Соули. Девушка из грёз

Соули. Девушка из грёз Анна Сергеевна Гаврилова Соули #1 В нашей глуши магических происшествий не бывает. Раз в год какой-нибудь упырь из болота вылезет или оборотень из древнего дольмена прихромает, и всё. Поэтому мы сильно удивились, когда новым штатным магом назначили молодого и перспективного. Он прилетел на изящном одноместном драконе, уверенным шагом пересек городскую площадь, а потом… потом спокойная жизнь кончилась. Мир сошел с ума! А все почему? Потому что кто-то слишком часто улыбается. И руки у этого кого-то слишком шаловливые. И взгляд такой, что одними только мурашками не отделаешься. Но девушки из рода Астиров достаточно благоразумны, чтобы не поддаться чарам. Главное – объяснить это магу… Анна Гаврилова Соули. Девушка из грёз Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. Глава 1 – Соули, дорогая, вставай! – воскликнул кто-то. Похоже, это Мила. Я приоткрыла один глаз, но тут же зажмурилась. Когда сестра приходит с утра пораньше и вот так зовет – хорошего не жди. – Соули… – второй голосок. О нет! И Лина здесь? Только этого не хватало. – Соули, ну мы знаем, что ты не спишь! – протянула Мила. – Соули, сестричка, ну пожалуйста! – Лина звала еще протяжней, еще жалобней. Я демонстративно натянула одеяло на голову и искренне пожалела, что не имею привычки запираться на ключ. И о том, что у меня только одна подушка, тоже пожалела – одной подушкой двух сестер убить трудно. – Соули, ну хватит! Я все-таки откинула одеяло, открыла глаза и спросила, не скрывая раздражения: – Что? Близняшки не испугались, наоборот – просияли. Через мгновение обе уже сидели на моей постели и выразительно молчали. В домашних серых платьях, с волосами, затянутыми в тугие пучки, девочки походили на монахинь. Но любой, кто хоть чуть-чуть знаком с этой парочкой, знает – покорность тут не ночевала. – Девочки… – строго позвала я. Вертихвостки переглянулись. Мила намотала на пальчик выбившуюся из прически черную кудряшку и заявила: – Нам нужно в город. – Зачем? Мы же позавчера ездили. Вопрос спровоцировал новые гляделки. Наконец губы Милы растянулись в счастливой улыбке, а Лина извлекла из кармана передника свернутую трубочкой газету и протянула мне. – Вот, – кокетливо опустив глазки, сказала сестра. Продукт первой и единственной типографии нашего захолустья я разворачивала медленно, с подчеркнутым скепсисом. Заголовок на первой полосе гласил: «Внимание, жители Вайлеса! Приветствуем нового штатного мага!» Ниже располагался фотографический портрет… который объяснял все. Точеные черты лица, тяжелый подбородок, брови вразлет, нахальные глаза, короткая – по последней моде – стрижка. И хотя портрет черно-белый, сразу ясно – брюнет, и глаза, вероятнее всего, темные. Прежде таких мужчин лишь на обложках сентиментальных романов видела. Я оторвалась от газеты, взглянула на замерших в ожидании близняшек. – Правда красавчик? – благоговейно выдохнула Мила. Лина ничего не сказала, просто зажмурилась и демонстративно схватилась за сердце. Нет, на них просто невозможно злиться. – Его зовут Райлен! – поспешила просветить Мила. – Ему двадцать шесть. – Он после академии еще аспирантуру закончил, – встряла Лина. – Он был лучшим на курсе. И в аспирантуре! – Аристократ, – снова вклинилась Лина. – Из высших! – Но главное не это! – пропищала Мила. Глубоко вздохнула, готовясь это самое «главное» выпалить, но Лина оказалась проворней: – Он не женат! Девочки слаженно пискнули и победно сжали кулачки. О нет, только не это… – Вы в своем уме? – недоверчиво спросила я. Судя по безмерно счастливым улыбкам – нет, девочки рехнулись. – Он изумительный! – воскликнула Мила. – Потрясающий! – пропищала Лина. – Безумно притягательный! – Сногсшибательный! – Хватит! – Да, я тоже умею вопить. Я окинула сестер строгим взглядом, потом потрясла газетой и попыталась вразумить. Начала с щадящих аргументов: – Ему двадцать шесть. Вам по пятнадцать. – И что? – вскинулась Мила. Причем так серьезно, прям как взрослая. – Он из высшей аристократии, – напомнила я. – Ну так и мы не бедные, – парировала Лина. – Да, не бедные. Но богатство и титул – вещи разные. Ты можешь быть сколь угодно богата, но если нет титула – высший свет тебя никогда не примет. – Соули, не занудствуй! – воскликнули сестры. Причем разом. Ладно, зайдем с другого бока. – Он маг. – И что? – Что? Он все время в разъездах. А если война? Он обязательно пойдет на войну. – Линар тоже маг, и что? – Лина даже вперед подалась от возмущения. – Линар – твой брат, а этот… как его… – Райлен! – дружно вздохнули сестры. И лица такие счастливые-счастливые. Как у блаженного, что под башней с часами сидит. Ясно. Принимать разумные доводы девочки отказываются. Верить в то, что маг им совсем не нужен – тоже. Значит, щадить сестер без толку, придется сказать правду. – Он на вас даже не взглянет, – сказала и тут же пожалела. Близняшки вспыхнули, ощерились. У Лины зрачки вытянулись, у Милы – клыки. Я вскинула руки и выпалила: – Полчаса на сборы! Сестер как ветром сдуло, только радостный смех из коридора доказывал, что утренний визит не приснился. Увы. Тяжело вздохнув, я выбралась из постели. Обреченно улыбнулась черноволосой девушке в зеркале и поплелась умываться. Я люблю ездить в Вайлес длинной дорогой – она тянется через заливные луга, яблоневый сад, высокий каменный мост и рощу с огромными реликтовыми дубами. Но сестры, разумеется, и слышать об этой дороге не хотели, потащили напрямик – мимо древнего кладбища и спрятанной за частоколом скотобойни. Конечно, я могла настоять на своем, но ссориться с близняшками не хотелось. Когда девчонки горят какой-то идеей – лучше не перечить, иначе начнут вредничать и ныть. Собственно именно поэтому так легко согласилась отвезти их в город – чем быстрей увидят этого мага, тем быстрей успокоятся. Единственное, на чем я настояла, – никакого галопа. Весна выдалась дождливая, дорогу развезло, а если что-то случится с лошадьми, то отец голову снимет. Не из жадности, просто он заводчик и каждая лошадь ему как родная. Иногда кажется, что нас он любит куда меньше, чем своих дарайхаркских красавиц. В город мы въехали как обычно – под пристальными, восхищенными взглядами. Кажется, тысячу лет в этих краях живем, а к нам до сих пор не привыкли. Наша портниха – госпожа Флер – говорит, что втроем, да на иссиня-черных дарайхарках, мы похожи на предвестниц Тьмы из древних легенд. Мол, такие же красивые, а если волосы распустить – так еще и грозные. Жаль только глаза не темные. У меня синие, а у близняшек вообще желтые. По главной улице Вайлеса мы ехали неспешно, привычно кивали знакомым, улыбались. Близняшки неустанно стреляли глазками, искали ненаглядного Райлена. А я довольно щурилась, вспоминала рассказы брата о том, как делаются фотографические портреты, – он говорил, что фотохудожник и из страшилки красоту сотворить может, вопрос лишь в том, сколько заплатят. Вот весело будет, если на деле этот маг не красавчиком, а страхолюдиной окажется. Такой повод похихикать над сестрами! Они же ради него белые платья надели, локоны накрутили и едва не передрались, выбирая шляпки. Меня тоже к завивке локонов склоняли, но я предпочла заплести простую косу и надеть обычное темно-синее платье. И сапоги вместо туфель, разумеется. Я так размечталась, что не заметила, как мы въехали на центральную площадь. А потом подняла голову и чуть с лошади не свалилась. На противоположном краю, прямо у городской ратуши, сидел дракон. Не большой грузовой, какие летают в наши края каждую неделю, а изящный, одноместный. Бронзовая чешуя сияла под лучами весеннего солнца, острые шипы короткого гребня даже издали внушали уважение, крылья были сложены, но их размах можно было представить без труда – шагов двадцать, не меньше. Личность владельца дракона сомнений не вызывала. – Райлен! – умиленно выдохнули близняшки. – Тише! – шикнула я. Огляделась. К счастью, никого из горожан поблизости не было. Все любопытные топтались там, у ратуши. – Девочки, ведите себя прилично, – процедила я и напомнила: – Мы не на мага смотреть приехали, а в кондитерскую. – Конечно-конечно. – Мила даже не повернулась, продолжила разглядывать дракона. – Ага-ага, – в тон сестре отозвалась Лина. Я досадливо фыркнула: – Если не прекратите – отцу пожалуюсь. Сестры тут же приуныли, но строить из себя любопытных кухарок перестали. Лина нахмурилась, а Мила надула губы. – Предательница, – сказала Лина. – Ничего подобного. Просто по-хорошему вы не понимаете. А я не хочу, чтобы весь Вайлес сплетничал о том, что девушки из рода Астиров не умеют держаться на людях. – Мы умеем, – пробубнила Мила. Спор продолжать не стала, направила лошадь к домику из красного кирпича, над дверью которого красовалась вывеска с остроносым башмаком. Просто у кондитерской коновязи нет, а тут, у сапожной мастерской, не только коновязь, но и прирученный конюх. Мы ему всегда монетку даем и улыбаемся, а он старается так, что лошади из города довольнее хозяек возвращаются. Парнишка нас уже заметил и мчал навстречу. Спешившись и одарив конюха улыбками, мы важно направились к кондитерской. Она располагалась через четыре дома, между гостиницей и шляпной лавкой. – У… какой у него дракон, – тихонечко протянула Мила. Не выдержала все-таки. – Ага… – поддержала Лина. И добавила с придыханием: – Вот бы покататься. Обе тут же покосились на меня. Причем с таким осуждением, будто маг их уже на спину своей крылатой бестии посадил, а тут явилась я и все испортила. Я закатила глаза и повторила: – Девочки, ведите себя прилично. Вздохнули. Слаженно и обреченно. Ой, будто мне нравится шикать и одергивать. Да я жду не дождусь, когда меня избавят от обязанностей няньки. Жаль, не скоро это счастье выпадет – характер у девчонок один на двоих и он, мягко говоря, неспокойный. Мы гордо продефилировали мимо гостиницы, чинно вошли в распахнутые двери кондитерской. Внутри, как всегда, витал аромат шоколада и ванили. Из-за стойки улыбался грузный господин Хош. – Какая неожиданность! – радостно воскликнул он. – Доброе утро, – лучезарно улыбнулась я. – Нам как обычно. И еще два маковых пирога для матушки. – Конечно-конечно! – суетливо ответил кондитер. Крикнул в распахнутую дверь кухни: – Мисси, дорогая, три горячих шоколада, полдюжины клубничных эклеров и фруктовые тарталетки! И два маковых пирога с собой! В кондитерской было на удивление пусто, все столики свободны. Близняшки, конечно, помчались к тому, что у окна, а я задержалась у стойки – надо же поддержать легенду. – Господин Хош, а чей это дракон? Там, у ратуши? – Как? – воскликнул кондитер. – Вы разве не знаете? У нас новый штатный маг! Я сделала большие глаза, выдохнула изумленно: – Да неужели? – О! – Господин Хош расплылся в улыбке, подмигнул. Потом вытащил из-под прилавка газету и протянул мне. – Райленом зовут. Тут пишут, дескать, аристократ, а горничная жены мэра шепнула, что не просто аристократ – единственный сын герцога Даорийского. Я нервно сглотнула. Ну ничего себе! – И как же к нам занесло такую птицу? – понизив голос, спросила я. Кондитер развел руками, но улыбаться не перестал. – Да вот сами гадаем. Таких, как он, дальше столицы обычно не пускают. А тут… Может, провинился чем? Ага. Интересно, что мог вытворить герцогский сынок, чтобы заработать такое наказание? Королевский дворец взорвать? Ведь наш Вайлес не только захолустный, но еще и скучный – происшествий, требующих внимания мага, почти не бывает. Раз в год какой-нибудь упырь из болота вылезет, или оборотень из древнего дольмена прихромает, ну или привидение разыграется. Все. Иного не бывает. Именно поэтому к нам обычно не молодых, а пенсионеров присылают. Последний штатный пенсионер – господин Файкн – именно от скуки и помер. Вернее, помер он от самогона, но запил точно от скуки. Я скользнула взглядом по уже виденному фотографическому портрету – что ни говори, а Райлен этот и впрямь красив. – Странно это все, – сказала я, возвращая газету. Господин Хош пожал плечами. Тут из кухни выплыла дородная госпожа Мисси с подносом и я, учтиво кивнув кондитеру, поспешила к столику. Рассказывать сестрам о том, что Райлен еще и будущий герцог, не собиралась. И вообще искренне пожалела, что согласилась на эту поездку. Близняшки уничтожали сладости гораздо медленней, нежели обычно. Чашки с горячим шоколадом держали кокетливо оттопырив мизинчики. И, конечно, беспрестанно таращились в окно – бронзовый дракон был виден не очень хорошо, но тем не менее. – Ну когда же он выйдет? – тихонечко пропищала Мила. Лина бросила на сестру жалобный взгляд и потянулась за следующим эклером. Прежде чем укусить – осмотрела его со всех сторон, понюхала, украдкой лизнула глазурь. – Не торопись, – шикнула Мила, чем окончательно подтвердила и без того очевидный замысел – девчонки решили сидеть в кондитерской до победного. Неужели они не понимают, что такое поведение более чем подозрительно? Пришлось вмешаться. – Ешь нормально, – сказала я. – Мы еще в шляпную лавку зайдем. И к госпоже Флер, если понадобится, заглянем. Девчонки мигом приободрились, расцвели. – Правда? – спросила Лина, откусывая добрую половину пирожного. – Правда, – нехотя ответила я. Нет, мне затея по-прежнему не нравилась, но лучше пройтись по лавкам, чем мозолить глаза господину Хошу. Он мужчина умный, все подмечает и понимает. А если учесть, что все городские сплетницы у него в клиентках, давать повод для подозрений нельзя ни в коем случае. Девушки из рода Астиров слишком хорошо воспитаны, чтобы проявлять столь неприличный интерес к незнакомцу. – Спасибо, Соули! – не скрывая ликования, прошептала Мила. Я фыркнула. Был бы у меня выбор, я б сию секунду домой отправилась. Но ведь близняшки не успокоятся, пока мага не увидят… Кондитерскую покинули через четверть часа, предупредив хозяина, что пироги для матушки заберем перед отъездом. Тут же завернули к следующему домику, над дверью которого сияла вывеска, выполненная золотой краской: «Шляпы и шляпки». Здесь, как и в заведении господина Хоша, мы были единственными покупателями. Едва вошли, из-за прилавка вынырнула худая веснушчатая женщина – госпожа Вия, невестка престарелого шляпника. Ее наше появление ничуть не удивило, зато обрадовало безмерно. – Доброе утро. – Я улыбнулась и вежливо кивнула. – Как-то пусто у вас. Шляпница сдавленно хихикнула. – Это из-за мага. Должен был упырей и умертвия прогнать, а вместо этого прогнал покупателей. Весь город теперь у ратуши толчется. Я тоже не удержалась от смешка. – Что-нибудь новенькое есть? – Конечно! – воскликнула госпожа Вия. – Сегодня утром целый сундук из столичной мастерской прислали! Бесконечно довольная, она шагнула к стеллажу, отгороженному прилавком, – именно там хранились самые дорогие шляпки. Увидев первую – темно-синюю со светлыми ленточными цветами и кружевом, я тихо ахнула, и даже близняшки оторвались от витринного стекла, сквозь которое вновь наблюдали за драконом. – Я ее хочу! – воскликнула Мила. – И я! – тут же подхватила Лина. – Нет, – заявила я. – Эта моя! – Девушки, тут на всех хватит, – вмешалась в разговор госпожа Вия. – Сейчас все покажу! Наш отец утверждает, что женщина – та же сорока. Едва увидит что-нибудь блестящее, ни о чем ином думать