День оборотня гл.12

Глава 12

- Нет, Сергей, будущее все-таки за мусульманами! Ты посмотри, как они мир захватывают! Без выстрела! Вся Европа уже мусульманская. Америка тоже скоро будет. Уже мечети строят там, где 11 сентября было! – Новый сосед Петина по палате, бывший начальник КМ одного из горотделов, отчаянно жестикулируя, пытался убедить его в своей правоте. – И религия их мирная, заметь! Это все сказки, что они все террористы. Ты Коран почитай. Там такие вещи написаны!
- Ага, мирная. Если вы не признаете ислам религией мира, мы казним заложников – капитан валялся на кровати, лениво переговариваясь с бывшим подполковником-исламистом.
- У них вся сила! У них мужиков воинами воспитывают! Нам бы такую религию, мы бы давно из грязи поднялись! Людьми бы стали! – продолжал напирать сосед. – Пойми, христианство – это религия рабов. Опиум для народа. Коммунисты не во всем неправы были. Попы дурят народ. И всегда дурили!
- А чего нам подниматься из грязи? Что, мусульмане твои одну шестую часть захватили? Какие они нахер воины? Назови хоть одну мусульманскую страну с крутой армией! Иран с Ираком 10 лет воевали, по миллиону потеряли, и ни хрена не добились, – Петин понемногу втягивался в спор. Он с детства не любил, когда ему указывали на то, что он считал черным, и говорили, что это белое.
- А Афганистан? Их ни Македонский, ни наши, ни америкосы покорить не смогли!
- Вот именно, что Македонский. Тогда никакого мусульманства еще не было. Это народ такой, это не от религии зависит. А у наших не было задачи их покорять. Была бы команда – уничтожили бы их всех нахер. Наши там нормально воевали.
- А Чечня? Что скажешь? Почему они такую большую страну сделали? Одну шестую, как ты говоришь?
Это вывело капитана из себя. Его старший брат Николай Петин, заменивший ему всех родных после гибели родителей в аварии в 1987 году, погиб в Чечне из-за того, что какой-то мудак отдал приказ бомбить не те позиции.
- Какая Чечня? Они что, воевали? Они партизанили, блядь! В спины стреляли! Наркоши ебанные! Да наших там предавали! Сопляков в бой бросали! Ты сам-то там был? Как только реально за них брались, в Москве тут же заднюю включали! Про Чечню лучше не будем, ладно? – Петин улегся обратно на кровать, успокаивая дыхание.
Сосед, несколько сбитый с толку его вспышкой, постепенно вернулся к спору:
- Сергей, но у них же не курят, не пьют, девки не гуляют, это что – плохо?
- И чего? Я тоже не курю и не пью, для этого что – надо хрен обрезать? Я тебе вот что скажу – я против мусульманства ничего не имею, нравится тебе – ради Бога! Но агитировать меня, что это такая панацея, которая спасет русский народ не надо. У каждого свой путь. Если русские ислам примут, то это уже не русские будут.
- Ты не прав, Сергей! Ты просто ислам не знаешь. Это действительно панацея. Я раньше их тоже ненавидел, чурками считал, а сейчас, уже на пенсии, понял, что эти чурки умнее нас. И в командировках я тоже был, кстати.
«Ага, был, да. В Ханкале, небось, сидел, водяру пил да дырки для медалек вертел» - подумал Петин, а вслух сказал:
- Чем умнее? Пять раз в день лоб расшибать?
- Пойми, у них философия истинная. Она может нам помочь. У них в Эмиратах почти нету преступности, проституции, порядок, народ не обворовывают, каждому долю дают от нефти.
- Слушай. Я этот спор не начинал, и не хотел никого хаять. Я ко всем спокойно отношусь. Но раз ты начал их хвалить, тогда расскажи, почему у них пидоров не меньше, чем у других? Почему, если в нормальной стране мужик девочку 12-летнюю трахнет, его посадят, а у них это норма? Ты в курсе, что Мухаммед женился на 6-летней? И любиться с ней начал, когда ей 9 было? Это в Коране твоем любимом написано. Видать, ты его хреново читал. А в курсе, что недавно шейх один в Англии слугу убил, а потом оказалось, что из-за того, что они оба пидорами были, а слуга ему изменил? А к бабам своим они как относятся? Как к скоту! Знаешь, сколько девочек каждый год умирает, потому что их начинают трахать слишком рано? Я еще раз повторяю, я никого хаять не хотел. Но ты меня вынудил. Если у тебя тем других нету, давай тогда вообще не разговаривать. У меня и так нервная система расшатана. Тебе хорошо, ты на пенсии.
В палату с ошарашенным лицом вошла медсестра. Видимо, она думала, что здесь кто-то подрался. Увидев, что все в порядке, она спросила, все ли нормально, и ушла.
Сосед Петина молча лежал на кровати, уставившись в потолок. Видимо, ему было еще что сказать, но капитан отбил ему все желание спорить.
На следующий день сосед забрал свои вещи и переселился в другую палату. После обеда, идя с процедур, Петин услышал, как тот вчехляет новым соседям о пользе исламизации России. Видимо, нашел благодарных слушателей. Петину было все равно. Одиночество никогда его не тяготило, даже наоборот.
Впрочем, еще через день к нему подселили нового соседа. Стас был старшем опером в УВД Желтогорского района. Он был старше Петина лет на 10-12, но держал себя в прекрасной форме. Через тонкий свитер выпирали литые мышцы атлета со стажем. Собранный, подтянутый, с быстрым цепким взглядом, он сразу понравился капитану, почуявшему в нем своего.
