Только шрам зазмеился над бровью... Пуля, к счастью, прошла стороной. Вот мы чокнулись.Как "за здоровье", Ну а пьем, ровно "за упокой"... И глаза... Как врата в неизбежность, Темноликой тревоги полны. Не могли мы, пойми, свою нежность Растерять на дорогах войны. Были, были седые туманы, Их под Курском распел соловей. Над войной солнце тоже вставало

Страшный суд (Продолжение)

| | Категория: Юмор


Сцена - 2. Действие - 2.
Комната для совещаний суда.

Прокурор:
Ну как я крепко напугал
Этих грабителей покосов,
А публика-то! Целый зал
Из дураков и кровососов.
То голосили - всем свободу,
Прошло всего-то пол-часа
Как раздаются голоса -
Кирпич на шею и всех в воду.

Судья:
А что ты думаешь, толпа
Предпочитает только страсти,
Она до ужаса глупа,
Толпа всегда без "верхней части".
Всех с головой сотрёт она,
Только бросай покруче лозунг
Толпа сотрёт как под гипнозом.
Она всегда по себе мерит,
Толпа не знает мер других,
Ей наплетут - она поверит
И всё решит за остальных.
Как в песенке про дураков:
"На дурака не нужен нож,
Ему с три короба наврёшь
И делай с ним что хошь"...

Входит присяжный:
Господа, хорошенькая новость,
Быдлаков сломался и как знать,
Может быть взыграла его совесть
Раз решил судьбу не искушать.
Адвокат мне передал пакет -
Кругленькую сумму заплатили,
Поняли, что твой авторитет
Не объедешь на хромой кобыле.

Судья:
Всё это мелочь, господа,
Нам нужно Ваню разгербанить,
Чтобы он сам принёс сюда
Всё, что сподобился награбить.
А там зелёных, как в Гохране,
Считай, всё не пересчитать
И нужно Ваню в рог бараний
Оперативно загибать.

Присяжный:
Но он мужик твердоголовый,
Настырный, вылитый козёл,
Его сломать, так кол дубовый
Необходим как толстый ствол.

Судья:
Ствол подойдёт и не дубовый,
Есть понадёжней матерьял,
И он у нас всегда готовый...
Важно чтоб Ваня осознал,
Что хочет он или не хочет,
Платить он будет всё равно,
Усвоить должен был давно,
Что мимо нас мышь не проскочит.

(В комнату врывается один из гостей с Кавказа, крупный)

Крупный:
Украли! Украли!
Украли чумаданы,
По жбану чем-то дали,
И компромат пропал.

Прокурор:
Что несёшь, мерзавец, повтори!
Как обокрали? Ты в своём рассудке?
Здесь не бардель и что не говори,
Здесь суд присяжных, а не проститутки!

Крупный:
Я чумаданы нёс парадным маршем,
Зашёл в фойе, поднялся на этаж
И вдруг по репе трах!, ну как кувалдой,
В глазах темно и нету чумаданов.

Прокурор:
Если ты не сможешь предъявить
В теченье суток эти чемоданы,
Я буду из тебя верёвки вить,
Я буду тебя резать как барана!
Я тебе очи выдавлю, Иуда!
Ты меня понял? Вон отсюда!

Судья:
Украли чемоданы с компроматом
Из храма правосудия? Абсурд!
Ну как же здесь не выругаться матом...
Что за страна! Что за народ! Ну что за суд!
Говорила мама, уезжай
На историческую родину, так нет же,
Остался, чёрт возьми, теперь хлебай -
Жизнь стала безобразнее, чем прежде.

Прокурор:
Не философствуй, а скорей звони
В ГАИ, в милицию, куда угодно,
Чтобы и муха до зари
Не смогла выпорхнуть свободно!

Судья: (звонит)
Алё! Миша? Шалом, Миша! Не Миша? Кто это? Сеткасым? Какой Сеткасым? Шайгарданов? А где Миша? Нету? Слушай, Сеткасым, найди Мишу, пусть он прикажет Манукяну или Шайтанбаеву перекрыть все выезды из города. Что случилось? Суд обокрали!
Понял, да? Ну смотри Сеткасым, не ошибись! Исполняй!

Присяжный:
Так кто же выкрал документы?
Кто ещё хочет получить
За них шальные дивиденды,
Где и кого теперь ловить?

Прокурор:
Всё это Вышибаловские люди,
С кончиной Вышибалова у них
Идёт разборка, кто паханом будет,
И потому кидала или псих,
Что раньше всех бумаги раздобудет
Начнёт давить на нас и на других...

Входит помощник судьи:
Ваша честь, время выносить вердикт.

Судья:
Да, да. Идём.


Сцена -1. Действие - 3.
Зал заседаний суда

Секретарь:
Встать! Суд идёт!

Судья:
Перед тем как вынести вердикт,
Я хочу напомнить - только Право -
Есть фундамент, крепкий как гранит,
На котором зиждется Держава.
Только право человека и закон
Защищают Землю словно своды,
Где теперь как колокольный звон
Раздаётся благовест Свободы.
Но в потоке преобразований,
Турбулентности, увы, не избежать
И преступность как источник всех страданий
Следует всегда искоренять.
Итак, прошу внимания, вердикт:

Первое:
На основании статьи первой кодекса законов деревни "Крадуниха", обвиняемый Григорий Ефимович Грабанюк, приговаривается к пяти годам лишения свободы с содержанием в исправительно - трудовой колонии строгого режима.
Второе:
В связи с отсутствием состава преступления в действиях Емельяна Анисимовича Быдлакова, признать его невиновным и освободить из под стражи непосредственно в зале суда.
Третье:
В связи с незаконным захватом земли, а так же приобретением средств производства противоправным способом и неуплатой налогов, в отношении Ивана Петровича Петрова, возбудить уголовное дело и взять его под стражу непосредственно в зале суда.
Четвёртое:
Ограничение свободы Ивана Петрова может быть заменено залогом в размере пятисот миллионов рублей и подпиской о невыезде.
Пятое:
Решение суда может быть обжаловано в вышестоящей инстанции в течение десяти суток со дня оглашения приговора.

