В пятницу вечером, после восьми…

В пятницу вечером, после восьми… Нино Гугунишвили Молодой журналистке Таше срочно нужны новая мечта, перемены, ну, и может быть, совсем немножечко чуда. Ведь ей ужасно надоели занятия пилатесом, она никогда не практиковала йогу, у неё нет даже водительских прав. С приступами всё чаще накатывающей меланхолии она пытается бороться при помощи нескольких бокалов Мартини, проводя одинокие вечера, уютно устроившись на диване у телевизора в компании своего лабрадора – Гриффина, изредка вылезая на встречи с подругами по – пятницам, предпочтительнее после восьми. Привыкшая к своей однообразной и скучной жизни Таша, совершенно не подозревает о том, что прозвучавший обычным, ничего не обещающим зимним вечером телефонный звонок, перевернёт всё вокруг неё с ног на голову… Нино Гугунишвили В пятницу вечером, после восьми… Посвящаю моему отцу Благодарю всех, кто верил с самого начала, что из всей этой истории что-то получится и особенно моих друзей Лику Чичинадзе и Майю Агиашвили за поддержку и все те вечера пятницы, которые мы проводили вместе. Без них, этой книги могло и не быть. Глава 1 Балтазар Хемиш проснулся с утра в плохом настроении. Моросил дождь, было сыро, пасмурно и противно. Cо вчерашнего вечера у него побаливала голова. Его нервная молодая помощница Кларисса и директор отдела моды Хлое, раскладывали на столе макет следующего номера журнала. Кларисса явно его немного побаивалась, и его кота Балтимора тоже. На ней был какой-то несуразный плащ и почему-то забрызганные грязью боты. Заголовок – «Признания неромантичной богини» – попался Балтазару на глаза. Заголовок ему не понравился. Каким-то он был неестественным. Эта затея с иностранными авторами в своем журнале, ему казалась заведомо проигрышной, непопулярной и несвоевременной. А все из-за этой упертой Лиз, его заместителя. Как вобьет себе что-то в голову, не выбьешь. Сопротивление бесполезно. Балтазар и так давно уже сожалел, что вообще ввязался в этот проект, с глянцем, который неизвестно еще когда окупится, а акционеры холдинга только и ждут, чтобы вытурить его с поста главного редактора. – Кларисса, будь добра – четко выговорил он, – не забудь, еще раз предупредить всех, про совещание вечером, разошли всем римайндеры. Кларисса быстро взглянула на него, и моргнула. Ей хотелось, побыстрей выйти из этой неуютной комнаты и оставить своего нового босса наедине с чёртовым макетом. Она должна заваривать ему чай, записывать поручения в блокнот и по возможности хорошо выглядеть, но в присутствии Балтазара, ей становилось как-то не по себе, она терялась, и было нечем занять руки. Руки ее всё-время выдавали. – Вам чаю? – спросила она виновато. – Пожалуй, – ответил Балтазар. – Что ж, уже лучше – промелькнуло у Клариссы в голове, и она спешно вышла из комнаты с двумя поручениями насчет рассылки римайндеров и чая. Хлое, все это время, со знанием дела раскладывающая фотографии, как раз наоборот, выглядела очень даже уверенно, она лишь изредка насмешливо поглядывала на Клариссу и молчала. Через пять минут из комнаты вышла и она, оставив Балтазара наедине с самим собой. Головная боль усиливалась. Он открыл нижний ящик своего письменного стола, и, разорвав обёртку, быстро проглотил таблетку, по привычке не запивая. Кот Балтимор запрыгнул ему на колени. До вечернего совещания оставалось четыре часа. Усевшись поудобнее, Балтазар начал читать материал. Читать было лень, но глаза уже впились в первый абзац печатного текста. «Одна женщина под градусом, это ещё ничего. Вытерпеть можно. Семь подвыпивших женщин субботним вечером это почти что шабаш ведьм. Круглый стол отъявленных сучек. Учтите дорогие мужчины, женщина за рулём это совсем не опасно, и даже женщина со сковородой или утюгом в руках необязательно ударит вас по голове. По крайней мере, она хотя – бы подождёт, пока вы отвернётесь, и только потом с размаху огреет вашу лысину, а брызги крови на кафеле, будет отмывать, каким-то порошком, напевая песенку про милого Августина. Мой вам совет, увидели семь женщин сидящих за столом, и делайте ноги, не оглядываясь на их красивые, умные лица. Бегите что есть мочи! Они же настоящие медузы-горгоны! Вы, я уверена, слышали, о пресловутой женской зависти? Зависть вкупе с ревностью это то, на что способны только особи женского пола. Вам этого вряд – ли понять, лучше и не пытайтесь, на такие страсти вы не способны. Пора уже с этим смирится. У вас такого стимула нет. И скорее всего не будет. Вы не сможете понять, что для нас значит, встретить в самый неподходящий момент знакомую, у которой на ухоженном лице написано, как она довольна, успешна и счастлива, и в постели у неё каждый вечер настоящая происходит Кама Сутра. Даже новое модное пальто выдаёт и излучает уверенность в завтрашнем дне, этой богини любви. А знаете, что такое досадное поражение? Глубоко ошибаетесь, если полагаете, что это сгоревший обед или раскрытая тайна симулированного оргазма. Нет, совсем нет. Поражение, это когда стоишь ты в старых джинсах, а тебе навстречу, не спеша идёт та самая, без пяти минут богиня, и из-за ежедневных занятий йогой, даже не идёт, а парит над тротуаром! Если бы вы вчера вечером подслушали наш долгий разговор, вы бы, дорогие мужчины, испугались. Нет, это слишком мягко сказано, вы бы, наверное, нас пожалели, а потом ужаснулись. У вас бы разболелась голова, подлеченная печень и разыгралась бы язва желудка. Терпеть с непривычки пьяный дамский лепет трудновато. Даже любовь ведьм и сучек надо заслужить. Могу намекнуть, это не трудно, если очень постараться, может и получится, хотя – бы с третьего раза. Методы обольщения можете выбрать сами, пусть здесь у вас будет свобода выбора. Но не слишком обольщайтесь. Не все приёмы действуют, особенно старые. Опоздали Вы. Здесь определённо нужны фантазия и инновационный подход. Без фантазии никак. Могу Вам порекомендовать несколько фильмов для просмотра, чтобы вы поняли, о чём речь. Чтобы направить ваш переутомившийся разум в нужное русло. «Красотка», «Вам Письмо», «Как избавится от парня за десять дней», «Реальная Любовь», «В один прекрасный день». Сериалов осознано, не называю, экономлю ваше драгоценное время. Это для вас перебор. Ещё не хватало, что бы вы уснули в самый ответственный момент, и прошляпили свой шанс увидеть новое, такое сексуальное бельё, в которое мы по случаю облачились. Несмотря на финансовый кризис. Имейте это в виду! На третьем бокале красного вина, дорогие мужчины, обычно начинаются откровения. Куда же делись мальчики, играющие в казаков – разбойников, читающие Фенимора Купера и Марка Твена? Куда они подевались? Их что-то не видно. Причём давно уже. Или это у нас так радикально изменились вкусы и вместо добрых, умных, симпатичных, холёных, успешных представителей мужского пола, нам стали нравится безуспешно пытающиеся справиться со своей затяжной депрессией, со своими комплексами неудачники. Бараны – паразиты, пиявки – кровососы, которым нужно подставить наше сильное, загорело – сексуальное плечо, чтоб они не рассыпались и не закатились под диван или под кровать, как маленькие серебристые ртутные шарики. Теряем форму! Нюх притупился, интуиция заснула беспробудным, летаргическим сном, от укуса мухи цеце! Боевая раскраска глаз, ресниц, щёк и губ, ни хрена не помогает. К чёрту солярий! Враки всё это и ерунда! Пора научится вышивать крестиком, вязать, штопать, гладить и печь узорчатые яблочные пироги, а не смотреть фильмы про любовь. Насмотрелись уже, начитались. Конец фильма. Продолжения не последует. Последуют унылые, однообразные вечера перед телевизором, уход-приход на работу и с работы, редкие вылазки на природу или в опустевший зоопарк с ребёнком, семейные походы в кино, на новый фильм, спешно приуроченный к семейно-уютному празднику Нового Года. Надо отдать им должное. Иногда, продвинутые и хитрые представители мужского пола, нарциссы, влюблённые в неотразимых самих себя, пытаясь заткнуть вечно ноющую вторую половину и хранительницу очага, приглашают их на жизненную киношку, утончённое удовольствие на французский манер, в котором, где-то к середине повествования, появляется знойная рыжая вульгарная девица, охмуряет трудоголика мужа и заделывается ему в любовницы. Вот Вам и долгожданная эротическая сцена на кухонном столе или ещё круче, под столом в офисе. Детали опускаю. Белая, расстёгнутая на первые три пуговицы облегающая сорочка с выпирающим бюстом злой разлучницы, конечно же, присутствует, ну и куда без облегающей чёрной юбки. Персонаж должен быть красочно прописан. Ведь так? Ну, тогда и у попавшего в сети к знойной красавице главного героя, должно быть тоже что-то расстёгнуто, например ширинка. Это вам не детский фильм про Золушку. Кстати, милые дети, оставшиеся на вечер с бабушками и предоставленные самим себе: чтобы вас не обманывали, знайте, Золушка умерла. Утопилась. Принц оказался негодяем, проходимцем и бездельником. На третьем году их совместной супружеской жизни он начал пить, принимать наркотики и с завидным постоянством наведываться в бордели. А бедной Золушке пришлось драить полы и работать в поте лица на трёх работах. Ведь, она дура, любила его без памяти. Так что дети, пускай Вас не обманывают. Долго и счастливо они совсем не жили. О судьбе Белоснежки тоже ничего хорошего, к сожалению, не известно. Оказалось, у неё со своим принцем сексуальная несовместимость, и аллергия на запах его курчавых волос. Размечталась она о групповом сексе с гномами. Так и мечтает с тех пор, а гномы – то, за это время устали ждать и постарели. Отсюда мораль: ловите момент, детки. Стоите обеими кривыми ножками крепко на земле и думайте об обеспеченном будущем. Только о своём. А тому негодяю, который посмеет сказать вам, что вы меркантильная сучка и вышли замуж не по любви, дайте не задумываясь кулаком в глаз, а ещё лучше ножкой с размаху в пах. Лучше уж, милые детки, не читайте вы эти сказки. Займитесь чем – то другим, начинайте учить иностранные языки, например. Они вам больше пригодятся. Да, и компьютер. Без компьютера никак. А то вырастите, и не возьмут вас ни на какую работу. Станете дворниками, а ваш фамильный бизнес перейдёт к кому-то другому. Отчего, конечно же, родители вырвут волосы сначала вам, потом себе. И останется у вас вместо семейного бизнеса, всего – лишь алопеция. Ну, на крайний случай, если вам всё же подсунули этих дурацких книжек, приглядитесь к ведьмам, злодеям и злым, хитрым волшебницам, они нынче в моде. Это они только в книжках такие страшненькие чтобы вас напугать, а в жизни, они писаные красавцы и красавицы, умники и умницы. Вы уж поверьте. Не ревите дети! Индиго вы или нет? Индиго дети знают, что в эпоху постмодерна, концовки бывают разные. Вы сами можете выбрать развитие и окончание истории. Финал, который будет вам больше по душе. Снежинки на ладони, цветы, шоколадки в форме сердечек, поцелуи под дождём и весь этот мармелад – пожалуйста. Нравится? Тогда бегите, просите денег у родителей на билеты, или лучше разбивайте молотком копилки, ваше кино начинается». Балтазар закончил читать статью, отхлебнул остатки чая и позвал Клариссу. Он обычно её звал голосом, нажимать на номер селектора ему не нравилось. – Кларисса, позовите-ка ко мне срочно Лиз. Хотя, не надо. Кларисса вышла, в недоумении. Странный какой-то этот Балтазар, и имя у него тоже странное. Даже кот его, себе на уме. Если он попросит меня этого Балтимора оставить у себя, я не соглашусь. Потеряется ещё! И что же мне тогда делать? Клариссе от перспективы потери кота, стало не по себе. Вспотели руки, и вернулся давно подзабытый вегетативный невроз. Зачем звать Лиз, если вечером всё равно совещание? – подумала она. Лиз – Клариссе не нравилась. Она была слишком другой, из какого-то другого мира, слишком раскрепощённой и немного циничной. И было непонятно, то ли она филигранно флиртовала с Балтазаром, то ли ей было на него наплевать, то ли она его подсиживала. Умозаключения Клариссы прервались, когда Балтазар вышел из своего кабинета, на ходу одевая пальто. – Буду через полтора часа, – бросил он ей и вышел. Балтазар, наконец – то дозвонился до Лиз, говорить, столько, по телефону, сколько, она, ему представлялось непозволительной роскошью. Он даже немного злился, но сейчас, в его голове вертелась идея, и ему было не до злости. – Лиз, как дела? Послушай, где ты нашла этот материал? Умница! Хороший ход! Со следующего месяца начинаем новую колонку – «Записки мужененавистницы» Что? «Записки Ведьмы» тоже ничего, ну, выберем, одно из двух, главное, срочно свяжись с автором. Наплевать что она в другой стране. Мне она нужна здесь. Виза, вид на жительство, ну и разрешение на работу, Ну поищи на Facebook! Давай, действуй, ты ведь бывалая охотница за головами! Узнай электронный адрес, телефон! Не найдёшь, можешь не возвращаться. Не шучу, Пока, до вечера. – Придурок, откуда я ему привезу какую-то девушку! – возмущалась Лиз, щекой придерживая захлопнутый свой старый мобильный телефон, над ней уже все подшучивали, но купить новый, она всё не решалась, не доходили руки. С темпом этого сумасшедшего Балтазара, у неё вообще не было времени ни на что. Она превращалась в яростного трудоголика и ненавидела себя за это. – Пошёл к чёрту! До следующего выпуска, осталось