Ловушка для фотографа – 2. Детективная повесть

Ловушка для фотографа – 2. Детективная повесть Борис Борисович Пьянков «Ловушка для фотографа – 2». Продолжение детективной повести «Ловушка для фотографа». Контакт героя с прекрасной незнакомкой оборачивается встречей с иностранной разведкой. Под угрозой жизни Питеру вместе с фиктивной женой по имени Эстер приходится ехать в Москву для наблюдения за крупным российским олигархом. Во время плавания на яхте Эстер совершает предательство, но Питеру удается бежать. В итоге он с честью выходит из сложного положения, спасая от смерти свою возлюбленную Алину. Ловушка для фотографа – 2 Детективная повесть Борис Борисович Пьянков Фотограф Борис Борисович Пьянков © Борис Борисович Пьянков, 2017 © Борис Борисович Пьянков, фотографии, 2017 ISBN 978-5-4483-9265-8 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Ловушка для фотографа—2 (Продолжение повести Ловушка для фотографа) Автор напоминает о том, что все герои повести являются литературными персонажами и в действительности не существуют. Все события повести вымышлены так же, как и названия фирм и учреждений, поэтому всякое сходство с реальностью абсолютно случайно. Краткое содержание первой повести Сорокалетний Петр Петрович Сидоров, успевший побывать военным и преподавателем, живет в коммунальной квартире на окраине города. Он работает фотографом, недоволен своей жизнью и хочет изменить ее любым путем. В квартире, где обитает Петр, проживают его соседи: молодая девушка Алина, влюбленная в Петра и опустившийся алкоголик по имени Глеб. После загадочной смерти своего коллеги по прозвищу Тедди, Петру достаются карты памяти, на которых записаны компрометирующие материалы на некоторых высокопоставленных лиц. С помощью знакомого журналиста, он пытается шантажировать известного депутата. Эта попытка оборачивается неудачей; журналист убит, а на Петра начинают охотиться бандиты. Петр с опозданием понимает, что его нарочно подставили под удар вместо другого человека, а имеющиеся у него материалы являются лишь малой частью той информации, которую ищут заинтересованные стороны. Он не без оснований начинает подозревать в своих неприятностях вдову своего приятеля Нину, которая успевает сбежать за границу. Попавший в ловушку Петр делает неудачную попытку скрыться, но попадает в лапы тайной организации, целью которой является военный переворот в России, где получает неожиданное предложение о сотрудничестве. Вступив в организацию, Петр выезжает в Швейцарию, чтобы найти Нину, и отобрать у нее подлинную базу данных с компрометирующими материалами. Вскоре, в отеле Берна убивают его связного по имени Павел. Спасая свою жизнь, Петр соглашается работать на неизвестную иностранную разведку, которая также интересуется вышеупомянутой базой данных. Поиски Нины продвигаются медленно, и только случайность позволяет определить место, где она может скрываться. В поисках Нины, Петр и его новый напарник Миша приезжают в швейцарский город Андерматт, где Петр неожиданно встречается со своим старым приятелем Тедди, который вовсе не умер. Понимая, что его ждут неприятности, Тедди похищает Петра и Мишу. Петра спасают люди из тайной организации, которые ни на минуту не упускали его из виду. Благодаря оплошности Тедди, Петру удается получить жесткий диск с компроматом. До Петра внезапно доходит, что именно его спасители подставили его под удар, и что по их вине погиб Павел. Кроме того, по приказу начальницы, которую зовут Наташа, боевики из спецгруппы пытаются убить ослабевшего от пыток Мишу, которого Петру все же удается спасти. Понимая, что военный переворот может привести к большому кровопролитию, движимый внезапным порывом Петр убивает Тедди, и уничтожает все принадлежащие ему материалы, тем самым отрезая себе путь для возвращения на Родину. В глазах Миши (у главного героя есть основания подозревать, что тот работает на разведку Израиля), Петр должен выглядеть предателем, поэтому он вынужден спасаться бегством. Местом его нового пристанища становится австрийская столица. Глава 1. Повелитель мух Вена, – отличный город для того, у кого есть деньги, но после своего поспешного бегства я не мог этим похвастаться. Не было у меня и вида на жительство, поэтому в первое время мне пришлось туго. К счастью, я имел полный комплект документов, выданных гражданину Словакии Питеру Бонта, по специальности инженеру-строителю. Не думаю, что эти документы были подлинными, но все бумаги были изготовлены весьма качественно, и к ним никто не придирался. Я не говорил, ни по-словацки, ни по-чешски, но в Австрии эти языки не очень-то востребованы. Главным было то, что я неплохо знал немецкий. Знание языка помогло мне устроиться на работу, сначала нелегально, а потом мне удалось получить Rot-Wei?-Rot-Karte[1 - Rot-Wei?-Rot-Karte, – вид на жительство в Австрии. Карта дает возможность квалифицированным специалистам получить доступ к австрийскому рынку труда.], что автоматически давало мне вид на жительство. О том, что случилось в Швейцарии, вспоминать не хотелось. Поначалу я старался не употреблять родную речь. Тщательно анализируя и отбрасывая российские привычки, я даже ругался исключительно по-немецки. В глазах моих бывших хозяев, я был предателем. Вряд ли они будут церемониться, встретившись со мной после бегства! Поначалу я работал мусорщиком, а потом разнорабочим на стройке. В Австрии такая работа не считается зазорной, и неплохо оплачивается. Заработанные деньги помогли мне освоиться, и я даже завел несколько приятелей. Больше всего я сошелся с Ульриком Тамметом, эмигрантом из Эстонии. Вместе с ним мы сняли небольшую квартирку в Донауштадте, одном из дальних районов города, и обзавелись кухонным хозяйством, при помощи которого можно было приготовить несложный завтрак, или ужин. Такая экономия на венских кафе весьма способствовала сохранению наших доходов. Ульрик работал монтажником интернет-сетей, и был замечательным соседом. Выдержанный и немногословный, он никогда не лез в душу с вопросами, но всегда старался взять на себя большую долю работ по хозяйству. Добираться до работы с нашей окраины было не очень удобно, но цены на здешнее жилье кусались гораздо меньше, чем в центральных районах города, и мы были довольны. Время шло, былые тревоги стали забываться, и работа на стройке начала мне надоедать. В самом деле, почему я, специалист с высшим образованием, знающий языки, вынужден работать чернорабочим? Под лежачий камень вода не течет. Прочувствовав это, я окончил курсы подготовки экскурсоводов, где получил новые познания по истории, искусствоведению, психологии, географии, живописи, и иностранным языкам. Многие преподаватели были удивлены моими успехами в изучении русского, но это легко объяснялось моим словацким происхождением, ведь у славянских языков много общего. В конце обучения я сдал нелегкие экзамены, и получил лицензию на право проведения экскурсий по всей Австрии. Со стройкой было покончено. Скоро я снова заговорил на родном языке, показывая бывшим соотечественникам главные достопримечательности Вены. Венская ратуша, Хофбург, опера, собор святого Стефана, «Башня сумасшедших», конные экипажи, и музыка Штрауса стали частью моей обыденной жизни. Имея определенный жизненный опыт, я не строил никаких планов на будущее. Мужчине в моем возрасте стоило подумать о браке, но я пока не встретил ни одной женщины, с которой мне бы хотелось связать свою жизнь. Венские дамы казались мне слишком расчетливыми, а одинокие туристки под словом любовь, как правило, подразумевали сексуальные приключения. Я не всегда отказывал им, и бывало так, что я просыпался на измятой кровати в гостиничном номере, так и не спросив, как звали мою случайную спутницу. В тот памятный майский день я показывал туристам из России дом Хундервассера[2 - Дом Хундертвассера, – жилой дом в Вене, Австрия. Здание отличается «холмистой» этажностью, крыша покрыта почвой с кустарниками и травой. Внутри некоторых комнат-ниш высажены деревья. В доме Хундертвассер воплотил свои идеалы искусства и красоты. Пестрый фасад дополняют разные по величине и форме окна, мозаика и орнаменты из цветных глазурованных плиток.]. Весенний дождь, с самого утра поливающий Вену, прекратился, и выглянуло солнце. Группа оживилась, и на меня посыпался град самых разнообразных вопросов. – А когда этот Худерн Вассер его построил? – Фриденсрайх Хундервассер, так будет точнее. Он построил этот дом в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году совместно с архитектором Йозефом Кравиной. – Там внутри все такое же кривое? – Да. Все лестницы и полы в доме неровные, а углы закруглены. Подразумевается, что это лесные полянки и горные тропинки. На все горизонтальные плоскости высажены растения. А ещё на стенах есть отпечатки рук строителей – их они оставили по просьбе архитектора. – А мы пойдем в дом? – Нет. Там внутри расположены офисы и частные квартиры. Рекомендую посетить вам «деревню Хундервассера», – я показал рукой на пестрое строение напротив знаменитого дома, – там можно увидеть картины мастера, и купить различные сувениры. – А туалет там есть? – Это главная достопримечательность деревни. Он расположен в подвальной части здания. Такого туалета вы, скорее всего, не видели! – Я там был уже. Это гнусная обдираловка, а туалет там платный! – возмущенно сказал один из мужчин. – В ста метрах прямо на улице есть бесплатный туалет, – и я указал направление. – Как я его найду? – А там по-русски написано. Группа устремилась в магазинчик, но на улице осталась одинокая молодая шатенка в обтягивающих джинсах и откровенной розовой кофте. Эта женщина показалась мне интересной. Описать ее, используя для этого обычные слова, было бы нелегко. У нее была грация прирожденной танцовщицы, темные брови, длинные ресницы, и чистая атласная кожа, чуть тронутая загаром. Фигура ее была безукоризненной. Густые темные волосы были уложены в высокую прическу, открывающую изящную шею, а в