Они быстро нашли общий язык. Сначала обменивались впечатлениями об особенностях службы в своих отделах, обменивались опытом. Потом разговор плавно перетек на чисто мужские темы. Оба оказались любителями холодного оружия, особенно ножей. У Стаса с собой оказался сделанный на заказ на зоне здоровенный пружинный нож с широким изогнутым клинком, Петин показал ему свой неизменный «Ланд-908», приобретенный два года назад в столице.
Стас был бывшим «собровцем», заставшим ликвидацию РУБОПа, к которому и относился СОБР, ныне переименованный в ОМСН. Он рассказал Петину про разгон РУБОПа, чистку среди личного состава СОБРа, и про свой перевод в Желтогорский УВД.
- Когда на Солнечной обыск делали, в складе там санаторном, сейф «болгаркой» резали, «эргэдэшка» сдетонировала. Одного работягу задело, и одного прокуроришку. Вот тогда и стали «собровцев» подставлять. К нам на базу с ОМОНом завалились. Я как раз в раздевалке был, после тренировки. Ко мне подходит чурка один, Абдулхаликов, он тогда в шестом отделе работал, и говорит: «Открой шкафчик!» Я открываю, они меня сразу в сторону, и давай там рыться. И патроны находят в сумке – штук 15. Начинают мне предъявлять. Понятых подозвали. Я говорю – мозги не ебите, я что, такой олень, патроны с собой таскать? А патроны, знаешь, какие? Штук пять от «Макарова», два от «Гюрзы», два 5,45, штуки четыре 7,62, и один даже от «Винтореза». Я им говорю – что, наверное, по всему отделу собирали? Абдулхаликов мне кричит – шкафчик твой, закрыт был, значит, патроны твои. Сейчас тебя по 91-й закрывать будем! Я ему говорю – слышь, этот шкафчик ногтем открыть можно! Идите на хер, никаких патронов я не знаю, подстава это все! Короче, мозги поебли, да и свернулись. Смотрю, никаких протоколов не заполняют, патроны просто взяли, и пошли. Уроды! А Абдулхаликов этот потом подпола получил, в НОНе работал, потом начальником КМ стал в Сталинском УВД. Сейчас уже на пенсии, сука. Много ребят нормальных подставил, а сам взяточник был прожженный, клейма негде ставить.
- Там же когда рыбак в Кочегаровке граник выловил, такой шухер поднялся. Весь пруд ОМОНом оцепили, воду спустили нахер, и все оттуда повытаскивали. На двух КамАЗах вывозили! Вот тогда СОБР и тряханули. А жители села до этого, оказывается, успели повытаскивать кое-что, и потом толкать начали. Такие приколы по городу пошли! Ставит, скажем, училка двойку пацаненку из 7 класса, а вечером у себя в подъезде «растяжку» обнаруживает. Или два шкета поддатых на Соломенном пистолет толкают, пока на стукача не нарываются. Короче, тогда всем досталось! Ну и плюнул я, что – на этом СОБРе жизнь не закончилась, правильно? У меня начальник розыска в Желтогорском знакомый был хороший, вместе в Чечне были, вот он меня к себе взял. Сначала опером, потом старшим опером. Одно время начальником розыска хотели ставить, но я в отказ ушел – не по мне это. Уж лучше я буду по земле ходить. Сейчас в начальство таких сук ставят – хоть вешайся! Мне до пенсии фигня осталась, нахер мне это не надо.
- Как раз перед пенсией поработал бы, глядишь, пенсия побольше была бы. – Петин, удобно устроившись на кровати, внимательно слушал Стаса.
- Да нахер мне надо – повторил Стас. – За эти гроши свое здоровье оставлять? Ты посмотри на всех начальников – много среди них здоровых? Там такая нервотрепка, что организм не выдерживает. Я вот – тьфу-тьфу – если бы не ВОГ этот проклятый, до сих пор бы, может, к врачам не ходил.
- В Чечне ВОГ шальной за спиной взорвался, в локоть вот попало, и в затылок, под шлем. Из головы достали, а локоть не стали тревожить – говорят, нерв слишком близко, повредить можно. Вот так и живу, с осколком, – пояснил Стас, демонстрируя правый локоть с едва заметным шрамом.
- Рука нормально работает?
- Да ниче, нормально, только бить этим локтем теперь не могу, и со штангой завязал. А так нормально.
За разговорами день коротался незаметно. После вечерних процедур, Стас собрал свои вещи, попрощался и ушел.
Петин лежал на кровати и думал. Да, были еще в их системе люди, достойные во всех смыслах. Эх, к ним бы в отдел такого опера…
Только зачем? Чтобы тупизм и корыстолюбие начальства постоянно втыкало им палки в колеса? В чем смысл? Петин разозлился. А в чем тогда вообще смысл? Почему такие мудаки, как Мордовец, Воробьев и прочие, становятся начальниками, получают неплохую зарплату, командуют людьми? Что они сделали по службе такого великого? Да ничего. А те, кто нормально работает, тянет лямку за копейки без выходных и проходных, так и будет тянуть ее до пенсии – в лучшем случае, если не нарвется на нож, пулю или подставу от своих же.
Почему-то в их проклятой всеми системе хорошие специалисты так и оставались на исполнительных должностях, а бездарности лезли наверх. Основными качествами, требовавшимися от начальников всех уровней, были не мужество и профессионализм, а умение гнуть подчиненных в бараний рог по поводу и без, лизать жопу вышестоящим, корыстолюбие и беспринципность.
Не то что капитану хотелось лезть в начальство – даже наоборот. Но работая в системе уже десятый год, он ясно видел, что начальник любого уровня может хоть чуть-чуть, но наладить работу, сделать так, чтобы механизм работал так, как об этом любят заявлять с трибун разной степени высоты.
Лучшим средством от противного мысленного зуда капитан считал контрастный душ. Вздохнув и посмотрев на часы, он пошел к дежурной медсестре за ключами от душевой.