Тайна «Колониста»

Тайна «Колониста» Саша Виленский Был ли на самом деле такой разведчик – Николай Кузнецов? И если да – то кем он был? Таинственная личность этого человека заставляет задуматься над нестыковками и противоречиями в его жизнеописании, которых слишком много. И при этом чересчур мало ответов, ибо все архивы по Кузнецову засекречены до сих пор и вряд ли будут открыты вообще. Перед вами попытка разобраться с мифом, созданным и тщательно поддерживаемым – мифом о «легенде советской разведки». Журналист и писатель Саша Виленский излагает свой взгляд на то, кем был Николай Кузнецов, существовал ли такой человек вообще, опираясь на открытые источники, систематизирует уже известные факты, основное внимание уделяя логике развития событий и психологии участников этих событий. Саша Виленский ТАЙНА «КОЛОНИСТА» Кем на самом деле был легендарный разведчик Н. И. Кузнецов ПРЕДИСЛОВИЕ Человек небольшого роста, желтый и чопорный, занимает мое воображение     Ю. Тынянов, «Смерть Вазир-Мухтара» Когда я собирался писать этот материал, мой коллега с удивлением спросил: «Зачем?» – Чтобы раскрыть правду, изложить свое видение ситуации, – наивно ответил автор. – Зачем? – повторил вопрос коллега. – Чтобы разрушить мифологическое сознание. – Зачем? Не надо. Оставь людям их мифы, пусть люди верят в то, что они создали, если им это важно. – И в 28 панфиловцев? И в 26 Бакинских комиссаров? В молодогвардейцев? И в другие советские мифы? – И в 28 панфиловцев. И в 26 Бакинских комиссаров. И в молодогвардейцев. И в другие советские мифы. Возможно, коллега был прав. Если есть у людей потребность в мифологии, в вере в некое явление, событие, действие, которого на самом деле не было, то, может, так и надо? Поколения советских людей воспитывались на героической истории самопожертвования 28 панфиловцев, не задаваясь вопросом, почему их было именно 28, и кто же, если они все погибли, услышал чеканную фразу политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!». И какие плюсы мне, сегодняшнему, дает знание, что вся история боя у разъезда Дубосеково от начала и до конца выдумана журналистом «Красной звезды» А. Кривицким, никуда из Москвы не выезжавшим, художественно записавшим ее со слов своего коллеги В. Коротеева, который тоже дальше штаба армии нигде не бывал? Панфиловцам поставлены памятники, в их честь названы школы, парки и т. д. Что теперь, через восемь десятилетий, нам дает знание, что все было совсем не так? И разве это отменяет героизм советских солдат, ценой собственной жизни защищавших родную землю? Или фронтовых журналистов, тех самых, не кабинетных, «с лейкой и блокнотом»? Поколения воспитывались на героизме 26 Бакинских комиссаров, которых было не 26, и не все они были комиссарами, и не все они были расстреляны. И что? Что нам дает это знание, кроме разочарования и тотального недоверия к излагаемым фактам? Ничего не дает. Кроме свободы выбора. Тот, кто хочет верить в миф – безусловно, пусть верит. Это нормально. Это успокаивает. И даже облагораживает. Тот же, кто как я стремится добраться «до самой сути», будет всегда искать зерно истины, которое находится внутри каждого мифа. Апология мифа Но что такое собственно миф? Мы привыкли считать, что это что-то древнее, античное. Да, когда-то это была и вправду форма человеческого сознания, способ познания мира, сохранения традиций в беспрестанно меняющемся мире. Но сейчас – и это важно помнить – современный, рукотворный миф создается с идеологической, а не с познавательной целью и в течение времени воспринимается как истинное и не подвергающееся сомнению знание, вне зависимости от степени соответствия реальному положению дел.. Замечательным примером превращения мифа в знание стал уникальный случай, произошедший на конгрессе русскоязычных журналистов в Москве. Один из докладчиков рассказал историю 28 панфиловцев как легенду, не имеющую отношения к действительности – и тут же был подвергнут такому остракизму, которого от индивидуумов, живущих в современном информационном пространстве, никто не ожидал. Журналисты, литераторы, люди, для которых сомнение должно было бы быть основным стимулом исследования, истово верили в рукотворный, от начала до конца придуманный миф, обвиняя докладчика в искажении исторической истины (sic!) И это тоже характерно для мифологического сознания: осуждают не