Вадим, спасибо.

syrr,
Да куда там:)

dandelion wine,
:)

Весна


Ещё чуть-чуть и март отпустит
Кораблики в ручьи апреля.
Весна спешит. И молча, с грустью,
Снега сменились на капели.
День прибавляется украдкой,
Повиснув на оконной раме,
И пахнет сливочной помадкой
Весенний ветер утром ранним.
И хочется расправить плечи:),
Как кошка, жмуриться от света..
И вспомнить вдруг, что время лечит,
И жизнь бежит дорогой в лето.

Леся,
А зачем?:) Бравады здесь ни к чему. И гордость тоже. Не всегда в отношениях и их закономерном завершении есть черное и белое:). И вовсе не обязательно выглядеть или быть жалкой, сожалея о некотором жизненном этапе или об отсутствия человека в нем. Ну, да и слова цепенеют:)), поэтому это внутренний монолог:).

Всем спасибо за комментарии. Ребята, читаю все и всех, просто очень мало времени, не успеваю ничего:)),даже пообщаться со всеми,как хотелось бы. Бог даст, полегче будет к апрелю, а то правда,зашиваюсь.

elena-chernogorova,Терпеть не могу клубничное желе. В моем совковом детстве, когда все было дефицитным, особенно заграничное:)), мне постоянно бабушка впихивала эту розовую стеклянную массу, я жмурилась, чтобы скрыть рвотные позывы:), зубы, казалось, склеивались намертво от сладости, было реальное ощущение того, что нечто застывает на них. Ну, это субъективно, конечно:)

Как созвучно с моими нынешними мыслями...И как вовремя. Кульминация вообще выбила из меня воздух.
Тогда, засыпая лицом к стене...
Проснешься другим и в другой стране.

И.Бродский

Рождественский романс


Плывет в тоске необъяснимой
среди кирпичного надсада
ночной кораблик негасимый
из Александровского сада,
ночной фонарик нелюдимый,
на розу желтую похожий,
над головой своих любимых,
у ног прохожих.

Плывет в тоске необъяснимой
пчелиный хор сомнамбул, пьяниц.
В ночной столице фотоснимок
печально сделал иностранец,
и выезжает на Ордынку
такси с больными седоками,
и мертвецы стоят в обнимку
с особняками.

Плывет в тоске необъяснимой
певец печальный по столице,
стоит у лавки керосинной
печальный дворник круглолицый,
спешит по улице невзрачной
любовник старый и красивый.
Полночный поезд новобрачный
плывет в тоске необъяснимой.

Плывет во мгле замоскворецкой,
пловец в несчастие случайный,
блуждает выговор еврейский
на желтой лестнице печальной,
и от любви до невеселья
под Новый Год, под воскресенье,
плывет красотка записная,
своей тоски не объясняя.

Плывет в глазах холодный вечер,
дрожат снежинки на вагоне,
морозный ветер, бледный ветер
обтянет красные ладони,
и льется мед огней вечерних,
и пахнет сладкою халвою;
ночной пирог несет сочельник
над головою.

Твой Новый Год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будет свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.

Роберт Рождественский

Позабылись дожди,
отдыхают ветра…
Пора…
И вокзал обернётся, —
руки в бока, —
пока!
На перроне озябшем
нет ни души…
Пиши…
Мы с тобою одни на планете пустой.
Постой…

Я тебя дожидался,
звал,
повторял,
терял!
И висела над нами,
будто звезда,
беда.
Так уходят года,
так дрожат у виска
века…
По тебе и по мне грохочет состав…
Оставь!
Эти — губы твои,
движенье ресниц, —
не снись!
На рассвете косом,
в оголтелой ночи
молчи.
Разомкни свои руки,
перекрести…
Прости!
И спокойно, —
впервые за долгие дни, —
усни.

Николай Гумилев

ЖИРАФ

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.


Новелла Матвеева

Рыбачья

Низко над морем летела снежинка,
С нею напев мой осенний сложился:
Как снежинка на щеке
распалась,

Так растаял вдалеке
твой парус.
Дым на бурых крышах...
Гавань в ярко-рыжих
Листьях
И чешуйках
Рыбьих;
Чайки с криком гневным
Бьют по водным гребням
Чёрными концами
Крыльев...
А-а-а...

Маленький остров, посёлок неяркий.
Там, у посёлка, ты встанешь на якорь;
На костре уха вариться будет,
Ветер с моря котелок остудит,
И огонь погаснет
В сумерках неясных,
В сумерках, как сон
Капризных...
Море неспокойно...
Сеть на серых кольях
Словно на ходулях
Призрак...
О-о-о...

Я не печалюсь, хотя я и рыбачка:
Что мне печалиться, что мне рыдать-то?
И рыбак уху готовить может,
И рыбачка рыбу ловит тоже...
Тенью подбородка
Волны ловит лодка -
Сяду, поплыву
На отмель;
В раковинках белых
Откачнулся берег,
Словно отболел
И отмер...
А-а-а...

bosko,
:)

bosko,
Спасибо.
Пы.Сы. теперь думаю:а какое не понравилось:))

Ленуська,
Ну да:)

Весна
https://samizdatt.net/index.php?newsid=20659#comment

И Кока-колу пьют :)

klimspb,
Или дождись весны - она придёт,
И может быть, душа окаменеет,
И дождь намочит голые аллеи,
Когда на мостовой растает лёд.