Мед диких пчел (венок сонетов)
Альфа | | Категория: Стихи
Асаль (мед, нектар)
***
Далекая, далекая, родная.
Асаль была обещана не мне.
Багдадским шелком в сердце проникая,
Она шептала что-то мне во сне.
И каждый раз у сада проезжая,
Арабской вязью видел на стене -
Бежит, смеется – рыжая, босая.
И роза чайная в ее дрожит руке.
Восточная, загадочная женщина -
Дороже всех сокровищ Алладина.
Прохлада темно-синего платка.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих.
И бирюза ее колец блестящих.
Нектар сладчайший в глубине цветка.
1.
Далекая, далекая, родная -
В стране прекрасной, где цветет миндаль.
Лепешку, в воду ручейка макая,
Прикрыв глаза от солнца, смотрит в даль.
Над водопадом дом ее просторный.
И горьких трав целительный настой.
Платан у дома – богатырь огромный.
Шатер небес прозрачно-голубой.
Тянь-шаня чистота и отстраненность.
И тишина, и снежных бурь суровость.
У ледника – тюльпаны по весне.
Прозрачный воздух, пряный и пьянящий.
Пес у калитки грозный и неспящий.
Асаль была обещана не мне.
2.
Асаль была обещана не мне.
Мираж любви, глоток воды в пустыне,
Наездница на золотом коне.
Горчащий дым серебряной полыни.
Я не роптал, я принимал, как есть,
Ее стихов задумчивую нежность,
Ее ветров пленительную весть.
И нашей встречи дар и неизбежность.
Старинных сказок пересказ простой.
Арабской флейты шепот колдовской. -
Далекая, далекая, родная.
Пуглива словно лань, как барс ловка.
Она поет под лепет тростника,
Багдадским шелком в сердце, проникая.
3.
Багдадским шелком в сердце, проникая…
Мед диких, горных и свободных пчел…
То в жар, то в холод слез меня бросая - -
Все лучшее, что в жизни я обрел.
Ее молчанье, голос серебристый.
Мой добрый дух лавандовых лугов.
Взгляд осторожный, теплый, бархатистый.
Певучий шелест непонятных слов.
Где спелые молочные туманы
И сонных маков алые поляны,
Кузнечики в мелиссовой траве.
Там, облаков кочуют караваны
В иные измерения и страны,
Она шептала что-то мне во сне.
4.
Она шептала что-то мне во сне.
Сто тысяч снов, как сотни тысяч сказок.
Жемчужины на желтом, рыхлом дне.
И светлячки в хрустальных, древних вазах.
Но долго я ее не мог понять,
Считал фантазией простые песни.
Смеясь лишь только был готов принять
Иных миров « сомнительны вести»
Да, странной мне ее казалась речь,
Что так могла спокойно, плавно течь,
Усталый разум, бережно лаская.
Но вспоминал ее я на заре
И вечерами сидя на скале,
И каждый раз у сада проезжая.
5.
И каждый раз у сада проезжая,
Я ожидал нечаянных с ней встреч.
Все то, что мог, но не хотел сберечь.
Далекая, далекая, чужая.
В ущельях моих старых представлений,
В пещерах моей сумрачной души,
Где чувства прячутся, как утки в камыши,
Где пауки живут моих сомнений,
Я знал всегда – от женщин мало толка.
Они теряются – в сухой траве иголка.
И только помнил - истина в вине.
Они, как горные и пенные лавины.
И в бедах человечества повинны -
Арабской вязью видел на стене. -
6.
Арабской вязью видел на стене -
Она читает древние талмуды.
И застывают годы и минуты.
А дух ее в стремительной ладье
Проносится по грозовым морям,
Глубины древних знаний рассекая…
Но на Луну смотрел я, не мигая.
И в сакле горной свой курил кальян.
И омраченным разумом смеясь,
Но все ж на красоту ее, дивясь.