создателя мифа, а того, кто сообщил о его развенчании. Мифологическое сознание основано не на доводах и рассуждениях, а на общественных иллюзиях, вброшенных в это самое сознание с той или иной целью (зачастую – с очень даже благородной целью). Никакого отношения к знанию (то есть, той самой истине) миф не имеет, это особый вид мировоззрения, в котором сам миф – и есть знание. Причем, знание эмоциональное, и, как правило, художественно оформленное. Миф создается с целью сформировать некую систему ценностей, выдать вымысел за реальность, и тогда эта реальность становится стабилизирующим фактором – основой внутреннего согласия индивида с самим собой, поэтому любое покушение на суть мифа есть «расшатывание основ», разоблачение пугает угрозой нестабильности, ибо во что же верить, если Деда Мороза не существует? Кто в детстве не зачитывался книгой Н. А. Куна «Легенды и мифы Древней Греции»?! Я, так знал ее чуть ли не наизусть, читал бесчестное количество раз, прекрасно понимая при этом, что в случае античных верований легенды и мифы – это синонимы. Вполне возможно, что древние греки верили в реальность Геракла и Тесея, но мы, сегодняшние, читаем это как сборник прекрасных сказок. В отличие от древнегреческих, современные мифы создают вовсе не сказки, а формируют вполне определенную реальность, которая призвана совпасть с царящими в обществе чаяниями. В отличие от сказаний о подвигах Геракла, современный миф теперь претендует на истинность, на отсутствие каких-либо сомнений, становится частью общественного сознания и, как следствие – официальной идеологии. Обратимся еще раз к истории с «28 героями-панфиловцами», чтобы проиллюстрировать это положение и помочь понять то, что будет изложено далее. История эта крайне поучительна. 16 ноября 1941 года под Волоколамском 2-я танковая дивизия вермахта атаковала позиции 316 стрелковой дивизии Красной Армии. 16 и 18 ноября части 316-й сд понесли тяжелейшие потери, в полках осталось по 120–200 человек, однако благодаря их упорному сопротивлению, планы немцев были сорваны, и 2-я танковая дивизия 18 ноября оставалась в 25 километрах от намеченной на этот день цели. Как утверждает историк А. Исаев, «.. 316-я дивизия действительно легендарная, и ей совершенно заслуженно дали звание гвардейской. Но не за подвиг, описанный в статьях Кривицкого, а за действия под Волоколамском еще в октябре 1941 года… документы говорят, что немцы проехали через Дубосеково, особо ничего не заметив. Никакие люди, которые выбили у них 18 танков, в этих документах не упоминаются». Умаляет отсутствие упоминания в немецких документах героизм бойцов? Ни в малейшей степени. Но придумывать вместо реальных подвигов реальных людей некие литературные истории – это и есть создание мифа. В свое время Комиссия Академии Наук разбиралась с этой историей и пришла к следующему выводу: … первые журналистские статьи о героических действиях Панфиловской дивизии под Москвой 16 ноября 1941 г. в целом соответствовали реальным событиям и не содержали явных преувеличений. …. Первым был корреспондент газеты «Известия» Г. Иванов. В своей корреспонденции из действующей армии под названием «8-я Гвардейская дивизия в боях» (написана 18 ноября – спустя всего два дня после знаменитого боя у Дубосеково, опубликована в номере от 19 ноября 1941 г.) Иванов сообщал о жестоком бое одной из рот воинской части командира Капрова[1 - Комиссия по истории Великой Отечественной войны АН СССР, 1941–1945 гг.: коллективная монография]. Это – то, что происходило на самом деле. Дальше начинается стремительное созидание мифа. 27 ноября 1941 года в очерке корреспондента В. И. Коротеева об участниках боя говорилось, что «погибли все до одного, но врага не пропустили»; командиром отряда, по словам Коротеева, был «комиссар Диев». 28 ноября в «Красной звезде» была напечатана передовая статья «Завещание 28 павших героев», где указывалось, что с танками противника сражались 28 панфиловцев. Автор передовицы – литературный секретарь газеты А. Кривицкий. 