уже не может. Наверное, он прав, потому что стоило госпоже Вие достать шляпки с дальнего стеллажа, новый штатный маг Райлен был забыт. Равно как и его дракон. Мила и Лина азартно примеряли изделия столичной мастерской, хихикая, вертелись у зеркала и не обращали никакого внимания на то, что творится за окном. Я не обольщалась – покончив со шляпками, девочки непременно вспомнят, зачем потащили старшую сестру в город, но несказанно обрадовалась выпавшей передышке. И так как вступать в битву за зеркало не желала, увлеклась изучением модного журнала, который прислали госпоже Вие. Веснушчатая продавщица была рядом, неустанно комментировала фасоны. Я кивала, пропуская большинство замечаний мимо ушей. Так продолжалось до тех пор, пока не наткнулась на страницу с изображением… – Какой стыд! – в ужасе прошептала я и тут же захлопнула журнал. Один взгляд в сторону близняшек – слава Богине, не заметили! Зато госпожа Вия все видела, но, в отличие от меня, не засмущалась, а совсем наоборот. – Это новшество от мастера Эросита, – склонившись к самому уху, пояснила шляпница. – Говорят, в столице страшный ажиотаж! Я прикрыла рот ладошкой и вытаращилась на госпожу Вию. – Но там же… но они же… они же ничего не закрывают! Собеседница одарила хитрой улыбкой, а я приоткрыла журнал на нужной странице и вновь скользнула взглядом по бесстыдной картинке – женщина полулежала на тахте, на ней не было ничего, кроме короткой, совершенно прозрачной туники и крошечного куска ткани там, где, согласно приличиям, должны быть панталоны. – Это модно, – хитро прошептала шляпница. – Это стыдно! – возмутилась я. Женщина сдавленно хихикнула, а я решительно закрыла журнал и отложила подальше. Щеки пылали, как угли в кузнечном горне. Ужас! Не зря отец говорит, что столица – сердце разврата. В любом другом городе мастера Эросита давно бы побили камнями! Ну кому понравится, если его жена наденет такое?! Я уже открыла рот, чтобы высказать госпоже Вие свое возмущение, но осеклась. В лавке было неестественно тихо. Медленно повернула голову и застыла. – Где близняшки? – нахмурилась я. – Там. – Госпожа Вия беззаботно махнула рукой. – Увидели кого-то знакомого и выбежали. – Даже так? Кивнув шляпнице, поспешила к выходу. В отличие от девочек, я не бежала, но торопилась очень. Конечно, дело в Райлене. Видимо, маг вышел-таки из ратуши. Надеюсь, сестрам хватило ума не таращиться на него во все глаза! Едва ступила за порог, в лицо ударил порыв ветра. Невольно подняла взгляд к небу и снова застыла. Дракон… Бронзовое чудо с хищным гребнем величественно кружило над площадью. Чешуя сверкала в лучах яркого весеннего солнца, хвост извивался змеей. При других обстоятельствах я бы восхитилась, а так – тряхнула головой и огляделась в поиске сестер. Долго искать не пришлось. Девицы в нарядных белых платьях стояли в десятке шагов. И в чем-то мои надежды оправдались – на мага они не таращились… они с ним разговаривали. Я мысленно застонала. Только не это! Только не говорите, что сами подошли и познакомились! Еще один быстрый взгляд по сторонам, еще один мысленный стон. Совсем недавно площадь напоминала пустыню – народ топтался у ратуши, разглядывая дракона. Теперь все стало совсем иначе – толпа плавно перетекала на эту сторону, поближе к Райлену. Ну конечно, эко диво в нашу глушь забралось! – Ой, Соули! – воскликнула Лина. – Соули, иди сюда! А маг, который все это время стоял спиной, повернулся и взглянул на меня. Увы, портрет, напечатанный в газете, не лгал… Точеные черты лица, тяжелый подбородок, брови вразлет, короткая – по последней моде – стрижка. Брюнет. И глаза, как и предполагала, темные, почти черные. Вот только на газетном портрете он… он не улыбался, а тут… Я не сразу поняла, что от этой улыбки перехватило дыхание, и колени вдруг ослабли. Безумно захотелось сделать вид, что Лина обозналась, и вернуться в лавку, но… Но это все равно бесполезно. С величайшим усилием натянула на лицо улыбку и двинулась к застывшей в молчании троице. Богиня, за что?! Маг был одет в простой черный костюм и высокие сапоги. В руках держал саквояж и короткий магический жезл с массивным набалдашником. На отвороте камзола красовался значок магической академии – щит с пересекающей его молнией. Кроме улыбки на лице отражалась невероятная усталость, что неудивительно – если он прилетел утром, значит, провел в небе целую ночь, а возможно, и больше. – Это наша сестра Соули, – прозвенела Мила. Райлен, в отличие от сестрицы, действовал согласно этикету – откликнулся лишь после того, как я подошла. – Рад знакомству. – Маг поклонился. Не знаю, как так вышло, но жезла в его руке уже не было, и эта самая рука протянулась ко мне… О Богиня! Я повиновалась – подала свою, а Райлен снова склонился и поцеловал пальчики. Я внутренне задрожала, потому что касание его губ подарило какое-то невероятное, немыслимое ощущение… и в этот миг Лина заявила: – Соули! Господин Райлен обещал разобраться с нашим умертвием! Перевела взгляд с мага на сестру, спросила недоуменно: – Каким умертвием? – Ну как же! – сделав большие глаза, воскликнула Лина. – Тем самым! – Которое на нашем родовом кладбище объявилось, – подмигнула Мила. «На нашем родовом кладбище никаких умертвий нет», – хотела сказать я. А потом до меня дошло… – Ах! С умертвием! – воскликнула, понимая – все, это конец. Нет, это даже хуже, чем конец. Это катастрофа! – Не волнуйтесь. – Бархатистый голос мага заставил вздрогнуть. – Я непременно решу эту проблему. Сердце ухнуло в желудок, щеки снова запылали. Не выдержав, опустила глаза и сказала: – Благодарю, господин Райлен, но… не нужно. Оно… оно такое маленькое и совершенно безобидное. И нисколечко нам не мешает. – Ну что вы… – вежливо, с прежней улыбкой отозвался он. – Умертвие не может быть безобидным. – Может, – возразила я. – Наше именно такое. Райлен снисходительно хмыкнул: – Как бы там ни было, я обязан с ним разобраться. Ваши сестры уже объяснили, как добраться в поместье, так что вечером заеду. О Богиня! Я бросила ошарашенный взгляд на близняшек. Девочки прямо-таки лучились счастьем. Дурехи! – Но… но вы же наверняка очень устали. – Я все еще надеялась спасти положение. – Вам нужно отдохнуть. И вообще… – Благодарю за заботу, госпожа Соули. Но откладывать это дело не стоит. Кто знает, вдруг сегодня ночью умертвие перестанет вести себя мирно и нападет? – Господин маг, я уверена, что все будет в порядке. – Госпожа Соули, я не раз встречался с умертвиями и могу заверить – вы зря полагаетесь на удачу. – Я не полагаюсь, просто… – Просто что? – не переставая улыбаться, спросил брюнет. Шумно вздохнула и уже хотела признаться, что никакого умертвия не существует, что бессовестные близняшки все выдумали, но не успела. Откуда ни возьмись выпрыгнула госпожа Флер. – Соули! Девочки! – радостно воскликнула она. В том, что портниха спешит к нам ради возможности быть представленной Райлену, сомнений не было. А потом началось… Сперва госпожа Флер, после господин Хош, еще несколько зажиточных горожан… Я, конечно, представила их магу, а они, разумеется, принялись осыпать брюнета приветствиями и вопросами. Райлен проявлял чудеса вежливости – несмотря на усталый вид, терпеливо слушал и отвечал. Очень скоро нас с девочками оттеснили. Я не расстроилась – самой очень хотелось оказаться подальше от всего этого. Сгорая со стыда, схватила близняшек и поспешила выбраться из толпы. В сердце вспыхнула надежда, что за всей суматохой Райлен попросту забудет о маленьком, безобидном умертвии. Но стоило обернуться, надежда рассыпалась прахом. Его взгляд был красноречивей любых слов, и все-таки… И все-таки он сказал, а я прочла по губам: – Вечером! О Богиня! За что?! Глава 2 Приземистые домики городской окраины давно остались позади, под копытами хлюпала грязь разъезженной дороги, стирая даже воспоминания об удобных мощеных улицах Вайлеса, а я по-прежнему пребывала в шоке. Нет, ну как? Как девчонки додумались до такого? Подойти к мужчине и познакомиться! Да еще на глазах у всего города! Да еще улыбаться во весь рот, искренне радуясь столь позорному поступку! Хотя на фоне выдумки про умертвие знакомство с Райленом – верх приличия, так что повод улыбаться действительно есть. – Соули, ну не молчи… – в который раз протянула Мила. Я притворилась глухой. – Соули… – жалобно позвала Лина. – Пожалуйста… Я даже не шелохнулась. – Соули, ну сколько можно? – снова Мила. – Скажи хоть слово! – поддержала младшенькая. Слово? Слово сказать могу. Даже три. – Отец нас убьет. – За что? – Изумление, прозвучавшее в голосе Милы, было настолько искренним, что я едва не выпала из седла. Повернула голову, чтобы увидеть по-детски распахнутые желтые глаза и обиженно надутые губки. – Мы же… мы же ничего особенного не сделали. – Каждое последующее слово звучало все тише, конец фразы сестричка вообще проглотила. – Да неужели? – Ну… Мила замялась, на помощь пришла вторая негодница: – У Зоили есть кузина, которая живет в столице. Так вот она писала, что они сами с парнями знакомятся и ничего постыдного в этом нет! Я перевела взгляд на Лину. Нет, мне было уже все равно, и мое лицо не выражало никаких эмоций, но сестричка почему-то побледнела и едва не выронила коробку с маковыми пирогами. Спорить с дурехой не собиралась – зачем? Я свою миссию няньки уже провалила, так что воспитательные беседы лучше оставить родителям. Но кое-что выяснить все-таки хотелось… – А как в столице обстоят дела с умертвиями? – Как… – пробормотала Лина, бросив быстрый взгляд на сообщницу. – Ну мы же не могли подойти к нему просто так, без повода, – сказала Мила. Я натянула поводья, заставляя Искру остановиться. Лошадка недовольно фыркнула, тряхнула серебряной гривой и смачно, со всего маху, ударила копытом по грязи. Сестры тоже придержали лошадей, на меня глядели хмуро. – И вы не придумали ничего лучше, чем наврать про нежить? – Это всего лишь шутка, – протянула Лина. – Всего лишь?! Да вы хоть представляете, что подумает Райлен, когда все откроется? – Что? – разом выпалили девчонки. Я бессильно закатила глаза. Нет, они действительно не понимают. – Что вы за ним волочитесь! Близняшки вспыхнули, поджали губки. – Райлен не такой занудный, как ты, – внезапно осмелела Мила. – И ничего такого не подумает! – Еще как подумает. А после всему городу расскажет, потому что со стороны ваша выходка и впрямь забавно выглядит. Как же! Суровый маг ехал спасать невинных девиц от умертвия, а ему вместо гнилого трупа чай с маковым пирогом предложили и влюбленными улыбками осыпали. – Не расскажет! – встряла Лина. – Он аристократ. Он благородный. А благородные так не поступают. – Допустим, – не стала отпираться я. – Допустим, ему хватит благородства смолчать перед жителями Вайлеса, но своим друзьям-магам расскажет наверняка. Это же невероятно смешно – первый день на службе и сразу такое! И вот тогда потешаться станут не только над нами, но и над Линаром. Его и так в академии не жалуют, а уж после этой истории вообще загнобят. Мила картинно скривилась, а младшенькая пискнула: – Линару плевать на насмешки. – Ага, конечно. – Я тоже скривилась. – Вероятно, именно поэтому он написал отцу, что подумывает оставить аспирантуру. Близняшки мигом встрепенулись, посерьезнели. Конечно, им прекрасно известно, как сильно брат мечтал о поступлении. Да он буквально из кожи лез! Даже на каникулах от книг не отлипал. Когда сдал экзамены и получил звание аспиранта, как на крыльях летал и светился не хуже солнышка. – Поймите же, – грустно продолжала я, – Райлену незачем держать в секрете вашу выходку. Рано или поздно о ней узнают все! Над нами не только Вайлес, вся Верилия смеяться будет. Близняшки совсем приуныли, Лина даже носом хлюпнула. – И что делать? – тихо спросила Мила. – Ничего. Все что могли, вы уже сделали. – Не «вы», а «мы», – встряла младшенькая. А поймав мой суровый взгляд, вспыхнула и промямлила: – Ты ведь тоже там была… – Не волнуйся, мне не меньше вашего достанется, – мрачно усмехнулась я. Ласково провела ладонью по гривастой шее Искры, шепнула в лошадиное ухо: – Поехали отсюда. Лошадка всхрапнула и уверенно зашагала по весенней грязи. – Соули! – встрепенулась Мила. – Соули, а если мы найдем умертвие? Я сперва ушам не поверила, после обернулась и бросила на сестру недвусмысленный взгляд. – А что? – Нахалка подстегнула свою лошадь, быстро поравнялась со мной. – Ведь если на нашем кладбище и впрямь обнаружится умертвие, то Райлен ничего плохого не подумает. И смеяться никто не станет. Я не стесняясь покрутила пальцем у виска: – Мила, ты хоть представляешь, что такое нежить? – Представляю, – уверенно заявила сестрица. – И я представляю. – Лина тоже оказалась рядом, хотя ее кобыла едва плелась, явно испытывая особую неприязнь к дорожной грязи и поездке в целом. – И конечно же знаете, где это умертвие добыть, – не скрывая улыбки, констатировала я. Непробиваемая серьезность близняшек смешила неимоверно, я даже про предстоящую выволочку забыла. – Знаем, – подтвердила Мила. Я не выдержала, хихикнула. – Зря смеешься, – надулась младшенькая. – Мы в самом деле знаем. – И где же? – На общем кладбище! – дружно ответили мне. Нет, на них просто невозможно злиться. – Девочки, если вы забыли, то я напомню. Мы живем на самом юге Верилии. Здесь, в отличие от других земель королевства, спокойный магический фон. Именно поэтому у нас почти не бывает происшествий, требующих вмешательства штатного мага, и именно поэтому нежить на наших кладбищах не водится. Достать жемчужину со дна выгребной ямы куда проще, чем найти в Вайлесе умертвие. – А мы не будем искать, – беззаботно откликнулась Мила. – Мы его поднимем. – И прежде чем я успела осознать, она затараторила: – В дневниках Линара есть пара заклинаний, с помощью которых можно оживить мертвяка. Нам просто нужно незаметно пробраться на общее кладбище, выбрать могилку, и все. Потом тихонечко проведем умертвие на наше кладбище, дождемся Райлена, а он… – Погоди! – воскликнула я. Искра от неожиданности споткнулась, запрядала ушами. – Вы что, копались в вещах брата? – Ну… – замялась Мила. – Да эти дневники на самом видном месте лежали, – пришла на помощь Лина. – Прям на лабораторном столе. – Где? – У меня от таких новостей глаза на лоб полезли. – На столе, – повторила Лина скромно. – Вы что, в его лабораторию пробрались? – Ну… было пару раз, – нехотя призналась Мила, бросила гневный взгляд на сестру. – Зато теперь мы точно знаем, как избежать позора. – Нет! – зло рыкнула я. – Тем более отец на дальние пастбища уехал, – продолжала рассуждать желтоглазая нахалка. – А мама в гости к госпоже Дюи собиралась, а от госпожи Дюи раньше полуночи не возвращаются. Значит, никто не помешает. И вообще не узнает. – Нет! Никаких мертвяков. Никаких кладбищ. Мы встретим Райлена, извинимся и попробуем уладить недоразумение иным, нормальным способом! – Это каким же? – На коленях умолять будем! Слезы лить! Клянчить и унижаться! – Соули, ты уверена? – Уверена! – выпалила я и решительно подстегнула лошадь. День выдался по-летнему жаркий, послеполуденное солнце пекло, но на границе леса и старого городского кладбища было холодней, чем в ледяной яме. Я поежилась и в который раз огляделась. С одной стороны – бесконечная