Черный ход

Черный ход Дмитрий Тараторин Большинство текстов посвящены проблематике смерти в различных ее проявлениях и тому, что можно выразить формулой Break On Through to the Other Side. Черный ход шизо-поэзы Дмитрий Борисович Тараторин © Дмитрий Борисович Тараторин, 2016 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Балаган 2016 В шумном балагане кончилось веселье Девки еще пляшут, Но уже грустят. Фокусы не катят, словно б на прицеле Бармены за стойкой Не живы стоят. Скоро все исчезнет, скоро все растает В лужах придорожных Кровь или вода Тяжким шагом новый год в страну вступает. Проживи, попробуй, Раз и навсегда. Пополам Полумрачная страна В полу-жизнь погружена Полу-дождь и полу-снег Здесь как будто бы навек Полулюди полузвери Полу бродят полу бредят Взмах клинка – и пополам — Брат на брата, сам на сам… Круги Буря бритвой небо вскроет И заплачет кто-то в небе И реальна кровь на хлебе Поколеблены устои Кто не знал, и не узнает Как, куда, зачем он канул И какую точно рану Врач смертельной назовет Кто кого поставит ставкой И зачем его подставят И как не было, раздавят Кровь сочится тонкой струйкой Из распахнутого дома Позовут, поманят в гости Сложат черепом на кости И как будто не знакомы Громоздится мирозданье Снова здесь подвох таится Мир, прощаясь веселится, Потеряв свое сознанье Бесконечное круженье — Круги ада Всем здесь рады, Всем, кто ценит наслажденья. Тайна Простые русские бабы лучше всех! Особенно, лучше всех – их смех. Адский по сути, дикий по звуку можно использовать в пытках как муку. После сенсорной депривации врубить как за родину агитацию. И тут уж врагу не устоять — он будет в конвульсиях умолять выключить эту бессмысленность беспощадную, вернуть ему депривацию отрадную. Но ватная глухота хохочет и останавливаться не хочет. Ведь хохот не бабы отнюдь выбирают, а он ими полностью управляет. Они собственно и присутствуют здесь для этого — хохотать от заката и до рассвета, днем, утром и вечером, зимою и летом. Этим они и необычайны, в этом и скрыта их тайная тайна… Новогоднее Скоро будем веселиться до упада, до распада Что положено, случится, неизбежно, как и надо. Так заведено издревле, так диктует нам природа в крепостной своей деревне люто водим хороводы. А потом прыжки и пляски, распиванья, завыванья, диких уркаганов сказки и в сугробах кувырканье. Наш народ, как встал на лыжи, так и катится под горку. И конец все ближе, ниже — тормозить уже без толку. Быструю езду мы любим, И никто нас не догонит! Не простим и не забудем — Вьюга белым мраком стонет. Еда Они ж, суки, едят родину! Скажете и мою? Вроде бы, На первый взгляд безусловно так. Но регулярные погруженья во мрак Свидетельствуют: не все однозначно, И стоит взглянуть на тему иначе. Тут, надо внимательней – кто и что ест. Вопрос – кому какой выпадает крест? Оттуда же, собственно из мрака — Проверить, ты человек или собака? Ломоть тебе со стола положен, Или крохи с пола, и еще будешь должен По жизни и после, разумеется. Там от долгов никто не отвертится. Я ухожу, на ваш взгляд от темы? И наверняка, в оправданье измены… А на деле, все совершенно не так. Просто, чтобы не впасть в блудняк, На все смотри через перекрестье… Креста Без гнева и чувства мести. Но и без компромисса Чтоб не могла оправдаться крыса Служебным долгом или приказом. Ел ли ты человеков по куску или сразу? Во имя отчизны, если даже, Это никак не отменяет пропажи В существе этом Образа Распятого. Вот, это конкретная тема, ребята. Годы-гады Наши годы. Мы в них блуждаем как в клетке Новые, старые, счастливые редки. Чаще – это на фото юные лица Ну, и то, что верим, еще случится. Некуда бежать, только призраков звать. И грустным животным по кругу блуждать, Как на тюремной прогулке. А шаги расстрельной команды гулки. Посвистывая, Похохатывая Близится к твоей хате. Говорят, мол, шалишь, от себя ты не убежишь. Но, чтоб вырваться прочь из плена, Надо для начала перестать быть тленом — Галереей фото, списком воспоминаний Перечнем исполненных или нет заданий. Но если это все – ты без остатка – конец. Надзиратель похвалит: молодец, Баланду скушал, режим не нарушил. Отклонена апелляция — – Аннигиляция. А могло быть иначе – вошли – тебя нет, Кругом только клочья фото, писем, газет… Налет Сквозь вселенную летят Орды красных дьяволят. В горны яростно трубят — Ильича будить хотят. Облетят вокруг Земли — Пошатают корабли. Космонавты от испуга Начинают грызть друг друга. А орда летит в Москву Не во сне, а