что-то крикнул ей вдогонку. Что-то обидное и злое. Разумеется, сделал это в призыве одуматься. Но когда достиг берега, катер стремительно удалялся, и все невысказанные претензии пришлось оставить при себе. Правда, кое-что достопочтенные европейцы всё же услышали. Самое громкое и нецензурное слишком легко сорвалось с языка. Происходящее далее мало напоминало популярный аттракцион. «Она не надела жилет» – едва шевеля онемевшими от напряжения губами, произнёс Егор. Лицо исказила гримаса боли, а сердце в груди застучало мощными единичными рывками. Горло сдавило знакомым спазмом и, чтобы отвлечься, он с силой стянул волосы на макушке. Боль отрезвила, а вот желание выругаться, никуда не делось. Саша «ушла» на максимальную высоту. Егор будто физически ощутил звук развёрнутой до отказа лебёдки, и как беспомощная наседка метался на берегу, пытаясь хоть что-то разглядеть. Пульсация в висках сдавливала мозг как тиски. А дурацкая необходимость выругаться, выплеснуть свою злость, переросла в банальное, но такое естественное желание, чтобы всё закончилось благополучно. Задыхаясь в необъяснимой истерике, Егор глухо зарычал. Казалось, что Саша зависла в небе и болталась там бесконечно долго. То удаляясь от берега, то приближаясь к нему, она беззаботно разглядывала природные пейзажи. А когда оказалась максимально близко, катер сбавил ход. Егор застонал, даже с такого расстояния замечая, как натянулся канат. Будто наяву слышал, как натужно заскрипел мотор лебёдки. А потом прокричал. Не скрываясь и не таясь. – А чё эт там, улетела, что ли? – пробубнил стоящий позади Вадик. Бухущий в хлам, он, казалось, не смог бы подняться с постели до позднего вечера, а сейчас каким-то чудом оказался на берегу. А у Вадика при себе всегда имелся перочинный нож. Он даже как-то по-пьяни клялся, что лезвие сделано из натуральной дамасской стали. Они с пацанами тогда только поржали. Сейчас же, особо не разбираясь, Егор вывернул Вадику карманы и, зажав в зубах рукоять, бросился в безжалостную стихию. Саша парила в воздухе. Она пока не осознавала масштаба трагедии. А Егор пытался рассчитать траекторию полёта, а, может быть, обычного падения. Выходило так себе… Ветер сносил её в сторону. Чёртов катер стоял на месте. Егор размашистыми гребками рассекал волну. Перед глазами как наяву стоял главный тренер их юношеской сборной. В голове так же натурально звучал его насмешливый голос. Егор всего дважды становился на пьедестал. И оба раза на высшую ступень. В самом начале. Когда казалось, что первое место – это цель. А потом как-то вдруг понял, что процесс доставляет куда большее удовольствие, нежели результат. И стало неинтересно. «Давай, Вудвилл, давай! Шевелись! Ну, что же ты, ну?! А-э-эй!» – грозный окрик закончился взмахом руки, подразумевающим что-то вроде «иди ты на х**». Его выгнали из сборной только спустя три года. Тренер до последнего не верил, что Егор может вот так бездумно истратить свой талант. И боролся за него. Не хотел бороться сам Егор. А теперь вот не отступал. Даже когда дыхание спёрло и усилилось чувство, что к каждой руке привязано по пудовой гире, он продолжал толкать онемевшее тело вперёд. Дыхание больше напоминало хрип умирающего животного, язык будто распух, а мышцы спины сокращались, отзываясь острой болью. Саша вошла в воду с умиротворённым лицом и мелькнувшим всего на мгновение удивлением в глазах. Так ему показалось. Наивная, она даже не вспомнила испугаться. За неё боялся Егор. И этот страх был куда сильнее страха за собственную жизнь. Странное, так и не принятое им до конца чувство, сейчас вышло на передний план и стремительно жалило, призывая к действию. Кстати оказался зажатый в зубах нож. Он с наигранной лёгкостью рассекал системы крепления, страховку и бесконечную ткань, которая надёжно кутала в кокон слабо барахтающуюся добычу. Но Саша по-прежнему оставалась вне зоны досягаемости. Приходилось подныривать, маневрируя между болтающимися в водном пространстве обрывками ткани, плетениями и верёвками. Приходилось чувствовать её. Приходилось предугадывать ненужные движения. Чтобы спасти. Вырваться из плена