череда старинных, местами покосившихся надгробий, с другой – усеянный молодой листвой березняк. И тишина. Даже птичьего щебета не слышно. – Может, ну его? – жалобно протянула Мила. Лина выразительно кивнула и уставилась на меня. Отчаянно хотелось сказать «да» и возглавить бегство, но я наступила на хвост собственному страху и выпалила: – Не обсуждается. Вы обещали вызвать умертвие, так что будьте добры. – Вредина, – скривилась Мила. В желтых глазах читался испуг. Все-таки экскурсия по кладбищу остудила пыл близняшек, и это хорошо – в следующий раз подумают, прежде чем пускаться в авантюры. Увы, говорить такое вслух нельзя – заартачатся. Поэтому тоже скривилась и даже язык показала. Нет, дело не во вредности. Во-первых, я действительно поверила их аргументам. Во-вторых, слишком много сил было потрачено на то, чтобы организовать эту вылазку. Сперва убедить матушку, что поездка в город прошла как обычно. Потом отвлечь прислугу, давая близняшкам возможность проникнуть в лабораторию Линара. Затем выдумать повод для еще одной прогулки и объяснить, почему она затянется до вечера. Я прям-таки наизнанку вывернулась, причем не единожды. И это если не считать часовое путешествие по кладбищу, в результате которого мы с сестрами пришли к выводу, что поднимать умертвие лучше на меже – границе между могильником и лесом, где обычно закапывают преступников и прочих негодяев. Тревожить приличных покойников совесть запретила. – Вызывайте, – сказала твердо, строго, как и подобает старшей сестре. Близняшки переглянулись и выдали дружный тягостный вздох. – Ладно, – пробормотала Лина. Нехотя извлекла из кармана пузырек с синей жидкостью – тем самым зельем, которое позволит обрести контроль над ожившим умертвием. Именно зелье стало финальным аргументом в нашем споре – до разговора с девчонками я и понятия не имела, что нежитью можно управлять. А добыли пузырек там же, где заклинание… Ох, чувствую, когда брат приедет на каникулы, нам не поздоровится. Лина сжала склянку в кулачке, сосредоточилась. Через мгновение зрачки сестрички вытянулись, а верхняя губа приподнялась, обнажая пару острых, как лезвие, клыков. Вкупе с белым платьем и кокетливыми черными локонами смотрелось жутко. – Давай быстрей, – поморщилась Мила. Младшенькая фыркнула, вонзила клык в пробку на манер штопора. Откупорив пузырек, шагнула ко мне: – Палец давай. Не будь Лина родной сестрой, я бы испугалась, а так… протянула руку, вздрогнула от болючего укола в подушечку безымянного пальца, внимательно проследила, как младшенькая сцедила каплю крови в склянку и лизнула порез. Ранка затянулась сразу же – чего и следовало ожидать. Вернув пробку на место, сестра вручила жидкость мне и повторила: – Только не промахнись! – Не промахнусь, – заверила я. Бросила быстрый взгляд на близняшек, спросила: – Вы уверены, что справитесь? Может, мне тоже к заклинанию подключиться? Мила тут же нахохлилась. – Справимся. Это заклинание низшего порядка. Я не смогла сдержать усмешку. Ой, не могу! Заклинание низшего порядка! А глазки закатывали так, будто оно и архимагу не под силу! – Соули! – В голосе Милы звучали нотки обиды. – Молчу, молчу! Я благоразумно отступила и замерла. Девочки выглядели сосредоточенными, но нервозности уже не чувствовалось. Я тоже повеселела – зелье, позаимствованное у Линара, дарило невероятную уверенность. – Все будет хорошо, – сказала я. Близняшки поддержали уверенными кивками. Кладбище было старинным, его закрыли сотню лет назад – как раз после того, как наш дед перебрался в эти края. И если могильные камни еще стояли, то с межой дела обстояли неважно. Тут никаких обозначений не было, а холмики могил давно сровнялись с землей. Но нам повезло найти кочку, по всем признакам напоминающую могилу. Именно над ней колдовали девочки. Они встали по обе стороны – прямые, сосредоточенные, непривычно серьезные. Мила держала книгу в черном переплете, на обложке серебрилась монограмма «ЛрА» – Линар из рода Астиров. Лина сжимала и разжимала кулачки – именно ей предстояло вложить в заклинание силу. Я ощутила легкое напряжение воздуха, а через мгновение зазвучали первые слова заклинания. – Эрдиро феон… – нараспев произнесла Мила. – Эрдиро феон… – точно повторяя интонацию, отозвалась Лина. – Каэзон тро… – продолжала старшенькая. Напряжение стало выше, воздух вдруг потяжелел, а ладони Лины охватило тусклое белое сияние. – Каэзон тро… – Гуе! – Гуе! – послушно повторила младшенькая из близняшек. Свечение усилилось и достигло предела. Сейчас будет выброс, который исказит магический фон и позволит словам обрести силу. У меня почему-то колени задрожали. Не сразу сообразила, что сжимаю пузырек с Линаровым зельем куда крепче, чем нужно. Следом пришла паническая мысль: что, если склянка лопнет? А за ней вторая – что, если я промахнусь? Ведь кладбище старое, а мертвяка вообще с межи поднимаем. Тут без гробов хоронят, а без гробов мертвяки гниют куда быстрей. Вот вылезет из могилы скелет, а я брошу пузырек, а он между ребер проскочит… «Ой! Богиня, не оставь!» – мысленно взмолилась я. – Хуш! – выдохнула Мила. Лина ударила ладонями воздух над могилой, как будто он стал осязаемым, и выдохнула, вторя сестре: – Хуш! Напряжение… оно лопнуло, как лопается мыльный пузырь. Или это воздух лопнул… Или… В общем, все вернулось на круги своя. Стало тихо, спокойно, обыденно. Уши, словно ватой, заполнило тишиной. Теперь я не только птичьего щебета – шелеста листвы не слышала. Близняшки нервно переглянулись, и Мила опять уставилась в дневник брата. – Только не говори, что заклинание перепутала, – прошептала я. Говорить нормальным голосом было как-то страшновато. – Не перепутала. – Мила тоже шептала. – Ну, значит, сработало, – включилась в разговор Лина. Потом скосила глаза на могильный бугорок и побледнела. – Ой! Я тоже побледнела, потому что в голову пришла светлая мысль… Если кладбище закрыли сто лет назад, то кочка-могилка, над которой колдовали девочки, должна была сровняться с землей, как и все остальные. И раз она не сравнялась, то там либо кто-то относительно свеженький, либо… Под ногами зарычало. Спустя мгновение земля дрогнула. Я завизжала и мячиком отлетела в сторону, девчонки точно повторили мой маневр, а земля опять содрогнулась и вздыбилась. И по тому, как она вздыбилась, стало совершенно ясно – оттуда отнюдь не тщедушный скелетик лезет. Мы дружно попятились. – Соули, что это? – пропищала Лина. Вот я то же самое спросить хотела. Еще хотела отвести взгляд, но не могла – словно приклеилась. Страх пронзал тело тысячью иголочек, склянка с зельем жгла ладонь, сердце стучало так сильно, что казалось – еще чуть-чуть и вырвется из груди. Земля треснула, мир сотряс новый злобный рык, а из распахнутой могилы пошла невероятная вонь. Я спешно зажала нос, но это не помогло – в легких вспыхнул пожар, глаза застелили слезы. Увы, разглядеть существо, которое лезло из могилы, они не помешали… Лысая голова размером с бочонок, ужасающе широкие плечи, руки толщиной с бревна, скрюченные пальцы с длиннющими черными когтями. Из приоткрытого рта торчали длинные желтые клыки. Под серой, покрытой трупными пятнами кожей, перекатывались мускулы, словно подчеркивая и без того очевидную истину – до скелета этому трупу гнить и гнить. А вот глаз у существа не было, вместо них – заполненные землей провалы. Нос тоже отсутствовал, на его месте зияла дыра. Умертвие поднялось в полный рост, а мы снова попятились – причем разом и не сговариваясь. Он – а это был именно «он», потому как одежда, в отличие от тела, давно разложилась, обнажив всю мужественность, – был огромен. В два раза выше нас и несказанно шире. – Что это? – вторя сестре, пропищала Мила. Я нервно сглотнула и прошептала: – Кажется, это тролль. – Кто такой тролль? – Это… это такой монстр, – проблеяла я. – А… а откуда ты знаешь, что он тролль? Я не ответила. Во все глаза смотрела на восставшее из мертвых чудовище и пыталась понять – как? В наших землях троллей никогда не водилось. И в королевстве не водилось. И вообще… А тролль тем временем прорычал что-то явно ругательное, наклонился вперед и ударил лапой по собственному затылку. Комья земли из глазниц выпали, теперь вместо черноты просматривались осколки желтых костей и коричневатые жгуты подгнившего мяса. – О Богиня! – воскликнула я, чувствуя, как обед взбирается по пищеводу. Близняшки были лаконичней, пропищали разом: – Мама! Мы сделали еще один слаженный шаг назад, а вот тролль перестал рычать и замер, словно принюхиваясь. Ну или прислушиваясь, что в нашем случае не намного приятнее. Вонь, сопровождавшая восстание монстра, почти развеялась. Вокруг воцарилась знакомая, всепоглощающая тишина. – Бежим? Понятия не имею, кто это сказал, возможно, даже я, но повторять не пришлось. Мы дружно подобрали подолы, развернулись и припустили по устеленной изумрудной травкой меже. Без криков, без визгов, без истерик. Правда, молчали ровно до того момента, пока сзади не прогремел надсадный, исполненный ярости рык… – Мама!! – возопили близняшки. Я ограничилась громким, пронзительным визгом. О Богиня! За что?! Мой мир сдулся, сузился до тонкой полоски земли, отделяющей старое городское кладбище от приветливого лиственного леса. Больше не существовало ни Вайлеса, с аккуратными особнячками и уютными торговыми лавками, ни поместья, где родилась и прожила восемнадцать счастливых лет, ни суровых наставлений отца, ни табунов иссиня-черных дарайхаркских кобылиц, ни проклятого Райлена с его дурацким одноместным драконом. Все исчезло, остались только межа и завывающее умертвие за спиной. Ну и визжащие дурными голосами сестры – куда ж без них. Очень хотелось напомнить близняшкам, что кричать бесполезно. Ведь кладбище старое, народ сюда только в День поминовения заглядывает. А от дороги, которой пользуются не в пример чаще, нас отделяет целое поле покосившихся надгробий. Вот только сил читать наставления не было. Я бежала. Просто бежала и надеялась, что мы все-таки сумеем оторваться от погони. Но шанс был призрачен… Монстр настигал. Точно настигал, потому что его рык становился все громче, а земля под ногами недвусмысленно дрожала. О Богиня! За что?! Почему? Как?! Где был мой разум, когда соглашалась на эту авантюру?! Я едва не споткнулась о выползший на межу корень, тут же больно ушибла ногу о подвернувшийся булыжник и внезапно различила в вое близняшек слово… Что? Неужели сестры решили, будто я забыла про это проклятое зелье? Я помню! Я отлично помню про пузырек с синей жидкостью, зажатый в руке, но… но я очень сомневаюсь, что эта склянка способна обуздать такую махину. Это же не скелетик какой-нибудь! И все-таки я споткнулась. Покатилась кубарем, отчаянно прижимая к груди подол темно-синего платья и склянку под цвет. Визг близняшек больше не бил по ушам, звучал далеко-далеко. Зато рычание тролля… О Богиня! Я вскочила и тоже завизжала, правда уже не от страха… Просто боль в ушибленной коленке была невыносимой, пронзала копьем. Монстра видела более чем отчетливо – огромное серое нечто с ужасающим оскалом и темными провалами вместо глаз неслось по меже, не оставляя ни единого шанса на спасение. Вернее… вернее шанс был. Я вдруг поняла, что, если прямо сейчас нырну в лес, то умертвие промчится мимо. Чудище не станет ломиться сквозь частокол деревьев, потому что там поймать юркую жертву гораздо сложнее, а вот тех, кто остался на дороге, сцапать проще, чем пирожок с пекарского лотка. О Богиня! Ну почему я не поняла этого раньше? Почему близняшки не догадались? Нет, сойти с дороги уже не могла, поэтому выпрямилась и крикнула первое, что пришло на ум: – А ну стоять! Кажется, ничего особенного, но тролль внезапно запнулся и замер, причем резко. Увы, порадоваться такой покорности не успела – в следующее мгновение умертвие демонстративно расправило плечи и медленно двинулось на меня. Рот, снабженный парой гигантских клыков, растянулся в неприятной улыбке. Если бы передо мной был мужчина, а не бездумный мертвяк, я бы назвала эту улыбку похабной… – Стой, где стоишь! – гневно воскликнула я, хотя ни гнева, ни храбрости не было. Коленки дрожали, по спине бежали мурашки, а сердечко стучало так жалобно, так часто. Тролль, разумеется, и ухом не повел. Впрочем… ушей, как и глаз, у него не было. Зато признак мужественности… О Богиня! Я невольно покраснела и зажмурилась. Пузырек с зельем по-прежнему жег ладонь, в голове толкались жуткие мысли. Что, если промахнусь? Что, если зелье не сработает? Что, если содержимого склянки и впрямь недостаточно для подчинения такой громадины? Что, если… Но ведь иного выхода нет, верно? – Не подходи! – Я по-прежнему старалась казаться решительной. – Р-р-р… – гаденько улыбнулся тролль. Чудовище раскинуло руки и щелкнуло зубами, недвусмысленно намекая, что собирается сцапать и сожрать. И даже чуток присело, чтобы компенсировать разницу в росте и не промахнуться, когда ловить будет. Я нервно сглотнула и попятилась. – Р-р-р! – на этот раз звучало куда злей. На меня наступал не мужчина чужой расы, а оголодавший хищник. Умертвие, наделенное единственным желанием – жрать! Монстр словно мысли прочел. Растянул губы еще шире, так что увидела не только клыки, но и почерневшие десны. Сказал отчетливо: – Мясо! – Мама… – жалобно проблеяла я. Мертвяк уверенно помотал головой и повторил: – Мясо! Ну… ну и что мне оставалось? Изначально целилась в лоб. Но когда замахивалась – умертвие рыкнуло, и рука сорвалась. Склянка угодила в глазницу. Причем она не разбилась, а застряла. Пробкой наружу. Зрелище было, мягко говоря, пугающим. Хотя в сравнении с ужасом скорой смерти – плюнь и разотри. Ну… ну он и растер. Понятия не имею, чем троллю не угодил посторонний предмет в черепе, но он хлопнул когтистой ладонью по глазу, склянка вошла глубже, напоролась на кость и лопнула. Я этот звон слышала, хотя стояла неблизко. А потом мертвяк заорал, упал на траву и начал корчиться – то есть вести себя именно так, как описывали близняшки. Когда агония прекратилась и рычащая громадина вновь оказалась на ногах, я нашла в себе силы выкрикнуть громогласное «замри». Тролль и вправду замер, хотя радости явно не испытал – оскалился жутко. Я тоже оскалилась, ибо реагировать на происходящее так, как полагается приличной благовоспитанной девушке, уже не могла. А спустя пару минут в березняке послышался шорох, на фоне зеленой листвы мелькнуло белое платье, следом – второе. Близняшки все-таки сообразили свернуть с межи и меня, как оказалось, не бросили. В смысле не до конца бросили. – Ух… – выдохнула Мила, боязливо выбираясь на межу. – Зачем ты от него убегала? Надо было сразу зельем огреть! – воскликнула Лина. Младшенькой смелости вернуться пока не хватало, так что указания давала из березняка. Я промолчала – просто сил ругаться не было. Но зарубку в памяти сделала. Вот когда с Райленом разберемся, такую выволочку желтоглазой нахалке устрою, что мало не покажется. Глава 3 До родового кладбища добрались без приключений, но дорога заняла куда больше времени, чем рассчитывали, – незаметно провести серую громадину к поместью оказалось невероятно сложно. Вначале, когда путь пролегал по меже и старинному кладбищу, все было неплохо, но, едва вышли за пределы приземистой каменной