В ожидании счастья

В ожидании счастья Валентина Георгиевна Панина Мы почти бесшумно продвигались на стон, склоняясь и прячась за деревьями, а где и на четвереньках. Время от времени останавливались, прислушивались и ползли дальше. Лес снова стал гуще, из хвойного превратился в смешанный, в кустах прятаться было проще. Вдруг впереди показалась гора, мы подползли ближе, у подножия увидели лаз, вокруг которого рос низкий кустарник, а рядом, слева – дерево, к которому была привязана женщина. Разглядеть мы ее не могли, увидели только, что одежда на ней вся порвана, и голова свисает на грудь. Она не шевелилась, только время от времени стонала. Мы не торопились броситься ей на помощь, решили сначала осмотреться, определить степень риска и понять, что тут вообще происходит. Пока рассматривали местность, открывшуюся перед нами, из лаза выползло нечто лохматое и оборванное, через некоторое время мы поняли, что это еще одна женщина. Женщина принялась разводить костер, видимо, собралась что-то готовить. Рядом стояли погнутое ведро и котелок. Она взяла ведро, налила воды в котелок и повесила над костром. Увидев воду, мы с Аней одновременно облизнули свои пересохшие губы и уставились на ведро… Валентина Панина В ожидании счастья © Панина В. Г., 2017 © Издательство «Союз писателей», оформление, 2017 * * * Возвращайся домой, Возвращайся ко мне, Возвращайся туда, Где мы счастливы были. Возвращайся зимой, Возвратись по весне, Хоть, когда приходи, Здесь тебя не забыли.     С. Осиашвили Мы весь день кружили по лесу в поисках обратной дороги, но, похоже, только углублялись в дебри, потому что лес становился гуще и непроходимее. Чаще стали попадаться на нашем пути заросли и завалы, которые приходилось обходить. Мы очень устали, хотели есть, а особенно – пить. Собирали ягоды, благо их тут было множество: брусника, черника, голубика; за ними сюда никто не приходил, а еще в этих лесах много грибов, но нам они пока без надобности, мы и так из-за них уже пострадали и теперь не знаем, как выбраться к людям. Отдыхали понемногу, старались, пока светло, пройти как можно большее расстояние, но лес не кончался. Шли мы целый день, к вечеру еле ноги переставляли; день клонился уже к закату, мы сели под какой-то сосной и мгновенно уснули, несмотря на голод и жажду. Проснулись вдруг разом от чьих-то легких шагов. Стали оглядываться: никого вроде не видно; потом выглянули из-за дерева и не поверили своим глазам: там, недалеко от нас, быстрой походкой с пакетом в руках шел высокий мужчина в кепке и в куртке нараспашку, на плече ружье, а в другой руке болталась какая-то добытая живность. Мы хотели окликнуть его и спросить, куда нам идти, – настолько закрутились в лесу, что теперь вряд ли получится выбраться самостоятельно, – но я Аню остановила и зашептала, выразительно жестикулируя: – Не надо его звать, вдруг это какой-нибудь бандит. Давай потихоньку пойдем за ним, так чтобы он нас не заметил. Только бы не потерять его из виду, а то словно лось несется по лесу, как ты сегодня. Аня отвечала тоже шепотом: – Я несусь, потому что хочу тебя побыстрее вывести отсюда, пока ты тут в лесу не свалилась от голода, а тащить тебя на себе у меня не получится. Я девушка нежная и слабая. – Ага! Слабая! Видели мы таких слабых! – прошипела я в ответ. – Ладно, Танюша! Пошли, а то досидимся – уйдет наш дяденька, – сказала чуть слышно Аня. Мы встали и пошли за ним, прячась за деревьями, иногда пригибаясь, чтобы не попасться незнакомцу на глаза. Шли долго, а может, нам так показалось, потому что приходилось прятаться. Наконец-то лес стал редеть. Мы обрадовались и решили, что все-таки вышли из леса, а к озеру или к деревне – это уже не важно, главное, к людям. Вдруг нам показалось, что где-то недалеко послышался стон. Остановились, прислушались, да – кто-то стонет. Осмотрелись, а мужчины нигде нет, мы его потеряли из виду. Аня сказала: – Давай потихоньку подкрадемся и посмотрим, кто там стонет и куда мы вообще попали, только надо очень осторожно, потому что мы не знаем, что там произошло. Нежелательно сунуть свои дурные головы еще в одну беду! – Потом Аня посмотрела на меня и продолжила: – Танька! Замолкни и не шелести! Делай как я! – И она поползла потихоньку вперед, а я следом, чуть дыша. Мы почти бесшумно продвигались на стон, склоняясь и прячась за деревьями, а где и на четвереньках. Время от времени останавливались, прислушивались и ползли дальше. Лес снова стал гуще, из хвойного превратился в смешанный, в кустах прятаться было проще. Вдруг впереди показалась гора, мы подползли ближе, у подножия увидели лаз, вокруг которого рос низкий кустарник, а рядом, слева – дерево, к которому была привязана женщина. Разглядеть мы ее не могли, увидели только, что одежда на ней вся порвана, и голова свисает на грудь. Она не шевелилась, только время от времени стонала. Мы не торопились броситься ей на помощь, решили сначала осмотреться, определить степень риска и понять, что тут вообще происходит. Пока рассматривали местность, открывшуюся перед нами, из лаза выползло нечто лохматое и оборванное, через некоторое время мы поняли, что это еще одна женщина. Она принялась разводить костер, видимо, собралась что-то готовить. Рядом стояли погнутое ведро и котелок. Женщина взяла ведро, налила воды в котелок и повесила над костром. Увидев воду, мы с Аней одновременно облизнули свои пересохшие губы и уставились на ведро. Мы сидели в укрытии и наблюдали за женщинами, а ведро с водой, как магнитом, притягивало наши взгляды к себе. Вдруг сбоку недалеко от нас, в кустах, хрустнула ветка, мы плашмя упали в траву и вскоре увидели того высокого мужчину с ружьем на плече. Он подошел к костру, бросил добычу и сел рядом. На женщину, которая была привязана к дереву, он не обращал внимания, только однажды повернулся к ней и резко крикнул: – Заткнись!!! Шкуру спущу! Женщина замолчала. Та, которая выползла из пещеры, взяла брошенную ей живность, полила ее кипятком из котелка и стала ощипывать. Мужчина посидел молча, потом встал, подошел к привязанной и спросил: – И теперь будешь сопротивляться или одумалась? – Да пошел ты, урод! Мужчина размахнулся и с силой ударил ее по лицу, отчего голова снова повисла, и женщина не шевелилась. Он отошел и опять сел к костру. Мы с Аней переглянулись и решили пока не вмешиваться. Тут до нашего слуха донеслось журчание воды. Мы прислушались, слева где-то журчал ручей, и я почувствовала такую жажду, что готова была сорваться и припустить бегом в ту сторону, откуда раздавалось журчанье. Оно звучало как музыка, завораживало и притягивало, как пленительное пение сирен. Жажда оказалась сильнее всяких страхов, и я чуть было не рискнула нашей безопасностью ради одного глотка этой живительной влаги, но Аня посмотрела на меня сурово и молча показала кулак. Я нервно сглотнула и почувствовала, как сильно пересохло во рту, но Анин кулак убедил лучше всяких слов, я припала к земле и стала смотреть на эту странную компанию. Мы решили, что надо отсюда потихоньку уходить, но прежде как-то пробраться к воде, а иначе долго не выдержим. Речка журчала слева от нас, и мы решили потихоньку уходить как раз влево, чтобы где-нибудь подальше от этого места выйти к воде. Шли, наклонившись и нащупывая место, куда наступить, чтобы не выдать своего присутствия. И только когда отошли на достаточное расстояние – побежали. Нам уже было все равно, куда: уходим вглубь леса или бежим в правильном направлении, главное, подальше отсюда и найти выход к воде. К большой воде мы выхода не нашли, видели ее, но подойти не смогли. Нашли какую-то ямку, в которую заходила вода, подобрались к ней, припали и пили, кажется, целую вечность. Было ощущение, что уже раздулись, как шар, а все не могли оторваться. С собой не было никакой посуды, поэтому мы старались напиться впрок. Потом бежали, пока хватило сил. В лесу было страшно и уже темно. Мы вздрагивали от каждого звука и шороха, и когда уже не осталось сил передвигаться, остановились, сели под деревом и уснули. Утром, проснувшись, поискали воду в виде росы на широких листьях растений, чуть-чуть приглушив жажду, пошли собирать ягоды, чтобы перекусить и двигаться дальше в поисках выхода из леса. Немного насытившись, отправились в путь. Целый день шли, но в пейзаже ничего не менялось – кругом сплошной лес. Приходилось лезть через завалы; пробираться через кусты. Так мы целый день опять кружили по лесу в поисках выхода, но снова безрезультатно. Когда начало темнеть, вдруг между деревьями мы увидели просвет