удалось не сразу. Саша успела испугаться, нахлебаться воды, умудрилась несколько раз запутаться наново и лягнуть Егора в ноющий после заплыва бок. Это раздражало. Терпением он никогда не отличался. Потому, окончательно оставив позади спутанный парашют, он без лишних сомнений внушительно подтолкнул Сашу к приближающемуся катеру. Забросил на борт её и только тогда забрался сам. Лёгкие всё ещё горели, принося ощутимый дискомфорт, и от него хотелось избавиться. Немедленно. Но только убедившись, что Саша в порядке, Егор решился выдавить из себя всё это горючее месиво. На роль виноватого отлично подошёл инструктор, который торопливо, невнятно и сбивчиво оправдывался. То ли узнал Егора, то ли реально был готов признать вину – неясно. Он получил в зубы и заткнулся. Вот только этого оказалось несказанно мало. Тело требовало разрядки, жаждало удовлетворения. А в реале вышел только укор в серых глазах. Награда нашла достойного, ничего не скажешь! Сашину претензию пришлось проглотить молча. Она оказалась недовольна. Даже интересно стало: а как-то по-другому с ней бывает? Егор был не из тех, кто отличается покладистостью, и потому, только бы не ввязаться в доказывание собственной правоты, отвернулся к её мальцу. Пацан, в отличие от Саши, происходящее ощутил и осознал сполна. Его трусило. Егор помнил себя в таком же вынужденном положении и уверенно сжал его плечи. – С ней всё в порядке. – проговорил он, добившись внимания. Пацан хотел что-то возразить… Обнять мать, наверно, может быть, убедиться в сказанных словах самостоятельно, но сразу замялся, а потом верно рассудил, что момент упущен. Он бросил на Сашу ещё один взгляд, последний, а после неопределённо кивнул. Егор расценил это как согласие и устроил его на сидении рядом с водителем. Самому на Сашу смотреть не хотелось. Уверен был: в отличие от мальца, сдержаться не сможет и снова бросится к ней. И на этот раз так просто вырваться не получится. Прибьётся к её дыханию, увязнет в серых омутах. Да ещё эта изнуряющая жажда прикосновений… Сашу хотелось трогать. Постоянно. Чтобы ощущать её тепло, пульс, вдохновляющее спокойствие. Словно инопланетянка, она смотрела на окружающий мир будто свысока. Будто всё это уже видела или знала наверняка, в какой момент наступит развязка. Это, кстати, тоже притягивало. В её голосе сквозила манерность, в жестах демонстративная леность. Обычно такие женщины не обременены работой, семейными обязанностями, ежедневной суетой. Они рождены, чтобы вдохновлять. А вот в её программе где-то произошёл сбой, и вышло так, как вышло. Она чужая жена, заботливая мать и ответственный сотрудник. А ещё любимая женщина. Егор стиснул зубы, боясь даже по касательной задеть эту мысль вновь: он увлёкся, не более. По мере приближения к берегу напряжение необратимо возрастало. Нужно будет что-то сказать… А что? Что он может позволить, чтобы при этом не выдать себя с головой? Вероятно, таких слов в багаже приобретённых знаний не нашлось, потому Егор предпочёл отмолчаться. Он даже дал ей шанс уйти. Это нормально, что Саша им не воспользовалась? В любом случае следующим осознанным моментом стал тот, когда он уже прижимал Сашу к груди и ошалело глазел на неё. Тонкие губы, светлая воспалённая кожа. Загар для такой противопоказан. Нос снова сгорел. Последняя мысль, кстати, принесла облегчение, но расслабиться так и не вышло. Саша что-то пыталась возразить, но делала это невыразительно и вяло. Так, что даже внимания на это не обращалось. Единственное, что понимал, что осознавал предельно чётко, так это то, что хочет быть рядом. Странное, непривычное чувство, которое сейчас даже сам себе объяснять он не станет. Оно требует осознания, осмысления. Оно требует времени, чтобы расправить корни. Те, что уже глубоко проросли внутрь, но пока не имеют полной власти. А ещё удивляет абсолютное отсутствие внутреннего сопротивления. Обычно от подобного он успешно сбегал, а теперь искрит на поворотах, а оторваться не выходит. А потом Саша ушла. И весь день впустую! Егор так и шатался из стороны в сторону без определённой цели. Видеть никого не хотелось, и он закрылся в