глазах, чем-то напоминающих глаза газели, вспыхивали веселые искорки, которые как бы намекали, что за ангельской внешностью этой дамы может скрываться весьма страстная натура. Возмущенный мужчина ушел, и женщина тут же подошла ко мне, обволакивая меня запахом дорогих духов. Декольте охотницы выглядело возбуждающе. И почему я не замечал эту особу? – подумал я, – наверное, до сих пор на ней был дождевик. – Вена, – чудесный город, – сказала женщина, – вы давно работаете здесь? У незнакомки было своеобразное произношение. Я подумал, что ее юные годы, скорее всего, прошли на юге России, где-нибудь в Ставропольском крае. – Мне тоже нравится этот город, – уклончиво сказал я, – но сейчас у нас нет времени говорить об этом. – Вы русский? – Нет, я из Словакии! – Но вы прекрасно говорите на русском! – Я когда-то учился в России, – тут я даже не солгал. – Вас, кажется, Петром зовут? – моя собеседница щедро улыбнулась. Зубки незнакомки оказались белыми, как жемчуг, и я отметил, что у нее отличный стоматолог. – Петр, – это на русском. Меня зовут Бонта. Питер Бонта! Пока я обменивался со своей собеседницей любезностями, большая часть группы вышла из «деревни», и на меня снова посыпались вопросы. – Эй, Бонда! – внезапно раздался у моего уха грубый мужской голос, – жрать хочется, просто брюхо подводит. Ты обещал нам венский шницель, и пиво «цептер». – Zipfer[3 - Zipfer, – сорт пива.], наверное? – Да, какая разница! – Все собрались? – я поднял над головой зонтик в качестве ориентира, – хорошо, идем к нашему автобусу! – Меня зовут Эстер! Надеюсь, что мы с вами скоро встретимся! – с этими словами загадочная дама сунула мне в руку листочек, вырванный из блокнота, затем грациозно отступила назад, и затерялась среди туристов. При посадке в автобус Эстер я не увидел. Пересчитав по головам всех пассажиров, я на всякий случай провел перекличку, и внезапно понял, что странная незнакомка не имеет к моей группе никакого отношения. Я отвез туристов на Картнер-штрассе. Они с аппетитом поедали шницели и штрудели, а я прочитал записочку, которая еще пахла дорогими духами. Вечером меня ждали в отеле Vienna Classic Hotel. Вот, и отлично! – подумал я. Предложенное место было удобно расположено на Пратер-штрассе, неподалеку от известного парка, и как раз на моей линии метро. Окончив работу, я захватил с собой бутылочку белого вина «Wei?burgunder» и отправился в гости. Поприветствовав портье, я поднялся в номер, расположенный в конце коридора. На двери висела табличка с английской надписью: «Не беспокоить». Я подумал о том, что моя новая знакомая обладает похвальной предусмотрительностью, и постучал в дверь. – Заходите, Питер, открыто! – приятный мелодичный голос с мягким акцентом не мог принадлежать никому, кроме Эстер. Когда я вошел, дверь резко захлопнулась. Номер был таким просторным, что при желании в нем можно было играть в футбол. Слева от зашторенного окна стоял круглый столик и два кресла, а справа, у изголовья широкой кровати, сидела хозяйка номера, одетая в прозрачный халат из розового шелка. В ее руке красовался огромный черный пистолет, и отверстие его глушителя смотрело мне в лицо. Можно было бросить в женщину бутылку и попытаться отнять у нее оружие, но такие действия не представлялись мне разумными, ведь позади меня стоял человек, который захлопнул дверь. Нетрудно было предположить, что он тоже вооружен. – Добрая встреча! – с иронией отметил я. – Стой, где стоишь, – от приветливого тона хозяйки номера не осталось и тени. Мое прошлое протянуло свою руку сквозь время, и не имело особенного значения, кто именно меня выследил. Я потерял все. Теперь у меня не будет ни надежного пристанища, ни денег, ни работы, которой я добился с большим трудом. Более того, у меня не будет даже имени, которое можно написать на могильной плите! Внезапное осознание ситуации наполнило меня ледяным спокойствием. Умирать мне следовало быстро, но, по возможности, с достоинством. Я поставил бутылку на ламинированный пол, и вежливо сказал: – Это хорошее вино, и будет жаль, если оно разобьется! Кстати, хочу поинтересоваться, вас действительно зовут Эстер, или ваше настоящее имя Мата Хари? – Жалкий позер, – презрительно сказала женщина, – я вижу, что ты сейчас в штаны наложишь от страха. Руки за голову, быстро! – Мое воспитание не позволяет мне грубить дамам, – подбоченившись, сказал я, – но ручаюсь, что у такой подлой сучки, как ты, попросту не хватит духа нажать на курок! В ответ на мои слова рука женщины чуть-чуть дрогнула: – Ты ответишь за эти слова, подонок! – Эстер, не поддавайся на провокации! – мужской голос, громко прозвучавший за моей спиной, показался мне до боли знакомым. – А ты, Питер, не делай резких движений, и вынь, пожалуйста, большие пальцы из карманов, – насмешливо продолжал голос, обращаясь уже ко мне, – сейчас не время позировать…. Положи руки на затылок! Нам надо поговорить. Пройди в левый угол, медленно повернись, и сядь на пол. Так нам всем будет спокойнее! «На пол», как бы ни так! По пути в указанное место, я развернул носком ботинка попавшееся на пути кресло, и уселся на него, закинув ногу за ногу. Возле двери, стоял именно тот, о ком я подумал. Никакого оружия в руках Миши не было, и я позволил себе опустить руки вниз. Убивать меня прямо сейчас, похоже, не собирались. – Какой сюрприз! – с издевкой в голосе сказал я, переходя на русский язык, – герр Шапкин, собственной персоной! – Да, Петя, это я! – мой бывший подельник не обратил на мои насмешки никакого внимания, – и я снова собираюсь сделать тебе интересное предложение. – А если я откажусь? – Тогда я буду вынужден тебя ликвидировать. – И это говорит человек, которого я спас от смерти! – Положим, тут мы квиты, – рассудительно заявил Миша, а вот из-за твоего бегства у меня были большие неприятности. Но я не имею против тебя ничего личного, несмотря на твое предательство. И я уговорил наше руководство дать тебе еще один шанс…. – Какое еще предательство? – я возмущенно перебил речь своего собеседника. – У нас есть сведения, что те люди, на которых ты работал до нас, привезли жесткий диск с информацией в Москву. Не зря же ваш контр-адмирал вдруг стал одним из советников президента. – Это невозможно, ведь я уничтожил все материалы! – Не вижу причины, по которой я должен тебе верить, Петя. Впрочем, это дело прошлое. Наши люди тоже сумели достать требуемые материалы. Мы нашли альтернативный путь, и все вопросы были благополучно разрешены. Ты уже заметил изменения в политическом курсе России? – Я политикой не интересуюсь.… Как вы нашли меня? – Место твоего пребывания не являлось для нас тайной. Я сам выдал тебе паспорт, или ты забыл об этом? Зная твое новое имя, найти тебя не составило труда. – Почему же вы так долго не появлялись? – Мы знали, что через некоторое время ты можешь пригодиться, – усмехнулся Миша, – и теперь это время настало. Если ты сумеешь выполнить наше несложное задание, ты будешь прощен, а на твой банковский счет ляжет сто тысяч евро. – А если я не справлюсь? – Тогда деньги тебе больше никогда не понадобятся. – Ты не боишься, что я сбегу? – Разве ты видишь в этом какой-нибудь смысл? – снова усмехнулся Миша, – ты, Петя, находишься на таком коротком поводке, что можешь надеяться только на меня. Или ты еще не понял, что я твой ангел-хранитель? – Скорее повелитель мух[4 - «Повелитель мух» – Вельзевул, (ивр. ???? ???????? – Бааль-Зевув, «повелитель мух») – в христианских представлениях – один из злых духов.]! – фыркнул я. – Оказывается, ты теперь разбираешься, не только в искусстве, но и в ветхом завете, – заметил мой собеседник. – В последние годы мне удалось восполнить некоторые пробелы в образовании, – ехидно сказал я. – Так в чем же будет состоять ваше несложное задание? – Значит, ты согласен? – А куда мне деваться? – огрызнулся я. – Слышу голос разума. Но не будем торопить события, – с этими словами Миша поднял с пола принесенную мной бутылку, и обратился к своей напарнице, – Эстер, спрячь оружие, и приготовь бокалы. Я хочу выпить за наше дальнейшее сотрудничество! – А зачем этот дурацкий спектакль с пистолетом? – привычно доставая из кармана нож сомелье[5 - Нож сомелье, – разновидность штопора, который снабжен ножом для срезания колпачков и имеет два желобка на разной высоте для удобного извлечения пробки.], поинтересовался я у своего собеседника. – Для убедительности, Петя. Люди часто бывают непредсказуемыми, а ты человек вспыльчивый, мог и в драку полезть! – рассудительно сказал Миша. – Разве я не прав? Демонстрация силы закончилась. Возле гардероба щелкнули кнопки цифрового замка. Сняв со ствола глушитель, Эстер спрятала пистолет в сейф для документов. Когда женщина походила мимо нас, полы кружевного халата разлетелись в стороны, и я успел заметить ее обнаженное бедро. Эта картинка внезапно всколыхнула во мне волну желания. Странно устроена человеческая натура! Мне надо было думать о своем спасении, а я думал о сексе с женщиной, которая запросто могла убить меня. Любовь и смерть всегда идут рука об руку, – сейчас эта мысль даже не казалась мне банальной! Миша уселся в кресло напротив меня, а Эстер присела на край кровати, демонстративно запахнув свой халатик. Я разлил вино в бокалы, стоящие на столе. Обычно в номерах подобных отелей бывает два бокала, но здесь их было три. Я подумал о том, что хозяева готовились к встрече со мной, педантично продумав даже мельчайшие детали, значит, на бегство надеяться было нечего. Что ж посмотрим, что они предложат! Мы выпили за сотрудничество, по-европейски, не чокаясь. – Хорошее вино. У тебя отменный вкус! – сказал мой заново обретенный коллега. – А теперь давай обсудим детали твоего задания. В конце недели ты вылетишь в Москву в качестве туриста, вместе с женой. Убедительные объяснения своего отсутствия здесь придумаешь сам! – У меня нет жены, – удивился я. – С этого момента уже есть! – и Миша кивнул головой в сторону кровати, где расположилась Эстер с бокалом вина в руке, – только