Самиздат

Самизда́т (произносится: [самызда́т]) — способы неофициального и потому неподцензурного производства и распространения литературных произведений, религиозных и публицистических текстов в СССР. Копии текстов изготавливались автором или читателями без ведома и разрешения официальных органов власти, как правило машинописным, фотографическим или рукописным способами, а к концу эпохи СССР — также и при помощи ЭВМ. Слово «самиздат» вошло в английский язык (англ. samizdat) как название неподконтрольной властям литературы в тоталитарных и авторитарных странах

История самиздата в России
Хотя само слово «самиздат» появилось лишь в середине XX века, с древнейших времен запрещённые произведения передавались друг другу рукописным способом. В XVIII веке именно так по России распространялись сатиры А. П. Сумарокова.

В первой половине XIX века, когда Россия буквально кишела тайными обществами, — воззвания будущих декабристов, а позже — и «народников». На следующий же день после смерти А. С. Пушкина, настигшей его 28 января (9 февраля) 1837 года, весь Петербург (а вслед за ним и Москва) читал ходившие по рукам многократно переписываемые строчки стихотворения М. Ю. Лермонтова «Смерть поэта». В то время это называлось «хождением в списках»: слово «список» обозначало рукописную копию. Так, «в списках», ходила комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума», запрещённая цензурой на долгое время. Лишь после смерти автора (1829), в 1831 году была разрешена постановка полного текста комедии, без купюр, сначала в Петербурге, потом в Москве (вне столиц пьеса официально была запрещёна до 6 июля 1863; первая публикация комедии без искажений появилась в Москве только в 1875 году). Во второй половине XIX столетия всю Россию наводнили листочки с едкими поэмами вологодского опального священника Василия Сиротина (более всего известного как автора песни «Улица, улица, ты, брат, пьяна»). Также в рукописных «изданиях» ходили произведения Н. А. Некрасова, И. С. Баркова (по причине их якобы непристойности), а заодно и действительно похабные тексты, приписываемые Баркову, но не имеющие к нему отношения; и т. д.

XX столетие уже широко использовало для самиздата технические новшества: пишущие машинки, ксерокопировальные аппараты ранних образцов, магнитофоны и другие устройства.

В XXI веке слово «самиздат» иногда используется также в качестве названия зарегистрированных изданий; они печатаются или распространяются в Интернете открыто, доступны, и уже в силу этого не являются «самиздатом» в исходном значении слова.

Дискутируется вопрос, следует ли журналы, выходившие в последнее десятилетие XX века, да и любую не преследуемую издательскую деятельность, называть самиздатом

Возникновение терминов
Название «самиздат» появилось в народе как естественная пародия на названия советских государственных издательских организаций вроде «Госкомиздат», «Политиздат» и т. п. Вероятно, первым близкое по смыслу и форме слово «самсебяиздат» употребил поэт Николай Глазков, уже в 1940‑е годы ставивший это слово на изготовленных им раскрашенных и переплетённых машинописных сборниках своих стихов[5].

Также «самиздатом» в 1970—1980‑х годах XX века назывались самодельные «книги», собранные из светокопий страниц журналов популярной литературы (из‑за малых тиражей не попадавших на прилавок).

В виде «самиздата» был известен также знаменитый приключенческий роман Роберта Штильмарка «Наследник из Калькутты» (двусторонняя ксерокопия с единственного издания 1958‑го года).

Данный «самиздат» мог преследоваться не за содержание, а за «расхищение социалистической собственности», то есть бумаги, ресурса светокопира (были все только в госсобственности), материала переплёта (отсутствовал в свободной продаже).

Согласно Александру Даниэлю, самиздат — это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде[6].

Владимир Буковский в автобиографическом романе «И возвращается ветер…»[7] дал следующее определение «самиздату»: «Самиздат: сам сочиняю, сам редактирую, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю, сам и отсиживаю за него».

