Купите холодильник

Когда Учитель загремел (а он загремел на всю катушку) наши разбежались кто куда. Я остался. Его Учение жило во мне независимо от меня, хотел или нет, я продолжал дело Учителя. В собраниях не проповедовал. Не умею. Учитель был отставным доцентом классической философии, так сказать, поседел за кафедрой. Кому, как не ему, проповедовать в клубах, синагогах и собраниях. А я что? Коммивояжер, толкал холодильники в оптом и в розницу. Ходил по домам, звонил, улыбался, «Купите холодильник»! Большинство посылало куда подальше, хлопали дверью под самым носом, но если две штуки за день сбывал, комиссионных хватало. И вот снова я пошел от дверей к дверям, звонил, теперь не зная заранее, что скажу открывшему. Не беспокоило. Учение жило во мне, слова, иногда Учителя, иногда мои собственные приходили автоматически. Не все внимали, но никто не посылал. Многие понимали, шли за мной, буквально и фигурально. Иногда во время моего обхода жилых районов за спиной останавливалась патрульная машина, полицай внимательно смотрел, потом стекло беззвучно вновь поднималось и он уезжал. Я не боялся. Наша духовная семья росла даже быстрей чем при Учителе.
Дьявол не дремлет. Я позвонил у двери бунгало на Риверсайд аве., номер одиннадцать двадцать четыре. Открыла невысокая шатенка в оранжевой майке. Я сразу понял: она. Это была Она. Слова учения, как всегда, свободно пришли ко мне почти независимо от разума. Но что-то похолодело и екнуло. Захлопнулась щеколда судьбы. Или боек судьбы нашел взрыватель. Ладно, к чему эти околичности? В тот же день мы познали беззаконную телесную любовь, забыв Учение и Учителя.
Я наслаждался и мучился. Терпеть не было сил. Апостолическая деятельность шла успешней, чем когда-либо. Ко мне пришли собственные слова и мысли, я перестал быть копией Учителя. Меня считали апостолом, пророком и не знаю еще кем. Я мог бы не на шутку творить чудеса, не считал нужным. Совесть мучила. Казалось, дьявол принял вид шатенки в оранжевой майке и я предавался сладкому беззаконию именно с ним. Нет, все же с ней. Как хотите, это была она, не он. Ладно. Со давно забытой средней школой я в теологии не силен. Ранив душу, я порвал со своей шатенкой в майке. Для проповеди мне нужны была моя чистота и свобода.
Последний раз вышел из незабвенного 1124 по Риверсайд. Я был чист. Я свободен. Все для Учения.
Свернул на ул. Гоголя, позвонил в дом 3. Открыли. Я хотел потоком излить идеи светлого Учения, слов не было. Не было чувств. Не было мыслей. Я пуст. Больше молчать невозможно, я сказал, «Купите холодильник».