не забудь, что во время вашей командировки твою жену будут звать Лаурой! – А она не превратится в жабу? – с насмешкой спросил я. Вместо ответа женщина неожиданно скорчила физиономию, и показала мне язык, а Миша невозмутимо сказал: – Это будет зависеть от твоего поведения! – на лице его не было ни тени улыбки. – Теперь слушай меня внимательно, – сказал Миша, – нас интересует Хасанов Анзор Альбертович, гражданин России, родившийся в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, в городе Сыктывкар. Это типичный представитель российской олигархии. Юрист по образованию, бывший разведчик и дипломат, начал заниматься банковским бизнесом в девяностые годы, заработав первые деньги на перепродаже акций. По нашим расчетам сумма его состояния составляет более трех миллиардов долларов, – на лице моего собеседника появилась недобрая усмешка: – У нас есть непроверенные сведения о том, что олигарх имел отношение к незаконной торговле оружием для террористических группировок. Кроме того, множество слухов связывает его имя с незаконной приватизацией и уклонением от уплаты налогов, но подтверждений причастности к этим делам Хасанова нет, и не было. Вполне возможно, что отсутствие показаний против него связано с тем, что олигарх частенько ездит на рыбалку вместе с генеральным прокурором, и считается одним из его лучших друзей еще со студенческих времен! Ты слушаешь меня? Я кивнул головой. – Хасанов образован, обаятелен, хитер. У него своя служба безопасности, укомплектованная бывшими сотрудниками специальных служб. Владеет личным самолетом «Bombardier Challenger350»[6 - «Bombardier Challenger350», – пассажирский самолёт повышенной комфортабельности, служит в деловой авиации для трансконтинентальных перелётов. Выпускается канадской компанией «Bombardier Aerospace».]. Семьи нет. Гурман, любит красивых женщин, дорогие вина, и хорошие сигары. Хобби: охота, путешествия, античная культура и древняя история. Страстный, но не слишком разборчивый, коллекционер. Собирает все предметы искусства, относящиеся к античному периоду. Взяв в руки бокал, Миша сделал большой глоток вина, и продолжил: – Местом проживания Хасанова считается московский район «Серебряный бор», но точный адрес неизвестен. В собственности Анзора Альбертовича имеется пятизвездочный отель в Испании, а также квартиры и дома в России, Италии, Греции, и на острове Тенерифе, где базируется его любимая игрушка, – большая океанская яхта «Laura Belle». С этими словами мой собеседник поставил бокал на столик и внимательно посмотрел мне в глаза: – Ты должен подружиться с Хасановым. Более того, войти в число тех людей, которым он доверяет. Твоей главной задачей будет наблюдение за этим человеком! – Ага, отличный план! – с иронией сказал я, – да, мне к нему на выстрел не подойти, никакая охрана этого не допустит! Умнее вы ничего не могли придумать? – Я вытащил из кармана сигареты и чиркнул зажигалкой. – В этом отеле не курят! – нахмурился мой собеседник. – Да, знаю, но мне надо сосредоточиться, – отрезал я, выпуская сизое облако дыма. Лицо моего собеседника выразило недовольство, но я не обратил на это внимания. – К любому человеку можно найти подход, – с неприязнью глядя на мою сигарету, сказал Миша, – тебя представят Хасанову, как любителя древней истории, который интересуется археологией. – Кто представит? – Мы позаботимся об этом, когда придет время. – Ладно, допустим. Но ты сказал, что Хасанов был разведчиком. Он же без труда вычислит, кто я такой! – удивился я. – А мы не будем ничего выдумывать. Выступишь под собственным именем, внесем лишь небольшую поправку. Для придания тебе солидности, ты будешь не только экскурсоводом, но и внештатным сотрудником Венского музея естествознания. Ты ведь знаешь этот музей? – Да, конечно, – я кивнул головой. – Мы сделаем так, чтобы ты числился в списке внештатных сотрудников. Если кто-нибудь пошлет туда запрос о тебе, ответ будет положительным. – Но я не специалист в вопросах археологии. – Не беда, Хасанов тоже не великий специалист. Никто не потребует от тебя академических знаний. Зато ничто не сближает людей больше, чем общее хобби. Посмотришь его коллекцию, подаришь ему парочку интересных артефактов, и дело пойдет. Дейла Карнеги читал? – Читал когда-то. – Вот и действуй, как там написано, только не переборщи. – Где я возьму эти артефакты? – Мы подберем что-нибудь любопытное, когда понадобится, – Миша перевел дух и потянулся к бутылке, чтобы подлить себе вина. – Богатство Хасанова растет не по дням, а по часам. Обстановка в России благоприятствует сомнительным финансовым операциям, но даже при этих условиях такой рост представляется странным. Это может свидетельствовать о незаконной деятельности олигарха, но нас интересуют вовсе не его капиталы. В последнее время Хасанов увлекся политикой и его влияние среди оппозиции быстро усиливается. В случае перемены курса государства этот миллионер может занять достаточно высокие позиции, и нам хочется иметь эффективные рычаги для воздействия на него. – С чего это ты взял, что государственный курс может измениться? – спросил я. – Недовольство в стране растет. Наследники олигархов становятся все богаче, а основная масса населения нищает. Проблему неравенства нельзя решить, пытаясь перевести внимание народа на внешнеполитические проблемы страны. Мы рассчитываем, что скоро в России наступит порог, за которым может последовать социальный взрыв, – сказал Миша. – У вас есть мудрая поговорка, о том, что сани надо готовить летом, а телегу зимой. Мы следуем именно такому принципу. Нас интересуют все, что можно узнать. Незаконная деятельность, деловые партнеры, маршруты передвижения, тайные страстишки, бреши в системе охраны, места пребывания, и подходы к ним. На сбор информации должно уйти не более месяца. – А что будет, когда я соберу этот материал? – Ты передашь Хасанову наше предложение о сотрудничестве. – А если он откажется? – Будет принято другое решение. Знать о наших интересах никто не должен. После этих слов мои дурные предположения укрепились. Миша явно что-то недоговаривал. Это «другое» вполне может оказаться для меня неприятным сюрпризом, где мне придется выбирать между Сциллой и Харибдой[7 - Сцилла и Харибда, – морские чудища из древнегреческой мифологии.]. Подумав об этом, я усмехнулся. Предателем я уже числился, а теперь мне предстояло примерить на себя роль провокатора и шантажиста, а может быть, и наемного убийцы. При этом мой собеседник уверен, что альтернативы у меня нет. Но так ли это? Может быть, из расставленных сетей можно вырваться? У меня будет время на сбор материала, и я вполне могу попробовать удрать в какую-нибудь страну в Латинской Америке, и тогда меня не то, что Моссад, даже черти не отыщут… Но, как мне избавиться от опеки Эстер? Увидев, что я закурил еще одну сигарету, мой собеседник укоризненно покачал головой. Я подумал о том, что фарисейство пустило в него глубокие корни. Миша способен совершить преступление, но его от души возмущают малейшие отклонения от общепринятого поведения. – Миша, а почему бы мне не поехать одному? – спросил я, – если на моей шее будет висеть женщина, то это сильно ограничит мои оперативные возможности. – Не говори глупостей! Эстер опытный агент. Она знает несколько языков, включая арабский, водит вертолет, стреляет из всех видов оружия, и знакома с рукопашным боем. На Эстер возложены такие обязанности, как связь, финансирование операций, а так же специфические операции по добыче информации. Все решения вы будете принимать совместно, но в острых ситуациях последнее слово будет принадлежать ей. Я посмотрел на Эстер, и моей голове всплыли сказанные Мишей слова. «Специфические операции по добыче информации» – это обозначало, что этой красивой шатенке придется ложиться в постель со всеми мужчинами, которые этой информацией обладают. Я почувствовал прилив раздражения, – меня будет контролировать не кто-нибудь, а опытная шлюха! – У тебя есть ко мне вопросы? – спросил Миша. – Пока нет, но, вероятно, будут позднее. – Ясно. Завтра купишь туристическую путевку на двоих. Мне пора уходить. Встретимся завтра, в это же время. И не забудьте обсудить с Эстер все детали вашего путешествия. Bis dann![8 - Bis dann!, – Пока! (нем.)] Глава 2. Дежавю Миша ушел, и мы оказались наедине с Эстер. Как же быстро все произошло! – подумалось мне, – еще сегодня утром все было хорошо и спокойно, а сейчас моя налаженная жизнь в одно мгновение обрушилась в пропасть. И при этом я так и не понял, как, и для какой цели меня собираются использовать. Я неприязненно посмотрел на хозяйку номера, невозмутимо восседающую на краю кровати. Не обращая на меня внимания, Эстер готовилась ко сну. Со вздохом облегчения она вытащила из головы заколки, и ее ухоженные волосы сразу же рассыпались по плечам. С распущенными волосами женщина выглядела гораздо интереснее и моложе. Медуза-Горгона[9 - Медуза-Горгона, – мифический персонаж древней Греции, женщина со змеями вместо волос. Любой смертный, посмотревший на нее, обращался в камень.]… Фурия с лицом ангела. Как я буду выполнять Мишино задание, если я ненавижу ее уже сейчас? – думал я. – Время позднее, – тихо сказала Эстер, – мне кажется, что тебе пора уходить! Я и сам понимал это, но накопившаяся во мне злость требовала выхода. – А мне некуда торопится, – нагло заявил я, – выпить у тебя есть? К моему удивлению, вместо того, чтобы прогнать меня, женщина вытащила из шкафа початую бутылку. Поставив ее на столик, Эстер вернулась на свое место, и от скуки начала теребить пульт от кондиционера. Я украдкой посмотрел в ее сторону. Туго завязанный на талии Эстер пояс ослаб, и шелковая ткань халата потихоньку расползалась в стороны, обнажая колени и точеную грудь женщины, но она не замечала этого. Залпом я выпил полстакана. Это был Kirschwasser[10 - Kirschwasser, – вишневый шнапс.]