О ней, как о ребенке вспоминая.
Воздушный, однодневный мотылек –
Его уносит Времени поток.
Бежит, смеется – рыжая, босая.
7.
Бежит, смеется – рыжая, босая.
Вот бродит утром рано вдоль реки.
Из летних трав плетет себе венки,
Пса Аллабая свистом подзывая.
По каменистым тропам, вдоль обрыва,
Крадется за бодливою козой.
Готовит плов с шафраном и айвой
Для старика отца. Всегда игрива.
В ручье плескаться для нее отрада.
Под сенью голубого винограда,
Рисует что-то вечно на песке.
Она по именам все звезды знает.
Им, как подругам весело кивает.
И роза чайная в ее дрожит руке.
8.
И роза чайная в ее дрожит руке.
Любил прилечь я у костра под вечер,
И старика отца послушать речи.
Его легенды - жемчуг в сундуке.
Он долго жил и очень много знал.
Седой, спокойный, бесконечно мудрый.
Все заклинанья, мантры знал и сутры.
И небеса вечерние читал.
Но говорил о женщинах смеясь:
- «Никто не знает их, мой светлый князь!
Она всегда проста и переменчива -
Предутренний напев перепелов
И колокольчики задумчивых коров –
Восточная, загадочная женщина.
9.
Восточная, загадочная женщина.
Всегда в избытке этого добра!
Вот выйдет замуж, будет обеспечена.
Рабыней станет пыльного двора.
Она - Богами древними хранима.
Мудра - с природой трепетная связь.
Огонь, вода… и ни один мужчина
Пройти не сможет, где она прошлась.
Нам без нее сомненье и тоска.
И смерть от одиночества близка.
С ней не страшны разлука и чужбина.
Надежда и спасение глухим.
Прощение и оберег слепым.
Дороже всех сокровищ Алладина
10.
Дороже всех сокровищ Алладина.
Истлеет золото и заржавеет сталь.
И потускнеет оникс и янтарь.
В ее руке целительная сила…»
Жизнь сохранять – великая есть сила.
Я женщин не берег и не ценил.
Мужской лишь только дружбой дорожил,
Но чувствовал – она меня любила.
Да, был я равнодушным и холодным.
Хотел быть одиноким и свободным,
Как трепет потускневшего листка.
Я думал – впереди еще так много!
И светлою казалась мне дорога
Прохлада темно-синего платка.
11.
Прохлада темно-синего платка.
В краю благословенном и суровом.
Ты понимала взгляд и полу-слово,
Но слишком для меня была проста.
Твой ослик у задумчивых ракит.
На белом шелке – спеют абрикосы.
Цветущий хмель и залетают осы
Коснутся невзначай твоей руки.
Ах, сладко перепелочка поет!
И роза лучших дней в душе цветет –
Средь трав, поющих, под Луной, звенящих.
Миндальные и карие глаза.
В них полыхали нежность и гроза.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих.
12.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих…
Прости-прощай! – ударами хлыста.
Не видеть б лучше этих глаз молящих,
Не слышать плач висящего моста.
За мною крался шелест сожаленья.
И ноша вдруг мне стала тяжела.
Не избежал любовного томленья –
Все чудилось – она меня звала!
Но сердце заглушив, все дальше шел.
Что потерял? И что в пути обрел?
Среди холодных, темных глаз сверлящих?
Я их не помню. Все в одно слилось.
Комком кровавым в горле запеклось.
И бирюза ее колец блестящих.
13.
И бирюза ее колец блестящих.
Я жаждал славы, денег и утех.
И женщин томных, страстных «настоящих».
Что кутают порок свой в легкий мех.
Но сколько бы не пил, я жаждал снова.
Среди распутства, воровства и лжи –
Я стал ценить лишь дружеское слово
И разума холодные ножи.
Покрылся мир предательским туманом.
За новой гнался страстью и обманом.