В виде самиздатовских копий — «списков» впервые получили хождение:

тексты песен В. Высоцкого и приписываемых ему;
небольшая прозаическая повесть В. Высоцкого «Дельфины и психи»;
неоконченный «Роман о девочках» В.Высоцкого;
машинописная статья Яна Майзельса «Мы» (о поклонниках В. Высоцкого);
труды, книги и материалы по йоге — например:
Рамачарака. «Хатха-йога». Йогийская философия физического благосостояния человека» (ксерокопия машинописи);
многие знаменитые крупные прозаические произведения, в частности:
«Доктор Живаго» Бориса Пастернака;
«Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус» и «В круге первом» Александра Солженицына;
«Зияющие высоты», «Светлое будущее» и «Жёлтый дом» Александра Зиновьева;
«Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» Владимира Войновича;
«Опустелый дом» Лидии Чуковской;
стихи Иосифа Бродского, Осипа Мандельштама, А.Галича;
книги авторов, которые формально не были запрещены (или запрет формально был отменён), но издавались крайне мало и не могли попасть ко многим читателям, например:
стихи и проза Марины Цветаевой, Андрея Белого, Саши Чёрного, Анны Ахматовой, Bарлама Шаламова, Даниила Хармса;
некоторые произведения братьев Стругацких;
«Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова; и другие;
иностранная литература (художественная, научная, социально-политическая):
переведённая анонимными переводчиками (например, Джилас);
анонимные переводы чуть ли не всех романов того же Д. Х. Чейза;
самодельные переводы отдельных произведений (такие «издания» в твёрдом переплёте даже сопровождались иллюстрациями):
фантастики — например, «Наследие звёзд» Клиффорда Саймака;
детектива — например, «Тварь» Микки Спиллейна (в 2‑х томах);
анонимные переводы 2‑го и 3‑го романов из знаменитой эпопеи Анн и Сержа Голон об Анжелике − «Путь в Версаль» и «Анжелика и король»;
распространяемые по Москве и Ленинграду:
записанные анекдоты Игоря Губермана;
эпиграммы на советских политиков и известных коммунистических литераторов − например:
эпиграммы Зиновия Паперного;
эпиграммы Вал. Гафта на различных кино- и театральных артистов.
Песню А. Галича «Мы не хуже Горация» можно считать «одой» самиздату[8].

Слово «тамиздат» часто встречалось рядом со словом «самиздат»; иногда как противопоставление. «Тамиздатом» назывались запрещённые книги и журналы, изданные «там», то есть за рубежом[9]. В качестве примера можно привести :

4 сборника текстов «Песни русских бардов» (Paris: YMCA-Press, 1977‑78);
издание в 2‑х томах «В. Высоцкий. Песни и стихи» (Нью-Йорк: Издательство «Литературное Зарубежье», 1981‑83).
Эти книги также копировались или переснимались, и «незаконно» распространялись.

Термины «самиздат» и «тамиздат» стали интернациональными[10][11], как и некоторые другие слова, пришедшие из СССР, например, «спутник», «КГБ», «перестройка», «гласность». В 1970‑х годах самиздат был столь широко распространён, что про него даже был сочинён анекдот: «Бабушка для внука перепечатывает на машинке "Войну и мир" — внук ничего, кроме самиздата, не читает»[12].

Евгений Попов пытался, наряду с «сам-» и «тамиздатом», говорить о «здесьиздате» — неофициально и нелегально опубликовал в СССР альманах «Метрополь»[13].

Периодические самиздатские издания и репрессии
Распространителей самиздата преследовали через прокуратуру и КГБ. Антология преследований (как и других репрессий) называлась «Хроника текущих событий» и тоже распространялась в самиздате. Распространение информации о репрессиях подавлялось особенно жестоко и тоже попадало в «хронику».

Преследование самиздата противоречило международным соглашениям, подписанным Советским Союзом в Хельсинки. Были организованы группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР, см., например, Московская Хельсинкская группа. Документы Хельсинкских групп выходили как в «сам-», так и в «тамиздате». Изготовление и распространение этих документов преследовалось властями; участников Хельсинкских групп выгоняли с работы, арестовывали и подвергали принудительному лечению (карательная психиатрия)[14].

Несмотря на репрессии, поток самиздата ширился. Председатель КГБ Ю. Андропов в 1970 году в секретном сообщении ЦК отмечал: «За период с 1965 года появилось свыше 400 различных исследований и статей по экономическим, политическим и философским вопросам, в которых с разных сторон критикуется исторический опыт социалистического строительства в Советском Союзе, ревизуется внешняя и внутренняя политика КПСС, выдвигаются различного рода программы оппозиционной деятельности»[15].