. Странно, я всегда любил его из-за вишневого привкуса, а этот напиток показался мне горьковатым. Впрочем, какая разница! Я налил себе еще полстакана. Проглотив добавочную порцию, я удовлетворенно закурил. – Ты собираешься выпить всю бутылку? – удивленно спросила Эстер, поправляя прическу. От этого движения халат распахнулся еще шире, щедро открывая ее грудь. – Почему бы и нет, – сказал я, с некоторым удивлением ощущая, как во мне растет горячая волна похоти, в которой не было ни намека на нежность. Мне хотелось смять эту женщину, придавить к кровати, и причинить ей боль. В конце концов, она обыкновенная шлюха, так зачем мне отказываться от своих желаний? – я затянулся сигаретой, и уже без стеснения начал рассматривать фигуру сидящей передо мной женщины. Заметив мой горящий взгляд, Эстер испуганно вытянулась и запахнула на груди халат. Ее колени вздрогнули, сжались, и, не выдержав напряжения, медленно разошлись. Пылающий во мне огонь сладострастия отозвался на это движение жаркой вспышкой, и я вздрогнул от возникшего напряжения в чреслах. Сейчас эта смазливая бабенка пожалеет, что угрожала мне пистолетом! – я бросил недокуренную сигарету в пустой стакан, и тяжело поднялся с кресла, расстегивая ремень на своих джинсах. – Не вздумай этого делать. Питер, пожалуйста, не надо! Я повалил Эстер на кровать. Женщина отчаянно сопротивлялась, сжимая ноги, но это только разжигало пылающий во мне огонь. В меня вселился какой-то бес, и я удвоил усилия, разорвав ее нижнее белье. Преодолевая последнее сопротивление женщины, мое колено проскользнуло по внутренней стороне ее бедер. Ноги Эстер беспомощно разжались, я развел их в стороны и сразу же вошел в нее. Эстер перестала сопротивляться, и даже попыталась поцеловать меня. Но я вовсе не собирался доставить ей удовольствие, и проделал с ней все то, что обычно показывают в самых низкопробных порнофильмах. Проснувшись, я почувствовал, что у меня болит голова, и не сразу понял, где я. Может быть, все вчерашнее было кошмарным сном? – я лелеял эту надежду, пока из ванной комнаты не вышла Эстер. Она успела нанести на лицо косметику. На женщине был черный кружевной пеньюар, в котором ее фигура выглядела весьма эффектно. Заметив, что я открыл глаза, Эстер приветливо улыбнулась мне: – Как тебе спалось, милый? – интонация ее голоса выглядела абсолютно естественной, а вид был таким свежим и непорочным, что я внезапно устыдился вчерашнего поступка. – Все в порядке, только голова побаливает, как с похмелья, и свет глаза режет! – Такое часто случается после виагры, – засмеялась женщина. – Какой еще виагры, Эстер? – удивился я. – После сегодняшней ночи ты можешь звать меня Лаурой, – проказливая улыбка не сходила с ее хорошенькой мордашки, – теперь я твоя законная жена! До меня постепенно начал доходить истинный смысл произошедшего. Я вспомнил слова Миши, сказанные в адрес своей напарницы: «Эстер опытный агент. Она знает несколько языков, включая арабский, водит вертолет, прекрасно стреляет из всех видов оружия, и знакома с рукопашным боем». Какого я свалял дурака! – думал я, оглядывая помещение в поисках видеокамеры, и вскоре обнаружил ее. Миниатюрная камера имела вид невинного технологического выступа на кондиционере, из чего следовало, что она включается простым нажатием на его пульт. Мне стало ясно, что Миша нарочно оставил меня наедине с Эстер, и она напоила меня шнапсом с Виагрой. Ни один из ее поступков, или жестов, не был случайным, напротив, это была тщательно подготовленная постановка, спектакль, целью которого являлась компрометирующая меня видеосъемка. Если эта сцена будет предъявлена в суде, доказать мою невиновность будет невозможно! – Зачем вы это сделали, Эстер? – Мы не хотим причинить тебе вред, но нам надо было подстраховаться. Обычная практика… Не расстраивайся, Питер! Ты был настоящим сексуальным гигантом! Мы сняли отличный фильм, который ты с удовольствием будешь смотреть, когда состаришься. Но если это видео тебе не понравится, мы всегда можем переснять его…. – Нет уж, спасибо! – пробурчал я. Тягостное ощущение вины прошло, а заодно я почему-то перестал сердиться на свою собеседницу. То, что она делала, было нелегкой работой, а я всегда уважал профессионалов. А еще у Эстер было неплохое чувство юмора! – Тебе надо принять пару таблеток, а потом мы пойдем покупать путевки – деловито сказала Эстер, – но сначала надо позавтракать. Неподалеку есть местечко, где варят отменный кофе. И, пожалуйста, называй меня Лаурой! – Мне не очень нравится это имя. Я буду звать тебя Лорой, так пойдет? – Отлично, пусть будет Лора! – с этими словами улыбающаяся Эстер протянула мне стакан, в котором шипел растворявшийся в воде аспирин. Позавтракав в кафе неподалеку от отеля, мы отправились в туристическую фирму. На работе проблем не возникло. Мои коллеги охотно согласились провести экскурсии, о которых я успел договориться, а причины, по которым я беру отпуск в разгар сезона, их не очень-то интересовали. Оставалось предупредить соседа. Вечером я постучался в комнату к Таммету. Оставив ему деньги для оплаты своей доли квартиры, я, без всякой задней мысли, объяснил Ульрику, что хочу отдохнуть, и уезжаю в отпуск. – Ты поедешь к морю? – спросил он. – Нет, я собираюсь посетить Москву! – И долго ты там будешь? – Думаю, что около месяца. – Большой у тебя отпуск. Мне такого никогда не дадут, – засмеялся Ульрик. – А ты не боишься русских коммунистов? – Говорят, что там это уже не в моде! – отшутился я. Психологическое напряжение, сыграло со мной забавную шутку. Закрывая дверь соседа, я задержался в коридоре, и до меня донесся отрывок телефонного разговора. Таммет рассказывал кому-то о моем отъезде. На секунду мне почудилось, что он говорит по-русски, и я замер на месте, как камень. К счастью, я вовремя вспомнил, что в эстонском языке много слов, схожих с русскими, а Ульрик вскоре снова заговорил по-немецки. Из подслушанного случайно разговора я понял, что он хочет пригласить к себе какую-то девчонку на время моего отсутствия, и успокоился. Я сделал кое-какие покупки, и мои приготовления к отъезду были закончены. Предстоящий отлет взволновал меня больше, чем я ожидал. Мысли о том, что я попаду в родные места, которых я не видел больше трех лет, были тревожными и радостными одновременно, поэтому я нервничал, как подросток перед первым свиданием. Самолет А-321 австрийских авиалиний приземлился в Шереметьево в начале второго по Московскому времени. Мы прошли паспортный контроль, после чего встречающая сторона доставила нас в город. Наш пятизвездочный отель, название которого можно было перевезти с английского, как «Четыре сезона», к моему удивлению, оказался заново отстроенной гостиницей «Москва». Огромный номер, расположенный на девятом этаже, поражал своей роскошью. Две двуспальные кровати органично вписывались в интерьер, ванна и двойная раковина были отделаны мрамором, а окна открывали вид на Кремль и Александровский сад, за которым виднелся золоченый купол храма Христа Спасителя. – Я не могла себе представить, насколько здесь красиво, – по-немецки заявила Эстер, выходя из ванной комнаты после утреннего туалета. – А ты ожидала увидеть возле кремля балалаечников с медведями? – усмехнулся я. К моему удивлению, Эстер заявила, что хочет поехать на обзорную экскурсию, чтобы иметь представление о городе. – Я не хочу на нее ехать, – заявил я. – Дорогой, ты, как всегда, хочешь испортить мне настроение, – подмигнув мне, неожиданно взвинченным тоном заявила Эстер, – когда мы с тобой ездили в Интерлакен[11 - Интерлакен, – город в Швейцарии], ты тоже не хотел подниматься на гору «Шильтхорн»[12 - Шильтхорн, – гора в Бернских Альпах. Высота 2970 м. Эта гора знаменита тем, что здесь снимался фильм о Джеймсе Бонде «На секретной службе ее Величества».], но потом тебе понравилось! Что ты будешь делать без меня, опять напьешься, как свинья? – ее раздраженный тон совершенно не соответствовал выражению лица. Артистка! – на немецком языке такой выговор выглядел весьма впечатляюще. Вначале я слегка удивился сказанному Эстер, а потом сообразил, что она права. Если, не дай бог, в номере окажется подслушивающее устройство, то наша миссия может окончиться, так и не начавшись. На данном этапе это не входило в мои намерения, – план моего бегства еще не был разработан. – Хорошо, Лора, – заявил я, помигивая в ответ, – мы сделаем так, как ты хочешь! – Пойдем, посмотрим, что дают на завтрак в этом отеле! – продолжила диалог Эстер. – Как скажешь, дорогая! Указаний от Миши пока не поступало. Мы с Эстер съездили на обзорную экскурсию по Москве, посетили «Третьяковку» и Кремль, и купили набор матрешек с лицами российских политиков. Моя свежеиспеченная «жена» вела себя, как заправская туристка, и, по-видимому, чувствовала себя в своей тарелке, чего было нельзя сказать обо мне. На третий день нам с Эстер предстояло ехать в музей изобразительных искусств на Волхонке. Сидя за ужином на террасе уличного кафе, я заявил своей спутнице, что вместо этого хочу съездить на разведку с тем, чтобы осмотреть дачу Хасанова, и настроиться на выполнение задания. Эстер не возражала против такого решения. «Серебряный Бор», – это заповедный уголок города, расположенный на покрытом соснами острове посреди Москвы-реки. С берегом его соединяет единственный мост, построенный заключенными еще во времена «Гулага». Для проезда в этот уникальный район нужен специальный пропуск, но пешком сюда можно пройти запросто, – прекрасный лесопарк и песчаные пляжи острова открыты всем желающим. Еще с царских времен этот район стал традиционным местом проживания так называемой элиты. Вековые сосны, повзрослевшие еще до того, как строительство Хорошевского канала превратило Серебряный Бор в остров, помнят таких знаменитостей, как Федор Шаляпин, и архитектор Щусев. В советские времена список именитых персон расширился. В разные времена здесь уживались противоречивые герои революции: Берия, Бухарин, Тухачевский, Блюхер. Перед тем, как окончательно и бесповоротно переехать в «Горки», проживал здесь и больной вождь мирового