Пригород. Стихотворения

Пригород. Стихотворения Андрей Драгунов Эта книга стала возможна благодаря поддержке РУССКОЙ ГУМАНИТАРНОЙ МИССИИ. Автор благодарен поэту и художнику Станиславу Молодковцу за обложку. Пригород Стихотворения Андрей Драгунов Иллюстратор Станислав Молодковец © Андрей Драгунов, 2018 © Станислав Молодковец, иллюстрации, 2018 ISBN 978-5-4493-2638-6 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero «Здесь, где деревья выросли выше крыш …» Здесь, где деревья выросли выше крыш — время остановилось… и звёзды – немного ярче, чем в том пространстве, откуда ты мне молчишь — нет, телефон работает, как и раньше и, даже, почту приносят один раз в день, но твои письма ко мне, увы, не доходят, так как ещё не написаны… только тень — воспоминаний – что-то себе находит — на проживание – здесь, где пустынный пляж… дохлая рыба в пене и чьи-то ноги в мокром песке – художественный антураж, что заставляет задумываться – в итоге — в том ли ты месте… туда ли тебя занесло… Дверь открывается – на пороге с вопросом чайка — Рыбу брать будете? – и по носу мне крылом… а на плите кипит от восторга чайник.     апрель 16. 2018 год «В другой стране, где нет ни книг, ни птиц…» В другой стране, где нет ни книг, ни птиц, где я не, что – жив, но проживаю — в пределах обозначенных границ… Кто за стеной живёт, увы, не знаю — и, видимо, не очень-то хочу об этом знать – кто дышит там, за стенкой… поэтому всё чаще я молчу, чтобы не стать свидетелем – подделкой — никчёмной жизни – там – за той стеной! — реальность перевешивает мысли о том, что перепутал со страной, по крайней мере – с этим местом – в смысле перемещения… но некого винить, поскольку – сам – пожизненно – досрочно, то есть – вневременно, чтобы ещё пожить… и, может, птиц послушать – внеурочных.     апрель 17. 2018 год Апрель 1 Вот и цветы наметились сквозь траву… вот и следы разветрились на асфальте — после зимы… и жизнь – уже – наяву, и переменам не скажешь уже – Оставьте! — то есть – пускай останется так, как есть!.. — мало ли что случится ещё в апреле… ведь, почтальон приносит дурную весть не потому что злой – потому что верит — в белый конверт и лампочку под потолком, что освещает дорогу ему в подъезде при доставлении почты… да, и потом — после того, как вымышленные соседи перебирают цепочками в след ему… как колокольчиками на размороженной клумбе, сообщая, как будто, кому-нибудь – никому — о наступлении новых – апрельских – будней. 2 Почти маяк – мерцающий фонарь — на берегу – электрик был не в духе, когда чинил… и лампочка, как встарь, качается на проводке. Старухи ругаются, что к дому не пройти, когда фонарь – в другую сторону дороги… и, если гроб придётся пронести, то не увидишь, даже, куда ноги поставить следом… чтобы пронести последний долг или последний камень — в какую ночь, что некого спросить и показать – куда-то там – руками… в какую сторону… и что там впереди. Фонарь не освещает, даже, трети ночной дороги… в медленном пути так просто проходящих не заметить… не распознать знакомое лицо, не стать свидетелем рождения и смерти, так как число неспящих подлецов соотносимо с цифрами в конверте, то есть – с потерями, что носит почтальон… в кармане, в сумке – не его заслуга в перемещении известий… знал бы он! — чем всё кончается… Фонарь дрожит с испуга… и продлевает длинные часы безвременья в ночное время суток… Никто не знает – точно – как и мы — во что обходятся такие вот минуты. 