и побежали. Но. сделав круг, вернулись на прежнее место, от отчаяния последние силы нас покинули, мы упали в траву и долго лежали без движения. Потом решили посмотреть, что там, у костра, происходит. Подползли к дереву, спрятались за него и стали выглядывать. Мужчины около костра уже не было, а лохматое существо, похожее на женщину, терло пучком травы котелок. Второй женщины, которая была привязана к дереву, тоже не наблюдалось, а из пещеры раздавались шум и громкая ругань. Через некоторое время из лаза показался мужчина, он выполз и сел к костру. Мы так устали, пока бегали по лесу, а еще опять хотелось пить, даже больше, чем есть, и наше внимание отвлекло журчание речки, так что мы не заметили, как мужчина исчез. У него, видимо, было звериное чутье, да и повадки тоже. Для нас осталось полной тайной, как он почувствовал, что здесь, за деревом, кто-то есть. Он так незаметно исчез от костра и так совершенно бесшумно передвигался по лесу, что мы вообще не услышали его шагов, когда он приблизился к нам. Ни одна ветка под его ногами не хрустнула. Нам даже в голову не пришло, что со стороны леса, на фоне освещенного костром пространства, нас очень хорошо видно. Мы с Аней разом охнули и сжались от ужаса, почувствовав жесткие руки на своих шеях, а потом нас крепко схватили за волосы и потащили к костру. Мужчина посадил нас на землю, взял веревку и стал связывать меня, а Аню предупредил: – Дернешься, я ее убью! Связал руки и ноги нам обеим, а потом задал вопрос: – Вы откуда взялись? – На озеро приехали отдыхать! – ответила Аня. – А как здесь оказались? – Заблудились! – Неудачно вы заблудились! Я вас не отпущу, жить будете здесь. Если меня что-то не устроит – в лесу места много, там уже есть несговорчивые, и вас пристрою, так что советую слушаться и выполнять все, что потребую. – А ты, дядя, не много на себя берешь? – спросила я. Он резко ударил меня кулаком в грудь и сказал: – Если ты не согласна на мои условия, я тебя первой пристрою под деревом! А сейчас я развяжу вам ноги, и вы, без разговоров, пойдете вон туда в жилище, – он грязным пальцем показал на лаз в горе. – Ты, – он ткнул пальцем в грудь Ани, – спать будешь со мной сегодня, а ты – завтра, – он указал на меня. Я смотрела на него и думала: «Хоть бы меня от его вида не стошнило!» А Аня спросила: – Морда не треснет? Спать он будет с нами, ага, щщщас! – А я вас спрашивать не буду, я здесь хозяин! – Мы не одни приехали, и нас скоро найдут, тогда тебе мало не покажется, дядя! – Это место очень далеко, и сюда еще никто не доходил, кроме вас, двух дур! Те две, – он кивнул головой в сторону пещеры, – заблудились, и я сам их сюда привел, но никто их до сих пор не нашел! – Нас найдут, даже не сомневайся, а тебя посадят! – сказала я, тут же получив кулаком в живот, и загнулась от боли. Аня на него заорала: – Ты, урод! Не смей нас трогать! – А то че будет? – Башку тебе оторвут! Он размахнулся и ударил Аню кулаком по голове, она посмотрела на него огромными удивленными глазами и упала без сознания. Я от отчаяния, что ничем ей не могу помочь, заплакала. Смотреть на него напрямую я боялась и поэтому поглядывала исподтишка, так, чтобы он не заметил. Мужик был высокий, худой и грязный. Сальные волосы свисали вокруг небритого лица; тонкие губы приоткрыты; половины зубов нет; глубоко посаженные маленькие глазки смотрели злобно из-под мохнатых бровей, и запах от него был, как из помойки. Он посидел немного, потом принес котелок с водой и вылил Ане на голову. Она пришла в себя. Я посмотрела на Аню – она на меня. Я попросила: – Дай нам попить! Мы пить хотим, поэтому не соображаем, что говорим! – Я вам дам воды, если обещаете вести себя хорошо и слушаться! – Обещаем! – сказала я, облизнув пересохшие губы. Он взял котелок и пошел к ручью, который так заманчиво журчал недалеко от нас. Через несколько минут вернулся с котелком, полным прозрачной, холодной воды, и напоил нас. Потом развязал нам ноги и приказал заползать в нору. Мы подошли к лазу, Аня наклонилась, я думала, она полезет в эту черную дыру, но она резко выпрямилась, и я увидела в руках у нее камень. Развернувшись, она с силой ударила мужика в лоб. Он пошатнулся и схватился руками за голову, в слабом свете затухающего костра я увидела, как между пальцами у него потекла кровь. Он рассвирепел, с силой ударил Аню кулаком в живот, она согнулась и стояла, не шевелясь и не издавая не единого звука. Потом он подошел к ней и ударил по голове. Аня упала и не шевелилась, я думала, он ее убил, накинулась на него, но он быстро меня скрутил, подтащил к тому дереву, где днем была привязана женщина, и примотал к стволу. Потом притащил Аню к соседнему дереву, вылил ей на голову остатки воды из котелка, она очнулась, он и ее тоже привязал и оставил нас на всю ночь, сказав: – Вы мне без надобности, но я вас все равно не отпущу, лучше под деревом закопаю! Будете вы жить или нет, зависит от вашего поведения! – Он отвернулся и направился к лазу. Когда он залез в свою нору, через некоторое время оттуда послышалась возня, шум борьбы и громкий плач женщины. Потом наступила тишина, только редкие всхлипы слышались из пещеры. Мужчина вдруг разразился громкой руганью, мы услышали глухие удары, и женщина затихла. До утра не послышалось больше ни звука. Мы стояли, привязанные к деревьям по рукам и ногам, слава богу, хоть комаров не было, потому что здесь бежала холодная горная речка. Аня стояла недалеко от меня, и мне были слышны ее тихие всхлипывания. Я смотрела в ее сторону и тоже плакала от бессилия и оттого, что какой-то урод может над нами издеваться, а мы ничего сделать не в состоянии, и все-таки я пыталась Аню успокоить, говоря: – Анечка! Потерпи чуть-чуть, нас найдут, а этого урода накажут! Ребята его подержат, а мы с тобой тогда оторвемся на нем от души! Он за все у нас получит! Не плачь, пожалуйста! – Я стараюсь не плакать, Танюша, но у меня так голова разболелась, просто сил нет терпеть! – Давай отвлечемся от головной боли и подумаем, как нам отсюда выбраться. – Знаешь, отсюда выбраться, может, и получится, а вот как попасть к людям из леса – большой вопрос! Мы стали думать, как нам освободиться, хоть стояли рядом, но ничем не могли помочь друг другу, потому что были похожи на две мумии, и даже шевельнуться не могли. Так ничего не придумав, простояли всю ночь. Утром, только рассвело, этот урод с огромной шишкой и рассеченным лбом выполз из своей норы, подошел к нам и сказал: – Если вы надеетесь, что вас найдут, то ошибаетесь! Я вас сейчас по одной затащу в жилище, свяжу там и заткну рты, чтобы вы не могли орать. Одна уже лежит, связанная, и будет там до тех пор, пока мне не понадобится. Он стал меня развязывать, потом потащил к норе, я упиралась, но бесполезно. Он затолкнул меня туда, лаз был узкий, я еле протиснулась в эту дыру, а дальше пещера расширялась, вдалеке горел слабый огонек. Мужчина, подталкивая меня в спину своей костлявой рукой, вел вперед. Идти можно было только согнувшись. Через несколько метров от входа появилось небольшое расширение слева, и я увидела нечто, похожее на женщину, которая сидела на подобии постели, и в слабом свете какого-то керосинового фонаря я увидела, с каким ужасом она смотрит на меня. Он на нее шикнул, и она опустила голову, а мы прошли дальше. Справа было еще одно углубление, в котором лежала связанная женщина, мы ее видели днем у дерева. Он толкнул меня на какую-то грязную тряпку, начал связывать мне ноги, а я стала пинаться. Он ударил меня по голове, и я отключилась. Когда пришла в себя, рядом со мной лежала связанная Аня. Она увидела, что я очнулась, прошептала: – У этого урода прям двухкомнатная пещера! Тут хоть закричись – никто не услышит! Тань, ты как? – Если честно, пока не поняла! Но жива, однозначно! Аня, как твоя голова? – Болит, но терпимо! И откуда такие уроды берутся? – Ань! Он же обещал нам рты заткнуть, забыл, что ли? – Не забыл! Смилостивился, но сказал, если будем орать, – порежет нас на ленточки. Достал, гад, до зубовного скрежета! Убила бы! Я посмотрела на Аню и прошептала: – Ты сильно-то не разоряйся, а то услышит, огребем по полной. Аня, посмотрев на меня, кивнула и обратилась к женщине: – Тебя как звать? – Он зовет – Чума. – Почему Чума? – Чтобы не запоминать имена. Та женщина, с которой он спит, я до сих пор не поняла, то ли она жена, то ли такая же, как мы, потеряшка, – тоже Чума! Вам он еще не дал имен? – Нет! – сказала Аня. – Так как все-таки тебя звать? – Марина. – Ты, Марина, как сюда попала? – Я приехала в деревню