Черная тетрадь

Черная тетрадь Ольга Евгеньевна Шорина "Увидев его живым и здоровым, благополучно дожившим до глубокой старости, не потерявшим ни здоровья, ни недвижимости, ни даже старухи-матери, я перестала верить в Бога, в Его Божественную справедливость. И вообще, вера – удел обделённых людей", – напишет Алина Подсолнухова в своём дневнике 20 лет спустя. Очередная часть из "романа в дневниках", "романа в тетрадях" "Обрушенная жизнь". Их цвет случаен и не связан с зафиксированными событиями. "Чёрная тетрадь" ещё не открывает тайн "Лиловой" и даже напускает немного тумана.Содержит нецензурную брань. Посвящаю тем, кто был со мною в страшные минуты: Славе, Насте, Валерию и Алексею. Вместо предисловия «Привет, ну, я прочитал «Лиловую тетрадь». В целом, мне понравилось. Задумка интересная. Конечно, таким произведение должно быть про то время, в котором жило поколение, родившееся в то время. Вообще, мне показалось, что героиня очень позитивный человек с прагматичным взглядом. Она не ожидала многого, но и не стояла на месте. Жила как могла, как и все тогда. Произведение – не про справедливость, а про срез общества. Глазами девушки, оставшейся человеком вопреки обстоятельствам. P. S. Спасибо, что посвятила мне, очень приятно. Виталий Кириллов» (писатель и психолог, автор интеллектуальной и философской прозы). 05.07.2019 года. Когда режутся птицы ранней весной, Когда над душой вскипает гроза, Когда о предательстве каркает ложь. Когда о любви визжат тормоза. А те, в кого верил, ушли далеко, И движения их не верны. И в холодную рань подзаборная дрянь вырезает тебе на груди Предчувствиегражданской войны. Юрий Шевчук. Запись на обложке Я снова была здесь, в этом не гостеприимном доме, – стояла на площадке между этажами и смотрела на до боли знакомую, чёрную, утеплённую ещё в советские времена, дверь. Душу сковывал лютый страх. Господи, ну зачем я опять пришла сюда?! И я в ужасе скатилась с лестницы. А на улице – ноябрь, лютый мороз, но снега нет. И одета я не по сезону. Села во дворе на непонятное седалище, – что-то для детишек. Нет, пойду-ка я отсюда. Прямо на станции располагалась воинская часть. Забор из свежих сосновых досок. Я полезла в дырку, но меня тут же поймали. Сказали ласково, что меня надо бы расстрелять, да ладно… И я проснулась. 1 марта 1999, понедельник Уже весна, а зарплаты нет с лета. Да её и не должно быть, между нами, девочками, говоря. Тяжёлое небо, тучи – как аэростаты во время войны. Точнее, я вообще не могу представить себе такой ужас. В бабушкином подъезде у меня есть маленький друг, – чёрный толстенький котик с круглой мордочкой. Я ему всегда сухариков приношу. Бабушка говорит, что его выкинула «Валька» из двадцать пятой. Сама она к страданиям животных равнодушна, но, если надо, покормит. Я открыла ящик, извлекла почту, а котик трётся о ноги. Сейчас, сейчас, маленький, подожди… И тут влетает баба пенсионного возраста, и пинает его. Ну и получила от меня такую лавину мата, что, пребывая в состоянии шока, ничего по первости и не возразила. – Так он же просит! Я помочь хотела! – Не просят, не делай. Сука! У бабы стали такие удивлённые глаза, будто у меня на башке в одну секунду выросли оленьи рога, да ещё и лосиные в придачу, и она сказала: – Сама ты сука! Всё, я больше сюда ни ногой. Так можно и в тюрьму сесть. Вы скажете, что я срываю зло на несчастной, подвернувшейся под руку женщине? Просто это уже не в первый раз, и в голове будто кассета включается. И состояние – восхитительное, полутрансовое. Это отчим мне такую «музыку» на подкорку записал. Раньше это на неделю затягивалось: приходит вечером пьяный, и сплошной мат в мой адрес: и сучка я …, и падла …. Так что вы тогда от меня хотите? До сих пор трясёт. Заметки на полях 20 лет спустя Теперь я знаю, что любой матерщинник – это маг, служитель сатанинского культа. Отсюда и транс. 