День оборотня гл.8

Глава 8

…Петин услышал женский голос, и открыл глаза. Он полулежал в кресле перед телевизором, на экране которого симпатичная девушка рассказывала о погоде, водя указкой по виртуальной карте. Часы над телевизором показывали пятнадцать минут восьмого.
Рядом с креслом стояла недопитая бутылка водки, в метре валялся граненый стакан. Вчера он уснул в кресле, не раздеваясь, и теперь форма, и так порядочно помятая за время вояжа в город, приобрела совсем уж неприглядный вид. Голова ощутимо побаливала, во рту он чувствовал мерзкий вкус. Петин почти не пил, и поэтому тяжело переносил похмелье.
Он вспомнил про свой сон и поморщился. Приснится же такое. Нет, завалить этих гнид, конечно, было бы неплохо, но что он этим добьется? Гнид от этого меньше не станет. Да и подставили его не Дурнов, Воронин или Лисун, а свой собственный начальник.
До начала рабочего дня оставалось совсем немного, а ему еще нужно было привести себя в порядок. Сделав над собой усилие, он поднялся и прошел в ванную. Сильно болела поясница, затекшая от сидения в кресле. Полушерстяные брюки, которые он не снимал двое суток, противно кололи кожу, и он снял их, вместе с форменной курткой, галстуком и рубашкой.
Зайдя в ванную, он посмотрел на себя в зеркало. Ничего хорошего. Осунувшееся лицо, черная щетина, опухшие слезящиеся глаза. Лицо деграданта. Сил не было. Петин чувствовал себя жалким, слабым и беспомощным слизняком, которого походя раздавили великаны.
Он открыл воду и попробовал ее рукой. Костяшки пальцев опухли, кое-где были в засохшей крови – видимо, рассадил вчера, вымещая свой гнев на стенах. Поморщившись от сделанного над собой усилия, капитан закрыл горячую воду, сбросил нижнее белье и залез пол ледяную струю. Вода обожгла его, и Петин зарычал, прогоняя слабость. Пальцы рук намертво впились в края ванной.
Умывшись и побрившись, он заварил себе крепкий зеленый чай – бывшая жена подсадила на него. Воспоминания о жене больно резанули по живому. Они расстались два года назад. Да какой там расстались – бросила она его, уехав в город. Не вынесла жизни в деревне. Родственники потом кололи глаза – говорили, тебе, мол, не связывайся с городской. Даже года вместе не прожили.
Нет, определенно последние события его подкосили. В таком состоянии он не был готов продолжать бороться. Даже писать жалобу по поводу обыска было неохота, хотя умом он понимал, что оставлять такой беспредел без ответа не должен.
В отдел идти не хотелось. Петин уже решил, что сделает стандартный в таких ситуациях «ход конем» - уйдет на больничный. Если даже их генерал, когда его попытались взять за жопу на предыдущем месте работы, сразу лег на в Москве на больничку, то ему сам Бог велел. Но появиться в отделе придется – нужно было передать материалы и дела.
Петин одел гражданский костюм и пошел к райотделу. Привычно поздоровавшись с постовым Петей и кивнув через окошко дежурному, он поднялся в свой кабинет. На планерку решил не идти.
Открыв сейф, он вынул все материалы, которые нужно было передать, и положил их на стол. Достал и включил свой сотовый телефон. Стали приходить сообщения «вам звонили». Так, номер квартирной хозяйки, дежурки, а это чей? Номер из корпоративных, которыми пользовалась почти вся милиция в области – 100 рублей в месяц, и «безлимитка» внутри корпорации. Заканчивается на 666. Прокурорский следачок Колокольцев. Звонил только что. Ему чего еще надо? Петин посмотрел на часы - 08.45. Планерка вот-вот должна была кончиться.
Без десяти минут девять он услышал звук открывшейся двери и шум голосов. Подождав, пока начали открывать дверь соседнего кабинета, он вышел. Перед кабинетом оперов он увидел старшего лейтенанта Рыбникова. От Петина не ускользнуло, что Рыбников увидев его, вздрогнул.
- Здорово. Что у вас тут нового? – спросил Петин.
- Здорово. Да ничего. А… Меня и.о. сделали… - виновато сообщил Рыбников. Петин хмыкнул.
