Ритмы точки ноль. Сборник стихотворений

Ритмы точки ноль. Сборник стихотворений Алла Райц В этом сборнике вы найдёте баллады, письма, песни, лиричные стихи, экспериментальные поэтические строки. Стихи Аллы Райц отличаются экспрессией, мелодичностью и образностью, но самое главное – искренностью. Откровенный разговор с читателем, что может быть лучше! Ритмы точки ноль Сборник стихотворений Алла Райц © Алла Райц, 2017 ISBN 978-5-4485-4890-1 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Из века двадцать первого послание Евгению Баратынскому на стихи «Последний поэт» Век шествует путём войны и смерти, В сердцах разлад, а общая мечта за годом год – зарплатою «в конверте» — запрятана, от времени желта. Но верю я, что светом просвещенья Поэзия – наперсница Сольвейг, Спасёт свою любовь из заточенья, И Русский стих споёт, как соловей! Ни богатства, ни свободы, И Эллада чуть жива: Еврозонные народы — Утомленные чела. Век науки, век торговли — Не восторг – краплёный туз, В мире нет надёжной кровли Иль пристанища для Муз. Далёкий друг, познавший тайны мира, Нас разделяет больше сотни лет; И, верно, зелены сады Омира, Целебна и вода лазурных рек, Там, где Парнас возвысился на годы, Там и Кастальский ключ, как прежде, льёт, И жив пока нежданный сын природы — Поэт, певец – о чем же он поёт? В век угрюмый, в век закланья Простодушье не в чести, Пел и наш поэт признанья — Лишь бы ноги унести. Пел, виденьями страдая, Души скорбные целя, Иногда и про лобзанья, По этапам кровь лея… Трепал поэта век, как волк, голодный Безумием Эоловых страстей, Смутился взор Урании бесплодной, Ожесточились и сердца людей; На пажитях, где прежде Афродита Играла складками своих одежд, Не раз бывала втоптана, разбита поэта Лира – тщанием невежд! Дух поэта возносился, Справедливости алкал, Безутешный возвратившись, Тела он не узнавал! И угрюмостью дичая, Не спасённый на крови, Слушал молча и печально, Как тоскуют глухари. И вновь дитя – нежданный сын природы, На Лире струны нежные найдя, Так страстно пел для Бога и народа, Что реки поворачивали вспять! Серебряные струны находили Души безмолвной глушь и уголки, И снеги падали, когда бродил он Вдоль праздников по будням, налегке. Взят! И властью опозорен, Над страницею распят, И – ату его, виновен! Электрический разряд! Нет, не вздрогнуло светило, Не разверзлись небеса, Юзом шли, не тормозили Колесницы-колеса. Страданиям певца нет окорота, Они поэта явят во плоти, Мятежная судьба, оскал решёток — Вершины, что избранник муз достиг. Но будто невзначай, над колыбелью, Где спит дитя без имени, на свет Сафо явится ворожить, и сенью Возложит на чело поэтовый обет! И быть может, озареньем, Наш последний, но Поэт, У истоков вдохновенья Перешлёт к тебе привет. Музу добрую восславит За её бесценный дар, И векам лихим на зависть Запоёт сквозь гром литавр! Странствия души Когда душа перешагнёт за край прекрасно мнимых очертаний мира, поэзия, терпи, не умирай; не лги навзрыд, покинутая лира. Душа вернётся исповедью сна, улыбкой тайною иных созвездий, по-прежнему загадочно честна, по-новому слагая «буки-веди»… О, странствия незримые в ночи… Мелькнет сомненьем тень у изголовья, легки крыла и празднично горчит иных времён привку'сье и присловье… Там, где заканчивается зима Пусть уныло и снежно межсезонья лицо, расцветает подснежник вдоль дорог, у лесов. Расхититель пространства, убежденный клошар[1 - бродяга], но скорей из вагантов[2 - бродячие поэты, студенты] — разудалый школяр! Он случайно свободен и глядит удальцом, вопреки непогоде нараспах пальтецо. Откровенно лилеен сын земных тайников, жил он в мире келейном, а теперь – был таков! В снежно-белом причастьи к солнцу рвётся росток, будто вызов ненастью, зимней стуже – зарок. И молочным покровом сквозь ветра, сквозь метель ледяные оковы сокрушает ноэль![3 - сказка – фр. яз] *ноэль – сказка Ритмы точки ноль На краю мира не идёт время, не звенит лира, не растёт семя, там ветра рыщут, да метель стелет, синева скрыто в темноте спеет… Заметалась Тень – зародился День! Он еще слабый, он ещё серый, вопреки ночи, подрастёт верой, он лучи солнца теребит жадно, поднабрав силы, восхитит ладный. Оробела Тень: на приволье День! На дыбы встанет, как нанук[4 - белый медведь, хозяин Севере – яз. эскимосов] грозен, сотворит айсберг шатуном, грёзой, глыбу он в море, словно щепь, кинет, с ней играть будет в ледяной стыни. Веселее День, да чернее Тень. Пролетит вихрем белый день, стает, позовёт вечность пуночкой[5 - или снежный подорожник, кругополярная птица, северный воробей], граем, и беду чуя, бер[6 - медведь – старорусский яз.] бурчит тихо: – Брат уйдёт с ветром, без него – лихо. Заманила Тень во тенёта День! Занялась