номере. Такой же бессмысленной показалась ночь. Под утро пол был устлан эскизами. Какая-то бессмыслица, абстракция. А его просто распирало желание выплеснуть «это» на бумагу. А самое отвратное заключалось в том, что мозг высверливала уверенность: совсем скоро эскизы превратятся в картины. А, может, даже в произведения искусства. Отпустило только под утро, но сон по-прежнему не шёл. Тело требовало действий. Резких, твёрдых, решительных. Но сил на них не осталось. Изначально вся эта история вообще виделась в ином свете. И совместное путешествие… Сейчас происходящее выглядит глупо, но Егор не планировал этих ритуальных танцев. А самое нелепое, что Саша вроде как и против не была! Стоило только создать атмосферу. Она бы загорелась как спичка! Она тоже этого хотела! А что происходит сейчас… этому нет и не будет вразумительных объяснений. Это и есть то самое вдохновение, когда ведёшь не ты… ведёт ситуация, обстоятельства, чувства! Что угодно, только не ты. Непривычно, но слишком увлекательно, чтобы разорвать порочный круг. Слишком заманчива перспектива. И, кстати, пора бы её освежить, ведь перспектива не должна простаивать. Завтрак в семь утра оказался испытанием. Не пойми откуда притоптавшая очередь, гул людских голосов. К десяти, когда обычно появлялся Егор, оставался только минимальный набор персонала и гуляющая по обеденному залу пустота. А сейчас… даже свободных столиков нет. Есть свободное место. У окна. И возможность нарушить границу личного пространства. Ведь семейный завтрак – это уже оно? Нарушать Егор любил в принципе, а сейчас даже от одного лишь предвкушения чувствовал разливающийся на губах нектар удовольствия. Потому он решительно двинулся к столику, из-за которого на него упорно стрелял глазами Сашкин сын. А по мере приближения, тот даже махнул рукой, вроде как делая неуверенный пригласительный жест. – Вы не против? – уточнил Егор исключительно для проформы. Не было в его словах ни вежливости, ни, собственно, вопроса. Это был условный сигнал о его неминуемом приближении. Пацан довольно заёрзал, Саша плавно подняла взгляд, как всегда оказавшись слишком высоко над подобными подлостями, а её муж вообще никакого удивления не выразил. Крякнул что-то невразумительное и тут же потух. Вероятно, его завтрак был давно заброшен, а чашечку кофе можно погасить и в баре. – Привет. – бодро подскочил пацан. Егор ухмыльнулся и кивнул. – Куда ты вчера пропал? – Лёша, так со взрослыми людьми не разговаривают. – попрекнул сына отец. Егор поторопился это отбить: – Никаких проблем. Мы почти друзья. Только на этих словах Саша вспомнила напрячься, но до паники было ещё далеко. Ну, конечно, ведь особы царских кровей не паникуют! Егора это завело в один момент, и он окинул Сашу таким взглядом, что даже румянцу на её щеках стало стыдно. Но вмешался муж и… в общем, не срослось. – Что значит друзья? Когда успели? Почему я не в курсе? Егор заметил, как Лёха горестно вздохнул. Видимо, сейчас начнётся лекция об опасности случайных знакомств. Слушать её не хотелось, и он расправил плечи. – Ничего удивительного. Дети всегда ищут пример для подражания. И если этот пример не подаёшь ты, его подаст кто-нибудь другой. Сашин муж глянул на Егора неприязненно и остро. Снисходительности на интеллигентном лице не осталось. – И в чём, позвольте узнать, заключался этот пример? Вместо того, чтобы додумывать ответ на вопрос, Егор отчего-то попытался представить, что бы он сделал в подобной ситуации. Как ни крути, а светских бесед в его сценарии не находилось. Он пакостно ухмыльнулся и повёл плечами, давая понять, что не заинтересован. Ну да: он просто хотел употребить свой завтрак. Этим, собственно, и занялся. Напряжение за столиком возросло в разы. Интересно, случись драка… к кому Саша кинется к первому? Егор ставил на мужа. Ведь она была вся такая правильная… Лёха смазал картину, вставив неуместную реплику: – Егор вчера маму спас. – выпалил он защищая. И вдобавок ойкнул. По тому, как напряглась рука Саши, удерживающая вилку, стало понятно, что произошедшее они замяли. Егор неспешно дожевал лепёшку и тоже посмотрел на пацана, не