Мирные гады будней

Мирные гады будней Константин Шабалдин Сказочные программисты и прагматичный художник на фоне производственного кризиса в ООО «Муниципализированное Унитарное Депозитированное Объединение Коммерческих Аккаунтов». Книга содержит нецензурную брань. Мирные гады будней Константин Шабалдин 55+ © Константин Шабалдин, 2019 ISBN 978-5-4496-4611-8 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Но начинается вновь суета. Время по-своему судит. И в суете тебя сняли с креста, и воскресенья не будет. Булат Окуджава Лодырь и бездельник – им праздник и в понедельник. Народная мудрость 1 Они стояли на дороге, как будто специально поджидая меня. Курносый здоровяк в пижонском камуфляже и лопоухий в спортивном костюме с надписью «СССР». Нет, не в новоделе, а в настоящей синтетической «олимпийке» образца шестидесятых годов прошлого века. Такая была у моего отца, но вот этот ценитель старины, скорее всего за дедушкой донашивал. Меня позабавило, что на просёлочной дороге в сибирской глуши он голосовал большим пальцем, по-американски. Поэтому я остановил свою «Ладу-Калину» и курносый, сунувшись в открытое окошко, вежливо спросил: – Брателло, ты нас до Ленинска не подбросишь? Мне было по дороге, пятьсот их устраивало и они уселись сзади, толкаясь коленями и локтями. Скоро выяснилось, что лопоухий в «олимпийке» это Аркадий, а курносый – Слава. – Женя, – представился я. – Отвалихин. – А по отчеству? – уточнил Аркадий. – Просто Женя. – Давай на «ты» тогда? – Давай, – легко согласился я. Мы пожали друг другу руки. – Ништяк, – сказал Слава. – Ты, Жека, нормальный пацан, а сначала на понтах показалось. Он хлопнул меня по плечу. – Только не «Жека», – как можно строже сказал я. – Хоть Женькой зовите, но не «Жекой». Помолчали. – Куда путь держите? – продолжил светскую беседу Аркадий. – То есть держишь. – С рыбалки, – сухо ответил я. Сейчас начнутся расспросы про улов, а мне похвастать нечем. Но Аркадий почему-то спросил: – А по профессии кто? – Художник-оформитель, – веско сказал я. – Есть такая мёртвая профессия. – В натуре? – восхитился Слава. – Бля буду, – подтвердил я. – Капец! Ни разу в жизни я не видел, чтобы люди так радовались тому, что я художник-оформитель. Они засмеялись, стукнулись кулаками и, выхватив смартфоны, принялись тыкать в них пальцами. Я с тревогой поглядывал на них через зеркало, беспокоясь, как бы люди не сошли с ума от навалившегося счастья. – Ты ведь точно художник? – деловито уточнил Аркадий. – Не дизайнер, а именно художник? Который рисовать умеет. – Я окончил художественное училище. Слава даже негромко завыл от восторга. – Да в чём дело? – не выдержал я. – Нам очень нужен художник-оформитель, – вкрадчиво сказал Аркадий. – Ты где работаешь? – Я на пенсии. И я давненько не слышал, что кому-то нужен художник-оформитель. Может, вам всё же нужен дизайнер? – Нет, – Аркадий так энергично замотал головой, что мне показалось, будто уши у него сейчас начнут по щекам хлестать. – Именно художник-оформитель. – Не понимаю, – я пожал плечами. – Сейчас везде фотошоп и принтеры. Баннеры. Сканеры. – Принтеры, хуинтеры, – проворчал Слава. – А стенгазету надо на ватмане гуашью рисовать. – Зачем? – удивился я. – Корпоративный дух, еби его в душу. – Не понял. – Наше руководство чиканулось на поддержании высокого уровня корпоративных отношений, – пояснил Аркадий. – Зам директора нашей конторы, лектор общества «Знание» в первой жизни, он придумал возродить на предприятии дух шестидесятых. Для повышения производительности труда. Мы фильм «Девять дней одного года» конспектировали. От руки. Ну и тоска по совдепии заела их, опять же. Им охота, чтоб все вместе, дружно, но помолясь. Представляешь? – Примерно, – кивнул я. – С планерок, поди, не вылезаете? – И служебные инструкции зубрим, – вздохнул Аркадий. – Производственную гимнастику ещё не ввели? – Этот вопрос уже обсуждался на учёном совете. – И как? – Пока думают. Я сочувственно покивал. Работа мне была нужна. Запас гуаши имелся. – Может, ты ещё и на гармошке