На этом, заседание суда считаю закрытым.

Зал покидают посетители и участники заседания. Остаются: судья, прокурор, присяжный. Входит помощник судьи.

Помощник судьи:
Ваша честь, вам письмо. (уходит)

Судья читает письмо вслух:
Дорогой ты мой судья
Сообщаю тебе срочно,
Что теперь судьба твоя
Мной прочитана построчно.
Чемоданы у меня,
(до чего ж тяжеловаты!)
И прошу к закату дня
Прикажи своим ребятам
Срочно выплатить залог,
Чтобы я не рвав здоровья
Отдыхать с семьёю мог -
Это первое условие.
И второе, чтобы я,
Упаси Господь, не помер,
Сразу выплывет статья
О тебе в газетный номер.
Не волнуйся о семье,
Там уже мои ребята,
Если плохо будет мне,
Перевешают бесплатно
Весь твой выводок, и дом
Спалят вместе с барахлом.
Всё, пожалуй. Будь здоров.
Береги себя. Особо
Не гневись. Иван Петров -
Швец, истец и жнец до гроба.

(Немая сцена)

Конец первой части


ЧАСТЬ - 2
Сцена - 2. Действие - 3.
Комната совещаний суда.


2 Присяжный:
Ну надо же как дело раскрутилось,
Такого я никак не ожидал,
Я полагал, что "Крадуниха" оживилась,
А наш Иван, выходит, воровал.

Помощник судьи:
Он вторсырьё восстановил,
Что реформаторами выброшено было,
Когда бы рук Иван не приложил
Так всё давно бы сгнило,
А "Крадунихи" не было б в помине
И мы не ели б свежий хлеб,
А всем районом сохли на мякине,
А в благодарность - его в склеп.

2 присяжный:
Не думал я, что он такой крутой,
Ведь даже радикальный реформатор
Не поспешает торговать землёй,
А этот землю захватил как окупатор.
Напомню вам, что всякий барский двор
Не застрахован был в России от поджога
И поджигают до сих пор,
А ваш Иван пусть подождёт немного.
Судите сами: словно крепостные
На него пашут наши мужики,
Условия? – из ряда вон, плохие,
Но безысходность их загнала в батраки.
Но мало этого – налогов он не платит,
За это преступление везде
Содержат неплательщиков в узде,
Не находя поддержки этой братии.

Помощник судьи:
А мне плевать, что он не платит,
За что же, собственно, платить?
За то, что Ванька в каждой хате
Сумел голодных накормить?
За то, что людям дал работу?
За то, что сам как тот батрак,
Смывает он солёным потом
Реформаторский бардак?
А вот везде, как вы сказали,
От всех поборов госструктур
Всегда крестьян освобождали,
А не сдирали по семь шкур.

Второй присяжный:
Но, не взимая всех налогов,
Не сможет двигаться вперёд
Страна, где множество пороков,
Где процветает только сброд.

Помощник судьи:
Не вижу никакой проблемы -
Со сброда следует взимать
Для процветания системы,
Сброд, кстати, тоже хочет жрать.
Даже технический прогресс,
Пусть это прозвучит нелепо,
Только тогда имеет вес,
Когда есть в доме кусок хлеба.
А мы всё лепим через жопу…
Уже собрались Марс пахать,
Но удивляем тем Европу,
Что беспрерывно просим жрать.

Второй присяжный:
Но суд по совести считает,
Что справедлив наш приговор
И за свои деянья вор
Пусть по закону отвечает.

Помощник судьи:
Ваши слова как проповедь Гапона -
Цинизм и двойственность слышны,
Мол, каждый отвечает по закону,
Но вот судить по совести должны.
Какая скользкая трактовка,
Вот потому до наших дней,
Ещё жива среди людей
И актуальна поговорка –
«Закон как дышло»…

Второй присяжный:
А в ваших рассужденьях слышно
Как вы противоречите себе.
Хотите вы, чтобы судили по закону?
Тогда Иван в своей судьбе
Предполагал, что только в зону,
Он угодит за неуплату,
Где тоже выдадут лопату,
Где тоже будет землю рыть,
Но где не требуют платить.

Помощник судьи:
В моих словах противоречий нет,
Закон дурацкий, вот и весь ответ!
Я не желаю, чтобы моя судьба
Зависела от совести жлоба,
Что натянул на себя мантию судьи
И преподносит беспардонно
Измышления свои
Как букву беспристрастного закона.

Второй присяжный:
Вы сомневаетесь в порядочности судей?

Помощник судьи:
Но если «пара грязных шкур»
Применяют в качестве орудий
Закон для извлечения купюр
Или как средство мести и расправы,
Невольно ставишь под сомнения их нравы.

Второй присяжный:
Но наш судья честнейший человек!
И так умён! А этого немало,
Не покидал он допоздна библиотек,
Пока до тонкостей не изучил всё Право.

Помощник судьи:
О да! Конечно, кто бы сомневался,
А я не сомневаюсь, мне здесь жить.
Он так, бедняга, книжек начитался,
Что стал цитатами великих говорить.

Входит судья и прокурор.

Судья:
Нехороший человек этот Петров,
он сын женщины лёгкого поведения
и специалиста низкой квалификации,
он особь нетрадиционной ориентации,
я лишу его зрения и репродуктивной функции,
я вставлю ему дыню в то место, где спина теряет своё благородное название.

Прокурор:
Как грязно вы ругаетесь, Ваша честь.
Неужели нельзя сказать по-русски, козёл.


Судья обращается к помощнику:
Друг мой, принял я решение
Освободить Петрова из-под стражи,
Приведите это в исполнение,
Сев на носу, пусть землю пашет.

Помощник кланяется и уходит.

Второй присяжный:
Ваша честь, я вами восхищён!
С какой заботой принимаете участие
В судьбе того, кто только осуждён,
Работать с вами, это счастье!