3 В понедельник, на следующий день после Пасхи — жизнь продолжается – как будто – ни в чём ни бывало… почти что шёпотом – без всхлипываний и огласки… молча – как будто – под каменным одеялом… После Пасхи – слова, как яйца, как пирожки – навынос — Христос Воскресе! свидетельства очевидцев, как будто – действительно – ничего не случилось… и в честь праздника готовы простить убийцу… в понедельник… участники ищут своей награды — кто что высмотрел для себя – ещё накануне — кажется мелочь, но, будто бы дети, рады — прянику – в виде голубя – Гули-гули… После, когда дождём омыты уже ступени и проходящие друг другу в глаза не смотрят — какая-то женщина отряхивает колени, простояв всю ночь – с тем самым местом – возле… В понедельник, когда в другой части города кто-то – опять – воскликнет – Христос Воскресе! — она одна обернётся, но очень коротко… и поспешит отправиться восвояси.     апрель 18—19. 2018 год «В мокрой рубахе – после дождя – раскаиваюсь…» В мокрой рубахе – после дождя – раскаиваюсь за отсутствие зонтика, какого-нибудь прикрытия в виде – портфеля, пакета, какой-нибудь малости… чтобы быть сухим к назначенному событию… но сухим не – выйдешь – спасают, увы – не зонтики и не желание остаться – вдруг – не замеченным, а облаков или туч разноцветные ломтики… ну, в крайнем случае – жилище любимой женщины, но оттуда – сухим – тем более! – только волоком, то есть – в пакете с хорошо завязанными руками, чтобы не рыпался… не трепыхался… голубем! — оставался в рамках приличия, где зонтами — всё ограничено… а ты – только повод! Повод, то есть, пример – размноженного пространства — в капле дождя, когда весь пейзаж распорот… и всё, что ты может – это сказать всему – Здравствуй.     апрель 20. 2018 год Старый дом 1 Поднимаясь по лестнице, не знаешь – что впереди. Кто тебя – может быть – встретит… или не встретит… кто не обнимет… и за тобой наследит, чтобы узнать – откуда сегодня ветер… то есть – в какую сторону новый день… Стук незакрытых окон – лишь помогает — вдруг осознать, что – это пришёл апрель и – под ногами – лишь память – всего лишь память… и, поднимаясь, припоминаешь зимнюю хлябь, когда – по следа – откуда – куда – в итоге — всё всем известно – кто алкоголик, кто блядь… кто – просто гость, а кто – человек убогий — только погреться под лампочкой, скрыть следы — старый подъезд – не помнит – кого он принял… сколько! – с постройки – уже – утекло воды… и по ступенькам – всё чаще – теперь – чужие. 2 Тройное зеркало, что обрывает взгляд на самом интересном – множит тени — твою… другую… третью… все подряд — в открытых створках… Длинные мгновенья передвижения объекта за стеклом — проснёшься ночью – видишь отраженье, как будто кто-то не закрыл окно, тем самым обозначив круг общенья, определив тем самым суть вещей — с той стороны трёхстворчатого места, где взгляд – один – в количестве теней — не успевает, даже, оглядеться… теряется, как мелочь, как песок, как та же тень, но – здесь – перед трельяжем — в прослойках пыли, света – на висок… становится – не взглядом, а пропажей. 3 Восвояси, то есть – откуда родом! — жизнь переходит в другую плоскость, то есть туда, где фонарь у входа, как объявление – тоже новость — для проживающих… тоже – повод — остановиться перед прощаньем, перед – глухим мотыльковым словом… точно об лампочку трепыханье. Жизнь возвращается – только после, как через Альпы – давно – Суворов — задницей – через измятую простынь… медленно – с суммой пустых разговоров, но восвояси… расшатанным поездом или никчёмной резиновой лодкою… но восвояси, где с раненной совестью — жизнь – не окажется слишком короткою.     апрель 20—21. 2018 год «Скомканные волосы прочёсываю ладонями…» Скомканные волосы прочёсываю ладонями… через пальцы процеживаю муть табачную, зацепившуюся – за самые корни… от того и выглядит всё – невзрачно, как бы – с изнанки… с той стороны матраса, где отпечатаны все отголоски ночи — в мелких подробностях… и, даже, тень Алькатрасса — не так ужасна, как профиль какой-то сволочи между полосками в переплетениях жёсткого волоса — так! – невозможно тонкого – до неприличия, как в перебивках матраса – прожжённые полосы — разного цвета… и ты среди них – для отличия — от окружающих. Сумрак колотится временем, то есть, минутами, спутав подушкою волосы — явно табачные – жёлтые – в определении… серо-седые, выложенные – не колосом.     