22 января 1942 года Кривицкий печатает очерк «О 28 павших героях», где уверенно пишет о мыслях, чувствах, словах и поведении солдат, впервые называя их фамилии. Впоследствии, когда начнется выяснение, откуда же автор взял все эти детали, он так же уверенно сообщит, что получил их в госпитале от умирающего участника боя Натарова. В реальности Натаров скончался 14 ноября, за два дня до боя у разъезда Дубосеково. В июле 1942 года миф окончательно становится реальностью: появляется Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении 28 героям-панфиловцам звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая звезда. И тут история мифа пересекается с реальными историческими фактами, неожиданно вызывая трагикомический эффект. Один из «28 панфиловцев» И. Е. Добробабин, попавший там, у разъезда Дубосеково в плен, ставший затем полицаем – шуцманом кустовой полиции в селе Перекоп Харьковской области, прочитав в 1945 году, какой он, оказывается, герой, потребовал вручить ему положенную награду. Понятно, что после этого, в 1947 году, комиссия заинтересовалась: а что же там на самом деле произошло под Волоколамском, если вдруг стали появляться погибшие герои? И признала всю эту историю литературным вымыслом. В результате Добробабин получил вместо Золотой звезды 15 лет лагерей за измену родине. Но самое любопытное тут другое: миф-то остался! Несмотря на все решения комиссии, на находящуюся в открытом доступе информацию, несмотря на все статьи и расследования – миф живет и процветает. Вы скажете, а что тут плохого? Ничего. Миф он и есть миф. Проблема в том, что как определил это А. Исаев, «… те, кто тогда реально остановил немецкие танки под Волоколамском – противотанкисты, резервы, подтянутые к концу дня 16 ноября 1941 года – мы о них ничего не знаем. В том числе из-за утраты документов и гибели участников тех боев. Нам в наследство от них досталась только эта история, не имеющая под собой никаких оснований, кроме статей Кривицкого». Реальные герои остались забытыми, литературные стали реальными – вот в этом квинтэссенция мифа. Почему я, собираясь писать о Кузнецове, столь много внимания уделяю истории «28 панфиловцев»? Потому что это наиболее характерный пример мифологического сознания. Мы понимаем, что миф о Дубосеково был необходим для создания поэтики героизма и самопожертвования, но при этом он превратился в свою противоположность, предав забвению героев настоящих. Ибо миф не подразумевает критического анализа, он подразумевает лишь эмоциональное вовлечение. Парадоксальным образом конструктивность мифа (пример героизма и самопожертвования) превращается в деструктивный фактор, купирует сомнение как стремление к истине, каменеет. Используя древние образы, можно сказать, что миф – это голова Медузы Горгоны на щите Персея: сначала помогает спасти красавицу Андромеду, превращая морское чудовище в скалу, а затем обращает в камень всех тех, кто усомнился в его всемогуществе. Зачем нужно развенчание мифа На самом деле, этот вопрос, с которого мы начали наше исследование, и сейчас не дает мне покоя. Действительно, зачем? Наберите в Google название этой главки – и вы получите бессчетное количество разъяснений: развенчание мифа о необходимости школы; развенчание мифа о кондиционерах, о трудовых мигрантах, о ботоксе – да какие только мифы мы не развенчиваем, заглянув в поисковые машины. И если с ботоксом все более или менее понятно, то зачем же развенчивать мифы исторические? Ответ один: поиск истины. Зачем? Потому что истина ценна сама по себе. Не ради зова на подвиг, не ради примера для будущих поколений, не ради поучения – истина нужна только и исключительно ради самой истины. И здоровье общества это не бездумные окаменевшие мифы, а его стремление к познанию, к информации, а не дезинформации. Ведь как ни крути, миф – это в первую очередь ложь. Так что если вы не хотите избавляться от мифологического сознания, если вам с ним комфортно – это нормально, ничего страшного не произойдет, никто вас в свою веру обращать не собирается. Другое дело, если вам это нужно. Мне – нужно. НАЧАЛО ЛЕГЕНДЫ В далеком 1984 году в творческо-производственном объединении научно-популярных и документальных фильмов Свердловской киностудии представители одной очень серьезной организации проводили инструктаж: о чем можно говорить, а о чем категорически запрещено. Один из пунктов запрета крайне изумил присутствующих кинематографистов: засекреченными оказались все материалы по деятельности отряда «Победители» под командованием Героя Советского Союза полковника Д. Н. Медведева, в том числе, все, что касается деятельности Героя Советского Союза Н. И. Кузнецова. А если придется все же