Так лижут грязь с базарного лотка.
До рвоты, до истерик бичеванья,
К себе манил я новые страданья.
Нектар сладчайший в глубине цветка.
14.
Нектар сладчайший в глубине цветка…
Я поседел. Стал стариком до срока.
Но в Индии прекрасной и далекой,
Хотел хлебнуть прощального глотка.
Средь гор угрюмых мраморный чертог,
А в нем рисунки магов и пророков.
Там, числа, схемы, лабиринт истоков.
И Время отступает за порог…
Я в ужасе увидел, что гранит
Знакомый облик бережно хранит.
Далекая, далекая, чужая…
Миндальные и карие глаза.
В них полыхали нежность и гроза
Далекая, далекая, родная.
28 марта 2014
Сказали спасибо (12): Леся, TihomirovBY, nikulinsb, валя верба, Tashik, Ленуська, Ефим Мороз, VesnaLui, snovao, dandelion wine, Неля, svetlaya
TihomirovBY
Альфа
Группа: Авторы
Регистрация: 19.11.2010
Публикаций: 1180
Комментариев: 6667
Отблагодарили:3745
nikulinsb
Группа: Дебютанты
Регистрация: 23.05.2010
Публикаций: 374
Комментариев: 10052
Отблагодарили:1280
TihomirovBY
Группа: Авторы
Регистрация: 7.01.2014
Публикаций: 137
Комментариев: 4420
Отблагодарили:787
Асаль (мед, нектар)
***
Далекая, далекая, родная.
Асаль была обещана не мне.
Багдадским шелком в сердце проникая,
Она шептала что-то мне во сне.
И каждый раз у сада проезжая,
Арабской вязью видел на стене -
Бежит, смеется – рыжая, босая.
И роза чайная в ее дрожит руке.
Восточная, загадочная женщина -
Дороже всех сокровищ Алладина.
Прохлада темно-синего платка.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих.
И бирюза ее колец блестящих.
Нектар сладчайший в глубине цветка.
1.
Далекая, далекая, родная -
В стране прекрасной, где цветет миндаль.
Лепешку, в воду ручейка макая,
Прикрыв глаза от солнца, смотрит в даль.
Над водопадом дом ее просторный.
И горьких трав целительный настой.
Платан у дома – богатырь огромный.
Шатер небес прозрачно-голубой.
Тянь-шаня чистота и отстраненность.
И тишина, и снежных бурь суровость.
У ледника – тюльпаны по весне.
Прозрачный воздух, пряный и пьянящий.
Пес у калитки грозный и неспящий.
Асаль была обещана не мне.
2.
Асаль была обещана не мне.
Мираж любви, глоток воды в пустыне,
Наездница на золотом коне.
Горчащий дым серебряной полыни.
Я не роптал, я принимал, как есть,
Ее стихов задумчивую нежность,
Ее ветров пленительную весть.
И нашей встречи дар и неизбежность.
Старинных сказок пересказ простой.
Арабской флейты шепот колдовской. -
Далекая, далекая, родная.
Пуглива словно лань, как барс ловка.
Она поет под лепет тростника,
Багдадским шелком в сердце, проникая.
3.
Багдадским шелком в сердце, проникая…
Мед диких, горных и свободных пчел…
То в жар, то в холод слез меня бросая - -
Все лучшее, что в жизни я обрел.
Ее молчанье, голос серебристый.
Мой добрый дух лавандовых лугов.
Взгляд осторожный, теплый, бархатистый.
Певучий шелест непонятных слов.
Где спелые молочные туманы
И сонных маков алые поляны,
Кузнечики в мелиссовой траве.
Там, облаков кочуют караваны
В иные измерения и страны,
Она шептала что-то мне во сне.
4.
Она шептала что-то мне во сне.
Сто тысяч снов, как сотни тысяч сказок.
Жемчужины на желтом, рыхлом дне.