к родным в гости с другом, два дня погостили и поехали назад в город, но решили остановиться на озере искупаться. Потом пошли погулять и забрели в лес. Марат сказал: – Все, Марина, хватит гулять, поехали, а то до города еще долго добираться! А мне хотелось еще погулять, потому что из города в лес выбраться вообще нереально, никогда времени не хватает, а еще там столько грибов, я хотела их домой набрать. Стала его уговаривать остаться на озере ночевать, а завтра ехать дальше, но он резко ответил: – Я сказал, поехали домой! Меня задел его приказной тон, и я в ответ спросила: – А ты кто такой, чтобы мне приказывать? Тогда он повернулся и пошел к озеру, бросив мне на ходу: – Захочешь поехать в город, догонишь! В общем, мы поссорились. Он пошел к озеру, а я в лес. Когда опомнилась, поняла, что заблудилась. Этот урод увидел меня в лесу и сказал, что поможет выйти, а сам привел сюда. А к дереву привязывает и бьет, потому что не даюсь ему. Хуже всего, что меня никто не ищет и не будет искать. Родственники думают, что я в городе, а Марат, наверное, думает, что я сама в город добралась и не звоню ему из-за того, что обиделась. Я здесь уже давно, сначала считала дни, а потом перестала. Он меня то бьет, то привязывает к дереву. Его бесит, что я ему не даюсь. Конечно, он мог бы меня силой взять, но у него есть женщина, и я ему пока не нужна. Только вряд ли та женщина долго протянет, если он ее не угробит, то она сама с собой что-нибудь придумает сделать. Он же каждую ночь издевается над ней, как хочет. Ему здесь никто не указ, он чувствует себя хозяином. – Да-а-а, дела! – сказала Аня. – Как же отсюда выбраться? – У нас свободно может передвигаться только та женщина, – Марина кивнула головой в сторону другой ниши. Она не решится нас отпустить, он же ее забьет насмерть, а она, похоже, беременная, ее все время тошнит. А этому уроду все равно! Убила бы гада! Да и чем веревки-то перерезать? Нож один, и он его носит всегда с собой. Когда она еду готовит, он ей дает нож, а сам сидит рядом и наблюдает, потом сразу отбирает и прячет в свой сапог. Он даже на ночь не раздевается, так в сапогах и спит. – Вот попали мы с тобой, Татьяна! Собрали грибочков на ужин! – прошептала Аня. – Нас найдут! – сказала я уверенно. – Миша меня обязательно найдет, он меня с детства выручает из всяких переделок. Тут мы замолчали, потому что зашел этот урод и сказал: – Если услышу от вас хоть звук, позатыкаю всем рты! А тебя, – он повернулся к беременной, – если задумаешь им помогать, порежу на ремни! Иди готовить еду, быстро! Беременная женщина поднялась и пошла на выход. А я спросила Марину: – Скажи, Марина, а где он берет продукты? – Раз в две недели уходит дня на два-три в деревню, приносит какую-нибудь самую дешевую крупу да соль. Иногда приносит зайца или птичку. Для чая полный лес травы: душица, ромашка, а еще шиповник, рябина. У него в деревне кто-нибудь, наверное, из родственников есть. А может, никого нет, просто сходит, купит крупу и возвращается. Он же с нами вообще не разговаривает, по-моему, он псих. – Так он говорит, что жилье очень далеко и сюда даже местные никогда не заходят? Как же он ходит в деревню за продуктами? – Видела, какие у него длинные ноги, он эту тайгу знает, как свои пять пальцев. Ходит очень быстро. Я бегом за ним бежала, когда он вел меня сюда. Он же, наверное, местный и, скорее всего, знает какой-нибудь короткий путь. Через некоторое время беременная принесла нам в алюминиевых чашках перловку, сваренную на воде. Даже при таком скудном освещении было видно, что она серого цвета и на вид совсем несъедобная, но надо было поддерживать силы, и мы решили затолкать ее в себя, тем более что уже несколько дней не ели. Потом она принесла нам в кружках чай с душицей. Чай был очень ароматный и вкусный, настоящий лесной, приготовленный на костре. Когда позавтракали, она собрала посуду и ушла. Мы пытались с ней поговорить, но она опускала глаза и молчала, даже не сказала, как ее зовут. У женщины был изможденный вид, видно, беременность у нее тяжело протекала. Она была грязная, волосы торчали в разные стороны, и она даже не пыталась их как-то пригладить или завязать чем-нибудь сзади в хвост. А этому уроду было все равно, как она выглядит, он и себя-то, наверное, никогда в зеркале не видел, не дай бог приснится – проснешься. Мы лежали и размышляли, каждая о своем. Я вспоминала о том, как приехала к бабушке, как бежала через лес от Дениса, а потом увидела Мишу. При этом воспоминании у меня стало тепло внутри и сердце громко застучало. Я была уверена, что Миша нас найдет, он никогда меня не бросит в беде, он всю тайгу прочешет в одиночку, но меня отыщет. Я уверена, что наша встреча была предопределена судьбой, а иначе как бы мы оказались в одно и то же время в одном и том же месте после стольких лет разлуки, а главное, мы все это время помнили друг друга. Миша мне сказал, что он все равно бы меня нашел. Он так же, как и я, помнит все! Мне кажется, сколько себя помню, столько и люблю его, а он всю жизнь меня оберегал, ни одна моя вылазка не проходила без него, и, если у него не получалось меня отговорить, он шел со мной. Я мысленно обратилась к нему: – Миша! Ну ты где? Давай уже скорее выручай меня из беды, я жду тебя! Верю, ты меня найдешь! Я приехала на автобусе, который проезжал по трассе, примерно в километре, мимо деревни, где живет моя бабушка. На свой рейс опоздала и поехала на проходящем. Попросила водителя остановиться, вышла и направилась по дороге, которая шла через лес. Накануне мне позвонила бабушка и просила приехать, помочь окучить картошку, которая уже вытянулась, а бабушке все некогда было ею заняться, да и тяжело уже. Я пошла по дороге, которая была не асфальтирована, и каблуки утопали в земле. Идти оказалось тяжело, да еще сумка с вещами и подарками для бабушки. До деревни надо было идти лесной дорогой. Тут я услышала, что на дороге остановилась какая-то машина, я находилась еще недалеко от трассы, повернулась посмотреть, кто там. Три парня вышли из машины. Они стали спрашивать, где дорога, по которой можно проехать в деревню. Я им показала, повернулась и отправилась дальше. Один из парней стал приглашать меня поехать с ними. Я отказалась. Парень не принял отказа и пошел за мной, настойчиво приглашая в автомобиль. Я прибавила шаг – он за мной. Дорога свернула в лес и стала неровной, корни больших деревьев тянулись почти по поверхности земли поперек дороги. Я побежала, но тяжелая сумка не давала двигаться быстро, вдруг нога подвернулась, и я упала. Посмотрела, оказывается, сломался каблук, я быстро сняла туфли, взяла их в свободную руку и побежала босиком. Парень догнал и стал хвататься за сумку. Я развернулась и уцелевшим каблуком резко ударила его по голове, потом еще раз и еще. Он бросил сумку и стал руками закрывать голову, возмущаясь: – Ай!!! За что!!! Я помочь!!! Он пытался сказать, что хочет меня проводить и помочь донести тяжелую сумку, но я не стала слушать и побежала вперед, как могла быстро, но быстро не получалось, потому что сумка становилась все тяжелее и тяжелее. Потом я оглянулась и, убедившись, что парень отстал, пошла спокойнее. Но я рано радовалась, парень очухался от такого неожиданного удара и, держась за голову, бросился опять за мной. Догнав, он сказал: – Ну, ты и кенгуру! Ты ж мне голову пробила! – Еще раз схватишься за сумку, еще получишь! Придурок ты, прости господи! – Это почему я придурок? Я же ничего плохого не хотел. Познакомиться и сумку донести. – У тебя с головой все в порядке? – А что с моей головой не так? – Бежишь по лесу за девушкой, хватаешься за сумку! А я как должна на это реагировать, не подскажешь? – Ну, мы вроде уже все выяснили. Давай помогу! Тут он опять стал хвататься за сумку, чтобы помочь мне, как вдруг запнулся о большой корень и, пока летел вперед, успел сказать: «Вот, блин… непруха, че поперся». Я услышала звук падения тела и глухой удар о землю; резко повернувшись, увидела, как он приземлился, прокатился на ладонях вперед и остановился по пояс в луже, которая еще не высохла после вчерашнего дождя. Убедившись, что моя помощь ему не нужна, повернулась и быстрым шагом направилась вперед. Там, за деревьями, виднелись первые домики деревни. Парень шел следом за мной, весь в грязи, держась рукой за голову. Он уже не хватался за мою сумку. Так мы друг за другом вошли в деревню. Когда я подходила к бабушкиному дому, у соседского забора увидела знакомую машину и парней во дворе у моего друга детства, соседа