освещать деятельность вышеуказанных лиц и подразделений – то только с одобрения этой очень серьезной организации. «Как?! – изумился я (про себя, конечно). – Мы, можно сказать, выросли на книге Д. Медведева «Это было под Ровно». Здесь, на Свердловской киностудии, снимался фильм «Сильные духом» с красавцем Гунаром Цилинским и красавицей Викторией Федоровой. Я, мальчишка, собственными глазами видел группу эсэсовцев, которые переходили дорогу от киностудии к Центральному гастроному, обнимая хорошеньких подпольщиц, и кто знает, может именно тогда заболел я кинематографом – благодаря отряду «Победители» и лично Николаю Ивановичу Кузнецову!? И вдруг – запрет. Что там может быть запретного, когда писания Медведева миллионами мальчишек и девчонок зачитаны до дыр?» Известно, что каждый запрет только подогревает интерес, и именно тогда я начал изучать сколь возможно подробно то, что связано с именем легендарного разведчика. Официальная версия Сравнительно недавнее появление международной сети интернет намного облегчает исследователю (а я смело именую себя этим гордым званием) поиск необходимых материалов. Но отсутствие в открытом доступе архивных документов делает всю поисковую работу однобокой и одноплановой. Поэтому возникает вопрос достоверности сведений, найденных исключительно в интернете – как знает каждый, в Сети полно мусора. Но если нет документов по тому или иному вопросу, что же делать, если ищешь ответ на некий волнующий тебя вопрос? Все очень просто, на самом деле: нужно использовать логику развития событий и психологию участников этих событий. Я не специалист ни в том, ни в другом, но если прибегнуть к самому простому – здравому смыслу! – как писал «наше все», «поверить алгеброй гармонию», то можно прийти к удивительным выводам. Ведь что есть здравый смысл? Как раз логика развития событий. Что есть психология участников событий? Это понимание логики действий согласно здравому смыслу. В любом случае – здравый смысл есть главный инструмент познания при отсутствии фактов и наличии домыслов. Этим здравым смыслом и будем руководствоваться, ибо выход у нас с вами один: использовать только открытые источники, потому что закрытые нам недоступны. Да и не обязательно в них скрыта тайная истина. Но если только открытые источники рассматривать с точки зрения здравого смысла, пользуясь упомянутыми логикой и психологией – то и тут можно сделать поистине удивительные выводы. Метод примитивный, согласен. Но примитивный – не значит «бессмысленный». Тем более, что все материалы по Кузнецову и Медведеву… засекречены до сих пор! Официально – до 2025 года. По слухам – навсегда. Почему? Что такого секретного, тайного и страшного может в них храниться по прошествии 80-ти лет? Что может открыться, чего бы мы не знали после статей в «Огоньке» 90-х годов? Ну, с этим мы еще разберемся, ради выяснения этого, собственно, и начал я копаться в перипетиях судьбы «легенды советской разведки». А пока давайте займемся выяснением доступных первоисточников: что и откуда мы вообще знаем о легендарном разведчике Николае Ивановиче Кузнецове? Есть вышедшая в 1948 году книга полковника ГУГБ НКВД Дмитрия Николаевича Медведева «Это было под Ровно», переизданная в расширенном варианте в 1951 году под названием «Сильные духом». Время создания произведений говорит само за себя: эти книги полны напыщенных лозунгов, клятв в любви к родине и ненависти к врагу, герои изъясняются языком передовиц все той же «Красной звезды», партизаны неимоверно благородны и отважны, а их враги неимоверно жестоки и глупы. Все, как было положено в те годы. В общем, почерпнуть из писаний командира «Победителей» можно лишь крупицы правды, да и то, при условии просеивания их через мелкое сито недоверия, основанного на документах и историях, известных нам по другим источникам. Еще есть две книги Теодора Кирилловича Гладкова, посвященные Кузнецову. Одна – в серии «Жизнь замечательных людей», другая – монография с говорящим названием «Легенда советской разведки – Н. Кузнецов». Любопытно, что все – да-да, практически все! – кто пишет о Кузнецове, ссылаются именно на эти две книги. А как быть? Кроме них никаких документальных источников больше нет! Откуда же брал материал лауреат премий КГБ, премий Службы внешней разведки и Федеральной службы безопасности России Т. К. Гладков? Оказывается, ему