пролетариата. Времена менялись. До того как пустить себе пулю в лоб, здесь жили министр внутренних дел Николай Щелоков с женой Светланой Владимировной, и один из руководителей неудавшегося государственного переворота Борис Пуго. Когда рухнула советская власть, в Серебряном бору моментально появились новые хозяева, – всесильные олигархи, присвоившие себе природные богатства страны. Многие из обитателей этого удивительного района причастны к тайнам российского государства, и о многих из них хотят странные слухи. Но какие бы события не происходили в многострадальной России, неизменным остается лишь одно. На здешних дачах течет совсем другая жизнь, недосягаемая для простых смертных. Я считал себя коренным москвичом, но вскоре выяснилось, что я плохо представляю себе Серебряный Бор, так не похожий на другие районы столицы. Здесь было много деревьев, но совсем не было магазинов. Безлюдные улочки со старинными водоразборными колонками, напоминали проезды провинциального городка. Большинство новых особняков было окружено высокими заборами, увидеть за которыми хоть что-то было невозможно. Редкие пешеходы не могли ответить на мои вопросы, а остановить с расспросами проезжавший мимо джип с мигалкой было равносильно провалу. В итоге посещение Серебряного бора не добавило к имеющейся у меня информации ни капли, и московский адрес Хасанова так и остался для меня неизвестным. Ну, что же, отрицательный результат тоже результат! – подумал я. Возвращаться в отель до вечера не имело смысла. Погода была отличной, вывески на русском языке радовали взгляд, и я решил прогуляться по городу, в котором не был так долго. В районе «Октябрьского поля» сносили последние пятиэтажки, что заставило меня вспомнить о моем московском жилище. – Может быть, мой дом тоже снесли? – приступ ностальгии внезапно оказался сильным. Добравшись до «Сокола», я сел на метро и поехал на свою окраину города, которая неожиданно для меня оказалось весьма ухоженной. В каждом дворе имелись нарядные детские площадки, а на подстриженных газонах росли цветы, – местные власти всерьез взялись за обустройство подведомственных территорий. Моя пятиэтажка была цела. Обуреваемый противоречивыми чувствами, я вошел в подъезд. Здесь ничего не изменилось. Треснутые и немытые стекла в перекосившихся от времени рамах, исписанные подростками стены, и неистребимый кошачий запах. Я медленно поднялся на пятый этаж. В моей бывшей квартире была установлена стальная дверь. Кто знает, какие перемены могли произойти здесь? – подумал я, нажимая кнопку звонка. Дверь не открывалась, и я нажал на звонок еще раз. За дверью явно слышались какие-то звуки, но никто и не думал открывать ее. Я забарабанил по двери кулаком. Стук был такой, что от него должна была проснуться половина подъезда. Это возымело результат, глазок двери потемнел, а из-за двери послышался гортанный мужской голос. – Э, зачем стучишь? Здесь никто нэт! – Мне нужна Алина! – громко сказал я. – Кто нужна? – Алина! – Алимов уже уехаль домой. Болше никто нэт! Дверь так и не открылась. Я подумал о том, что за годы моего отсутствия могло случиться многое, и неудивительно, что в нашей коммуналке живут другие, незнакомые мне, люди. Не следовало мне сюда приезжать, зачем бередить старое? – подумав об этом, я вышел на улицу. Во время своей прогулки я изрядно проголодался, поэтому решил перекусить. Я вспомнил, что хороший кофе варили в уличной забегаловке с поэтическим названием «Гюльнара», где я частенько завтракал, и направился в ее сторону. В тот момент такой вариант казался мне вполне разумным. С одной стороны я был знаком с хозяином кафе лично, что гарантировало мне качество обслуживания, а с другой он никак не мог знать о приключившейся со мной истории. Правда, с тех пор, как я поел там в последний раз, прошло изрядное время. Кафе могло закрыться, или переехать в другое место, но я все же надеялся, что ничего не изменилось. Огибая угол своего дома, я внезапно столкнулся с Глебом. Мой бывший сосед по квартире пребывал в жалком состоянии, и у него, как всегда, не было денег, чтобы опохмелиться. – А мне сказали, что ты уехал насовсем! – удивился Глеб. – Кто тебе это сказал? – Алина, кто ж еще… – Как она? – спросил я, стараясь сделать голос равнодушным. – А что девчонке сделается? Работает, учится в педагогическом. Права получила. На той неделе шикарную «тачку» купила, японскую! – Замуж не вышла? – Нет! – и Глеб резко сменил тему, – слушай, ты можешь одолжить мне тысячу до получки? – голос моего собеседника стал заискивающим, – видит бог, я отдам! – Держи! – я достал из портмоне тысячу и протянул ее Глебу, – можешь не отдавать эти деньги, только не говори Алине, что ты меня видел, ясно? – Две тысячи, и считай, что я уже забыл об этом! – Ладно, – согласился я, доставая еще одну купюру, – но ты меня не видел! – Договорились, начальник! Довольный Глеб двинулся в сторону супермаркета, а я направил свои стопы в противоположном направлении. Хорошо знакомое мне кафе неожиданно оказалось пиццерией, и носило гордое, но несколько несоответствующее масштабу заведения имя, – «Верона». Под неоновой надписью с названием кафе, затейливой вязью было выведено: «настоящая итальянская пицца и паста». Интерьер кафе тоже изменился. Была отремонтирована барная стойка, возле которой появились высокие сидения, сменились скатерти и стулья. Со стены исчез большой жидкокристаллический экран, которым когда-то гордился хозяин кафе. Вместо него в стены были встроены колонки, из которых лились неторопливые джазовые мелодии. На стене заведения висели литографии с изображениями Рима, Неаполя, Милана, и Флоренции. Осмотревшись, я с облегчением обнаружил, что, несмотря на видимые перемены, хозяин не изменил своим привычкам. Плотного телосложения азербайджанец по имени Намиг, как и раньше, находился неподалеку от стойки. – Здравствуй, Намиг-мирза! – улыбаясь, сказал я. – Здравствуй, Петя, здравствуй, дорогой! Мне было приятно, что Намиг помнит меня. Я уселся на место, с которого можно было наблюдать за входом в кафе, и привычным жестом вытащил сигареты. Щелкнув зажигалкой, я с наслаждением выпустил клуб дыма. – Не кури здесь, пожалуйста! – сказал Намиг, и моя сигарета застряла на полпути. Что случилось, Намиг? – удивился я, – раньше ты не возражал против этого! – Э, дорогой, извини, но давно ты у нас не был. Такие штрафы стали большие! – Я понял, – сказал я с досадой. – Ладно, давай, как всегда! – У нас уже нет азербайджанской кухни. Что ты хочешь, пиццу, или макароны? Я попросил принести пасту карбонара и кофе. Сидя в ожидании заказа, я впервые испытал то, что называется чувством дежавю. Я вернулся в обстановку, которая была привычной и непривычной одновременно, и моей голове все смешалось. Побег из Москвы, Швейцария, Австрия, Миша, Эстер, новое задание, – все, что произошло со мной за два пошедших года, казалось мне даже не странным, а абсолютно нереальным. Мой заказ задерживался. Я вышел на улицу, чтобы выкурить сигарету. Место для курения было оборудовано метрах в десяти от входа, и мне пришлось отойти в сторону. Минут через пять к кафе подъехала машина. Это была черная «Toyota Land Cruiser». Двери резко распахнулись, и два парня в спортивных костюмах ринулись в кафе. Можно было предположить, что они проголодались, но помповые ружья в их руках красноречиво опровергали такое предположение. Мне стало ясно, что пообедать не получится. – Сейчас они разнесут все заведение! – отстраненно подумал я. – бедный Намиг! Наверное, он не сумел договориться с «крышей». Из кафе послышался выстрел, и сразу же послышался звон разбитого стекла. Мне следовало покинуть это место, как можно быстрее. Я затянулся сигаретой в последний раз, и увидел картину, которую никогда не смогу забыть. Один из нападающих вытащил на крыльцо молодую официантку в мини-юбке. До смерти напуганная, она имела жалкий вид. Бандит ткнул ее кулаком в лицо, и девушка немедленно указала ему на меня. – Да, вот же он! – сказала она, размазывая по лицу текущую из носа кровь. Такого я не ожидал. Отбросив сигарету, я рванулся с места, что было мочи. – Стоять на месте, волк позорный! Интересно, в каком кино этот придурок слышал такое выражение? – подумал я. Но времени для размышлений у меня не было. Раздался выстрел, и просвистевшая мимо картечь больно обожгла мне ухо. Водитель «Тойоты» завел мотор, и машина тронулась вслед за мной. Я понял, что бежать по улице бесполезно. Бандитов мог остановить случайный передвижной пост патрульной службы, но надеяться на это было глупо, да и мне не стоило связываться с полицией. Следовало поменять тактику, и я рванулся в глубину жилого комплекса, не обращая внимания на ажурные заборчики, газоны, и клумбы с цветами. Вдогонку мне прозвучало еще несколько выстрелов, но расстояние между мной и моими преследователями увеличилось, и ни один из них не попал в цель. Скоро бандиты перестали стрелять. Я петлял по дворам, словно очумевший заяц, а вдогонку мне неслись комментарии случайных прохожих: – Совсем обнаглели, сволочи! – Это же детская площадка! – Смотри, кино снимают! – А камера где? – На лбу у него экшен-камера, маленькая такая… – Теперь все кино так снимают, понял, темнота! Я начал уставать. Мне было некуда деться, и мои преследователи знали об этом. После того, как я сделал несколько неудачных поворотов, дистанция начала сокращаться, и бандиты прижали меня к оживленному шоссе. Выскочив на проезжую часть, я сумел проскочить между возмущенно сигналящими автомобилями все четыре полосы, и даже перебрался через разделяющее дорогу заграждение, но вторая половина пути оказалась неудачной. Раздался душераздирающий визг тормозов. Небольшой серебристой машине без номера, несущейся на меня в среднем ряду, не хватило расстояния для того, чтобы остановиться, и ее капот сильно ударил меня по ногам. Когда я упал, молодая женщина в цветном сарафане, сидевшая за рулем, выскочила из машины, и склонилась надо мной. Порыв ветра на секунду