Терпкая лирика. Сборник стихотворений

Терпкая лирика. Сборник стихотворений Алеша Кравченко Второй сборник стихотворений Алеши Кравченко разных лет более философичен, чем «Легким прикосновеньем…», и более ироничен, чем сборник малой прозы «Листая Путь». Терпкая лирика Сборник стихотворений Алеша Кравченко © Алеша Кравченко, 2016 © Алексей Павлович Гриценко, иллюстрации, 2016 ISBN 978-5-4483-0530-6 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Предисловие издателя Вы держите в руках третью книгу Алеши Кравченко. Две предыдущих – стихотворный сборник «Легким прикосновеньем…» и сборник малой прозы «Листая Путь» – вышли в 2015 году. Не скажу, что они имели бешеный успех, но их читают. И я решил издать новый стихотворный сборник «Терпкая лирика». Сразу оговорюсь, что автор «повзрослел», в некоторых стихах отчетливо проглядывает самоирония. Стало меньше страданий по поводу утраченной любви и больше включенного созерцания в жизни. Долго говорить о стихах не умею, тем более – сказал все, что хотел. В добрый путь, новая книга! Так и живу Брошены слова, пиджак и книги. Скомканы регалии и званья. Выбор… И из множества религий Выбираю я самопознанье. Это – крест. На нем любому больно — И поэту, и глупцу, и Богу… Только… что слова? Молчу. Довольно. Сам в себе. И этого – так много! Так мог бы жить (автопародия) Брошены слова, пиджак и книги. Скомканы регалии и званья. Выбор… И из множества религий Выбираю самобичеванье. Это – крест. На нем любому больно — И поэту, и глупцу, и Богу… Только… что слова? Молчу. Довольно. Сам себя. И этого – так много! «По Млечному Дыму, по звукам созвездий…» По Млечному Дыму, по звукам созвездий Луна проплывает с улыбкою нежной. Но, будто скитаясь в стихах-перекрестьях, Ей хочется молвить кому-то: «Конечно!» Но слов оголтелость неведома небу. Пустынны бездонных миров океаны. И кажется, будто прозренье – нелепо! И слезы на звезды… Так грустно и странно… Про крылья Два крыла у фантазии. Два крыла у поэзии. Четыре крыла у музыки. А у меня – одно… Дрожат над сердцем сломанные ветки Смешно? Смешно. Но в клеточках доски Не уместились, как назло, фигуры. На клавишах умолкли две руки — Как раз на середине партитуры… Упал флажок. Окончился цейтнот… Король уже не слышит панихиду… Был сделан ход – один нелепый ход! — И смерть, и одиночье, и обида… Фигуры осень в коробок смела, Слезу запечатлев на черной клетке… «Сегодня королева умерла…» — Дрожат над сердцем сломанные ветки… Но нельзя об этом Я хочу улететь, умчаться, Обезуметь в позорном бегстве, Но остаться – собой остаться И смеяться задорным детством… Здесь не держит меня неволя, От которой на сердце пусто… Только крестик нательный боли Слишком тяжек нежному чувству… Я смеюсь… – что еще осталось? — Суета, как тюрьмы «браслеты», Да еще… – жандармом усталость, Да еще… – но нельзя об этом… Не я, а ты На роли маски не меняя, До вопля спорить с тишиной И – ничего не объясняя — Уйти в открытое окно… Писать на розданной колоде То, что поймут когда-нибудь. Ты что? Какие наши годы? Улыбка – и обратный путь… А ветер вихрем носит карты — Тузы осенние желты… Я проиграл с таким азартом, Что стал теперь не «я», а «ты»… Жечь стихи Жечь стихи. Как это все же больно. Это – словно жечь свою любовь, Будто бы бесстрастно, добровольно Выпускать из вен горячих кровь. Это – горечь самоистязанья. Это – боль души и скорбь ума. Это – за надежды наказанье. Это – ночь, безмолвие и тьма… Только это – жизнь. А в жизни надо Жечь стихи, когда они плохи… Чтоб – из их огня, золы и чада — Выросли хорошие стихи! Моя Троя Кровь стучит в виски глухим набатом, И в зрачках расширенных смятенье: Жизнь – невосполнимая утрата, К черной плахе черные ступени… И уже не властен над собою. Тьма свечою ранена смертельно. Что случилось? Просто – взяли Трою… И рыданья сердца беспредельны… Письмо Пушкину Немыслим мир без выдуманных правил, А правила, увы, не лучше нас… Я Пушкину письмо вчера отправил… В нем сетовал на время и на власть. Не шуточно пенял ему на Бога, Мол, тот забыл о взбалмошной Руси. Добавил, что меня с супругой Гоголь В апреле на премьеру пригласил. Еще писал, что старику Монтеню Присуждена Гонкуров в этот год. Протоирею Александру Меню Был жалован чудеснейший приход. Писал, что Льву Толстому в Курской битве Рабочая повреждена рука, Что сочинил чудесную «Молитву» Мальчишка из Тенгинского полка. Что Достоевкий – глыба из гранита — Отправил Митю строить Беломор. Чаи гоняли Федоров и Сытин Под байки, что рассказывал помор. Что Пастернак тысячелетьем правит И за сестру свою хлопочет у царя, Что Блок и Гумилев сидят в «Варшаве», С конквистадорами по-русски говоря… Что жалованье Филдингу подняли, А По уже который год не пьет… Уайлду ставят памятник в Версале, Сент-Женевьев по осени цветет. Как с новостями эдакими выжить? Как человеку это рассказать? Я в человечестве Всевышнего не вижу, Хотя, как звезды, выкатил глаза… Письмо я запечатал и отправил, И начал новое. Ведь римский друг – далек. Раз, мир немыслим без каких-то правил, Я их не повыдумывать не мог! Золотистое блюдце Гляжу я на небо, как будто в былое, И годы, что прожиты, тихо листаю. Они не покрылись забвенья золою. Они незабвенны – пора золотая… Но мысли печали роятся украдкой: А может быть – в детство вернуться? Вернуться… От детства остались лишь строчки в тетрадках, Да в небе – Луны золотистое блюдце… «Человек, Которому Больно…» Человек, Которому Больно, О своих не расскажет муках. Лишь печаль свою неземную Он в прекрасных выразит звуках. Так, что, их услыхав однажды, Вы воскликните: «Вот – счастливый!» С каждым звуком ему больнее, Но смеется он молчаливо… А когда переполнит сердце Боль его и рванет: «Довольно!» — Не поможет никто на свете Человеку, которому больно. И останутся только звуки, В тишине парящие вольно. А придет ли другой такой же Человек, которому больно? Спасибо, бутафоры! Вот занавес. Аншлаг. Театр бурлит. Идут «на бис» счастливые актеры. Нет лишь его – действительно убит — Перестарались, видно, бутафоры… Клинок был настоящим. Сквозь камзол Он грудь незащищенную ужалил И сердце обнаженное нашел — Нет ничего безжалостнее стали… Совсем немного выпачкан манжет, Но это – кровь врага! Точнее – краска… И лишь лампада льет печальный свет На застывающую умершего маску… К чему теперь слова, друзья, врачи?! Одним ударом решены все споры. Он больше не страдает. Он молчит. С ним кончено! Спасибо, бутафоры! «Окончилась осень? – Нет —…» Окончилась осень? – Нет — По снегу скрипят полозья… Но твой далекий привет — Осень… Закончилась жизнь? – Как знать, Когда голова вся в проседь? Умолкла моя тетрадь — Осень… Окончен судьбы виток, Как будто и не был вовсе… Последний любви глоток — Осень… И пусть шелестят дожди, И лист пощады не просит. Все лучшее впереди — Осень… Родной глубинке Русь, в своих городках станционных Ты, как в вечности, отражена: Пустота одиноких перронов, Тусклый свет