ограды, трудности как из дырявого мешка посыпались. Трио дарайхаркских лошадок, поджидавшее у границы кладбища, умертвию, мягко говоря, не обрадовалось. Оглушающее ржание и молотьба копытами были малой толикой лошадиного недовольства. Тролль тоже в долгу не остался – скалился, рычал. Я же мысленно благодарила Линара за великолепно сработанное зелье, а вслух ругала себя, сестер и Райлена. Нет, ну зачем он в наше захолустье приехал? Чего ему в столице не сиделось? Или, на худой конец, в Даоре? Неужели в их проклятом герцогстве нет работы для мага? Не верю! Ни капельки не верю! Если бы в Вайлес прибыл кто-нибудь попроще и постарше, то ничего бы не случилось. Близняшки ограничились бы простым любопытством, и обошлось бы без умертвия. А мне бы не пришлось ввязываться в авантюру, чтобы сохранить репутацию семьи и защитить Линара от насмешек. Райлен! Ох, нашлась беда на мою голову! Лошадок не сразу, но успокоили и тут же столкнулись с новой проблемой – как спрятать умертвие? Мы же рассчитывали на маленький скелет. Думали – выведем за ограду, накроем тряпкой, чтобы редкие возницы и всадники, которые на дороге встречаются, лишнего не увидели. Даже старую гардину из кладовки стащили. Вот только гардина наша троллю как носовой платок… Да и странно это, когда по грязи нечто высотой в два человеческих роста шагает. А через лес, отделявший старое кладбище от нашего поместья, лошадям было не пройти… Я бы наступила на горло собственному страху и прогулялась по лесу пешком, но боль в ушибленной коленке усилилась. Последние шаги по кладбищу дались особенно тяжело – даже слезы выступили. Решение все-таки нашлось – я убедила умертвие упасть на брюхо и ползти вдоль дороги, не высовываясь за кромку деревьев. Так что мы ехали, мертвяк полз, а лошади нервно косились на усыпанные молодой листвой деревья и прядали ушами. – Соули, так откуда ты знаешь, что он тролль? – пропищала Мила. – В книжке читала. – В какой? Я чуть-чуть смутилась, потому что книга была из тех, которые девочкам читать еще рано, но ответила: – В сентиментальном романе «Мой мятежный рыцарь». – А… – протянула Мила и замолчала, явно ожидая пояснений. – Они живут в другом мире, – сказала я. – К нам могут попасть через дыру в пространстве. – Как оборотни? – встряла младшенькая. – Вроде того. – Так он что, тоже через дольмен пришел? – удивилась Мила. – Не думаю. Он слишком большой, через дольмен вряд ли пролезет. Мила бросила боязливый взгляд на обочину, спросила понизив голос: – Соули, а как, по-твоему: он давно умер? – Видимо, да. Все-таки на старой меже захоронен был. – А почему не сгнил? – нахмурилась Лина. – В романе про такое не писали, но мне кажется, что тролли гниют дольше. Видели, какая у него шкура? Она как ткань со стальной нитью, из которой одежду для драконюхов шьют. – Ага… – протянула Мила. Хотя, по-моему, шкуру она как раз не разглядела – их с Линой куда больше занимал признак мужественности. Близняшки так таращили глаза, что в итоге пришлось приказать умертвию прикрыться. Тролль послушно сложил лапы на указанном месте, но оскалился жутко. Я тоже оскалилась, но уже не от нервозности, просто… просто про умертвий тоже читала. В сентиментальном романе «Мой нежный спаситель» героиня едва не угодила в пасть к мертвяку, а охотник за нежитью вырвал ее из объятий смерти и страниц двадцать рассказывал о повадках подобных тварей. Он объяснял, что умертвие – тот же зверь, то есть слабость перед ним выказывать нельзя – учует и нападет. По той же причине к ожившему мертвецу не следует поворачиваться спиной. Еще тот охотник говорил, что умертвия пьянеют от запаха крови, поэтому ни за что не выпустят раненую жертву. И хотя наш мертвяк, в отличие от книжного, был под действием подчиняющего зелья, я решила строго следовать правилам. Последняя часть пути пролегала через поместье и оказалась самой нервной. Во-первых, пришлось спешиться и вновь ощутить дичайшую боль в колене, а во-вторых… Ох, у меня спина вспотела пока мы обогнули дом, а умертвие, которое все-таки прикрыли гардиной, проползло маленький парк и протиснуло свою тушу в распахнутую калитку родового кладбища. Хорошо, что родителей дома нет, а прислуга без особых причин ни у парадного входа, ни в парке не толчется, иначе бы точно засекли. Но проблем и без того хватало… – Замри! – грозно рыкнула я и под аккомпанемент испуганного сердечка подобралась к оживленному мертвяку. Резко сдернула гардину и отскочила. Тролль в который раз оскалился. От него исходила невероятная ненависть. Слюны на желтых клыках не было, но тот факт, что тварюга хочет оторвать нам головы, сомнений не вызывал. – О Богиня… – горестно вздохнула я, окидывая взглядом аккуратные надгробные плиты и возвращаясь к созерцанию огромной, покрытой трупными пятнами туши. Здесь, на огороженном высокой живой изгородью кладбище, тролль казался еще больше и опаснее. – Ползи туда! – рыкнула, указывая на дальний от калитки угол. Мертвяк, разумеется, пополз, а вот меня охватила паника. – Девочки, я боюсь его тут оставлять, – шепотом призналась я. – Что, если сбежит, а? – Вот и я про то же подумала, – отозвалась Лина. Младшенькая, как и я, шептала. – Он же подчиняется потому, что чует в тебе хозяйку, а как только уйдешь – подчиняться станет некому… Мила слушала внимательно, на обрамленной черными локонами мордашке проступила высшая степень испуга. Ага, я тоже представила, как мертвяк ломает ограждение, спеша закусить слугами и обитателями малой конюшни, так что испугалась не меньше. – Может, тебе тут остаться? – неуверенно предложила старшенькая. – Покараулить? – Не… – глубокомысленно изрекла Лина. – Райлен может спросить, где Соули, и если мы признаемся, что она караулит умертвие… ну, некрасиво получится. Я нервно сглотнула и, стараясь не думать об услышанном, вернулась к воспитанию нежити. – Замри! – злобно рыкнула я. Замер, рыкнул в ответ. У тролля получалось не в пример громче и страшней. – Лежать! Лежать до тех пор, пока не прикажу встать! – Р-р-р… – ответил монстр и… начал вставать. – Лежать! – выпалила я, стараясь скрыть за грозным тоном страх. – Замри! Послушался. Причем тут же. М-да, со словами нужно поосторожней… Если утром мысль о появлении в нашем поместье мага вызывала нервную дрожь, то теперь ту же дрожь вызывала мысль о том, что он может не приехать вовсе. – Ну где же Райлен… – проканючила Лина. Мила, как и я, молчаливо кусала губы. На землю уже спустились сумерки, дневная жара отступила, так что дрожали мы не только от страха. Лошадки, несмотря на спокойный нрав, присущий породе, тоже нервничали – Искра даже пританцовывала и никак не реагировала на успокаивающие похлопывания по шее. – А вдруг мы разминулись? – не унималась Лина. – Может, он другой дорогой поехал? Может, он уже добрался до поместья, узнал у прислуги, что никакого умертвия нет, и уехал обратно в город? – Типун тебе на язык! – не выдержала я. Младшенькая попыталась надуться, но быстро сообразила, что обижаться бесполезно. – Нет, – хмуро сказала Мила. – Это самая короткая дорога, он по ней поедет. Только Соули может потратить лишние полчаса, чтобы поглазеть на какой-то мост. В другой раз столь пренебрежительный тон меня бы задел, но сейчас было все равно. – А ничего, что мы его прям тут, на дороге, ждем? – продолжала наводить панику Лина. – Он не посчитает это нахальством? Ведь этикет такое поведение запрещает… Я сжала зубы и внезапно поймала себя на мысли – как все-таки повезло нашим братьям! Их розгами воспитывали, а нас строгим словом, и только. – А почему он не захотел приехать днем? – невпопад спросила старшенькая. – Потому что днем нормальные умертвия прячутся, – процедила я. – А… – протянула сестрица. Хотела сказать что-то еще, но запнулась, потому что вдалеке показалась фигура всадника. Он ехал неспешно, но… но все-таки ехал! – А если это не Райлен? – прошептала младшенькая. – Что, если это другой? А Райлен возьмет и не явится. Видимо, общение с кровожадным мертвяком не прошло даром – я зашипела, отчетливо понимая, что совсем не против испить кровушки одной желтоглазой девицы. – Будем надеяться на лучшее, – заключила Мила, словно невзначай отъезжая в сторону. Лина хмуро кивнула. И все-таки это был он. Райлен! Сумрак скрадывал краски, размывал контуры, но я сразу узнала. Наверное, благодаря улыбке – той самой, солнечной, открытой улыбке, которая озарила нашу первую встречу. Мы с девочками приободрились, приосанились. С физиономии Лины сошла печать уныния, а Мила прям-таки расцвела. Я же попыталась сделать вид, что не особо-то и ждала – все-таки такая встреча действительно идет вразрез с этикетом… Впрочем, волновалась зря – Райлен про этикет и не вспомнил, вместо положенного «добрый вечер», сказал: – Даже так? И подарил еще одну невероятную улыбку. – Просто отсюда до родового кладбища добираться удобнее, чем от поместья, – соврала Мила. Фух, вовремя она сообразила. – Да, – подхватила вторая вертихвостка. – Мы подумали, зачем вам крюк делать? К тому же… места незнакомые, вдруг заблудитесь. Я недвусмысленно кашлянула, но Лина не поняла и продолжила: – В наших краях не то чтоб опасно, разбойников не водится, но ночью холодно и страшно. Вот мы с сестрами и решили, что вас нужно встретить. Правда, Соули? В глазах Райлена вспыхнули смешинки, и я… я почему-то понадеялась, что он скажет что-нибудь, чтобы сгладить неловкость, но… О Богиня! Маг не просто молчал, он приподнял бровь и выжидательно уставился на меня. – Через поместье действительно дольше, – пошелестела и потупилась. А потом тряхнула головой, стараясь выбросить лишние мысли и сосредоточиться на происходящем. В конце концов, на нашем родовом кладбище оживший мертвец. Причем не абы какой – а громадный и злющий. И действие подчиняющего зелья наверняка ограничено! Помогло. Когда снова взглянула на штатного мага города Вайлеса, не только лучезарную улыбку увидела, но и кое-что еще… Во-первых, лошадь. Бурое угловатое чудище, на котором восседал Райлен, не шло ни в какое сравнение с нашими дарайхаркскими красавицами, хотя… рядом с ними любая гривастая живность смотрится убого. А во-вторых… Ох… Наш брат закончил академию и уже два года учится в аспирантуре, но о буднях магов никогда не рассказывал. Маги вообще скрытные, хранят свои секреты так же рьяно, как господин Хош – рецепты. Так что главный источник моих знаний об этих людях – все те же сентиментальные романы. Книжные героини часто провожали магов на смертельную битву с нежитью, но… но ни один из них не уезжал из дома в шелковой рубашке и камзоле со сложной вышивкой. В романах все было наоборот – маги меняли изысканные одежды на грубые, пропитанные особым зельем куртки и примеряли тяжелые сапоги, украшенные боевыми серебряными шипами. Еще – вешали на пояс меч, ну или арбалет к седлу цепляли. И никогда не использовали духи – в такие моменты от них пахло болотной жижей или в крайнем случае полынью. А Райлен… он выглядел так, будто только что из бального зала вышел, и запах парфюма чувствовался более чем отчетливо. Наверное, прав был отец, когда убеждал, что в сентиментальных романах все преувеличивают… – Ну что? Едем? – жизнерадостно спросила Мила. – Конечно, – отозвался Райлен. Вот только глядел при этом почему-то на меня и улыбался как-то… совсем загадочно. Стараясь побороть внезапный румянец, повернула лошадь. Хотела сразу пустить рысью, но брюнет неожиданно нагнал, пристроился рядом и держался при этом как человек, который совершенно не намерен торопиться. Впрочем, ночь еще не наступила, значит, торопиться и впрямь незачем – нормальные умертвия до темноты прячутся… Вот только мне ехать шагом было страшновато – вдруг встретим кого-нибудь из знакомых? Тогда сплетен точно не избежать… – Госпожа Соули, что-то не так? – тихо спросил Райлен. – Ну что вы, – в тон ответила я. Признаваться в своих страхах было стыдно. – Мне показалось, вас что-то смущает. О Богиня, почему у него такой завораживающий голос? – Нет, господин Райлен. Все в порядке. Я… я просто боюсь, что мы можем опоздать… Брюнет хмыкнул. Улыбка, озарявшая аристократичное лицо стала как будто шире. – Умертвия не выносят дневного света, – терпеливо пояснил маг. – Они прячутся, потому что солнце разъедает кожу. Исключением являются только боевые умертвия, которые… – Райлен внезапно запнулся, а потом сказал: – Простите, госпожа Соули. Вам эти подробности наверняка неинтересны. «Еще как интересны!» – хотела воскликнуть я, но вовремя прикусила язык. – Простите. – В голосе мага послышалось беспокойство. – Я не хотел напугать. Я не выдержала, оглянулась на сестер. Близняшки отставали на три корпуса и сильно напоминали отъевшихся к зиме бурундуков – дулись жутко. Разговор наш, конечно, не слышали… – Ну что вы, господин Райлен. – Я вновь перевела взгляд на брюнета. – Я ничуть не испугалась. – Вы побледнели. – Вам показалось. – Госпожа Соули. – Райлен снова улыбался, и от его улыбки сердце почему-то застучало быстрей. – Госпожа Соули, прошу, не нужно… – Что не нужно? – Делать вид, будто вам интересен разговор про умертвия. Я ценю вашу вежливость, но она излишня. Поверьте, магия не единственная тема, которую можем обсудить. К обоюдному удовольствию, разумеется… Я совсем засмущалась. Просто слово «удовольствие» в его устах звучало как-то… волнительно. – И все-таки я хочу знать про умертвия. Боевые, они… они опаснее обычных, да? – Конечно, – помолчав, сказал брюнет. – Несравнимо опаснее. Если вам и впрямь интересно… – Я спешно кивнула, а Райлен хмыкнул и продолжил: – Вам, конечно, известно, что после смерти душа покидает тело и уплывает в загробный мир. Такие души мы называем упокоенными. Но не всякая душа способна, как бы это сказать… поверить, что пора уходить, да и не всех в загробный мир пускают. Души, которые остались на земле, мы зовем неупокоенными, обычно они бродят рядом с местом, где захоронено физическое тело. И порой им удается снова в это тело вселиться. Вот тогда появляется умертвие. – И уточнил: – Обычное умертвие. По спине зазмеился страх, пальцы сильней сжали повод, но я нашла в себе силы пискнуть: – А… боевое как появляется? – Любите страшные истории? – дружелюбно поинтересовался Райлен. – Очень! – не моргнув соврала я. Опять хмыкнул, но улыбаться не перестал. – В этом случае душа возвращается в тело не случайно, а по призыву мага. Слышали про некромантию? О Богиня! Слово это, конечно, слышала, но что оно означает, никто никогда не пояснял, потому что оно… оно ругательное, и вообще. – Это запрещенное искусство, – озвучил мои страхи Райлен. – Так вот, маг заставляет душу вернуться в тело и подчиняет себе. Обычно с помощью зелья. В такие зелья часто добавляют дополнительные ингредиенты, которые обеспечивают переносимость солнечного света и частичный иммунитет к магии. Я нервно сглотнула, переспросила: – Иммунитет? – Да. То есть способность к сопротивлению. Правда, она недолго длится, потому что достигается мобилизацией скрытых ресурсов организма. Увы, этот ресурс заложен в костях, так что… гасить заряды магии умеют даже хрупкие с виду скелеты. О Богиня! – Сопротивляются магии? Они поэтому опасней обычных? – В том числе. Уровень сопротивляемости зависит от дозы зелья и его концентрации, – продолжал Райлен. После