СИДОР КОБЫЛКИН И МИЛИЦИОНЕР

Всё утро из унитаза сквозило. «Не к добру, - решил Сидор Кобылкин, - или к непрошенным гостям». И не угадал. Гость оказался весьма даже прошенный. Пока Сидор усердно вытаскивал закатившуюся бутылку из-под ванной, позвонили в дверь. «Бздынь»…. «бздынь» – сначала робко, а потом уже настойчивей, – «бздынь- бздынь- бздынь». С трудом вытащив голову из-под чугунной ванны и матюгаясь, Сидор пошел открывать дверь. На пороге стоял здешний участковый Адольф Макарович. Это имя его округлому лицу совсем не шло, и характером на Адольфа, в известном понимании, он не походил. Родители наградили его таким именем, когда фашисты напали на Советский Союз – «на всякий случай». Тысячи Адольфиков родились в те годы – факт исторический, хоть и не героический . Кто-то после победы изменил имя своему чаду, а Адольфу не повезло – менять не стали. Так он и жил отщепенцем среди Коль и Вань. В школе ему не давали списывать, а самым злостным недавальщиком был Ботан Ботанов, который впоследствии стал профессором в Университете. Когда Адольф пришел работать в милицию, он вспомнил всех школьных обидчиков и в обязательном порядке, один раз в год, 1 сентября, вызывал к себе Ботана Ботанова.. Что происходило за милицейскими стенами и по какому обвинению проходил Ботан – история отдельная.
Сидор ругнулся ещё раз по привычке и открыл дверь. Вглядываясь в полумрак лестничной клетки, он наконец признал знакомую фуражку участкового и воскликнул радостным голосом:
- Мака-а-арыч, сколько лет, сколько зим… Растудыть тебя в качель - проходи, желанный ты мой.
Адольф поерзал для приличия несколько секунд и вошел.
- Уважаемый, Сидор Педрович! – начал официально участковый, – я к вам от имени и по поручению…
- Неужто? – с придыханием воскликнул, – неужто вспомнили меня опять? Ну, хватит, хватит выкобениваться-то, Макарыч, проходи.
Оценив обстановку в положительную сторону, участковый прошел в комнату.
- Ну, как поживаешь? – спросил он старика
- Да как-как? Новые русские снизу сделали ремонт, так я их заливаю потихоньку. А так – ничего.
- Знаю, лежит у нас жалоба на тебя. Ты, главное, выжидай…Ну, чтобы они…с применением физической расправы пришли к тебе…смекаешь?
- А то… Не впервой…
- Ну…сам знаешь, – и Адольф стал насвистывать Пятую симфонию Бетховена, явно на что-то намекая.
Старик намёк понял, открыл дверцу шкафчика, достал оттуда бутылку водки. Глаза у участкового оживились, из внутреннего кармана кителя он вытащил сплюснутый бутерброд с салом, завернутый бережно женой в салфетку, и выложил на стол. Сидор суетливо положил на стол тарелку, рюмки, согнутые вилки, черный хлеб и сказал:
- Как говорит наш незабвенный журналист, надежда наша и оплот, Леонтьев: «Однако -наливай».
Чокнулись. Выпили. Занюхали.
- Я вот по какому делу к тебе, – начал Адольф, – к нам бумага пришла «сверху», вот ознакомься, тебе я доверяю.
Вытащил из папки бумагу и протянул её Сидору:
- Читай вслух
- Кхе…”Дурак ты плешивый….импотент закроватный…жопа с ручкой…чтобы деньги сегодня принес”…Кхе-кхе…- не по себе стало Сидору от прочитанных слов. – Слышь, Макарыч, а к чему это ты?
- А-а-а, – опомнился служитель закона, – так то ж не тот дАкумент… то ж жена моя написала…Ага, вот она…Сам прочту, а то и до инфаркту недалеко.
Чокнулись. Выпили. Занюхали.
- Ну вот, слушай сюды: “Сотрудникам внутренних дел…провести разъяснительную беседу с населением на предмет выявления подозрительных лиц с целью предотвращения террористических актов на территории России”
Прочитал, и оба многозначительно промолчали. По столу протопал таракан. За первым тараканом протопали ещё два.
- Ну-у-у, признавайся, Сидр Педрович, есть у вас таковые? – и добавил с грустью. – Кого бы оштрафовать? Однако…наливай…
Чокнулись. Выпили. Занюхали друг другом.