приподнял широкий подол ее юбки, и я успел разглядеть под ним стройные ноги. Пепельно-серые волосы женщины упали ей на лицо, и я не смог увидеть его. – Вам плохо? – Я бы не сказал, что хорошо! – стараясь не выругаться, сказал я. Странное ощущение, – голос женщины казался мне очень знакомым. – Боже мой! Петр, ты? – ее голос дрогнул, и я понял, с кем разговариваю. Это была Алина, моя бывшая соседка по коммунальной квартире. – Здравствуй, радость моя! – стараясь улыбнуться, сказал я. – Я ждала тебя, – на глаза Алины навернулись слезы. – Вот уж не думала, что наша встреча произойдет именно так! Автомобили, идущие позади, сердито сигналили, перестраиваясь на соседнюю полосу, но никто из них не остановился. Тем временем, на другой стороне дороги появились бандиты. Бежать через шоссе они не рискнули, и снова уселись в «Тойоту». Не обращая внимания на сигналы возмущенных водителей, черная машина резко вклинилась в левый ряд, чтобы добраться до ближайшего разворота. – Кости-то целы? – спросила Алина, размазывая по щекам предательскую влагу. – Пустяки, все в порядке. – Ты же сказал, что плохо. И на щеке у тебя кровь! – Меня преследуют бандиты. Скоро они будут здесь! Не задавая лишних вопросов, Алина помогла мне подняться и сесть в машину. Это оказался «Hyundai Accent», с ручной коробкой передач. Алина нажала на газ, и машина тронулась с места – Куда ехать? – на этот вопрос я не мог ответить, но сейчас это было неважно. – Мне надо оторваться от погони, – заявил я, растирая ушибленное бедро. Алина выжала педаль до отказа, и машина рванулась вперед. Это было более чем своевременно. Повернув голову назад, я заметил, что черная «Тойота» нагоняет нас. Впереди загорелся предупреждающий свет светофора. Все машины начали тормозить, но Алина не сбавила скорость. Маленький «Хендай» нагло нырнул в узкий просвет между рядами. Ободрав борт одного из автомобилей, и потеряв зеркало, мы проскочили на красный свет, оказавшись в центре перекрестка. Не теряя ни секунды, моя спутница резко крутанула руль влево, и нажала на тормоза. Шины отчаянно завизжали. Нашу машину занесло, и она оказалась задом наперед. Алина снова дала газ, и мы рванулись в ту сторону, откуда приехали, разогнав на «зебре» напуганных пешеходов. «Тойота» попыталась повторить опасный маневр, но опоздала, и застряла посреди перекрестка, окруженная плотным потоком машин. – Где ты научилась так водить? – изумленный мастерством Алины, спросил я. – Тебе понравилось? – на лице Алины появилась озорная улыбка, – я рада этому. Это мое хобби. Скоро полтора года, как я вожу машину, и как оказалось у меня есть кое-какие способности. Внезапно взвыла полицейская сирена. Мы избавились от бандитов, но теперь у нас на хвосте висела полиция. – Серебристый «хундай», без номерных знаков, немедленно остановитесь! – загремел голос усиленный динамиками полицейского автомобиля. – Приказываю вам остановиться! Алина резко свернула в боковую улицу, но полицейская «Хонда» не отставала. Такое преследование не сулило нам ничего хорошего. Автомобиль без номеров могли перехватить в любом месте. Полицейская машина начала обгонять нас с тем, чтобы прижать к обочине. В этот момент моя спутница сделала крутой поворот направо. Проскочив в узкий проезд между припаркованными машинами, «Хундай» с грохотом перепрыгнул через дорожный бордюр, и понесся мимо бесконечного ряда автомобилей, скучающих на стоянке вдоль длинного жилого дома. Сзади снова взвыла сирена, – в результате нашего маневра полицейские слегка отстали. Увидев в ряду автомобилей свободное место, Алина дала задний ход и ловко припарковалась между ними. – Пригнись, чтобы нас не увидели! Я немедленно выполнил эту команду. Наш маневр остался незамеченным, и полицейская «Хонда» пронеслась мимо. Когда затих звук сирены, мы проехали несколько дворовых территорий, и оказались возле выстроенных в линию кирпичных гаражей. – Вот мы и дома, – сказала Алина, – как хорошо, что я не успела поставить на машину новые номера! Мы загнали машину в гараж, и вылезли из машины. Помещение неожиданно оказалось достаточно просторным. Пока Алина запирала ворота, я с любопытством огляделся по сторонам. А куда ведет эта лестница, на крышу? – спросил я, показывая на железную винтовую лестницу в углу помещения. – Здесь есть второй этаж, – заулыбалась Алина, – там у меня личный кабинет. – Хочешь посмотреть? Кивком я выразил согласие. Поднявшись по узкой лестнице, я увидел самую настоящую комнату с низким потолком и небольшим пластиковым окном в торце. Под окном был расположен старый письменный стол, приютивший на своей груди настольную лампу и ноутбук, а у стены стояла застеленная покрывалом раскладушка. Вдоль стен, обшитых вагонкой, на старых стульях разместилась небольшая электроплитка и чайник. В дальнем углу рядом с лестницей имелся и небольшой холодильник. Картину дополняли полки с книгами, и уже знакомая мне репродукция с изображением замка Нейшванштайн, перевезенная из комнаты Алины. – Ничего себе, – удивленно сказал я, – это же настоящие хоромы! – Тебе понравилось? – Да! Садись сюда, – показала на старый стул Алина, – он еще достаточно крепкий. Моя собеседница достала из сумочки пачку влажных салфеток и заботливо оттерла засохшую кровь с моего лица. – Жить буду? – усмехнулся я. – Ничего особенного, просто несколько царапин, надо их продезинфицировать, и следить, чтобы они не воспалились! Заверив девушку в том, что сделаю это обязательно, я решил сменить тему разговора: – Спасибо, Алина! Гараж у тебя просто замечательный, такого я еще не видел! – Тебе понравилось? В последнее время я чаще ночую тут, чем дома. Ладно, я что-то разболталась, кофе хочешь? – снова улыбнулась девушка. – Это было бы очень кстати! – А дома что, Глеб совсем распоясался? – прихлебывая растворимый кофе из большой фарфоровой кружки, спросил я. – Нет, его кроме выпивки ничего не интересует. Год назад твою комнату передали новому жильцу. Недолго думая, он поселился у любовницы, и стал сдавать ее внаем. Все было ничего, до тех пор, пока он не пустил в нее несколько гастарбайтеров, то ли с Кавказа, то ли из Средней Азии. С тех пор там житья не стало. На кухню не войдешь, а про туалет с ванной, я уж и не говорю. Я бы продала эту комнату, но мне нельзя терять регистрацию. Сдать ее тоже нельзя. Все квартиросъемщики убегают сразу, как только увидят потенциальных соседей! А здесь мне никто не мешает, и машина всегда рядом. Правда, я не знаю, как тут будет зимой, но что-нибудь придумаю. Электрический обогреватель куплю, наверное, его мощности для этой комнаты хватит. Внизу, за занавеской возле задней стены, есть биотуалет и умывальник, но нет душа, и эту проблему решить гораздо сложнее. Пока мне приходится мыться на работе! – А как ты купила гараж? – поинтересовался я у девушки. – Такой замечательный гараж должен стоить гораздо дороже машины. – Мне неожиданно досталось от покойной тетки приличное наследство, и старая «Лада – шестерка» в придачу. На квартиру мне денег не хватило, зато подвернулся этот гараж. А на новую машину я уже заработала сама, – гордо сказала моя собеседница, – то есть она, конечно, подержанная, но пробег всего-навсего сорок тысяч километров. – Спасибо за кофе, замечательный напиток! – я поставил пустую кружку на стол, и внезапно наступила напряженная тишина. – Я что-то расхвасталась, – лицо Алины внезапно порозовело. Она опустила свой взгляд, и начала разглаживать на бедрах складки своего сарафана. Я был достаточно опытен для того, чтобы понять, что может обозначать такой жест, но не собирался позволять себе ничего лишнего. Алина явно ждала от меня проявления инициативы, но мне не следовало подавать девчонке несбыточные надежды. – А куда делась твоя старая машина? – спросил я, прогоняя долгую паузу и с трудом отрываясь от созерцания стройных ног своей собеседницы. – Не выдержала бесконечного ремонта после моих экспериментов, – засмеялась Алина, – один раз я даже участвовала на ней в ралли. Это было непросто, «шестерку» пришлось переделывать и форсировать ее двигатель. – Я смотрю, ты стала большим специалистом по автомобилям, – шутливо сказал я. – Ну, я не сама этим занималась, мне друзья помогли! – Хорошо, когда есть друзья! – неожиданно я почувствовал укол ревности. Девушка, которая занимается автоспортом, не может обойтись без помощи квалифицированных специалистов, а они в большинстве своем являются мужчинами. И наверняка у Алины кто-то есть! – взяв себя в руки, я постарался отогнать от себя неуместные мысли, но их поток не останавливался: В конце концов, кто я такой, чтобы вмешиваться в личную жизнь этой девушки? И если у нее есть парень, то это не мое дело… Но я должен быть благодарен Алине за то, что она сегодня меня спасла. Как выразить это? Оставить девушке денег? Она так воспитана, что может посчитать это оскорблением… Предложить ей свою дружбу? Но дружить со мной для Алины куда опаснее, чем держать дома королевскую кобру! Лучшее, что я могу для нее сделать, – это незамедлительно убраться отсюда. – Спасибо за все, что ты для меня сделала, Алина! К сожалению, сейчас мне пора уходить, – с этими словами я поднялся с места. Услышав мои слова, девушка изменилась в лице, а ее большие глаза увлажнились. – Так быстро? – Так надо! – криво улыбаясь, сказал я. Мне вовсе не хотелось уходить. – Нет, так не надо, – горячо заявила Алина, – когда-то я сделала глупость, отпустив тебя. Больше это не повторится! – Алина, – сказал я, пытаясь быть мягким и убедительным одновременно, – дорога, которую я выбрал, слишком извилиста. Контакты со мной могут оказаться для тебя достаточно опасными! – Это не главное, – перебила меня девушка. Ее упругая грудь начала вздыматься от волнения, и я против своей воли отметил, что под сарафаном у Алины нет лифчика. Девушка сделала шаг ко мне навстречу. – Я всегда любила только тебя, – вот главное! – сказала Алина, прижимаясь ко мне. Я поцеловал ее, а что еще оставалось сделать? Моя память внезапно раздвоилась. Когда-то давно я уже обнимал и целовал Алину. Страстно желая ее, и испытывая к ней нежность, которую я никогда не чувствовал по отношению к другим женщинам, в тот день я все же сбежал от девушки. На этот раз мне это не удалось. Алина, и правда, не собиралась меня отпускать. Не отрываясь от моих губ, она не стала дожидаться моей активности. Ее мягкие руки проникли под мою рубашку, и ниже. При мысли о том, что у девчонки были опытные учителя, я чуть не задохнулся от ярости, но это только усилило мое желание, и я начал действовать сам. Расстегнув пуговицы сарафана, я начал целовать ее нежную грудь. Мои руки проникли под подол девушки, и ее невесомые трусики упали на пол. Ловко переступив через них, Алина толкнула меня на раскладушку и уселась на меня сверху. Отступать было некуда. Мы бурно любили друг друга не один час, едва не разломав узкую раскладушку, а потом Алина уютно устроилась на моей груди, и мы задремали. Под вечер нас разбудил мой мобильник. Я дотянулся до джинсов, но телефона там не нашел. Мелодия, вырвавшаяся на свободу, становилась все более громкой, и Алина без труда узнала ее: O, du lieber Augustin, Augustin, Augustin, O, du lieber Augustin, Alles ist hin! Geld ist hin, Mensch ist hin, Alles hin, Augustin. O, du lieber Augustin, Alles ist hin.