апрель 22. 2018 год Разговор ночью 1 Наш разговор остыл, как пепел, осыпался с последней сигареты прямо на скатерть… и она в ответе — теперь за содержание. Секреты достались ей – как будто – на храненье… или на память – после нашей встречи, переместившись в область сожаленья — в ту часть, откуда дует новый ветер, сбивая фразы с веток разговора, скукоживая мусор на буфете, сметая пыль с банального повтора, что мы за всё! – за всё, за всё – в ответе… но разговор кончается – не сразу — не с первыми лучами, не с рассветом… не с запахом – уже – из кухни – газа… и не с погасшей – рано – сигаретой. 2 Ты выкинул из дома словари ненужных больше языков и книги, в которых кто-то что-то говорит про бархатные ручки и интриги… про невозможный в наше время быт, про то, что женщины казались осторожней… на первый взгляд! – а бабочка – летит… и кажется, что всё не так уж сложно, как было вечером… Бумага – не горит… не плавится, по крайней мере – ночью… печатный шрифт о многом говорит, но нем покуда, ибо не пророчит — о сбывшемся – уже… В который раз беседа продолжается по кругу… и всё – уже – не смысл, а пересказ, в котором всё прощается друг другу. 3 Ты вынес за скобки – утром – ночной разговор… сделав его пережитком… пустой деталью происходящего… произошедшего, то есть… немой простор — всё доказательство… припудренное печалью, где ты – просто житель прибрежных – ещё – степей, ибо вода уходит и скоро осень с ворохом листьев… мыслей. Толпа детей перемещается в школу… и выпить просят — не приходящие – жители здешних мест, так как предел общения ограничен — то предлагают трубы и с крыши жесть — за опохмел – товарообмен – привычен, как разговор на кухне под спитый чай… под недовольство пьяных уже соседей — только с вопросом – Кто ты? – так невзначай… так, мимоходом… не помня про день недели и, даже, про день рождения Ильича! — точно слова заканчиваются – бутылкой… но на вопрос приходится отвечать, чтобы потом не болело уже в затылке. 4 Ещё, наверное, немного поживу в своей, до жёлтого, прокуренной квартире… составлю календарь – когда умру — когда-нибудь – потом, заснув в сортире за чтением газеты – новый взгляд на старый дом в процессе разговора… с самим собой, о чём не говорят в приличном обществе, тем более – так скоро — пока не перепутал с верхом низ, пока слова – ещё – как продолженье ночной беседы… только не сердись… ведь – ты и сам не склонен к откровеньям по поводу сбежавшей – вдруг – жены! — ты был ей верен, а она устала быть прачкой… и стирать твои штаны, и поднимать тебя до пьедестала твоих желаний… Длинный разговор — в финале – кофе, чай, стаканчик граппы… и, как сказал бы классик – мутный двор… и человек, плетущийся по трапу. 5 В плафон стучится жалкий мотылёк, поскольку к лампочке ему не подобраться… он от вольфрама – так! – ещё далёк, что хочется над этим посмеяться ну, улыбнуться – точно, ибо он — не разобьёт стекло… или погибнет в своей попытке… грязный – в муть – плафон такую жертву от него не примет — сошлётся на отсутствие тепла… или любви – к несчастному питомцу небесной канцелярии… стекла — ему достаточно, чтоб выглядеть, как солнце… и, даже, лучше – с крылышками! – но в плафоне лампочка горит, увы, не вечно… вольфрамовая нитка сквозь стекло не очень согревает – лучше свечи! — на кухонном столе… и разговор вялотекущий, как про быль и небыль… с печальным видом на пустынный двор без называния – уже – пространства – где мы! с остатками тепла – ещё – в словах… рассказанное выглядит – туманно — жизнь продолжается – во снах. Во снах, во снах, скопившихся уже в углу дивана. 