Мишки. Я его не видела с тех школьных пор, когда мне оставалось три года до окончания школы, а Миша уже ее закончил и уехал в город учиться дальше. Перед тем как ему уехать, мы с ним гуляли очень долго: сначала по деревне, а потом к речке пошли и там сидели до рассвета. Когда Миша проводил меня до дома, сказал: – Маленькая! Не забывай меня! Когда ты подрастешь, я тебя найду! Обязательно! – Он поцеловал меня в щеку, взял мои руки, подержал их, потом, обняв, постоял так с минуту и прошептал: – Дождись меня, маленькая! – Повернулся и пошел домой собираться. И вот спустя столько лет я его увидела, и сердце мое так сильно забилось, казалось, сейчас оно выскочит из груди, а ноги стали ватными. Мне вспомнилась та наша ночь перед его отъездом. Тогда я пришла домой и думала, что уснуть не смогу, но только голова коснулась подушки, я, похоже, уже спала. Когда проснулась, солнце стояло высоко, а Миша уже уехал. После Мишиного отъезда три года пролетели как один день. Наступил выпускной: нам вручили свидетельства об окончании школы, потом мы с одноклассниками гуляли полночи по деревне, веселились, а когда я вернулась домой, мы с бабушкой сидели, обнявшись, чуть не до утра. Пролетело лето, я уехала в город учиться и приезжала к бабушке редко. Получив профессию бухгалтера, осталась жить и работать в городе. И вот я приехала к бабушке и увидела Мишу. Он стоял во дворе и смотрел на меня. Я, опустив голову, прошла к дому, а парень, который шел за мной следом, свернул к Мишиному двору. Парни стояли, смотрели на нас и ржали от души. – Ба!!! Какие люди!!! Не прошло и полгода!!! Ну, как добрались? Парень зашел к ним во двор, хмуро посмотрел на приятелей и пошел в дом. Я достала ключ из нашего с бабушкой потайного местечка, открыла замок, вошла в дом, поставила сумки на лавку в кухне и стала их разбирать. Вытащив свои вещи, отнесла в свою комнату, положила в шкаф, потом, выложив подарки для бабушки, посмотрела в окно и увидела парня, от которого убегала. Он вошел во двор и стал ждать, пока кто-нибудь выйдет. Я оставила свои сумки и вышла на крыльцо. – Что хотел? – спросила я и спустилась с крыльца. – Слушай, кенгу… ой, прости! Я хочу извиниться, что напугал тебя, там, в лесу! Ну, правда, я просто хотел познакомиться и подвезти до деревни, мы ведь тоже сюда ехали, а у тебя сумка тяжелая. – Ага, а по-другому никак нельзя было? Вы нормально говорить совсем разучились? – Да нет, просто лето, выходные, солнышко, настроение, а тут девушка. Захотелось познакомиться. – Познакомиться ему захотелось! Так не знакомятся, чтоб ты знал, а то можно и огрести по полной. – Согласен. – А сейчас-то ты чего хочешь? – Хочу, чтобы ты меня простила, и познакомиться. – Если хочешь, чтобы я тебя простила, и правда хочешь познакомиться, тогда вон видишь за забором участок с картошкой, окучишь, тогда прощу и познакомимся. – Ничего себе! Так там соток десять! – Восемь. – О, нет! Восемь – это много, я пока ее окучу, у меня выходные закончатся. – А у тебя нет времени для раздумий! В четыре часа приедет бабушка, и она не должна видеть тебя на поле. Все должно быть сделано! А иначе бабушка, если я ей расскажу, как ты меня напугал, добавит еще такой же участок, который находится во-о-о-н за тем околком. – Только не это! – Тогда флаг тебе в руки! Тяпку не забудь! Парень ушел. Потом, через некоторое время, я выглянула в окно и увидела, как они все трое с тяпками наперевес шли на бабушкин участок окучивать картошку. Я постояла у окошка, посмотрела, как они начали работать, и подумала: – Может, я зря с ними так, парни-то нормальные оказались. Потом решила, что труд еще никому не повредил, и ушла готовить обед. К трем часам парни закончили окучивать картошку, повалились снопами в траву и давай ржать над собой. – Нам бы сейчас сочинение написать «Как я провел выходные» – училка бы читала и плакала от жалости к нам. Парни поржали, отлежались и, еле передвигая ноги, отправились к Мише. На четырехчасовом автобусе приехала бабушка, удивилась, что у меня все сделано: картошка окучена, обед готов и банька уже топится. – А у Миши гости? – спросила бабушка после того как мы с ней постояли, обнявшись. – Да, бабуль, гости. Они мне помогли – картошку окучили, может, позовем их в баню? – Конечно, позови, Танюша. Только я вышла со двора звать парней в баню, навстречу идет дед Василий. – Ну что, Танюха, помощников из городу привезла картоху окучивать? – Нет, дедушка, они к Мише приехали. – А как же они на бабкином поле оказались? Они ж, поди, отдыхать приехали, рыбалить? – А я их не заставляла, они сами вызвались мне помочь. – Ну да, ну да, молодые, че не помочь! Я был молодым, тожеть помогал… особенно молодым девкам. Ну, дело молодое, – сказал дед и пошел дальше по своим делам, разговаривая сам с собой и вспоминая свои молодые годы. Я позвала парней в баню, они с удовольствием согласились. Пришли все трое, Миша остался дома готовить ужин. Вышла бабушка во двор встретить гостей и посмотреть на них. Когда они подошли к бабушке, она сказала: – Вот спасибо вам за помощь, а то заросла картошка, а сама не могу окучить, спина болит. А вы так быстро управились, молодцы. Идите в баню, ополоснитесь после тяжелой работы. – Бабушка! А ваша внучка сказала, что там, за околком, у вас еще такой же участок с картошкой? Если у вас болит спина, вы зачем так много сажаете картошки? – Где у меня еще участок? – спросила бабушка с недоумением. – Ну, там, вон за тем околком! – Да ты че, мил человек! Куда мне столь картошки? И скотину я не держу. – Та-а-а-ак! – посмотрел на меня парень, прищурив глаза. – Ладно! В расчете! Девушка! Может, хоть теперь скажете, как вас звать? Все условия вроде уже выполнены. – Татьяна! – сказала я и улыбнулась. – А себя назовете? – Я Денис, – ответил парень, – это Антон, – показал на рядом стоящего парня, – а рядом с ним Сергей. – Ну вот и познакомились, – сказала я, – а теперь не теряйте времени, баня выстывает, – повернулась и пошла в дом. Родители мои уже давно живут за границей. Сначала они ездили туда в длительные командировки по работе, а потом совсем остались. К нам с бабушкой приезжали раз в год в отпуск, а если случалась командировка, то виделись еще несколько дней, кроме отпуска. Я окончила институт, нашла работу бухгалтера в фирме по грузоперевозкам и осталась жить в городе, по выходным езжу в деревню навестить бабушку. Мы с подружкой Марусей снимаем комнату в трехкомнатной квартире, где есть еще два жильца. Один – всегда веселый, шебутной и без денег деревенский парень, а второй – геолог, он часто в отъезде, в экспедиции. Молодой веселый сосед нам не создает проблем, мы ему – тоже, потому что домой никого не приводим, с утра до вечера на работе, а вечером любим отдыхать одни и в тишине. Иногда он стучит к нам в комнату и через дверь спрашивает: – Девчонки! Может, попьем вместе кофейку, а то одному невкусно! – А вприглядку вкуснее? – спрашиваю я. – А то! На вас даже без кофе смотреть одно удовольствие! Люблю все красивое! – Да ты, Витек, у нас эстет! – Че сразу эстет! Я нормальный парень! – возмущался Витек. Все незнакомые ему слова вводили его в ступор, он сначала минуту обдумывал услышанное, а потом решал, что его хотели обидеть, и начинал возмущаться. Парень он безобидный, приехал из деревни заработать денег, но, видимо, когда вырвался из-под родительской опеки, ощущение свободы ему вскружило голову. Он время от времени приходил навеселе, тогда его тянуло поговорить по душам, и он начинал нас с Марусей доставать. Мы быстренько ставили его на место, вернее, укладывали на его кровать, и он засыпал. Марусе не нравится, когда ее называют Машей, поэтому все ее зовут Марусей. Работает она в салоне красоты «Силуэт» массажисткой. Я по жизни человек не очень приспособленный и часто попадаю в разные истории, из которых Маруся меня постоянно вытаскивает. Ей очень хочется выйти замуж, а ее принц где-то задерживается, и поэтому она находится в постоянном поиске. Она мне нравится, живем мы дружно, по дому все делаем вместе. Маруся любит меня поучать и наставлять, а еще давать мне всякие житейские советы. Иногда я ей говорю: – Маруська! Перестань меня воспитывать, мы с тобой одного возраста, и я знаю не меньше твоего! – Татьяна! Я на целую неделю старше тебя, а старших надо слушаться! – отвечает мне Маруся. – Змеищща! – говорю я и ухожу от нее. Со мной в деревню Маруся не поехала. Мы с ней договорились, что в отпуске поедем путешествовать на ее машине, а у Маруси еще не было купальника и удобной одежды для поездки, и