2 марта 1999, вторник Встала сегодня рано, задолго до восьми. Весна! А мне никуда не нужно. Мне стыдно, но я очень много плачу. От бессилия и обиды. Каждое утро я встаю и одеваюсь, будто на работу. Но у меня нет сил, мне хочется спать. И я ложусь в одежде на диван. Если кто-то придёт с проверкой, то всё будет выглядеть так, будто я забежала с работы на минутку. Меня всегда контролировали, как самую страшную преступницу. Мама раньше работала на площади и забегала по нескольку раз в день. У отчима рабочий день может и кончиться до обеда, и затянуться до ночи. И бабушка, работая в «молочном магазине», умудряется прийти в любое время. Один дед не явится, у него нет ключей, и он тоже работает, на ткацком предприятии. Одна я… Как же я боюсь и ненавижу нашу квартиру! Я сижу в большой комнате и смотрю на белую деревянную «коробку» двери. Хотя у нас все работают, на косметический ремонт денег всё равно нет. И так мне жутко в этой обветшалой комнате с отставшими от стен обоями! Я не всегда сплю в одежде на диване, я пишу дневник и слушаю радио. Я «дочитала ушами» французскую детскую повесть из фондов о двух девочках, приехавших в деревню к жадной тётке. В начальной школе, на летних каникулах, услышала начало, а сегодня, десять лет спустя, – окончание. А вот рассказ от имени матрёшки, трогательный до слёз. Сценарий написала Ольга Хмелёва, звукорежиссёр или звукооператор на радио России. Была в Жегалове. Там остановки интересные, – каменные, мозаичные. 3 марта 1999, среда И опять я, как приблудная сучка, пыталась связаться с Сафроновым! Так, наверное, ещё в 70-е «порченные» им «девки» преследовали его, умоляя жениться. Не могу я ждать! Мне нужно, чтобы меня успокоили! Сначала обратилась в ВООП, – интересно, что же там. Раздался неживой и строгий голос Лепёхиной: – …что дальше? Алло! Я позвонила в «семейное гнездо». Подошла Зоя Сафронова. – Алло, здравствуйте! А вы не можете подсказать, где я могу застать Михаила Викторовича? Добродушно и растерянно: – Ой, даже не знаю… В два часа звоню на площадь Ленина: – Мне – Сафронова! – грубым, вульгарным голосом сказала я. – Его нет, позвоните попозже, – подобострастно ответила дворовая девка. Она меня точно не узнала, да мембрана искажает и её голос. – Попозже, это когда? – Да что ты рвёшься на эту работу, отдохни дома! – удивилась Наташа. Я звонила от неё. 4 марта 1999, четверг Была всего на волосок от смерти. Бабушка пришла сегодня вечером с вкусными слоёными булками и говорит: – Я звонить тебе на работу не стала, думаю: чего беспокоить? 5 марта 1999, пятница Всё растаяло. Грязь! Лужи! Да какие лужи – моря! Мама всю неделю подкатывает: – Так вам на 8 Марта должны хоть по ручке подарить! Чтобы Сафронов что-то кому-то подарил?! Ха-ха! Жадная тварь! Откуда это? «Собачье сердце», самое начало. 7 марта 1999, воскресенье Звонила и сегодня. Всё, неделя же истекла! Подошёл сын, с которым я так мечтала познакомиться… – Я могу говорить с Михаилом Викторовичем? – А его нет. Вечером будет. – А вы не знаете, завтра его можно будет застать? – Наверное! Так вы вечером можете позвонить… Но я уже клала трубку. Откуда мне ему звонить? 