совсем ничего, макет ещё не утверждён, а тут, ещё какого-то новичка устраивать. Позвоню один раз и всё, ну, пошлю письмо по электронной почте и посмотрим. Зачем её привозить, пусть шлёт свои опусы интернетом, дешевле обойдётся! – Потом она слегка успокоилась, пригубила кофе. От кофе, у неё всегда на один тон поднималось настроение. – Ладно, так и быть, может что-то путное и получится. Лёгким, изящным, привычным нажатием на экран, Лиз открыла базу данных, участников нового проекта и всего через несколько минут нашла то, что искала. Там была даже фотография автора незабываемого текста, и все её данные. На вид она выглядела молодо, хотя и была в очках, но причёска у неё была какая-то ужасная. Ничего, подумала Лиз. Причёску исправим! И начала тут же писать письмо, молодой, подающей надежды незнакомке, удивляясь скорости, с которой её пальцы набирали слова. Глава 2 Было ровно половина восьмого вечера. Её время, выгулять Гриффина, двухлетнего пса на ночь. Ещё один обычный вечер обычного дня её обычной жизни подходил к концу. По крайней мере, ей так казалось. Уже по направлению к дому, когда она мысленно поздравила себя с завершением вечерней прогулки без особых эксцессов, она услышала, как в кармане куртки зазвенел мобильный. Чёрт, лучше я не отвечу, – подумала она. Перезвоню потом. Ненавижу разговаривать по телефону во время прогулки. Разговаривая по телефону и одновременно гуляя со своим псом, я становлюсь потенциально опасной для пешеходов. Я могу просто напросто их снести. Её внутренний монолог прервался с третьего на четвёртый звонок. Быстро снять блокировку клавиш было трудно. Да! – прокричала она в трубку, следуя своей привычке громко разговаривать, и сразу же вспомнила мужа – француза ссвоей подруги, который каждый раз с опаской поглядывал в её сторону, услышав рявканье. Ну не любит он громко говорящих экзальтированных девиц и всё тут. Ничего не поделаешь. В трубке послышался незнакомый голос с хрипотцой. – Здравствуйте, это Таша? Секундная пауза. Ей показалось, что плохо слышно. Она прижала трубку к уху правой рукой, лихорадочно начиная соображать, кто ей звонит, пытаясь уловить интонацию. Врала её учительница пения, никакой у неё не абсолютный слух. Если и был, нет его больше. Был да сплыл. Она понимала, что глохнет от волнения, и сердце почему-то начинает колотиться. – Да, это я, – ответила она, и ступила в огромную лужу. Ноги противно промокли. Лужа с асфальта переместилась прямиком в ботинки. – Очень приятно, Таша, продолжал голос, Добрый вечер. Ведь у вас сейчас, мне кажется, вечер? – Точно! Вечер. Вы не ошиблись, Таша могла – бы добавить что, вечер дождливый и ровным счётом ничего не обещающий. Но, интуитивно почувствовав, что её настроением не очень интересуются, а синоптическими деталями вряд ли стоит делиться, она, вовремя остановилась. Этот обмен не нужной информацией, ей немножко действовал на нервы, но было интересно, что будет потом. – Меня зовут Лиз Фостер, и я звоню Вам насчёт вашего участия в проекте у нас в журнале, «Stones» это ведь Вы автор статьи «Признания неромантичной богини»? Видимо её собака решила, что, она должна, ударится, головой об телеграфный или ещё какой-то столб. И ударилась. Больно. Наверно поэтому у неё вылетели из головы все слова кроме одного единственного слова – Да. То есть Yes! Учитывая то, что, разговор происходил на английском языке. Длинные фразы она строить не могла. Ни в уме, ни вербально. Вечерняя прогулка с собакой – это не время для лексикологических изысков. – Да! (Один раз). Да! – Второй раз, поубедительнее, превозмогая ступор и оцепенение произнесла она в ответ. – Ну, так вот, мы бы хотели предложить сотрудничать с нами. Регулярно. Предлагаем Вам стать нашим автором. Вы – же знаете, у нас ежемесячный журнал. Алло, Вы меня слышите, Таша? Вы там? Полный тормоз. Вот уж никак она не ожидала, что 7:30 вечера, окажется пресловутым нужным временем, а нужным местом, загаженный собачьими испражнениями пустырь неподалёку от её дома. Таша посмотрела в небо. Потом перевела глаза на конец поводка, и увидела, что собаке явно достался какой-то трофей из мусора. Она сейчас его проглотит, и будем неделю безвылазно сидеть у ветеринара – успела она подумать. – Конечно, я здесь Лиз. Спасибо!!!! Молодчина! Умница-разумница! вспомнила, наконец, ещё одно слово кроме вместительного – Да! – Всё – таки варит у тебя башка иногда! – пронеслось у неё в голове. – Лиз, значит, если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я для Вас писала? – Мы хотим, чтобы вы стали нашим постоянным автором. Ежемесячно готовили материал в каждый номер. Я – то, как раз этого совсем не хочу, подумала Лиз, закончив фразу. Одного материала было бы на первых порах вполне достаточно, но чёртову Балтазару померещилось, что он нашёл золотую жилу, а теперь разбираться приходится ей. Нет, не совсем так. Материал ей нравился, но она боялась себе в этом признаться. Лиз немножко даже завидовала. Даже очень! То есть очень нравился, и очень завидовала, нутром, шестым чувством или нюхом улавливая, что из этого может что-то путное получится. Однако её раздражала заторможенность новоиспечённой авторши. Лиз не любила везунчиков, которым из ниоткуда вдруг доставалось то, для чего другим нужно было долго и упорно работать. А эта Таша, была, как ей казалось, как – раз из их числа. Ей предлагают работу в одном из самых модных журналов, а она, видите ли, как – будто взвешивает, словно хочет отказаться. Впрочем, возможно и то, что, она, не очень хорошо понимает быструю речь на иностранном для неё языке, хотя, по присланному тексту этого не скажешь. Что ж, сама придумала проект с новыми именами, на свою голову, сама и расхлёбывай, сказала Лиз себе, и попробовала, раскусить собеседницу. Говорить пока с ней о собственной колонке вряд ли стоит, постоянный автор это одно, их много, а колумнист, это немножко другое. Это большая честь и её ещё надо удостоится. Для начала, нужно будет её хорошенько проверить. А может за неё пишет кто-то другой? Хорошо, что номер пока не готов. Да, её статья неплоха, но она, сама того не подозревая подкинула идею, – усмехнулась Лиз про себя. Пусть эта Таша напишет ещё с десяток статей на разные темы, а там – посмотрим. Один хороший материал, пока ещё ничего не значит. – Таша, давайте договоримся, я присылаю Вам темы для будущих номеров, и вы в течение двух недель, присылаете по каждой теме – статью, и потом уже мы решим всё остальное. Под всем остальным Лиз подразумевала рабочую визу и вид на жительство, хлопот не оберёшься! Но до этого было ещё далеко. Ох, как далеко! – Адрес электронной почты у Вас не изменился, с того времени, что Вы прислали материал? – Да, то есть, нет, он тот же. Давайте, я его Вам всё – таки продиктую. Мозговые извилины со скрипом, но всё же заработали, молодец девочка! Таша по буквам начала его диктовать Лиз. К тому – времени пёс благополучно пометил все шины соседних машин, и слопал, что-то, отдалённо напоминающее рыбью голову. – Ну, вот, и замечательно! Договорились, я высылаю вам письмо прямо сейчас, чтобы убедится, что, вы его получили, просто подтвердите получение, ладно? Темы вышлю завтра с утра. Было очень приятно, с вами познакомится, удачного окончания дня! Всего Хорошего! – сказал последнюю фразу вежливый, но невесёлый голос с хрипотцой. – Мне тоже было очень приятно! Спасибо! Всего Доброго, Лиз! И вам хорошего дня! – прокричала Таша в ответ. Связь по телефону прервалась, а за одно, и связь Таши с внешним миром. Защитникам животных однозначно не понравилось бы то, что, она, вытворяла, с бедной собакой пытаясь тащить её изо всех сил по направлению к дому. Но у неё было железное оправдание, надо было как можно скорее оказаться у компьютера. Её мозг рисовал радужнейшие картинки её лучезарного будущего, и мелочиться по поводу проглоченной головы тухлой рыбы и грязной кости, которую собака тащила к себе на коврик, на десерт, не было никаких сил. Сил хватило всего лишь на то, чтобы проорать на бедную, ничего не подозревающую маму, что ей только что предложили работу. Ту, о которой она мечтала. Мама, как и следовало ожидать, сказала, что, нужно срочно выщипать брови, покрасить волосы и поменять причёску. И бросить курить, или, в крайнем случае, попытаться научится курить красиво. Второй вариант казался более приемлемым, принимая во внимание молниеносное развитие событий. Таша включила компьютер. Не снимая куртки и грязных ботинок. Сильный вдох, клуб дыма. Ворчащая мама, и фыркающий пёс вместе с ней уставились в монитор. На электронной почте были всевозможные рассылки, и непрочитанное письмо от Лиз Фостер. Вот она исполнившаяся мечта! Таша кликнула мышкой и письмо открылось, подтверждая то, как Лиз и вправду рада с ней познакомиться сейчас, и будет рада сотрудничеству в дальнейшем. Таша тут же отписала ответ. И поцеловала маму, а заодно и собаку. Потом перечла письмо девять раз. Достала телефон и взглянула на номер, с которого звонила Лиз. Код был знаком. Но потом, она взглянула на адрес, с которого пришло письмо, и червь сомнения медленно закрался ей на ум. С каких это интересно пор, у серьёзных изданий такие электронные адреса? Ладно, допустим, Лиз послала ей сообщение со своей почты, но почему? Там сейчас минимум пять часов вечера, самое рабочее время, если она и вправду заместитель главного редактора, как указано шрифтом поменьше в её письме, почему она не на работе? Да, и ещё, почему это во франкоговорящей стране, в которой издаётся журнал, сотрудники разговаривают на английском? Почему, когда она писала эту чёртову статью на английском, она ничего не заподозрила? Куда она вообще послала свою статью, и почему не подумала об этом раньше? Промах. И код на телефоне парижский. Что – то тут не так, её кто-то хочет надуть, и она даже знает кто. Ну, Эрика, ты даёшь! И как это она не додумалась! Идиотка! Кретинка! Имбецил! Ведь её подруга Эрика, была мастером по всевозможным розыгрышам. Точно так же, много лет назад, она разыграла их общую приятельницу, убедив бедняжку, что какой-то испанец, которого она видела один единственный раз в жизни, влюблён в неё по – уши, и шлёт ей страстные письма с объяснениями в любви. Обман раскрылся не скоро, и Таша искренне удивлялась, как это жертва интернет – мошенничества, до сих пор с Эрикой не рассорилась. Ей стало не по себе. Единственный человек, который знал, что она послала статью в журнал, была Эрика. Ей стало тошно. Это было жестоко и несправедливо. Она рассердилась на себя и от этой всепоглощающей возникшей злости и обиды, ей захотелось выть. Сначала, Таша решила позвонить Эрике и, не стесняясь в выражениях, наплевав на её мужа-француза, гневно высказать всё, что она думает, а после прекратить всякое с ней общение, до конца жизни. Но потом, такой банальный поворот, ей не понравился, и Таша очень быстро придумала поэтапный план мести. * * * Лиз была всё же довольна. Начиналось что-то интересное, и от предчувствия этого, ей чуть – чуть сводило живот, как в детстве. Она встала, посмотрела на часы на мониторе компьютера и закрыла свой ноутбук. Надо было собираться на работу. Приводить себя в порядок она умела за пятнадцать минут. Не до конца подсушенные волосы, запах любимого масла для тела, белая сорочка, чёрный пиджак с мужским кроем, узкие брюки, туфли на шпильке и – готово. Красилась она как обычно по дороге в машине. Пробок, как ни странно, не было, и она успела прикупить горячий вкусный кофе в любимом книжном магазине, не забыв заглянуть в раздел новых книг, и отметить про себя, которые из них она была бы не – прочь прикупить. До отпуска было ещё далеко. С темпом нового главного редактора, она вряд ли вообще поедет в отпуск в этом году. Отпуском будут называться, скорее всего, даже не субботы, а те редкие воскресенья, когда она хотя бы часок сможет поваляться на диване. И даже тогда, она не выключит телефон. Вот если – бы она была главным редактором, тогда конечно, всё было бы совсем по – другому, но сейчас, пока другой расклад и надо выждать. Пока рано. Пока. За пятнадцать минут до начала назначенного совещания она по обыкновению заглянула в прихожую к Балтазару. Кларисса попыталась, приветливо улыбнутся ей в ответ, на приветствие. – Какая-то она слишком быстрая, эта Лиз, прямо неестественно как-то – подумала Кларисса, и машинально ещё раз проверила почту. Она всегда так делала, когда нервничала. Не любила она эти совещания! чувствовала она на них себя, как какая – то инопланетянка. Все эти люди: Хлое – редактор моды, и выдающийся, как его то ли шутя, то ли в серьёз, называли Фотограф Себастьян, и особенно эта парочка Балтазар с Лиз, наводили на неё страх. Вернее, они были из какого-то незнакомого ей мира, тайного сообщества, в которое её, не смотря на старания, пока что, не принимали. Ничего, успокаивала она себя каждый вечер, ты всего лишь три месяца на этой работе, это просто притирка. Пройдёт. Всё будет хорошо. Но потом начинался новый день, и не всё было хорошо. Она любила только те редкие часы в офисе, когда была там одна, чувствуя себя в безопасности. Как только появлялся Балтазар, со своим растолстевшим котом Балтимором, всё шло к чертям собачьим. Кларисса всё время была натянута, рассеянна, и ей стоило огромного труда запоминать