рассказали. Рассказали два бывших высокопоставленных работника госбезопасности. Первый – генерал-лейтенант ГБ Василий Степанович Рясной (1904–1995). В «органах» с февраля 1937 года (показательно, правда?), переведен с партийной работы. Оперуполномоченный, зам. начальника отделения, начальник отделения – всего за два года! Ну, в 1937 году легко было сделать карьеру в НКВД. «Отвечал за оперобслуживание германских дипломатов», – сообщает нам Википедия, а с началом войны – за этих дипломатов интернирование. В 1943 – нарком внутренних дел Украины, принимал активное участие в борьбе с украинскими националистами. Замминистра МГБ, начальник милиции по Москве и области, в 1956 году снят за неудовлетворительную работу (видимо, с реальными преступниками бороться как-то не получилось), выведен из коллегии МВД, назначен начальником строительством Волго-Балта, а затем какого-то дорожного треста, где и проработал до 1988 года, после чего вышел на пенсию – в 84 года! Понятно, что бывший работник Управления внешней разведки выложил всю подноготную агента, чье дело до сих пор засекречено, писателю-биографу, единственному, допущенному к теме. Кто бы сомневался, правда же?! Второй чекист-рассказчик – генерал-лейтенант Леонид Федорович Райхман (1908–1990). В 1938–1941 – зам. начальника, затем начальник отдела ГУГБ НКВД, в 1941 – зам. начальника Управления контрразведки, командир подразделения по поимке нацистской верхушки. В 1951 арестован по делу Абакумова, затем вновь арестован в 1953, в 1956 получил 8 лет, в 1957 – амнистирован. Даже в годы оттепели осужденных и вышедших из доверия сотрудников снова в органы не брали. Так что после освобождения Райхман занимался исследованиями в области астрономии. Кстати, некоторое время был женат на знаменитой балерине Ольге Лепешинской, по непроверенным данным, интимной подруге самого Сталина. Вот эти два генерал-лейтенанта госбезопасности и рассказали детально и откровенно писателю Гладкову, кем и каким был разведчик Николай Кузнецов, причем, в таких подробностях, которые, конечно же, должны были безусловно подтвердить достоверность материалов. Есть записанные на пленку воспоминания еще одного генерал-лейтенанта госбезопасности – Павла Анатольевича Судоплатова (1907–1996 – какими, однако, эти все гбшники были долгожителями!), одного из самых знаменитых советских диверсантов, репрессированного, как и многие другие, в постсталинский период. Как видите, основная информация о «легендарном разведчике» идет от трех генералов, трех прожженных, но высокопоставленных чекистов, чьи сведения надо проверять и перепроверять, однако главный биограф Кузнецова Т. Гладков верит им безоговорочно, не обращая внимания на противоречия и нестыковки. Впрочем, иногда он эти нестыковки обнаруживает и пытается обойти. Надо сказать, довольно неуклюже. Несмотря на то, что архивное дело Николая Кузнецова, засекреченное до 2025 года, было открыто именно ему, так что знал он, конечно, больше, чем написал. Всем остальным пришлось довольствоваться его пересказом, а уж насколько он соответствует истине – решать придется самостоятельно. Используя, конечно же, логику и психологию, чем мы с вами и займемся. Ах, да, был еще упоминавшийся выше полковник ГБ Медведев, но тут надо принимать во внимание, что он-то познакомился с человеком, сброшенном к нему на парашюте, только 25 августа 1942 года. И вряд ли вообще тогда знал, кем на самом деле был Николай Васильевич Грачев – именно так этот парашютист представился своему командиру после приземления. Лишь после войны Медведев, у которого, как вспоминают бойцы отряда «Победители», были не самые теплые отношения с Паулем Зибертом (под этим псевдонимом работал Н. Кузнецов в тылу врага), стал активно поддерживать версию о простом уральском пареньке, ставшем истинным пруссаком и величайшим разведчиком современности. Кроме того существуют воспоминания врача отряда Медведева Альберта Цессарского, но единственное, что он может достоверно изложить – это собственные ощущения от работы разведчика в отряде, где Кузнецов находился всего полтора года, и то урывками. И опять же, знал-то он того, кто называл себя Н. В. Грачевым. Родственники! У Кузнецова же остались ближайшие родственники – брат и сестра! Да, Лидия Брюханова и Виктор Кузнецов написали книги о своем брате, однако достоверность изложенных в них