6 Угол дома, о который сучки трут свои задницы, где мы с тобой расстаёмся всегда под утро — выглядит не очень, как будто дразнится — возрастом, штукатуркой или минутами, что он потратил, глядя, как мы прощаемся, расстаёмся, как навсегда – около вечности — на остановке… с пропущенными трамваями, где послезавтра, может быть, встретимся.     апрель 22—23. 2018 год Ночь …время суток, когда ты не смотришь – кто мимо балкона, то есть, когда ты свободен от перемещенья, от необходимости наблюдать, как вода со склона заливает улицу, перекрывая тем самым движение автомобилей во внеурочное время… кто-то – действительно – спит… кто-то шепчет признания… остановившись – вода – замерзает между деревьями, перемывая сухую листву – наказание — прошлого года… но звук растворяется в облаке, что, как и ты, одиноко глядит на созвездия… или на то, как ты дышишь в прокуренной комнате… или как кошки сопят на ступенях – подъездные. …это то время, когда все кончаются сроки или – срока – вариант продолжения мысли — о несущественном… только бегущие строки — шанс – не растаять – внутри обозначенной жизни, то есть, не стать совладельцем ночного кошмара, бреда ночного… в котором ты – только свидетель — не соучастник! – но мало, как! – всё-таки – мало ночь продолжается… стрелки длинней на рассвете — в перечислении – что не закончилось ночью… и продолжается… или идёт к завершению… кто-то всё сам это видел, то есть – воочию и у него не остались к рассвету сомнения — жизнь завершается там, где судьба не кончается — глянешь в окно – фонари вперемежку со звёздами, значит – история, кажется, так называется то, что отмерено… но считается возрастом.     апрель 24. 2018 год Дополнение к семейной хронике Я помню всё, что не могу забыть — уже – с двух лет от своего рожденья… и всё, что помню – множится… троится… подковой гнётся над входною дверью, куда входил – теперь уже – полвека! — ждал на ступенях, забывал про время, оставшееся мне до новой встречи, перебирал слова – почти, как пальцы, выкручивал – костяшками навыверт… и воробьям раскрашивал горбушку ржаного хлеба… Перебивался сам водой и хлебом… поскольку рано вылетел из стаи и мог рассчитывать – лишь – на случайный завтрак, когда случится переночевать – не на скамейке… в парке, где качели и кукольный театр «Арлекин», в обнимку с бабой – без висла – со скрипкой. Садово-парковая жизнь без продолженья, но и без видимых причин – закончить раньше… среди качелей, чтоб испортить праздник идущему за нами поколенью. Запоминание – единственная радость доступная – пока ещё – поэту — в добавок к ручке и листу бумаги — никто так не изводит целлюлозу, как жадный – до писания – подросток… Овидий – на песке – писал слова и там их оставлял… но то – Овидий! – не ведавший ни страха, ни сомнений, хотя, и он, наверное страдал — от одиночества и недопониманья — каких-нибудь родных и сослуживцев… В чужих краях – так! – часты разногласья по поводу ведения хозяйства и содержания общественного строя… Когда находишь место, где потише — вдруг понимаешь – всё не так уж плохо, как выглядит при первом впечатленье. Везде есть жизнь! – сказал святой Иосиф… и расписался в книге посещений… но память сокращается до буквы — сказавший «а» – всем говорит – Прощайте! — и исчезает, как воскресный голубь, оставшийся без крошек для обеда — в почти пустом – откупоренном небе — в той его части, где чуть-чуть светлей… и менее заметно появленье неместного в растрёпанной одежде и сношенных ботинках… Память сердца! — это когда всё кажется привычным… и всё, как будто, по своим местам — слова и вещи, звёзды и погода, то есть, когда – зимой – зима… весной – цветочки… и птичий щебет – бесконечно длинный, когда – что видишь – кажется