поручения босса, да ещё следить за тем, чтобы другие выполняли их. Ей было неудобно напоминать что-то кому-то, хотя это и входило в её прямые обязанности. Как – никак она была помощницей Балтазара. Ей стоило больших усилий над собой, не обращать внимания на ироничный тон и насмешливые взгляды окружающих, когда она пыталась уточнить, не соизволит ли выдающийся фотограф, принести, в конце концов, снимки для следующего номера. Выдающийся фотограф тем временем, весело подмигивал ей, и искусно уходил от прямого ответа. Всякий раз, когда Кларисса думала, что вот – вот разразится буря, и Балтазар наконец-то покажет своё истинное лицо, искусно скрывающееся за доброжелательностью, снимки были тут как тут. За те три месяца, что она начала работать в журнале, не было ни одного случая, когда бы её начальник хотя – бы чуточку, хотя бы на долю секунды, позволил бы себе выйти из себя. Это было – бы гораздо лучше, чем его изумлённый взгляд и изменившиеся интонации его голоса которые впивались Клариссе в голову, и отделаться от них было невозможно, потом ещё долго. Особенно трудным, и почти невыносимым был для Клариссы период до сдачи номера в печать. К сожалению, на этот раз он начинался совсем скоро, дня через два – три, а может и раньше. Временами ей казалось, что начальнику было глубоко наплевать, а на журнал тем более. Он мог подолгу пропадать в течении всего дня, и заглядывать в офис под вечер, когда она уже обычно собиралась уходить. Он выпивал чашку крепкого чая, и Кларисса, начинала чувствовать себя виноватой. Ей казалось, что её желание побыстрей уйти домой, написано у неё на лице, и Балтазар всё это видит, но, ведь до её душевных мук, ему нет никакого дела, а потому, она вынуждена была ждать, пока, он выйдет из кабинета и невзначай заметит – «вы ещё здесь»? А где – же интересно она должна быть? Ведь туда, куда, ей так хочется поскорей попасть, она доедет только через час. Придёт в свою маленькую квартирку и после невкусного ужина заляжет спать. Слишком уж она устаёт на своей новой работе. Но ей нужно терпеть. Очень нужно… Лиз всегда нравился запах витавший в комнате главного редактора. Этот аромат чистоплотности и крепкого мужского парфюма. При этом, каждый раз заходя к нему, она, словно на ощупь пробиралась на территорию чужих привычек и вкусов. Она знала о них совсем чуть-чуть. Балтазар по её мнению, был в меру дружелюбен, в меру нахален, временами резок, холоден и чертовски самоуверен. Неудобного времени суток для него не существовало, и Лиз пришлось с этим смирится. Ей это даже нравилось. Иногда. Её не интересовали какие-либо отношения за пределами офиса. Офисные романы всегда казались ей пустой тратой своего и чужого времени, и собственных сил в первую очередь. Фамильярность и сюсюканье она ненавидела ещё больше, а потому, всегда немножко настораживалась, когда кто-либо переходил эту невидимую черту, и сразу резко отталкивала виновника или виновницу от себя. Она уже давно для себя решила, что её работа, хоть и без выходных, обожаемая ею и любимая, всё же, прежде всего – лишь работа. При этом она искренне уважала своих коллег, и даже дружила с рыжей, весёлой Хлое, они часто вместе уходили на ленч или прогуливались по магазинам. Хлое была всего на несколько лет младше Лиз, только что вышедшая из декрета, с новыми как ей казалось гениальными идеями. Иногда она таскала своего малыша с собой на работу и кормила его с бутылочки. Не раз молочная смесь проливалась на фотографии с модных фото – сессий, что почему-то повергало Себастьяна в восторг, а Хлое в панику. Лиз, с каждым разом убеждалась, что институт няни гениальное изобретение. Малыш Франсуа тем временем, нисколько не возражал, что его обед оказался на платье у очередной знаменитости с красивого снимка, и что фотографию нужно будет напечатать заново, мирно засыпая в коляске. Больше всего волновалась Кларисса, она никак не могла понять, почему эти трое так веселятся. Кларисса, как казалось Лиз, вообще многого не понимала, ей было Клариссу немного жаль. Мысленно она дала ей месячный срок пребывания в должности. От силы – два. Больше, как ей казалось, помощница главного редактора не протянет. Работать в новом, модном, интересном, набирающем популярность журнале, по мнению Лиз, было явно не её призванием. Впрочем, возможно она ошибалась, но сейчас, карьера Клариссы её совсем не интересовала, а интересовала как всегда, своя собственная. Она отлично понимала: каждый забег-заход в большую, светлую, вкусно пахнущую комнату, приближал осуществление своей мечты. И приветливая улыбка на её лице была весьма кстати. Балтазар поднял взгляд, на появившуюся в дверях Лиз. Жестом, он пригласил её зайти. – Привет Лиз, ну как дела? Нашла мужененавистницу? Ах, какое везение, шеф, оказывается в хорошем расположении духа. Значит, на совещании будет весело. Какое остроумие! Интересно, где он болтался целый день? – пронеслось у неё в голове. Но она была готова поддержать игру. – На мужененавистницу она не очень похожа, по крайней мере, на фотографии, которую прислала. – А на кого же тогда? – Постой-ка, Лиз, тебе, что то, определённо не нравится, сожалеешь о своём проекте авторов – новичков, лень тебе возится с какой-то иностранкой? Ну что ж, тогда интересно, как ты будешь выпутываться. – Балтазар внимательно посмотрел на свою собеседницу и улыбнулся. – Ну, скорее, на эдакую девочку хиппи. – А что, хиппи в 21 веке как раритет тоже интересно, ты с ней поговорила? – Конечно. Мы договорились, что я вышлю ей несколько тем для будущих статей, она напишет, и потом мы решим, что же делать дальше с самородком. Балтазар оценил страховочный ход Лиз. Хотя, он понимал, что она осторожничает. Не могла эта умная девочка с кудрями, не уловить того же, что и он. Но почему-то она не торопилась. – Отлично, когда выберешь темы, перебрось мне тоже. Буду с удовольствием следить за развитием событий. – Разумеется, Завтра с утра, они будут у тебя. – О, ты меня перепроверяешь?! Ничего, прорвёмся. Будут тебе темы – подумала Лиз, глотнула кофе, встала и, направилась к выходу. Не попрощавшись. Всего через несколько минут начиналось совещание. Балтазар проводил её взглядом. Умная девочка Лиз – точнее сучка – подумал он и нарисовал на жёлтой бумажке длинноухого ослика, приклеив бумажку к монитору. * * * Лиз вышла с совещания, а в хорошем настроении, хотя и было уже поздно. Обычно в это время она сидела или где-то в баре с подружками, была с визитом или принимала гостей, а если ни того, ни другого, ни третьего не происходило, сидела у себя дома закутавшись в плед, читала, слушала музыку или смотрела телевизор. Обычный набор пока что одинокой женщины. Ей нравилась начинающая нервотрёпка и суматоха перед запуском номера в печать, и запах свежего журнала. Хлое торопилась домой к малышу, Себастьян куда-то смылся. У него была такая особенность, он вечно тотчас же куда – то пропадал после очередного совещания, и не появлялся потом до следующего дня, а то и больше. – Лиз, подбросишь меня? Неожиданно обратился к ней Балтазар. – Конечно, куда? – Тут рядом, свою машину я сегодня оставлю здесь. – Давай, пошли. Балтазар быстро направился к выходу, хорошо ещё, что придержал дверь, и пропустил Лиз вперёд. – Какой – же ты всё – таки самоуверенный, Хемиш, – подумала про себя Лиз. – А может мне совсем не хочется сажать тебя в свою машину, и вообще мне не по пути, я хотела заскочить часика на полтора, к Кейт и Грегори, посплетничать с ними, как всегда, посередине недели. Из-за тебя придётся отложить этот визит, и ехать прямо домой. Ну конечно, ты будешь развлекаться, а я ещё и ночью должна буду работать. Свинья ты, Хемиш, а я, наверное, дура. И лень мне с тобой ещё и в машине обсуждать дела, хватит уже, рабочий день закончился. Но деваться было некуда, Балтазар уже сидел на переднем сиденье её машины, в ногах у него лежала корзинка – переноска, с любимым котом. Представителей семейства кошачьих Лиз недолюбливала, относилась к ним с большим недоверием и опаской. Настроение у Лиз потихоньку портилось, Балтазар напротив, казался, доволен. Он явно не прочь поболтать, – подумала она. – Ну, что, довольна? – Чем? – Чем, чем, своей жизнью одинокой, привлекательной, успешной женщины, мечтающей о карьере главного редактора как минимум, и о посте главы нашего издательского дома как максимум. Балтазар смотрел на неё с усмешкой. – Очень довольна! – попыталась в тон ему ответить Лиз. – Особенно обожаю, когда ты звонишь мне посреди ночи, и будишь, со своими бредовыми идеями насчёт раскрутки журнала, а потом ещё с утра ждёшь, не дождёшься, когда, я, буду тебя нахваливать и восхищаться твоим блистательным умом и неординарным чутьём. Ты – же у нас, редактор от бога, менеджер всезнайка, и вообще, мы все: Я, Хлое, Себастьян и Кларисса должны каждый день благодарить судьбу за то, что, нам повезло как никому другому, и на нашем жизненном пути появился ты, о, всемогущий Балтазар Хемиш! Неплохо было – бы в конце длинной тирады заломить руки и поднять глаза куда-то вверх, как в старых немых фильмах, но Лиз крепко держалась обеими руками за руль, и не смогла доиграть сцену до конца. Балтазар ни капельки не обиделся, а даже повеселел. Ему стало интересно. Он ничего не ответил, быстро поняв, что сцена пока не закончена. Лиз смотрела на дорогу и продолжала. – И вообще, я каждый вечер перед сном только и думаю, как тебе напакостить, какую интрижку подбросить, и чего – бы такого подсунуть, чтобы ты убрался поскорее, и освободил место мне, я ведь так долго жду этого повышения, и так его заслуживаю. – Оно и видно, я так и знал, что ты, специально придумала этот проект с новыми авторами, ведь он провалится к чёрту, и ты меня подставила, ведь так? Давай колись! Лиз сделала обиженное лицо, чуть выпятив нижнюю губу, хотя для Балтазара выражение её лица, больше походило на гримасу. – Молодец, как ты догадался? Не ожидала, что раскроешь этот заговор против тебя любимого, так скоро. Сейчас нужно будет придумать что-то другое, чтобы на тебя обрушился, наконец, гнев акционеров и открылись бы у них глаза на пройдоху Хемиша. Надо отдать тебе должное, ты оказался умнее, чем я предполагала, а я сомневалась в твоих умственных способностях не на шутку. – Что ж, недооценила ты соперника Фостер, пеняй на себя, всё, что будет потом – медленно ответил на длинный выпад Балтазар. – А что будет потом? – Ну, допустим, Кларисса займёт постепенно твоё место. Ты же не воспринимаешь её всерьёз? – Не то, что, не воспринимаю, просто мне её жаль, не туда она попала. – Очень некстати. И это твой серьёзный промах. Она спит и видит, как становится моим заместителем. Так что советую подсыпать ей завтра же яду в кофе или чай. – Каким к чёрту заместителем, она ведь даже чай разлить нормально не может! – А она пока не знает, что хочет им стать. – Так значит, Хемиш, ты ещё и ясновидец? – Если ты сейчас не возьмёшь руль влево, мы оба можем стать мертвецами – Фостер, и не видать тебе тогда, редакторского кресла. Лиз повернула руль влево и затормозила. – Хорошо водишь Лиз, реакция у тебя довольно быстрая, но по – моему, тебе не мешало бы подобрать очки. – Откуда ты взял? Я замечательно вижу. – А почему ты тогда всё время прищуриваешься? – Это у меня нервный тик. – Да, что-то, у тебя их много. Нервных тиков. – Интересно каких же? – Когда ты о чём – то думаешь, ты всё время трогаешь свои локоны, и накручиваешь на указательный палец. Кстати, у тебя волосы сами вьются, или ты, долгими, утренними часами торчишь перед зеркалом? – Хемиш, это парик, я вообще – то лысая. А ты бестактный, самовлюблённый болван. И кот у тебя точно такой же надменный, кастрированный тип. Ну что, нечем крыть? – Почему же, хотел тебя пригласить выпить, но расхотелось. Передумал. Тебе ведь надо поработать, Так что увидимся завтра. И постарайся не касаться банальных женских тем, неинтересно. Придумай что-то оригинальное. Постарайся хотя – бы не искать их в Google. Балтазар слегка прикоснулся к её плечу и быстро вышел из машины. Лиз от его прикосновения передёрнуло. – Придурок! – прокричала она ему в след и нажала на газ. Настроение у неё испортилось окончательно. К Кейт она сегодня не попала, поругалась с начальником, и ещё надо было работать, чтобы какая-то вертихвостка, получила тёплое место. Её место. Лиз довольно быстро добралась до дома. Начинался дождь. Ей не хотелось выходить из машины и мокнуть, хотя до дома было близко. Почему Балтазар вообще начал её подкалывать? Он ведь все это заранее придумал. Специально напросился в пассажиры. Ну, хорошо, всё уже знают, что, кому нужно, вернее он знает, чего хочет она, а чего хочет он? Лиз сидела, облокотившись на руль и подперев пальцем подбородок. Откуда-то снизу послышался шорох, потом приглушённый писк и мяуканье. От неожиданности Лиз вскочила, больно ударившись о руль подбородком. Лиз наклонилась к переднему сиденью, потирая ушиб, и увидела корзинку-переноску. Этого ещё не хватало! Лиз вытянула корзину: внутри сидел Балтимор, он был явно недоволен пребыванием в переноске, и громко замяукал. – Привет, кастрат, потерпи, сейчас я позвоню твоему хозяину. Видишь ли, он так увлёкся, что позабыл тебя в машине. Лиз набрала номер Балтазара. После четвёртого гудка включился автоответчик, и Лиз оставила сообщение. – Балтазар, это