И не переставали в ее форточку стрелять дожди - Следит в небесном креслице Великий Оператор. Тихо - съемка. Ей виделся ушедший, но какой-то свой блондин, Ее лицо, каштановые пряди на его груди.. И она жадно ловит каждый стук его сердечный, как шпионка, И звук дыхания их общего ребенка.. Но ведь тащилась по-тихоньку, обрастала же Новой кожей

Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 03

Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы 03 Сергей Юрьевич Саканский Автостопом по восьмидесятым. Яшины рассказы #3 В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям. Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным. Своеобразное парадоксальное мышление героев, понимающих друг друга с полуслова, увлекает читателя в занимательную игру. 03 Из серии: Автостопом по восьмидесятым (Яшины рассказы) © Сергей Саканский. Перевод с устной на письменную речь. Как я в Гурзуф факом ехал Однажды мы с Серегой взяли с собой в Гурзуф ченчин. Но Серегина ченчина в пути пропала, а моя осталась. Начиная с Тулы, я стал ее звать не Маша, а Самовар. Так и говорил: – Самовар. Дай-ка мне колбасы. Или так: – Самовар. Подержи кружку, пока я в дабл схожу. Или: – Эй, Самовар. Иди-ка ты сюда, сделай мне Запорожье. На самом деле, мою ченчину звали Маша, но я уже об этом, можно сказать, забыл, потому что и до Самовара ее уж несколько раз переименовывал. Однажды она сказала: – Яша, не зови меня больше Самоваром. И вообще, давай по душам поговорим. Ты со мной как собирался ехать? Я густо покраснел и сказал: – Факом я собирался ехать. Она сказала: – А ты как едешь? Я сказал: – Виноват. Стюпом и бухом еду. Она сказала: – Ну вот. Тогда и не зови меня больше Самоваром. Я сказал: – А помнишь, в поезде, в дабле номер два восьмого вагона? Она сказала: – Так уже три дня прошло. Я сказал: – А Запорожье? Она сказала: – Запорожье не считается. И вот, ворвались мы в Запорожье. Это было настоящее Запорожье – город, а не минет. Серега сказал: – Яша. Давай это длинное Запорожье хоть раз во всю его длину пройдем. Я сказал: – Боюсь, что на это у нас тоже дня три уйдет, как на Тулу. Серега сказал: – А мы не в каждый гамазин заходить будем, а через один. А в пивняки – так и вообще не будем заходить, потому что с нами дама, и даблиться ей будет негде. Сказано – сделано. Переделись мы по-маршрутному, сдали наши сумки в камеру хранения и прямо от вокзала, по улице Вокзальной пошли. Запорожьем пошли. Как Серега жаворонков в самом Запорожье делал В принципе, это не так важно: мало ли где и когда Серега жаворонков делал? Знаковым событием было, конечно, то, что Серега делал жаворонков именно в Запорожье, откуда эти жаворонки и пошли. Но вся беда в том, что я ничего не могу рассказать по этому поводу, ибо не видел, как, где и с кем он жаворонков делал. Видел я только результат. После этих жаворонков Маша (та, которую я взял с собой в Гурзуф факом) наотрез отказалась ехать с нами дальше. И тогда я проклял ее. Я послал ее в пелвис, взмахнув рукой – по направлению от моей бороды к ее лбу. И это было справедливо. Чуть не плача, усадили мы Машу в московский поезд и сразу забыли о ней. Так эта ченчина – Маша, или Самовар, как я ее называл, исчезла за горизонтом моей жизни навсегда, вместе со своим большим, круглым, выпуклым пелвисом, на который я, бывало, столь часто ставил свою рюмку или кружку. А мы с Серегой из-за нее, с этим глупым Запорожьем, даже мимо Харькова проскочили. Случилось это потому только, что с нами ченчина была, и мы, по молчаливому уговору, решили на сей раз в Харькове не зависать, ибо в Харькове, на Салтовке, у нас были друзья: Еня Алини, Джуманазар, офицер-чурка, прапорщик Шаталин и многие другие – офицеры и даже солдаты. И вот, если бы мы с ченчиной в Харьков ворвались, то это все равно, что в клетку с кроликами яблоко бросить. Вот, сидят в клетке кролики, молчат, только носами чуть дергают. И бросаешь им яблоко. Тогда кролик, ближайший к яблоку, начинает его есть. Тут же подбегает другой кролик и тоже начинает это яблоко есть. Вскоре кролики уже лезут со всех сторон к яблоку, образуя кучу-малу. Но вот один, самый умный кролик, вырывается из кучи-малы и начинает потихоньку в сторонке яблоко есть. А все остальные кролики продолжают лезть и протискиваться в кучу-малу, несмотря на то, что там уже нет никакого яблока. Вдруг – чу! Некий верхний кролик, оглянувшись, замечает того кролика, который в сторонке яблоко ест. И тут же присоединяется к нему. Глянь – еще один кролик уже рядом с ними, и еще… Через какое-то время куча-мала образуется в другом месте. И снова один – самый умный кролик – вырывается из кучи-малы и начинает потихоньку в сторонке яблоко есть. И так далее. Этот процесс был бы бесконечным, если бы яблоко постепенно не уменьшалось в размерах. Точно так бывает, когда в клетку кроликам-самцам бросишь крольчиху-самку. И если в общагу к бравым офицерам приводят какую-нибудь Машу, то же самое получается. Только, в отличие от яблока, ни крольчиха-самка, ни ченчина не уменьшаются в размерах, и процесс этот воистину безграничен во времени. Но вот в чем вопрос. Уже давно, с самого детства наблюдая за кроликами, я пришел к одному поразительному выводу. Ведь мы как думаем? Думаем, что кролики отнимают друг у друга яблоко, перехватывают его, потом самый умный кролик вырывается из кучи-малы и захваченное яблоко ест. Но на самом деле это не так. Как Гераклит, которого всю его недолгую жизнь мучил вопрос: одно ли и то же солнце восходит по утрам, или же это – каждый день возгораются новые светила, так и я: я внезапно понял, увидел, что из кучи-малы все время вылезает один и тот же кролик. То есть – получается – что нет никакой борьбы за яблоко. Просто один, самый первый кролик, начинает есть яблоко, увидев его неподалеку от себя. Потом к нему подбегает другой кролик. Но он не дает ему яблока. Потом вокруг образуется куча-мала. Но кролик, самый первый кролик, невозмутимо продолжает есть свое яблоко, а когда давление кучи становится ему невыносимым, он просто выходит из нее и снова – продолжает свое яблоко есть. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sergey-sakanskiy/avtostopom-po-vosmidesyatym-yashiny-rasskazy-03/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.