знакомым и можешь дотянуться и потрогать, даже, купить и положить в карман истёртого пальто – стать совладельцем и наслаждаться странною покупкой… чтобы – потом – запомнить ощущенье — когда ты что-то трогаешь руками — на пальцах остаётся пыль от вещи и чувствуешь – как – кто-то это сделал — не для тебя, наверное, но всё же… как та дорожка с тополиным пухом, который снова подожгут мальчишки, чтобы увидеть – как сгорает май, а с ним весна… Обугленные тропы… на память остаются лишь деревья и жёлтая трава – к началу лета. У памяти – над жизнью превосходство, как у судьбы – над длинной строчкой в ЗАГСе… где чувствуешь себя каким-то лишним, так как не знаешь, что тебе там впишут — в какую часть пожизненного списка, чтобы потом послушно зачеркнуть… сдать на хранение и ни о чём не думать, по крайней мере – о твоём происхожденье здесь, в этом городе, где ты – всего лишь строчка в амбарной книге – жалкий иждивенец небесной канцелярии… хранитель ненужных слов – в определенье жизни — по мнению друзей, знакомых, близких и просто обезумевших соседей, что никогда не открывали книги и не писали длинных, длинных писем… и помнят – только – даты поминаний — ничто не длится бесконечно долго, пока итог не закреплён в чернилах… Вода, как память, растворяет камни и, даже, плиты на чужих могилах не долго остаются без изъяна — вода разносит камни, ветер – листья… бумага это терпит, но недолго — всего лишь – как признанье в преступленье! — которое – ещё – когда-то – в детстве случайно совершил… и не заметил, став навсегда преступником… Изгоем!.. — из-за того лишь только – что родился — не вовремя, не к месту, спутав карты… носил чужое имя, жил в домах, где, даже, призраки давно не проживают, пил воду, зачерпнув из грязной лужи… смотрел на мир, где я был третий лишний, пытался сохранить воспоминанья, чтобы теперь об этом рассказать, хотя бы так – в бумаге и чернилах — не стать ещё одной строкой в амбарной книге.     апрель 25—26. 2018 год «Коричневого дерева письменный стол …» Коричневого дерева письменный стол — из квартиры в квартиру – слепое перемещенье — с одним единственным, пишущим за столом, кто – на бумаге расписывает сомненья и, даже, вымысел… и, даже! – полночный бред что – через штору – выглядит, как попытка переписать действительность, чтобы след — от полуботинка – выглядел, как улыбка — не как раскаянье за сношенный верх и низ… и за дороги, что были уже разбиты — до переезда ещё… и за тот карниз, что над балконом – разбитым висит корытом… Старый письменный коричневого дерева стол — крепкий ещё, доставшийся по наследству от учителя физики и математики – он и сохранил старый письменный стол, как средство — перемещения… из комнаты в комнату, из дома в дом — в нём всё имущество – тетради, чернила, ручки, карандаши, пиджак с носовым платком… верёвка и мыло… наверно – на всякий случай.     апрель 27. 2018 год «Когда не произносишь имена…» Когда не произносишь имена, чтоб оживит – давно уже ушедших, а просто вспоминаешь их слова — то тени оживают – так! – поспешно, как будто, каждый вечер только ждут, когда окликнут… то есть – тронут словом… и ты, как будто бы – один, но тени тут и, как всегда, спасти тебя готовы… по крайней мере – вновь – поговорить и что-то рассказать – как протекает другая жизнь… и как непрочна нить, что Парка – долго, долго заплетает, состарившись давно от этих дел… не будучи свидетелем событий, в которых всё, как ты того хотел… включая смерть и множество открытий — после ухода нескольких людей, слова которых ты и вспоминаешь, не называя их… в кругу теней — как будто сам меж ними пропадаешь.     апрель 27. 