Судья:
Коллега, время таково,
Что помогать друг другу надо,
А не пытаться уничтожить кто кого,
А правосудию является наградой,
Если при нашем непосредственном участии,
Преступник, оценив жизненный путь,
Пройдёт его с законами в согласии
И с праведной дороги не свернуть.
Но извините, дорогой, я очень занят
И если вас, мой друг, не затруднит,
Сходите в зал судебных заседаний,
Там Быдлаков, по-моему, сидит.
Пусть подойдёт сюда, я его жду.

Второй присяжный:
Да, да, конечно, Ваша честь, иду. Уходит.

Прокурор:
Я не пойму, зачем ты кучу денег
Отдал за этого навозного хмыря,
В тюрьме любой бы шизофреник
Убрал его за пачку чифиря.

Судья:
Не торопись, пусть поживёт.
Пускай познает моё мщенье,
Он ещё, гнида, приползёт
Сюда, ко мне, просить прощенья.
Я его жизни научу!
Он ещё будет рыться в баках,
Хлебать помои и мочу
Как шелудивая собака.

Прокурор:
Зачем же дело усложнять?
Нет человека - нет проблемы,
А ты комедию ломать
Надумал здесь, но только все мы
От этой пьесы горя хватим,
Мне говорит моё чутьё,
Что очень дорого заплатим
За развлечение твоё.
Не зря, наверно, утверждают
То, что профессия всегда
Свой отпечаток оставляет
В наших характерах…

Судья:
Да, да.
И мы, вращаясь в сфере мрази,
Уже походим на неё –
Профессия сродни проказе –
Пожирает нас живьём.
Так что не стоит огорчаться,
А принимай-ка всё как есть,
Нам уже поздно исправляться
И свою кличку «ваша честь»,
Я не сменяю до могилы.

Прокурор:
Откуда черпаешь ты силы,
Чтобы вот так из года в год
Переносить весь этот сброд.
А я уже устал, ей Богу,
Хочу профессию сменить.

Судья:
Уж не на дальнюю дорогу,
Казённый дом иль, может быть,
Пойдёшь к Ивану пастухом?
Подышишь конским воздушком,
Пофилософствуешь в степи,
Но от колхозного собрата
Сорвёшься словно пёс с цепи
И прибежишь сюда обратно.
Сменить, конечно, можно всё,
Себя не сменишь – вот проблема,
И честолюбие своё
Будешь носить всю жизнь как бремя.

Прокурор:
Судить изволишь по себе?
Так по себе суди Петрова,
Он не поклонится тебе
И я боюсь, он сдержит слово

Судья:
В нём много наглости и прыти
И ещё много всякой дряни,
Но я, не делая открытий,
Скажу, что это не для Вани.
Он ещё слишком жидковат,
Чтобы со мной вступать в дебаты,
Таких как он, я целый ряд
Законопатил в казематы.
Чтобы пойти на преступление
Нужно особое мышление,
Нужны мозги, расчет и воля,
Не помешает и талант,
А Ваня знает плуг и поле,
Коров свиней и провиант.
Я не прощу ему того,
Что этот червь не понимает
На кого руку поднимает.
Я растопчу теперь его.

Судья и прокурор закуривают сигареты, которые взяли из чемодана,
подаренного председателем правления предпринимателей «Сохатым».

Прокурор:
Чем ты подпитываешь силы,
Откуда столько в тебе злости?

Судья:
Всё очень просто, друг мой милый,
Я их питаю на погосте.
Я также, некогда, как ты,
Устав от этой гнусной братии
И от судебной правоты,
Решил сменить своё занятие.
Сменил. И в качестве юриста
На птицеферму поступил,
А годом раньше террориста
К пяти годам приговорил,
Но эта сволочь в шляпе – драпе
Сбежала где-то на этапе…
И вот теперь к могиле тёщи
Хожу на кладбище, что в роще.
И я поклялся, террористам
(Решив вернуться в суд назад)
Как оскорблённый Монте Кристо,
Мстить за тёщу всем подряд.

(Утирает скупую мужскую слезу).

Прокурор: (сделав затяжку)
Невосполнимая утрата,
Нет утешений в час такой,
Как после скорбного заката
Восходит солнце в день другой?
Как только небо не разверзлось,
Метая в гневе молний ряд?
Зачем земля не загорелась,
Когда родился этот гад?
Зачем? (рыдает).

Судья: (сделав затяжку)
Но полно, полно. Друг мой, полно!
Ничто не вечно под луной,
Мы все когда-то, безусловно,
Уйдём отсюда в мир иной.

Прокурор: (курит)
Когда и как! Не может быть!
Кто нас туда отправит?
СЯ ещё молод, хочу жить!

Судья: (курит)
Но Ванька всех удавит!
Крепись, мой друг, и нервы
Не распускай сей час,
Ты, верно, будешь первым,
Ты лучший ведь из нас.

Прокурор: (выбросив окурок)
Ух, ненавижу! Сукин сын!
Теперь я его рожу
Размажу словно маргарин
И свиньям его брошу.

Входит помощник судьи. В руке чемодан. Принюхивается.

Помощник судьи:
Прошу прощенья, Ваша честь,
За дерзость и бестактность,
Однако, травкой пахнет здесь,
Возникнет неприятность.
Открою форточку на миг,
Пусть просквозит немного…

Судья:
Какая травка? Я привык,
Берлога как берлога.

Помощник судьи:
Берлога-то берлога,
Но всё ж нехорошо -
От самого порога
Воняет анашой.

Судья:
А я-то думаю, с чего
Вдруг стал сентиментальным,
А нам «Сохатый» табачок
Дал экспериментальный.
Ну, угодил! Поплакал вволю (к прокурору)
А ты-то уж собрался в поле
Бычков на тёлок наводить,
Пора бросать, мой друг, курить.

Помощник судьи:
Доложу вам, Ваша честь,
Что в пятом кабинете,
Вас уже ждут жена и тесть,
А также ваши дети.