зная, спасибо ему сейчас сказать или выписать подзатыльник, чтобы всё же не вовремя не выступал. Тяготимый тремя взглядами, особенно взглядом отца, Лёха понуро кивнул. – Канат, за который крепился мамин парашют, оторвался от катера. – осторожно пояснил он. – Инструкторы отчего-то медлили, а Егор сразу бросился на помощь. С берега. Ты бы видел, как он держался! – вспыхнули восхищением детские глаза. – Плыл как дельфин. Хотя было довольно далеко и… вообще… Это был настоящий подвиг по спасению человека! Сашин муж застыл с недоумением на лице, она сама с улыбкой Моны Лизы на губах, Егор же смотрел на парня совершенно серьёзно. – Ты для себя кое-что уясни: вода – это стихия. А стихия всегда сильнее человека. Но ты должен помнить, что тоже чего-то стоишь. И просто обязан ей это доказать. Тогда всё получится. А насчёт вчерашнего… Никакой это был не подвиг. Нормальный человеческий поступок. Просто люди отчего-то забыли, что значит быть «нормальным» и удивляются каждой мелочи. Сашина улыбка стала совсем грустной. Она вскинула на Егора взгляд. – Ну, почему же? Герой. И подвиг самый что ни на есть настоящий. А я твоя должница. Впрочем, скромность действительно украшает. Моя благодарность не знает границ. – Перегибаешь. – предупредительно рыкнул Егор и Саша натужно вдохнула. – О чём вы все говорите? Голос мужа будто вернул Сашу в реальность и она вздрогнула, глянула на него чуть испуганно. – Я не стала тебе вчера говорить… не хотела волновать. – поторопилась объяснить она и накрыла ладонь мужа своей. – Поистине верные слова: «Рождённый ползать летать не может». Зато я испытала незабываемое ощущение свободного полёта. Правда, не думаю, что захочу повторить это в будущем. Как Лёша и сказал, случилась какая-то накладка с лебёдкой. Я упала в воду вместе с парашютом. Благо, Егор не растерялся. – Ну, не думаю, что всё было столь критично. – быстро оценив своё невыгодное положение, вклинил своё слово Сашин муж. Егор кривовато усмехнулся. – Ничего критичного. – язвительно повторил он. – Два года назад мой близкий друг погиб в таком же происшествии. Не повезло: его отнесло ветром не к берегу, как твою жену, а в море. А в целом ничего страшного. На чужих ошибках люди учатся. – наставнически проговорил Егор, но тут же примирительно улыбнулся. Саша задержала дыхание, разглядев в его рассказе нечто большее, чем просто слова, её муж, торопясь закрыть неприятную для всех тему, громко ударил в ладони. – В таком случае, молодой человек, примите мою искреннюю благодарность. Не каждый… без преувеличения, не каждый так же бросится на выручку совершенно незнакомому человеку. – мужчина привстал и протянул руку. – Саша мне очень дорога. – добавил он с теплотой в голосе. Егора аж покоробило от этих скользких наигранных интонаций. Но он тоже встал и ответил на рукопожатие. А потом маялся от желания немедленно вымыть ладонь. Выглядело, наверно, комично. Недаром же Саша спрятала улыбку за салфеткой. – Егор, значит… – резюмировал мужчина, искусно переводя общение в сторону обычного курортного знакомства. – А я Виктор. Но раз уж мы почти породнились, можно просто Витя и на «ты». Довольный результатами беседы, он потянулся и сложил ладони на затылке. Егор кивнул. Разумеется, водить с ним дружбу он не собирался. – Я так понял, в развлечениях вы ничего не смыслите, остров не знаете. Традиции там, местные обычаи… Витя принял реплику на свой счёт и поторопился объясниться. – На самом деле, мы оказались здесь совершенно случайно. – брошенный на Сашу нежный взгляд был совсем некстати. Егора будто подбросило на месте. – Планировали что-то проще и спокойнее, но… – Куда уж спокойнее, чем здесь! – совершенно невежливо прервал он чужие рассуждения. – Но я не об этом. – поймав будто равнодушную Сашину усмешку, Егор напряжённо сглотнул и добавил к и без того борзой интонации больше резкости и упорства. – Предлагаю взять над вами шефство. Мы с друзьями как раз сегодня планировали отправиться на морскую прогулку. Яхта, море, солнце. С одной стороны ничего особенного и всё же… вы больше нигде таких мест не увидите. Дайвинг под настроение. А можно