8 марта 1999, понедельник Такую оплеуху я сегодня получила – будь здоров! Такой чёрной жизнь, как в этот праздник, мне никогда ещё не казалась. Дверь на ключ, и свинцом – тоска, Боль в душе, словно смерть близка. Один лишь шаг может всё решить, Теперь – ты враг, я не знаю, как мне жить… Как дальше жить? Мне колдун предсказал печаль, Долгий путь в грозовую даль. Он, словно зверь, чуял дым беды, Закрыта дверь, ливень смоет все следы… Так хочешь ты. Всё что было – свет мой, Чистый и святой. Всё что было – рок мой, Жадный и слепой. Всё, что будет – крест мой: Семь кругов пройти мне в огненной пустыне Словно проклят я! 9 марта 1999, вторник (ночь) На женский праздник резко похолодало, снова пошёл снег. После обеда я опять пошла к Наташе – звонить. Открыл дед Илья. Мы с ним не ладим. – Здравствуйте. А Наташа дома? – Наташа? Нет, нет её! – замахал он руками. – А можно от вас позвонить? – Пожалуйста. И когда я стала нервно набирать номер, с кухни вышла Наташа в своём синем халате с цветочками и ласково коснулась рукой плеча: – С праздником! Понятно, я до того его достала своими визитами, что дед стал мне тупо врать! Жена с дочкой мне сказали, что Сафронов у матери. Звоню туда. Бабка радостно обещает его позвать. – Во-первых, с праздником. Во-вторых, – и трубка взревела, – тебе же сказали: не звонить. Тебе записку в ящик бросят. Поняла? – Поняла… – и трубка запикала. И слёзы полились через край. Всё, это всё. Наташа испугалась: – Алечка, водички? Что случилось? Я молчу. – Не хочешь, не говори. Я понимаю, что у вас там что-то страшное творится. Я же говорила тебе: не хвали его, сглазишь! Это я Сафронову дифирамбы пела: «Какой у меня хороший начальник! Всегда поддержит, всегда утешит!..» А дома я лежала в темноте на диване лицом вниз и рыдала. Всё, это всё. – Ты смотрела вчера «Основной инстинкт»? – спросила Наташа. – Порнуху эту? Голос у меня от потрясения – пьяный, язык заплетается. – Почему сразу «порнуху»? Психологический триллер! Фильм о скрытом сатанинском культе. Так и кажется, что сейчас войдут люди в балахонах. Однако… а этот Майкл Дуглас так похож на Сафронова! Сафронов с голой задницей, ха-ха! Заметки на полях 20 лет спустя А потом я «Не говори ни слова» посмотрела. Майкл Дуглас, врач-психиатр, образцовый семьянин. Его дочку похитили. Одна из пациенток – вылитая Элизабет. Он приносит ей картинку и лохматую куклу, так похожую на героиню какого-то советского мультфильма. Рисунок девочка, притворяющаяся безнадёжно больной, порвала в клочья, а куклу стала баюкать… И опять ассоциации. Дался мне этот урод! Ещё и Олег Штефанко в сериале «Господа-офицеры»! 9 марта, вторник (вечер) Я решила съездить в Чижово. Села у дома на двадцать третий. Какая же в лесу нежная, зелёная хвоя! На автостанции какая-то дура стала запихивать огромную фиолетовую коляску. Разумеется, что никто не помог. И вдруг автобус вернулся назад! Это и есть Чижово? Красивые высотные дома. А я думала, частный сектор. Так я дошла до Гребнева. Так интересно! Маленькие домики – словно волна, набегающая на скалы проезда Десантников! Я там во дворе по льду проехалась и на колени упала. Так ведь можно и опять травму получить. Сколько их этой зимой было, битых-ломаных! А дома мама скандалит с отчимом, да с такой ненавистью! Господи, и так все друг друга ненавидят, а им это – развлечение! 10 марта 1999, среда Снова весна. Солнце, весёлая капель. Принесла Наташе все её книжки, а у неё – какое-то собрание соседей. Она пожаловалась, что сейчас все будут обсуждать её, как раньше на товарищеском суде. Живём по старинке, по-простому, по-советскому. – «Чужую маску» я ещё не прочитала, – сказала она. – Там ещё продавались «Мужские игры» в двух томах, – разоришься так эти книжки покупать. Буду ждать, пока одной выйдет. А у меня опять слёзы стали набухать. – Расслабься! Посмотри, какая погода, – весна! Понятное дело, что приходить больше не стоит. «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя».[1 - Книга Притчей Соломоновых, 25:17 (конкретно – «Мудрые изречения Соломона, собранные слугами Езекии, царя Иудеи»).] Заметки на полях 20лет спустя Это у нас Синодальный перевод, а вот другие варианты: «Пореже ходи в дом друга – иначе, устав от тебя, он тебя возненавидит» (Новый русский перевод); «Не ходи часто в дом друга своего, чтобы ты не надоел ему и не стал ему ненавистен» (под редакцией Кулаковых). И заодно и про Наташиных соседей с их «коммуной»: «Также не ходи слишком часто в дом соседа твоего, иначе он возненавидит тебя» (Перевод Международной Библейской лиги). * * * А Наташа, у неё другая жизнь. Не только мошенническая учёба во множестве учебных заведений по фальшивым аттестатам, выправленных матерью, сколько пьянки-гулянки с другими «стьюдентами». Она сказала, что её дед на Женский день соврал мне, что её нет, не потому, что я зачастила, а просто она отсыпалась после пьянки со студиозами в Москве. Всё причитала, как тогда, на Новый год: – Ой, как мне плохо! Я уже и активированный уголь выпила! Тебе хорошо, ты не пьёшь! Говорят, капустный рассол помогает! А дед считает, что я мешаю их алкашке учиться! Да она и не ходит никуда, всё дома сидит. По комнате раскидано нижнее бельё, книжки закладывает картонками от весьма неприличных вещей. Мне нравится его бесить. Как когда-то и мать Летовой. Как он, такое хамло, такой грозный, совершенно беспомощно причитает: – Наташа, ты уже час с одной девочкой занимаешься! А может, зря я назвала Алкашку Алкашкой? Надо было так прозвать Бурундукову. А Алису – Фашисткой. За её деяния. 11 марта 1999, четверг В понедельник, приехав из Гребнева, я стала читать «Стилиста» Марининой. «И эту жизнь ему придётся как-то прожить, хочется ему этого, или нет». Это думы ещё не старого инвалида-колясочника в роскошном, специально оборудованном коттедже на самом юге Москвы. И до чего они созвучны моим! «Ты сидишь в клетке, а вокруг тебя летают бабочки». А это образ из японской поэзии. 12 марта 1999, пятница Сегодня вновь поехала во Фрязино. Я с детства очень люблю этот маленький, просто игрушечный, городок. В этот раз дошла до Вокзальной улицы, а там солдаты: – Извините, у вас рубля не найдётся? – Да я зарплату давно не получаю, извините… У меня и правда всего пять рублей на обратную дорогу. И мысль: ты – ничтожество! Никакой зарплаты тебе не положено! Зашла на станцию Фрязино-Пассажирская, вокзал. Уютная такая, хорошенькая. Бездомный пёс лежал с краю, запорошенный снегом, как битым стеклом. Хоть бы в кассу заполз! Идут два пьяных мужика: – А ну что это тут за шавка? Щас я её! – Да иди, иди ты спокойно. Ещё один Сафронов выискался, выродок! Только пьющий! А я всегда считала, что все мужики любят собак, и ненавидят кошек! Хотя… Помню заметку в «Московском комсомольце» из рубрики «Срочно в номер!» Так рассказывалось о кобеле редкой разновидности догов. Пьяные мужики поспорили, отбили ему почки и напоследок…отрубили топором заднюю ногу. Отчим прочёл и отреагировал следующим образом: – Ты это читала? Гы-гы-гы! И я тоже тогда удивилась, как и сегодня. А вот две девочки, лет четырнадцати-шестнадцати. – Бедненький ты мой, что ж ты тут лежишь! – присаживается на корточки и гладит его стеклянную шерсть. – Так жалко, что не могу просто! – говорит она подружке. А в окошечке кассы сидит жёлтая и полосатая, как оса, кошка, и смотрит на мир зелёными, как крыжовник, глазами. Вот бы съездить в Гребнево! И посмотреть, далеко ли до Новофрязино. А может, к Алкашке в гости зайти? Повод есть – чашечку передать. Рассказать со смехом, как меня выкинули, как ненужный хлам. Но этим днём я осталась довольна: хорошо погуляла. А вечером мама со своей мистикой: – Год назад с тебя сняли шкурку, сегодня у Виталия Ивановича день рождения, вчера у нашего Вити мать умерла. Так что месяц очень плохой. Чем? Тем, что Сафронов меня предал и бросил на произвол судьбы, это да. Но дела давно минувших дней, дни рождения и смерти ушедших людей… бред. 13 марта 1999, суббота Газета «Завтра» – мой верный единственный друг. Я аккуратно складываю все номера и прячу в гардеробе. Отчим с мамой раздавили, наверное, ни один