Не только диссиденты
Возникновение советского самиздата послесталинской эпохи было в значительной степени связано с художественной литературой, запрещённой в СССР не по политическим, а по эстетическим или мировоззренческим причинам. Так, Лилианна Лунгина вспоминает:

Поскольку книги величайших русских поэтов двадцатого столетия не переиздавались и их имена были вычеркнуты из истории культуры, Леонид Ефимович Пинский взял на себя инициативу разыскать старые книжки или заграничные факсимильные переиздания, чтобы сделать копии. Стихи Цветаевой, Мандельштама, Гумилёва, Ходасевича перепечатывали на машинке в четырёх экземплярах, а то и переписывали от руки, переплетали в маленькие брошюрки и их передавали друг другу. Многие из наших друзей последовали этому примеру[16].

По мнению искусствоведа Екатерины Дёготь, у бытования в СССР неполитического самиздата имелось и эстетически-культурологическое измерение:

Феномен книг, напечатанных на машинке в нескольких экземплярах, возник в СССР после Второй мировой войны, на волне распада тотальности и стихийной реставрации частного. Характерно, что самиздат не видел разницы между новыми текстами и переводами запрещённых авторов: перепечатывание было не механическим процессом, но родом личной апроприации, продиктованной неудовлетворённостью и страданием. Затем произошло очищение техники от этого ноюще личного характера — начали выходить самиздатовские журналы… После этого уже можно было осознать плохую «четвёртую копию» эстетически — как форму критики текста[17].

В дальнейшем наряду с откровенно диссидентскими трудами в самиздате распространялись и политически безобидные, но по тем или иным причинам не вошедшие в официальную «обойму» произведения, например переводы книг Туве Янссон и Джона Рональда Руэла Толкиена[18].

В самиздате распространялись также кулинарные рецепты и рецепты алкогольных коктейлей и самогоноварения. Копировались и перекопировались топографические карты, переснимались порнографические материалы, модельные лекала и выкройки из западных журналов (например, «Плейбой», «Бурда-моден») и прочее.

Были достаточно широко известны также самиздатные материалы и труды (например, В. Г. Ажажи, Феликса Зигеля) по неприветствовавшейся и засекреченной тогда в СССР теме НЛО и уфологии.

Особая тема — рок-самиздат: журналы «Рокси», «Ухо», «Зеркало» и другие журналы, рассказывавшие об отечественной и зарубежной рок-музыке. Журналы печатались на пишущей машинке.

Бытовал мелкий коммерческий самиздат по продаже (особенно в поездах, электричках, на рынках) тех же рецептов, выкроек; а также календариков − например, с фотопортретами В. Высоцкого; опального Сталина, Брюса Ли; эротики, животных.

Во времена усиления «борьбы с пьянством и алкоголизмом», слова «самиздат» или «рукопись» были жаргонными названиями самогона[19].

Технологии самиздата

Самодельный магнитофон на базе узлов м/ф «Тембр» (МАГ-59М), принадлежавший М. В. Крыжановскому. Фото из Государственного музея политической истории России
Изначально самиздат возник как дешёвая и доступная альтернатива массовой типографской печати и распространялся в рукописном варианте и в виде машинописных копий. Для ускорения процесса размножения использовалась копировальная бумага. При переписке вручную (шариковой ручкой) на газетной бумаге (50 г/м²) отчётливо получалось три копии, при использовании пишущей машинки — пять. На папиросной бумаге копий получалось больше, но ввиду её полупрозрачности можно было использовать только одну сторону листа.

В 1970‑х годах для размножения самиздата работники крупных советских институтов стали использовать принтеры (это были первые алфавитно-цифровые печатающие устройства (АЦПУ) больших вычислительных машин) и плоттеры, а также бумагу больших форматов. Для размножения машинописного самиздата в тех же институтах стало использоваться ксерокопирование. Одной из мер борьбы с подобным явлением со стороны властей и начальства являлся строгий учёт и контроль использования спецтехники со стороны так называемого «Первого отдела». Иллюстрации перед размножением фотографировались, печатались на фотобумаге как обычные фотографии и вклеивались вручную в готовое издание. Иногда фотографировалось (на стандартную 35‑мм плёнку) всё издание целиком. Негативы использовались для передачи материалов за рубеж и для размножения.