просто поплавать. Лёха едва ли не танцевал от предвкушения, но разумно отмалчивался, ожидая реакции взрослых. Витя болезненно поморщился и категорично качнул головой. – Я пас. Нет желания делать даже малейшие телодвижения. Да и шумные вечеринки… Не-ет, я приехал сюда отдыхать. Егор даже особо не вслушивался в подробности отказа. – Саша? – голос дрогнул. И вовсе не предательски. Эти интригующие нотки были отработаны и не раз испытаны в полевых условиях. – Что скажешь? – Не хотелось бы помешать. – пожала она плечами. Безразлично и сухо. Как понял Егор, это она так отказала. – Ты не помешаешь. К тому же это не банальная экскурсия. Места для своих. Рядовому туристу их не покажут. Или ты пересекла пол земного шара, чтобы вялиться на солнце? Соглашайся. – Мам? – в тему мяукнул Лёха и Егор бросил на него одобрительный взгляд, дружески хлопнул по плечу. – Двое против одного Саш. – игриво прищурился Егор и она была согласна. Не произнесла этого вслух, но, чёрт… женщину, которая согласна… В общем, этот взгляд ни с чем не спутать. Она попалась и сама это очень хорошо понимала. Егор довольно улыбнулся и, пожалуй, впервые за последние дни почувствовал вкус жизни. – Будьте готовы в течение часа. – Но как мы тебя найдём? – разволновался Лёха. – Я сам вас найду. Эти слова Егор бросил, поднимаясь из-за стола. Поесть так и не срослось. Как и любой творец, в азарте он весь отдавался игре, вдохновению, конечной цели. Сейчас цель была настолько реальной, что портить впечатление вкусом яичницы казалось кощунством. Он был сыт предвкушением. Перекатывал по языку его терпкий медовый привкус и наслаждался блуждающим по телу удовольствием. Организация давалась ему легко. Чего бы это ни касалось. И сейчас всё прошло гладко. Пацанов, правда, пришлось соскребать. Оказалось, за пару часов они успели прикипеть к матрасам крепче, чем думалось. Девчонки собрались на ура. Только за это стоит любить море: для того, чтобы быть в форме, им достаточно купальника и солнцезащитных очков. Обед организуют на борту, а всё остальное… нет, не в руках судьбы – в его собственных. В оговоренный срок Саша была готова. Она стояла недалеко от пристани и смотрела на море. Сын суетился поблизости. Она обернулась чуть раньше чем Егор подошёл и виновато улыбнулась: – Прости, наверно, стоило подождать тебя в холле. Он не ответил. Приблизился, провёл ладонью по струящейся ткани просторного платья. – Спряталась? – Да. От солнца. – согласилась она, оглядывая свой наряд. – Ну, и от тебя тоже. Не хочу провоцировать. – прокомментировала выбор одежды. Саша была в терракотовом. А в остальном, нет, никаких провокаций! Егор спрятал ухмылку и обернулся на Лёху. – Ну как, готов? – А мне можно будет постоять у штурвала? – тут же сориентировался пацан. Егору это понравилось и он кивнул. – Когда отойдём от берега. – пообещал он и жестом указал в направлении яхты. Лёха тут же довольно вскрикнул, а Саша притормозила, поглядывая на Егора с сомнением. Он лишь развёл руками, довольствуясь произведённым эффектом. – Будешь пантами бомбить? – Буду. – Егор покаянно склонил голову, даже не пытаясь скрыть победную улыбку. Саша пришла в себя и плавно двинулась вперёд. Егор нагнал её в пару шагов и придержал рукой за талию. Она не напряглась и даже не подумала возразить против такого жеста. Держалась свободно и расковано. «Так, будто ей всё равно» – тут же пришла в голову резонная мысль, и Егор заскрипел зубами. От Саши это не утаилось, и она с язвительным интересом уставилась в его лицо. – Надеюсь, осознаёшь, что отплатить мне тебе нечем? Её голос звучал ровно и чуточку устало, но это была не игра, это была манера поведения. Та самая, которая взвивала ставки до небес. Глаза Егора алчно сверкнули. – Так уж и нечем. – наигранно рассмеялся он, а Саша тут же осадила: – Не жди от меня благодарности. Я приучена принимать подарки как данность. Воспитание. – проронила она, будто поясняя. И всё же освободилась от объятия. – Нет проблем. – проговорил Егор ей в спину. – Все впечатления этого отпуска за мой счёт. – выдавил он и побрёл следом. Теперь держась на расстоянии. А в целом Егор