И светлячки в хрустальных, древних вазах.
Но долго я ее не мог понять,
Считал фантазией простые песни.
Смеясь лишь только был готов принять
Иных миров « сомнительны вести»
Да, странной мне ее казалась речь,
Что так могла спокойно, плавно течь,
Усталый разум, бережно лаская.
Но вспоминал ее я на заре
И вечерами сидя на скале,
И каждый раз у сада проезжая.
5.
И каждый раз у сада проезжая,
Я ожидал нечаянных с ней встреч.
Все то, что мог, но не хотел сберечь.
Далекая, далекая, чужая.
В ущельях моих старых представлений,
В пещерах моей сумрачной души,
Где чувства прячутся, как утки в камыши,
Где пауки живут моих сомнений,
Я знал всегда – от женщин мало толка.
Они теряются – в сухой траве иголка.
И только помнил - истина в вине.
Они, как горные и пенные лавины.
И в бедах человечества повинны -
Арабской вязью видел на стене. -
6.
Арабской вязью видел на стене -
Она читает древние талмуды.
И застывают годы и минуты.
А дух ее в стремительной ладье
Проносится по грозовым морям,
Глубины древних знаний рассекая…
Но на Луну смотрел я, не мигая.
И в сакле горной свой курил кальян.
И омраченным разумом смеясь,
Но все ж на красоту ее, дивясь.
О ней, как о ребенке вспоминая.
Воздушный, однодневный мотылек –
Его уносит Времени поток.
Бежит, смеется – рыжая, босая.
7.
Бежит, смеется – рыжая, босая.
Вот бродит утром рано вдоль реки.
Из летних трав плетет себе венки,
Пса Аллабая свистом подзывая.
По каменистым тропам, вдоль обрыва,
Крадется за бодливою козой.
Готовит плов с шафраном и айвой
Для старика отца. Всегда игрива.
В ручье плескаться для нее отрада.
Под сенью голубого винограда,
Рисует что-то вечно на песке.
Она по именам все звезды знает.
Им, как подругам весело кивает.
И роза чайная в ее дрожит руке.
8.
И роза чайная в ее дрожит руке.
Любил прилечь я у костра под вечер,
И старика отца послушать речи.
Его легенды - жемчуг в сундуке.
Он долго жил и очень много знал.
Седой, спокойный, бесконечно мудрый.
Все заклинанья, мантры знал и сутры.
И небеса вечерние читал.
Но говорил о женщинах смеясь:
- «Никто не знает их, мой светлый князь!
Она всегда проста и переменчива -
Предутренний напев перепелов
И колокольчики задумчивых коров –
Восточная, загадочная женщина.
9.
Восточная, загадочная женщина.
Всегда в избытке этого добра!
Вот выйдет замуж, будет обеспечена.
Рабыней станет пыльного двора.
Она - Богами древними хранима.
Мудра - с природой трепетная связь.
Огонь, вода… и ни один мужчина
Пройти не сможет, где она прошлась.
Нам без нее сомненье и тоска.
И смерть от одиночества близка.
С ней не страшны разлука и чужбина.
Надежда и спасение глухим.
Прощение и оберег слепым.
Дороже всех сокровищ Алладина
10.
Дороже всех сокровищ Алладина.
Истлеет золото и заржавеет сталь.
И потускнеет оникс и янтарь.
В ее руке целительная сила…»
Жизнь сохранять – великая есть сила.
Я женщин не берег и не ценил.
Мужской лишь только дружбой дорожил,
Но чувствовал – она меня любила.
Да, был я равнодушным и холодным.
Хотел быть одиноким и свободным,
Как трепет потускневшего листка.
Я думал – впереди еще так много!
И светлою казалась мне дорога
Прохлада темно-синего платка.
11.
Прохлада темно-синего платка.
В краю благословенном и суровом.
Ты понимала взгляд и полу-слово,
Но слишком для меня была проста.