Судья:
Ещё не легче. Боже мой!
Начнутся обвиненья,
Отправьте их сейчас домой,
А я ушёл…

Помощник судьи:
…в правленье?

Судья:
Вот, вот, ушёл в правление,
Мол, делать заключение.

Помощник судьи:
Вот чемодан Петрова, Ваша честь,
Куда прикажите поставить?

Судья:

Пока оставьте его здесь,
Хочу взглянуть я, что там есть.

Помощник судьи:
А я пошёл семью отправить (уходит).

Судья: (копаясь в чемодане)
Одни бумаги, где ж кулон?
Вот негодяй, такой урон
Нанёс мне этот жук навозный!
Но ты заплатишь, хряк колхозный!

Входит Быдлаков:
Я весь внимание, Ваша честь.

Судья:
А, Быдлаков, прошу вас сесть.
Вы понимаете…
Быдлаков: …не очень.
Судья: Я объясню…
Быдлаков: …короче.
Судья: У Вани ферма есть…
Быдлаков: …сожжём.
Судья: А так же мельница…
Быдлаков: …взорвём.
Судья: Ещё есть дача…
Быдлаков: …спалим.
Судья: А не узнали б…
Быдлаков: …свалим.
Судья: А если кто…
Быдлаков: …дадим на лапу.
Судья: А если что…
Быдлаков: …открутим «шляпу».
Судья: А мало ли чего…
Быдлаков: …до фени.
Судья: А чего хочешь?
Быдлаков: Денег!
Судья: Объём?
Быдлаков: Пятнадцать тысяч баксов.
Судья: Не крутовато ль?
Быдлаков: Такса.
Судья: Ну всё.
Быдлаков: Когда оплата?
Судья:
Когда заря заката
Померкнет пред твоим костром,
Когда твой взрыв поглотит гром
И небо станет черней ваксы,
Ты приходи, получишь баксы.

Быдлаков уходит.

Прокурор:
Да, крутоват,
Что ещё скажешь,
Таких отчаянных ребят
По стенке не размажешь.

Судья:
Да, этот парень будь здоров,
Герой нашей эпохи,
Он наломает нынче дров,
Его дела так плохи,
Что я не тратя лишних слов,
Скажу, он в суматохе
Своих маммоновских страстей
Не проживёт и пару дней.

Прокурор:
На счёт двух дней не понял я.

Судья:
Ты всё поймёшь через два дня.

Прокурор:
Ты хочешь с помощью огня
Заставить Ваньку, чтобы он
Тебе отвесил свой поклон?

Судья:
В общих чертах конечно так,
Но есть ещё один пустяк –
Я желаю, чтобы он
Ко мне с поклоном мой кулон
Принёс в тарелочке с каёмкой,
А нет, на нарах будет гнить,
Кстати, мне надо позвонить.
Алё! Шайтанбаев? Не Шайтанбаев? Шайгарданов? А кто? Миша! Шалом, Миша! Как семья, как дети? Прекрасно? Слава Богу! Миша,
Мне стало известно из надёжных источников, что какой-то вооружённый тип попытается сегодня ночью взорвать мельницу в деревне «Крадуниха». Прими, пожалуйста, меры. Повторяю, он вооружён и очень опасен. И ещё, не сочти за труд, закончишь операцию, позвони мне. Будь здоров!

Входят гости с Кавказа, один мелкий, второй крупный.

Прокурор:
Ба, знакомые всё лица!
(к мелкому)
Гигант базарно-рыночной возни,
Я тебе что сказал, мокрица,
Где чемоданы, чёрт возьми?

Мелкий:
Вах! Кумэро ес кунем! Зарежу!

Крупный:
Резо, успокойся. Мы в суде, это прокурор,

Мелкий:
Кров характыр горец ест гарачий.
Чумадан украл зарезать буду.
Как бешиный сабака выну серца.
Працента вытрюхайло госкантрол.

Крупный:
Он говорит, что всякого зарежет,
Но вот с кого начать ещё не в курсе,
Если в суде украли чемоданы,
Возможно, кто-то есть на подозрении?
Так душу из него мы сразу вымем,
А может, вынем, это не так важно,
Куда важнее контролировать частично
Базар на Вытряхайловском проспекте.

Прокурор:
Ищите чемоданы, чурбаны!

Мелкий:
Вах! Зарежу как ишак!

Крупный:
Резо, успокойся, мы в суде. Это прокурор.

Судья:
В деревне «Крадуниха» есть субъект,
Сожгите ночью его ферму
И Вытряхайловский проспект
За вами будет непременно.
Зовут его Иван Петров,
Он местный земледелец.

Мелкий:
Он нэ владэлец, он пагарэлиц. (Уходят).

Прокурор:
Ты решил подстраховаться?

Судья:
Я решил с ними расстаться.
Однако, я устал немного,
Пойду немного полежу,
Журнальчик новый погляжу,
Такая вещь, скажу, ей Богу…
Куда глядит министр культуры?
Чему научат молодёжь?
В десятом классе уж амуры,
Невинных вовсе не найдёшь.
Я наблюдал вчера картину:
Стою я, значит, у киоска,
А девочка кричит в окошко –
«Дайте мне презервативов».
Я сгорел бы от стыда,
А ей и горе не беда.
Как низко нравственность упала!
Куда идём, не разберусь?
Как в этот катаклизм попала
Шестая часть планеты – Русь?

Судья берёт чемодан, собирается уходить.

Все лезут в рэкет и в модели,
На рынок лезут торговать,
С такой моралью, в самом деле,
Россию только продавать.

Прокурор:
По чьей вине она упала?
Вот что хотел бы я узнать,
Всю б эту публику поймать
И раскроить им всем хлебало.
(Уходят).


Сцена – 3. Действие – 1.
Кабинет судьи.

Судья: (лёжа на диване, просматривает журнал)
Ох, хо, хо! Ах, ха, ха! Хи, хи, хи!

Входит присяжный:
Ваша честь, под пристальной охраной
Ваш дом, машина и семья.

Судья:
Хи, хи, хи! Ха, ха, ха! Ох, хо, хо!