остался собой доволен. Что бы Саша ни пыталась продемонстрировать, но то, с каким познавательным интересом она оглядывала яхту, говорило о многом. Она была впечатлена. Это таилось где-то на уровне подсознания. Никаких явных восторгов – это не про неё. Но едва уловимое касание полированных панелей, дорогой кожи и роскошного меха в интерьере, говорило о многом. И, не сразу, но Егор понял, что это был вовсе не мещанский интерес, а… ностальгия. Только она может так болезненно дёргать за струны души. Только она выжмет сдавленный стон удовольствия и этот практически призрачный восторг. – Ну как? – поинтересовался он, буквально вырывая Сашу из состояния, в котором она пребывала. Почему-то хотелось увидеть её такой. Чуточку растерянной, с сорвавшимся дыханием и потяжелевшим взглядом. Специально привёл её сюда, на нижнюю палубу, отрезая от остальных. Специально выделил время, позволяя насладиться атмосферой. Специально одёрнул, безжалостно перетягивая всё внимание на себя. Но Саша не обиделась. Словно читала его. И принимала таким, не теряя при этом личного превосходства. Хотелось чертыхнуться, злясь на неё за этот самый покровительственный взгляд, но он сдержался. – Когда ты говорил о морской прогулке, я почему-то представила себе небольшую лодку с истерзанной солнцем и ветрами крышей. – мягко улыбнулась она, разбивая вдребезги всю его злость, всё негодование и любое проявление агрессии и недовольства. – Знаешь, как на рекламных проспектах… – Рыбацкая лодка, это, конечно, круто, но мы все бы туда просто не поместились. Саша заинтересованно вскинула взгляд. – Ты познакомишь меня со своими друзьями? – Конечно. Идём, они все на верхней палубе вместе с Лёхой. – Егор протянул руку, предлагая поддержку, и едва не застонал, понимая, что Саша на неё ответила и протянула ему ладонь во встречном жесте. Не ожидал и именно оттого сжал её пальчики сильнее необходимого. – Не стоит давать им повод для понимающих улыбок. – пробормотал он, пропуская Сашу вперёд. Она оглянулась и озорно подмигнула. – Только не говори, что боишься пересудов. – Я? – Егор вызывающе фыркнул. – Я говорил не о своих переживаниях. У кого из нас двоих муж? – Кажется, теперь он волнует тебя куда больше. – Просто не хочу, чтобы он помешал. – Помешал? – Саша игриво рассмеялась, специально замешкавшись в узком дверном проёме. – Помешал чему? Егор остановился напротив и, чтобы удерживать его взгляд, Саше пришлось запрокинуть голову. С явным сожалением пришлось признать, что её взгляд совершенно не соответствует ситуации и общей романтической атмосфере. В глазах плясали черти. Самые, что ни на есть, шальные. Но к соблазнению, увы, они не имели ни малейшего отношения. – Ах, да… – проронил Егор, будто бы припомнил прописную истину. – На твою благосклонность мне рассчитывать не стоит. А, кстати, почему? – Потому что мне льстит наличие такого друга, как ты. Я с тобой отдыхаю душой. Такое чувство ни за какие земные блага не купишь. А вот иметь тебя в любовниках перспектива так себе. – Глупо отказываться от того, чего даже не попробовала. Саша пожала плечами и слишком внимательно посмотрела на него. Но не в глаза. Следила за движениями кадыка, за пульсацией на шее, оценила загар на коже. Казалось, едва сдерживается от того, чтобы коснуться. У Егора в горле пересохло от ощущения её взгляда на себе. И в голове помутилось настолько, что ладонь, так удачно устроенная на её бедре, казалась предельно естественным жестом. Теперь их соединяла приятная мягкость ткани и тепло тела. Для Егора это наваждение закончилось сорванным дыханием, а Саша лишь грустно вздохнула. – Боюсь, когда попробую, отказаться уже не получится. Егор рассмеялся, поймав себя на мысли, что неотрывно следит за её губами, борясь и явно проигрывая в желании коснуться их. – Ладно, я тебя понял. Он отступился и, пересиливая себя, всё же двинулся вперёд. – Хотя на любопытные взгляды мы с тобой всё-таки настояли. – предупредил, но, кажется, Саше было совершенно всё равно. Глава 9 К нашему появлению на палубе уже вовсю кипела жизнь. Лёша, к слову, очень гармонично в неё вписался и уже успел зависнуть