вьюга, «баю-бай» спела, Млечный путь краем подоткнул тело, Спит ошкуй[7 - белый медведь – яз. коми], слышит в забытьи ночи: – Я вернусь скоро, ты смотри зорче. Одолею Тень, я – могучий День! Возгорю светом, лучше нет доли, Золотым цветом заберу боли, на крыле птицы принесу радость, я приду чудом, подожди малость — И увидишь свой северный день! Новогодней ночью… Новогодней ночью На уснувший лес Сыпал ангелочек Серебро с небес, Рисовал снежинки, Лучики – стежки, Призрачные льдинки, Колкие снежки. Прятал он секреты под святым кустом[8 - ясенец или «неопалимая купина» (народное назв.)] По замерзшим веткам Бегал босиком… Лишь угомонился Ангел-зимогор, Новый год явился! Пробудился бор: В праздничном наряде Под морозный треск Первый на параде Армии Чудес! Утро На рассвете мне не спится, Тушью черной на ресницах День рисую невпопад, Напеваю – «Снегопад…» Тайный крест оконных рам Шторы прячут – сонный храм. Запах кофе, как набат, Хлеба жаркий аромат… И пощёчиной по лицам — Ветер северной столицы! В толкотне и суете Утро, помни обо мне… Его зову Ветер – Не смотри восхищенным взглядом, Не дари жемчуга и лалы[9 - драгоценный камень кроваво-красного цвета], Говорят, нам недолго рядом, Нашептали: готовишь алый Жар-костёр под босые ножки, Под рогожу супружьей схимы; Занесёшь надо мною вожжи, Изгоняя из мест родимых… Так Марена[10 - или Морока – древнерусские имена зимы] вела беседу с дорогим ненаглядным Ветром, А сама, отдаляя беды, увивала снегами кедры. – Разлюбезная ты, Морока, — Отвечал ей родимый нежно, — Наболтала про то сорока Небылицы! – и обнял спешно, Улыбнулся, и снежны шали На небесные кинул окна, Чтоб не видела, как дышали За окошками знаки, сроки… Ну, зачем открывать невесте, что четырежды в год женат он, Знал, что сбудутся злые вести – отбивают сезоны такты. Сотни Вёсен и Лет он бросил. Срок придет – подожжёт Марену! Из-за той, что зовётся Осень, Остановится лишь на время… Свет и тени в палитре хроник, И рисует он в круге вечном, Как любимых своих хоронит И встречает их в подвенечном. Сон Маргариты «И вот она сперва долго плакала, а потом стала злая, стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших её».     М. Булгаков. Ночь раскинет тучи низко, Скалы скорбной чередой К озеру подступят близко, Возвышаясь над водой. Там, безмолвием объятый, сонный мир вокруг лежит, На пустынном побережье дева тайно ворожит, Платье светится росой Под распущенной косой… К ней на зов при свете бледном Птицы быстрые летят, Облака за ними следом Приведеньями скользят. Крылья длинные раскинув, птицы кружат хоровод, Их неясны очертанья в темноте глубоких вод. От волны исходит холод, Месяц волшебством размолот. Блики лунные обмана! Миражом – клубы тумана, Кружит стая, бьется луч Золотой из плотных туч, И торопит, погоняет, – лебедь к берегу спешит. С нетерпеньем чаровница луч волшебный сторожит, Ветер вьется в волосах, Сумрак прячется в глазах: – Что ты, птица, мне пророчишь, Время в клюве остром точишь, Развлекаешься, дразня, В бездну темную маня? Не ответит чудо-птица, зачерпнет волну крылом, В полумраке рассыпая брызги блеклым серебром. Крылья серые парят, Перья жемчугом горят. Вот на берег протянулся Луч, пред девой обернулся Старым зеркалом, а в нём — Образ милый, в окоём. Вмиг узнала и с мольбою, головою преклонясь, Что-то жарко зашептала, от виденья отстранясь. Не утешит нежный друг! Тьма сгущается вокруг… Не воротится любимый, Встретиться не суждено Образ, зеркалом хранимый, Канет небылью на дно. Засверкают опереньем птицы дивные в потьме, Остановится мгновенье древней вязью на кайме. Берег скрылся навсегда, Сон растаял без следа. Беги, дитя, беги[11 - «Беги, дитя…» Гюстав Флобер. Госпожа Бовари]… Звонят колокола наперебой, со всхлипом, И остывает воск безжизненной руки, Был завершен роман прощальною молитвой В экспрессии причуд флоберовской строки. Но живы и сейчас за траурною дверью Мятежная судьба с хулою за глаза, там эхо отзвучит: «Ты мой любимый, верь мне! Венчает нас навек цветущая лоза!» И в зеркале пустом возникнет женский образ из сна, небытия? В глаза ей посмотри: колдует жизнь сама и скалится недобро, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/alla-rayc/ritmy-tochki-nol-sbornik-stihotvoreniy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 бродяга 2 бродячие поэты, студенты 3 сказка – фр. яз 4 белый медведь, хозяин Севере – яз. эскимосов 5 или снежный подорожник, кругополярная птица, северный воробей 6 медведь – старорусский яз. 7 белый медведь – яз. коми 8 ясенец или «неопалимая купина» (народное назв.) 9 драгоценный камень кроваво-красного цвета 10 или Морока – древнерусские имена зимы 11 «Беги, дитя…» Гюстав Флобер. Госпожа Бовари