играешь? – спросил Слава. – На гитаре, – ответил я. – Так это ещё лучше! – воскликнул Аркадий. – И песни этого, как его, ну старинный такой, милая моя, крылья палатки… – Визбор? – подсказал я. – Во! Точняк. Именно он. Знаешь, да? – Знаю. – Цены тебе нет, Женя. Тебя наши старпёры на руках будут носить. – Я и сам, вообще-то, давно не мальчик, – напомнил я. – Ну, извини, – смутился Аркадий. – Но ты какой-то современный, что ли. Прикид вон у тебя рэперский и татухи видать. Я ничего не ответил. Прикид для рыбалки был позаимствован у внука, а татухи я по-пьяни в Таиланде набил. У Славы пикнул смартфон. – Есть, – сказал он. – Есть на тебя допуск, Женя. – Какой допуск? – удивился я. – Допуск для работы в нашей засекреченной конторе. Пробила тебя служба безопасности. – Ха, – сказал я. – А зарплата? Платить мне сколько будут? – Не обидят, – уверенно сказал Аркадий. – Вот нарисуешь завтра транспарант «Высокий уровень культуры информационных технологий – основа стабильности экономического роста» – тебе сразу и аванс и премию дадут. Я глянул на него через зеркало: нет, он не шутил. – Ребята, а что вы на трассе делали? Они переглянулись. – Женя, а вот про это ты лучше никому не рассказывай, – сказал Слава, и в тоне его послышалась скрытая угроза. – Про что? – спросил я из вредности. – Что на трассе нас подобрал, – терпеливо пояснил Аркадий. – Кстати мы приехали. – Так до Ленинска ещё… – Нам не в сам Ленинск, – перебил меня Слава. – Вон просека, видишь? Я видел. – Сворачивай. – Мы так не договаривались. Тут они принялись канючить, что ехать осталось всего двести метров и дорога отличная. Я не возражал – самому было любопытно взглянуть на будущее место работы. Метров через триста действительно показался глухой бетонный забор с колючей проволокой по верху. На железных воротах грунтовкой было грубо намалёвано – ООО «МУДОКАК». – «Муниципализированное Унитарное Депозитированное Объединение Коммерческих Аккаунтов», – расшифровал Слава. – А почему «депозитированное»? – слегка обалдев, спросил я. – Потому что уставной капитал предприятия состоит из криптовалюты, вложенной в непрерывный майнинг, – пояснил Аркадий. – А, – сказал я. Слава вылез из машины и кулаком загрохотал по железу ворот. – Камера же есть, – удивился я. – Она на прогноз настроена, – сказал Аркадий. Я решил не уточнять. Из калитки вышел бодрый охранник и замахал на Славу руками. Слава тыкал ему под нос свой смартфон. Послышались возгласы: – Согласовано уже всё. Согласовано! – Как я его регистрировать буду? Как? – Виртуально. Виртуально. Мне стало скучно. – А чем вообще ваш МУДОКАК занимается? – спросил я у Аркадия. – Да как все – бюджет пилим. Наконец Слава закончил препираться с охранником и, сильно хлопнув дверцей, уселся в машину. Он выматерился так замысловато, что во мне проснулась вера в нынешнюю молодёжь. Хотя какая он молодёжь, лет за тридцать ему по виду. Ворота плавно разъехались в стороны и Аркадий засуетился: – Давай-давай, заезжай пока этот хмырь не передумал. Я заехал. От зашарпанной пятиэтажки к нам уже бежал человечек похожий на артиста Михаила Светина. – О, это Скреп Кимович Источников, зам по кадрам, – зашептал мне в ухо Аркадий. – Твой непосредственный куратор. – Будет предлагать акции – не покупай ни в коем случае, – добавил Слава. Я вышел из машины. – Евгений Борисович! – закричал Источников, хватая меня за руку. – Ждём, давно ждём. Обширнейшее поле деятельности для вас подготовили. У вас краски с собой? – Нет, – растерялся я. – И правильно! Всё необходимое немедленно закупим, выделим средства. Списочек только надо. Кисти, ватман, карандаши. Вы акрил ведь предпочитаете? – он пристально заглянул мне в глаза. – Смотря для чего, – осторожно ответил я. – Сразу видно профессионала, – Источников даже зажмурился от удовольствия. – Значит акрил, масло, растворитель, олифа, гуашь, акварель, пастель, тушь. Флуоресцентные краски непременно. Скрепки, ножи канцелярские, холст. Бязь красную и чёрную. Перья плакатные. Клей. – Подождите… – Молчите, умоляю! – он деликатно, но твёрдо, закрыл мне рот ладошкой. – Чего не хватит, ещё докупим. А вы поспешите в отдел кадров, там на вас уже договор составлен, подписать только надо. Туткин, Салозаров – покажите, где у нас отдел кадров. И он умчался на коротких ножках со скоростью мысли. Слава с Аркадием громко смеялись. – Просто у него жена держит магазин канцтоваров, – сказал Аркадий. – Кстати Туткин это я. – А я Салозаров, – и Слава постучал себя кулаком в грудь. Так началась моя карьера в МУДОКАКе. Но про это чуть позже. 