Лиз, извини, что отвлекаю тебя от приятного времяпрепровождения, в конце трудного рабочего дня, но, видишь ли, твой кот у меня в заложниках, я вообще-то могу его утопить или потерять, так что, советую перезвонить как можно скорее. Пока. Она закрыла трубку телефона и, прихватив свою огромную сумку, ноутбук, а за одно, и корзинку с Балтимором направилась к дому. – Ну, что, добро пожаловать, посиди пока тут, пока твой хозяин не объявится. Лиз поставила переноску у двери, сняла пальто и привычным движением положила ключи от машины, компьютер и сумку на большой деревянный стол. Балтимор мяукал. Наверное, голоден – решила Лиз. – А что интересно едят коты? Молоко. Точно. Но молока у меня нет, есть только низкокалорийный йогурт. – Да, противный кастрат оставил меня ещё и без завтрака. Но не морить – же его голодом, так и быть, поделюсь с ним последним куском, может, перестанет, наконец, истошно мяукать. Лиз выпустила Балтимора из корзинки и поставила перед ним еду на маленьком блюдце с синими цветочками. Кот посмотрел на неё с недоверием, и сначала медленно, а потом побыстрее, стал лакать жидкую смесь. – А ты ничего, симпатичный. Лиз присела на корточки, хотела погладить кота, но он юркнул под стол. – Чувствует, что не люблю кошек. Ну и ладно, пусть сидит себе под столом, всё равно мне некогда с ним возится, нужно хотя бы чуть – чуть поработать. Лиз переоделась, в свои любимые домашние брюки и майку, насыпала себе хлопьев, открыла ноутбук. Тут телефон стал насвистывать мелодию из фильма «Убить Билла». О, наконец-то! – Лиз, я только сейчас прослушал твоё сообщение, не уверен, что смогу заехать за Балтимором, так что ты уж как-нибудь постарайся его не топить и не душить до завтра. – Протащу его за хвост до самого офиса! – Я заеду за ним с утра, не успеешь. – У меня нет никакого желания видеть тебя прямо с утра, лучше я сама его привезу в офис. Не бойся, я его не задушу, ну может, закормлю до смерти, чтобы он заткнулся и перестал мяукать. – Вот этого делать не советую, если только, ты не решила поменять обожаемую работу, на что-то другое. – Об этом я подумаю, потом. – О, как банально, наверное, завтра? – Вот именно. – Скажи ещё, что завтра будет новый день. Обожаю фразы из фильмов! – Да, завтра обязательно будет новый день, и, подозреваю, если ты от меня сейчас же не отстанешь, – не самый лучший в твоей жизни! – Пока! Лиз захлопнула телефон. Балтазар Хемиш, оказывается, киноман. Какое везение. Она накрылась пледом, и, включив телевизор, стала кочевать с одного канала на другой. Ничего интересного. Посмотрела на экран ноутбука, надо было подбросить хоть одну тему Таше. Лиз быстро написала письмо, перечитала, отправила и переслала его Балтазару. Работа была закончена, можно было позвонить Кейт и поболтать с ней, хотя бы по телефону. Поболтать не получилось, у Кейт дома назревала очередная смертельная схватка двух её детей индивидуалистов, Антуана и Шарлотт. Кейт должна была успеть их разнять до кровопролития. Лиз слышала окрики и беготню, и нехотя закончила разговор, почувствовав, что не сможет принять участия в переделе детского пространства. – Ещё один совершенно дурацкий вечер – подумала она и поплелась на второй этаж к себе в спальню. Балтимор продолжал всё ещё сидеть под столом, совершенно не собираясь оттуда выходить. Лиз заснула, но как оказалось ненадолго. К тому времени, когда она проснулась, Балтимор соизволил, наконец, выйти из своего убежища и прокрался к ней в спальню. Он не собирался спать и на планы Лиз ему было совершеннейшим образом наплевать. Никаких животных у Лиз никогда не было, даже в детстве. Находиться с незнакомым котом в одном помещении, издающим какие-то непонятные звуки, то ли мяуканье, то ли шипенье, ей было не привычно и немного страшновато. Лиз прислушивалась, затем она присела на кровати и включила торшер. Кот сидел в углу кровати и в упор смотрел на неё. – А если он подкрадётся и выцарапает мне глаза, когда я засну? Чёрт! Она попыталась спихнуть Балтимора, но кот прошипел и отпрыгнул назад. – Эй, давай спустимся вниз, я тебя, чем-нибудь накормлю, только не пугай меня, ладно? Лиз встала и вышла из комнаты, хитрый Балтимор последовал за ней, бесшумно спускаясь по ступенькам. – Так, давай посмотрим, что у нас есть. Лиз открыла холодильник, достала остатки обезжиренного творога, и предложила Балтимору полакомиться. – Ничего, похудеешь чуть – чуть. Маленькая, однодневная диета. Вернёшься домой, и можешь есть, сколько влезет. Лиз посмотрела в окно, дождь лил не переставая. Почему-то ей вспомнились боты Клариссы, в которых она вчера и сегодня была на работе. Лиз распахнула стеклянную дверь, выходящую на большую веранду, на которой она обычно в хорошую погоду любила завтракать. Но хорошей погоды не было уже наверно две недели и прогноз ничего обнадёживающего пока не обещал. Балтимор облизывался. – А, понравилось? Доволен. Рада, что, хоть тебе угодила. Лиз усмехнулась самой себе, вслух разговаривая с котом, которого заинтересовала веранда: он быстренько проскользнул туда сквозь приоткрытую дверь. – Эй, куда это ты, постой Балтимор! Да постой говорю тебе, противный кот, куда же ты залез, я тебя не вижу. Лиз включила свет, но, кота не было видно. Она начала заглядывать под промокшие стулья и кресло-качалку, под стол, Балтимора и там не было. Лиз забежала обратно в комнату, и начала искать в прихожей, в своей спальне, передвигая мебель, отодвигая шкафчики, и красивые кожаные сундучки, она даже заглянула в стиральную машину, но кота и там не было. Балтимор! Ты где? Хватит прятаться, поиграли в прятки и всё, я уже вся промокла. – Кот, ты где, как же их подзывают, кис-кис? Балтимор, на кис-кис не отзывался, как впрочем, и на своё имя. – Котик, ну куда же ты делся? Выходи, кастрат чёртов! Надоел уже! Задушу тебя точно! Веранда дома выходила во двор. Лиз сбежала по ступенькам, поскользнулась и упала, больно ушибившись. – Балтимоооооор! – заорала она от пронизавшей её боли, удивляясь и пугаясь голосу, которой у неё вырвался. Пижама на ней была совсем мокрой. Волосы лезли в глаза, было очень холодно. Рука ныла. Она обошла весь двор, напоролась на какие-то колючки от чего узкая полоска крови выступила на ладони. – Будет замечательно, если я сумею найти этого противного кота, и попытаюсь не остаться инвалидом. Проклятый кот. Проклятый Балтазар! Со двора был виден её красивый дом, и ей вдруг захотелось вернуться, забыть о Балтиморе, забраться к себе в кровать и уснуть. Она не виновата, что её начальник такой идиот! – А что, если я его не найду, что я вообще скажу завтра Балтазару? – Извини, я не смогла уследить за твоим котом до утра? Я не способна ни на что, кроме как каждое утро накручивать локоны перед зеркалом, как ты выразился?! Он ведь начнёт и никогда не прекратит издеваться. И это самое ужасное. – Кот, кот, кис-кис, умоляю тебя, появись, и обещаю, я больше никогда не буду обзываться, а слово обжора, вообще забуду на всю жизнь. Пригнувшись Лиз ещё раз обошла весь задний двор. Потом ещё раз и ещё. Она надеялась почему-то найти следы Балтимора на траве. Но никаких следов не было. Словно не существовало никакого кота. – Завтра будет новый день для всех других, а для меня он начнётся с воспаления лёгких и увольнения с работы по собственному желанию. Боже, куда же он мог залезть, Балтимооор!!!! Надо позвонить Кейт, она заядлая кошатница, и наверняка знает, куда коты имеют обыкновение деваться. А если его собьёт машина? Или может уже сбила? Лиз побежала по направлению к дому, ноги скользили. Ворвавшись на веранду, она нечаянно задела рукавом пижамы ручку входной двери. Рукав порвался. На маленьком журнальном столике перед телевизором лежал телефон. На экране предательски мигало позднее время, три часа, сорок минут утра. Лиз набрала номер Кейт, заранее догадываясь о её первой реакции. – Кейт, это я. – С тобой всё в порядке? Что случилось? Все живы – здоровы? Всё нормально? – Не очень, я поранила, и, возможно вывихнула руку, а главное – потеряла Балтимора. Рука болит ужасно, ладонь порезана, может понадобиться шов. А этот треклятый Балтимор улизнул. – Минуту. – Сказала Кейт после паузы. Лиз обожала Кейт, за её умение схватывать интонацию и информацию на лету. – А кто такой Балтимор? Я его что-то не припоминаю… Ещё больше, Лиз любила Кейт, за её странное чувство юмора, не покидающее её ни при каких обстоятельствах. – Да нет, Балтимор, это кот Балтазара Хемиша, которого он забыл сегодня у меня в машине. Ну, кот моего главного редактора. Лиз услышала знакомый смех Грегори. Он вырвал мобильник у Кейт, и, смеясь, обратился к Лиз. – Ты уже называешь их котами? Дай сюда. Вернула себе телефон Кейт. – Кейт, это обыкновенный кот, и он потерялся. Я обыскала весь дом, веранду, двор, и его нигде нет, я понятия не имею, где он может быть. Как ты думаешь, куда он мог подеваться? Помнишь, когда у тебя потерялся, Пикассо, ты ведь его нашла. – Ну, да, только Пикассо была кошкой, и она, вернувшись, через некоторое время родила восьмерых котят. Грегори их раздарил потом всем своим сотрудникам. – Что же мне делать? – Поищи в шкафах, они иногда залезают туда. – Нет его там, у меня уже весь дом вверх дном. – Не знаю, правда. – А я знаю – Прокричал Грегори весело. – Где? – Если не найдёшь, покупай таких – же двоих. Одного оставь себе, чтобы мучили тебя муки совести, а другого подари шефу, ну как компенсацию, и увольняйся, лучше сама. Хотя вряд ли успеешь, он, и сам тебя прогонит. А если не прогонит, этот нарцисс тебя возненавидит. Выхода у тебя особого нет. Лиз почувствовала, что Кейт на этот раз, согласна с мнением мужа, и, извинившись за поздний звонок, решила позвонить Балтазару и рассказать всё как есть. Вернее – как было. – Пусть включится автоответчик, и может быть, Балтазар перезвонит только утром, а кот, в конце концов, тем временем может и объявится. Не успела Лиз послать в космос своё самое заветное желание, как в телефоне послышался голос её главного редактора, которого, скорее всего, мучила бессонница. – Балтазар, это Лиз, привет. Знаешь, я хотела тебе сказать, что я и вправду укладываю волосы феном, но не каждое утро, а когда мне не лень. Не лень, впрочем, бывает часто. – Ты решила со мной флиртовать, Фостер? Вот так, прямо среди ночи? – Нет, я хотела тебе сказать, точнее извинится. – О, мой котик по мне соскучился и просится домой? – Твой котик решил прогуляться по окрестностям и пока не возвращался. Я ищу его уже всю ночь, и его нигде нет! – Что? Говори свой адрес быстро! Балтазар примчался так скоро, что Лиз не успела переодеться, она всё ещё была в мокрой пижаме и тапочках, с кровоточащей ладонью и дико болящей рукой, которая постепенно распухала. – Ну и что говорят в таких случаях? Прямо с порога налетел на неё Хемиш. Лиз устала, и словесные перепалки ей за вечер порядком поднадоели; при этом она чувствовала себя виноватой и злилась на себя и на Балтазара. – Предлагают чай, кофе или что – то по – крепче, например виски. – Сейчас не время пить, давай одевайся, будем искать. – Извини, я просто открыла дверь на веранду, а он взял и выскочил. Я накормила его творогом. Почему ты не предупредил меня, что он может взять и вот так прямо убежать? – Я совсем не собирался оставлять Балтимора у тебя в машине. – Конечно, ты увлёкся оскорблениями и был жутко доволен собой, а про бедного кота забыл. Иди и ищи его сам, а я лучше пойду, посплю. Видишь, я даже порезалась из-за тебя, и наверно у меня останется некрасивый шрам. – А знаешь, иди-ка лучше ты сама, и поищи ещё раз, а я пожалуй выпью горячего кофе. – Хемиш, ты, и вправду дурак, или придуриваешься? Я больше не сделаю ни шагу. Мне холодно, и я уже точно простудилась, сам забыл своё животное, сам и ищи. Лиз присела на диван, и вид у неё был такой, что Балтазару пришлось искать кота самому, по всей огромной веранде и по двору. Но кота опять нигде не было. Он искал Балтимора часа полтора. Спать Лиз совсем уже расхотелось. Надев свои старые Хантеры, а сверху прямо на пижаму куртку, она тоже спустилась во двор, и поиски продолжались до самого утра. – Устала? – Да, и мне ужасно хочется курить. – Ты ведь бросила недели две назад? – Откуда ты знаешь? – Видишь ли, я иногда слышу, как вы сплетничаете с Хлое. – Ты что подслушиваешь? – Ты со мной опять заигрываешь, Лиз? – Я просто очень хочу сигарету. – Я не курю. – Знаю, такие, как ты, в большинстве своём не курят. – Почему? В колледже я курил, а потом бросил. Мне надоело. – Ну, значит ты исключение из правил. – Из каких? – Ну, нарциссы вроде тебя, обычно, слишком поглощены своим здоровьем. – Ты воспринимаешь меня как нарцисса? – Я воспринимаю тебя, как моего нового шефа, которому было совершенно нечего делать в моей машине, забывать там своего кота, и портить мне вечер и ночь. И, тем не менее, он это сделал. А сейчас вот стоит и даже не пытается скрыть, что только и думает о том, как бы ему побыстрее выпить кофе. И мне почему-то кажется, что наплевать моему шефу на своего кота, как и на всех остальных вокруг. Я не права? – Абсолютно права, насчёт кофе. Кофе был горячим, ароматным и очень вкусным. Они даже не садились, стоя друг против друга и пили молча. – Он, наверное, убежал. Наконец первым прерывая молчание, сказал Балтазар. – Я