наяву. «Эй, Ильич, замшелый хрыч! Просыпайся и не хныч. Слышишь, вызывает ад Поднимать пролетариат! Мы несем тебе заданье На бесовское восстанье». Ильичу вставать не в жилу, — Закопали бы в могилу, — Думает который раз, Продирая, левый глаз. «Что вы черти раструбились? Иль совсем ума лишились? Вышел весь пролетарьят, Я и сам тому не рад». Те в ответ: «Что за отмазы? Исполняй, давай приказы! Для чего ж ты в Мавзолее? Для чего тут надпись Ленин? Для того, чтоб не ленился, А при случае сгодился». Но Ильич глядит сурово, И в ответ чертям – ни слова. Сколько раз уж пожалел, Что он в топке не сгорел, Как герой Сергей Лазо, А лежит здесь на позор. Сталин вовремя сбежал, А то б тоже отвечал За империи пропажу, И за прочую за лажу. К счастью колокольный звон Раздался со всех сторон. Октябрята-дьяволята Разом сгинули куда-то. Почесал свой бок Ильич И опять впал в паралич Вплоть до следующей побудки Будет в снах бродить он жутких. Новое счастье С новым вас счастьем люди! А, кстати, какого рожна вам еще надо? Прям, чтоб еще нового, а хрен вам на блюде- Живы пока что и ладно. Удивительна сама по себе претензия — Мол, желаю себе счастья. Мыслящая, да и то не всегда инфузория Сторонится грозы и ненастья. Что это, как это может вообще, С вами реально случиться? С тем, кто всю жизнь тщетно Лбом в стену небытия долбится? Стратегия барана У новых ворот Верите – поздно иль рано К счастью вас приведет. Да к тому же, Голубые раз в год огоньки Ночью заманчиво светят Голубые в них пареньки Вам поют, что все просто на свете. Эта дикая оргия Веселящегося напропалую праха не просто горькое горе Но высшая концентрация страха — – Задуматься хоть раз самому В перспективу конца своего глядя. Но вы давно решили – не по уму Лучше экранного послушаем дядю. Сверхплотная материя — Черная в голове дыра Всасывает чужие мнения Про завтра и про вчера Просто совсем пропащие Смотрят в мертвые ящики, Пока не сыграют в другие Конструкционно совсем простые. Под кроватью Человек ложится спать Дыбом вдруг встает кровать И оттуда вылезает Тот, кого давно он знает — Из ужасных детских снов, Тот, кто съесть его готов. В детстве, помнишь, был ты трезвым, Убегал от жути резво. Не мешал и лишний вес. Два прыжка – и страх исчез. И скорей, скорей бежать — Маму на спасенье звать. А теперь кому помочь? Только ты, твой страх и ночь. Да, и степень ожиренья… Где тут шанс на избавленье? А его и правда нет Обнаружит труп рассвет. Признание Все хотят, чтоб другие их уважали, Чтобы достоинства признавали. И пусть другие, как известно, ад, А все равно, несмотря – хотят. За это могут даже убить, Особенно, если как следует выпить. И если разобраться, хоть то и нелепо, Но даже эти строки отчасти из-за этого. Но в том то и дело, что чем нелепей, Тем трудней разбивать подобные цепи. И пусть даже по ходу сужается понимающих круг, Но полная отрешенность, прямо скажем, дается не вдруг. Хотя, должно было б быть давно безразлично — Оценят тебя на неуд или на отлично. В идеале то, должно быть вообще напропалую все равно. За одним исключением – оценка тебя теми, кто платит бабло. Полярная фауна Бакланы крайнего севера Не знают во что им верить — В глобальное потепление Нового поколения, Или в старину Левиафана, Что сожрет их поздно иль рано. И остается бакланить — Друг друга клювами ранить. Но это лучше, чем быть пингвином Южным, с виду таким невинным, А на самом деле конченым извращенцем, Со злым и порочным сердцем. Даже в оргиях олигархов замечены, чем морально полностью изувечены. Однако репутация милых и странных Сохраняется за ними еще в разных странах, Несмотря на научные разоблачения Люди мало знают об их развлечениях. И знать не хотят, что вдвойне опасно- заражаются незаметно помыслом страстным. Вот так и внедряются поведенческие модели Всем, кто розовые (лево-либеральные) очки на себя надели. Так бейте очки и смотрите на мир как он есть — Ведь только так сбережете вы смолоду честь. Жир Радость чувство совсем незнакомое Для Данте и других бездомных Изгнанников, память о рае хранящих, Но в ад не мигая всю жизнь глядящих. В окружении сплошь непрерывно моргающих Смотрятся они сами, конечно пугающе. И неуместно, Как смерть крестная Для человека простого, веселого, честного. Который любит баню и шашлыки, Для кого шибко умные все – дураки. Который сбивается в коллективы Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/dmitriy-taratorin-8303623/chernyy-hod/?lfrom=390579938) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.