2018 год «По решётке парка – палкой – какой-то пацан…» По решётке парка – палкой – какой-то пацан разбивает чугунную гроздь винограда — ради звука – только… ни чтобы сложить в карман виноградины – кого-то обрадовать… осчастливить, может быть, ягодками из чугуна… как талисман – на длительное хранение, или просто на память, которая не видна, но появляется быстро – в любое мгновение… в упоминаниях – точно от палки стук — о чугунину парка… о гроздь винограда, что не склевали птицы, не сбил каблук мимоидущего – медленно вдоль ограды… мимо пустых скамеек, где только лист — из наблюдателей… и взгляд не спешит расстаться с этим пейзажем… восторженный оптимист — по чугунине – палкой – спешит стараться.     апрель 28. 2018 год Три стихотворения 1 Я помню адрес городского морга в больничном городке, куда отца доставили, но очень ненадолго — для справки – только!.. – и стереть с лица нечаянную радость – отпущенья из дома, что на Пушкина стоит, где он так и не высидел прощенья — на кухне… Дед давно в земле лежит… а дом стоит… и морг стоит – всё там же… и тополь под некрашеным окном не знает о естественной! – пропаже всех, кто уже давно покинул дом и переехал за забор напротив — туда, где тот же адрес – только морг… и имена уже – на обороте — учётной карточки, где неуместен торг — по поводу причины переезда… ворона облюбовывает крест… и только тополь старый у подъезда хранит молчание… листва слетает с мест. 2 Когда кончаются чернила, то остаётся карандаш — химический, что так красиво! — выводит буквы и пейзаж на клетчатом листе бумаги, спиралью схваченной в тетрадь… плюс – на обложке – кони. флаги — Бородино – ни дать-ни взять!.. гусиное перо и профиль… чернила в склянке… бледный дух… в мундире сваренный картофель… в часах кукующий петух! — когда кончаются чернила и нечем больше подтвердить, что это точно – было… Было!.. и Парки – рвущаяся нить — комкуется – сбивает столку… уводит в сторону – опять… старик берёт свою двустволку и… на сраженье!… твою мать. 3 Смотрю как долго по странице крадётся солнце… только буквы ему мешают раствориться и стать соавтором – как будто… и совладельцем этой пыли между бумагой и… бумагой… что сыпется, как пепел с крыльев… и с обуви – с последним шагом… и остаётся длинной строчкой луча полуденного – в сумме — с чернилами, где солнца точка, как на балконе – гули-гули… чирик-чирик и… многоточье, оставленное в жёлтой пыли, как будто бы – уже просроченные — слова – Мы тоже – жили —были.     апрель 29-май 1. 2018 год Май, начало 1 Вишневую или вишнёвую косточку — цвет – уже – не имеет значение — птица кидает в открытую форточку, предполагая, что для сохранения — вида… то есть – как яйца в гнёздышко, чтобы осталось напоминание — небу ли… лесу… весеннему воздуху… и непрерывное крыльев роптание над невозможным уже продолжением — лишь сквозь чириканье упоминание… тонкой плюсной продолжая движение — голоса – как бы уже – на прощание, то есть, когда – не заслушаться за полночь… щебетом! – небо царапает облаком, как по стеклу… указательным – запросто, чтобы потом – след – как будто бы – волоком. 2 Весна. Сирень набухает своей беременностью. Птицы, как сумасшедшие откладывают потомство в чужие гнёзда… не думая о наследственности… и о том, что скажут родственники – не обнаружив сходство. Весна. Время обзаводиться собственностью для дачных домиков, как птицам плести скворечники… нести всякую чушь, как птенца над пропастью — может быть вывалится… и всё будет по-прежнему… или – не будет… как не существует прощения — за всё тобой сказанное… птички, стрекозы, бабочки… у весны единственное воплощение — за полночь пьяный мирно храпит на лавочке. 