пойду. Надеюсь, позвонишь, если Балтимор объявится. – Надеюсь, объявится – Ответила Лиз и направилась к входной двери, вслед за Балтазаром. – Да, «Завтрака у Тиффани» не получилось. В этой пижаме с разорванным рукавом, опухшей рукой и окровавленной ладонью на Одри Хепберн ты не тянешь. Лиз, не ответив, только широко улыбнулась Балтазару, и с размаху захлопнула за ним дверь. Пошёл к чёрту! – прокричала она ему в след, сбившись со счёта, в который уже раз за этот день и за эту ночь. Глава 3 Сидеть и дуться на подругу детства, не имело никакого смысла. Нет, дуться, это слишком мягко сказано. Таше хотелось, как выражалась одна её приятельница, вырывать из себя куски мяса. Это означало, что она в бешенстве. Кровожадный образ её всё же напугал. Организм требовал сладкого. Думай. Думай. Думай. Теребила она саму себя. Нужно дотерпеть до утра, а потом начнётся увлекательнейшая игра, и кто же в ней интересно победит? Проигрывать она не собиралась. Пусть Эрика сделает следующий ход, вышлет темы для будущих статей. У неё уже чесались руки. Вот только она никак не могла понять, кто же ей на самом деле звонил, она ведь проговорила по телефону, минут десять уж точно, если не больше. Та кто, выдавала себя за некую Лиз, говорила совершенно без акцента. Хотя и это устроить совсем не трудно, ведь у Эрики за годы учёбы и работы по всему свету, накопилось множество друзей, некоторых из них Таша даже знала, они приезжали к ней в гости. С завтрашнего дня начнётся новая жизнь. Месть её не будет знать никакой пощады, и гнев обрушится на выявленных соучастников этой сомнительной затеи, но это в самом конце поединка. И всё же, не давали ей покоя вопросы. Зачем она это придумала, чего она этим добивается? И почему именно Таша, с чего вдруг, она решила, бить побольнее? Что ей я, Таша такого уж плохого сделала? До чего медленно проходит время, скачать и посмотреть фильм что ли? А что, идея! Всё равно не уснуть мне этой ночью, – пыталась успокоить себя Таша. – Посмотрю Крёстного отца – В самый раз! С тематикой, попадание прямо в яблочко! – Таша включила ноутбук, нашла фильм, и, устроившись на диване начала его смотреть, словно делала это в первый раз. На драматичной сцене, где Кейт, жена Майкла Корлеоне признаётся ему, что это был не выкидыш, а самый настоящий аборт, как впрочем, и вся их супружеская жизнь, и Майкл бьёт её по лицу, Таша поняла, что, ей всё же, не до их семейных передряг и потопала спать. По дороге в спальню, ей ужасно захотелось выкурить ещё одну сигарету, и она вышла в пижаме на балкон, накинув пуховую безрукавку. На балконе было холодно. В трёхэтажном кирпичном доме напротив, и в шестнадцатиэтажном тоже, большинство жителей проводили остаток ночи за просмотром телевизора. Тотальная бессонница! Выброшенный окурок сигареты полетел вниз и приземлился на асфальт. Пахло снегом. Интересно, что же будет завтра? Таша плотно закрыла за собой дверь, зашла в свою комнату и легла в кровать. Досчитав до семидесяти пяти она, наконец, уснула. * * * Таша считала, что утро для неё именно то время дня, когда можно наслаждаться своим одиночеством и заниматься всякими глупостями. И в это утро ей не терпелось, оставшись одной дома просмотреть почту, без свидетелей, один на один с тем, что скрывало письмо, какой-то выдуманной Лиз Фостер, а на самом деле, её подруги – Эрики. Письмо оказалось кратким, без изысков. Лиз предлагала ей тему стресса при кризисах, в самых разных его проявлениях. Начиная с личного и, заканчивая – экономическим. Ну что ж, кризис так кризис. – Ха, Эрика, напишу я тебе про кризис и стресс, сейчас, вот только подумаю, с чего начать – Подумала Таша, и начала печатать. «Мы не потерянное поколение. Мы поколение сильно пьющих женщин. Мы уже давно не выбираем Пепси. Но мы, как и всё цивилизованное европейское сообщество, научились ждать конца рабочей недели. Вечер пятницы, или, как любит выражаться одна из моих подруг – Friday Night – это откровения, это истории, рассказы о случившемся за неделю, жалобы, ахи, охи и вздохи. В пятницу обязательно надо чуть – чуть забыться, чтобы в понедельник с новыми силами, или без сил, начать борьбу, сражение и войну заново. С врагом в лице скуки, одиночества, плохого настроения и негатива, подло поджидающих нас на каждом шагу. В эпоху технического прогресса это становится всё труднее. Нашим родителям, возможно, было полегче. Пили ведь преимущественно наши отцы. А мамы просто баловались, и глотка «Baileys» для них было вполне достаточно для хорошего настроения. Им бы в голову не пришло наведаться в китайский или турецкий ресторан на следующий день, чтобы снять признаки похмелья кисло – острым горячим супом. Впрочем, тогда, ни китайских, ни тем более турецких ресторанов у нас в городе не было. А унисекс только начался духами от Калвина Кляйна, но это было уже позже. При чём здесь унисекс и равенство полов, спросите вы. А притом, что, женщины, помимо всего прочего, отобрали у мужчин и прерогативу напиваться вдрызг. Если Вам их жалко, мужчин, то есть, очень зря, ведь именно они в большинстве случаев и являются виновниками женских стрессов и кризисов. Замаячил мужчина на горизонте – стресс. Нет его – кризис. Был, но решил уйти – стресс. Решил остаться – кризис. Если подумать: стрессы и кризисы сопровождают женщину с самого её рождения, а потому, во взрослый этап своей жизни она входит довольно подготовленной, но это только так кажется на первый взгляд. Потому, что, начинают происходить вещи, которые сильно выбивают её из колеи. Надолго. Универсальный совет, как, перебороть финансовый кризис, прост: постарайтесь не выходить из дома без крайней надобности. Разве что только по пятницам. Пятница, суббота и воскресенье это святое. В остальные дни можно спокойно сидеть дома. Работа-дом. Работа – Дом. Дом – работа – дом. Не волнуйтесь, вы не сойдёте с ума и не свихнётесь. А если всё – таки начнёте сомневаться и увидите симптомы раздвоения своей личности, можете из вышеупомянутой цепочки выбросить работу. К чёрту. На хрен. Без сожалений. Останется у Вас родной дом. Отчий дом. Мир вашему дому. Нужно забыть о том, что в гараже у вас стоит машина. Хотя бы до пятницы. Пешие оздоровительные прогулки это не только гимнастика для тела, но и для ума. Ум во время прогулок замечательно проветривается. Также нужно сократить походы в салоны красоты. Мучить кожу и волосы совершенно не к чему, сейчас в моде всё натуральное. Даже седина. Финансовый кризис поможет вам понять истинную цену дружбы и любви. Ваши друзья соскучатся, и, не имея возможности вас часто видеть, при встрече оживлённо будут рассказывать неизвестные новые истории из своей жизни, жизни своих детей и непутёвых коллег. Закажите кольца, как у царя Соломона, и не поленитесь выгравировать на них мудрые слова, как у него на перстне; какие, вы, и сами знаете. Я не буду уточнять. Хотя, скорее всего, экономический кризис не подразумевает походы к ювелиру, так что берите простой лист бумаги формата А 4 и пишите большими буквами, то, что должно было быть выгравировано на кольцах, а потом развесьте по всей квартире. Поэтому не верьте тому, кто станет пугать вас страшными картинками Армагеддона, ведь и это пройдёт и всё возвратится на круги своя, а до этого, всегда можно откупорить пузатую бутылку, залежавшуюся у Вас в баре». Таша поставила точку в конце предложения и решила, что нужно порасспросить своих подруг, как они борются со стрессом и кризисом. Она как ей казалось, советует читательницам, превратится в пьяных домоседок. А это было совсем не то, что, ей хотелось доказать. Наоборот, требовалось написать что-то жизнеутверждающее и оптимистичное. Марго была идеальной кандидатурой для первого звонка. Привыкшая за долгие годы к Ташиным расспросам, она, подумав, всегда деловито отвечала на заданный вопрос. Деловито и серьёзно. – Марго, привет! – Привет Ташка, куда пропала? – Да так, никуда, сижу, дома балдею! – Я бы тоже с тобой вместе с удовольствием предалась ничегонеделанью, в Альпах, например. – Слушай Марго, вспомни, когда в последний раз у тебя был стресс или кризис. Или, то и другое вместе. Мне очень нужно для статьи. – Ну, стресс у меня почти каждый день. И у него есть имя – Жоржа – сокращённое, от Жоржет, ей 42 года и она редкостная сука. При всём при этом она ещё и моя начальница. Я прихожу домой уставшая, налетают трое детей, и всегда всем недовольная Клементина. Стресс усиливается, я эту Клементину, если честно, немного побаиваюсь, мне кажется, что она не няня моих детей, а моя строгая гувернантка. Когда я говорю по телефону, я запираюсь в ванной, чтобы она не слышала с кем и о чём я разговариваю. Только когда я засыпаю, я успокаиваюсь, но тут просыпается маленький, и перелезает ко мне в постель посреди ночи, каждую ночь. Как я понимаю, ты к нам в гости ещё долго не придёшь? – Нет, почему же. Обязательно забегу на днях. Таша ненавидела это своё «забегу» означавшее, что ей до Маргошиных проблем особых дел нет. Вернее она сможет потерпеть часа полтора, но не больше. Потом ей захочется обратно к себе домой. Но сейчас, Марго была её респондентом, и она хотела закончить мини-интервью. – Марго, ну а кризис? – Ну не знаю, смотря что, ты подразумеваешь под кризисом. Если то, что, из статуса жены преуспевающего банкира, я превратилась в мать – одиночку то да, это был серьёзный кризис. Хотя если бы я не заедала его тарталетками и эклерами, я бы конечно не очутилась в спортивном зале, и не познакомилась бы там с Ним. Марго, почему-то с недавних пор, избегала называть имена своего бывшего мужа и ставшего уже бывшим, любовника. – Спасибо Маргош! Ты очень мне помогла. Люблю тебя! – Да ну тебя, пишешь непонятно что, да ещё в стол, не надоело тебе, а? – Нет, совсем не надоело, наоборот, я только начинаю. Решила заделаться в колумнистку! – Ну – ну, давай, иронично заметила Марго, и они распрощались. Из рассказа Марго, следовало, что стресс, это когда у Вас стерва – начальница, а дома строгая няня, а кризис же, это когда уходит бывший муж, и снова стресс с появлением нового ухажёра, и снова кризис + стресс с его же скорым исчезновением. Что-то не клеилось, оптимизма не хватало. И Таша позвонила одной из самых здравомыслящих своих подруг – Насте. – Насть, Привет! – Ташка, ты в своём уме, я тебе звоню, звоню, хоть бы один раз перезвонила! – Ладно, остынь. Мне срочно нужно два ответа на два вопроса. – Давай, только я за рулём и долго разговаривать не смогу, за мной патруль едет. – Тогда я тебе потом перезвоню. – Да, как же, обязательно перезвонишь. – А давай, я напишу тебе SMS, и ты ответишь, не сердись. – Ладно, давай. Через полтора часа, пришёл ответ от Насти, впрочем, пунктуальной она никогда не была, и Ташу это не удивило. Удивило её то, что было в сообщении. «У меня сильный стресс. Из-за твоих дурацких вопросов, на меня сзади наехал Джип. Подозреваю, что если через час не встретишься со мной, кризис наших отношений с последующим разрывом гарантирован. Целую, Настя». Остроумная барышня, однако. Эрику я и так уже наверно потеряла, подумала она, терять ещё и Настю, Таше не хотелось. Она быстро перезвонила. – Насть, с тобой всё в порядке? – Всё нормально, у нас сбор. Через час. Эрике я уже звонила, и она тоже придёт. Она ведь уезжает к себе в Брюссель завтра вечером, Так – что давай, шевелись. Ах, значит Эрика, которая вообще не появлялась, тоже будет! И вдруг Таша разозлилась. Что я делаю, чего я тут понаписала! Зачем, всё это, о чём я думала, заигралась идиотка, вопросы – ответы! Настя ведь только – что, из – за меня в аварию попала! И даже не задумываясь, машинально, Таша начала набирать текст письма на английском. Уважаемая, Лиз! Спасибо большое за Ваше письмо. Согласно нашей договорённости, высылаю Вам статью. Предупреждаю, хоть Вы этого и не заслуживаете, у Вас, сейчас будет, сильный стресс. Потому что, уважаемая Лиз, Вы, конечно, та ещё сука! И мне совершенно наплевать, что вы обо мне или о моей статье подумаете. Потому что, Вы лживая и подлая. И вас на самом деле не существует, а выдуманный Вами виртуальный персонаж жалок до безобразия! Ну что, моральный кризис у Вас ещё не наступил? Так как морали у Вас никакой нет, он Вам вряд ли страшен. Не согласны? Можете засунуть ваше несогласие к себе в вашу толстую, безобразную задницу! С уважением, Клотильда Флокхардт (Если Вы можете быть Лиз Фостер, почему я не могу, интересно, быть Клотильдой?) P.S. ЭРИКА, ТЫ В СВОЁМ УМЕ??? Таша, даже не удосужившись перечитать написанную статью, прикрепила её отдельным файлом к письму, перечитала только письмо, и отослала. Потом встала очень довольная и направилась к своему гардеробу, решив выбрать что – то по – торжественней. По – торжественней означало, что-то новое, чёрное и блестящее. То, чего её подружки пока не видели. Никаких джинсов и свитеров. Просто, но со вкусом. Через час Таша уже входила в маленькое полупустое кафе. Через окно она увидела сидящую за столиком Эрику, которая что-то говорила официанту. – Лучше сейчас – же всё выяснить, а не дуться! Таша решительно вошла в кафе и направилась к столику. – Ташка! Я по тебе так соскучилась! Ну, где же ты пропадала? Я ведь скоро уезжаю! – Эрика, знаешь, – Таша начала лихорадочно снимать пальто, потом перчатки, выложив свой чёрный клач на стол. – Эрика, ты сошла с