[13 - 13.«Ах, мой милый Августин», – известная в Европе со средних веков песенка о пьянице, который выжил во время эпидемии чумы,. С с 1770 года мелодию песни вызванивали куранты Московского Кремля. Любопытно, что в 1770 году в Москве началась эпидемия чумы, достигшая своего апогея к 1771году.] – Почему ты выбрал для телефона именно этот рингтон? Мой мобильник почему-то оказался под раскладушкой. Нащупав его, я нажал на кнопку телефона. В тихую комнату сразу ворвался раздраженный голос Эстер. Говорила она, естественно, по-немецки. – Дорогой, где ты пропадаешь? Осваиваешь московские пивные, или засел у очередной шлюхи? Сегодня вечером мы идем на аукцион, и думаю, что ты будешь сильно огорчен, если пропустишь его. Через час я жду тебя в баре отеля, там, где мы были вчера! – Я приеду через два часа, но не раньше, дорогая! – коротко сказал я, от всей души надеясь, что Алина учит в своем университете любой язык, кроме немецкого, но, к сожалению, ошибся. – У тебя есть другая женщина? – приподняв голову, и обиженно глядя мне в глаза, спросила девушка. – Она немка, и считает меня шлюхой, да? – Видишь ли, Алина… – случайно повторив слова из популярного когда-то советского телесериала, я почувствовал себя полным идиотом. – Не надо оправдываться, я поняла, – заявила девушка, поднимаясь с раскладушки и приводя в порядок запутавшиеся волосы, – но почему ты об этом сразу не сказал? – Она мне не жена, точнее не настоящая жена. И я с ней не сплю, – сказал я, взяв себя в руки, – вот она, действительно, настоящая профессионалка. Шлюха, из тех, которые носят платья с открытой спиной, и пистолет на бедре. В данный момент я вынужден работать вместе с ней! Алина уставилась на меня округлившимися глазами. Внезапно я почувствовал себя виноватым, и рассердился на самого себя. Желая оправдаться в глазах этой девчонки, я проболтался, и теперь мне придется давать ей объяснения. – Ты спросила, почему на моем мобильнике стоит такая мелодия. А какую еще мелодию мог выбрать любитель пива и шнапса? – сердито сказал я. – По легенде, я путешествующий вместе с женой австрийский пьяница, – с этими словами я поднялся с жалобно скрипнувшей раскладушки, и натянул на себя джинсы и футболку, – и меня зовут Бонта. Питер Бонта, к вашим услугам! – Ты работаешь на иностранную разведку? – Я не предатель, но рассказать тебе больше я не имею права, – твердо сказал я. – И твоя жизнь подвергается опасности? От кого ты убегал сегодня? – Это не имеет отношения к моей работе. Обычные грабители, которые хотели обобрать иностранца, – по глазам Алины я видел, что она мне не верит, и добавил для вящей убедительности, – я сам в этом виноват! Не надо было вытаскивать в ресторане свой бумажник. Не рассказывать же мне молодой девушке о том, что моей главной целью является простое стремление выбраться из липкой паутины, в которой я запутался, и что я сам не знаю, на кого работаю. – А пистолет у тебя есть? – хитро прищурилась Алина. – Нет. Я занимаюсь аналитической работой, – я поразился собственной лжи. – Странно, но я тебе верю. – А до того не верила? – Я боялась, что ты бандит! – И ты смогла полюбить бандита? – удивился я. – Сердцу не прикажешь! Алина хотела подвезти меня до метро, но я отказался от этого, заявив, что возьму такси. Ее машина была поцарапана, и на ней по-прежнему не было номеров. Было бы верхом неосторожности выезжать на улицы города с такими приметами. – В здешних гаражах есть специалисты, которые быстро отремонтируют твой автомобиль? – Есть, и даже не один! – сказала Алина. По ее лицу было заметно, что вопрос ремонта сейчас занимает ее меньше всего. – Обещай мне не выезжать в город, пока не поставишь на машину номера, – сказал я, вытаскивая из кармана бумажник, – и поменяй бампер. Я слышал, как он хрустел, когда мы наехали на бордюр, – и я выложил на стол четыре бумажки по пятьсот евро. – Здесь слишком много, – смутилась моя собеседница. – Может случиться так, что мне понадобится твое умение водить машину. В этом случае она должна быть в порядке, договорились? – этот аргумент оказался убедительным. В свою очередь Алина положила в карман моей рубашки листок из блокнота. – Почтешь потом, – прошептала она. На прощанье я крепко поцеловал девушку, и, не мешкая, зашагал к ближайшей станции метро. Вытащив из кармана листочек, я увидел на нем номер телефона и надпись: «Я всегда буду любить только тебя! Алина». Я разорвал бумажку на мелкие клочки, которые быстро унес ветер, и ускорил шаги. В те дни мне даже не приходило в голову, что мои передвижения можно отследить через мобильный телефон. Меня занимал другой вопрос: кто мог организовать нападение на меня в том месте, где я мог ожидать его менее всего? Для моих теперешних хозяев это было лишено смысла, и я сделал вывод о том, что это кто-то из тех же людей, которые пытались убить меня три года назад. Произошедшее было актом мести, за мои опрометчивые действия в прошлом.[14 - Эти события подробно изложены в повести «Ловушка для фотографа»] Но как они меня выследили? Наиболее вероятным представлялось то, что меня выдал человек, хорошо знающий мои привычки, и любимые места. Наверняка, это был Глеб, готовый пойти на все за лишнюю бутылку водки. Мне пришлось признать, что посетив свое бывшее жилище, я совершил глупую ошибку. В городе оставались те, кто желал моей смерти, и мне не стоило дергать за усы спящего зверя. Вряд ли эти люди сумеют найти Петра Сидорова под маской австрийского туриста, но как быть с Алиной? Впрочем, если я действительно люблю эту девушку, то ей лучше навсегда позабыть о моем существовании. Глава 3. Виннету-драное ухо Для выхода в свет Эстер приготовила открытое вишневое платье, отделанное черными кружевами, и натянула на себя длинные кружевные перчатки. Не были забыты и духи, – пахло от нее умопомрачительно. Жаль, что у меня не хватило времени проверить, носит ли она пистолет на правом бедре! Аукцион «Гелиос», расположенный неподалеку от Белорусского вокзала, на первом этаже обычного жилого дома, не представлял ничего особенного. На стенах висели картины неизвестных мне мастеров, а в конце длинного зала со стеклянными витринами, демонстрирующими антикварные предметы, предназначенные для аукциона, было смонтировано невысокое возвышение, на котором располагался стол аукциониста. Когда мы с Эстер мы зарегистрировались, помощники аукциониста уже заканчивали расставлять мягкие офисные стулья. При появлении в зале моей спутницы, эта работа замедлилась, а ряды кресел немного искривились. Но, как и подобает настоящей даме, Эстер не заметила впечатления, произведенного ей на этих мальчишек. Разглядывая в витринах различные монеты и безделушки, я прислушивался к разговорам посетителей. Их своеобразный жаргон был мне непонятен. Исправить это следовало немедленно. – Сейчас я чувствую себя, как последний дурак, – тихонько обратился я к своей спутнице, – что такое лоты? И чем они отличаются от стрингов? – В этом нет ничего сложного, – улыбнулась Эстер. – Лот, – это единица купли-продажи во время торгов. Размеру лота соответствует определённый объём товара. Обычно лот состоит из одного или нескольких однородных по качеству предметов, вещей. Каждому лоту присваивается порядковый номер, а в ходе торга устанавливается аукционная цена. Несколько лотов, обладающих одинаковыми показателями качества, образуют так стринги. Из каждого лота, или стринга выбирают образец, который выставляется в специальном зале для осмотра. – А я думал, что все предметы продают по одному. – Тогда лот состоит из одного предмета. – На эти лоты мы и смотрим? Но, тут же нет ничего интересного, – удивился я. – Да, ты тут прав, – уже не заботясь о том, чтобы не быть услышанной, сообщила мне Эстер, – до настоящих аукционов, таких как Sotheby’s, или Christie’s, русским далеко, как до Марса. Но жена Гюнтера говорил мне, что на распродажах антиквариата в Москве встречаются прелюбопытные вещицы! – Наверное, раз на раз не приходится, – сказал я, удивляясь фантазии собеседницы. – Извините, что вмешиваюсь, но я случайно услышал ваш разговор. Вы позволите мне вмешаться? – это был довольно упитанный господин, средних лет, одетый в дорогой, но несколько мешковатый костюм и туфли из кожи крокодила. Его полное лицо лоснилось, а сам он почему-то показался мне таким липким, что у меня появилась уверенность, что об него можно запачкаться. А может, мне просто не понравился его запах. В целом мне даже нравится мужские ароматы от «Christian Dior», но зачем же выливать на себя целый флакон? – Будьте любезны! – улыбка Эстер была неподражаема. – Конечно же, этот аукцион не дотягивает до уровня роскошных распродаж лучших домов Европы, но он интересен своей неожиданностью. Здесь можно недорого купить такие раритеты, за которые на Sotheby’s охотно отдадут миллионы. Поверьте, я специалист, и знаю, о чем говорю! — его немецкий был почти безупречен, но в нем чувствовался восточный диалект. Это сразу навело меня на мысль о том, что мой собеседник учил немецкий язык уже давно. Как раз в момент активного сотрудничества «КГБ»[15 - «КГБ» – Комитет Государственной безопасности СССР. Основными функциями КГБ были внешняя разведка, контрразведка, оперативно-розыскная деятельность, охрана государственной границы СССР, охрана руководителей КПСС и Правительства СССР, организация и обеспечение правительственной связи, а также борьба с национализмом, инакомыслием, преступностью и антисоветской деятельностью.] и «ШТАЗИ»[16 - «ШТАЗИ», – Тайная полиция, разведка, и контрразведка бывшей ГДР.]