3 Когда, даже, тень не способна стать собеседником, когда, даже, призрак – уехал – не расплатившись за проживание… и нет никакого наследника — жизнь – это только то, что может присниться… особенно – в мае, когда транспаранты и шарики, ветка сирени… черёмуха – в самом начале… и – чередой – друг за другом идущие праздники, что – обязательно – с громкими! – слишком речами, то есть, слова здесь – уже – не имеют значения… из репродуктора – лишь – Шестакович с Прокофьевым — «Петя и волк» – восхитительное произведение!.. флейты – немного – тревожно, но – очень профильно — в рамках традиции, не отступая от графика прямолинейного стана… Весна – в продолжении! — или в финале… или кому-то потрафила, чтобы ещё – хоть чуть-чуть – продолжалось движение… чтобы и призрак уехал не утренним поездом… чтобы и тень согласилась на кофе с оладьями… чтобы черёмуха – позже – обвисшими гроздьями — ветки сирени – дрожащие – молча поправила.     май 1—2. 2018 год «Волна лукавит, солнце отражая …» Волна лукавит, солнце отражая — не тот рисунок берега у ног полощется… но кто об этом знает! — первоисточник в книге – он же – Бог! — он же Создатель – далее по списку — Творец… потом бумага продолжает, в воспоминаниях теряя – только – смысл, но ненадолго… Птичка вылетает из фотокамеры – на волю – над волною, чтоб больше никогда не возвратиться, не быть заложницей… как – и не быть героем, а только тем, что продолжает сниться. даже, когда бессонница и морок — во все глаза… Волна сбивает с ног того, кто утром, в пятницу покинул город, чтоб не вернуться… подведя итог.     май 3. 2018 год «Стрижи, как новое время года …» Стрижи, как новое время года — мимо балкона… мимо верёвочных лестниц — в светлое прошлое – среднего рода, где – никакой – перед взглядом ответственности… Зрение тянется только мгновение — до остановки автобуса, катера — на берегу – волновое движение — точно – к обеду крахмальною скатертью… Глаз различает движение в облаке — то ли стрижа, то ли ласточки с берега, что вместе с катером в вязнущем воздухе — с музыкой – из репродуктора – медленно… вялотекуще – по новому времени — года… верёвочно-клейкие записи в книге гостей – со следами старения, но резвым почерком, то есть – не в прописи — не по линейке – словами и фразами… перечислением… упоминанием… пусть, даже, очень, порой – безобразными… птичка щебечет свой текст – без названия.     май 4. 2018 год Май. Воспоминание №_ 1 Вспомнишь ли? – как ещё недавно, разбуженная, говорила шёпотом, до конца не проснувшись – забавно… языком, как воробушек, что-то щёлкая… вспоминала сказанное на кануне и, даже, как-то глаза отводила в сторону… и слова, не разбуженные, тонули в пределах начатого разговора, в той его части, где про любовь и ненависть… про то, как выглядит расставание на фоне неба, воробьёв и нежности… утром – шёпотом – просыпание с воробьиным щебетом… с намоченной ночью наволочкой — вспомнишь ли? – по какому поводу горевала, случайно проснувшись, за полночь… около часа ночи… и было холодно, потому что время уже состарилось – ещё вечером!.. ты – только – повод – дополнить воспоминания — о пережитом… Светильник с погасшей свечкою — утром, проснувшись, не привлекает внимание. 2 Я сижу, распластавшись, на мягком стуле, наблюдаю, как мимо плывут автобусы — в жидком асфальте… Жара в июле, то есть, в мае – июльская – смещает градусы и грозит безвременьем… Наказанием… отлучением от разноцветия в воздухе, в форточке – видимым разнообразием — это, когда из вишнёвой косточки — дерево – с полным набором цветения… распластавшись на стуле – вижу окрестности,. то есть – этапы преображения — милой зрачку, замечательной местности. Глянешь – плывёт деревянное облако — жёлто-зелёное с бурыми пятнами… и самолёт – рядом с облаком – около — с цифрами, буквами – мне не понятными… как в циферблате – то полдень, то за полночь… время – обедать… и время позавтракать… сидя на стуле – сегодня ли, завтра ли — не понимаешь – погоду – внезапную. 