Старик Сидор совсем опъянел. Опьянев, он обычно переходил на крик и терял всякий контроль над собой. Надо отметить, что пил он частенько и куражился после отменно, но, впрочем, досаждал в такие дни соседям только криками и песнями. Репертуар песен был от “ Калинки-малинки” до “Я беременна, я беременна – это временно», которую он пел так, как поют гимн России в Совете Федерации. Когда же он был трезвый, то занимался вредительством против соседей. Считал, что “изживать врагов народа” надо с чистыми мыслями. Соседей снизу, которые сделали евроремонт, он заливал водой: Сидор Педрович просверлил три дырки посередине ванны. Наливал воду и с радостным старческим визгом бросался в нее. Вода через щели выливалась на пол. Он считал, что тем самым он нарушает закон Архимеда, который он никогда не знал, но смутно помнил ещё со школы… Соседи стучали в его хлипкую дверь, кричали и обещали, что “разборок с братанами” ему не миновать. Он же, навострив уши, всё это время слушал их за дверью, прикидываясь, что его дома нет и никогда не было, но все прекрасно знали, что это не так. Братаны действительно приезжали и даже поймали раз Сидора, но он стал кричать и звать соколов Сталина. Братаны, услышав до боли знакомое, режущее слух имя, почесав затылки, решили всё же не связываться с ним и ретировались, напоследок подарив ему ящик водки в виде компенсации.
- О! – воскликнул дед Сидор, - вспомнил, Макарыч…Хохлы заселились в 15 квартиру.. Хохлы! Прочь с нашей земли…Пошли все нах…
- Не-не-не, Сидр…Отстал ты от жизни. Наш президент и хохляцкий подписали соглашение…понимаешь? Теперь я их не могу оштрафовать в течение трёх месяцев, если они без реген…ренегестрации…ре-ге-стра-ции…Вот…Россиян без регенстрации могу штрафовать, а хохлов не могу…У нас дружба с ними.
- Ха…Дружба на веки! – воскликнул хозяин квартиры и запел.– Дружба-фройндшафт, дружба-фроншайфт… Ура-а-а…
- Однако…наливай…
Чокнулись. Выпили. Поцеловались.
- Сидр, а телевизор-то у тебя где? - внезапно спросил участковый. - Коробка вроде стоит, а телевизора нет.. И зачем ты из этой коробки конуру сделал, у тебя же собаки отродясь не было?
- Дык это не собачья будка - моя. Я, когда от вас всех устаю, голову туда засовываю и вою..
Участковый задумался и загрустил.
- Кого бы оштрафовать? А, Сидр-р-р? Вспоминай…ты же всегда помогал мне.. Есть у вас эти лица? Неблагонадежные? Террористические?
Сидр Педрович зло прищурил глаза, явно вспоминая прошлое.
- Была у меня жена Зульфия…Знал бы – задушил вражину ещё десять лет назад. Вот что они творят на нашей земле? Порядки у меня устанавливала свои….- и Сидор перешел на крик, угрожая невидимой Зульфие. – У нас свой порядок…Свой порядок…нашенский…чистюля басурманская. Подохнешь ты там в своей «жопустане»…туды тебе и дорога в «попустан»…
Чокнулись. Выпили. Зажевали.
Начали играть в «очко» на удары по носу. Фуражкой. Сидор один раз так размахнулся, что получился «тройной тулуп», и его тело плашмя упало на фуражку, от чего козырек треснул пополам, а у кокарды отлетел правый венок. Минут десять старик пытался натянуть фуражку на голову. Пыхтел, кряхтел и в конце концов натянул её на голову пьяного сотоварища. Выглядела теперь фуражка как кепка-аэродром, но с государственными знаками различия.
- Во-о-о, теперь порядок, – с воодушевлением сказал Сидор, – вспомнил я…В соседнем подъезде…поселились таджики…на рынке работают, ироды…кровь сосут из народа…
- У кого сосут?…Ик…Ты ж пропиваешь больше, чем они зарабатывают, – сказал участковый выглядывая из под кепки.
- Я на свои пью…кровные, - и добавил заговорческим тоном. - Я у них укроп покупал…понятно тебе, инспектор?
Выпили. Расцеловались. Пошли в соседний подъезд.
Дверь долго не открывали. Адольф Макарыч рассердился и начал бить в дверь руками и ногами:
- ОМОН…быстро открыть дверь…руки в гору…лицом вниз…жопой к верху…
Наконец дверь робко и со скрипом стала открываться. Появился нос. Больше никого. Вероятно, хозяин носа считал, что это и есть его лицо.
- Ты кто? – спросил у носа милиционер.
- Бахти
- А регистрация у Бахти есть?
- Нету, – ответил грустным голосом “нос”.
- Что делать будем? А?
За дверью засуетились, зашептались в несколько десятков голосов и через несколько секунд в дверь просунулась рука с купюрой.
- А сколько вас человек? – задал наводящий вопрос Адольф Макарыч.
За дверью вновь засуетились, зашептались, и вновь появилась рука с купюрами
- Вот эт* правильна… По закону. – благодушно сказал страж порядка – Ну что, Сидор? Должок за мной…
Пошли в магазин. Купили две бутылки водки. Сели тут же рядом с магазином на бревнышко, чокнулись, выпили и запели: «Нас не догонят….нас не догонят…ночь на заборе…нас не догонят…»