пузырёчек. И тут он вспомнил обо мне. – Архивы! Я их как-нибудь скоро начну бомбить! – Обожрался! Что ты до неё …! – Да я про этого человека скоро книги начну писать! Как Чехов! И их напечатают, вот увидишь! – Да кому ты … нужен! У тебя на хлеб-то денег нет, ни то, что на публикации! – Она …! Архивы! Что она их тащит в дом! – Да хобби у неё такое! Я внимательнейшим образом читаю местную газету, жду в ней статью Сафронова. Он так на неё надеялся, так полагался, – что эта публикация всё изменит, и в фирме деньги сразу появятся. И я тоже в это верю, но боюсь, что он напишет про наши «общественные начала», и об этом узнают родители! Но месяц прошёл, а статьи нет и нет. И я впервые обращаю внимание, что пишут одни и те же корреспонденты: Ольга Рожкова, Татьяна Фролова, Владимир Лобанов, Валентина Чеклина. Для чужаков, какого-то там выскочки Сафронова, в газете Администрации района, места нет. Только на платной основе. И я осознаю, что никогда у Сафронова ничего не получится, раз не выходит такая мелочь. А я попала в огромную беду, в яму, каменный мешок, в ловушку, на крючок, в белорусское болото. Конечно, они там считают, что победили! Что я, как миленькая, всё рассказала родителям. Нет, я по доброй воле ничего не скажу. Они не помогут, будут только «пузырёчек давить». Мне западло им говорить. В четырнадцать лет я тоже очень сильно провинилась, и мама тогда сказала: «А ты знаешь, что я могла бы тебя просто избить?» Заметки на полях 20 лет спустя И сесть в тюрьму лет так на восемь. Если тяжкие телесные будут. 14 марта 1999, воскресенье Я с детства люблю всё польское, чехословацкое, венгерское, – книги, мультфильмы, фильмы. Вот чех, писатель Вацлав Ржезач. Он не раскручен, как Карел Чапек или Ярослав Гашек, известен только отдельным эстетам вроде меня. И у пана Ржезача есть роман “Svedek“ – «Свидетель» (так и хочется приписать – Иеговы). Помню, как читала его в школе на химии. И есть там совершенно омерзительный персонаж – Эммануил Квист, пришелец в небольшом, выдуманном южночешском градце Бытень. И он так пуст, что принимает, как радиоприёмник, чужие чувства: ненависть, похоть… Заметки на полях 20 лет спустя Сейчас эту книгу записали бы в жанр «магического реализма». * * * А есть Константин Ушинский, я в детстве любила его рассказ про мальчика, по рассеянности отправившего бабушке в письме чистый листок. И поскольку конверт был пуст, то по дороге приставал ко всем письмам в почтовой карете. И я как этот жуткий Эммануил Квист (хотя на него больше бухгалтер Курицын смахивает), и пустой конверт. У меня нет своей внутренней жизни. И моя мама. Она живёт жизнью соседей и случайных прохожих. Подглядывает, подслушивает, распаривает чужие письма и аккуратно заклеивает. Соседка из примыкающей однокомнатной забрала древнюю мать к себе, а квартиру сдала молодой паре, Жене и Вадиму. Я их ещё в январе напугала, и никакой отъём ключей мне не помеха. Позвонила, спросила Екатерину Максимовну. – А она уехала к своей дочке, – приветливо сказала Женя. – А я хотела квартиру снять. И Женя сразу стала не злющей, а какой-то возмущённо капризной: – Сейчас мы снимаем! Мама натирает мозоли на ушах о стену, смотрит в глазок. Женя – приятная внешне молодая девушка, высокая, стройная, в красивом беретике-блинчике, из-под которого спускаются шикарные светлые волосы. А он – обыкновенный. Как мама говорит, Женя мотается в Москву на рынок, где торгует платками, а муж (сожитель?) целый день дома. И вот мама как-то углядела, что его пришла обслужить малолетка со второго этажа. Женя вечером вернулась и закричала: – Вадик, да как ты мог, у тебя здесь женщина была!!! – Знала бы она, кто у него был! – сказала мама. А это, вообще-то, статья. И вот сегодня целый вечер для мамы была большая потеха: Женя не