ума. Нет, ну точно, ты сбрендила! – Сделаете заказ? – спросил некстати подошедший официант. – Да, Американо – рявкнула Таша. Официант удалился. – Таш, ты чего на меня налетаешь, это как раз ты, выжила из ума, В чём дело? – Ты подлая, лживая, стерва! Вот в чём! – Да объясни, наконец! Чего набросилась?! – Ты же сама всё замечательно знаешь, Эрика, зачем, ну зачем ты написала, это долбаное письмо? – Какое письмо, что ты несёшь? – Ах, не помнишь, забыла? То самое, от имени какой-то Лиз Фостер, предлагающей мне стать постоянным автором журнала «Stones» и выславшей сегодня мне тему для следующей статьи о стрессе и кризисе! Ну, вспомнила? Ты ведь мне ещё и звонила, впрочем, не ты, а кто-то из твоих подруг, и представилась этой самой Лиз. Надо отдать тебе должное, сначала я и не врубилась, поверила, но ты допустила существенный промах, тот, кто со мной говорил, разговаривал на чистейшем английском, но журнал-то выходит во Франции! Эрика недоумённо, с ужасом смотрела на подругу. – Ташка, да не звонила я тебе, и никто тебе не звонил, и письма я никакого не писала, делать мне больше нечего! Ты чего, это же так подло! – Вот именно! Подло и жестоко! Но о том, что я послала свою статью, в журнал на конкурс, знала только ты! – Ты писала на английском, или на французском? – Да на английском, французский язык у меня давно в пассиве. Эрика достала из сумки Ipad. – Как называется журнал, говоришь? – «Stones». – А фамилия этой Лиз? – Фостер. Да ладно тебе, не существует никакой Лиз Фостер, признайся, что это была ты, и шутка получилась неудачная. Кстати, я тебе, ну то есть ей, всё-таки ответила. – Таша!!!! Не писала я тебе ничего! Клянусь своей девочкой. – Какой – такой девочкой Эрика? – Той, которая родится через семь месяцев. Таша выпустила клубок дыма прямо Эрике в лицо. – Спасибо Таш! – Эрика отвернула голову и замахала руками. – Эрика! Ты чего, это, правда? Правда?! У тебя будет ребёнок. У тебя будет девочка! Боже – мой! Извини, извини, даже если это была ты, ну и что? Хотела меня развеселить. Не получилось, розыгрыш раскрылся! – Ташка, ты, меня, не слышишь что ли? Выросли мы уже из дурацких розыгрышей, и Гийом бы меня точно убил, если бы узнал, что я с тобой так поступила. Он, кстати, зайдёт по – позже. Сказал, что соскучился по девочкам. – Эрика, а как ты назовёшь девочку, Ташей? – Хотела, но передумала! – Да ты что?! Не смей! – Дура ты Ташка, тупица самая настоящая! Смотри! Таша перевела взгляд на экран планшета и увидела красивую блондинку, которая улыбалась в объектив. – Вот, твоя, Лиз. Никакая она, не выдуманная и она заместитель главного редактора, «Stones» который, кстати, издаётся на двух языках. Видишь? А главный редактор, какой симпатяга, какой-то Балтазар Хемиш! Ух, ты! Послушай, журнал очень даже ничего, и здорово, что они печатают фотографии сотрудников. И вот, их новый проект для молодых авторов! – Да знаю я про проект, я ведь послала туда статью! – Таша, чего ты там понаписала, в ответе а? – Я послала его Лиз, ну то есть тебе. – Мне, на мой адрес? – Нет на её. Какой-то странный был адрес. Эрика быстро проверила свою почту, письма от Таши там не было. – Таша, мне ты определённо ничего не слала, по крайней мере, у меня его нет. Значит, ты послала его Лиз Фостер, вот этой привлекательной женщине. Но она не виртуальная, а самая настоящая, из плоти и крови, и на ней офигенные туфли! Эрика, посмотрела на Ташу и та вдруг испугалась. До неё вдруг дошло. Мозг всё ещё переваривал информацию о ребёнке Эрики, но известие о том, что никакого розыгрыша не было и в помине, полилось мелкими струйками пота по ташиному лбу. – Господи Эрика! Что я наделала! Дай сюда! Таша вырвала у Эрики компьютер и впилась в него глазами. – О боже! Я, я, послала письмо именно туда! Что теперь будет! Эрика, что мне делать? Какая я идиотка! – Давай, выпьем! То есть ты выпьешь! – Принесите, пожалуйста, пятьдесят грамм чего-нибудь крепкого этой дуре! – попросила Эрика официанта, который явно с интересом наблюдал за перепадами настроения за столиком. Он обожал подслушивать чужие разговоры, и из обрывков фраз наловчился выстраивать целые истории, а тут перед его глазами разворачивалась настоящая драма. Таша залпом выпила содержимое бокала. Ей хотелось кричать и плакать, или рвать на себе волосы. Вот тебе и стресс с кризисом. Какая ирония! Потом забежали Настя с Марго и Гийом. – Не рано пить то? спросила Настя, которой не терпелось рассказать детали недавнего дорожного происшествия, что, владелец Джипа обещал сам всё уладить и выглядел при этом вполне ничего, но Таша была целиком поглощена своими переживаниями. Гийом что-то рассказывал о своей поездке в деревню и дегустацию вин. Таша хотела этого меньше всего, но темой встречи, всё же, стало её глупое недоверие к ближайшей подруге. Марго сказала, что в чудеса не мешало бы, иногда верить. Банальные фразы к месту и не к месту однозначно были её коньком. Настя заказала Виски и поделилась с Ташей. Гийом предлагал ей политическое убежище, в случае гонений и иска со стороны оскорблённого адресата письма и пытался шутить, но после гневных взглядов супруги Эрики замолчал и притих. Все, как могли её успокаивали, но после ещё трёх рюмок водки, ей стало ясно, что завтра она отправится в китайский ресторан со всей компанией, и у неё будет болеть голова весь день. А с мечтой заделаться в автора колонки, ей придётся попрощаться, если не навсегда, то, по крайней мере, надолго. * * * Проснувшись, Лиз обнаружила в телефоне пять пропущенных вызовов, два сообщения, распухшую правую руку, рану на ладони с запёкшейся кровью, и то, что она спала одетой на диване. Ну да, может быть, это было не самое лучшее утро в её жизни, но удивляясь самой себе, она была в прекрасном расположении духа. Утро омрачало лишь осознание того, что Балтимор куда-то смылся. Но потерянный кот начальника – не повод для смены работы. Потеря кота, это ещё не неудачный номер, с плохими продажами журнала, а всего лишь случай, несчастливый совсем не для неё, а для её начальника. От горячих струек воды рана на ладони заныла. Может пойти к врачу? Или позвонить Джемайме, если есть время, пусть заскочит. Выбравшись из ванны, Лиз, набрала номер Джемы. Пропущенные звонки были от Кейт, Хлое и Клариссы. Все они, по мнению Лиз, могли чуть-чуть подождать. Доктор Джем, как звали Джемайму Хенстридж, её подруга детства, была значимее их всех, особенно этим утром. Вдобавок, рассказывать Кейт о прошлой ночи Лиз не хотелось. Кейт с её воображением видела во всём, какие – то тайные знаки и смысл и любила додумывать истории, у которых должен был быть обязательно хороший финал, другое развитие событий она не воспринимала, альтернатива её не устраивала. Будучи натурой романтичной, она имела обыкновение связывать в пары своих знакомых и друзей, и сильно разочаровывалась, когда пар не получалось. Она могла бы быть замечательной сводницей, если бы захотела, но Кейт стала сценаристом и матерью большого семейства, переносящей свои фантазии и истории из жизни своих знакомых на бумагу. Истории хорошо продавались, но Лиз иногда боялась что-то ей рассказать. По выражению лица Кейт, нетрудно было догадаться, что, откровения Лиз, обязательно попадут в один из будущих сценариев. Перед каждым рассказом Лиз предупреждала, просила и умоляла, чтобы эпизоды из её личной жизни оставались тайной хотя бы на этот раз, и, конечно же, Кейт клятвенно обещала не использовать их. Но в каждом новом сценарии Лиз узнавала частички себя, частички Джем и других их общих знакомых. Надо отдать должное Кейт, скандалов никогда не случалось. Сюжет был обычно до того закручен, что любовные переживания героев становились часто лишь фоном, хотя не всегда. Вчерашние поиски Балтимора уж точно подходили под это «не всегда», а по этому, Лиз отложила звонок к ней на более подходящее время. Джемайма как всегда бодро ответила на звонок Лиз, обещала наведаться вечером и посоветовала помазать на рану мазь предпочтительнее с антибиотиком, а руку не особо нагружать. Таскать тяжёлые предметы или делать перестановку мебели она категорически не рекомендовала. Чётко и ясно. Очень в её стиле. В отличии от Кейт, Доктор Джем была реалисткой, ненавидела смаковать интимные подробности жизни других и никогда не лезла с лишними вопросами. Она верила фактам и руководствовалась поступками, анализируя при необходимости только то, что, лежало на поверхности. Нюансы, детали и полутона человеческих отношений её не очень интересовали. Для своих она была и психоаналитиком, и косметологом и терапевтом. В остальное время, почти без выходных, она была блестящим детским хирургом, обожала верховую езду, дорогие украшения, вкусно готовить и плотно обедать и ужинать. Голодание и всевозможные диеты она ненавидела, что было отчётливо видно по её фигуре. Лиз обещала ей в точности исполнить указания, пожелала удачи в предстоящей тяжёлой операции, которая начиналась через час, и распрощалась. Намазав на пораненную ладонь остатки «Неоспорина», Лиз вышла на веранду и, следуя привычке, уселась в мокрый шезлонг. Через полчаса, после двух телефонных звонков выяснилось, что у сына Хлое поднялась температура, и она отпросилась до вечера, и что Балтазар, по сбившемуся рассказу Клариссы был с утра явно не в духе. Ещё – бы, ведь он вчера потерял своего любимого кота! Продолжать поиски Балтимора, Лиз откровенно не хотелось, кошачьей еды и молочных продуктов у неё не было, пришлось поставить только блюдце с водой, окликнуть беглеца пару раз и, не услышав никаких звуков, напоминающих мяуканье, выйти из дома, и направится в офис, по той – же дороге, что и всегда. Удачно припарковав машину, она забежала в книжный магазин за кофе и быстро вернулась обратно. Лиз быстрым шагом вошла в офис. Клариссы на месте не оказалось, дверь Балтазара была приоткрыта. По обыкновению, с сумкой наперевес, с картонным стаканчиком в одной руке, в той, которую Джемайма велела не загружать, и ноутбуком в другой, она просунула голову в проём двери и попыталась сказать «Привет» как можно проще. Так, чтобы приветствие было в меру равнодушным, вежливым и в меру весёлым. «Привет» и улыбка. Лиз сделала и то, и другое. – Где тебя носит Лиз! – набросился на неё Балтазар. На нём была идеально отглаженная розовая сорочка от Пола Смита, и он был небрит. Обычный имидж мужчины, который, как – будто о себе не очень заботится. Но его выдавали слишком ухоженные ногти на руках. – И зачем тебе телефон, если ты на него не отвечаешь?! С таким – же успехом ты могла бы носить пейджер, может лучше слышала бы его писк. – А разве пейджеры ещё выпускают? – Не знаю, как – то не было времени узнать. – Извини, я проспала. Иногда такое со мной случается, особенно если целую ночь… – Детали прошлой ночи меня не интересуют! – не дал ей договорить Балтазар. – О, а что же тогда, может попасть в круг твоих интересов? Балтазар словно её и не слышал. – Мне с утра позвонили из нашего лондонского офиса. Им срочно, до вечера нужен новый бизнес – план и презентация. Не будет презентации, журнал возможно, закроют. Скорее всего – закроют, потому что акционеры, по – прежнему не довольны, твердят, что бюджет раздут, проект не прибыльный, не оправдывает их ожиданий. – Подожди, но журналу всего три года, почему они так быстро решили опустить руки? – Спроси чего-нибудь, полегче. А лучше, без лишних вопросов, приступай к работе над презентацией. – Понятно, – подумала Лиз. Ожиданий не оправдал не проект сам по себе, а конкретные люди над ним работающие, и теперь Хемиш пытается спасти собственную шкуру с моей помощью. Хочу я этого или нет, придётся признаться, он намерен тащить меня за собой в пропасть, в любом случае, так что ничего не остаётся, как спасать и собственную задницу тоже. – У тебя не так уж мало времени, до пяти часов успеешь. – А что будет в шесть часов? – На шесть часов назначена встреча с двумя представителями главного офиса, здесь – же у нас. Презентацию будем вести вместе. – Они что, приехали? – Ну, да и явятся вечером. Кстати, можешь поработать дома, если тебе удобнее, будет готово, позвони. – Замечательно. Но пока я доберусь, потеряю время, так что я лучше тут останусь. – Мне всё равно. Учти: в пять, презентация должна лежать у меня на столе. А теперь иди. А где Хлое? – Франсуа заболел, и она отпросилась до вечера. – Вечером до неё не будет никому никакого дела, можешь ей передать, пусть остаётся у себя. И бездельник Себастьян, тоже может не появляться. Мне сегодня нужна, только Лиз Фостер! – Летаю от счастья! – Полетаешь потом, а сейчас давай работай. Лиз вышла от Балтазара. Кларисса объявилась, и вопрошающе смотрела на неё. – Да не волнуйся ты так, – хотела сказать Лиз, но почему-то просто подмигнула ей, затем направилась к себе в комнату, закрыла за собой дверь, достала свой ноутбук, потом передумала, включила офисный компьютер с огромным экраном, закурила и начала готовить презентацию, от которой зависело многое, а возможно и всё. В промежутке она позвонила Хлое и сообщила ей приятную новость о том, что молодая мама, могла без угрызений совести наслаждаться обществом своего сына попросив только, чтобы та, предупредила Себастьяна – показываться на глаза Хемишу сегодня не стоит. Это могла бы совершенно спокойно сделать за неё Кларисса, но