Московский учёный-физик В. Н. Курдюмов составил следующее описание процесса:

Технология изготовления.

Всё необходимое для нижеописанного «производства» было в 1960—70‑х годах в свободной продаже. Фотосъёмка с машинописного текста проводилась зеркальным фотоаппаратом «Зенит». Аппарат с помощью простого самодельного приспособления крепился на штатив стандартного фотоувеличителя. Текст располагался на расстоянии около 40 см от объектива. Между объективом и корпусом аппарата помещалось вспомогательное кольцо толщиной 6 мм, которое позволяло фокусировать изображение. При съёмке использовалась фотоплёнка, позволяющая получить более высокое разрешение, но требующая дополнительного освещения. Четыре лампы по 500 Вт располагались на расстоянии 50 см от текста. Проявление плёнки (36 кадров размером 36×24 мм) проводилось в обычном фотобачке, используемом в любительской фотографии. Весь процесс съёмки и получения негативной плёнки с 36 кадрами занимает около 1,5 часов. Полное время получения 585 кадров — 25,5 часов работы (без учёта времени сушки каждой плёнки). Печать кадров проводилась на стандартную контрастную фотобумагу размером 10×15 см. Печать одного кадра требует около 3 минут; печать 585 кадров — около 30 часов (без учёта времени сушки каждого отпечатка). Фотоотпечатки приклеивались резиновым клеем с двух сторон к листу белой бумаги. Листы сброшюрованы в 5 пачек по 55—60 листов. Переплёт кустарный. Ледериновая заготовка приклеивалась к картонным прямоугольникам и высушивалась под прессом. Пресс самодельный, примитивный. Переплёт одного томика требует 4—5 часов работы (с учётом сушки)[20].

Начиная с конца 1970‑х годов, в период распространения ЕС ЭВМ и СМ ЭВМ — началось распространение самиздата в виде компьютерных файлов, переносимых от одного ВЦ к другому на магнитных лентах или, реже, дисках.

Методом самиздата распространялись не только литературные произведения, публицистика и изображения, но и музыка. Аудиопроизведения либо нарезались иглой самодельного фонографа на старых рентгеновских снимках («на костях»; 1950—1960‑е годы), либо записывались на магнитофон и впоследствии копировались друг у друга. В 1970—1980-е годы это породило феномен магнитоальбомов.

В качестве примеров «записей на костях» можно привести:

песню Пола Маккартни и его ансамбля «Крылья» — «Mrs Vandebilt» (запись сопровождалась «вступлением» диктора);
песню «Can’t buy me love» в исполнении ансамбля «The Beatles»;
песню «Арлекино» в исполнении Аллы Пугачёвой;
одно из исполнений известной инструментальной композиции «El Bimbo»;
куплеты под гитару «Открытое письмо другу Васе, с которым учился в одном классе» (автор М.Ножкин; исполняет Игорь Дивов).
Существует также магнитофонная запись концерта Альфреда Тальковского, сделанная в 1976 году.

Перестройка и освобождение слова
В конце 1980‑х годов гонения на самиздат практически прекращаются, машинописная и рукописная его формы уходят в прошлое, а основным инструментом размножения становится алфавитно-цифровое печатающее устройство (АЦПУ) и матричный принтер. Тогда же в самиздат приходит коммерция: распечатанные на принтере «Штирлиц» П. Асса и Н. Бегемотова, а также подборки политических анекдотов распространяются по почте наложенным платежом, копируются на дискетах и распространяются по сети «Фидо».

С начала 1990‑х годов и до настоящего момента для изготовления первой копии издания используется лазерный принтер, а потом оно размножается на ксероксе или на ризографе. В связи с общедоступностью оргтехники и расходных материалов на лазерном принтере может быть распечатан и весь тираж издания (уже с середины 1980‑х на западе получили распространение так называемые «персональные издательства»). Машинописный самиздат сейчас практически не встречается, зато некоторые рукописные издания сами по себе являются художественными произведениями.

В середине 1990‑х годов, в связи с массовым распространением персональных компьютеров и неразвитостью глобальных сетей были единичные попытки распространения самиздата на дискетах в виде интерактивных журналов с ASCII-картинками, однако электронная форма передачи быстро вытеснила как бумажные, так и магнитные носители.