могла попасть домой. Видно, хозяйка, Люба, выдала им всего один комплект ключей на двоих, а Вадик спал сном праведника, или же предавался любовным утехам. Мама прилипла к дверному глазку, где прекрасная Женя поднялась к окну. – Плачет, – сообщила она. Потом Женя вышла, и мама ждала, пока из квартиры выбежит маленькая шалава, но было тихо. Вадик, по ходу, просто спал. Но, наконец, Женя добудилась. – Открывай мне, ты, …! – крикнула Женя. И всё! Разочарование! Такие крепкие, мужские выражения! Но Вадик сказал, что у него заел замок. – Скидывай мне с балкона ключи! В общем, домой она благополучно попала. Заметки на полях 20 лет спустя «Кто затыкает ухо своё от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан» (Притчи Соломоновы, 21:13). 14 марта 1999, воскресенье Увидела на Чернобыле объявление, набранное на компьютере: «Найден серый пудель, девочка». И тут меня резануло: во вторник в Щёлкове-7 «пропал серый пудель»! Жетонов у меня не было, и я опять пошла к Наташе. Всё равно надо книжку отдать. – А её нет, уехала сегодня, – сказала бабка. – Ой, а можно от вас позвонить? – Пожалуйста, звоните. Сейчас свет включу. Ответила мне какая-то экзальтированная интеллигентка. Так и представлялись очки, каре светлых волос. – Я по объявлению. – Ой, ну наконец-то! И чуть ли в ладоши не хлопает. – Нет, знаете, я не хозяйка этого пуделя. Просто я видела объявление в Щёлкове-7, что пропал такой пудель. – И где висит это объявление?!! – Да я адрес помню… – Надо записать… Значит, я туда съезжу… Спасибо вам большое! – Да не за что. Если это и вправду та самая собака, то она ещё и деньги получит! Раиса Ивановна всё это время просидела сзади меня на стуле. Я положила трубку. Она улыбалась. – Наташе что передать, когда вернётся? Что вы заходили? – Да. Большое спасибо за телефон. 15 марта 1999, понедельник Самое страшное отчаяние – ночью. Я всё время плачу. Веки стали фиолетовыми, ресницы поседели от соли. Я даже хотела пойти и броситься в ножки Лепёхиной, чтобы она разрешила мне ходить на работу, точнее, сидеть в этой комнате. Полтора месяца я была счастлива на своей работе. Радовалась, что ни одного дня свободного. Всё переживала, что некогда навестить Бурундукову. А сейчас этого времени – черпай ложкой. 16 марта 1999, вторник Сегодня Наташе исполняется девятнадцать лет. Я припасла для неё большую коробку конфет, «от благодарных пенсионеров», как говорит мама, и красный сборник произведений Владимира Набокова «Защита Лужина» и «Дар». Открыла бабка: – А её нету, у неё экзамен в колледже! Ой, да зачем же вы тратились! Старую жабу душит жаба… – Вы ведь сейчас на больничном? – Да. Никакого больничного у меня не было. Не скажешь же, что тебя не допускают к работе! Нет ещё и половины пятого, а отчим пришёл с работы пьяный в лом. Они собирались в ванную смеситель покупать, да какой сейчас кран! А я «плохо ем». Да не хочу я ваш суп, я вообще ничего не хочу! – Я от тебя не отстану! Я пришёл тебя кормить! Потом включил телевизор, сел на диван, задумался и сказал: – Кто тебе в твои двадцать лет, что плохого сделал? Мне говорят мужики на «мерседесах»: «Твоя дочка мне нахамила». Что с тобой будет? Заметки на полях 20 лет спустя Одна беда всегда перетекает в другую. 17 марта 1999, среда Вчера отчим всё-таки купил новый смеситель в ванную, но сам его ставить не умеет. Слесарь из домоуправления установил его за пять минут, но отчим взял на работе отгул и теперь весь день будет дома. И мне надо куда-то идти, будто на работу, а идти мне некуда. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/olga-evgenevna-shorina/chernaya-tetrad/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Книга Притчей Соломоновых, 25:17 (конкретно – «Мудрые изречения Соломона, собранные слугами Езекии, царя Иудеи»).