поэтому, она решила прогуляться по магазинам, чтобы купить нужные вещи. Автомобиль Марусе оставил ее брат, себе он купил новый, а Марусю вписал в страховку, и она теперь ездила на его совсем еще не старой и в отличном состоянии машине. Бабушка после города прилегла отдохнуть, а я вышла во двор, села на лавочку и стала наслаждаться природой, погодой и бабушкиными цветами, а потом прикрыла глаза, и передо мной полетели кадры моего детства. Как мы с Мишей бегали по лугу, который расстилался за деревней до самой рощи, как весной, после школы, ходили в рощу за березовым соком и собирать подснежники, как по первым морозам шли за калиной. Потом вспоминала, как Миша уезжал из деревни после окончания школы и как называл меня «маленькая моя». Я действительно против него была маленькой, и когда он меня так называл, у него это так нежно получалось, что мне всегда хотелось прижаться к нему, такому большому и уютному. Я открыла глаза и увидела, что парни напарились, намылись в бане, вышли раскрасневшиеся, веселые и теперь выстроились на дорожке, смотрели на меня с улыбкой. Я, увидев, что парни стоят, улыбаются и рассматривают меня, сказала: – С легким паром! Как вам наша деревенская банька? – Отличная банька! – ответил Денис. – Приглашайте еще! – Ага! Когда картошку копать будем, милости просим в баньку! – А чаще нельзя? – У нас не общественная баня! – А, ну да! Что с нас, придурков, взять, не сообразили! – Ну пока, красавица! Стесняюсь спросить, а номер телефончика не дадите? – А не треснет? – Понял! Спасибо за баньку! Приходите к нам на шашлыки! Парни помахали мне и пошли к Мишке, а я вернулась в дом. Михаил уже хлопотал у мангала, жарил шашлыки, и вкусный запах жареного мяса легкий вечерний ветерок разносил во все стороны. Парни расположились вокруг стола, поставленного Михаилом около мангала, выставили на стол привезенные с собой бутылки с пивом и включили музыку. Денис подошел к Михаилу и предложил: – Миш, пригласи Татьяну к нам на шашлыки! – А сам почему не пригласил? – Пригласил, но она, по-моему, не восприняла это серьезно! – Что, друг, понравилась Татьяна? – Не то слово! – Понял! Но лучше тебе закатать губу, друг! Сейчас схожу, позову. – И Михаил пошел к Татьяне. Я стояла у окна и думала о Мише. Вдруг вижу: открылась калитка, и он вошел во двор. Не успел дойти до крыльца, как я уже вышла из дома ему навстречу: – Здравствуй, Миша! – Здравствуй, Танюша! Какая ты красавица стала! Пойдем к нам на шашлыки! Парни решили, что их приглашение ты не восприняла серьезно, вот попросили меня сходить и пригласить тебя. – Хорошо, сейчас бабушку предупрежу и приду. – Спасибо, соседка! Разбавишь нашу мужскую компанию, а то без девушек обычно получается простая пьянка! – А с девушками что? – А с девушками вечеринка, праздник! – сказал Михаил и засмеялся весело и заразительно. Я посмотрела на него и подумала: «Какой он красивый и совсем взрослый стал. Неужели он все забыл?» Он был надежным другом в детстве. А сейчас сердце замирает от одного его взгляда, он смотрит на меня, прищурив глаза, а в них искрятся смешинки. В голове вмиг пролетело воспоминание, как Миша спас меня однажды на речке и нежно гладил по голове, пока я не пришла в себя. Однажды летом, когда мне было лет двенадцать, родители с бабушкой уехали в город по делам, а мне сказали, чтобы я из дома до их приезда никуда не уходила, а тем более, на речку, но я, как только родители уехали, пришла к Мишке и стала звать его купаться. Мишке было уже лет пятнадцать, он считал себя взрослым, и ему не хотелось тратить время на всякую ерунду, он любил читать умные книжки. Мишка отказывался, говорил, что родители вернутся и будут ругать нас, но я настояла, и Миша пошел со мной на речку, потому что отказать мне в чем-либо никогда не мог. А там случилось непредвиденное. Я заплыла в запретную зону, куда даже взрослые не заплывали, говорили, что там то ли воронка, то ли холодные подземные родники, – и начала тонуть. Мишка сидел на берегу с книгой, время от времени посматривая в мою сторону, и вдруг меня с головой затянуло в воду, я стала барахтаться, пытаясь вынырнуть. Михаил, в чем был, кинулся в воду и быстро поплыл в мою сторону. Пока он плыл, я вынырнула и опять скрылась, он приблизился, нырнул и увидел меня, барахтающуюся в воде. Схватил за волосы и потащил вверх. Когда мы вынырнули, я стала жадно хватать ртом воздух, а он тащил меня к берегу. Когда доплыли, он взял меня на руки, вынес на берег, положил животом на свою коленку, потряс немного, пока из меня вылилась вода, которой я нахлебалась, и положил на солнышко. Я лежала с закрытыми глазами, Михаил гладил меня по голове, а потом спросил: – Подруга, ты жива? – Жива… – прошелестела я чуть слышно. Когда отлежалась, мы вернулись домой, но никогда и никто не узнал об этом. А еще был случай, когда я разбила бабушкину любимую вазу, которую дедушка подарил ей на юбилей, и она берегла ее, как память. Я занималась уборкой и взяла вазу протереть от пыли, тут зашел Миша, подошел ко мне близко-близко, я посмотрела в его красивые глаза с черными длинными ресницами, как у девушки, почему-то растерялась и выронила вазу. Мне тогда исполнилось уже тринадцать лет, а ему шестнадцать, и я была в него влюблена, но он об этом не знал, а когда он подошел ко мне так близко, я от неожиданности выронила вазу. Тут зашла бабушка, ахнув, бросилась к осколкам, а Миша стал просить прощения и говорить, что он нечаянно, что хотел ее посмотреть, а ваза выскользнула из рук и разбилась. Он предложил ее склеить, но бабушка сказала: – Ладно, Миша, не переживай, все, что делается, нам заранее свыше прописано, – собрала осколки, аккуратно завернула их в бумагу, потом в полотенце и вышла со свертком из дома. Много лет спустя я увидела этот сверток в кладовке в тумбочке. Бабушке настолько дорога была ваза, что она не выбросила даже осколки. Очнулась я от своих воспоминаний, когда почувствовала прикосновение к своей руке. Миша внимательно смотрел на меня и спрашивал: – Тань! О чем задумалась? У тебя все в порядке? – Конечно! Я сейчас! Только бабушку предупрежу! – повернулась и побежала в дом. Потом мы пошли к нему, там ждали нас его друзья. Остановившись посередине двора, около бабушкиной клумбы, я спросила: – Миша! А ты сюда приехал на постоянное место жительства или у тебя здесь теперь дача, а сам будешь в городе? – Я хочу, конечно, здесь постоянно жить, но для этого надо дом привести в порядок, ремонт хороший сделать, а то зимой будет холодно, дров не напасешься. – А хочешь, я тебе помогу ремонт сделать? – Танька! Ты смеешься? У меня видела, сколько друзей? Они мне и помогут! – Миша! Ты про меня совсем забыл? – решилась спросить я. Он внимательно посмотрел мне в глаза и прошептал: – Маленькая! Ты меня ждешь или просто так спросила? – Жду, Миша! Но начинаю думать, что не нужна тебе! – Тань! Я без твоих авантюр все эти годы как будто и не жил. Подойти к тебе сразу не решился, мне казалось, что ты про меня и думать забыла! – Я, Миша, ничего не забыла! – Совсем ничего? – Совсем! – сказала я, опустив голову, чтобы он не увидел тоски в моих глазах. Где ты был, Миша, все эти годы, мне так тебя не хватало! – Танюша! Я как уехал в город, устроился на работу, потом ушел в армию. Отслужив, в том же городе остался жить, устроился на работу и поступил в институт на заочное, а поскольку город северный, то и зарплаты там хорошие. Я прожил там пять лет, окончил институт, накопил денег, вернулся в наш город с друзьями, и мы открыли большой магазин по продаже компьютеров. Антон у нас менеджер, Денис – по связям с поставщиками, Сергей – юрист, а меня они назначили осуществлять общее руководство, то есть директором нашего магазина «Электрон». Сюда я приехал первый раз после возвращения в наш город. Много работы было по бизнесу: с помещением, с оформлением документов, с поставщиками. А сегодня сюда ехал с надеждой, что увижу тебя, а потом смотрю, у вас дом закрыт и никого нет, такая тоска на меня навалилась. А тут стою, вижу, ты выходишь из леса, сначала думал, что мне показалось, а потом пригляделся – нет! Точно – Танюшка! Он взял меня за руку и повел к своему двору. Когда мы подошли, я запнулась о камень, брошенный около калитки, мы постояли минутку, пока боль утихла, и пошли дальше. Ребята уже были за столом, Миша меня усадил рядом с собой. Денис при виде нас стал снимать шашлыки и раскладывать их на подносе, стоявшем с зеленью на столе. Ребята оживились, за столом стало весело. Не прошло и часа, даже шашлыки не успели