Твой ослик у задумчивых ракит.
На белом шелке – спеют абрикосы.
Цветущий хмель и залетают осы
Коснутся невзначай твоей руки.
Ах, сладко перепелочка поет!
И роза лучших дней в душе цветет –
Средь трав, поющих, под Луной, звенящих.
Миндальные и карие глаза.
В них полыхали нежность и гроза.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих.
12.
И сорок кос, как сорок змей дрожащих…
Прости-прощай! – ударами хлыста.
Не видеть б лучше этих глаз молящих,
Не слышать плач висящего моста.
За мною крался шелест сожаленья.
И ноша вдруг мне стала тяжела.
Не избежал любовного томленья –
Все чудилось – она меня звала!
Но сердце заглушив, все дальше шел.
Что потерял? И что в пути обрел?
Среди холодных, темных глаз сверлящих?
Я их не помню. Все в одно слилось.
Комком кровавым в горле запеклось.
И бирюза ее колец блестящих.
13.
И бирюза ее колец блестящих.
Я жаждал славы, денег и утех.
И женщин томных, страстных «настоящих».
Что кутают порок свой в легкий мех.
Но сколько бы не пил, я жаждал снова.
Среди распутства, воровства и лжи –
Я стал ценить лишь дружеское слово
И разума холодные ножи.
Покрылся мир предательским туманом.
За новой гнался страстью и обманом.
Так лижут грязь с базарного лотка.
До рвоты, до истерик бичеванья,
К себе манил я новые страданья.
Нектар сладчайший в глубине цветка.
14.
Нектар сладчайший в глубине цветка…
Я поседел. Стал стариком до срока.
Но в Индии прекрасной и далекой,
Хотел хлебнуть прощального глотка.
Средь гор угрюмых мраморный чертог,
А в нем рисунки магов и пророков.
Там, числа, схемы, лабиринт истоков.
И Время отступает за порог…
Я в ужасе увидел, что гранит
Знакомый облик бережно хранит.
Далекая, далекая, чужая…
Миндальные и карие глаза.
В них полыхали нежность и гроза
Далекая, далекая, родная.
28 марта 2014
Сказали спасибо (12): Леся, TihomirovBY, nikulinsb, валя верба, Tashik, Ленуська, Ефим Мороз, VesnaLui, snovao, dandelion wine, Неля, svetlaya
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
Группа: Авторы
Регистрация: 19.11.2010
Публикаций: 1180
Комментариев: 6667
Отблагодарили:3745
Говорят - настоящие жители Востока - рыжие.
Остальные так, прилунились)))
Остальные так, прилунились)))
Группа: Дебютанты
Регистрация: 23.05.2010
Публикаций: 374
Комментариев: 10052
Отблагодарили:1280
Прекрасно написано!
"Но говорил о женщинах смеясь:
- «Никто не знает их, мой светлый князь!
Она всегда проста и переменчива - "
Был один такой, который знал. Но он давно умер.
Теперь вот прочитаю эти сонеты - и узнаю получше.
"Но говорил о женщинах смеясь:
- «Никто не знает их, мой светлый князь!
Она всегда проста и переменчива - "
Был один такой, который знал. Но он давно умер.
Теперь вот прочитаю эти сонеты - и узнаю получше.
Группа: Авторы
Регистрация: 7.01.2014
Публикаций: 137
Комментариев: 4420
Отблагодарили:787
Прекрасно и волшебно!
Точно изумруд чистой воды! Рыжая восточная женщина.
Точно изумруд чистой воды! Рыжая восточная женщина.
Все мы родом из Самиздата!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Группа: Авторы
Регистрация: 7.01.2014
Публикаций: 137
Комментариев: 4420
Отблагодарили:787
Остальные так, прилунились)))
Согласен! И прилунились и приземлились и примарсились, везде
рассадились.)))
Все мы родом из Самиздата!