этой фразы заподозрила, что маг нарочно сыплет умными словами и терминами. – Сверхконцентрированный раствор обеспечивает стабильный иммунитет на срок до двух суток. Но это мелочь, в сравнении с другим… – С чем? – холодея от ужаса, пролепетала я. – Боевые умертвия почти разумны, то есть они понимают, что именно происходит. Могут просчитывать ходы противника и бороться за выживание. Там, где обычное умертвие бездумно полезет на рожон, боевое отступит, дождется более выгодного момента и нападет снова. Оно также способно преследовать врага, с которым вступило в поединок. Мы как раз проезжали поворот к поместью. Я невольно поежилась, представив на мгновение, что умертвие выбралось из хрупкой тюрьмы и… О Богиня! – Госпожа Соули? – осторожно позвал маг. – А… А нам дальше! – махнула рукой. – Там будет узкая, но вполне удобная тропинка, она как раз выходит к нашему парку. А от парка до кладбища всего ничего… Насчет удобства я, разумеется, погорячилась – тропинка идет по кромке пашни. Ну и о том, что в результате сделаем неимоверный крюк, умолчала. Зато никаких лишних глаз, по крайней мере, с наступлением сумерек – днем путь неплохо просматривается из соседнего поместья. – Я не о дороге беспокоюсь. – А? Повернула голову и вновь узрела завораживающую, правда несколько напряженную улыбку. – Вам холодно? Или все-таки страшно? Какой внимательный… – Холодно. – Голос прозвучал жалко. Райлен подозрительно прищурился, и я все-таки призналась: – Ну и страшно. Чуть-чуть. Сказанное брюнетом в голове укладывались плохо – слишком много зауми. В сознании звучало только одно слово – некромантия. О Богиня! Как же мы… как же нас угораздило? Обернулась, скорчила страшную рожу, сигнализируя близняшкам, что у нас проблемы, но два черноволосых бурундука лишь сильней надули щеки. Зато когда к ним повернулся Райлен, на лицах расцвели приветливые, глуповатые улыбки. Правда, ненадолго… – Госпожа, Соули, – позвал маг, – боюсь показаться некорректным, но я уже говорил вашим сестрам, что их присутствие при уничтожении умертвия нежелательно. Это довольно неприятное зрелище. Они обещали мне взрослого, здравомыслящего провожатого, то есть вас. Вижу, Миле и Лине все-таки удалось убедить вас в том, что их присутствие допустимо, но я бы рекомендовал отправить девушек в поместье. Пока не поздно и не слишком темно. Я чуть из седла не выпала. Что?! Эти мерзавки пообещали Райлену, что я буду его сопровождать? И даже не предупредили! Райлен нарочно повысил голос – скрывать свою позицию от близняшек точно не собирался. Лица девчонок сперва вытянулись, после вновь обзавелись бурундучьими щечками – прям оскорбленная невинность, не меньше. Но я ни жалости, ни сочувствия не испытала, наоборот, жуть как захотелось воспользоваться рекомендацией брюнета и отправить желтоглазых бестий домой. В отместку. В наказание! И… и я бы так и поступила, если б не давешний рассказ про умертвия. – Благодарю, господин Райлен. Думаю, девочкам эта прогулка будет полезна. Маг одарил удивленным взглядом, а я не выдержала – сказала, понизив голос: – Они куда смелей, чем нужно. Им не помешает испугаться. Брюнет, кажется, не понял, но уточнить не успел, потому что я была проворней: – Господин Райлен, а… а некромантия, она… ну она сильно запрещена? Снова расцвел улыбкой: – Сильно. За нее отрезают руки. – Как это? – не в силах скрыть ужас, выдохнула я. Брюнет пожал плечами, но улыбаться не перестал. На мгновение мною овладела уверенность, что Райлен шутит, вот только… он не шутил. – Что-то еще? – учтиво поинтересовался штатный маг города Вайлеса, услыхав очередное «а…». – А… вы боевых умертвий уже убивали? – Конечно. – Трудно? Собеседник рассмеялся, а потом вдруг посерьезнел и сказал: – Госпожа Соули, для вас я готов убить даже восставшего из мертвых тролля. Я неимоверно смутилась, спросила тихо: – Правда? – Правда. – Улыбки в его голосе уже не было. Предельная серьезность, и только. И я вдруг поняла – он действительно может. Может! О Богиня! Мы спасены! Осталось только придумать, как сделать так, чтобы Райлен не понял, кто того тролля разбудил… Глава 4 К парку подъехали уже впотьмах. Звезды разгорались невероятно медленно, так что вместо стройных рядов деревьев видны были лишь черные тени. Впервые в жизни я вглядывалась в знакомые очертания с опаской. – Ну что, приехали? – В голосе Райлена по-прежнему звучала улыбка, хотя… хотя он явно распознал нашу маленькую ложь насчет удобного объездного пути. Я уже открыла рот, чтоб ответить, но меня опередила угловатая бурая лошадь, на которой восседал маг. Исполненное страха ржание могло означать лишь одно – гривастая учуяла покрытого трупными пятнами гостя. Сердце пропустило удар. Неужели тролль ослушался приказа и покинул кладбище? Я потянула поводья и застыла в седле… – Да, приехали, – пробурчала Лина. Нет, тролль все-таки далеко, иначе наши лошадки тоже занервничали бы. – Дальше лучше пешком, – выдохнула я. Просто очень не хочется лошадиные истерики слушать. – Как скажете, госпожа Соули, – отозвался брюнет и, прежде чем кто-либо из нас успел возразить, зажег магический светлячок. Свет был белым и тусклым, но вспыхнул так внезапно, что я вздрогнула и чуть поморщилась. А близняшки дружно вскрикнули – бедненькие, они наверняка все это время с перестроенным зрением ехали, а тут такая мука. – Что-то не так? – учтиво спросил Райлен. – Все хорошо, – с заметным неудовольствием ответила Мила. Потом вспомнила про приличия и исправилась: – Все хорошо, господин маг. Райлен глянул странно, но промолчал. Он спешился первым. Небрежно бросил повод на седло и начертил в воздухе какой-то символ. Слов заклинания мы не слышали, да и свечения на кончиках пальцев не наблюдали, но бурое чудище застыло – даже бока раздуваться перестали. – А… – тихо протянула Лина. В этот миг сестричка напоминала уже не бурундука, а сову. Старшенькая не отставала. – Если лошадь учует умертвие, то запаникует, – пояснил брюнет. – Проще наложить легкий стазис, чем ловить и успокаивать. «Так она уже умертвие учуяла», – хотела сказать я, но промолчала, так как в этот самый момент вспомнила о еще одной проблеме… Наш отец не просто заводчик лошадей дарайхаркской породы, он, как выражаются близняшки, фанат. Иногда кажется, что, будь его воля, он бы и спал в стойле, лишь бы не оставлять своих гривастых питомиц наедине с ночной тьмой. На нас эта увлеченность тоже отразилась – в седле оказались раньше, чем начали говорить. И так повелось, что с тех самых пор только верхом ездим, даже на балы. Спешиваемся тоже сами – всегда, при любых обстоятельствах. И вот девчонки уже спрыгнули на землю, заставив Райлена в очередной раз изумленно заломить бровь, а я… я, дочь Анриса из рода Астиров, беспомощно глядела на сестер и понимала – не смогу. – Господин Райлен… – Да, госпожа Соули, – мгновенно отозвался он. Я попыталась разогнуть ногу и поморщилась. Боль в ушибленной во время охоты на умертвие коленке вспыхнула столь же внезапно, как магический светлячок Райлена, и была невероятно сильной. – Пожалуйста, если вас не слишком затруднит… И снова удивленный взгляд – сперва на меня, после на близняшек. Девочки помнили, как хромала от кладбища и с каким трудом забиралась в седло, но все равно кривились. Зато на лице Райлена появилась невероятная, бесконечно теплая улыбка. Маг спешно приблизился и протянул руки. Воздух наполнился горьким ароматом его парфюма, а сердце опять споткнулось. Я поставила здоровую ногу в стремя и почти сразу оказалась в крепких объятиях. О Богиня! Какой стыд! Я – дочь Анриса из рода Астиров спешиваюсь, как какая-то… какая-то… разнеженная городская кокетка! Зато едва Райлен поставил на землю, от смущения и следа не осталось – я едва не взвыла и даже покачнулась. И только поддержка брюнета спасла от падения. – Госпожа Соули, что с вами? – вмиг насторожился он. Голос прозвучал жестко, серьезно. Я хотела ответить, что все в порядке, но, едва попробовала перенести вес на ушибленную ногу, на глаза навернулись слезы. – Госпожа Соули! – Сестра коленку ушибла, – разом пробормотали близняшки. Кажется, поняли, что ничего дурного не желаю и к их драгоценному Райлену не пристаю. – Когда? – Ну… – дружно замялись девочки. – Господин Райлен, все в порядке, – вклинилась я. Попыталась ненавязчиво, но уверенно высвободиться из объятий мага. Куда там! Застыл каменной скалой и не то чтобы не пустил – сжал еще крепче. – Госпожа Соули, почему вы сразу не сказали? – Господин Райлен, уверяю вас, это пустяки. – Я обязан осмотреть ваши… пустяки. Что?! Щеки в который раз за вечер вспыхнули, но теперь к смущению добавилась изрядная доля негодования. Я предприняла еще одну попытку вывернуться из капкана его рук. Брюнет опять не поддался, а я не выдержала и выпалила: – Господин Райлен, да как вы смеете! Пустите меня немедленно! Нет, что он себе позволяет? Решил, что, если он маг и наследник какого-то там герцога, то ему позволено делать девушкам столь неприличные предложения! У меня же не ладошка болит, и даже не стопа, а коленка! – Госпожа Соули… – Теперь в его голосе звучала угроза, но я не растерялась. – Господин Райлен! Понимаю, что в результате некоторых событий у вас сложилось… – О Богиня! Как стыдно говорить об этом слух! – …некоторое мнение о моих сестрах и обо мне, но смею вас заверить, вы заблуждаетесь. Мы не такие! Он шумно вздохнул и тоже возмутился: – Госпожа Соули! У меня и в мыслях не было! – Господин Райлен… – А… что сказать-то? – Госпожа Соули! – И снова угроза, на этот раз почти шепотом: – Госпожа Соули, перестаньте говорить глупости. Вы ушибли колено, и вам больно. Я обязан его осмотреть и оказать помощь. – Нет! – уверенно выпалила я. – Да, – не менее уверенно и довольно зло. О Богиня! Он что, серьезно? Нет, он в самом деле решил, будто я могу позволить себе столь низкий, неприличный поступок?! – Госпожа Соули, чем дольше будете упираться, тем дольше продлится это щекотливое положение, – на последнем слове брюнет прижал так сильно, что воздух из легких вышибло. – Господин Райлен! – возмущенно воскликнула я. А потом скосила взгляд на сестер… Близняшки стояли в пяти шагах, чуть позади черноволосого мучителя и изумленно таращились на происходящее в свете магического светлячка непотребство. О Богиня! – Хорошо, – прошептала я. – Какая нога? – Он тоже шептал. – Правая. – Вы самостоятельно стоять можете? – Могу. – Тогда отпускаю… Обжигающий капкан исчез, но не успела обрадоваться свободе, как брюнет опустился на колени и целеустремленно потянулся к подолу. – Нет! – выдохнула я. – Госпожа Соули… – Маг устало покачал головой и ухватился за юбку. – Госпожа Соули, пожалуйста, не забывайте: я не только мужчина, я еще и маг. А нам, магам, позволено чуть больше… Прозвучало двусмысленно, но вспыхнула я по иной причине. Просто… просто пальцы Райлена самым бессовестным образом приподняли кружевной рюш панталон и коснулись колена. О Богиня! Что может быть ужаснее! Как теперь смотреть ему в глаза?! Колено овеяло странным теплом, от неожиданности едва не вскрикнула. – Госпожа Соули, – строго сказал брюнет, – вам нужно в постель! «В каком смысле?» – хотела спросить я, но… нет, я все-таки успела прикусить язык и услышать: – Вероятнее всего, у вас трещина коленной чашечки. Вам нужен лекарь. О Богиня! А зачем же вы тогда мою коленку трогали, если сами помочь не в силах? Райлен убрал руку, вернул на место подол и поднялся. – Нам необходимо вернуться в поместье, – безапелляционно сказал он. – А… а умертвие? – осторожно спросила я. – Давайте отложим этот вопрос. – Что? Как это? Как это отложим?! Брюнет закатил глаза, но быстро взял себя в руки. Ответил серьезно: – Госпожа Соули, вы, помнится, говорили, что ваше умертвие вполне безобидно и ничуть не досаждает. Раз так, то отложим вопрос на несколько дней, хорошо? – Нет! – Что значит нет? – хмуро переспросил он. – Госпожа Соули, вы понимаете, что у вас травма? Вам нужен лекарь и отдых! Ага… А еще я понимаю, что в данный момент на нашем родовом кладбище сидит огромная злобная махина, которая… О Богиня! Но я же не могу признаться Райлену, что там боевой тролль. – Господин Райлен, – стараясь держать лицо и не пускать в голос панику, сказала я, – вы говорили, что в таких вопросах полагаться на удачу нельзя. – Если умертвие… – он выдержал странную паузу и поправил украшенный сложной вышивкой ворот, – маленькое и безобидное, то дело можно отложить. Обещаю, как только ваша… коленка заживет, мы обязательно повторим эту прогулку. – Господин Райлен! Но… но вы ведь предупреждали, что даже самое мирное умертвие может озлобиться. – Госпожа Соули… – Как-то совсем странно прозвучало. И я уж начала паниковать, потому что показалось – еще мгновение и Райлен развернется, чтобы уйти, но тут встряли близняшки. – Господин Райлен, – осторожно, со вздохом сказала Мила. – Господин Райлен, Соули права. Маг обернулся. Это движение показалось хищным, но я тут же забыла, ибо услышала: – Да, да! Вдруг наше маленькое безобидное умертвие в самом деле озлобилось? – Младшенькая резко потупилась, но все-таки закончила: – И… выросло. О Богиня! Голос мага прозвучал не только терпеливо, но и дружелюбно: – Милые девушки, так не бывает… – А вдруг? – пробормотала Мила. – Господин Райлен! – тут же вмешалась я. – Господин, Райлен… прошу вас. Меня одарили хищным взглядом. Несколько мгновений штатный маг города Вайлеса молчал, а потом прошептал едва слышно: – Какая вы все-таки упрямая, госпожа Соули. Еще мгновение – и он… он неожиданно оказался за спиной. Я вздрогнула, хотела повернуться… – Стоять! – сказал тихо, но не подчиниться уже не могла, а мой подол… О Богиня! – Господин Райлен, что вы делаете! – в ужасе прошептала я. – Если вы так настаиваете на продолжении прогулки, то я хотя бы обезболивающее заклинание наложу. – И, предупреждая разумные в такой ситуации вопросы, пояснил: – Я же не могу накладывать обезболивание на кость! Мне нужен доступ к нервным окончаниям. А потом его пальцы обожгли кожу под коленкой, нарисовали какой-то узор и устремились выше, скользнув под ткань панталон. – Господин Райлен! – сгорая от стыда, страха и возмущения, прошептала я. – Госпожа Соули… Нет, я понимаю! Я понимаю, что он, вероятно, устал от этих препирательств, но зачем прислоняться лбом к моей ноге?! Я бросила умоляющий взгляд на сестер, но… О Богиня! За что?! Девочки по-прежнему стояли в трех шагах и, приоткрыв рты, таращились на мага, который творил невероятное непотребство. Его пальцы выводили узоры на коже, хотя… нет, но ведь это уже не колено! Это на целых пол-ладони выше! Брюнет словно мысли прочитал, выдохнул едва слышно: – Госпожа Соули, перестаньте. Нервные окончания, которые отвечают за эту боль, не только под коленом… О Богиня! Я согласна вытерпеть любую боль, только бы он перестал! Нет, еще миг – и я умру со стыда! Наверное, Богиня услышала, потому что маг убрал руки и позволил задранной юбке опасть. А сам, наоборот, – поднялся и подставил локоть. – Обопритесь! – Нет, это не просьба. Приказ. О Богиня! Если бы не умертвие, я бы сказала что-нибудь веское, вскочила на лошадь (благо боль в колене и впрямь утихла) и помчалась домой, но… Но я вновь перевела взгляд на близняшек. Девчонки в белых, не по погоде легких