остыть, около бабушкиного двора остановилась машина, а я, увидев ее, захлопала в ладоши и как оглашенная закричала: – Маруська!!! Ты приехала!!! Молодец!!! – и только поднялась, чтобы побежать и встретить подругу, как, охнув, села на лавку и посмотрела на ногу, она начала опухать, видимо, я, когда запнулась, потянула связки. Миша увидел, что я осматриваю свою ногу, подошел ко мне, посмотрел и сказал: – Сейчас встречу твою Марусю и сделаю тебе холодный компресс, посиди пока! – и пошел к калитке. Маруся вышла из машины и стояла у открытой двери, рассматривая компанию. Миша пригласил ее на шашлыки. Они пошли во двор, около калитки стояли парни, они тоже вышли встретить гостью. Ребята весело поздоровались и стали знакомиться с Марусей, а потом Маруся направилась ко мне: – Ну, и чего сидим, родную подругу не встречаем? Я еду к ней, тороплюсь, а она сидит! – возмущенно задала свой вопрос Маруська. Я показала ей свою ногу, начавшую опухать, Маруся наклонилась, посмотрела, потом, хлопнув себя по бокам, возмущенно заявила: – Больше я тебя одну никуда не пущу! Ты даже к бабушке не можешь по-человечески съездить, обязательно куда-нибудь да вляпаешься! А у того, с перевязанной головой, что случилось? – шепотом спросила она. – Это я его каблуком, – ответила я. – Так ты уже и на людей кидаешься? Это за что ты его так? – Долго рассказывать, давай потом! – Ну хорошо, давай потом! – Девочки! Хватит шушукаться, – сказал Денис, наливая всем в стаканы пиво, – давайте за знакомство по пивку и по шашлычку! Все подняли стаканы, дружно сказали «за знакомство», чуть пригубили и принялись за шашлыки. Миша пошел в дом и принес мокрое полотенце, чтобы сделать мне компресс. После того как он замотал ногу через некоторое время я почувствовала облегчение. Он сидел рядом со мной и, время от времени наклоняясь ко мне, шептал на ухо: – Танюша! Как я соскучился! Хорошо, что ты приехала, не пришлось бабушку расспрашивать о твоем местонахождении! – Ты собирался у бабушки спрашивать про меня? – Конечно! Я же не знал, где тебя искать! Я боялся, что ты уехала к родителям! Они у тебя по-прежнему за границей живут? – Да! За границей! – Тебя не зовут к себе? – Звали, но я туда не хочу, да и на кого я бабушку оставлю? – Ну и хорошо, что не поехала, а то мне пришлось бы туда за тобой отправиться! – Шутишь? – Нет! – Ты, Миша, правда, поехал бы туда за мной? – Я посмотрела на него и улыбнулась, а у него в глазах смешинки озорные запрыгали, и он, кивнув, сказал: – Обязательно! Даже не сомневайся! Когда начало смеркаться, мы с Марусей засобирались домой, но парни стали нас уговаривать остаться еще хоть ненадолго. Я сказала: – Мне нужна тугая повязка на ногу, а у бабушки есть всякие травки для лечения, может, она что-нибудь и мне подберет, чтобы быстрее прошло. Ребята настаивать не стали, и мы, распрощавшись, пошли домой. Я, как оказалось, идти сама не смогла, Миша подошел ко мне, легко подхватил на руки и как пушинку понес к бабушке. Он нес меня, нежно прижимая к себе, а я обхватила руками его за шею, прижалась к нему и прошептала на ухо: – Миша! Я так соскучилась по тебе! Он еще крепче прижал меня к себе и поцеловал в щеку легко и нежно, как будто бабочка прикоснулась. Когда мы зашли на крыльцо, Маруся быстро забежала вперед и открыла дверь. Миша занес меня в дом со словами: – Бабушка! Принимайте бесценный груз! – Прошел в комнату и положил меня на диван. Зашла бабушка и ахнула: – Танюша, что случилось? Почему тебя Миша на руках принес? – Бабушка, не переживай, это он тренируется! – Миша хохотнул и посмотрел на меня с какой-то особенной, очень нежной улыбкой. От Маруси это не укрылось, она заметила, как Миша смотрит на меня, но промолчала. – Просто я ногу подвернула и наступить на нее не могу! – объяснила я. – Лежи и не вставай, я сейчас заварю травку и привяжу, к утру будешь как огурчик! – Ага! Зеленая и в пупырышках! – ответила я со смешком, а бабушка повернулась, сказав негромко: – Это ты сейчас лежишь зеленая, а завтра будет все в порядке! Бабушка ушла заваривать травку на компресс, а Миша сел рядом со мной на диван и стал осматривать ногу, потом повернулся к Марусе и сказал: – Маруся, вы проследите, чтобы Таня не вставала, ей сейчас нельзя. – Обязательно прослежу! Даже не сомневайтесь, она будет у меня лежать как приклеенная, а иначе я ей вторую ногу вывихну! На полдня оставить одну нельзя! – Маруська! Прекрати на меня наезжать, у меня и так нога болит, Миша, скажи ей! – Девчонки, не ссорьтесь! Вы в деревню надолго? – На выходные, бабушке помочь картошку окучить. – На которой парни разминались? – Ну да! – сказала я. Миша захохотал: – Ты, Танюша, нисколько не изменилась! Ладно, девчонки, я пошел! Мы с парнями завтра с утра съездим в город ненадолго по делам, а потом, если вы захотите, поедем на нашу речку купаться и загорать. – Михаил встал и отправился домой. Друзья сидели за столом и ждали Михаила. Праздник продолжался, но было уже не так весело. Денис отвел Михаила в сторонку и спросил: – Миша! Скажи, ты Татьяну давно знаешь? – Можно сказать, с пеленок! Мы вместе выросли! – И как ты к ней относишься? – Хорошо! – А ты не будешь против, если я за ней начну ухаживать? Она мне очень нравится! – Обязательно буду против! Мне она тоже нравится! – А почему вы до сих пор не вместе? Ведь ты рядом живешь, у тебя такая возможность была! – Видишь ли, Денис, я долгое время ее не видел, потому что уехал жить в город, а потом ушел в армию. Когда уезжал, она была еще школьницей. Я ждал, когда она подрастет, а сегодня увидел и понял, что мог ее потерять, и мне стало страшно. Так что извини, друг, но по собственному желанию я тебе ее не отдам, только если она сама этого захочет. – Но попробовать поухаживать за ней я могу? – Можешь, но если ты ее обидишь, я тебе, как другу, ноги повыдергиваю! – Понял! Учту! А она знает, что нравится тебе? – Вообще-то, когда я уезжал, говорил ей об этом, а сегодня понял, что она все эти годы ждала меня! Кстати, Маруся очень хорошая девушка, веселая, почему бы тебе за ней не поухаживать? – На нее Сергей запал и, похоже, серьезно! – Ну, вы, ребята, даете! Вам в городе мало девушек? – В городе, конечно, девушек много, но при ближайшем рассмотрении как-то все не то! – Ладно! Время покажет! Завтра с утра поедем в город, надо решить вопрос с поставками, а когда вернемся, мы с девчонками договорились поехать на нашу речку купаться и загорать, – сказал Михаил. Денис стоял, смотрел на Михаила, и первый раз за все время их знакомства в нем шевельнулась неприязнь к Михаилу и, как молния, промелькнула неожиданная для него самого мысль: «Ты, друг, меня плохо знаешь! Татьяна будет моей, чего бы мне это ни стоило!» Бабушка принесла заваренную травку, поставила на стул около дивана, смочила в настое тряпочку и наложила тугую повязку мне на ногу, укрыла ее пледом и сказала, чтобы я не вставала и не беспокоила ногу. Марусе постелила здесь же, на кресле-кровати, и оставила нас, а сама ушла спать. Маруся разделась, легла и задала мне вопрос, который крутился у нее на языке весь вечер: – Танька, тебе Денис понравился? – А ты что, Маруська, на него глаз положила? – Ну, не то чтобы глаз положила, но он мне понравился! Высокий, симпатичный, представительный и не хам. – Ага! Попробовал бы он нам нахамить, Мишка бы ему сразу в лоб дал! Он меня с самого детства всегда защищал! А вообще, мне все Мишины друзья понравились. А я, представляешь, Денису сегодня по голове каблуком настучала. – И я рассказала, как мы познакомились с Денисом, Маруся хохотала до слез, а бабушка пришла посмотреть, что у нас тут происходит, головой покачала и ушла. – А я смотрю и думаю, чего это он весь перевязанный и заклеенный? – сказала Маруся. Мы лежали, болтали о своем, о девичьем. Перемыли косточки парням, вспомнили, что через день нам на работу, немного потосковали по этому поводу, поговорили о планах на завтрашний день и решили, что пора уже спать. Маруська отвернулась к стене носом и через некоторое время засопела. Я решила, что она уже спит, и, тоже закрыв глаза, собралась спать. Вдруг слышу, Маруська резко повернулась и быстро села на кровати. Я подняла голову и спросила: – Марусь! Что случилось? – Да уснуть не могу! Денис стоит перед глазами! Танька, я, кажется, влюбилась. – Марусь! Какая ты впечатлительная девушка! Я думаю, у тебя будет время на него повлиять. Она еще немного помаялась, потом легла и затихла. Утром, когда проснулись, солнце стояло уже высоко. Мы повалялись еще немного, потом поднялись и пошли во двор