сведений весьма и весьма проблематична. Знаете, как они назвали книгу о родном человеке? «Разведчик Николай Кузнецов»! Не «Мой брат Николай Кузнецов», не как-нибудь еще, поизобретательней, а вот так вот просто и незатейливо – про разведчика. И когда ты читаешь это небольшое, но очень показательное произведение, ясно понимаешь, что оно брату и сестре надиктовано. Сами знаете кем. Уж больно уши торчат из каждой формулировки. При этом надо понимать, что последний раз они видели своего брата в 1938 году в Свердловске, задолго до начала его «разведывательной деятельности». Есть, правда, апокриф о том, что брат Виктор встречался с ним в Москве в 1942 году, но о реальности этого свидания речь впереди. Есть бесчисленное множество книг, но все они так или иначе переписывают гладковский труд, дополняя его собственными интервью с участниками событий, или с теми, кто знал участников событий, иногда безбожно перевирая информацию, иногда пользуясь просто слухами, часто подстраивая неудобные факты под красивую легенду. Цель таких произведений понятна: поддерживать конфетный образ прекрасной души советского разведчика, гневно отметая все и всяческие сомнения в его ангельской сущности. Ну, это неинтересно, разве что иногда сквозь сусальное золото прорываются крупицы истины, высвечиваются противоречия и нестыковки, что позволяет добавить несколько штрихов к реальной личности Кузнецова (или того, кого нам представляют под этим именем). Чем будем в этом случае руководствоваться мы? Монографией Гладкова «Легенда советской разведки – Н. Кузнецов», как наиболее полной (в том числе, полной нестыковок) информации о том, кого мы называем разведчиком и даже «легендарным разведчиком». Ничего не попишешь, ведь только этот автор имел доступ к тем самым таинственным архивным материалам. Но, конечно же, используем и творения других исследователей жизни Н. Кузнецова, там иногда попадается нечто, на что стоило бы обратить внимание. Да простит меня читатель за весьма пространные цитаты, но без них у нас никак не получится разобраться и понять, с чем же мы имеем дело. Предупреждаю сразу – цитат будет много. Но все они интересны. Так что – терпение, читатель, терпение! Итак – вперед! ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДЕТСТВО, ОТРОЧЕСТВО, ЮНОСТЬ. НИКАНОР «В списке населенных мест Камышловского уезда Пермской губернии, составленном на 1908 год, о родной деревне Николая Кузнецова сказано: «Деревня Зырянская расположена в трех верстах от ближайшей церкви и библиотеки в селе Балаир; в 93 верстах от уездного города Камышлова, в 19 верстах от ближайшей железнодорожной станции, почтовой конторы, телеграфа. Число дворов 84. Население: мужчин – 202, женщин – 194, бывшие государственные крестьяне, православные и раскольники, русские», – так начинает Гладков биографию Кузнецова. Типичный былинный зачин о происхождении будущего героя, показывающий, что вышел он из самых низов. Но хоть и из крестьянской семьи, но из той, в которой ценилось образование. Старшая дочь Кузнецовых, Агафья, закончила пять классов гимназии[2 - Брат и сестра Кузнецова утверждают, что Агафья закончила шесть классов] в уездном Камышлове, что давало ей право стать учительницей. Учительницей она всю жизнь и проработала. «Третий ребенок в семье Кузнецовых появился на свет 27 июля 1911 года и наречен был Никанором, по-домашнему Никой, или Никешей. Следует сразу предупредить, что в биографии Николая Кузнецова по сей момент еще много неясностей, и первая связана как раз с днем и годом его рождения. Дело в том, что Иван Павлович был из старообрядцев (по приведенному выше «описанию» – раскольников) и многих обрядов официальной православной церкви не признавал, да и вообще, в отличие от богомольной Анны Петровны, был почти что не религиозен, а потому детей своих не крестил» Так был «почти что не религиозен» или был старообрядцем? Это как бы разные вещи. Дело даже не в том, что Гладков путает два понятия. 