. Я постарался убедить себя в том, что все это глупости. Может быть, этот тип просто учился в Берлине? – И какие же это предметы? – стараясь выглядеть заинтересованным, спросил я. – Например, в прошлый раз я почти за бесценок купил набор тончайшего китайского фарфора династии Мин. Вас интересует китайский фарфор? – Китайский фарфор великолепен, но нельзя объять необъятное. В основном я увлекаюсь предметами Античного искусства! – сказал я. – У вас большая коллекция? – Увы, не очень. Но я стараюсь пополнить ее! – Хотите посмотреть каталог аукциона? – Вы купили его здесь? – Нет. Его надо заказывать заранее. – Извините, – сказал я, – мне нечасто приходится посещать такие места. – А как же вы пополняете свою коллекцию? – удивился незнакомец. По глазам Эстер я понял, что допустил промах, и попытался увернуться от ответа. – У меня есть свои источники, – как можно более веско, сказал я. Стулья были расставлены, и аукционист занял свое место, прервав нашу беседу. Посадочных мест было немного, около восьмидесяти, а посетителей было и того меньше, не более сорока человек, в основном мужчины пожилого и среднего возраста. Я отметил, что все присутствующие одеты достаточно просто, и по внешнему виду было никак нельзя определить их социальный статус. Когда мы усаживались, незнакомец оказался рядом с Эстер, и я совершенно не удивился этому. Та наживка, на которую эта ловкая куртизанка ловила свою добычу, была проверена веками, и легко оттесняла любовь к антиквариату на второе место. Аукционист, приятный на вид молодой человек, с бабочкой на шее, представился присутствующим и торжественно огласил: – Лот номер один; коллекция монет Российской империи тысяча восемьсот восемьдесят третьего года. Двенадцать монет различного достоинства в хорошей степени сохранности! Начальная цена сто тысяч рублей! – Сто пятьдесят тысяч, – раз! – и молоток аукциониста ударил по деревянному отбойнику. – Сто пятьдесят тысяч! Кто больше? – Двести тысяч, – раз! Двести тысяч, – два! – азартно выкрикнул аукционист, – есть триста тысяч, мадам! Триста тысяч, – раз! Триста тысяч, – два! Триста пятьдесят тысяч! На огромном жидкокристаллическом табло позади аукциониста появилось изображение коллекции, и непрерывно увеличивающаяся цена. Пятьсот тысяч! – последовал куртуазный поклон в сторону того, кто предложил эту сумму. – Пятьсот тысяч, – раз! Пятьсот пятьдесят тысяч, – раз! Кто больше? Шестьсот тысяч! Монеты меня не интересовали, но я с удовольствием наблюдал за работой аукциониста. Он казался настоящим мастером своего дела! Коллекция перешла к покупателю за сумму в семьсот тысяч рублей. Скоро мне стало скучно, и в этот момент я заметил, что в зале происходит ротация; одни посетители уходят, другие приходят. Это навело меня на мысль о том, что аукцион можно безболезненно покинуть. Все самое любопытное я уже увидел, и оставаться здесь не было никакого смысла. Я поднялся с места, и дотронулся до плеча женщины, с любопытством рассматривающей каталог, принадлежащий нашему соседу. – Ты куда, дорогой? – предостерегающе подняла брови Эстер, и я понял, что мне придется остаться до конца аукциона. – Извини, дорогая! Мне надо выйти в комнату для мужчин, – сказал я. Я вышел на улицу и не спеша выкурил сигарету. Когда я вернулся, на экране позади аукциониста высвечивался новый лот, – набор обеденной посуды, изготовленный на фабрике Кузнецова. Перелистав отложенный в сторону каталог, я выяснил то, что должен был знать в самом начале. Сегодня распродавалась коллекция антиквара, которую продавали его нетерпеливые наследники. За фарфором должны были последовать картины и гравюры, а также антикварный секретер, и серебряные часы самого антиквара, изготовленные в начале девятнадцатого века. Внезапно я заметил на одной из страниц интересную фотографию. Это был снимок мраморной статуэтки, – красивой девушки с букетом цветов, сидящей на большом камне. Глаза девушки были прикрыты, а выражение лица было невеселым, возможно из-за того, что у статуэтки была отбита часть подставки. Статуэтка была небольшой. Об этом можно было судить по спичечной коробке, добавленной на снимок для понимания масштаба. Я бы никогда не обратил внимания на эту фигурку, если бы она не имела потрясающего сходства с Алиной. Справка гласила: лот номер двадцать один. Девушка с цветами. Мастер неизвестен, предположительно Северная Италия, конец девятнадцатого века. Начальная цена десять тысяч рублей. Когда торг дошел до этого номера, я напрягся, и за секунду до счета три, добавил за этот кусочек мрамора десять тысяч. В итоге фигурка обошлась мне в пятьдесят тысяч. – Поздравляю вас с удачной покупкой, – сказал мне наш словоохотливый сосед, кося одним глазом на черное кружево, окружающее декольте Эстер, – я просто восхищен вашим вкусом! Сделав этот сомнительный комплимент, он сощурился, как сытый кот, и я был несколько удивлен, что не услышал нутряного мурчания. К этому времени пахучий любитель фарфора надоел мне настолько, что я испытывал сильное желание дать ему в ухо, но поскольку в тот момент я был законопослушным австрийским гражданином, мне пришлось сдержаться. Аукцион закончился. Оставив на кресле кусок картонки, с выданным мне номером, я успел позабыть о своем приобретении, но мне напомнил об этом помощник аукциониста. Увидев его, я вытащил из кармана из нагрудного кармана бумажник. – Вы хотите оплатить покупку сейчас, мьсе? – улыбнулся он. – Я хочу забрать ее прямо сейчас, – сердито сказал я, – заверните ее в бумажку! – Разумеется, мы упакуем ее, – вежливо сказал молодой человек, – я надеюсь, мсье, что вы помните, что кроме покупки вам надо заплатить комиссионные. Тринадцать процентов! – Я помню об этом! – дополнительная задержка не способствовала улучшению моего настроения. Я забрал свою статуэтку, и присоединился к своей ненастоящей жене. К моему удивлению, наш говорливый собеседник не торопился покидать нас. – Позвольте представиться, – заявил он, – Лев Аркадьевич Мильчин, историк, эксперт в области антиквариата. Эстер мило улыбнулась и протянула ему руку, затянутую в перчатку. Эксперт незамедлительно облобызал ее влажными губами, и я впервые подумал о том, что перчатки на руках женщин не прихоть, а суровая дань необходимости. – Бонта, – сказал я, перебарывая себя, и протягивая руку для рукопожатия, – Питер Бонта, научный сотрудник Венского музея естествознания. Руки эксперта и впрямь были липкими, и я с трудом удержался от того, чтобы не вытереть ладонь носовым платком. Мне не терпелось распрощаться со случайным знакомым, но Эстер почему-то не торопилась закончить светскую беседу. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/boris-borisovich-pyankov/lovushka-dlya-fotografa-2-detektivnaya-povest/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Rot-Wei?-Rot-Karte, – вид на жительство в Австрии. Карта дает возможность квалифицированным специалистам получить доступ к австрийскому рынку труда. 2 Дом Хундертвассера, – жилой дом в Вене, Австрия. Здание отличается «холмистой» этажностью, крыша покрыта почвой с кустарниками и травой. Внутри некоторых комнат-ниш высажены деревья. В доме Хундертвассер воплотил свои идеалы искусства и красоты. Пестрый фасад дополняют разные по величине и форме окна, мозаика и орнаменты из цветных глазурованных плиток. 3 Zipfer, – сорт пива. 4 «Повелитель мух» – Вельзевул, (ивр. ???? ???????? – Бааль-Зевув, «повелитель мух») – в христианских представлениях – один из злых духов. 5 Нож сомелье, – разновидность штопора, который снабжен ножом для срезания колпачков и имеет два желобка на разной высоте для удобного извлечения пробки. 6 «Bombardier Challenger350», – пассажирский самолёт повышенной комфортабельности, служит в деловой авиации для трансконтинентальных перелётов. Выпускается канадской компанией «Bombardier Aerospace». 7 Сцилла и Харибда, – морские чудища из древнегреческой мифологии. 8 Bis dann!, – Пока! (нем.) 9 Медуза-Горгона, – мифический персонаж древней Греции, женщина со змеями вместо волос. Любой смертный, посмотревший на нее, обращался в камень. 10 Kirschwasser, – вишневый шнапс. 11 Интерлакен, – город в Швейцарии 12 Шильтхорн, – гора в Бернских Альпах. Высота 2970 м. Эта гора знаменита тем, что здесь снимался фильм о Джеймсе Бонде «На секретной службе ее Величества». 13 13.«Ах, мой милый Августин», – известная в Европе со средних веков песенка о пьянице, который выжил во время эпидемии чумы,. С с 1770 года мелодию песни вызванивали куранты Московского Кремля. Любопытно, что в 1770 году в Москве началась эпидемия чумы, достигшая своего апогея к 1771году. 14 Эти события подробно изложены в повести «Ловушка для фотографа» 15 «КГБ» – Комитет Государственной безопасности СССР. Основными функциями КГБ были внешняя разведка, контрразведка, оперативно-розыскная деятельность, охрана государственной границы СССР, охрана руководителей КПСС и Правительства СССР, организация и обеспечение правительственной связи, а также борьба с национализмом, инакомыслием, преступностью и антисоветской деятельностью. 16 «ШТАЗИ», – Тайная полиция, разведка, и контрразведка бывшей ГДР.