умываться. Там на заборе висел умывальник, летом бабушка всегда его туда вешала, потому что приятно было выйти рано утром во двор, умыться прохладной, после ночи, водой, насладиться ранней зарей, пением птичек, встречающих новый день веселым чириканьем. Но когда мы с Марусей приезжали к бабушке, у нас никогда не получалось встать рано и полюбоваться зарей. Мы вышли, умылись, подурачились, немного побрызгав друга на друга водой, и пошли завтракать. Бабушка уже напекла блинов, вскипятила чайник и ждала нас в кухне. Нога у меня еще болела, но я могла уже на нее наступать, правда, бабушка сказала, чтобы я много не ходила, не надо сильно ногу беспокоить. Мы уселись за стол, бабушка налила нам чай, поставила блины, мед и сметану и села с нами вместе попить чайку. Блины у бабушки всегда были отменные, когда у нее спрашивали, почему у нее такие вкусные блины получаются, она отвечала: – Слово знаю! На самом деле секрета никакого не было, просто бабушка не жалела яиц и масла, поэтому блины получались тонкие, нежные и очень вкусные. За завтраком мы спросили у бабушки, видела ли она сегодня Мишу с друзьями, на что бабушка ответила: – Конечно, видела! Они сегодня чуть свет сели все в машину и уехали в город. – Значит, поехали по делам. Мы, бабушка, договорились, что поедем на речку купаться, когда они вернутся из города, – сказала я. – А почему не съездить, погода хорошая, позагорайте, искупайтесь! – сказала бабушка, улыбнувшись. – Бабушка! У нас с Марусей скоро отпуск, и мы хотим поехать немного попутешествовать, куда-нибудь недалеко, как ты думаешь, может, нам позвать Мишу с ребятами с нами поехать? – Да и то верно! – воскликнула бабушка. – Правильно решили, пригласи Мишу с друзьями, и мне спокойнее будет. Ребята приехали после обеда. Бабушка дала мне блины и сметану, сказав: – Отнеси Мише, пусть хоть перекусят немного, а то на голодный желудок и отдых не пойдет впрок. Маруська, услышав бабушкины слова, выхватила у меня тарелку с блинами и сказала: – Ты неси сметану, а я – блины! Очень хочется Дениса увидеть. – И мы пошли гуськом, друг за другом в соседний двор, где парни что-то складывали в багажник, собираясь на речку. Увидев нас, они обрадовались, а когда увидели блины, обрадовались вдвойне, потирая от предвкушения руки, быстро уселись за стол, чайник у них был уже горячий, налили чай, ели блины и нахваливали, качая головами от восхищения. Пока они ели, мы с Марусей пошли собираться. Парни быстро позавтракали, закрыли багажник, прыгнули в машину и стали выруливать со двора. Мы с Марусей взяли пакет с едой и покрывало, чтобы можно было полежать позагорать, загрузились в машину и поехали на речку. Мы ехали впереди, парни – за нами. Маруся успевала смотреть по сторонам и, как всегда, размахивая руками, восхищаться нашей природой. Она не первый год сюда приезжает, и всегда наша природа, и зимой, и летом, приводит ее в восторг. У нас здесь действительно очень красивые места. Почему еще никто не догадался построить какой-нибудь дом отдыха или турбазу? Речка протекает за деревней в полукилометре: она широкая и чистая. В прозрачной воде можно разглядеть мальков, мельтешащих у берега в теплой воде. Дно песчаное, твердое, берег вдоль речки тоже песчаный, выше растет трава, а еще выше начинаются кусты тальника, черемухи и рябины. Берег полого спускается к речке, но машины мы поставили около кустов, чтобы они были в тени. Миша сразу всех предупредил, что далеко заплывать нельзя, там подземные холодные родники, а еще там есть воронка, и это самое опасное место. Потом он объяснил, до какого места можно плавать, и по кустам показал примерные ориентиры, чтобы дальше не заплывали. Все быстренько разделись, попрыгали в воду и начали весело брызгаться. Вода была теплой, к нашему приезду успела прогреться. Ребята резвились около берега. Тут Денис вдруг увидел, что Антон стоит на берегу и не торопится прыгать в воду, кивком головы показал Сергею на Антона, и Сергей быстро смекнул, в чем дело. Они с Денисом разом выскочили на берег, подхватили за руки и за ноги Антона, раскачали и бросили его в воду. Антон вынырнул, с хохотом выскочил из воды и погнался за своими обидчиками. Они носились по берегу с веселым хохотом, а Миша плавал вокруг нас, наблюдая, чтобы с нами было все в порядке. Мы с Марусей плавали здесь же, брызгались и ныряли, но далеко не заплывали, я боялась еще с тех пор, когда меня чуть не затянуло в воронку. Накупались, набесились и улеглись загорать. Маруся расстелила покрывало, и мы устроились на нем, ребята рядом постелили свое покрывало и улеглись тоже загорать, а Миша сел рядом со мной и стал смахивать с меня капельки воды, оставшиеся после купания. Денис все время посматривал на меня, ему хотелось, чтобы я обратила на него внимание, но я не выделяла никого из ребят, а Маруся, наоборот, все время посматривала на Дениса, чем очень его смущала. Сергею тоже хотелось завладеть вниманием Маруси, особенно после того как она в воде оступилась и начала падать, он не случайно был рядом и, подхватив ее, прижал к себе, Маруся посмотрела на него, мягко отстранилась, сказав «спасибо», и вышла на берег. Ребята все были статные, красивые, а Марусе понравился Денис, и теперь она думала, как обратить его внимание на себя, а вокруг нее, как назло, крутится постоянно Сергей. Мы с Марусей лежали и шептались о своем, о девичьем, а в их сторону даже головы не поворачивали. Маруся шептала: – Тань, мне так Денис нравится! Блин… и че он в тебе нашел? Он постоянно на тебя смотрит. – Марусь! Да ты не расстраивайся так, пусть он немножко посмотрит на меня, убедится собственными глазами, что королева у нас ты, и тогда обратит свое внимание на тебя. Терпение, подруга! Все у тебя получится! Когда тебя что-то останавливало в твоих стремлениях? У нас впереди еще путешествие, вот и дерзай, чаще оказывайся рядом, парни любят внимание девушек, а ты у нас красавица, каких поискать! – Ага! Я не хочу, чтобы он понял, что я запала на него. А то почувствует легкую добычу, осчастливит один раз, и адью! Я так не хочу, Танька, я любви хочу! Чтобы вместе любоваться звездами, валяться в траве в окружении полевых цветов, чтобы вместе провожать закаты, чтобы цветы, поцелуи до головокружения, чтобы дух захватывало от счастья, а в глазах – нежность! А он на меня даже не смотрит! Ты мне, подруга, дорогу перешла! Гадюка! – Маруська! Ты фантазерка! Если хочешь такой любви, обрати внимание на Сергея, он давно на тебя смотрит, а в глазах у него та самая нежность, о которой ты мечтаешь! – Тань! Он симпатичный, но не мой типаж! Фигура хороша, но он не затронул во мне ни единой струнки. Кстати, ты обратила внимание, когда Миша подходит к тебе, Денис хмурится и отворачивается? Он точно в тебя влюбился и ревнует! – Марусь, ты психолог? Ерунду не говори! Маруська закатила глаза и опечалилась, а потом и вовсе отвернулась от меня. Я пыталась с ней заговорить, она отмахнулась от меня, как от надоевшей мухи, и прошептала: – Отстань, барракуда! – А себя в зеркале видела? – парировала я в ответ. – Видела! Королева! – Ага! Говорят, корону лучше поправлять подзатыльником! – Обидеть хочешь? – повернулась Маруська и посмотрела на меня в упор, прищурив глаза. – Это я-то обидеть? А кто меня называл гадюкой и барракудой? Ты, Марусечка! – Ладно, Танька, я пошутила! Давай загорать. Пока мы с Маруськой лежали на солнышке и загорали, парни купались, заходили в воду, выходили, и мы даже не обратили внимания, что Денис куда-то исчез. Мне вдруг стало страшно, я подумала, вдруг он заплыл к той воронке, а мы и не заметили, резко повернувшись к парням, спросила: – Народ! Кто-нибудь видел, куда исчез Денис? Все переглянулись между собой, и я поняла, что никто не знает, где Денис. Только мы поговорили о нем, и вот он собственной персоной выходит из-за кустов, а в руках огромный букет полевых цветов. Подошел к нам, разделил на два букета и с поклоном положил перед нами на покрывало со словами: – Девушки! Это вам от всей души и с большой любовью! Парни восхищенно хором заговорили, а потом Сергей сказал: – Денис, это ты ухаживаешь за девушками или решил приятный сюрприз им сделать? – Сережа! Это просто знак внимания, а когда я начну ухаживать, ты этот момент не пропустишь, уверяю тебя. – Ловелас! – бросил Сергей коротко и пошел в воду. Мы все разом сначала скромненько фыркнули, а потом разразились хохотом. Маруська подскочила и понеслась в воду, я – за ней, и начали там барахтаться, потом поплыли наперегонки, но Миша нас вовремя остановил и