Присяжный:
Я понимаю, что с моральной раной
Вам, Ваша честь, сейчас не до меня,
Но, может быть, могу а чем помочь?
К примеру, натрясти валерианы?

Судья:
Зашвырни настойку эту прочь,
В холодильнике коньяк, а там стаканы.

Присяжный берёт коньяк, стаканы, ставит на столик, наливает.

Смотри сюда!

Присяжный:
Ох, вот это да!

Судья и присяжный вместе:
Ха, ха, ха! Хи, хи, хи!

Входит прокурор, наливает себе.

Судья: (закрыв журнал и потряхивая им над собой)
Вот, что нас спасает всех от стресса!
Утверждал когда-то мудрый Фрейд
Сексуальность – двигатель прогресса,
А не соцсоревнование may friend.
Для такой раскрашенной красотки
Кто-то пишет по ночам стихи,
Изнывая от любви как от чахотки
Гонорары тратит на духи.
Кто-то режет, грабит, убивает,
Кто-то запускает корабли,
Только каждый, несомненно, добывает
Для объекта поклонения рубли.
Так выпьем же друзья за того беса,
Что направляет нас в ночи и по утрам,
За беспартийных вдохновителей прогресса,
За несравненных и прекрасных дам!

Прокурор:
И у меня есть тост за дам.

Судья:
Так наливай себе и нам!

Прокурор:
О, женщины! Вы чёртово создание!
Вы как в пустыне миражи,
В вас столько прелести и столько обаяния,
Но ровно столько же, предательства и лжи!
Надежды нет на вас, вы шаткая опора,
Вы вдохновители убийцы и творца,
Вы обрекли мужчин без приговора
Повторять глупости, но с видом мудреца!
Но, несмотря на все ваши измены,
Которые нам всем не сосчитать,
Мы стоя пьём, как джентльмены
За то, что женщина во первых – это мать!

Присяжный: Сам сочинил?

Прокурор: А то.

Судья:
Юриспруденции для этого ума,
Уж извините ради Бога, не хватает,
Как обезлюдеет тюрьма,
Она законы срочно сочиняет,
Да так насочиняет, что в тюрьму
Сажают уже правых и неправых,

Я всё понять хочу и не пойму,
Что за страна, где бездарей корявых
Толкают как ослов всегда туда,
Где нужна бездна и талантов и ума.
Ну, разве все мы вместе плохо б жили,
Когда страною как единый вариант,
На всех постах всегда руководили
Интеллект, порядочность, талант?

Прокурор:
Вещаешь за порядочность и честность
Как непогрешимый идеал,
При этом обобрав всю эту местность,
Даже в «сизо» ни разу не попал.
У нас у всех один менталитет,
У одних есть где воровать, у других нет.
К примеру, ты залез на «пьедестал»,
Так ты бы ещё больше воровал,
Детей отправил в Лондоне учиться
И начал основательно лечиться,
Ведь хочется подольше протянуть,
Когда сподобился державу грабануть.

Судья:
Мы контролируем, мой друг, правопорядок,
А в благодарность люди нам несут
Часть прибыли, что выпадет в остаток,
Прекрасно понимая, если суд
Не сможет выполнять свои задачи,
Они горючими слезами все заплачут.
А то, что называешь воровством,
Есть форма удержания налогов,
Не лезу я в карман, не лезу в дом,
Сами несут совсем немного.
Мы исполняем волю государства,
Да «обдираем по семь шкур»
И гарантируем несметные богатства
На фоне обнищания структур,
Благодаря которым много лет
Зовётся государством этот бред.

Звонит телефон
Судья:
Слушаю. Миша? Шалом, Миша! Что горит? Поле? Дом и ферма? Взорвана мельница? Миша, Миша, я же говорил, я же предупреждал.
Сложность? В чём сложность? Было две группы? Поджигали и взрывали одновременно? Ай, я, яй! А что бандитов, задержали? Убиты? Один успел скрыться? Спасибо Миша за информацию.
Будь здоров.
Пока что всё идёт по плану,
Правда, ушёл какой-то тип,
Как умудрился, как не влип?
Но это пустяки, достану.

Прокурор:
А если это Быдлаков?
Придётся с «зеленью» расстаться.

Судья:
Мы не глупее дураков,
Иначе можем рассчитаться.
(Обращается к присяжному)
Ступай немедленно к охране,
Предупреди, чтобы они
Перекрыли входы в здание,
Да разгон им учини,
Чтобы не спали, не дремали,
Как появится тот хмырь,
Чтобы его арестовали
И наделали в нём дыр.

Присяжный:
Сколько дырок? Уточните!

Судья:
Это неважно, хоть одну,
Но эффективную дыру.

Прокурор:
Сколько дырок, уточните,
Он наверно поглупел.


Судья:
Ради Бога, не ворчите,
У вас с юмором пробел.

Прокурор:
Это, может быть, и юмор,
Только лучше бы от дыр
Где-нибудь на ферме умер
Тот проныра из проныр.

Судья:
Однако, ты пугливый,
Тогда скажи на кой
Ты человек служивый
В системе правовой?
Пошёл бы пианистом,
Танцором, скрипачом
Или другим артистом,
Им всем там нипочём
Мошенник и убийца,
Им нужно день - деньской
Всем скопом веселиться
На публике пустой.
Или пошёл в поэты
Как Пушкин и Шекспир,
Строчил бы ты куплеты,
А по ночам в трактир
Ходил за вдохновением,
Напившись как арбуз,
Своим стихосложением
Вскружил головки муз,
Да воспевал бы ноги
И что ещё там есть…
А для тебя в итоге –
Презрение и месть
Награда от кретина,
Невольно бросит в пот.
Печальная картина,
Не любит вас народ!

Прокурор:
А вас так обожает!
Судья:
Но друг мой, с давних пор
Повсюду обвиняет
Не суд, а прокурор!
А суд, он беспристрастен,
Суду ведь предстоит,
Послушав ваши басни,
Свой выносить вердикт,
Но взвесив без обиды
Все «против» и все «за»,
Не зря же у Фемиды
Завязаны глаза.