Лиз хотела совсем чуть-чуть, на несколько минут отвлечься, и потом снова засесть за презентацию. О своей находке – о Таше, она решила до следующего дня забыть. Сейчас нужно было сконцентрироваться на вещах поважней. Важная вещь была готова ровно в пять вечера. Лиз перечитала все слайды и хотела было попросить Клариссу выпечатать завершённую работу, но потом решила что сначала, не мешало бы, показать её Балтазару, его не оказалось в офисе. – Что – за привычка, пропадать, когда впереди деловая встреча, и осталось до неё всего полтора часа, а он ещё не видел исполненного задания. Когда же всё – таки он успеет его просмотреть? Так и быть, выпечатаю две копии, а затем окончательный вариант, когда Хемиш его одобрит. Не успела она выйти из комнаты и посмотреть, не вернулась ли на рабочее место Кларисса, как в дверях показался Балтазар. – Ну что, готово? – Да. Лиз открыла файл и стала внимательно следить за выражением лица Балтазара. Он, усевшись в её кресло и облокотившись на стол, быстро переходил с одного слайда на другой. – Лиз, почему ты так не любишь цифры? У тебя нигде, кроме двух слайдов ничего не сказано о потенциальном росте прибыли. Хотя, с концепцией развития бренда всё отлично. – Не люблю, потому, что, математические формулы я не очень понимаю, и они мне ни о чём не говорят. – Ладно, мисс утончённость, цифры и обороты я возьму на себя. Нормально. Можешь печатать. Балтазар быстро вышел из комнаты. – Можно попить кофе, напечатать успею за десять минут, – подумала Лиз, подошла к автомату с разнообразным ассортиментом этого напитка, забросила монетку и чуть не обожглась горячим кофе. Рана на ладони давала о себе знать. Кларисса, в конце концов, оказалась за своим столом, сидела, уткнувшись лицом в монитор. – Я сейчас перешлю тебе файл, напечатай его в трёх экземплярах, ладно? – Обратилась она к Клариссе. – Конечно. – Согласилась та. Лиз удивляло то, с каким равнодушием Кларисса всегда отвечала на все её просьбы. Впрочем, не только её, но и всех остальных. Она всё выполняла правильно, но без всякого воодушевления. Кларисса = Зомби! Точно! – Лиз развеселило это сравнение, и она вбежала к себе в комнату. А что, вполне математическое уравнение, может ради шутки вписать его в презентацию? Решив, что всё же не стоит, Лиз быстро сообразила, что оценить шутку сможет Хлое, и тут же ей позвонила. Хлое давилась со смеху, Лиз тоже. Придерживая трубку телефона, она, решив отхлебнуть глоток кофе из бумажного стаканчика, неловко взяла его больной рукой, стаканчик выскользнул у неё из рук, и горячая жидкость пролилась на стол и клавиатуру компьютера. – Чёрт, Хлое, у меня тут кажется наводнение, я тебе перезвоню. Лиз быстро захлопнула крышку мобильника, и, не найдя ничего лучше, стала чистить стол бумагой. Только, встав из – за стола, она заметила пятна на своей юбке и сорочке. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Идиотка!!!! Она помчалась к Клариссе. – Кларисса, умоляю, помоги, я пролила кофе на клавиатуру! И какой кретин решил поставить, этот чёртов аппарат в офисе! Нельзя быть такой неуклюжей, причём здесь аппарат! – пронеслось у неё в голове. Кларисса достала какие-то странные непромокаемые салфетки, и стала усердно просушать стол и заляпанный компьютер. Но клавиатура, напрочь отказалась работать. Маленькие буквы не повиновались, мышка заглохла. Надо было всё сушить. Презентация так и осталась не посланной и не напечатанной. Ровно в шесть начиналась встреча. – У тебя… Лиз пыталась ухватиться, за малюсенький шанс выбраться из надвигающейся катастрофы. – К сожалению, у меня, как и у всех кроме тебя, для работы в офисе только ноутбуки. – Сообразив, о чём подумала Лиз, ответила Кларисса. – Мне показалось или она рада?! – спросила Лиз у самой себя, и машинально вынула свой портативный компьютер из сумки. Можно было конечно перебросить файл себе на почту и выпечатать с ноутбука, но времени уже не было, в прихожей у Балтазара, слышались голоса. – Ты лучше иди, наверное, им надо будет что-то предложить, чай, например, – сказала Лиз и поправила юбку, обращаясь к Клариссе. Два коричневых противных пятна на одежде, можно было увидеть даже с дальнего расстояния, без очков. – Где Лиз? Кларисса, будь добра, попроси её к нам присоединится, спасибо, – услышала она голос Балтазара, и ей захотелось только одного: поскорей исчезнуть отсюда. Естественно побег Лиз не удался, единственное, что она успела сделать почти в агонии – нанести помаду на губы. – Будет что скушать, усмехнулась она и, хотя ноги будто отставали от туловища, всё же вошла в большую светлую комнату для встреч, где за одним концом стола расположились двое: мужчина – Грэхем О’ Кифи, и женщина – Анабель Соммерс. Балтазар сидел на противоположной стороне и Лиз интуитивно опустилась на стул рядом с ним. Стол был большой и неуютный. Лиз деловито поправила свой ноутбук. Балтазар налил ей минеральной воды в стакан. Лиз пить не стала, хотя в горле у неё пересохло, хотелось хорошенько откашляться. – Мисс Соммерс, Мистер О' Кифи, рад представить Вам, заместителя главного редактора журнала, мисс Лиз Фостер. Мы с Вами много раз встречались, а вот Лиз, вы видите впервые, она с Вашего позволения проведёт сегодняшнюю презентацию, Вы, конечно же, сможете задать любые вопросы, мы с радостью попытаемся исчерпывающе на них ответить. Надеюсь, после презентации, Вы увидите, потенциал проекта, который видим мы, и нам бы очень хотелось, чтобы наши мнения совпали. Балтазар перевёл взгляд на Лиз. Лиз встала, улыбнулась, и, вспомнив, как её в университете учили окидывать взглядом аудиторию, прошла в центр комнаты. Незнакомцы сдержано улыбались. – Надо было – бы повернуть юбку, промелькнуло у неё в голове. Начинаю на счёт три. Раз, два, нельзя чтобы моя пауза слишком затянулась, и три! – Спасибо Мистер Хемиш, – начала Лиз не слишком уверено. – Она нервничает, – отметил про себя главный редактор. – Провалит презентацию, – убью. А если не убью, с удовольствием отдам на растерзание. Хотя Грэхем с Анабель сами её сожрут, с потрохами. А я буду сидеть, и наслаждаться, нет, я буду упиваться этим зрелищем. Где бумаги с презентацией, и почему она вдруг решила, выйти в центр комнаты, как какая-то школьница? Боже, что она несёт! Так, похоже, будет интересно! Представление в самом разгаре – констатировал Балтазар. Лиз не обладала телепатическим даром, а потому мысли Балтазара до неё не дошли. Она пыталась в его сторону вообще не смотреть. Её аудитория состояла лишь из двух человек. Хемиш был не в счёт. По крайней мере, ей так казалось. С ним она разберётся потом, завтра, если конечно оно, это завтра – наступит. – Если для Вас библия это «Elle», «Vogue», «L'Officiel» и «Harper's Bazaar», то вы вряд ли найдёте в «Stones» то, что ищете. Множества модных фото – сессий, всевозможных новинок с показов мод или же советов как постричь чёлку, здесь не было, нет, и надеюсь, в обозримом будущем не будет. Это журнал не только для женщин, или только для мужчин. Это журнал, который с удовольствием читают и мужчины и женщины. Люди, которые живут также как мы с Вами, а может гораздо лучше или гораздо хуже нас. Они работают, влюбляются, расстаются, растят детей, обожают, допустим, шоколад с орехами, любят смеяться и хохотать до слёз, предпочитают одиночеству шумные компании, могут целый день просидеть за книгой или перед телевизором, ходят в кино или театр, любят петь, пить и танцевать, курить кальян, а потом запивать зелёным чаем с орехами. Не очень жалуют вниманием политику, обожают животных как вообще, так и своих домашних питомцев в частности. Любят путешествовать. Любят, и жить не могут без своих друзей. Любят думать, искать и находить ответы на сложные и простые вопросы. Мыслят, имеют чувство юмора и здоровую толику цинизма. Курят или бросили, сбросили или набрали вес, бегают или плавают по утрам, или просто играют в компьютерные игры. Они боятся, сомневаются, переживают, плачут, не уверены, что же будет завтра, и иногда им кажется, что всё лучшее уже позади. Они бывают чуточку рассеянны, но всё же своим духом они авантюрны и рискованны, а поэтому я уверена, они заслуживают, чтобы у них был «Stones». О финансовой стороне, о подсчётах и ожидаемой прибыли, Вас проинформирует мой коллега мистер Хемиш. Лиз выдохнула. Ей хотелось пить. Она вернулась на своё место, и села, близко придвинув стул к столу. – Спасибо Лиз, за такую информативную, всеобъемлющую разработку вопроса, – с едва уловимой насмешкой в голосе поблагодарил её Балтазар и начал свою часть презентации. Анабель всё время что-то записывала, Грэхем внимательно слушал, и, как показалось Лиз, удовлетворительно кивал головой. Что эти двое делали, когда она выступала экспромтом со своей речью, Лиз совсем не помнила. Да, провалы в памяти ни к чему хорошему точно не приведут, грустно – подумалось ей. – Мы бы хотели продолжить нашу беседу за ужином, – вдруг высказался Грэхем О' Кифи, и оказалось, что вечер пока ещё только начинается. – С большим удовольствием – согласился Балтазар. – Лиз, конечно же, к нам присоединится. Не так – ли, Лиз? – Да, обязательно. – Давайте встретимся через час в «Гиппо» на бульваре Монпарнас, – предложил Балтазар. – Договорились! Замечательно! – Анабель заметно оживилась известием о предстоящем ужине, в отличии от Лиз, которая и так недолюбливала деловые ужины, а сейчас чувствовала себя жутко уставшей, но деваться опять было некуда. Проводив гостей, Балтазар вернулся в комнату для встреч. Лиз сидела у стола и нервно курила. – Фостер, здесь не курят, ты забыла? Я думал, ты бросила. – Нет, я прекрасно помню и знаю. Вчера не курила, сегодня с утра снова курю. Причём тут курение, нужно запретить, пить кофе, вот это точно! – Кстати, почему ты поменяла программу презентации, она ведь была немножко другой? – Немножко?! Я всё поменяла! Пролила, чёртов кофе на клавиатуру, и она заглохла! – Имей в виду Лиз, если нас прикроют, это будет твоя вина! – Совсем нет, Хемиш, во всём будет виноват этот дурацкий кофе! – А ты возьми и напиши, когда тебя с позором выгонят, что в твоём увольнении виноват не я, не акционеры, а тонизирующий, вкусный, чёрный напиток. – Обещаю, что напишу. Если до того не стану инвалидом, потому – что, свою правую руку, я уже не чувствую, а ты всё время лезешь с нотациями и ехидничаешь! – Я не ехидничаю, я тобой восхищаюсь, хотя выглядишь ты с этими пятнами на блузке, совсем не так как подобает моему заму. – А как подобает заму? – Ну, в мокрой полосатой пижаме, например. – Иди к чёрту! – Я понял, что это твоя любимая фраза. Ну что, пошли? Поедем на ужин, на моей машине? Ничего не ответив, Лиз вместе с Балтазаром вышла на улицу, и, подойдя к его машине, открыла переднюю дверь. Уверена она была только в том, что предстояло провести минимум часа два в обществе людей, которые были ей не очень симпатичны, включая того, кто сидел за рулём и напевал себе под нос какую-то старую песенку из репертуара Фрэнка Синатры. Глава 4 Как и следовало ожидать, утром в субботу у Таши болела голова. Она не просто болела, она раскалывалась. Никому, включая её пса, до этого не было никакого дела. Пёс весело бегал по квартире, предвкушая долгожданную прогулку. Таша влезла в джинсы, напялила на себя толстую, тёплую, но неудобную куртку цвета хаки, которая больше подходила для полярных экспедиций, подняла капюшон отороченный мехом, быстро взглянула на себя в зеркало и хотела было крикнуть матери, что в парк сегодня не собирается, но потом вспомнила: мать на неделю уехала на конференцию во Флоренцию, так что сообщать о своих планах было некому, и Таша вышла с оживлённо прыгающей собакой за дверь. Ей совсем не хотелось гулять, хотелось залечь в постель и выспаться, проспать этак неделю, а потом, проснувшись обнаружить, что вся история с проклятым письмом в журнал – просто плохой сон. Когда она о чём – то нервничала, её всегда клонило ко сну. Марго говорила, что это нормальная реакция организма на стресс. Такая вот защита. Организм требовал сна, желудок китайской пищи, а обезвоженная кожа лица срочно нуждалась в новом креме. Дойдя до ступенек у входа в парк, Таша решила, что лучше забыть о своей досадной ошибке и перестать заниматься самобичеванием. Ну не станет она писательницей и что? Возможно, всё к лучшему, всё произошло именно так, как и должно было произойти. Чудес и счастливых случайностей наверно всё же не бывает. Или они происходят, но с другими людьми, во всяком случае, она уж точно к их числу не принадлежит. Все те, с кем её свела судьба, это – обыкновенные люди: счастливые, несчастные, довольные или не очень, тем, что у них есть, но они не сидят, сложа руки, и уж тем более не ждут чуда, а если и ждут, то слишком хорошо это скрывают. Возвращаясь к дому, несмотря на усиливающуюся головную боль и недосып, Таше постепенно стало совсем противно от того, что чуда не предвиделось. Придётся смириться с тем, что никакого чуда в виде новой работы, нового незапланированного путешествия или новых отношений в обозримом будущем не маячило. Ни за горизонтом, в более дальней перспективе, ни сразу за углом своего дома, в ближней. Если бы можно было прожить минувший день заново, если бы можно было всё вернуть на несколько часов назад. Всего на каких-то несколько часов, тогда