платьях, стояли и взирали на нас все теми же огромными глазами. Может быть, именно их изумление заставило меня взять Райлена под локоть? Украдкой показала сестрам кулак, вот только очнулись девчонки по иной причине. – Ведите! – строго сказал маг. – А… а светлячок, наверное, погасить нужно, – после долгой паузы пролепетала Мила. – Ага, – поддержала младшенькая, – а то умертвие заметит… Я едва удержалась от замечания – мол, не заметит. Глаз у нашего умертвия все равно нет! А после сообразила – девчонки правильно мыслят, свет может привлечь внимание домочадцев. Пусть между домом и кладбищем целый парк, но рисковать все-таки глупо. Райлен раздраженно фыркнул, но светильник все-таки погасил. Тьма ударила по глазам, и я невольно вздрогнула. А спустя минуту поняла – во тьме видят все, кроме меня. Первые шаги дались неожиданно легко – неприличная магия Райлена все-таки подействовала. Но… но потом я споткнулась – не то о корень, не то о ветку. – О Всевышний! – прошептал брюнет. Я не то что вскрикнуть, вздохнуть не успела… а он уже подхватил на руки и потащил дальше, в ночную тьму, где поджидал серокожий, усеянный трупными пятнами мертвяк. – Господин Райлен! – Ох, если бы шепот мог убить, он бы… он бы уже раз сто умер. – Не обсуждается, – прошептал брюнет. Не менее нахальный, чем мои сестры. О Богиня! Теперь ясно, почему желтоглазые близняшки так к нему потянулись. Даже не будучи знакомы, по одному фотографическому портрету поняли – парень из той же породы. В смысле – характер похож. А он тем временем продолжал: – Госпожа Соули, я не могу и не хочу смотреть на ваши страдания. Так что потерпите. Если не станете брыкаться, то эта близость… будет приятна не только мне. С ответом я не нашлась, просто вытаращилась на темноту, которая источала горький аромат парфюма и щекотала дыханием. Неужели он не понимает, насколько двусмысленно звучат его слова? Или нарочно? Нет, все-таки первое. Ведь Райлен – маг, а они… они все с придурью. Да, именно так – с придурью, и это неудивительно. После десяти лет обучения в закрытой академии трудно остаться нормальным. А если к этому добавить семь лет аспирантуры… Бедный Райлен! Остается надеяться, что рано или поздно он все-таки научится изъясняться по-человечески. Словно в подтверждение моих мыслей, брюнет резко остановился, шепнул: – Ваши лошади. – А… а что с ними? – Я почти привыкла к близости этого мужчины, но язык все равно заплетался. – Их не привязали. – А… – Что? – прошептал он. – С ними все хорошо будет. Не волнуйтесь. – Ах да… – Маг явно морщился. Надо же, а я было решила, что аристократ столь высокого ранга ничего про дарайхарок не знает. Кстати, надо при случае уточнить у отца продавал ли он лошадей в герцогство Даор. – Ну вы чего? – донесся из темноты раздраженный шепот. Кажется, Мила. Райлен отвечать не стал, продолжил путь как ни в чем не бывало. Пока добирались до кладбища, я основательно привыкла к темноте, да и звезды наконец разгорелись. Так что высокую живую изгородь рассмотрела без труда, напряглась. В глубине души, конечно, надеялась на лучшее, но страшное предчувствие нет-нет да кололо. Что, если тролль все-таки сбежал? О Богиня! Близняшки все это время шли впереди и сильно смахивали на парочку привидений. Увидав ограду, девчонки замедлили шаг, вскоре вообще остановились. – Пришли, – прошептала Лина, когда Райлен приблизился. – Замечательно. – Голос мага прозвучал ровно, уверенно. Он бесстрашно направился к калитке, а я… Мне почему-то совсем нехорошо стало. Сама не заметила, что прижалась к сильному телу куда теснее прежнего. Райлен, как ни странно, не возражал. Горький запах его парфюма кружил голову – видимо, именно поэтому показалось, что на ноги брюнет меня поставил с неохотой и отстранился далеко не сразу. – Какое уютное кладбище, – с улыбкой прошептал он. Я потупилась. Может, все-таки сказать? Да. Наверное, стоит рискнуть! – Господин Райлен… – Да, госпожа Соули? – Господин Райлен, я, конечно, никогда не видела троллей, но я о них читала. И знаете, мне кажется, что наше умертвие… ну… ну оно тролль. Рассмеялся. Тихо, мягко, по-доброму. – А что такого? – встряла Мила. Оказывается, близняшки все это время топтались рядом. Почему я не заметила? Спорить брюнет не стал. Просто отбросил крючок кладбищенской калитки и шагнул внутрь. За ажурной створкой царила умиротворенная тьма. Звездный свет серебрил макушки надгробий, но до земли недотягивался. Воздух был свеж и холоден, тишину заполнял шелест листвы и испуганное биение трех девчоночьих сердечек. – Ой, что будет… – тихонечко протянула Мила. Я нервно сглотнула. Лина тоже. Мы стояли в проеме и глядели, как Райлен уверенно приближается к центру кладбища. В какой-то миг я почти перестала различать фигуру мага, подалась вперед. – Ты что! – шикнула младшенькая и дернула за руку. – А я, пожалуй, посмотрю, – прошептала Мила и проворно скользнула за калитку. – Мила! – Я старалась не шуметь, но голос прозвучал довольно громко. В следующее мгновение по глазам ударил свет. Близняшки дружно ойкнули, ну и я с ними. Магический светлячок вспыхнул в центре кладбища, по велению мага поднялся вверх, озаряя уютное прибежище усопших. Мы замерли. Райлен тоже не двигался. Он скрестил руки на груди и с усмешкой глядел на нас. – Ну и где? – после недолгого молчания спросил брюнет. – Где? – эхом повторила Лина. Сердце ухнуло в желудок. О Богиня! Неужели мои страхи оправдались и гора подгнившего мяса сбежала? Я сбросила руку младшенькой и осторожно просунула голову в калитку. Угол, в котором оставили тролля, просматривался отлично, но он был пуст. Окинула взглядом кладбищенский пейзаж – никого. Только знакомые памятники и зеленая травка меж ними. – Эй… Эй, умертвие… – тихонечко позвала я. Райлен недвусмысленно хмыкнул, но насмешку я проигнорировала. Страх холодной змеей скользил промеж лопаток, в животе тоже похолодело. Я постаралась отбросить лишние мысли и уверенно переступила незримый порог. – Эй, не оставляйте меня одну! – пискнула Лина и едва не сшибла с ног – так спешила пролезть. – Не ори, – строго сказала я. Опять всмотрелась в кладбищенский пейзаж. – Может, он прячется? – От кого? – усмехнулся маг. – От еды? Мы с близняшками переглянулись и дружно поспешили в достопамятный угол. Не знаю, о чем думали девочки, лично я надеялась найти следы, по которым можно определить направление побега. – Девушки, может, хватит? – Голос брюнета звучал ласково. Так ласково, что хотелось огрызнуться. – Шутка мне понравилась, но она явно затянулась. – Шутка? – Я обернулась и возмущенно уставилась на брюнета. «Вы что же, с самого начала знали, что никакого умертвия нет?!» – хотела крикнуть я. Крикнуть и добавить: «Так какого ляда так настойчиво убеждали принять вашу помощь? Если бы не ваш визит, мы бы… мы бы…» Я нервно сглотнула и попятилась. Близняшки дружно повторили маневр. Мертвяк не сбежал. Он был тут. За саркофагом тетушки Тьяны. Собственно, этот саркофаг был единственным на всем кладбище, и Райлен стоял как раз рядом с ним. Мы с девочками наблюдали покрытый трупными пятнами зад. Тролль явно принюхивался, готовясь выскочить из-за каменной махины и открутить Райлену голову. Видимо, на наших лицах отразилось все, и даже больше, потому что рука брюнета медленно потянулась к поясу. По сентиментальным романам знала – на поясе, рядом с мечом, маги носят жезл. О Богиня! – Господин Райлен, быстрее! – прошептала я. – Тролль сейчас прыгнет. И тут случилось жуткое – мертвяк повернул голову и одарил меня осуждающим взглядом. Ну и что, что глаз у него уже не было, я этот взгляд кожей чувствовала. – Замри, – ошарашенно выдохнула я. – Р-р-р, – ответил тролль, а в следующий миг перемахнул через саркофаг и бросился на Райлена. Мы с девчонками завизжали. Глава 5 Размашистый удар лапой, но маг успел увернуться – черные, предельно опасные когти прошли в какой-то пяди от побледневшего лица. Второй удар – уже снизу, но Райлен и на этот раз ушел, буквально выскользнул из объятий смерти. Кладбище озарила синяя вспышка, земля дрогнула. Звериный рык перекрыл наш с девчонками вопль, тролля отшвырнуло. Серая громадина налетела на надгробный камень, тот сломался, как имбирная печенюшка. Осколки разметало по земле. О Богиня! Снова синяя вспышка и резкое, отрывистое: – Эрдиро феон! Взгляд метнулся к Райлену. Брюнет стоял ровно, ноги на ширине плеч, руки скрещены в ограждающем жесте. В правой – короткий магический жезл с мерцающим навершием. А лицо каменное. Ни капли эмоций, только предельная сосредоточенность. – Р-р-р! – воскликнул мертвяк и стремительно ринулся в бой. Этот бросок был куда страшней предыдущего – гора подгнившего мяса обещала смести Райлена с пути. Смести и растоптать. Прежде чем огреть серую тушу еще одним ударом синего света, Райлен бросил взгляд на нас и рыкнул: – Вон отсюда! Его руки взметнулись вверх, с навершия жезла сорвалась молния и ударила в голую, усыпанную трупными пятнами грудь. Тролль даже не поморщился, а брюнет едва успел отскочить, уворачиваясь от прицельного взмаха когтистой лапы. Мертвяк был несравнимо выше и тяжелей, я на мгновение представила, что случится, если Райлен пропустит выпад, и сама едва удержалась от падения. От мага мешок раздробленных костей останется в лучшем случае! – Вон отсюда! – вновь прорычал брюнет, а очередная синяя молния вспорола воздух рядом с безухой головой умертвия. Мы с близняшками снова завизжали и дружно ринулись к калитке. О Богиня! Что будет? Что будет?! Следующий эпизод этого безумия видела боковым зрением и осознала не сразу. Маг оказался в недосягаемости, тролль взревел, но не кинулся. Вместо этого выдернул из земли надгробие и швырнул в противника. Раздался треск и грохот – Райлен не успевал уйти, он отразил снаряд магической молнией. Над кладбищем прозвучало уже знакомое: – Эрдиро феон! Близняшки оказались куда проворнее меня, так что выбегала я последней. Обернулась в безумной надежде увидеть развязку – финальный удар синей молнии, который испепелит опасного мертвяка. Молния действительно прошла, врезалась в безглазую голову, вот только нашему «маленькому безобидному» умертвию было глубоко плевать. Он не умирал, наоборот – распалялся. Ответом на атаку брюнета стал рык, от которого земля затряслась, и еще одно вырванное из земли надгробие, которое едва не задело Райлена. – О Богиня! Что мы наделали? – глухо простонала я, а потом собрала волю в кулак и крикнула: – Замри! В этот миг с навершия жезла сорвалась новая молния. Она была тусклой – будто магический заряд (или что там в этих жезлах заключено?) начал иссякать. И эта самая молния прошла мимо… – Я сказал – вон! – Голосу мага мог позавидовать не только мертвяк – дракон! Я инстинктивно отскочила, но уйти не смогла. – Замри! – крикнула что было сил. Умертвие ответило рыком и прыгнуло на Райлена, снеся между делом еще парочку надгробий. Маг снова продемонстрировал невероятную ловкость – ушел и огрел врага молнией. Я же предприняла еще одну попытку остановить серую махину: – Стой! Меня проигнорировали. – Тролль! Я с тобой разговариваю! Замри! Замри немедленно! И снова ничего. Будто на Райлене свет клином сошелся, а хозяйка – так, побоку. – А ну стоять! Не помогло. Зато в новой попытке достать ускользающего брюнета, тролль оступился и врезался мордой в саркофаг… Каменный короб раскололся до основания. – Райлен! – пропищали сзади. – Райлен, бейте в пах! Тусклая синяя молния, вопреки предложению Милы, попала в голову осквернившего кости тетушки Тьяны. О Богиня! Мы должны что-то сделать, хоть как-то помочь Райлену! Вот только что мы можем? Я вдохнула поглубже и уже открыла рот, чтобы выкрикнуть новый приказ, как картина боя переменилась. Нет, сперва все происходило по обычной схеме: мертвяк выдернул каменную глыбу надгробия, швырнул в брюнета. Тот увернулся, послал в отместку тусклую молнию, которая с легким треском врезалась в покрытую уродливыми пятнами грудь и погасла. Тролль взревел и прыгнул в намерении добраться до вражеского тела, и вот тут… тут случилось то самое. Райлен не стал уворачиваться – он отбросил жезл и прыгнул навстречу мертвяку. Я вскрикнула. Рядом с троллем Райлен казался маленьким и хлипким. И в миг, когда они сшиблись, я поняла – все, конец. Почему-то представился заголовок завтрашней газеты: «Новый штатный маг Вайлеса совершил самое извращенное самоубийство в истории!» А потом серая гора с темными провалами глазниц и сияющей дырой вместо носа взревела так, что уши заложило, и я совсем опешила. Это было… страшно. Одной рукой брюнет цеплялся за шею мертвяка, а ладонь второй крепко сжимала рукоять не то кинжала, не то чего-то иного, вонзенного в темечко умертвия. Ногами Райлен упирался в мускулистую грудь, так что объятие было не слишком тесным. О Богиня! Он его убил? В ответ на невысказанный вопрос, умертвие взвыло еще раз. Потом еще. Последний, четвертый крик был невероятно пронзительным, и мне вдруг так больно стало… Нет, умом понимала – перед нами монстр. Омерзительное чудище, которое питается мясом живых и убивает не глядя, но… Он был таким милым, когда прикрывал свою мужественность лапами… И когда мясом меня обзывал. И когда приседал на манер хулиганов из сентиментального романа «Мой возлюбленный страж». Сама не заметила, как по щеке покатилась слезинка. Потом вторая. Третья… А серое тело начало крениться. Райлен оттолкнулся, совершил кувырок в воздухе и приземлился в нескольких шагах от поверженного противника. Спустя пару мгновений тролль рухнул на спину и застыл, распластав гигантские руки-лапы. Сзади раздался громкий, слаженный вздох облегчения и умиленное: – Господин Райлен… Маг даже не взглянул в нашу сторону. Выражение его лица было прежним – сосредоточенным и хмурым. Уверенный, неспешный, он приблизился к трупу и словно нехотя выдернул кинжал из лысой макушки. Отступил на шаг, сказал: – Харан. Пальцы вычертили в воздухе замысловатый символ и распластанная на земле туша начала чернеть. Я с ужасом смотрела, как тело, которое несколько минут назад казалось непробиваемым, рассыпается в прах. Но это было далеко не все… Райлен приблизился к груде пепла, повел над останками рукой. Отточенным жестом аристократа выдернул из кармана белоснежный платок и опустился на одно колено. Я было решила, что он собирается воздать дань достойному противнику (а что, в сентиментальных романах герои часто так поступают), но Райлен… О Богиня! Пальцы мага погрузились в пепел, а спустя мгновение в них оказался до боли знакомый пузырек. Уже пустой, разумеется. Я поежилась и сделала инстинктивный шаг назад. – Ай, Соули! – воскликнула Лина. – Осторожно! Ты мне ногу отдавила! Я бы извинилась, но именно в этот миг брюнет поднял голову и взглянул на меня. В черных глазах не было ни злости, ни удивления. В них застыла непонятная задумчивость… – Господин Райлен, я все объясню… Он приложил палец к губам, смерил еще одним задумчивым взглядом и снова поднялся. Так же неспешно и уверенно двинулся в глубь кладбища – подбирать жезл. А когда магическая вещица вновь оказалась в руках, застыл каменным изваянием. И только теперь до близняшек дошло… – Отец нас убьет, – простонала Мила. – И выпорет, – горестно добавила Лина. А я… я ничего не сказала, потому что знала – отец пороть не будет. Мы окажемся в тюрьме раньше, чем он увидит учиненный на кладбище разгром. А еще нам руки отрежут за некромантию. О Богиня! – Девочки, – прошептала я. – Запомните: вы ничего не делали и не знали. Это я подняла умертвие. Это только моя вина. Поняли? Близняшки не ответили. Я не поворачивалась, в глаза не заглядывала, но чувствовала – напряглись до предела. – Клянитесь! – Клянемся, – выдержав долгую паузу, выдохнули сестры. И впервые в жизни я была уверена – даже врожденное легкомыслие не заставит девчонок это обещание нарушить. Земля дрогнула. Каменное изваяние по имени Райлен окуталось белым магическим светом. Свет становился все ярче, все плотней, в воздухе появился грозовой запах, а ветер, качавший верхушки парковых деревьев, усилился. – Конрамис! – выкрикнул брюнет и сделал сложный, резкий пасс рукой. – Конрамис ту! Мир озарила нестерпимо яркая вспышка, а потом могильные камни ожили. Осколки разбитых надгробных плит целеустремленно поползли друг к другу в явном намерении обрести прежнее единство. Те, что были вырваны, но не раскололись, тоже пришли в движение – тяжело, но настырно, подбирались к могилам. Когда первая плита встала на место, я приоткрыла рот. После второй не выдержала – потерла глаза, все еще не веря, что это происходит наяву, а не в мечтах. – О Богиня! – с замиранием сердца прошептала я. – О Райлен! – восхищенно воскликнули близняшки. Кладбище восстанавливалось стремительно. Даже рытвины в газоне затянулись и примятая трава поднялась. И лишь саркофаг тетушки Тьяны остался как был – с трещиной от крышки до основания. – Чуть-чуть не хватило, – недовольно пробормотал штатный маг города Вайлеса, пристально взирая на трещину. Свечение вокруг него давно погасло, кладбище озарял лишь крошечный светлячок – тот самый, что Райлен сотворил вначале. – Да ничего страшного! – ободряюще пропищала Мила. – Мы ее все равно не любили, – добавила Лина. А я заложила руки за спину и сделала решительный шаг вперед. Пусть видит – я знаю, что у него кончилась магия, но сбегать от правосудия не собираюсь. Я признаю свою вину и готова понести наказание. Мой жест истолковали верно. Близняшки перестали шушукаться и вздыхать, а Райлен… Он смерил задумчивым взглядом и неспешно двинулся навстречу. – Госпожа Соули, – приблизившись, сказал маг. Смотреть ему в глаза сил не было, так что покорно склонила голову и прошептала: – Господин Райлен… – Госпожа Соули… Вздрогнула, потому что брюнет сделал еще один шаг, а потом наклонился к уху и прошептал: – Госпожа Соули, умертвие – тот же зверь. Когда его жизни угрожает опасность, он на команды хозяина не реагирует… Прошептал и отстранился. А потом спросил бодренько, с улыбкой: – Еще умертвия есть? – А… А про это только Соули знает, – промямлила Лина. – Ага, – неуверенно поддержала Мила. – Это она тролля разбудила, а мы ничего не знали. – И ни в чем не виноваты! – добила младшенькая. О Богиня! Улыбка Райлена стала какой-то запредельной. Показалось или он действительно закусил губу, чтобы не рассмеяться в голос? – Госпожа Соули? – недвусмысленно позвал маг. Теперь у меня пылали не только щеки, но и уши, и шея, и вообще все! А ушибленная коленка, на которой пальцы брюнета недавно вензеля выводили, – едва ли не огнем горела. – Ну раз умертвий больше нет, – так и не дождавшись моего ответа, сказал маг, – предлагаю покинуть это уютное местечко… – Зачем? – проворковала Мила. – Мы никуда не торопимся, – поддержала младшенькая. Если бы они сейчас достали из-под ближайшего куста корзинку для пикника и предложили Райлену отметить победу, я бы не удивилась. – Во-первых, у госпожи Соули травма, – терпеливо напомнил брюнет. – Ей нужно в постель, причем срочно. Во-вторых… вы уверены, что никто не слышал грохота и не видел магических вспышек? О Богиня! Ну конечно! Слуги! Они непременно придут выяснять, что случилось! Нужно выбираться отсюда. Немедленно! Вот только… вот только как же арест? Я же… я же некромантией занималась. – Госпожа Соули! – Оклик мага заставил вздрогнуть. – Госпожа Соули, простите, но в этот раз вам придется идти самостоятельно. Впрочем, если не боитесь запачкать платье… Я только теперь заметила, что нарядный камзол Райлена превратился в нечто жуткое, больше похожее на мешок из-под прошлогодней репы. Штаны тоже оказались заляпаны, да и на сапогах грязь. Но, по правде, риск испачкаться меня не смущал – меня смущал сам Райлен. Причем смущал жутко! До дрожи в многострадальных коленках. – Я сама, – пробормотала и стыдливо спрятала глаза. Он только усмехнулся в ответ. Однако… однако опереться на его локоть все-таки пришлось, потому что магический светлячок погас, а пока глаза привыкли к темноте, развеянной тусклым мерцанием звезд, была слепа, как новорожденный котенок, и идти без поводыря, разумеется, не могла. Едва отошли от кладбищенской калитки, вдалеке между деревьями замерцали оранжевые отсветы факелов и послышался лай собак. Да, было бы удивительно, если бы слуги не заметили светопреставление, устроенное Райленом. Ох, надеюсь, они не догадаются, что здесь случилось, иначе нам с девчонками точно конец… – Соули, дорогая! – раздался голосок, подозрительно похожий на мамин. – Ты представляешь, что вчера случилось?! Я приоткрыла один глаз, но тут же зажмурилась. Не потому что спать хотелось, а потому что страшно стало. Даже жутко! Но мама отступать не собиралась. Села на кровать и заявила: – Представляешь, вчера ночью саркофаг с прахом тетушки Тьяны раскололся. Прям вот взял и треснул. От крышки и до самого основания. – У… – многозначительно протянула я, притворно зевнула. – А перед этим, говорят, вспышки света над кладбищем видели. И грохот слышали. И рычание! – Рычание? – Я пыталась придать голосу удивленные интонации. Сквозь удивление и страх прорезался, но он был вполне уместен. – Ага! Ужасное! Изображать спящую было уже невежливо – пришлось сесть на постели и выдавить из себя приветливую улыбку. Матушка была одета по-домашнему – в строгое серое платье и передник. Из-под белого чепца выбивалось несколько пшеничных прядок, одна змеилась по шее. В синих глазах отражался испуг. – Ага, я тоже, когда услышала, перепугалась, – кивнула матушка. – Но слуги сказали, ничего странного на кладбище не нашли. Только саркофаг раскололся, и все. И кто тогда рычал, спрашивается? И вспышки эти… Я нервно сглотнула, а потом в голову ударила шальная, но очень дельная мысль. – А… А может, сама тетушка Тьяна? – робко предположила я. – Ну ты же помнишь, какой у нее характер… был. Может, она с кем-то из соседей по кладбищу поругалась ну или подралась. Мама поморщилась: – А ведь действительно… Но я все равно хочу мага вызвать. Это же по его части, верно? – Не надо мага! – выпалила, а потом поняла, что натворила, и покраснела жутко. – Ну-ка, ну-ка… Что у нас с этим прохвостом? – Ничего, – пробормотала я. – В глаза мне посмотри! – Голос родительницы прозвучал невероятно строго. Я таких интонаций никогда не слышала. Смотреть не хотелось, но ослушаться, конечно, не могла. – Влюбилась? – Нет! – громко возмутилась я. И даже отшатнулась. Мамулечка смерила пристальным взглядом, кивнула: – Правильно. Незачем в таких, как этот господин Райлен, влюбляться. – А… а что случилось-то? Мама фыркнула. Громко и возмущенно. Почти как моя Искра, когда ей вместо обещанного яблока морковку приносишь. – Да за ним полгорода волочится! Я удивленно приподняла брови, а родительница продолжила: – Представляешь, вчера какие-то девицы сами к нему знакомиться подошли. А он, бесстыдник, вместо того чтобы отрезвить дурочек и напомнить о приличиях, разговор завел. И это на глазах у всего города! Мы с госпожой Дюи в ужасе. Но ладно он, а девицы-то, девицы! И куда только родители смотрят? Ой, как же мне захотелось натянуть на голову одеяло… или хотя бы подушкой прикрыться. Щеки вспыхнули, как по заказу. Уши тоже. – Вот! – наставительно протянула мамочка. – Видишь, даже тебе стыдно, хотя ты ни при чем. А этой троице… – Троице? – сглотнув переспросила я. – Ага. Три соплюшки. Так и вешались на него, так и вешались! О Богиня! Милая, любимая моя, ласковая! Не выдай нас, умоляю! – Кстати, Фиска сказала, вы немногим раньше меня в поместье вернулись. Где так долго гуляли? Нигде! – хотела выпалить я, но вовремя вспомнила, что с мамой этот фокус не пройдет. – На сеновале возле дальней конюшни. – На сеновале? – Мы… ну, ну вернее близняшки, очень хотели звезды считать. – Что? – искренне изумилась мама. А я совсем растерялась, потому что после рассказа о «трех соплюшках» из головы вышибло все умные мысли, в том числе подробности этой нелепой легенды про сеновал. – Б… Близняшки в каком-то журнале заметку про звездочетов прочли, – на ходу сочиняла я. – Вот и загорелись. А из окна же считать неудобно, а с сеновала все небо видно. Мама закатила глаза и неодобрительно вздохнула, зато в Миле с Линой не усомнилась. А что, они и не такое могут… – Надеюсь, это скоро пройдет, – вслух заключила она. Встала. Я тоже хотела подняться, но едва пятки коснулись пола – взвыла раненой волчицей. Ох, как же так! – Соули, что с тобой?! Со мной рухнувшая мечта, что к утру коленка заживет сама по себе. Без лекарей и примочек. – Я… я с сеновала вчера упала. Ударилась. Думала, все хорошо, а оказалось… – Ох, Соули… – обреченно вздохнула мама, крикнула в распахнутую дверь: – Фиска, вызови лекаря! Наша Соули… – Нет, сообщить на весь дом, что великовозрастная дочка скакала по сеновалу, мамочка не решилась. – Мамусик, близняшек ко мне позови, а? – жалобно попросила я. Родительница удивилась безмерно. Просто при всей любви к сестрам добровольно с ними никогда не общалась. Даже уговорила родителей переселить меня в спальню в противоположном конце коридора – подальше от этой парочки. В общем, просьбу пришлось обосновать: – Они меня на этот сеновал затащили – им и развлекать! Я ж больная, встать не могу… – А… – задумчиво протянула мама. Но близняшек все-таки позвала. Когда вернулись с кладбища, сил читать нотации уже не было, но оставлять все как есть, я не собиралась. И сестры о моих планах догадывались, поэтому в спальню вошли понурые и с надутыми губами. – Дверь закройте, – тихо процедила я. Закрыли. Потом подошли к кровати и застыли, старательно изображая раскаяние. Я, конечно, не поверила и все, что думала, высказала. Правда, говорить пришлось шепотом, чтобы матушка или кто-нибудь из прислуги не подслушал. Девчонки сперва кривились и кокетничали, но к концу лекции раскраснелись всерьез. – «Ах, господин Райлен, мы никуда не торопимся!» – зло передразнивала я. – Да вы хоть понимаете, насколько неприлично это звучит?! Или: «А мы ничего не знали, это все Соули виновата…» Думаете, такие слова вас красят? Вы хоть иногда головой думаете? Ну хоть чуть-чуть?! – Ну… – тихонечко протянула Лина. – Э… – подхватила Мила. – Нет, не спорю – я и сама хороша, но вы… Да торговки с рынка и то тактичнее! Я даже не представляю, кем надо быть, чтобы умудриться вот так опозориться перед аристократом! Отец с дальних пастбищ вернется, я… – Нажалуешься? – Старшенькая шмыгнула носом и окончательно надулась. – Нет! Уговорю нанять для вас самую строгую гувернантку! – Опять? – хором выпалили близняшки. Я сжала кулаки и отчеканила: – Да! И плевать, что полгода назад, когда эти нахалки извели третью воспитательницу, я, как и мама, убеждала отца, что дело не в отсутствии манер, а в чувстве протеста. Мол, сестрички, на самом-то деле умные и на людях вести себя умеют, а гувернанток изводят из принципа – хотят показать, что уже взрослые и в опеке не нуждаются. Ох, зря отец нас послушал! Хотя до вчерашнего дня сестры и впрямь вели себя прилично. Шалили не больше положенного и к прохожим не приставали… О том, что вызов умертвия относится к запрещенной во всех разумных королевствах магии, тоже рассказала. И какое наказание за такую магию полагается, поведала. Вот после этих слов девчонки совсем погрустнели, что, впрочем, не помешало до последнего цепляться за дневник Линара. Но я была непреклонна и невероятно зла, так что книгу в черном переплете близняшки все-таки отдали… От продолжения расправы сестриц спасло появление штатного лекаря города Вайлеса. Скрюченный старик с неизменным саквояжем отнесся к моей коленке куда строже, чем Райлен. Сперва ударил серебряным молоточком, потом применил какое-то болючее заклинание и крякнул: – Трещина в коленной чашечке. Без лишних слов начертал под коленкой исцеляющий символ, наложил компресс с жутко вонючей мазью, замотал все это дело толстым бинтом и заявил: – Ногу не сгибать! Два дня лежать! Я от такого тона поежилась, а девчонок так вообще передернуло. А потом передернуло всех, даже старика-лекаря, потому что в спальню влетела наша мамулечка… Нет, клыков и вертикальных зрачков, какие порой наблюдаются у близняшек, у мамочки не было, но в этот миг она сильно напоминала трехрогую гидру, о которой в прошлом номере журнала «Животный мир Верилии» писали. В чем дело, догадались прежде, чем увидели в ее руке бумажный квадратик записки… – Да как вы могли! – воскликнула родительница. И добавила совсем возмущенно: – Соули! Лекарь спешно откланялся, а мы… приготовились к долгой, мучительной смерти. Глава 6 Два дня, проведенные в постели, были куда ужасней всех походов на кладбище. Но вовсе не потому, что нам влетело, нет… Просто у меня появилось время как следует подумать над случившимся, и чем дольше думала, тем страшнее становилось… Черноглазый маг с самого начала знал, что никакого умертвия нет. Именно поэтому он нарядился в изысканный камзол вместо пропитанной специальным составом куртки, именно поэтому разрешил проводить до самого кладбища. Он пытался выяснить, как далеко мы готовы зайти ради того, чтобы сохранить лицо. И, видимо, все-таки рассчитывал выпить чаю с маковым пирогом. Зачем согласился на эту авантюру? Посмеяться над провинциальными дурочками хотел, не иначе. И тут… умертвие. Причем не простое, а боевое. О Богиня! Как глупо получилось! Или… или это все-таки справедливость? Он ехал, чтобы поиздеваться над нами, а в итоге сам едва не сел в лужу. Впрочем, лужей это назвать трудно. Мы едва не угробили нового штатного мага! Дальше – хуже. Райлен сообразил, кто поднял того тролля. Кто превратил его в боевое умертвие – тоже догадался, причем задолго до трусливого признания близняшек. Райлен понял все, но… не арестовал. Более того – ни одного дурного слова не сказал. Ни одного! И улыбался так, будто мы не тролля, а заколдованную лягушку из загашника достали. О Богиня! Почему он так поступил? Когда возвращались с кладбища, я даже смотреть на него боялась. А он пытался завести разговор – не про мертвяков, а так, о погоде, но я отмалчивалась, и брюнет отстал. Зато когда доехали до поворота к поместью, заартачился: мол, не могу одних по такой темноте отпустить. И тот факт, что мы недавно целое умертвие подняли и приручили, как будто не в счет… Странно это все. Невероятно странно. И страшно… потому, что понятия не имею, почему он так поступил. И чем аукнется это приключение, тоже не знаю. Райлен, безусловно, благороден, но мы же использовали запрещенную магию! Он, как штатный маг города, наверняка должен сообщить куда следует. А зелье? Ну кто поверит, что три