Прокурор:
Вот именно, в повязке
Не видно ей не зги
И кажется ей в маске
Вокруг неё враги
И если рядом встала,
Считай, что обречён,
Крушит кого попало,
Весами и мечом.

Снаружи раздаётся шум: выстрелы, крик, топот. В кабинет врывается Быдлаков с пистолетом.

Быдлаков:
Ну что, волки позорные,
Решили меня сдать,
Чтоб не платить зелёные
И Ваньку наказать!
Но всё не так-то просто
Как кажется для вас,
Готовься для погоста,
Молись в последний раз!

Выпускает остаток обоймы в судью и прокурора. Судья и прокурор падают. Тут же вбегают присяжный, охрана. Охранники сбивают с ног Быдлакова, связывают и обыскивают. Находят бриллиант и передают его присяжному.

Присяжный:
Убийца! Грязный урка!
Изделать подлеца! (к охране)
Для этого придурка
Не пожалей свинца!
Вот этому загривку
Необходим пустяк…

Начальник охраны: (к стажёру Интерпола, негру)
Проковыряй в нём дырку
Чтоб засвистел сквозняк!

Стажёр:
О, мая понимаит!
Мая будет дирка кавират!

Охрана уводит Быдлакова. В кабинете остаётся присяжный и тела
Судьи и прокурора.

Присяжный:
Как одиноко стало, господа.
Убиты два великих гражданина.
Своей Отчизны два великих сына,
Ушли из этой жизни навсегда!
Никто их не сумеет заменить,
Они как два луча светили людям
И вот их нет, теперь в потёмках будем
В лесу безнравственности низменной блуждать.
Невосполнимая утрата! Боже мой!
Как безнадёжно примитивно мироздание,
Когда из лучших, лучшие создания
Уходят, к сожаленью в мир иной.
Нет слов на свете, чтобы объяснить
Каких умов планета потеряла,
Их уже нет, но смерть не разорвала
С бессмертием связующую нить!
Их сохранит в веках людская память,
Которая незыблема и мы,
Точнее её лучшие умы,
Сумеем их деяния прославить!
Так спите, господа, земля вам пухом!
Простите нас, что мы ещё живём,
Но хочется в могилу лечь живьём
Когда вас нет, и чтоб вам было сухо!

Окончив спич, присяжный склоняется над телом судьи и начинает его обыскивать. Неожиданно судья хватает присяжного за руку и поднимается на ноги, одновременно с ним поднимается прокурор.
Они задирают мантии и, демонстрируя бронежилеты, начинают петь дуэтом:
Лёгок и надёжен,
В мире лучше нет,
Фасон – молодёжный,
Броневой жилет!
Покупай, торопись,
Сохраняй свою жись!
Фирма «Врёшь не возьмёшь»!

Опускают мантии, отряхиваются.

Судья: (присяжному)
Ты что ж, собака, шаришь по карманам?
Глумишься над покойником? Как быть?
Ты же знаком с международным правом,
За мародёрство следует судить!

Присяжный:
Простите, Ваша честь, но я хотел
Вложить в карман вот этот камень,
Я даже в мыслях не имел…

Судья: (рассматривая камень)
О, Боже мой! И лёд и пламень!
И свет, и тень на каждой грани!
Красот бесценных идеал!
Как он к тебе, мой друг, попал?

Присяжный:
Конфисковал у Быдлакова,
А тот, скорей всего, украл
Перед поджогом у Петрова…

Прокурор:
Но к счастью, он не понимал
Чего он стоит, а иначе,
Он не припёрся бы сюда
Боясь панически суда,
Ради какой-то пары пачек.
Вот как его нам разделить?
Вопрос для каждого не праздный,
В конце-концов будем пилить
Этот булыжничек алмазный!

Судья:
Делить? С какой же это стати?
Есть вещи, что не делятся никак…

Прокурор:
Вы ошибаетесь, в каком-то аппарате,
Зовётся циклотрон иль «Токамак»,
Сегодня даже атомы разделят,
Ведь человеческая алчность без прикрас
Пределов абсолютно не имеет,
Так что пилить придётся наш алмаз.

Судья:
В ваших летах пора бы уже знать,
Что в «Токамаке» производят синтез,
Ведёшь себя как распоследний свинтус,
Пилить не будем, я готов отдать
Немного «зелени», но впредь
Не упущу алмаз гранёный…

Присяжный:
Как говорится конь дарёный,
На зубы нечего смотреть.
Но, тем не менее, Ваша честь,
Я полагаю, он фальшивый.
Хоть простаков немало есть,
Но даже лох, простите, вшивый
Прекрасно знает, что алмаз,
Когда бы был он настоящим,
Немало стоит и сейчас,
С таким товаром подходящим
Уже свалил бы за кордон.

Судья:
Согласен, виноват, пардон.
Затмила алчность мои очи,
Но каюсь, каюсь, виноват,
Но ты не лучше, между прочим,
Даже припомнил агрегат,
Что нам поделит этот хлам…

Прокурор:
Не торопись, отдай спецам,
Уж если скажут – барахло,
Тогда отдашь это стекло
Каким-нибудь заезжим музыкантам,
Пускай красуются огромным бриллиантом
И вспоминают на досуге о тебе,
Как об алмазе в их потасканной судьбе.

Судья:
А что, неглупая мыслишка!
Скоро приедет дама «Б»
Так я ей сразу на пальтишко
Стану сей щебень прицеплять,
Ну, там коленом за колено…
Рукой за талию, за грудь…
А там шампанское и пена
И танцы, танцы непременно…
И до утра уж не уснуть…

Снаружи раздаются выстрелы, крики, топот. В кабинет врывается Грабанюк. В руках у нег предмет, напоминающий оглоблю. Грабанюк
закрывает дверь на замок. В дверь стучат, пытаются выломать.

Грабанюк: (прокурору)
Я говорил, что ты труп!
Ты покойник, ты труп смердящий!