17 октября 1905 года был издан царский указ «Об укреплении начал веротерпимости», гласивший: «Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников, всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы Церкви Православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют своё богослужение по старопечатным книгам». Так что раскольниками старообрядцы именовались до 1905 года, это просто два разных именования одного и того же явления. А вот течений в старообрядчестве была масса. Справка: На Урале и в Западной Сибири традиционно были очень сильны староверческие общины – в эти края противники никоновской реформы[3 - Реформа патриарха Никона в середине XVII века вносила изменения в богослужебные книги и некоторые обряды для унификации с греческими книгами и обрядностью. Противников этой реформы до начала XX века называли «раскольниками»] бежали от репрессий официальной церкви. В Екатеринбургской губернии на 1897 год числилось 54,900 старообрядцев. Поэтому не случайно, что именно в Екатеринбурге прошел в 1911 году I Всероссийский съезд старообрядцев. Здесь же, в Екатеринбурге, издавался журнал «Уральский старообрядец». Почему столько внимания уделяется вопросу религиозности родителей Никеши Кузнецова? Да по очень простой причине: хотя старообрядцы и придавали огромное значение образованию, но образованию староверскому, а не обучению в земских школах, где «не учат ни псалтыри, ни канонам, ни пению по крюкам», поэтому готовили староверы учителей «из своих». Жаль, что Теодор Гладков не указал, какой именно учительницей была Агафья Кузнецова, вполне возможно, что как раз системы старообрядного образования. Вообще, деревня Зырянка (ранее Зырянская) даже церкви своей не имела, топать до ближайшей нужно было три километра. Ну так на то она и деревня, а не село, село – это где церковь есть! Кстати, деревня считалась большой, если в ней было больше 30 дворов. В Зырянке было 84. Большая деревня. «Как мы уже знаем, родители нарекли его Никанором. Имя это мальчику почему-то не нравилось. Подростком он предпочитал называть себя Николаем, но когда официально поменял имя, в точности неизвестно. В комсомольских документах, относящихся к началу 1930 года, он значится Никанором, а в 1931-м – уже Николаем. Паспортов тогда еще в нашей стране не существовало. Паспортная система с обязательной пропиской начала вводиться в СССР лишь в 1932 году, выдавались новые документы жителям городов не одновременно, и к тому же – не всем. … Кузнецов к тому времени был уже горожанином. Покидая Кудымкар и перебираясь в Свердловск, он имел на руках паспорт на имя Николая». Как интересно! Чем же не нравилось парню из глухой деревни (поверьте мне, выросшему на Урале, бывавшему и в Талице, и в Камышлове, и в Камышловском районе – глухой, поистине глухой![4 - В Зырянке и в 2010 году насчитывалось всего 146 жителей]) имя Никанор? И почему его необходимо было сменить на Николай? И то, и другое имеют греческое происхождение, оба связаны с победой, да и звучат практически одинаково. Смысл? Впрочем, примем на веру то, что 20-летнему парню просто не нравилось его имя, а тут как раз и возможность подвернулась – выдача паспортов. С этим мы потом еще разберемся. «Учиться Ника Кузнецов начал в 1918 году – в родной деревне, где имелась начальная земская школа. Потом, как мы знаем, был перерыв. Во второй класс он пошел после возвращения в Зырянку уже осенью 1920 года». Сложно сказать, почему Ника учился в земской школе, возможно, что отец – Иван Павлович – действительно был не таким уж строгим старообрядцем, а может, просто другой школы, кроме земской, поблизости не было. Но интересно, что «перерыв в учебе» был вызван тем фактом, что отец будущей легенды увел семью вслед за отступавшими колчаковцами, которые оставили Талицкий район в июле 1919 года. И этот факт стоит отметить: Никеше в свое время это сильно навредит. И не важно, что потом, вроде бы, отец и у красных послужил, но галочка в Никешиной судьбе была поставлена. «….осенью 1922 года Ника стал ходить в балаирскую школу – в четвертый класс. Каждый день отмеривал он, и в ненастье и в стужу, в два конца добрый десяток километров… единственная в округе семилетка имелась лишь за двадцать пять верст – в Талице. Вот и пришлось Нике Кузнецову к осени 1924 года переехать в этот городок на берегу речки с очень уральским названием Пышма». Необходимый элемент любого мифа – необычайная тяга к знаниям, выдающиеся способности и таланты. Поэтому Ника Кузнецов не просто хорошо учится, жадно впитывая знания, но и блестяще играет в драмкружке, исполняя роль поручика Ярового в знаменитой пьесе К. Тренева «Любовь Яровая». «… Да так, что дожившие до наших дней участники и зрители того непритязательного спектакля, повидавшие