2 На дорогу из города у меня выходило часа полтора, но оно того стоило – денег предложили солидно и действительно сразу дали аванс, как и предсказывал Аркадий. Премию обещали по итогам месяца. В первый же день я заебенил могучий транспарант, который теперь висел на растяжках в холле на первом этаже. Да, «Высокий уровень культуры информационных технологий – основа стабильности экономического роста». Как выяснилось, этот текст был предложен пресс-службой министерства и утверждался на самом высоком уровне. А сегодня я дорисовал стенгазету ко Дню программиста. Три листа ватмана склеенные продольно в длинную полосу я покрыл немыслимыми цветными разводами, символизирующими по замыслу, распространение информации в сети. Сырую ещё акварель я посыпал сахарным песком и появилась мерцающая фактура. Это значит, у меня будут непосредственно биты. Гигабайты и мегабайты битов. А может терабайты, я в этом ни хрена не понимаю. Когда высохнет, я наклею распечатанные на цветной бумаге статьи с отчётами начальников отделов. Заголовки я выполнил шрифтом, стилизованным под компьютерные кракозябры. Получилось элегантно и современно. А пока сохнет, я решил прошвырнуться и вышел из мастерской. Профессиональный праздник в МУДОКАКе планировалось отмечать с размахом. Пахло шашлыком и ванилью. В столовую с утра таскали ящики с бухлом и на всё здание было слышно, как распевается модный горлопан из Новосибирска. Я и сам подготовил номер с гитарой. Странно, но я волновался перед вечерним выступлением, хотелось произвести на руководство приятное впечатление. В коридоре я сразу наткнулся на генерального директора МУДОКАКа. Директрису. Майя Игнатьевна Кьяроскуро блистала брюнетистой красотой и славилась обширными международными связями. Авторитет её был непререкаем. Я раскланялся, а Майя Игнатьевна поздоровавшись, как обычно поинтересовалась: – Евгений Борисович, я у вас денег не одалживала? – Нет, Майя Игнатьевна, – ответил я. – Вы говорят, у Страза некую сумму занимали. – Ах, верно! Спасибо, что напомнили. Она процокала каблуками к своему кабинету и я с удовольствием посмотрел ей вслед. Про Кьяроскуро по углам шептали, что она умудрилась создать на сервере МУДОКАКа собственного виртуального клона, который день и ночь рубит бабло, играя на бирже. Ещё она с неизменным успехом выигрывала тендеры для оборонки и умела ловко провести краудфандинг под альтернативные проекты. Слов нет – выдающийся учёный и прекрасный администратор в одном лице. Вот только память девичья. Постоянно берёт взаймы у сотрудников и забывает, у кого сколько. Впрочем, просит только мелочь. Говорят, ищет редкие монеты. Нумизмат. В курилке как обычно ругали бухгалтерию. – Трудовой договор надо читать, – объяснял Слава Салозаров. – КЗОТ теперь не канает. – Заебись получается! – возмущался Ух Ты-Бултых, молодой программист из аналитического отдела. – Сверхурочные есть? Есть. А оплачивать кто будет? – Их не ебёт, – веб-дизайнер Новохватский стряхнул пепел в баночку из-под кофе. – Ненормированный рабочий день, ничего не попишешь. – Заебись получается, – обречённо подытожил Ух Ты-Бултых. – Вон дяде Жене хорошо, – кивнул на меня Слава. – Ему хоть есть сверхурочные, хоть нет их, а пенсию всё равно начисляют. Они посмотрели на меня с завистью. – Сопляки, – сказал я им тогда. – Вы поживите на пенсию в двести баксов, а потом поговорим. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/konstantin-shabaldin-8659664/mirnye-gady-budney/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.