девчонки с домашним образованием и минимальными магическими способностями могли сварить зелье, подчиняющее умертвие? Ответ один – никто. Значит, если начнется расследование, то обязательно всплывет имя Линара… О Богиня! Я так устала от этих мыслей, от страха, которым даже стены пропитались, что утром третьего дня самостоятельно избавилась от повязки и поковыляла к матушке – просить разрешения съездить в Вайлес. Жутко боялась, что матушка не отпустит, – близняшки рассказали, как происходило знакомство с Райленом, и она знала, что я в этом позоре не участвовала, но все равно злилась. Очень! К счастью, обстоятельства сложились даже лучше, чем я ожидала. Родительница встретила строгим взглядом и заявила: – Ну раз ты уже выздоровела, то сегодня же едем к госпоже Флер. Она ждет! При упоминании портнихи я слегка поморщилась – записка с доносом именно от нее прилетела. Но тут же взяла себя в руки и воскликнула радостно: – Ой! А я тогда книги для госпожи Жейер захвачу. Завезу после примерки. Мама скривилась и махнула рукой. Кажется, я все-таки прощена. В город въехали… нет, не как обычно. Кроме пристальных и восхищенных взглядов нам с близняшками слали не самые приятные улыбки. Этакие понимающие, хитрые, гаденькие. Я старательно изображала равнодушие и искренне радовалась, что лица мамы не вижу – она впереди ехала, в коляске. На сестер тоже старалась не глядеть, потому что поддержать нечем, а ругать без толку – они свое уже получили. И еще получат, когда отец с дальних пастбищ вернется. Ну и мне, само собой, достанется, причем куда сильней: ведь одно дело – подойти на улице и совсем другое – искать встречи наедине. А именно такой встречи я желаю. О моем визите к Райлену наверняка узнают. В этом городе от любопытных глаз и длинных языков укрыться невозможно. Разве что на дне выгребной ямы. Впрочем, кумушки и там достанут. Но встреча того стоит. Я больше не могу бояться неизвестности, я должна поговорить с ним и убедить не предавать дело с умертвием огласке. И извиниться должна – за себя, за сестер, за тролля. – Соули! – окликнула Мила. Я вздрогнула, огляделась и только теперь поняла, что, задумавшись, проехала мимо лавки госпожи Флер. Взгляд сам метнулся к гостинице, расположенной на другой стороне площади, щеки вспыхнули – насколько понимаю, именно там остановился Райлен. И именно в гостиницу придется идти, чтобы с ним увидеться. О Богиня! Какой стыд! – Соули! – Голос мамы прозвучал строго. Я натянула на лицо улыбку и как ни в чем не бывало повернула лошадь. Дождавшись, когда помощник госпожи Флер придержит Искру, изящно спешилась. Многострадальная коленка отозвалась болью, но я даже не поморщилась – если мамулечка поймет, что нога все еще болит, к «госпоже Жейер» не пустит, а запихнет в свою коляску и заставит вернуться домой вместе со всеми. – О, госпожа Далира! – воскликнула госпожа Флер. Портниха выбежала на крыльцо, чтобы встретить лично. – Девочки! – Здравствуйте, госпожа Флер, – хмуро отозвались близняшки. Они снова напоминали отъевшихся к зиме бурундуков – дулись страшно. Будто не понимали, что мама бы все равно про знакомство с магом узнала. Не от портнихи, так от кого-нибудь другого. Впрочем, я тоже симпатию не проявляла, ответила сдержанно и вежливо: – Здравствуйте. – О, Соули! Тебе так идет это платье! – тут же разулыбалась портниха. Ага. Сколько денег она содрала с родителей за этот темно-зеленый атлас, даже вспоминать страшно. Было б удивительно, если бы оно не шло. – А эта шляпка, – продолжала госпожа Флер, – а локоны! Ты хорошеешь с каждым днем! – Благодарю. – Я присела в сдержанном реверансе и все-таки сумела выдавить из себя улыбку. А потом покраснела. Поняла вдруг – портниха заметила! Она заметила, что сегодня я одевалась и причесывалась гораздо тщательней, чем обычно. И когда ей станет известно о моем визите в гостиницу, она будет думать, что я для Райлена старалась. А я же не для него! Я просто так! Просто… просто настроение такое было. О Богиня! – А глаза, – поддержала матушка. Она, конечно, строгая, но, когда ее детей хвалят, сразу таять начинает. – К мужу недавно поверенный младшей ветви королевского дома приезжал, сказал, у Соули глаза, как сапфиры в королевских регалиях. Как по мне – комплемент сомнительный, но портниха заохала, вторя госпоже Далире. Я же поправила локон и ненавязчиво намекнула: – Госпожа Флер, а как там наши платья? – О! – радостно воскликнула доносчица. – Уверяю, вы будете самыми прелестными девушками на этом балу! Пойдемте-пойдемте! Время превратилось в расплавленную карамель – тянулось медленно и мучительно, а уверенность таяла с каждой минутой. После примерки у госпожи Флер мы подкрепились горячим шоколадом в кондитерской, затем заглянули в шляпную лавку и снова вернулись к господину Хошу – уж больно вкусные у него маковые пироги. Когда матушка решила, что дел в Вайлесе больше нет, солнце уже клонилось к закату. Увы, именно в эти часы зажиточные горожане предпочитают прогуливаться по мощеным улочкам и главной площади, так что моя дрожь только усилилась. Войти в гостиницу на глазах у всего города… О Богиня! Но я все-таки нашла в себе силы забрать из коляски книги и снова взлететь в седло. – Только не задерживайся, – прищурившись, сказала мама. Добавила едва слышно: – И глупостей не делай. Я стыдливо опустила глаза и направила лошадь в ближайший переулок. К счастью, дом госпожи Жейер находился именно по эту сторону площади, в двух улицах, так что подозрений матушки можно не опасаться. Но… мне вдруг так захотелось, чтобы она поняла и удержала от этого безумного поступка! Увы, ничего подобного не случилось. Я почти сразу выехала на соседнюю улицу, огляделась, прикидывая, где бы переждать отъезд родительницы, и уже подумала – может, взаправду к госпоже Жейер заскочить, но тут взгляд наткнулся на приоткрытую створку ворот. Двор прилегал к гостинице – именно тут держали лошадей и ставили кареты. И именно тут был черный ход. О Богиня! Приличные девушки черным ходом никогда не пользуются, ибо им скрывать и стыдиться нечего, но я уже так опозорилась, что приличной назваться не могу. И ждать не могу, потому что еще мгновение – развернусь и уеду. Слишком страшно, слишком стыдно. Так что сжала зубы и направила Искру к распахнутой створке. Как ни странно, но слуга, копошившийся на заднем дворе гостиницы, не удивился. Более того – улыбнулся, поклонился и поспешил взять лошадь под уздцы. – Я ненадолго, – промямлила и покраснела. – Да, госпожа. Как скажете, госпожа, – с поклоном ответили мне. Брови непроизвольно приподнялись, в груди загорелось странное чувство. Чувство усилилось, когда слуга отвел лошадь к коновязи и, отвесив еще один поклон, предложил проводить. Я напряглась неимоверно, но согласилась. Два коротких коридора, заполненных запахом кухни, – и я оказалась перед стойкой учета постояльцев. Владелец гостиницы – грузный господин Жаррин нехотя оторвался от чтения журнала и бросил на меня удивленный взгляд. Очень удивленный. А потом сказал, причем довольно грубо: – Его нет. – Что, простите? – тихо переспросила я. – Его нет, – откладывая журнал, повторил господин Жаррин. – Кого нет? – Я совсем растерялась. А владелец гостиницы растянул губы в улыбке и огорошил: – Господина Райлена. Его нет. Ушел. По делам. Вернется не скоро. Думаю, вам проще послать ему журавлика, чем ждать. У меня от этой тирады не только брови – глаза на лоб полезли. Ну и румянец, будь он неладен. Вот как? Как такое возможно? Я еще слова не сказала, а господин Жаррин… Неужели знакомство на улице… О Богиня! – Господин Жаррин. – Я глубоко вздохнула и попыталась придать лицу возмущенное выражение. – Господин Жаррин, с чего вы решили, будто я пришла к… к господину магу? – Так ведь не вы первая. – Мужчина пожал плечами. – Что? – ошарашенно выдохнула я. Улыбка хозяина гостиницы стала стократ шире, но суть в другом… Эта улыбка, она не издевательской была, а какой-то понимающей, что ли. – Госпожа Соули, за последние два дня тут перебывало столько девиц… И я искренне удивлен, что вы тоже поддались этому порыву. Что? Мне чудится или он и вправду сказал… О Богиня! – Сколько девиц? – Да половина Вайлеса! – Уж не знаю почему, но господин Жаррин был невероятно доволен. А я, наоборот, разозлилась. Сама не знаю почему, но все-таки. Хотела выпалить, что я вовсе не к Райлену… Но благовидного предлога все равно не было, пришлось потупиться и сказать правду: – Господин Жаррин, я не просто так. Я по делу. – Ага, вы все «по делу». Если раньше румянец только щеки заливал, то теперь вспыхнула вся. До корней волос и кончиков ногтей. – Господин Жаррин, но я действительно по делу! – Нет его, – медленно повторил владелец гостиницы. – Ушел. Надолго. И я вдруг догадалась: – Лжете. Он здесь, просто велел никого не пускать. – Эти слова говорить было особенно стыдно. – А даже если и так? – Господин Жаррин понизил голос и перегнулся через стойку. – Госпожа Соули, я никому не скажу о вашем желании видеть господина мага, а вы… окажите ответную любезность – вернитесь домой. Я не нашлась с ответом. Просто… просто не знала, что сказать. Такого унижения не испытывала никогда. И ладно господин Жаррин, но Райлен! Отделаться от меня через доверенное лицо, после всего того, что проделал с моими коленками… Видать, не просто так его в наше захолустье сослали. В столице, близ королевского двора, таких хамов не терпят! И я уже раскрыла рот, чтобы выпалить… слова прощания, как услышала: – Господин Жаррин, все в порядке. Госпожу Соули я рад видеть в любое время. Маг стоял посередине деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. Красивый, холеный, в изысканном камзоле. И смотрел на меня… ну как при первой встрече, только теплее. И улыбался невероятно. Я невольно сглотнула и потупилась. – А… – протянул хозяин гостиницы. Его брови взлетели на середину лба, но улыбка осталась прежней. – Так предупреждать надо… Все. Мое смущение достигло пика. Я прижала к груди книги и пробормотала: – Простите. Мне действительно лучше уйти. – Госпожа Соули! – воскликнул брюнет. – Госпожа Соули, подождите! Не успела сделать и шага, как он оказался рядом. Слетел по лестнице вихрем: – Госпожа Соули… Если в момент появления мага мне хотелось задрать подбородок и послать его куда подальше, то теперь… – Господин Райлен. – Я в который раз потупилась и банально постеснялась обойти того, кто загородил дорогу. – Госпожа Соули… О Богиня! Ну почему так стыдно?! – Госпожа Соули действительно по делу, – сказал Райлен. Причем другим, серьезным тоном. И я не сразу сообразила, что это он не ко мне обращается. – А… А я уже понял, – отозвался господин Жаррин. Лучше бы меня тот тролль загрыз! – Госпожа Соули, вы позволите? – Райлен протянул руку в явном желании завладеть моей ладошкой. Хотела отказать, но… – Да, конечно. Брюнет аккуратно сжал пальчики, пояснил: – Дом штатного мага сейчас приводят в порядок, после господина Файкна. Поэтому я вынужден обитать здесь. Посетителей также здесь принимаю. Вы позволите проводить вас наверх? Я кивнула и закусила губу. – Господин Жаррин, – продолжал тем временем маг. – Будьте добры, распорядитесь, чтобы нам принесли чаю. – Конечно, господин Райлен. Всенепременнейше! Руку мою Райлен так и не отпустил. Когда поднималась по деревянной лестнице, чудилось – ступени вот-вот провалятся, не выдержав такого позора, но… они оказались крепче, чем я думала. А жаль… Я ни разу не бывала в гостинице. Ни в этой, ни в какой другой. Но героиням сентиментальных романов часто приходилось путешествовать, поэтому я примерно представляла, что к чему. Представляла и все равно тряслась. И когда Райлен вел по коридору, и когда распахнул передо мной дверь, впуская в небольшую, не слишком уютную гостиную. – Присаживайтесь, госпожа Соули. – Он подвел к диванчику, обитому темной, благородной тканью. Сердце споткнулось. Хотела сказать, что я всего на минуточку, что я и постоять могу, но… но все-таки присела. Лишь после этого Райлен отпустил мои пальчики, неспешно обогнул небольшой столик и устроился в кресле. – Как ваша коленка, госпожа Соули? – благожелательно поинтересовался маг. Я снова вспыхнула и опустила глаза: – Все в порядке, господин Райлен. Благодарю вас. Только теперь поняла, что по-прежнему прижимаю к груди книги, предназначенные для госпожи Жейер. О Богиня! Да что со мной сегодня! Я глубоко вздохнула, собрала волю в кулак и сказала: – Господин Райлен, я… я пришла, чтобы извиниться. – Госпожа Соули, – начал было он, но я помотала головой и брюнет замолчал. – Господин Райлен, я… понимаете, это все так ужасно. И так глупо! Просто… – снова вздохнула, опять попыталась собраться. – Понимаете, мои сестры, они… они необычные девушки. Вы маг и вы сами наверняка заметили, что у них… – Кровь оборотней, – тихо сказал Райлен. Я кивнула. – Да. Совсем чуть-чуть, но… – Ох, как же тяжело говорить об этом вслух! – Из-за этой крови они иногда ведут себя совсем не так, как должны. Просто не могут контролировать свои желания и поведение. И они не виноваты, это все кровь. – Как это произошло? Голос мага прозвучал спокойно, но взглянуть ему в глаза по-прежнему не решалась. Сидела, уставившись на собственные коленки. – Вы уже слышали про наши дольмены? – Слышал, – подтвердил Райлен. – Там узкий, нестабильный проход между мирами. – Да, он самый. Так вот, к нам через этот проход оборотни иногда забредают. Все старожилы легко отличают их от обычных волков, а наш дед… – Я опять запнулась. – Когда он переехал в эти края, он про оборотней ничего не знал. И едва ли не на второй день с таким вот чудовищем столкнулся. Оборотень укусил, но дед, вопреки всему, выжил. Он тогда молод был, очень силен. Лекарь сказал, яд оборотней нельзя вывести полностью, объяснил, что дети могут унаследовать повадки и черты. У деда к тому времени наследников не было, только дочери… вот он и решился. В гостиной повисла тишина, а потом Райлен спросил: – Так ваш отец… тоже? – Нет. Тогда все обошлось. В моих братьях кровь оборотней также не проявилась. Ну и я… мы все обычные люди. А вот близняшкам не повезло. – Да уж… – шумно вздохнул Райлен. – Только в Вайлесе про это никто не знает. Мы скрываем. Сами понимаете, какой это позор. Я бы и вам не призналась, но вы маг, от вас скрывать бесполезно. – Да. Я еще при знакомстве след оборотня разглядел. В голосе Райлена не было ни пренебрежения, ни брезгливости, и я решилась поднять голову и взглянуть на него. – Госпожа Соули… Снова опустила глаза, приклеилась взглядом к коленкам. Щеки не переставали пылать еще с той поры, когда въехала в гостиничные ворота. – Из-за крови оборотней девочки иногда ведут себя совсем не так, как должны, – повторила я. – Вы пробудили в них любопытство, вот они и не сдержались, подошли познакомиться. А потом… а потом все как-то само собой сложилось. Мы не хотели вас оскорбить, господин Райлен. И… в общем, мы не думали, что из той могилы тролль встанет. Маг хмыкнул, а я добавила спешно: – Простите нас, пожалуйста. Мы не нарочно. – Госпожа Соули, а почему же вы сразу не сказали, что никакого умертвия нет? Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/anna-gavrilova-3/souli-devushka-iz-grez/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.