Бьёт прокурора дубиной по голове. Прокурор падает. Грабанюк делает контрольный ушиб и направляется к судье.

Судья:
Не надо, Гришенька! Не надо!
На вот, бесценный бриллиант,
Ты будешь сказочно богат,
Прыгай в окно и за ограду.
Беги скорей, там в огороде
Стоит машина, вот ключи,
Ты зажигание включи
И через миг ты на свободе!
Не надо, Гришенька! Не надо!
Бери, бесценная награда!

Дверь постепенно поддаётся. Грабанюк берёт алмаз, ключи, забирает из шкафа чемодан с компроматом и прыгает в окно. Через несколько секунд дверь вылетает. В кабинет врывается охрана, среди них стажёр Интерпола – негр, в трусах и огромных бицепсах.

Судья: (охране)
Прыгай в окно! Скорей к машине!
Давай толпой, на абордаж!

Охранники хором:
Здесь высоко, второй этаж!
Да его нет уже в помине.

Стажёр Интерпола:
Я Бидлаков дирка кавирал, кавирал,
Вдруг он лицо как даст мордом,
И как пабижал, пабижал.
Нету Бидлаков, панимаишь?

Судья:
Что? Все сбежали? Ну охрана!
Зачем держу я всех вас тут,
От вас преступники бегут,
Вам охранять только баранов!
И я сейчас узнать хочу,
За что зарплату вам плачу?

Нач. охраны:
Так, не платили четыре месяца зарплату,
А люди есть хотят, они не виноваты.

Судья:
Алё, Миша! Ломидзе? Слушай, Ломидзе, у меня машину угнали!
Кто, кто, преступник! Грабанюк! Прими экстренные меры! Понял?
Действуй!
Что за охрана! Куплю себе собаку,
Она умрёт, но не покинет никогда,
Голодная и сытая в атаку,
Она бросается на жулика всегда.
Кому вы служите, трусливые мерзавцы?
Вы правосудию должны служить, христопродавцы.

Поднимается прокурор, снимает парик, на голове остаётся каска.

Прокурор: (поёт, приплясывая)
Легка и надёжна,
Лучше в мире нет,
Не пробьёт, возможно,
Даже пистолет!
Каска пехотинца
В жизни пригодится!
Покупай, торопись!
Сохраняй свою жись!
Фирма «Врёшь не возьмёшь».

Снимает каску, бросает на пол, надевает парик. Охрана смеётся.
К охране:
Чего стоите? Пошли вон!
Над кем, ничтожества, смеётесь?
Всё ждёте наших похорон?
Но, уверяю, не дождётесь.
А если вдруг исчезну я,
То в нужный час всегда воскресну,
Увы, законам бытия,
Другие нравы не уместны.
Мы все к заоблачным вершинам
Стремимся, пачкаясь в дерьме,
Что не прикроешь крепдешином
И не упрячете в тюрьме.
Взойдя наверх, таким презрением
Мы одарим весь этот сброд,
Что по дерьму с остервенением
Как мы, чуть ранее, ползёт.
А если принципы и совесть
Не позволяют лезть наверх –
Сиди внизу, кропая повесть
О проходимцах для утех
Глупцов, которые кричали,
Что так нельзя на свете жить,
Но жизнь грязна в своём начале
И вам её не изменить!
Бессмертно это положение,
Пока диктует жизнь закон,
Мы – это ваше порождение!
Чего сидите? Пошли вон! (в зал)

Охрана уходит. Остаются: судья, прокурор, присяжный.

Судья: (накрывая на стол)
Давайте кофейку хлебнём, друзья!
Я так устал от этих алогизмов,
Что кажется порой до катаклизмов
Нас доведёт судейская стезя.
А кофейку хлебну и сразу легче,
Какой-то допинг, что там говорить,
Чем кофе горячее и чем крепче,
Тем веселей и радостнее жить.

Присяжный:
А какой кофе ты предпочитаешь?

Судья:
Ну, дорогой, ты многого желаешь.
Я за рекламу баксюков не получал
И афишировать бесплатно свои вкусы,
Но это же, коммерческий провал,
Ты заплати – я воспою рейтузы
И после моих песен, может быть,
Начнут их даже в Африке носить.

Стучат в дверь. Входит Ломидзе.

Судья:
О, кацо! Давай к столу!
Выпей кофе для начала,
А потом и коньяку,
Чтобы ветром не качало.
Ломидзе: (с акцентом)
Прошу прощений, Ваша честь,
Но, понимаешь, не до кофе,
Хочу я сообщить, что ваша тесть
Погиб автомобильный катастрофе.

Судья:
Как случилось это, говори.

Ломидзе:
Печальная трагедий, Ваша честь.
Ваша тесть шёл прально, тротуара,
Сумка был, наверное, поесть
Шёл купить продукта на базара.
Вдруг за поворот автомобиль
Вылетает как баран и прамо робра
Бьёт старик, переломал костыль
И умчался, понимаешь, подло.
А машина найден был овраг,
Весь помятый, стёкла весь побитый –
Делать невозможно, полный брак,
А кабина Быдлаков убитый.

Прокурор:
Ты наверно путаешь, кацо?
Может, кто другой лежал в машине?
Документы были или в лицо
Был опознан труп? А может в глине…

Ломидзе:
Дорогой, я знаю Быдлаков,
Он турма начальник продотдела,
После суд с работа был таков,
Но, как говорят, не моя дело.
Вот ты говоришь мне, может глина,
Я знакомый с этого кретина,
А не веришь, морга поезжай,
На вот документа правирай.