- Ну пойдем, я тебе свои дела отдам.
- А ты куда? – спросил Карпов. Разгребаться с чужими материалами никто не любил.
- Я все, на больничный ухожу, меня вы не скоро увидите, - больше ни о чем Карпова Петин расспрашивать не стал, не тот это был человек. Впрочем, «тех» в их отделе давно не наблюдалось.
Передав Карпову все дела и ответив на вопросы по ним, он остался один в кабинете. Сев на стул, он стал обдумывать свои дальнейшие действия.
В кабинет зашел молодой опер Жаворонский.
- О, здорово! Слушай, Сергей, ты отказной не посмотришь?
- У вас теперь другой начальник, к Рыбникову иди.
- Да ладно, он же ни черта не шарит. Сергей, посмотри, очень прошу, а? – Жаворонский крайне медленно набирал на компьютере, и больше всего боялся возврата из прокуратуры на дополнительную проверку своих отказных материалов. Парень, он, в принципе, был неплохой, хоть и недалекий, но старательный, и Петин взял протянутый ему материал.
Зазвонил телефон. Брать или не брать? Петин кивнул Жаворонскому:
- Возьми.
- Розыск, Жаворонский. – сказал тот, взяв трубку. – Тебя.
Петин принял трубку.
- Да.
- Сергей Анатольевич? – это был Колокольцев.
- Владимирович. – мрачно ответил Петин.
- Мы вчера это… с сотрудниками УСБ обыск у вас делали, вы сейчас не можете подъехать, чтобы я вам копию протокола вручил?
- А почему копию хозяйке не отдали? Обыск почему без меня делали? – пальцы капитана впились в жесткую пластмассу.
- Это не телефонный разговор. Подъезжайте, и я вам все объясню.
- Я на больничном. Тебе надо, ты и подъезжай. – Петин бросил трубку.
Проверять материал не было никакого желания, но Петин сделал над собой усилие. Он всегда старался доводить начатое до конца. Прочитав материал, он сделал в постановлении об отказе три пометки карандашом.
- Так ничего написано, вот эти ошибки исправишь. Только ты отказываешь по пункту второму, а у тебя лица нет, нужно по первому отказывать.
- Почему? – удивился Жаворонский, который работал всего год и еще не вник в тонкости процессуального законодательства.
- Там в какой-то статье, в 152 или еще какой-то, я сейчас не помню, сказано, что по пункту второму отказывают только в отношении конкретных лиц.
- Так первый пункт – «отсутствие события», а событие то было!
- Ну, вот такое у нас дурацкое законодательство. Если не хочешь, чтобы отказной отменили, отказывай по первому пункту.
Заперев кабинет, Петин пошел в отдел кадров за направлением в больницу. Сотрудников милиции, не имевших страховых полисов, без направлений в больницах обслуживать отказывались.
Но кадровик Алешин виновато развел руками:
- Шеф дал команду до окончания разбирательства тебя не отпускать.
Петин рассвирепел.
- Да я в госпиталь УВД тогда поеду, на хер!
- Езжай. Твое право.
На выходе из кабинета его встретил запыхавшийся Колокольцев.
- Вот ты где! А я тебя ищу. – на «вы» эта гнида обращалась только по телефону. – Я вот тебе копию протокола должен вручить, - продолжал худосочный «Шнырь», ковыряясь в кожаном портфеле. На секунду Петин представил, как с хрустом ломается тонкая шея.
Найдя искомое, Колокольцев протянул Петину двойной лист белой бумаги, скрепленный степлером. Это была ксерокопия протокола обыска. Петин начал читать. «В целях отыскания и изъятия компьютерной техники, а также иных предметов, изъятых из оборота».
- Какой на хер компьютерной техники? – спросил он у следака.
Колокольцева по всей видимости, не смущал злобный вид Петина, известного своим непростым характером. Малохольный чувствовал себя в безопасности, находясь среди тех, кого он по долгу службы должен был сажать.
- Ну там… Долго объяснять. Ты ко мне в прокуратуру приезжай, поговорим, - легкомысленно отмахнулся Колокольцев.