в компании двух верзил. Все были с телефонами в руках. – Ну, где вы ходите?! – раздался возмущённый возглас, как ни странно, мужской, и любая возможная неловкость тут же схлынула. Ребята были рады тому, что мы с Егором в принципе показались. Яхта плавно тронулась к морским просторам. Я осмотрела присутствующих и улыбнулась чуть шире, чем позволяю себе обычно. – Вот, собственно, вся банда в сборе. – резюмировал Егор, привлекая внимание. – Не то чтобы прямо все, но самые лучшие точно. – поправил его один из парней. Егор выставил меня перед собой, создавая за спиной ауру уверенности и защищённости. Я и не подумала возмутиться. – Те товарищи, что взяли в оборот твоего сына – это Димон и Кир. Кажется, они игроманы. Егор рассмеялся своему умозаключению, я же оценила то, как они торопливо переговаривались с Лёшкой. Казалось, что тот даёт весьма стоящие советы. – Мы геймеры! – последовал незамедлительный протест, но взгляда при этом от телефонов никто не оторвал. – Девчонки – это Лера, Ира и Катя, если считать слева направо. Они безобидны, когда трезвые. Девочки по очереди кивнули и переглянулись между собой, видимо, обмениваясь впечатлениями на мой счёт. Егор на это не обратил внимания, и я тут же переключилась на следующих в его списке. – За штурвалом, такой важный и невозмутимый – это Кэп, он же Серёга Любимов. Он сегодня главный, потому что знает о море больше всех нас. Если будешь его часто хвалить и восторгаться бесчисленными талантами, считай, этот парень навеки твой лучший друг. Кэп криво ухмыльнулся, но всё же отвлёкся от своей важности и невозмутимости, чтобы краем глаза оценить меня по достоинству. Какая-то неведомая деталь заставила его задержать этот взгляд дольше положенного, но мы вдвоём делали вид, что так только показалось. – Ну и, конечно, Патрон. – продолжал распинаться Егор. – В миру Пётр. Для своих Питер Пэн. Он любит рассказывать сказки, так что ты ему не очень-то и верь. – шепнул он мне на ухо по большому секрету. В целом представление прошло неплохо, особого негатива я схватить не успела. Чуть позже удостоилась нескольких любопытных взглядов и пары удовлетворённых. Девчонки старались выглядеть молоденькими и глупыми, что в принципе, было недалеко от истины. Парни оказались явно опытнее. А тот, что стоял за штурвалом, был старше меня самой. – А я Саша. – представилась я сама, не желая получить от Егора «лестную» характеристику и для себя. – И мне очень приятно с вами познакомиться. – Саша, а в качестве кого ты сегодня здесь? Вопрос прозвучал неоднозначно. Егор тут же сверкнул глазами, предлагая самой любопытной заткнуться, и девушка ретировалась. – В качестве жертвы моего зверского обаяния. – пояснил он, устраивая меня на диване. Буквально через несколько мгновений в моих руках оказался бокал с прохладительным коктейлем. Я посмотрела на содержимое стакана с опаской. – Никакого алкоголя. – правильно расценив мой взгляд, заверил один из парней. – В конце концов, на борту ребёнок, да и нам всем предстоит погружение. – Вы будете нырять с аквалангом? – Мы будем. И ты будешь. Я поперхнулась и тут же закашлялась. – Мам, можно? – по щенячьи состроив глазки, посмотрел на меня Лёшка. Я сразу выровняла спину и тряханула головой, сгоняя налёт лёгкости. – Знаешь, я думаю, для нас приключений более чем достаточно. Я ещё толком не переварила вчерашнее. – Это Саша летала вчера без страховки. – пояснил Егор для окружающих и я, поджав губы, кивнула в очередном знаке приветствия: желающих рассмотреть меня с особым вниманием стало больше. – Саша, ты бесстрашная женщина. – хмыкнул тот, что сидел по правую сторону от Лёшки. Парень с тёмным ёжиком волос. Возразить на это было нечего. – Ну да. – хмыкнул второй. – Один такой бесстрашный уже налетался. – Я рассказывал. – глухо отозвался Егор, закрывая тему. – А насчёт дайвинга, Саш, можешь быть спокойна. Серёга инструктор. Настоящий. Работает в том числе и с детьми. Полный и подробный инструктаж, пробное погружение. Всё как по нотам. Не о чем волноваться. – Не нужно мне указывать, о чём я должна волноваться. – я предупредительно понизила голос. – Ну, началось! Не