3 …будет ли?.. Будет! – по камню движение рук — воспоминание – только – ни больше, ни меньше, то есть – окрестности памяти! – где недосуг перепечатка любовных записок от женщины той, что оставила тело своё – другим — на разграбление, то есть – почти попытка стать достоянием – собственностью, как дым — для окружающих – только —ещё – улыбка… или скривление ярко накрашенных губ — на отвороте рубашки, на выверте жизни… после того, как из пальцев последний испуг — вдруг – пропадает с вопросом – А, в смысле? а, в смысле… как это будет, когда и кирпич – не спасёт,. то есть – по камушку – стёртые жёлтые пальцы — от перекура… Вода по канавке течёт — с крыши – на землю и – дальше… немножечко – дальше, то есть – туда, где вопрос – он же – тот же – ответ… Спросишь – Откуда? – получишь просроченный адрес, или повестку о ветра – с отказанных мест, где – ни собаки, ни волка! – мышиная зависть.     май 5—8. 2018 год «В полумраке у выцветшего стекла…» В полумраке у выцветшего стекла, выкурив прошлое, не зная, что будет завтра. то есть – после шести тридцати утра, когда все проснутся – все – как всегда – внезапно… и чайник на кухне прошепелявит – Пора!.. или ворона в стекле прокартавит – Ну, здравствуй!.. — человек в пижаме глядит в интерьер двора, где – без него – закончится это царство… или начнётся другое… Но – без него! — один человек в пижаме – весь мир – в кармане, где-то внутри кармана – там – глубоко, то есть – почти – в застеколье – в оконной раме, где-то – напротив, откуда неяркий свет… изображение множится лунным бликом по отражению, где отражения – нет — только смотрящего… Птица пугает вскриком — сумрак, который – не в комнате – с той стороны — там, где в пейзаже трава и качели со скрипом, что постоянно дробят пустоту тишины на отголоски, как будто бы, кто-то… там – вскрикнул и согласился остаться – уже – навсегда! Небо, в которое смотришь качается в право — от наблюдателя… то есть, как будто, вода переливается из незакрытого крана — не по закону, а мимо назначенных мест — в ту часть пейзажа, откуда – ни шагу обратно… где на отцовство, судьёю назначенный тест — всё объясняет… Пижама – немного помята.     май 8. 2018 год «Рано утром, пока никого, ничего – под балконом …» Рано утром, пока никого, ничего – под балконом — выйти на улицу, разговориться с облаком, рассказать ему про всех родных и знакомых, про тех, кто – уже – далеко… и про тех, кто – около, чтобы – не в одиночестве… чтобы – хоть кто-нибудь – рядом — не только облако… не только сирень у подъезда… или, давно покосившаяся, вековая ограда, напоминающая лежащего на лавке соседа — после вчерашнего… Утром, когда – никого рядом, кроме соседа и, может быть – Ангела с голубиными крыльями… или того, кто – обычно – ближе к обеду говорит о том, что – опять – все о нём забыли… или – не вспомнили, что, впрочем – одно и тоже! Голубиная поступь – по пыльной – опять – дорожке — напоминает о скором будущем, чтоб подытожить… и о том, что – в сумме – осталось – уже – немножко.     май 9. 2018 год Деду. Воспоминание №_ 1 …чёрным хлебом… корочкой с солью – гранёный стакан с фотографией… с почти оплывшей до блюдца свечкой… с тихим – Здравствуй вовеки! – что уже не положишь в карман… наступает будущее, то есть – почти что вечность!.. и вокруг – ни звука, что обычно утром терзает слух — только негромкий неровный шорох ветра о занавеску, только – чуть-чуть – невидимое движение чьих-то рук — почти незаметное, как в первую брачную ночь – невесты перемещение… О, всегда молчаливый – до боли – дом! О, назначенное одиночество, ставшее наказаньем! — тем – осязаемым, тем всегда немногословным окном, что, как и жизнь – не имеет другого названия. 2 Мой дед – любитель тишины Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-dragunov/prigorod-stihotvoreniya/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.