в последующие годы и свердловских и московских артистов, и поныне помнят Нику в этой совсем необычной для подростка (к тому же деревенского) трудной роли». Многие ли из вас, господа, помнят семиклассников в любительских спектаклях? А тут – запомнили. Понятно, для чего это написано, информация об актерском таланте Кузнецова нам еще понадобится, когда он будет перевоплощаться в офицера вермахта. Если смог сыграть белого офицера, да еще в нежном возрасте, то уж с немецкой армией как-нибудь разберемся. Мы даже пропустим досадные фактологические неточности Гладкова: Балаир не «городок», а село,[5 - 155 человек по переписи 2010 года] и стоит не на речке «с очень уральским названием Пышма», а на правом берегу ее притока – на реке Балаир. Ну, да ладно, фактология, как мы не раз увидим, не самая сильная сторона биографа. Главное, что именно в это время случается судьбоносный поворот: артистичный мальчик увлекается немецким языком, которому его учит Н. Н. Автократова. «…Нина Николаевна Автократова великолепно знала немецкий язык (как, впрочем, и французский) – в свое время она получила образование в Швейцарии. Поскольку отличное владение Кузнецовым немецким языком факт достаточно хорошо известный, можно полагать, что со своей основной задачей его первая учительница справилась более чем успешно». Нет большего наслаждения для скептика, чем утверждение «факт достаточно известный». То, что существовала легенда об уральском пареньке, в совершенстве изучившем немецкий язык, да так, что носители языка не видели в нем иностранца – это не факт. Это часть легенды, которую – увы! – сегодня ни опровергнуть, ни подтвердить нельзя (о военных подвигах Кузнецова в тылу врага речь впереди). Но давайте все же задумаемся, какому немецкому языку учила маленького Никешу учительница Автократова. Тут автор, как бывший ученик специализированной школы с углубленным изучением немецкого языка, позволит себе немного опередить события, прервать хронологию изложения и сделать небольшой анализ необычайных способностей юного артиста. Только анализ, только факты, ничего более. Фактом является то, что явление, которое мы называем «немецкий язык», формировалось из бесчисленных диалектов и вариантов на протяжении всего XIX века, сложившись в виде литературного языка только к началу века XX. Появлению языка, единого для всех немцев, австрийцев, швейцарцев способствовало объединение Германии в 1871 году. Немецкие государства (только в Северной Германии было 21 государство с шестью миллионами жителей) объединялись вокруг Пруссии, затем к ним присоединились четыре южногерманских государства, в том числе, Бавария и Вюртемберг. Так что к моменту учебы Никеши этому самому языку – более или менее единому для всех – было чуть больше 40 лет. Младенческий возраст для языка! А до этого, во время этого и даже после этого во многих районах Германии продолжали говорить на своих диалектах, которых более 50-ти. Даже современные языковеды отмечают, что с туристом в Берлине будут говорить на берлинском наречии, в Дрездене – на саксонском, во Франкфурте – на гессенском, в Гамбурге – на нижненемецком, а в Штутгарте – на швабском. Вот, что пишут на одном из интернет-форумов в 2004 году (!): С южанами тяжелее, чем с северянами. Не причисляю себя к знатокам диалектов и «диалектной карты» Германии, но мне кажется, что как таковых диалектов больше на Юге, на Севере чаще встречаются Landschaftssprachen, говоры. Но тут дело вот ещё в чём: даже если немец будет говорить всего лишь на Koelsch, даже не на баварском диалекте, его можно элементарно не понять из-за одной только скорости речи – просто не будешь успевать за смыслом, пока будешь для себя «переводить» на Hochdeutsch. А переводить придётся! Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64055101&lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Комиссия по истории Великой Отечественной войны АН СССР, 1941–1945 гг.: коллективная монография 2 Брат и сестра Кузнецова утверждают, что Агафья закончила шесть классов 3 Реформа патриарха Никона в середине XVII века вносила изменения в богослужебные книги и некоторые обряды для унификации с греческими книгами и обрядностью. Противников этой реформы до начала XX века называли «раскольниками» 4 В Зырянке и в 2010 году насчитывалось всего 146 жителей 5 155 человек по переписи 2010 года