врубай училку! – поморщился Егор и обернулся к Лёшке. – Не парься, я её уломаю. – махнул он рукой. Я тут же подскочила на месте. Егор в выражении ожидания приподнял брови. – А если будешь выступать, то нырнёшь первой. – предупредил он меня. – Я здесь главный. А ты отдыхаешь. – Егор, от роли родителя не отдыхают никогда. – осадил его наш капитан и подмигнул мне, поддерживая. – Но нырять мы твоего парня всё же научим. – по-доброму пожурил он. Так, что даже возразить не получилось. – Можешь даже не поднимать эту тему снова. – А если… – Дайвинг в тройке самых безопасных видов спорта. И если всё делать по уму, а у нас именно так и будет… – на этом Сергей многозначительно прокашлялся. – Ну, в общем, ты меня поняла. Я снова раскрыла рот для возражения, но возразить не успела. – Даже думать об этом не смей. – посоветовал он мне и громогласно объявил: – Ну, кто тут хотел постоять у штурвала? У тебя будет отличная возможность не только постоять или подержаться, но и управлять этой громадиной. Как? Готов? Лёша покосился в мою сторону. – А мама сегодня не имеет права голоса. – заявил Егор, устраиваясь рядом со мной и ощутимо вдавливая в подлокотник. – Это ещё почему? – шутливо нахмурилась я. – Потому что ничего не понимает в морском деле. – шепнул он мне на ухо и улыбнулся. Зазывно и соблазнительно. – Саш, правда, всё под контролем. – добавил тут же. Внушительно и тихо. – А у тебя есть уникальная возможность расслабиться и насладиться отдыхом. – С тобой? – И со мной тоже. – как-то странно, будто с обидой пробубнил он. – Или ты имеешь что-то против? Кажется, ещё не так давно рассказывала, что тебе со мной комфортно. – Хорошо, Егор. Мне с тобой хорошо. – поправила я, имея в собственном представлении весьма чёткие границы между этими двумя понятиями. Он смотрел на меня со значением. Не акцентируя внимание на прикосновении, всё же едва уловимо поглаживал моё плечо кончиками пальцев. Ситуация не располагала к уединению, и Егор покачал головой, понимая, что заигрывать в таком положении как минимум неуместно. Он отстранился, увеличивая расстояние до отметки «приличного». Теперь смотрел чётко перед собой, но его присутствие рядом я по-прежнему ощущала всем телом. Ребята коротко переговаривались между собой. Понятное дело, что были знакомы давно. Иногда звучали компрометирующие шутки и обидные высказывания. По крайней мере, обидные для взгляда со стороны. Девчонки в основном отмалчивались и держали нейтралитет. Впрочем, и просто смотреть на них было приятно. Я улыбнулась своим глупым мыслям и поторопилась спрятать такую реакцию за стаканом с цветным напитком. Я в разговоре не участвовала и очень скоро заскучала. Лёша в моей поддержке не нуждался. Всё новое он поглощал с неутолимой жаждой интереса. – Ты не против, если я прогуляюсь? – обратилась я к Егору. – Пожалуй, составлю тебе компанию. – Боишься, что заблужусь? – Боюсь, что вместо меня тебе это предложение сделает кто-нибудь другой. – наигранно вздохнул он и поторопился за мной следом. Оказавшись под лучами палящего солнца, я зажмурилась и довольно улыбнулась. Даже условные стены не позволяли ощущать весь окружающий нас простор. Стало будто бы легче дышать, мягкое тепло окутало со всех сторон. – На тебя приятно смотреть. Проговорил Егор за моей спиной, отчего-то вызывая смущение. И тут же прижался всем телом, легко удерживая ладонями мои плечи. Не интимно, а, надёжно, что ли. Зародилось желание поддаться ему и откинуть голову назад, но он лишил меня права выбора, чуть наваливаясь и вжимая меня в своё тело теснее. – Так, смотри. – прошептала я, словно кутаясь в его объятия, которые опаляли, но не давали и капли такого желанного тепла. Его дыхание сбилось, хватка на короткий миг сделалась сильнее необходимого. Егор стал ровно, напрочь уничтожая и малейший романтичный порыв. Демонстративно склонился лицом к моему затылку и шумно вдохнул запах. – И почему ты мне всё это позволяешь? – задумчиво проронил он. Как-то агрессивно и напряжённо. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66823273&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.