Дочитав до конца, Петин расписался за получение копии, на всякий случай неузнаваемо изменив подпись. Выйдя из отдела, он завел машину и поехал к Галине Вольпиной – единственному нормальному адвокату в их районе. Четверо остальных были конченными алкоголиками, в свое время выкинутыми из милиции, прокуратуры и суда.
Галина Александровна Вольпина, работавшая в форме адвокатского кабинета, своего офиса не имела и принимала на дому. Поставив машину поближе к обочине, чтобы не загораживать проезд на узкой улочке, Петин позвонил в дверь.
- Здраувствуйте, Галина Александровна. Я к вам как клиент.
- Здравствуйте, Сергей. Проходите, прошу вас, - Вольпина была очень интеллигентной, кроме того, Петин высоко оценивал ее профессионализм, не раз сталкиваясь с ней по разные стороны баррикад.
Она провела его в небольшую комнатку, которую отвела под рабочий кабинет. Усевшись в кресло, Петин подробно рассказал ей свою ситуацию. Вольпина, внимательно изучив копию протокола обыска, задумалась.
- Сергей, вы не могли бы посидеть здесь, я вернусь через несколько минут.
Вольпина вышла; через минуту он услышал, что она приглушенно разговаривает по телефону, но самих слов было не разобрать.
Минут через десять Вольпина зашла в комнату и села за стол перед капитаном.
- В общем, ситуация такая. Инициаторами обыска были ваши коллеги из города, Колокольцев только напечатал постановление. Сейчас они его уже переделали, потому что дело, по которому формально проводили обыск, находится в производстве у следователя областного СК.
Петин все прекрасно понимал. Согласно УПК, обыск можно было провести только по уже возбужденному уголовному делу, но никак не по материалу проверки, поэтому «левые» обыска всегда проводили по «висякам», подбирая более-менее подходящий. Опер писал следователю справку-меморандум, что, по имеющейся оперативной информации, у гражданина Н., проживающего по ул. такой-то, в принадлежащем ему домовладении на верхней полке антресолей находится ковер, похищенный тогда-то из квартиры гражданина П., по данному факту тогда-то возбуждено уголовное дело № такой-то по ст. 158 ч. 3 УПК РФ. Он сам неоднократно проворачивал подобное.
Следователь выносил постановление о возбуждении ходатайства перед судом о производстве обыска в жилище, либо, как Колокольцев, сразу выносил постановление о производстве неотложного обыска. Но в этом случае следователь в течение суток после производства обыска должен был направить материалы по обыску в суд, поэтому Колокольцев и бегал за ним.
- А по какому делу проводился обыск у меня? – спросил капитан.
Вольпина поморщилась.
- Какой-то «висяк» в городском следственном комитете. Вроде бы по факту отправки заместителю прокурора анономки с угрозами.
- Есть смысл обжаловать обыск? – прямо спросил Петин.
Женщина после паузы ответила.
- Сергей, вы меня знаете. Я никогда не отказывалась от борьбы, если есть хоть малейший шанс. Но я также никогда не тянула из клиентов деньги ни за что, если не могла им помочь. Я изучила протокол – явных нарушений в нем нет, подбрасывать вам ничего не стали. Постановление они уже переделали от имени того следователя, у которого дело по анонимке, это сто процентов, уж поверьте мне. Посмотреть его мы сможем только после того, как напишем жалобу в суд и подадим ходатайство об ознакомлении с материалами судебного дела. Показания вашей хозяйки, что она видела на постановлении подпись Колокольцева, никто брать в расчет не будет. Ваши коллеги из города тоже, я думаю, не новички, рапорта написали как надо. Если им зададут вопросы об источниках их информации, они сошлются на секретность, вы же знаете. Потом, вы прекрасно знаете судью Квочкину – против прокуратуры она не пойдет, а обжаловать ее решение в область – еще хуже, судьи друг друга не подставляют.
Петин знал, что адвокат говорит чистую правду. Втягиваться в судебную тяжбу для него сейчас – это тратить время, деньги и нервы, распылять впустую силы.
- По поводу же вашего увольнения – пока никаких движений со стороны ГУВД нет, говорить об этом рано. Как они появятся – приходите, эту проблему, я думаю, мы решим без труда. Уволить просто так вас без доказательств они не смогут.
Денег за консультацию она не взяла.