Прокурор:
Документы Быдлакова, но как знать,
Надо ехать в морг опознавать.
Ломидзе:
Я прошу прощений, Ваша честь,
Что принёс вам этот, понимаешь,
Очень грустный, неприятный весть,
Но такой работа, ты же, знаешь.
Мне пора идти на мой работа,
Чтобы не случился где-то, кто-то. (уходит)

Присяжный закурил и глубоко затянулся несколько раз, закрыл глаза, ждёт вдохновения. Пришло:
Невосполнимая утрата, господа!
Куда глядели в это время Боги,
Когда он шёл спокойно по дороге
О вечном рассуждая как всегда.
Скоропостижность жизненных процессов
Быть может, он осмысливал в тот миг
И вероятность разрешения эксцессов
Посредством оккультизма он постиг.
Страна! Что там страна, планета!
Утратила в тот миг…

Судья:
Прекрати юродствовать, оракул!
Тебе бы отходные сочинять,
От коих и покойник бы заплакал,
Ты научись трагически плясать
И выучи бродячую собаку
По свои бредни тихо подвывать
И в такой рясе топай на погост,
Вот там тебя оценят в полный рост.

Присяжный выбрасывает сигарету в окно. Тот час за окном раздаётся взрыв. Пламя охватывает здание.

Судья:
Ты что наделал, идиот!
Бензина полную цистерну
Загнал я нынче в огород!

Присяжный:
Так, что, звонить?

Судья:
Всенепременно!

Прокурор:
Спасаться надо, кто как может!
Нет никого, кто нам поможет?

Судья: (присяжному)
Ты можешь без возни,
Звони скорее, чёрт возьми!

Присяжный:
Нет связи, верно провода…

Прокурор:
Спасаться надо, господа!
Бежим, бежим, а то сгорим!


Сцена – 4.
Заключительная.

Полуразрушенное помещение. Отлетевшая, в некоторых местах штукатурка. Капает с потолка. За столом сидит судья. Входит мужчина, хорошо одет.

Судья:
О, Грабанюк! Тебя и не узнать. Не ожидал тебя здесь увидеть. Я тебя искал.

Грабанюк:
Искал? Упрятать хочешь, начальник? Не получится, кончилось твоё время.

Судья:
Меня интересует, как в моей машине оказался Быдлаков?

Грабанюк:
Очень просто. Я прекрасно понимал, что на твоей машине мне из города не выбраться. А как только я выпрыгнул из окна, откуда-то вывернулся этот Быдлаков, я и отдал ему ключи от машины, а сам огородами, огородами и вот я здесь.
Судья:
Действительно, проще не бывает. Слышал, что ты сказочно разбогател? Интересно, каким образом, уж не приворовывая муку?

Грабанюк:
Нет, муку я больше не ворую. Как разбогател? – Добрые люди помогли.

Судья:
Добрые люди?

Грабанюк:
Ну, да. Не поверишь, но это ты. Помнишь, как спасая свою жизнь, ты отдал мне стекляшку?

Судья:
Ну и что?

Грабанюк:
А то, что стекляшка оказалась бриллиантом.

Судья:
Не может быть!

Грабанюк:
Так я эту стекляшку продал за большие деньги, а большие деньги сделал очень большими деньгами. Вот и вся история.

Судья:
Боже мой! Меня убедили, что это была стекляшка, иначе бы не отдал.

Грабанюк:
Так я бы тебя дубиной-то прибил, насмерть.

Судья:
Ну, это как сказать. Прокурор-то жив, правда бегает как-то боком.

Грабанюк:
Кстати, где он?

Судья:
В администрации, с ремонтом хлопочет.
Грабанюк:
А где присяжный, тот, что возле вас постоянно крутился?

Судья:
На кладбище пристроился. Проповеди читает, речи произносит, очень востребован. Недурно зарабатывает. Покойник нынче пошёл богатый.
Не ты ли, часом, причина их безвременной кончины?

Судья:
Никак дело хочешь состряпать?

Судья:
Дела в других местах стряпают, а я их рассматриваю. Зачем пришёл-то.

Грабанюк:
Я наблюдал как ты ходишь на это пепелище и жалко тебя стало,
всё-таки ты помог мне, пусть неосознанно, тем не мение, и я ешил помочь тебе.

Судья:
Поделиться состоянием хочешь?

Грабанюк:
Хочу суд новый построить. Такое, знаешь, монументальное здание с мраморными колоннами, а перед входом, чтобы баба стояла, ну, эта, как её, баба то ли с вёслами, то ли с весами, не помню.

Судья:
Фемида?

Грабанюк:
Да, да, она самая, Фемида.

Судья:
Строй, в чём проблема?

Грабанюк:
Проблем никаких, но я думаю, что ты заинтересован в строительстве, ты всё-таки судья.

Судья:
Сегодня судья, а завтра? Бог знает. Вон Ванька в областной суд на меня «телегу накатил». Тут ещё этот пожар, текущие вопросы. Проблем куча. Проверка за проверкой.

Грабанюк:
Это пустяки. Я взял в аренду первый этаж здания администрации,
Можешь завтра же занимать его под своё ведомство, временно, разумеется, на период строительства нового здания суда.

Судья:
Звучит благородно, но я, почему-то, уверен, что благородства в тебе никогда не было, и нет.

Грабанюк:
Правильно думаешь. Мне нужно от тебя, чтобы ты помнил, кто суд строит, а чтобы память тебе не изменяла, чемодан, что я прихватил у тебя, всё ещё при мне. И я хочу с тобой посоветоваться, что это за название города – Страшный? Я решил его переименовать и назвать
Радовск , представляешь, Радовский суд, красиво?

Судья:
Я бы вернул ему историческое название.

Грабанюк:
А именно?

Судья:
Холопов. Так он назывался до революции.

Грабанюк:
Я подумаю над этим. А на счёт Ваньки не беспокойся, надо же присяжному как-то зарабатывать на кусок хлеба. Будь здоров.


Конец.
26.12.1996.

Своё Спасибо, еще не выражали.
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.
    • 100
     (голосов: 1)
  •  Просмотров: 350 | Напечатать | Комментарии: 0
Информация
alert
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Наш литературный журнал Лучшее место для размещения своих произведений молодыми авторами, поэтами; для реализации своих творческих идей и для того, чтобы ваши произведения стали популярными и читаемыми. Если вы, неизвестный современный поэт или заинтересованный читатель - Вас ждёт наш литературный журнал.