фонарей, тишина. Все по-нищенски, грязно, убого. Все летят, летят поезда. И ведущая к счастью дорога — Не сюда, не сюда… Не сюда. Я в таких городишках тоскую, Ожидая движенья вперед. Кто увидел Россию – такую — Все поймет, все поймет… Все поймет. Льдинка И солнце зимой не греет, И стены насквозь промерзли… Холодные батареи… Застывшие чьи-то слезы… Но душу мороз не колет — Не хочется ей согреться, И не ощущает боли Та льдинка, что звалась сердцем… Тебе я улыбаюсь скупо Клинок надломлен. Треснул щит. Я жизнь свою не защищаю. Тобою буду я убит. Но – все равно – тебя прощаю. Я беззащитен – значит – глуп? Нет, защищаться было б глупо… И уголками сжатых губ Тебе я улыбаюсь скупо… Трогай! Затухает свеча. Пора Собираться опять в дорогу, Чтобы крикнуть завтра с утра: «Что ж ты, милый, так медлишь? Трогай!» И опять в пыли полетят Деревеньки, глядя убого. Я когда-то вернусь назад: Ну, так что же ты медлишь? Трогай! Изменюсь, повзрослею чуть, Может быть – подведу итоги, А пока что пора мне в путь: Что ж ты медлишь, родимый? Трогай! И пускай по следам моим Кто-то с меркой пройдется строгой… Разлетается время-дым, — Так не медли же! Ради Бога! Белое. Белое. Белое Снегом укрыто поле, Он нынче чист и бел. И пустоты раздолий Не ограничен предел. Нет ни на что ответа — Вымерло все вокруг, Только – простор для вьюг, Скитающихся по свету… Ветер. Мороз. Зима. Белое. Белое. Белое. Душа пуста и нема, Под ветром заледенелая… Землю платком снегов Кутая, сумрак ночи Прячет несколько строчек И – вместо подписи – кровь… Зарифмованная душа Разум, грустью и болью скованный. На глазах – слезинка стыда. И души моей зарифмованной Оголенные провода… Оголенные. Оголенные — Изоляцию всю пожег. Как надежду, не утоленную Ледяной тишиною строк… Бесслезье Состоянье странное — Тягостная грусть. Жизни увядание С расцветаньем чувств. Каждое мгновение — Сквозь бесслезье – век. И стихотворения — Прошлогодний снег. Состоянье странное — Тягостная грусть. Обреченность ранняя, Облетевший куст… Своим стихам Окровавленные стихи, Тишиной рожденные строки, Вы – мои былые грехи, Неоплаченные по сроку. Вы – моя глухая тоска, От которой ночами вою, И держащая меч рука Над опущенной головою. Вы останетесь от меня Лоскутками – друзьям на память, У безмолвия звук отняв, Но не выразив боль словами… Идущему на казнь Его ведут сквозь гулкую толпу, Стоглазно жаждущую казни. Клейма не видно на высоком лбу — Клеймо померкло, чтоб не портить праздник… Он так красив, так одухотворен, Словно вобрал всю прелесть мира. К помосту смерти, что древней времен, Ведут его три сонных конвоира… Что? Там дерзают осужденного отбить? Нет… Это – женщина с растерзанной прической. Она – прощание без скорби и мольбы. В глазах ее – прощенья отголоски… Он улыбнулся ей – как дерзок он, Который должен плакать и молиться! И вот уже летит со всех сторон: «Он презирает нас! Казнить убийцу!» Убийцу зла и заблуждений? – Да! Иному он не слал смертельных меток. Но вновь и вновь несется по рядам: «Костер готов! Еще добавить веток!» Ее короткий вечный поцелуй, По воздуху так зримо долетевший — Пронзительный, противоядье злу, Он отозвался в цепи зазвеневшей… Толпа бушует, и палач сердит, Что опоздает, видимо, к обеду… Вдруг смолкло все на миг… Лишь цепь звенит Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/alesha-kravchenko/terpkaya-lirika-sbornik-stihotvoreniy/?lfrom=688855901) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.