сказал, чтобы мы не увлекались, далеко заплывать нельзя. Тогда мы развернулись и поплыли к берегу. Около берега я перевернулась на спину и, раскинув руки, лежала на воде и наблюдала за плывущими облаками, вдруг меня кто-то подхватил на руки, я завизжала, а это оказался Миша, он поднырнул под меня, потом вынырнул с другой стороны и взял меня на руки, я спросила: – Миша, ты чего? Он смотрел на меня, а в глазах плескалась нежность, прижал к себе покрепче и прошептал: – Тань, я сам не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг так захотелось взять тебя на руки, аж внутри все свело. – Миша! А ты не влюбился в меня часом? – А сама как думаешь? – Я думаю, что ты в меня уже лет сто как влюблен! – Почти угадала! Я ждал, пока ты вырастешь, чтобы сказать тебе об этом. – А если бы я не приехала к бабушке? – Я бы тебя нашел! – Так ты, как прежде, готов меня охранять? – Не только охранять, но и защищать, а еще носить на руках! – Ага! Носить на руках ты уже вчера начал. – Таня! Я, когда тебя увидел, то подумал, что я, придурок, мог тебя потерять! – он посмотрел на меня восторженно-восхищенным взглядом, я смутилась и, закрыв глаза, крепко прижалась к нему и сказала: – Неси на берег! Пора домой! Мы вышли из воды, и все стали собираться домой. Вечером мы опять устроили посиделки в Мишином дворе. Бабушка напекла нам пирогов, мы пили чай, болтали и слушали музыку до самых звезд. Расходились уже за полночь. Маруся позвала Дениса немного прогуляться, а Миша пошел меня провожать. Он взял меня за руку и спросил: – Маленькая! Ты правда меня ждала или пошутила так? – Миша! Ты, когда уезжал, сказал: «Маленькая! Не забывай меня! Когда ты подрастешь, я тебя найду! Обязательно!» А еще ты сказал: «Дождись меня, маленькая!» И я ждала! Ждала, когда ты вернешься и найдешь меня! Я окончила школу, уехала в город, поступила в институт, закончила его, устроилась в городе на работу и все время ждала! Миша! Если у тебя кто-то есть, ты сразу скажи, я пойму! – Танюша! Ты себя слышишь, что говоришь? Никого у меня нет, кроме тебя! Я и так тебя чуть не потерял, думал, что ты обо мне забыла, а теперь я тебя никому не отдам! – Миша! Мы с Марусей завтра уезжаем, нам на работу. У нас скоро отпуск, хотим поехать на машине попутешествовать, поехали с нами? – Поехали! Ближе к отпуску ты мне скажешь заранее, когда мы едем, чтобы у меня было время на кого-то дела оставить, хорошо? – Да! – Может, и ребята захотят с нами поехать, веселее будет, как ты считаешь? – Да, конечно, будет здорово! Марусе Денис понравился, пусть он тоже с нами поедет! – сказала я и посмотрела на него. Миша обхватил меня, прижал к себе, и я утонула в его объятиях, ласковых и теплых, почувствовав себя защищенной от всего мира. Так мы стояли долго, мне было уютно около него, такого большого и сильного. Подошли Денис с Марусей. Денис, увидев меня в Мишиных объятиях, нахмурился и отвернулся. Мы постояли немного все вместе, потом мы с Марусей попрощались с ними и пошли спать. Бабушка уже заснула, мы потихоньку, на цыпочках пробрались к себе в комнату и быстро улеглись, но уснуть не могли долго. Маруся лежала и вздыхала, я спросила: – Подруга, о ком вздыхаем? – Ага! А ты не знаешь! – Вообще-то догадываюсь! Вы сегодня гуляли, что он говорит? – Все больше о тебе, чучело! – Маруська! Не преувеличивай, чучело – это не про меня, я видела себя в зеркале! – Танька! Чем я-то хуже? Но ведь он на тебя запал! – Маруська! Он быстро поймет, что ошибся! Спи и ни о чем не думай! Миша сказал, что они с нами поедут в путешествие! – Танька, правда? – подскочила Маруська. – Офигенно! Вот тогда я им и займусь вплотную! – Не переусердствуй, а то спугнешь парня! Спи уже давай, размечталась! – Я не мечтаю, а планирую! Ты, Таня, меня знаешь, я всегда добиваюсь, чего хочу! – Знаю и желаю тебе счастья женского личного, наличного и безналичного! А сейчас давай спать, поздно уже. На следующий день, рано утром, мы уехали с Марусей в город, нам надо было на работу. В обед мне позвонил Миша, мы вместе пообедали и договорились встретиться вечером. У меня было замечательное настроение, ощущение праздника не исчезало даже на работе, хотя на мою нудную работу никакого настроения не хватит. Я была счастлива! Миша опять со мной, как в детстве! Как хорошо, что мы встретились, а то сколько еще надо было бы ждать, пока он меня найдет. Вечером мы с Мишей сходили в кафе, поужинали, а потом долго гуляли. Когда он проводил меня до подъезда, и мы стояли, обнявшись, я увидела нашего соседа Витька, который бегом бежал домой. Когда он приблизился к подъезду и увидел меня, то сделал огромные удивленные глаза и спросил: – Татьяна! Ты что тут делаешь? Обнимаешься, как малолетка в подворотне, не стыдно? – Витек! Ты откуда сорвался? Куда-то опаздываешь? – Боюсь на ужин опоздать! Ты же знаешь, что у меня нет денег, Тань! А это кто с тобой? – Витек, познакомься, это Миша, любовь всей моей жизни! – Привет! – сказал Витек и протянул ладонь Михаилу, они пожали друг другу руки, и Витек сказал: – Обидишь Татьяну – убью! Тань! А Маруси тоже дома нет? – Я не знаю! – А че я тогда бежал, если ужина у нас сегодня нет! – Ну иди, посмотри, может, в холодильнике что найдешь! Витек ушел, а Михаил спросил: – Это что за обморок? Твой защитник? – Это, Миша, наш с Маруськой сосед, а заодно и наш защитник. Интересный парнишка, вечно голодный и вечно без денег. Поддерживаем, чем можем, его молодой растущий организм. – Понятно! Одним словом, сын полка. – Ну, что-то в этом роде! – А кто в вашей квартире еще живет? – Геолог! Но я его ни разу не видела. Он покоряет просторы Родины. Ищет подземные клады. – Полезное занятие! – сказал Миша, а я спросила: – Может, зайдем к нам? – Танюшка! Тебе завтра рано вставать на работу, так что давай в другой раз, а сейчас иди, отдыхай. Время позднее. Интересно, а где до сих пор бродит твоя Маруся? – Надеюсь, что с Денисом. Она прям бредит им, а он, по-моему, не впечатлен ее красотой. Обидно за Марусю. – Ну, Танюша, мы тут, к сожалению, ничем помочь не можем. Насильно мил не будешь, говорят. Мы с Мишей встречались каждый вечер, а днем созванивались, больше ни дня не могли друг без друга жить. Миша предлагал мне переехать к нему, но я отказалась, сказав, что бабушка не поймет. Маруся встречалась с Денисом, и это она считала своим большим достижением в плане охмурения парня. Каждый вечер, приходя со свидания, она делилась со мной своей какой-нибудь маленькой победой. Я за нее радовалась и поддерживала как могла. Очень хочу, чтобы подруга была счастлива. А она вся светилась от счастья. Витек смотрел на нас и говорил, нахмурив брови: – Девки, вы совсем с ума посходили? У вас какая-то любовная эпидемия, может, мне от вас подальше держаться? Вдруг она заразная! – Витек, а мне кажется, что ты уже заразился. Ты же нас ревнуешь! – Ага! Щщщас! Я из-за вашей любви забыл уже, когда последний раз ужинал нормально! – А ты, Витек, на нас не надейся! Ты человек взрослый, самостоятельный, вот и проявляй самостоятельность! – Я бы проявил, так у меня почти никогда денег нет! – Зарабатывай и экономь! Мы скоро уедем в отпуск, что тогда будешь делать? – спросила его Маруся. – Пока не знаю! Мне надо за комнату деньги хозяйке отдать, она уже звонила, а я не знаю, где их взять. Если она меня выгонит из квартиры, придется с бомжами жить где-нибудь в подвале! – Ну ты что, Витек, неужели ты думаешь, что мы допустим такое? – возмутилась Маруська. – Маруся! Вы меня кормите постоянно, и я не могу позволить, чтобы вы еще и за квартиру за меня платили, это какой же я мужик тогда? – Витек! Во-первых, ты никакой еще не мужик, тебе до мужика как до Китая пешком. Ты еще – малек! А во-вторых, мы заплатим, а ты будешь нам должен, когда начнешь зарабатывать хорошие деньги, тогда и отдашь! Не переживай, мы тебе этот долг не забудем! Большая часть лета уже прошла, и наконец-то у нас наступил отпуск. Перед отъездом мы встретились с квартирной хозяйкой, отдали ей деньги за месяц вперед за себя и за Витька. Потом поехали в магазин, набрали продуктов, заполнили холодильник, чтобы, пока нас не будет, сосед не похудел, чем очень его порадовали. Вечером, пока собирали вещи, упаковывали их, Витек крутился вокруг нас, пытаясь помочь. Маруся отослала его в кухню, чтобы он занялся чем-нибудь полезным, ну хоть бы на завтра себе обед приготовил, но у него сразу появилась тоска в глазах, и он грустно проговорил: Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64154091&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.