вместо не отпускающей мигрени, у неё могло бы быть сейчас совсем другое настроение, весёлое, а не гулкая пустота, поднимающаяся от желудка к горлу, превращаясь по пути в комок обвинений в свой адрес. С другой стороны, не случилось, ну и пусть. У Марго тоже многого не случалось, и у Насти, и у Эрики. У всех ведь бывают неудачи, и ничего особенно нового в этом нет, но неудача по собственной дурости, это всё-таки немножко другое. Винить и казнить себя трудней. – К сожалению, перемотать историю с письмом назад, уже не получится, лучше прикупить сладостей и выпить чего-нибудь горячего. Наверное, это лучшая идея, которая пришла мне в голову, а потом посмотрим – успокаивала себя Таша. Из внутреннего кармана куртки послышался звонок. – Таш, привет! – Звонила Эрика. – Гуляешь? – Ну да, уже возвращаюсь домой. А ты как? – Да, ничего. Слушай, пойдём в китайский ресторан, а вечером к нам, на традиционный прощальный ужин, только я боюсь, Гийом до него не дотянет, у него жуткое похмелье. – Вообще-то я тоже собиралась тебе позвонить, когда встретимся? – Ну, давай где-то через час, девочкам я сама позвоню, ты же знаешь, пока они приготовятся, наступит следующее тысячелетие! – Точно, ну пока, увидимся! – Пока Ташка! Только, пожалуйста, постарайся не опаздывать! Смешно, когда Эрика просит не опаздывать, ведь это у неё своеобразное восприятие времени. Не опоздать, значит для неё быть на условленном месте, минут через сорок. Её всегда всюду ждут, и она всегда извиняется. До наступления следующего тысячелетия по понятиям Эрики было ещё целых два часа, то – есть, Таша вполне успеет побаловать себя горячими булочками прямо через дорогу от её дома, и выпить кофе, у себя на кухне. В системе её ценностей, булочки занимали твёрдые передовые позиции, особенно тогда, когда на душе было гадко, как сейчас. Таша укоротила поводок, и подошла поближе к пешеходам собиравшимся, как и она переходить дорогу к вожделенным, хрустящим тёплым булкам. Её лабрадор Гриффин возбуждённо махал хвостом, ура! Мог бы он прокричать, если бы он был человеком, приключения продолжаются! Мы ещё не возвращаемся домой! Таша с Гриффином быстро зашли в кафе, где продавались её любимые сладости. Кое-где сидели посетители, но до обычного полуденного столпотворения было рано. Официантка Сусанна, которая жила с детства по соседству с Ташей, приветливо ей улыбнулась, и, положив в шершавый пакет разные вкусности, протянула ей. – Ну как дела Наталья? – Хреново! А у тебя? – Так же, но мой учитель йоги говорит, что жаловаться нельзя, нужно посылать только позитивные импульсы. – Ты ходишь на йогу? – Уже целых три занятия! И всем рекомендую, повышает самооценку за – раз! Пессимизм улетучивается! – А если серьёзная нехватка этих как ты сказала, позитивных импульсов, что тогда? – Ну, тогда, всегда можно запастись, шоколадными пирожными, как ты сейчас. – Это тебе тоже инструктор по йоге посоветовал? – Да нет, это я тебе на личном опыте советую. – Наши личные опыты как нельзя совпадают. Ну, пока, я побежала! – Давай, пока, тумбочка! Тумбочкой Сусанна всякий раз обзывала растолстевшего пса, но Таша на неё не обижалась. Выйдя из кафе, Таша чувствовала себя чуть-чуть лучше. – Может и мне стоит пойти на занятия йогой, и тогда, в один прекрасный день я переберусь в Индию, и буду с высоты какой-нибудь горы размышлять о бренности бытия, не волнуясь о своей неудавшейся карьере! – пронеслось у неё в голове. Додумать свой новый образ отшельницы Таша, идущая по улице и пытавшаяся обходить лужи, не успела: из банковского паркинга, в пяти минутах до её дома, выскочил огромный чёрный джип. Таша отскочила, пытаясь увернуться от наезда. Она почувствовала пронизывающую боль, потом услышала скрипящий звук затормозивших машин, ругань, и скулёж собаки. Шоколадные булочки валялись в луже неподалёку. Очнувшись, Таша обнаружила, что сидит на деревянном стульчике у какого – то ларька, а над ней склонились незнакомые лица, которые внимательно всматриваются ей в лицо. Таша узнала продавщицу газет, а вот с виду молодого человека в куртке и огромных ботинках на толстой подошве, она видела впервые. – С вами всё в порядке? – Спросил он по – английски. – По – моему, да, а где мои очки? – Ответила она. – Таша! – затараторила вдруг, продавщица газет. – Он тебя чуть не переехал насмерть! Обладатель громадных ботинок дотронулся до Ташиной головы. – Сильно болит? – Да чего ты уставился, надо её срочно в больницу везти, может у неё сотрясение, или сломано что, давай быстрей, хорошо, что она вообще очнулась! – скороговоркой выговорила бойкая служительница средств массовой информации. – Да, да, конечно! – Вы можете встать? – Где мои очки, и где моя собака? – Простите, не волнуйтесь, да вот же Ваш пёс. А очки сломались, когда вы упали. И тут только Таша прищурившись, увидела испуганного, дрожащего пса, который затравленно озирался сидя с ней рядом. – Гриффин иди скорей сюда! Что с тобой, тебе больно? Испугался, да? Таша захотела приласкать пса, но наклонившись к нему, почувствовала, что у неё закружилась голова. Гриффин лизнул её в губы и Таша, почувствовав несвежее дыхание и шершавый язык своей собаки, улыбнулась. – Мне нужно к врачу! Мне нужно к ветеринару, с Гриффином что-то не так. – Я Вас отвезу, – вызвался незнакомец, но, по – моему, к врачу нужно в первую очередь Вам. Сейчас подгоню машину. Вы не уходите, мне нужно две минуты. – Даже если бы я хотела смыться, не смогла бы, так кружится голова и всё болит, – ответила ему Таша, но как оказалось – мысленно, а вслух она задала вопрос, который больше всего её интересовал. – Я что прямо так, без сознания валялась на улице? И сколько это продолжалось? – Ну, наверно минуту, от силы две, потом мы усадили тебя на этот стульчик. Правда искали и второй, чтобы ты смогла вытянуть ноги, но в переполохе так и не нашли. – Хорошо, что я сделала эпиляцию, – почему-то пришло ей на ум, и она улыбнулась самой себе. В ветеринарной клинике суббота один из самых тяжёлых дней, хозяева питомцев, мучающиеся чувством вины перед своими неухоженными друзьями, наконец – то находят время заняться ими. В эту субботу, естественно, тоже, в клинике была большая очередь. Гриффин не очень любил туда наведываться, и успокаивался только тогда, когда понимал, что ничего плохого с ним не сделают, а всего лишь приведут в порядок, выкупают, ну и почистят зубы, или, в крайнем случае, если он соизволит, подстригут когти. При этом вид у него был напуганный и шёл он купаться как на жертвоприношение. Сейчас Гриффин отказывался выходить из машины, он был очень тяжёлый, и человек в спортивных ботинках, которого, как оказалось, зовут Дмитрий, помог Таше выволочь пса. Дмитрий придержал ей дверь, и Таша очутилась в приёмной. У неё кружилась голова, и она тут же присела в кресло. Гриффин испугано оглядывался по сторонам. Дмитрий стоял у двери, и видно было, что он немного растерян. – Что на этот раз случилось? Опять проглотил целлофан, а Гриффин? – строго спросила главный ветеринар Майя, которую Таша, хоть и любила, но немного побаивалась. – Да нет, нас, ну, то – есть, его и меня чуть не сбила машина, час назад. Окончив фразу, Таша машинально перевела взгляд на Дмитрия. Майя быстро, оценивающе взглянула, как ей казалось на виновника аварии. – Ты слишком бледная, у врача-то сама была? Впрочем, скорее нет, я же знаю, схватила Гриффина и ко мне, а вид у тебя совсем неважнецкий Ташка. Давай-ка, приляг на диван, а я Гриффина пока осмотрю. Не бойся, всё у него будет хорошо, на, выпей воды. Владелица щенка Хаски, а с ней и хозяин Риджбека предусмотрительно встали с дивана, уступая место Таше, у которой усиливалось головокружение, и рябило в глазах. Левая нога побаливала. Гриффина тем временем втащили на стол для осмотра. – Эй, виновник, подержите собаку. – Он не виновник, – проговорила Таша, и посмотрела на свои испачканные, грязные джинсы. – У меня, наверное, сотрясение мозга, этого ещё не хватало! – Ну, тогда спаситель, подойдите. Да не укусит он Вас, Скорее залижет, – улыбнулась Майя Дмитрию. Ташу клонило в сон, лежать на диване в приёмной у ветеринара ей было неудобно, хотелось домой, в свою кровать. Майя, Дмитрий и Гриффин вышли из процедурной через полчаса. Гриффин всё пытался облизать Ташу. – Так, с ним всё нормально, переломов или гематом нет, мы ему ультразвук с рентгеном сделали, просто сильный стресс. Я сделала ему укол, пусть отдыхает. Хочешь, оставь его у меня, девочки за ним присмотрят. Хотя, лучше бери его домой, а то будешь звонить через каждые пятнадцать минут, сводя меня с ума. Держи. – Майя протянула Таше пузырёк с желтоватой жидкостью внутри. – Будешь давать ему три дня, два раза в день, если что, звони. Послушай, по – моему тебе срочно нужно к врачу, так что бери своего симпатичного спасителя и бегом в больницу, с этим шутки плохи, дуй отсюда! Таша еле встала с дивана, поцеловала Майю и вместе с Гриффином, с помощью Дмитрия уселась на заднем сиденье. – Давайте прямо в больницу – предложил Дмитрий. – Вы какая-то бледно – серая. Только в какую? Я не очень разбираюсь в здешних госпиталях. Светского разговора как выразился Дмитрий, в машине ни по пути в ветеринарную клинику, ни по пути в госпиталь не получилось. В больнице догадки Таши подтвердились. Дмитрий с Гриффином ждали её в машине. Диагноз – лёгкое сотрясение мозга, подразумевал постельный, недельный режим и полный покой. Никаких компьютеров, чтения или просмотра телевизора. Хорошо ещё, что переломов, и внутренних кровоизлияний не было. – Гриффин, нам с тобой сегодня сильно повезло! Отделались, как говорится, лёгким испугом, обратилась Таша к своему псу. Затем она сумела выдавить из себя благодарность по адресу Дмитрия. – Что вы Таша, пустяки, желаю Вам быстро выздороветь. – Банально конечно, но спасибо ему, таскается со мной полдня. Чёрт, меня сейчас кажется, вырвет прямо у него в салоне, – пронеслось в сотрясённом мозгу Таши. Она еле вышла из машины, Гриффин, окончательно убедившись, что, опасность быть оставленным в ненавистной лечебнице или непонятно ещё где, миновала, и он уже у своего дома, сильно потянул за поводок. Таша от испуга упасть, не сопротивляясь вслед за ним влетела в подъезд, успев лишь помахать Дмитрию рукой. Насыпав Гриффину корма в миску и подлив воды, Таша прилегла и попыталась ненадолго уснуть, но её домашний телефон разрывался противной трелью, впиваясь в её и так попутавшиеся мысли. Звонили разъярённые Эрика с Настей, которые так и не дождались её в китайском ресторане. – Таша, ты чего, бойкот устроила? Где ты запропастилась, а? Мы уже пообедали, можешь не приезжать! – обиженно говорила Эрика. Надеюсь, хоть вечером тебя увижу, или ты и ко мне не собираешься, придумала уже какой – то веский повод улизнуть? – Эрика, ничего я не придумала, всё как – то само собой случилось. – Что всё, ну что ещё случилось со вчерашнего дня? Мы ведь договорились утром, забыла? – Да ничего я не забыла, амнезии у меня к счастью нет, только лёгкое сотрясение мозга. – Что? Ты что, упала опять? – Нет, я возвращалась с булочной вместе с Гриффином и на нас чуть не наехала машина. – Как это наехала?! Ташка ты в порядке? – Ну, если не считать разбитых очков, огромного фиолетового кровоподтёка на правом бедре, потерянного телефона, и сильно перепугавшейся собаки, то, скорее всего да, можно считать я в полном порядке. Замечательный выдался день, лучше не придумаешь! – Боже Таша, тебе ведь нужно лежать. А кто на тебя наехал, ты в курсе? Ты его видела? – Нет, я не помню, помню только, большую машину и больше ничего. Провал в памяти. – А что сказал врач? – Велел лежать и смотреть в потолок, не употреблять кофе, сигареты, не смотреть телевизор и не нервничать. Отдыхать и наслаждаться одиночеством, одним словом. – Слушай. Мы с Настей сейчас к тебе приедем. Что тебе принести? – Эрика, мне правда, ничего не нужно, я устала, и хочу одного, немного поспать. Не обижайся, ладно? – Ташка, ну какие обиды, ты чего, отдыхай. Я тебе потом позвоню. Настя вот стоит и грозится того недоумка, который на тебя, ну то есть на тебя и Гриффина наехал засудить к чёртовой матери. А чего это вы обе, за два последних дня попали в аварии, сглаз, точно! – Не знаю, больше похоже на обжорство, в моём случае. – А где, кстати, твой мобильный, я тебе наверно раз десять звонила, а Настя и того больше. – Хороший вопрос, но я понятия не имею. Выпал из куртки, наверное, искать не имеет смысла. – Ну и чёрт с ним, купишь себе новый, не волнуйся. Всё, пока, не буду тебя больше мучить. Спи. Мы тебя любим! – Я вас тоже! Таша обожала это протяжное объяснение в любви и дружбе, ей всегда становилось от него весело, и уже не очень – то и хотелось спать. Ей стало грустно, что из-за какого-то дурацкого сотрясения, придётся пропустить прощальный ужин с подругой, которую она вряд ли сможет увидеть до лета. Гриффин залаял, услышав звонок в дверь, подбежал к двери и радостно подпрыгивая, начал царапать лапами дубовую обивку. – И кого ещё занесло? Похоже, поспать мне уже не удастся. Помешкав секунду, Таша поглядела в глазок и сразу открыла дверь. Дмитрий протянул ей свой мобильный. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/nino-gugunishvili/v-pyatnicu-vecherom-posle-vosmi/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.